CC BY
111
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ
228
КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Строительство и реконструкция каменных крепостей на Руси (ХІУ-ХУІ вв.)
Мильчик М. И.
Михаил Исаевич Миль-
чик — кандидат искусствоведения, заместитель директора НИИ «Спецпроектрестав-рация».
т Чудского и Ильмень озера, от Финского залива до далекой Печоры, от верховьев рек Ловати и Великой простиралась в древности Новгородская земля. Дремучие леса и непроходимые болота защищали ее от вражеских набегов. Но были водные пути, по которым иноземное войско могло проникнуть в глубь территории... Потому-то новгородцы, а затем псковичи, с середины XIV в. получившие самостоятельность, стали по берегам рек воздвигать пограничные крепости. Воинственные соседи — шведы или немцы — не могли продвигаться вперед, не сломив сопротивление крепостей, а оставлять их в тылу было крайне опасным делом. Укрепления ставили в местах, наиболее удобных со стратегической точки зрения: у устьев рек, как, например, Орешек на острове — там, где берет свое начало Нева, Корелу (позднее Кексгольм, ныне город Приозерск) неподалеку от впадения Вуоксы в Ладожское озеро, Ладогу при впадении в Волхов речки Ладожки, некогда судоходной. При этом строители старались максимально использовать
3/2006
особенности рельефа, например, Ивангород поставлен на высоком скалистом берегу Наровы, там, где она имеет излучину перед ее впадением в Финский залив. Примерно так же были поставлены Яма на Луге и Копорье на речке Копорке, которая сегодня больше напоминает ручей, нежели полноводную реку. Все они — за исключением Иванго-рода, основанного в 1492 г. великим князем Московским Иваном Третьим, считались «новгородскими пригородами».
Многое с тех давних пор изменилось: реки обмелели, Корела уже давно перестала быть островом, леса вырублены, даже ландшафт стал другим, а вот те творения рук человеческих, сложенные из местной известняковой плиты, еще стоят, если не считать упомянутой Ямы, снесенной по указу Екатерины Второй. Реставрационные и археологические исследования, которые проводились в 1970—1980-е гг. во всех перечисленных крепостях, а затем реставрационные работы (их в основном успели завершить только в Орешке и Старой крепости Корелы — Кекс-гольма) позволили по-новому прочесть их историю и немало узнать о фактах, о которых каким-то причинам молчат летописи.
Все названные крепости — за исключением Ладоги и Ивангоро-да — возникли сначала как небольшие деревянные «городки» (в старину городом называли сами укрепления — ограды), стены которых были составлены из деревянных срубов — «городней», внутри засыпанных землей или глиной. Стены
из камня стали делать в тех местах, где они перегораживали мыс, потому что отсюда можно было ждать приступа — штурма. Именно такой была Ладожская крепость 1114 г. — «на приспе», как сказано в летописи. Остатки ее были обнаружены вмурованными в более позднюю кладку. А вот деревянное Копорье, основанное в 1279 г., уже в 1297-м было целиком заменено на каменное, благо, строительный материал — слоистый известняк — находился в буквальном смысле слова под ногами. Чуть позднее, в 1310 г. новгородцы ставят деревянную Корелу («...новгородци... идоша в реку Узьерву и срубиша город на порозе нов.», — читаем в летописи), аче-рез 13 лет внук Александра Невского великий князь московский Юрий Данилович «...поставиша город на усть Невы на Ореховом острове» — деревянную крепость с одной каменной башней. Через сорок лет подобную башню («костер [новгородского] посадника Якова») получила и Корела. Еще позднее — в 1384 г. новгородцы возле речной переправы через реку Лугу закладывают «город камен».
Это было время луков и арбалетов, а потому такие башни в первую очередь служили для наблюдения за возможным приближением противника. Другие же ставились примерно на расстоянии 150 м друг от друга, чтобы не было мертвых, то есть непростреливаемых пространств (стрела поражала примерно на расстоянии 75-80 м).
Естественно, что от крепостей доогнестрельного периода мало что
3/2006
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ
229
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ
230
сохранилось: появление артиллерии заставило их перестраивать: утолстить стены, в толще башенных стен устроить камеры для пушек на лафетах, расширить бойницы так, чтобы в них можно было поворачивать пушечный ствол. Вся территория перед крепостями теперь могла простреливаться их защитниками. Для внезапных вылазок стали делать подземные ходы — тайники. Теперь пассивная оборона крепостей сменялась активной.
Начало этого периода так называемого «фортификационного скачка» можно отнести к 1445 г., когда была обновлена Ладожская крепость. Она теперь заняла весь мыс, а стены получили прикладки и кое-где были надложены. Две другие крепости — Орешек в конце XV и Ямгород — в начале XVI вв., то есть вскоре после присоединения Новгородской земли к Московии — были усилены внутренними цитаделями — детинцами со своими башнями и рвами (своего рода крепостями в крепостях). На Ореховском острове московские строители даже не воспользовались старыми укреплениями. Они были снесены, а в новой стене построили арку, чтобы суда могли входить в широкий ров, окружавший цитадель, — под защиту стен. Так крепость стала гаванью.
Однако самые большие работы развернулись на границе молодого Московского государства — напротив ливонского замка в Нарве. Повелением Ивана III весной 1492 г. «заложиша город на немецком рубежи против Ругодива [Нарвы]. на Девичье горе на Слуде, четвероуго-
лен, и нарече ему имя Ивангород». Расположенная напротив Нарвы — важнейшего порта Ливонского ордена — новая крепость давала возможность держать под контролем как действия неприятеля, так и перекрещивающиеся здесь торговые пути, соединявшие Новгород и Псков с Западной Европой. Вскоре Иван-город станет главным опорным пунктом в борьбе Русского государства за балтийское побережье, первым окном в Европу.
Участок под постройку крепости был выбран на редкость удачно: крутые склоны Девичьей горы затрудняли штурм, а река надежно защищала крепость от внезапного нападения, тем более что она и в самые морозные месяцы не замерзала. Даже в наше время, несмотря на большой урон, понесенный ею в последней войне, Ивангородская крепость кажется мощной и монолитной, хотя на самом деле состоит из разновременных частей. Первая — небольшая крепостца с четырьмя угловыми башнями, дошла до нас в руинах. Теперь стало ясно, что она была задумана лишь как выдвинутая вперед цитадель будущих укреплений — города в древнерусском значении этого слова. Именно так и писал магистр Ливонского ордена: «напротив нашего... замка... великий князь московский приказал... поставить замок и город». Замок — это и есть «четвероугольная» крепость, город же — Большой Боярший заложили в том же году, но закончили к 1500-му. И неудивительно: это почти правильный прямоугольник (617 м по периметру) с четырьмя
3/2006
круглыми в плане башнями по углам и тремя квадратными посредине трех его стен. Средней башни не было лишь в западной стене: ее роль выполняла первоначальная крепость. Теперь западная стена Большого Бояршего города достигает 22 м. Ее дважды надстраивали, видимо, для того, чтобы обезопасить основную территорию крепости, просматривающуюся с высоты Длинного Германа — башни Нарв-ского замка, в свою очередь надстроенной в 1585 г.
Следующий этап строительных работ в Ивангороде начался всего через семь лет — в 1507 г., когда туда приехал новгородский староста Володимер Тороканов и зодчий Маркус Грек, оказавшийся на Руси вместе с итальянскими мастерами (к сожалению, имя мастера начального периода строительства остается неизвестным). Это как раз было время, когда итальянские зодчие, приглашенные Иваном III, возводят заново кремли в Новгороде Великом (1484-1491 гг.), Москве (1485-1508 гг.), Нижнем Новгороде (1508 г.), Туле (1507, 1520 гг.), Коломне (1525 г.), Зарайске (15281531 гг.) с расчетом на применение артиллерии. Из них Ивангород, Тула и Зарайск — новые крепости с геометрически правильным — регулярным планом.
Теперь «четвероугольная» крепость Ивангорода была обнесена новой стеной, на которую перешло старое название — Замок. По углам возвели две башни, из которых одна — Колодезная имела крытый спуск к воде — тайник, а другая —
Пороховая, самая высокая — со смотрильной вышкой (впоследствии была разрушена), благодаря чему русло Наровы просматривалось чуть ли не до самого устья. Эта новая часть примкнула к Большому Бояршему городу с запада, а с северо-востока к нему пристроили Передний город (его территория теперь слилась с основной частью крепости).
На этом, однако, перестройка недавно возведенной крепости не закончилась. До 1509 г. были надстроены стены и башни Большого Бояршего города. Во всех новых башнях ярусы устроили купольные своды (единственный случай в русском оборонном зодчестве!) и камерные бойницы. На боевых ходах, шедших по стенам в местах их приближения к Четвероугольной крепости, игравшей теперь роль детинца, встроили ловушки, которые затрудняли неприятелю, если он уже ворвался на территорию Большого Бояршего города, подход к цитадели.
Всем этим нововведениям мы нашли аналоги в итальянских кастел-ло и, прежде всего, в миланском замке Сфорца. Ивангород, построенный под руководством итальянских мастеров, вобрал в себя все достижения европейской фортификации, появившиеся в связи использованием артиллерии. Многое из того, что было использовано здесь впервые, мы находим и в других крепостях, которые перестраивались как раз вскоре.
Так, почти одновременно был приспособлен под оснащение артиллерией Ямгород, получивший шесть круглых и три четырехугольных баш-
3/2006
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ
231
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ
232
ни. Почти вдвое расширили Копор-скую крепость: там возвели две башни, между которыми расположились ворота, защищенные оригинальным подъемным мостом с волчьей ямой, похожей на ивангородскую «ловушку», выпрямлены стены. Перестройка Ко-порья на основе дендрохронологи-ческого анализа древесины, извлеченной из Средней башни, теперь датируется 1520 гг Скорее всего, здесь, как и в Пскове на строительстве Гре-мячьей башни (1524-1526 гг.), работал итальянский мастер, которого летописи называют Иваном Фрязи-ным. Только теперь стало ясным, что, по крайней мере, три крепости на территории нашей области — памятники древнерусского военного зодчества с сильным итальянским акцентом.
Что касается двух других крепостей — Корелы и Ладоги, то их перестройка приходится уже на последнюю четверть XVI в. — период второго фортификационного скачка. Первая в 1580 г. оказалась в руках шведов, которые к 1590 году придали ей облик западноевропейского бастионного укрепления с тремя ронделями — круглыми башнями, из которых до наших дней сохранилась одна, превращенная в
воротную. В свое время именно ее-то и считали новгородской башней XIV в., которая, как теперь стало очевидным, исчезла значительно раньше.
Ладожская крепость, как теперь удалось доказать, приобрела новый облик в 1585-1586 гг На следующий год с юга к ней был пристроен Земляной город: «Изстари делывано было города Ладоге каменное горо-довое дело и башни сперва делали со многих городов людьми.», — много позже вспоминали ладожане. Именно эта пятибашенная крепость, а вовсе не Рюриков замок, как думали раньше, и не крепость XII в. в руинах дошла до нашего времени и была частично реставрирована, к сожалению, с немалыми ошибками.
Теперь, когда во многом по-новому предстала история древнерусских крепостей, расположенных сравнительно недалеко от Петербурга, надо спешить увидеть их собственными глазами, причем с особым вниманием смотреть на те части, которых еще не касалась рука реставратора, ибо именно в них таится еще немало загадок, которые предстоит разгадывать новым поколениям исследователей.
3/2006
Иваногородская крепость.
Вид.с башни Длинного Германа
Фотография П. Покрышкина, 1914 г.
(из фотоархива Института истории материальной культуры РАН)
Иваногородская крепость
Копорская крепость.
Вид на угольные башни и крепостные ворота между ними
Фотография Кондратенко, 1907т.
(из фотоархива Института истории материальной культуры РАН) •
:г'’’ - ■ *е*-7 ^ ‘ ’
