CC BY
292
УДК 93/33
СТРУКТУРА ЧЕБОЛЕЙ, КАК НЕОТЪЕМЛЕМЫЙ ЭЛЕМЕНТ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ 1997 ГОДА
А.В. Галиахметов
Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия
Аннотация. Чеболь — термин, который необходимо знать каждому, кто занимается изучением феномена корейской экономики. Эта структура — одновременно ключ к богатству и процветанию Республики Корея, ее выдающемуся экономическому росту, становлению промышленности и научно-техническому потенциалу, в то же время, формируя половину ВВП страны, эта структура привлекает лишь 10—17% трудоспособного населения, что приводят к перегибам в экономике и закладывает фундамент для кризиса.
Этот самый кризис и произошел в 1997 г., сочетая в себе три фактора — внешний, политический и структурный. Так — крах тайского бата и гонконгской биржи вызвали недоверие кредиторов к Азиатскому рынку и побудили их затребовать возврат краткосрочных кредитов у корейский банков и корейских компаний. В свою очередь, политика либерализации Ким Ён Сама, вступление в МВФ позволили компаниям получить большую независимость от государства. На тот момент, крупный бизнес решил развиваться экстенсивно, в очередной раз охватывая новые рынки, занимая новые ниши, все больше используя заемный капитал для увеличения показателей. Показатели не демонстрировали особой эффективности, зачастую даже показывали отрицательную рентабельность. Таким образом, когда затребовали кредитный капитал, компании и банки начали банкротиться. Корейская экономика того периода была устроена таким образом, что несмотря на то, что чеболь — группа компаний, от нее зависело много других компаний, обслуживающих интересы чеболей, что запустила своеобразный эффект домино.
Ключевые слова: чеболь, азиатский финансовый кризис, экономика Кореи, крупный бизнес, Samsung, Kia
Введение
С помощью своих финансово-промышленных групп Республика Корея высочайшими темпами смогла вырваться из аграрных стран третьего мира в число Новых Индустриальных Стран. Становление чеболей со всеми их атрибутами, такими как передача власти по наследству, много профильность производства, кооперация с государством и движение денег между дочерними компаниями внутри предприятия, происходит при генерале Пак Чон Хи. Однако через 18 лет после его смерти в стране происходит катастрофическое событие: страну охватывает финансовый кризис, закрываются предприятия, казавшиеся «вечными», многократно увеличиваются безработица и бедность [1].
В данной работе раскрывается связь структурных особенностей ТНК с причинами кризиса.
Корейский конгломерат, независимо от всех своих особенностей составлял 48% ВНП Кореи [2], а этот факт является прямым доказательством важности чеболя как феномена. На данный момент одна только Samsung составляет 20% всех товаров и услуг, произведенных в Республике Корея.
Чеболи также играли и немаловажную внешнеэкономическую роль, ведь изначально они задумывались не только как производящие структуры, но и как инструмент для перехода к экспортной ориентации. Однако все меняется с приходом Ким Ён Сама, который, для того чтобы достигнуть престижа страны, проводил политику либерализации, для соответствия корейской экономики мировым стандартам и вступле-
ния страны в такие структуры, как, например, Организация Экономического Сотрудничества и Развития [3].
Таким образом, президент, изменив тип отношений с корпорациями, создавал лазейки, которые потом привели к раздуванию «кредитного пузыря», созданного корпорациями, которые, всегда поддерживаемые государством и имевшие успех, не могли ожидать, что их инвестиционная политика приведет к таким плачевным последствиям.
Причины кризиса на уровне государства
Одним из важных вопросов для того, чтобы понять, как именно чеболи связаны с экономическим кризисом в республике Корея является понимание симптомов кризиса. Из самых явных свидетельств кризиса - крушение национальной валюты -воны, увеличение уровня безработицы, самоубийств, повышение общего уровня задолженности, крушение Kia и Hanbo Steel, входивших в семерку крупнейших конгломератов страны, а также прибегание к помощи международного регулятора, как к последней надежде предотвратить дефолт. Количество и качество этих симптомов не позволяют усомниться в серьезности кризиса.
Однако не зря корейский экономический кризис связывают с азиатским финансовым: формальный повод для этого в том, что из-за краха тайского бата, а затем и гонконгской биржи общий уровень доверия к азиатскому региону снизился и они начали выводить свои инвестиции. Этот факт может вызвать замедление экономики, возможно даже короткую ремиссию, однако его одного недостаточно, чтобы поставить страну в положение, близкое к дефолту. Если углубляться в процесс, то непосредственной причиной кризиса является не внешний фактор, а внутренний. В широком смысле изменение отношений с государством сильно повлияло на кризис.
Приход Ким Ён Сама ознаменовал собой эпоху демократизации и либерализации, открытие внутренних рынков для иностранных товаров и инвестиций, международную интеграцию[4]. Одной из целей такой политики было желание руководства страны войти в ОЭСР. Пришлось уменьшить взаимную интеграцию государства и частного крупного бизнеса. Сделано это было с целью прозрачности, уменьшалась регуляторная нагрузка на этот сектор, из-за этого начала процветать коррупция и договора на неофициальной основе. Многие дела, связанные с коррупцией, остановили свой ход. Курс пустили в свободное плавание. Большое количество привлеченного капитала показало, что эти решения были правильными, однако дальнейшие последствия заставят многих экспертов в этом усомниться. Многие банки не имели опыта работы с прямыми иностранными вложениями и краткосрочными кредитами, поэтому не могли здраво оценивать свою работу.
Чеболи считались гордостью нации, «непотопляемыми кораблями», поэтому банки взяли на себя риски и выдавали кредиты ТНК порой и в 800%, и в 2000% от собственного капитала компаний [5]. Причем важным является то, что кредиты в основном были краткосрочными и выдавались в долларах. Отсутствие государственных регуляторов в этой сфере привело к интересному результату: Внешний госдолг Южной Кореи с 1994 по 1996 года повысился с 43,9 млрд долл. До 160, 7 млрд долл. [6], в то время, когда золотовалютные резервы с 1994 по 1997 года уменьшились с 20,2 до 12,4 млрд долл. [7]. А сам долг корейских банков перед иностранными кредиторами за три года достиг отметки в 24% ВВП, что говорит о безумных темпах наращивания долга. Уже этот голый факт показывает на то, что Корейские компании и банки построили фундамент для кризиса, так как с учетом того, что кредиты были краткосрочными, размер задолженности составлял в районе 350% банковских валютных резервов.
Если говорить непосредственно про чеболи, то среднее отношения собственного капитала к долговому в то время составляло неутешительные 400%. Для сравнения, в США то же соотношение соответствовало 70-140% [8].
Как уже упоминалось, кредиты брались в долларах, компании в основном брали у местных банков, а местные финансовые банки брали у иностранных, т.к. из-за привязки к курсу обмена считали его дешевле. Но для понимания, насколько в этих условиях это решение было сомнительным нужно отметить, что с ноября 1997 г. По февраль 1998 г. Курс воны упал в 2,34 раза относительно доллара.
Предпосылки кризиса на уровне чеболей
Как уже было сказано выше, чеболи считались очень уважаемой и прибыльной структурой. На данный момент только Samsung формирует в районе 22% процентов корейской экономики. Кроме того, свидетельством популярности этой модели является того, что за одно только восьмое десятилетие двадцатого века их число увеличилось с 450 до 800 [9].
Так как полупроводниковая промышленность является очень капиталоемкой сферой, только крупные компании, такие как ТНК могут создавать продукты в этой индустрии и быть конкурентоспособными. Сфера полупроводников занимала и занимает очень серьезную нишу в корейской экономике, в тот период его доля в экспорте составляла 16%, а цена 16 млрд доллэ, что очень немало для корейской экономики. Так, вся торговля с США (первым партнером РК по торговле) составляла 31 млрд долл. [10]. Однако в 1996 г. Происходит резкий спад спроса на полупроводники и экспорт, увеличившийся в 1995 г. На 30% в 1996 и 1997 года на 6% и 8% соответственно [11]. А сама цена на средний чип DRAM упала с 54 долл., до 3 долл. Был спад и в других немаловажных для корейской экономики пунктах, обслуживаемых крупным бизнесом, к примеру, химической промышленности, и стали.
Относительно проблем, вызвавших кризис внутри самого чеболя, одной из основных является проблема внутреннего кросс-субсидирования на фоне громоздкости и непрозрачности чеболей. Была очень серьезная тенденция к реинвестированию или вложению в рискованные проекты с низкой прибылью.
Довольно-таки необычной и свойственной лишь азиатским корпорациям является причина создания многих дочерних компаний. Инвестиции были диверсифицированы, часто делились между дочерними предприятиями и не всегда были мотивированы рационально с точки зрения выгоды всей компании. Причины таких шагов различны, и включают в себя, к примеру, предотвращение экономического или политического риска потери контроля над чеболем (инвестирование через иную, совершенно новую фирму вместо использования существующих филиалов, чтобы найти повод передать власть наследнику или родственнику), таким образом, инвестор улучшал общий имидж и политическое влияние, облегчая передачу прав собственности потомкам или создавая новые фирмы подконтрольные «инвестору» накопление политической власти. Можно назвать это хитрым способом коррупции и способом накопления личной власти и капитала топ-менеджментом компаний. Так как фирма дробилась, измерить влияние таких действий на производительность компании не представляется возможным.
Акционеры часто страдали от внутренней торговли между филиалами финансово-промышленной группы или, так называемого, «туннелирования», применяя эту практику, фирмы покупают продукты у дочерних компаний, даже когда не аффилированные предприятия предлагают лучшие цены за один и тот же товар. Это часто мо-
тивируется тем, что чеболи хотят сохранить стабильность прибыли, а не максимизировать ее. Это наносит урон интересам акционеров конкретной фирмы.
Самые высокие должности в группе компаний или в дочерних компаниях занимались не меритократически (по заслугам и знаниям человека в данном профиле), а через «тиранию семьи владельца». Одной из самых ярких черт чеболей является то, что власть отдается старшему сыну или понравившемуся наследнику. Естественно, такая политика снижает эффективность менеджмента. Таким образом, можно увидеть, что те черты чеболей, которые сделали их феноменально успешными, в определенный период начинают «вставлять палки в колеса» деятельности компании, а также появляется коррупция внутри самого конгломерата, очень серьезно снижающая эффективность. Это можно связать с тем, что продукты фирмы относительно имеющихся рынков переходят в стадию зрелости, а значит и рост показателей замедляется. Попытка сохранить показатели, освоить новые ниши и рынки, вкупе с неизмеримым количеством кредитов и привело к банкротствам и кризису.
Примером такого прецедента является Samsung Motors Industries созданная в 1994 г. Председатель конгломерата Ли Гон Хи считал, что структура чеболя, как большого конгломерата с множеством дочерних компаний, концентрирующихся на разных индустриях, могла бы частично объединиться в автомобильном бизнесе. Кроме того, он считал, что это поможет снизить расходы на производство, ведь при эффективном производстве и прозрачном руководстве движение продуктов между дочерними компаниями происходит гораздо дешевле, чем покупка тех же узлов, но у других производителей. Изначально он пытался взять под свой контроль Kia, однако конкуренция с другими участниками торгов и юридические ограничения не позволили сделать это.
Samsung Motors Inc.
Дело в том, что план Ли Гон Хи изначально не оправдал себя. Из всех узлов, которые были необходимы для производства автомобиля, сама SMI производила только 4,2%, другие дочерние компании производили 27,5%, 14,5% импортировали, а 53,8% деталей покупали у сторонних вендоров [12]. Сам рынок был на пике продаж, однако другие производители уже удовлетворяли спрос покупателей. Samsung построила блестящий высокотехнологичный завод в Пусане, мощности которого в 1997 г. были задействованы всего на две трети несмотря на то, что это самый производительный период до кризиса. При этом, что интересно, Samsung использовали наработки Nissan, и самый популярный их автомобиль SM5 был практически точной копией Nissan Maxima. Samsung Motors взяла в долг 1$ млрд, который не смогла выплатить. Для такого огромного конгломерата, как Samsung, эта сумма не была критической, однако автомобильной ветвью компании пришлось пожертвовать, как малоприбыльной. На данной момент контрольный пакет акций принадлежит Renault, Samsung влияет на принятие решений лишь на основе прав малого собственника.
Kia Motors
На примере Samsung Motors мы рассмотрели причины кризиса. А последствия кризиса мы рассмотрим на примере Kia Motors.
На момент своего банкротства 16 июля 1997 это была самая крупная обанкротившаяся компания во всей стране [13]. Она была 4 по своей величине во всей стране, и, когда 45% ВВП страны создавалось 30 крупнейшими компаниями, удар от падения этой финансово-промышленной группы страна ощутила довольно сильный. Кредиторы, которые уже ранее начали подозревать, что в экономике появляется большой кредитный пузырь после банкротства этой компании и нескольких других начали явно
видеть надвигающийся коллапс в южнокорейской экономике, перестали выдавать кредиты, и начали расторгать контракты о ранее выданных [14]. Для начала разберем, почему произошло банкротство Kia Motors.
Как было отмечено ранее, компании брали огромные краткосрочные кредиты для экстенсивного расширения, однако важно понять, почему они не могли их вернуть. В автомобильной индустрии найти ответ на этот вопрос не так трудно: на тот момент на рынке лидировало три локальных производителя: Daewoo, Kia и Hyundai. Незадолго до начала кризиса, машины начала производить и Samsung Motors. После первой половины девяностых годов, автомобильный рынок Южной Кореи уже перестал быть столь быстрорастущим. А производственных мощностей на тот момент уже было довольно много и их нужно было обслуживать.
За 1996 г. Южная Корея произвела 2,81 миллион автомобилей, при этом планируя увеличить производство машин до 6 миллионов за 4 года. Но дело в том, что из этих 2,81 миллионов только 1,65 были проданы на внутреннем рынке [15]. Как было отмечен ранее, политика либерализации начала проводиться в 1992 г., и компании, чья экспортная политика ранее зависела от внешнеэкономического курса государства, теперь сама простраивала свои связи. Таким образом, Kia начала продавать свои гражданские автомобили в США (крупнейшем экспортном рынке для Кореи) лишь за 3 года до своего банкротства. За 3 года она успела немного расширить свою дистрибьюторскую сеть, но за столь короткий срок бренду невозможно зарекомендовать себя на абсолютно новом для себя рынке. Грубо говоря, Kia имела гигантские производственные мощности, которые во второй половине 1990-х уже не были столь востребованы на домашнем рынке, а экспортные связи в нужном объеме компания выстроить не успела. На американском рынке Kia Motors считалась одной из небольших автомобильных компаний. По всей стороне действовало 260 дилеров, а продажи составляли всего 38 000 штук. Это при учете того, что в целом производила компания в районе 1,1 миллиона. В Штатах компания имела в районе 200 рабочих [16].
Теперь, имея фон, на котором происходило банкротство конгломерата, более детально взглянем на процесс банкротства. Начать следует с того, что к 1997 г. долг компании составлял около 11$ млрд Параллельно с этим, компания заявила, что все свои операции в США и Канаде она продолжит и будет расширять свою сеть дилеров. Вообще, интересно, что банки поставили 18 активов компании, включая автомобильное и сталелитейное предприятия в необычный для страны на тот момент околобанкротский статус, однако в целом, хоть Kia и передала эти активы в банк, не ожидала того, что ее стандартные действия изменятся, более того, процедура банкротства была настолько демократичной, что при своем уже невыплачиваемом долге в 11 миллиардов долларов, фирме было разрешено брать кредиты и в дальнейшем. Руководство самой компании не желало вступать под защиту, это сделали банки, которые при бесконтрольном с их стороны продолжении деятельности Kia ушли бы в небытие вместе с концерном.
Для того, чтобы остаться на плаву, руководство компании сообщило, что они «продадут земли и других активов на 2,1 миллиард долларов, сократят 51700 рабочих (при изначальном их числе в 56000). Также половина из 28 компаний уйдет с молотка и под крылом конгломерата останется 14 концернов» [17].
Выглядит эта информация необычно, если более глубоко понимать, насколько успешной была компания. Они были вторым автопроизводителем в Корее и на пике достигли 30,4% продаж по всей Корее. Так как корейская экономика процветала, а вместе с ней и большинство конгломератов, компания решила создать амбициозный
план по экспансии мирового автомобильного рынка «Глобальный Топ 10». Расширяясь, компания планировала к 2000 г. достичь производства 2 миллионов автомобилей в год, и таким образом ворваться в число 10 крупнейших автопроизводителей. прибыль компании с 1993 по 1997 выросла в 2,64 раза 290 до 768 миллиардов вон, что является прекрасным показателем, однако есть одно «но»: в том же промежутке капитал компании вырос в 3.72 раза, что немного не соразмерно прибыли [18]. Интересно то, что дефицит капитала компании тщательно скрывался руководством, так как дефицит начался в 1994 г., а вскрылось это только во время аудита компании о банкротстве в 1998.
Причина дефицита была в не совсем правильном менеджменте. Весь этот план вырваться в десятку должен был обеспечиваться ничем иным, как займами, что само по себе является довольно рисковым шагом. Как мы видим, несмотря на то, что Hyundai пользовалась куда большим спросом, ее долг в сравнении с уровнем капитала был несколько меньше.
Кроме того, в попытках диверсифицировать свой бизнес Kia почти одновременно создала разнопрофильное производство, которое на первых парах создавало лишь чистый убыток, и на волне финансового кризиса мертвым грузом тащило компанию на дно, а потом было продано за бесценок [19]. Дело в том, что, несмотря на диверсификацию, центральное место в этих дочерних предприятиях все равно занимало автостроение и помощь ключевой автомобильной компании. Поэтому создание большого числа дочерних фирм лишь увеличило бюрократический аппарат и сделало коммуникацию внутри конгломерата менее прозрачной. Устоять на ногах компании не давали и профсоюзы, которые, видя уязвимость менеджмента, начали лоббировать повышение зарплаты трудящихся на 10%, снижение рабочих часов до 41, ввели свой надзор за трудовой дисциплиной.
Кроме внутренних проблем компании, зачастую она получала дополнительные проблемы от Samsung. Как было упомянуто ранее, Samsung за базис своего производства хотела взять технологии и производственные мощности Kia, которая на тот момент уже была убыточной, но еще не была приближена к банкротству. Делала это Samsung, используя преимущества чеболя - она через дочерние предприятия покупала доли в Kia между 1996 и 1997. Атака на самостоятельность была настолько мощная, что топ-менеджмент еле смог отбиться от столь агрессивных действий. Между тем уязвимость финансовой политики понемногу стала открываться, ввиду чего компания пережила резкий спад своей доли на рынке на 4,9% [20].
Необычным явлением кажется политика профсоюза, когда его участники узнали, что компания обанкротилась. Во-первых, то ежегодное поднятие зарплаты, которое они запрашивали каждый год в 1997 г. решили заморозить.
Во-вторых, дабы помочь компании, участники профсоюза пожертвовали 233.3 миллиарда вон. В ответ же, несмотря на изначальное желание уволить 51700 рабочих, руководстве пообещало им защиту от увольнения.
Видя активные попытки работников Kia восстановить свою компанию из де-фолтного состояния, государство передало власть компании под судебное конкурсное управление, таким образом поменяв весь топ-менеджмент компании в 1997 г. Новый топ-менеджмент решил продать Kia третьей стороне. Профсоюз пытался помешать плану правительства по продаже и проводил забастовки с апреля по июль 1998 г. Но эта попытка была «окружена» новым менеджментом, который состоял из банкиров, выдававших кредиты фирме. Таким образом, попытки рабочих спасти компанию не увенчались успехом.
В июле 1998 г. правительство и банки, выдавшие кредиты, начали публичные торги, продавая Kia Group. В итоге Hyundai выигрывает торги, предлагая банкирам лучшие условия сделки, и в декабре 1998 г. подписывает контракт с Корейским Банком Развития, главным банком-кредитором, который заведовал передачей чеболя.
Hyundai сохранял у себя 51% доли Kia и Asia Motor, заплатив 1,18 трлн вон, при этом получив довольно благоприятные условия, так как 7,47 трлн вон долга Kia были списаны. Таким образом, выкупив Kia, Hyundai Motors стала занимать в районе 70% от общего корейского спроса на автомобили и укрепила свой статус крупнейшей компании в стране на тот момент [21]. Так закончилась история конгломерата Kia, как самостоятельной компании.
Влияние кризиса на состояние страны
До прихода Ким Ён Сама уволить корейца было довольно затруднительно -препятствовало трудовое законодательство. Однако для вступления в ОЭСР, он должен был сделать процесс увольнения более открытым. гибкий график [22]. Президент назвал такую программу «прямым менеджментом». В дальнейшем, для реструктуризации компаний и выплаты долгов, администрацией президента было принято решение уменьшить количество издержек компаний, а одной из основных статей издержек является труд.
С одной стороны, этот шаг действительно сделал работу чеболей, среднего и малого бизнеса более эффективной, с другой стороны многократно увеличил безработицу. Так, если в 1996 г. количество безработных составляло 2% корейцев, к 1998 г. статистика показала, что без работы осталось 7% [23]. К этому явлению добавлялось усечение доходов населения. Так, по потреблению в 1 квартале 1996 г. уровень бедности страны был равен 8.8%, в третьем квартале 1998 г. он достиг своей максимальной за десятилетие оценки - 23,9% [24].
В период, когда активы выводятся, падение валюты - закономерный процесс. За период октября-ноября 1997 г. Банк Кореи разместил около 20 млрд долл. [25]. США официальных резервов на депозитах в зарубежных дочерних компаниях и иностранных филиалах внутренних финансовых институтов, что сделало эти резервы непригодными для использования. Снятие этих депозитов сделало бы эти финансовые учреждения неликвидными (поскольку у них не было достаточно ликвидных активов, которые они могли бы ликвидировать для погашения депозитов). Однако в скором времени эти резервы обеднели. Так, за период ноября тратилось по 1-2 млрд долларов в день, и к концу месяца осталось лишь 5 миллиардов долларов. Правительство пытается провести реформы, но 18 ноября приходит официальное известие, что реформы провалились [26].
10 ноября корейская вона практически падает ниже 0.001 за один доллар США. Корейское правительство заверяет, что они будут удерживать вону не ниже 0.001 за доллар.
В то время, как валютные резервы страны были практически истощены, власти обратились в Международный Валютный Фонд. Исполнительный комитет утвердил фондирование страны в размере 21 млрд долларов на 3 года, однако взамен выдвинул требование следовать рекомендациям регулятора для выхода из кризиса [27].
Так как курс корейской воны находился в плавающем состоянии, для его стабилизации было принято решение резко поднять ключевые ставки. По мере восстановления воны, в 1998 г. государство постепенно смягчает свою макроэкономическую политику, чтобы вернуть государство на рельсы развития.
Из-за того, что страна находилась в кризисе, а также ввиду реструктуризации чеболей, чтобы популяризировать политику восстановления и снять социальное напряжение, правительство составило договор трех сторон, участниками которого были профсоюзы, бизнесмены и государство. Помимо этого, правительство сделало шаг в сторону социальной защищенности: ввело страхование безработных, а также посредством программы общественных работ предоставляло помощь тем, кого уволили.
Так как страна находилась в кризисе, а также ввиду реструктуризации чеболей, чтобы популяризировать политику восстановления и снять социальное напряжение, правительство составило договор трех сторон, участниками которого были профсоюзы, бизнесмены и государство [28]. Помимо этого, правительство сделало шаг в сторону социальной защищенности: ввело страхование безработных, а также посредством программы общественных работ предоставляло помощь тем, кого уволили [29].
Реформы, предложенные МВФ в первую очередь, имели цель поддержать ликвидность финансовой системы, закрытие нежизнеспособных организаций. Также важно было решить вопрос невозвратных ссуд, произвести рекапитализацию банков и укрепить институциональные основы финансовой системы страны путем надзора за ней до ее лучшего уровня, а также проведением предусмотрительным реформ.
Кстати говоря, в ответ на эту помощь в виде 55 млрд долларов Сеул должен был стать более открытым как рынок для иностранных товаров, сдерживать инициативу конгломератов к бесконечному расширению и снизить общественные траты.
В целом, как мы можем видеть, кризис нанес огромнейший ущерб экономике Республики Корея. Если в 1996 г. один доллар стоил 783 воны, то на пике в самом начале 1998г. доллар стоил 1817 вон, то есть его стоимость увеличилась в 2,32 раза [30]. Кроме валютного вопроса, был и скачок социального напряжения, многократно повысились безработица и уровень бедности. 783 компании были слиты или закрыты к 2003 году. Реальный ВВП страны за 1998 год упал на 6,7% [31].
Заключение
Подводя итоги по вопросу связи чеболей и азиатского финансового кризиса, можно сделать вывод, что чеболи во многом и спровоцировали кризис в корейской экономике. Однако делали это не они только они. По сути, произошла синергия негативных факторов, которая даже в отрыве от кризиса в других частях региона создала фундамент для экономического коллапса в стране. Мы обратили внимание на историческую перспективу и контекст. Чеболи со своего зарождения находились в кооперации с государством, более того, эта кооперация начала происходить еще до времен Пак Чон Хи - Ли Сын Ман помогал Samsung приобретать выгодные кредиты и землю ниже рыночных цен [32]. Это желание помочь бизнесу понятно, ведь стране нужны сильные производители, а при условии того, что покупательская способность, богатство ресурсами и состояние инвестиций не позволили бы фирмам выжить или как минимум развиться, эта спасительная рука государства кажется взаимовыгодной.
Однако состояние и чеболей и государства изменилось к 1990 году. Южная Корея, экономика, которая росла на протяжении тридцати лет галопирующими темпами, и стала в ряд 20 крупнейших экономик мира, пришла к выводу, что ей пора соответствовать мировым стандартам, одним из которых была либерализация экономики. Пришел к этому выводу президент Ким Ён Сам, намекнул ему, что Корея готова к такому рывку Билл Клинтон, намекая на то, что, если президент Республики Корея уберет протекцию с финансово-промышленных групп, их взаимная торговля, которая уже на тот момент составляла 31$ млрд будет еще более эффективной [33]. Корейский президент был тверд в своей политике - он отпустил курс ва-
77
лют и упростил трудовое законодательство таким образом, что рабочих разрешалось увольнять [34]. С точки зрения общественности эта политика была противоречивой, однако с учетом того, что корейская экономика продолжала расти, это не вызвало слишком большого недовольства.
Но исследуя азиатский финансовый кризис и его влияние на Южную Корею, мы выяснили, что именно политика неолиберализации Ким Ён Сама, как изменение вектора отношений государства и крупного бизнеса заложили фундамент генерации кризиса. Дело в том, что действия государства, отпустив чеболи не сделали их действия нейтральнее. А при учете того, что государство было своеобразным «щитом» от краха конгломератов, ТНК продолжили ведение своей деятельности именно в том же порядке, что и до этого, изменив кооперацию с государством с открытой и на высшем уровне до более низовой и коррупционной. Без надзора регуляторов чеболи получали практически неограниченные инвестиции, причем часто ввиду того, что ставки на них были ниже, банки давали кредиты, сами беря краткосрочные займы у иностранных кредиторов.
Чеболи же без кооперации с государством и его четкого видения, с какой из других стран развивать экспорт и на какого рода промышленности сфокусироваться, стали экстенсивно расширяться, открывая новые и не столь прибыльные сферы на долговые деньги, причем наращивание производства зачастую не соответствовало тому же уровню увеличения экспорта, а для экспортоориентированных чеболей это значит, что и не наращивало спроса.
Таким образом, компании, преимущества которых ввиду структурных особенностей превращались в помехи наращивали кредитный пузырь.
Их структурных особенностей, введших компании в кризис, в первую очередь сказывается недостаточно тщательная работа менеджмента. К примеру, так сложилось, что структура чеболя предусматривала, что пост главы компании займет не самый профессиональный или отметившийся заслугами топ-менеджер, а близкий родственник основателя, чаще всего первый сын, что не подразумевает лучшего построения стратегии компании. Финансирование между дочерними компаниями и диверсификация их деятельности делала управление и коммуникацию между ними очень трудным занятием, которое требовало громоздкого аппарата. Причин довольно много, однако эти являются основными.
Кроме того, важным является то, как происходила процедура банкротства компании, по каким причинам и к каким последствиям это привело. Примером здесь выступает Kia Motors здесь не только структурные особенности чеболя вызывали проблемы внутри компании, но и жесткая игра других участников рынка, таких, к примеру, как Samsung Group, которая всячески пыталась проглотить Kia и на ее базе создать собственный бренд - Samsung Motors Inc.
Отдельно стоит выделить феномен трудовых отношений между компаниями и профсоюзами. Во время рассвета компаний, когда те покупали новые активы, профсоюзы, видя несостоятельность и расточительность менеджмента, прессинговали фирму, добиваясь ежегодного повышения зарплат на 10%, создания своего контроля за качеством работы и т. д. Но как только фирма объявила себя банкротом, участники профсоюза заморозили повышение своих зарплат, а также отдавали добровольные пожертвования, чтобы спасти фирму. В ответ на это одна из таких фирм, Kia, при составлении договора о передаче контрольного пакета своих активов Hyundai указала, что компания должна поддерживать тот же уровень занятости, что был при руководстве Kia до 2000 г., что является показателем корпоративной культуры [35].
Итогом данной статьи является идея, что чеболь в том состоянии, в котором он пришел в 1997 г. так или иначе, привел бы страну к кризису ввиду отсутствия открытости и прозрачности с его стороны, а со стороны государства ввиду отсутствия достаточного надзора. Кризис показал, что чеболь не «слишком большой, чтобы обанкротиться», это знание отрезвило и чиновников, которые в дальнейшем на законодательном уровне ввели для компаний обязательность отчета перед инвесторами. Полезно, хоть и дорого это понимание было дано и для чеболей, крах которых лишил тысячи людей работы, а вкладчиков денег, но после этого удара отчеты современных промышленно-финансовых групп, с гораздо лучшим отношением собственного капитала к кредитному говорит о том, что корейские конгломераты усвоили урок и не допустят такого переинвестирования.
Литература
1. Peter Wad. The political business of development in South Korea // In Gómez, Edmund Terence. Political Business in East Asia. Routledgeю. 2002. P. 194.
2. Син Хён Хвак. Южная Корея: нелегкий путь к процветанию // Проблемы Дальнего Востока. 1990. С. 19-24
3. Joo-Hyoung Ji. The Neoliberalization of South Korea after the 1997 Economy Crisis: A Cultural Political Economy of Crisis Discourse and Management // Moments of Truth: The Politics of Financial Crises in Comparative Perspective, Vol. 47, № 3. 2013. P. 64.
4. The President's News Conference With President Kim Yong-sam of South Korea // United States Government Publishing Office, 1993. URL: https://www.gpo.gov/fdsys/pkg/PPP-1993-book2/pdf/PPP-1993-book2-doc-pg2056.pdf, (дата обращения 19.03.2019)
5. Хэ Ван Чун. Корею спасло банкротство // Коммерсантъ Власть .№22, 2019 г., с. 30. URL: https://www.kommersant.ru/doc/15566 (дата обращения 19.03.2019)
6. Carl J. Saxer. Globalization as a policy: The South Korean experience // Asia Research Institute, Copenhagen Business School, Denmark. P. 4.
7. Henry Laurance. Financial system reform and the currency crisis in East Asia // Asian Survey. 1999. March-April. Vol. 39, No. 2. P. 363,
8. Yung Chul Park. A Tale of Two Crises: Korea's Experience with External Debt Management 1979-80 and 1997-98 // Seoul National University. 2005. P. 15.
9. Син Хён Хвак. Южная Корея: нелегкий путь к процветанию // Проблемы Дальнего Востока. 1990. С. 19-24
10. Стенограмма переговоров Билла Клинтона // Clinton digital library. Your Meeting with Billy Graham. URL: http://clinton.presidentiallibraries.us/files/original/a27850f6b12224cea7663d7f9923598e.pdf, (дата обращения 19.03.2019)
11. Robert Feenstra, Gary Hamilton, Eun Mie Lim. Chaebols and Catastrophe: A New View of the Korean Business Groups and Their Role in the Financial Crisis // Center for International Development at Harvard University and Massachusetts Institute of Technology. October 2001. P. 39.
12. Lee Woong Hee, Lee Nam. Understanding Samsung's Diversification Strategy: The Case of Samsung Motors Inc // Elseiver, Long Range Planning Vol. 40. 2007. P. 499.
13. Andrew Pollack. Koreans Place Kia Motors Under Bankruptcy Shield // The New York Times. 16 July 1997.
14. Трифонова А.А. Азиатский финансовый кризис 1997-1998 гг.: причины, последствия и их ликвидация // Актуальные вопросы и проблемы финансов в условиях модернизации экономики страны. 2016. № 1; URL: kfdok-novsu.esrae.ru/7-85 (дата обращения: 15.03.2019).
15. Andrew Pollack. Koreans Place Kia Motors Under Bankruptcy Shield // The New York Times. 16 July 1997.
16. John O'Dell. S. Korea Bankruptcy Panel Takes Control of Kia // Los Angeles Times. 16 July 1997.
17. Andrew Pollack. Koreans Place Kia Motors Under Bankruptcy Shield // The New York Times. 16 July 1997
18. Byoung-Hoon Lee, Sung-Jae Cho. Merger and Reconfiguring ofHyundai-Kia // Chung-Ang University. 2001. P. 3.
19. Byoung-Hoon Lee, Sung-Jae Cho. Merger and Reconfiguring ofHyundai-Kia // Chung-Ang University. 2001. P. 4.
20. Byoung-Hoon Lee, Sung-Jae Cho. Merger and Reconfiguring ofHyundai-Kia // Chung-Ang University. 2001. P. 5.
21. Thayer Watkins. The Chaebol of South Korea // San Jose State University. - 2001. URL: http://www.sjsu.edu/faculty/watkins/chaebol.htm, (Дата обращения 26.03.2019)
22. Chon Shi-yong. President Kim Establishes Panel to Revise Labor Laws; Seeks to Ease Rules, Meet Global Standards // Institute for Global Communications. 25 April 1996.
23. International Labour Organization, ILOSTAT database. URL: https://www.indexmundi.eom/facts/korea/unemployment#SL.UEM.TOTL.NE.ZS, (дата обращения 26.03.2019)
24. Heung-Hoo Park. Poverty Rate and Poverty Line in Korea // Korea Institute for Health & Social Affairs. 2001. P. 5
25. Tomas J.T. Batino and Angel Ubide. The Korean Financial Crisis of 1997 - A Strategy of financial Sector Reform // International Monetary Fund, Monetary and Exchange Affairs Department. March 1999. P. 31.
26. Andrew Sheng. From Asian to Global Financial Crisis: An Asian Regulator's View of Unfettered Finance in the 1990s and 2000s // Cambridge University Press. May 2009. P. 416.
27. IMF Staff. Recovery from the Asian Crisis and the Role of the IMF // International Monetary Fund. June 2000. box 2 (Korea)
28. Kim, Hyung Bae. Labor Laws, 10th edition // Parkyoungsa, 1998. P. 513.
29. Ministry of Labor, Republic of Korea. Labor Laws of Korea // Ministry of Labor, Republic of Korea. 1998. pp. 3-32.
30. Trading economics - аналитика в области торговли. URL: https://tradingeconomics.com/south-korea/currency (дата обращения 26.03.2019)
31. Hahm, Joon-Ho. The Resurgence of Banking Institutions in Post-crisis Korea // Journal of Contemporary Asia, Vol.35, № 3. 2005.
32. Сайт премии Samsung. История о начале бизнеса Ли Бён Чхоля: [электронный ресурс]. - Режим доступа: https://hoamprize.samsungfoundation.org:455/kor/hoam/hoam_history03.asp. - Проверено 19.04.2018.
33. Стенограмма переговоров Билла Клинтона // Clinton digital library. Your Meeting with Billy Graham. URL: http://clinton.presidentiallibraries.us/files/original/a27850f6b12224cea7663d7f9923598e.pdf, (дата обращения 19.03.2019).
34. Joo-Hyoung Ji. The Neoliberalization of South Korea after the 1997 Economy Crisis: A Cultural Political Economy of Crisis Discourse and Management // Moments of Truth: The Politics of Financial Crises in Comparative Perspective, Vol. 47, №3. 2013. P .64.
35. Byoung-Hoon Lee, Sung-Jae Cho. Merger and Reconfiguring ofHyundai-Kia // Chung-Ang University. 2001. P. 6.
THE STRUCTURE OF CHAEBOLS AS AN INTEGRAL ELEMENT OF THE ECONOMIC CRISIS OF THE REPUBLIC OF KOREA IN 1997
А. Galiakhmetov Kazan Federal University, Kazan, Russia
Abstract. Chaebol is a term that everyone who studies the phenomenon of the Korean economy needs to know. This structure is at the same time the key to the wealth and prosperity of the Republic ofKorea, its outstanding economic growth, the formation of industry and scientific and technological potential, while at the same time, forming half of the country's GDP, this structure attracts only 10-17% of the working population, which leads to excesses in the economy and lays the foundation for the crisis.
Crisis like that have occurred in 1997, combining three factors - external, political and structural. Therefore, the collapse of the Thai baht and the Hong Kong exchange caused a mistrust of investors in the Asian market and prompted them to demand the return ofshort-term loans from Korean banks and Korean companies. In turn, the policy of liberalization of Kim Yong Sam, the entry into the OECD allowed companies to gain greater independence from the state. At that time, big business decided to develop extensively, once again covering new markets, occupying new niches, increasingly using borrowed capital to increase performance. The indicators did not show much efficiency, often even showed negative profitability. Thus, when credit capital was requested back, companies and banks began to go bankrupt. The Korean economy ofthat period was arranged in such a way that despite the fact that chaebol is a group ofcompanies, many other companies serving the interests of chaebols depended on chaebols, and that dependence have launched a peculiar domino effect, affected small and medium businesses too.
Keywords: chaebol, Asian financial crisis, Korean economy, large business, Samsung, Kia.
Сведения об авторе Author of the publication
Галиахметов Артур Вадимович, студент, Казан- Artur Galiakhmetov, student, Kazan Federal Univer-ский (Приволжский) федеральный университет, г. sity, Kazan, Russia. E-mail: [email protected] Казань, Россия. E-mail: [email protected]
Дата поступления 22.12.2019
