CC BY
124
- операционной среды, которая детерминирована совокупностью структур и определяет ограничения инновационной деятельности;
- конкурентной среды банковской деятельности, определяющей направление инновационной деятельности;
- связей и отношений элементов инновационной банковской деятельности, создающих ее целостность;
- структурированной цели инновационной банковской деятельности, которая определяется целеполаганием банка как организации сложного типа, сочетающей в себе черты бюрократической, конкурентной и предпринимательских организаций.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Климов С.М. Интеллектуальные ресурсы организации — СПб.: ИВЭСЭП, "Знание", 2000. -168 с.
2. Малаховская М.В. Логика мотивации хозяйствующего субъекта. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. -162 с.
3. Мильнер Б.З. Теория организации: Учебник. - 3-е изд., пере-раб. и доп. - М.: ИНФРА-М, 2002. - 558 с.
4. Портер М.Э. Конкуренция: Пер. с англ.: Учебное пособие. -М.: Издательский дом "Вильямс", 2001. -495 с.
5. Ансофф И. Новая корпоративная стратегия: Пер. с англ. С. Жильцова. - СПб.: Питер, 1999. -416 с.
6. Спивак В.А. Организационное поведение и управление персоналом. -СПб: Питер, 2000. -416 с.
УДК 330.01
СТРУКТУРА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: КРИТИКА ПОЗИТИВИСТСКОЙ МОДЕЛИ ПОСТРОЕНИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Л.В. Кусургашева
Кузбасский государственный технический университет. г. Кемерово E-mail: povapich@kemsu.ru
Рассмотрена гипотетико-дедуктивная модель построения экономической теории. Выделены её основные уровни и показана недостаточность с точки зрения взаимосвязи теории и практики. Представлена более широкая трактовка структуры экономической теории, включающей картину исследуемой реальности, идеалы и нормы познавательной деятельности и философские принципы. Показана её эвристическая ценность и практическая значимость.
Ситуация в отечественной экономической теории характеризуется кардинальной переоценкой марксистской политической экономией как теории и как идеологии и некритическим восприятием всех идущих с Запада идей, на которых заведомо поставлен "знак качества". Эта ненормальная, нетипичная и не так уж и часто встречающаяся бездумная апологетика заимствованных теорий представляет собой главное препятствие формированию действительно новой парадигмы отечественной экономической теории. Дело в том, что переориентация российских экономистов с марксизма на неоклассику произошла столь быстро и радикально, что не нашлось времени (и желания) критически отнестись и к той, и к другой ветви мировой экономической мысли. В результате подавляющее большинство современных исследований выполнено в русле донаучной методологии; каждый исследователь чувствует себя первопроходцем в освоении мировых достижений и "придумывает" сам для себя методологию. На самом же деле такие исследователи, как правило, используют западную позитивистскую методологию, о кризисе которой не писал только ленивый. Еще больший "грех" на-
ших исследований - неопределенность философс-ко-методологических и идейный предпосылок, играющая не последнюю роль в том "разброде и шатании", в котором находится отечественная экономическая мысль.
В самом общем виде методология - это учение о методе. Не вдаваясь в подробности споров о месте и роли методологии, отметим, что она определяет предмет и метод исследования, способ построения теории, критерий истинности и, в конечном итоге, - предопределяет результаты исследования.
Для цели нашего анализа выделим такую черту методологии, как определение способа построения теории. Как известно, в современной западной экономической теории господствует гипотетико-дедуктивная модель построения научного знания, которая утвердилась в качестве общепризнанной после опубликования М. Фридманом своего знаменитого эссе "Методология позитивной экономической науки" (1953, см. также [1]). Коротко суть предложенного Фридменом метода сводится к следующему: формулировка исходной гипотезы - выведение из неё следствий - сопоставление след-
ствий с данными наблюдения (путем верификации и/или фальсификации). Этот метод опирается на двухуровневую структуру экономической теории, когда в ней выделяются: 1) эмпирический уровень, включающий непосредственно наблюдаемые факты и 2) теоретический уровень, включающий гипотезу, её условия, доказательства и следствия.
Однако, несмотря на "общепризнанность" ги-потетико-дедуктивной модели в версии Фридмена, в экономической науке уже накопилось множество фактов, которые говорят о её несовершенстве и фактически о её малой практической применимости. Связано это, по мнению многих экономистов, со спецификой предмета исследования, которая создает большие проблемы для использования принципа фальсификации в экономической теории. Во-первых, в экономической теории в силу неопределенности, присущей экономической жизни, неполноты информации, не всегда рационального поведения индивидов и т.д. невозможно выведение точных прогнозов. Поэтому выводы и предсказания экономистов носят приблизительный характер, что затрудняет использование принципа фальсификации. Во-вторых, "поскольку контролирующий эксперимент в общественных науках почти невозможен, и противоречия между теорией и фактами никогда не носят абсолютного характера, экономистам для того, чтобы отбросить какую-либо теорию, нужно гораздо больше фактов, чем, скажем, физикам" [2. С. 652]. В-третьих, экономическая теория, признают это сами экономисты или не признают, носит идеологический характер. Известный французский ученый Л. Дюмон на основе фундаментального исследования становления экономической теории как науки пришел к выводу, что "... экономический взгляд на вещи развивался фактически в результате импульсов, получаемых из сферы идеологии, которая существенным образом корректировала направление этого развития ... " [3. С. 35]. А это крайне затрудняет получение "объективного" знания, которое только и может быть подвержено проверке на соответствие реальности.
Сформулированные выше аргументы направлены главным образом против использования принципа фальсификации, а это затушевывает, на наш взгляд, основную проблему взаимоотношения теоретического и эмпирического уровней. Эта проблема не может быть решена в рамках самой теории, даже с выделением в ней вышеназванных уровней. Сформулированная как проблема перехода от непосредственно наблюдаемых фактов к теории она сводится к логическим или иным способам этого перехода и оставляет в стороне содержательный аспект проблемы, который заключается в самом понимании теории и её отношения к практике. А это определяется общей концепцией науки, которой придерживаются и из которой исходят экономисты.
Известно, что методологической основой экономикса является позитивизм. И хотя в истории развития философии существовали и сейчас суще-
ствуют различные его формы, можно выделить некоторые общие, характерные для позитивизма в целом, черты. Это: выделение в научном знании некоторой твердой эмпирической основы; дихотомия эмпирического и теоретического; отрицательное отношение к философии (метафизике), то есть ко всему тому, что выходит за пределы чувственного опыта; абсолютизация логических методов анализа и др. Структура теории с этих позиций рассматривается как совокупность теоретических постулатов, связанных с эмпирией правилами соответствия (то есть могут быть интерпретированы результатами эксперимента в естественных науках или фактическими данными в обществознании).
Позитивистское понимание теоретического и эмпирического и их связи неоднократно подвергалось критике как западными, так и российскими исследователями. Выше уже приводились доводы против использования принципа фальсификации в качестве способа проверки истинности теории и тем самым установления соответствия между теоретическим и эмпирическим уровнями. Против позитивизма работает также тезис "теоретической нагруженности знания", рассеивающий иллюзию существования самоочевидно истинных утверждений относительно наблюдаемых фактов.
Эти и другие недостатки позитивизма как методологии экономической теории обусловили обращение экономистов к альтернативным методам построения теории, начиная с системного моделирования институционалистов и заканчивая методологическим плюрализмом, признающим равноправие и возможность использования любых методов. Фактически это означает признание методологического тупика, в котором находится современный экономикс.
Определенным выходом из этого методологического тупика могут послужить разработки российских философов науки, которые кроме теоретического и эмпирического уровней, выделяют также основания науки.
Следует отметить, что анализ оснований науки ведется обычно на примере физики; исследований, посвященных другим научным дисциплинам крайне мало. В экономической теории этой проблеме вообще не уделяется специального внимания. Исключение составляет статья О. Ананьина, в которой вопрос об основаниях экономической теории был поставлен в самой общей форме в связи с попыткой объяснения кризиса российской экономической теории по Куну [4. С. 10]. Однако, рассмотренная в таком ракурсе проблема не получила отклика в среде отечественных экономистов, хотя она представляет, на наш взгляд, несомненный интерес.
В отечественной философии науки первым элементом в основаниях науки называют научную картину мира. При этом выделяются различные типы её. В частности говорят о специальных научных картинах мира или дисциплинарных онтологиях (физи-
ческой, биологической, химической картинах мира). В отношении последних обычно употребляется термин "картина исследуемой реальности".
Независимо от области применения любая картина мира обладает общими чертами, которые определяют её место в общей структуре научного знания.
Первая черта научной картины мира - это её онтологический статус. Научная картина мира (картина исследуемой реальности) обладает объективным содержанием, то есть отражает реальный мир. Причем, это не простое отражение реальности, а такая его характеристика, которая выражает существенные связи изучаемой реальности, такие её черты, которые придают предмету целостность и единство. Картина исследуемой реальности фиксирует целостное видение объекта исследования и поэтому её можно рассматривать как такую форму теоретического знания, которая представляет предмет исследования соответственно определенному этапу развития реального объекта.
Вторая черта научной картины мира - это её системообразующая роль. Картина исследуемой реальности для каждой конкретной науки выступает особой формой систематизации знаний, посредством которой обеспечивается связь различных уровней научного познания, достигается взаимосогласование отдельных теорий в рамках данной дисциплины и задается программа будущих исследований.
Системообразующая роль научных картин мира обусловливается тем, что, будучи целостным образом предмета исследования, и отражая сложившиеся на данный момент представления об объекте исследования, она, с одной стороны, формируется на основе опытных данных (в естественных науках) или с помощью научной абстракции (абстрагируя наиболее существенные стороны и черты объективной реальности), а с другой - участвует в отборе и интерпретации фактов. Кроме того, на её основе происходит выдвижение гипотез, выбираются проблемы и возможные способы их решения.
В качестве второго элемента в основаниях науки российские методологи выделяют идеалы и нормы научного познания. Под ними понимаются те правила, образцы и принципы, которые регулируют научную деятельность на определенном этапе её развития. В содержательном плане все они зависят от критерия научности и от используемого в науке метода. Наиболее дискуссионным является вопрос о критерии научности (истинности) теории. По образному выражению Я. Корнаи, критерий научности -это "минное поле" философии науки [5. С. 22]. Действительно, если кратко суммировать историю этого вопроса, то она предстанет как движение от классического понимания истины как соответствия теории той реальности, которую она изучает, к жесткой демаркации между наукой (высказывания, которые можно верифицировать или, позднее, - фальсифицировать) и метафизикой и до логического плюрализма ("дозволено все") и гносео-
логического релятивизма П. Фейерабенда, согласно которому наше знание столь изменчиво и субъективно, что объективная истина недостижима.
В современном экономиксе общепринятым считается критерий научности, сформулированный в рамках инструментальной концепции метода Фрид-мена. Исходя из того, что целью теории, по Фридме-ну, является получение прогнозов (инструментализм), критерием оценки выступает соответствие прогноза (следствий из выдвигаемой гипотезы) непосредственно наблюдаемым фактам (опыту).
Как уже было отмечено, в силу специфики самого предмета экономической теории, использование этого критерия на практике крайне затруднительно. Как известно, не прошли "тест на проверку" теория Хекшера-Олина, эффект Лаффера, основной психологический закон Кейнса, ловушка ликвидности, эффект акселератора и т.д. Вследствие этого, а также под влиянием философии постпозитивизма (особенно в лице П. Фейерабен-да), в настоящее время все большее распространение (в том числе и среди отечественных экономистов) получают плюрализм и релятивизм, утверждающие равноправие всех подходов к изучению действительности.
Третьим элементом оснований науки выступают философские принципы и категории. Признание эвристической значимости и роли философии связано на Западе с постпозитивизмом, который рассматривает философские принципы в качестве неотъемлемой и важной предпосылки научного исследования.
В экономической теории достаточно легко проследить влияние философии, особенно в кризисные периоды, когда происходит поиск более адекватных способов познания экономической реальности. Хорошо известно, что одним из источников марксистской политической экономии является немецкая классическая философия; известно также, какое большое влияние на методологию экономикса оказал позитивизм, в частности такие его установки, как опора на чувственный опыт, отказ от анализа сущности, прагматизм, требование верифицируемости, позднее дополненные инструментализмом и принципом фальсификации.
Однако, признавая влияние философии на развитие экономической теории, западные экономисты склонны считать, что "философские убеждения экономистов не имеют отношения к обоснованности выдвигаемых ими экономических гипотез" [2, 5]. Поскольку обоснование гипотез - это элемент метода, то здесь, фактически, отрицается философское происхождение метода или, как минимум, - влияние философских принципов на построение теории. А это уже нонсенс. Видимо, отрицание влияния философских принципов на обоснование гипотез имеет какой-то "тайный" смысл. Выдвинем предположение, что он заключается в общей установке на отрицание влияния социо-
культурных (как говорят философы) факторов на
развитие экономической теории. А это открывает
простор абсолютистскому подходу, согласно котоМ Г »»
рому идеи имеют собственную движущую силу (Блауг), искажающему действительную логику развития экономической теории.
Таким образом, современный Экономикс, построенный на гипотетико-дедуктивной модели, чрезвычайно упрощает взаимосвязь теории и практики, вследствие чего возникают большие трудности в проверке истинности его основных положений. Бо-
лее широкая структура экономической теории, ставящая между эмпирическим и теоретическим уровнями картину исследуемой реальности, идеалы и нормы познавательной деятельности, философские принципы, позволяет дать более адекватное описание связи между реальной действительностью и теорией, поскольку изначально включает в себя целостное представление о предмете исследования, которое предопределяет (вместе с философскими принципами) выбор конкретного метода исследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Фридман М. Если бы деньги заговорили. — М.: Дело, 1998. — 156 с.
2. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — М.: Дело, 1994. —687 с.
3. Дюмон Л. Homo aegualis. Генезис и расцвет экономической идеологии. — М.: Nota Bene, 2000. — 240 с.
4. Ананьин О. Экономическая теория: кризис парадигмы и судьба научного сообщества // Вопросы экономики. — 1992. — № 10. —С. 5—12.
5. Корнаи Я. Системная парадигма // Вопросы экономики. — 2002. — № 4. —С. 4—23.
УДК 111.1:159.953
ПРИРОДА ЛЕГИТИМНОСТИ ВЛАСТИ В ДИСКУРСЕ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА СОЦИАЛЬНОСТИ
Е.А. Цибулевская, К.А. Анкудинова
Сургутский филиал МГСУ E-mail: bogach@ic.tsu.ru
Рассмотрена природа легитимности власти в дискурсе переходного типа социальности, раскрыта специфика социальных институтов и ценностей переходного времени, рассмотрена проблема сохранения стабильности общества
Распад СССР можно рассматривать как ответ общества на неспособность принимать сложные стабилизирующие решения в масштабе гигантского интегрированного целого, как попытку общества в кризисной ситуации уменьшить сложность, ограничить принятие сложных решений масштабами каждой из бывших республик в отдельности. Сам же разрыв между сложностью проблем России и реальным уровнем их решать остается достаточно высоким.
Для современного связанного с локализмом этапа характерно стремление сообществ максимизировать свою независимость от целого, хозяйственная жизнь с господством в ней бесчисленных монополий на дефицит дает картину не только столкновений между сообществами, но и несоответствия между стремлениями сохранить господство натуральных отношений и одновременно действовать так, как будто у нас господствует рынок. В литературе [1 , 2] отмечается, что значение конфликта для судьбы современного общества в значительной степени определяется способностью сложившейся судебной системы быть реальным инструментом их разрешения, опираясь на право в самом глубоком смысле этого понятия. В обществе существует дезорганизующий раскол между "правом
власти", т.е. потенциально беспредельной возможностью власти манипулировать законодательством, и реальными основами права: частной (гражданской) сферой, где решающее слово по гражданским вопросам выносят частные лица, фундаментальные права человека, обязательные для государственных органов любых рангов, независимое и сильное правосудие — все это "неподвластно государственному хотению" (С.А. Алексеев). Оба эти принципа существуют одновременно и разрушают друг друга в каждой клеточке общества.
Однако эта проблема не осознается, и происходит процесс адаптации общества к своей дезорганизации (такие явления, как хромающие решения, связанное с ними двоевластие как раз и являются формами адаптации, практически закрепляющими опасный уровень дезорганизации и не содержащими достаточной дозы конструктивной критики).
Внутренняя дестабилизация не создает необходимых условий для политической стабилизации. После падения государственности СССР геополитическое положение России нуждается в новом осмыслении. Россия формировалась в процессе колонизации громадных территорий, а это было предпосылкой ее превращения в громадную импе-
