CC BY
121
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
УДК 947
Сергеев В.Н.
СТРОИТЕЛЬСТВО ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА И КАЗАЧЕСТВО ЮЖНОЙ РОССИИ (МАРТ - ОКТЯБРЬ 1917 г.)
В статье исследуется возникновение процесса перехода казачества Дона, Кубани и Терека от сословного состояния к гражданскому в переломном 1917 г., участие казаков в организации и деятельности Советов, исполкомов, политических партий и др.
The appearance of the transformations of the Cossacks of the Don, Kuban and Terek from the estate position to the civil position in crucial 1917, the patricians of the Cossacks in the organization and activities of the soviets, Executive offices, political parties are investigated in the article.
Ключевые слова: Революция, сословие, гражданское общество, партии, Советы, исполкомы, всеобщее избирательное право.
Key words: Revolution, estate, civil society, parties, Soviets, Executive Committees, universal suffrage.
Гражданское общество, как известно, возникло в ХУИ-ХУШ вв. в Западной Европе с появлением частной собственности и возможности обособиться в рамках отдельной социальной среды. Оно изначально существовало в виде коллективистских структур: сословно-представительных учреждений, ремесленных гильдий, свободных городов. В XIX -начале ХХ вв. рамки гражданского общества расширились, а в 50-60-х годах ХХ в. сами государства Западной Европы начали трансформироваться в составную часть гражданского общества. В России же ростки гражданского общества, его юридическая основа возникли в годы правления Екатерины II (1762-1796) и существовали в виде самоуправления (дворянское собрание, городские думы, купечество, получившее гражданскую свободу). В 1861-1905 гг. в России появились элементы конституциализ-ма - возникли ассоциации, сообщества, требующие ограничения самодержавия (политические партии, избранные земства и городские думы, легальные общественные организации, возникли и новые проекты конституции). Гражданское общество в России XIX в. было движением образованных людей, имевшихся в каждом классе и сословии. В 1905- феврале 1917 г. Россия имела парламент и легальные (полулегальные и нелегальные) политические партии. Инициатором создания новых атрибутов гражданского общества выступало и государство. Общее представление о масштабах таких организаций, созданных зачастую в поддержку Государственной думы за 11 лет ее существования, можно составить по имеющимся данным об их названии, времени возникновения и численности: благотворительные общества (1905) - 4500; научные общества (1908) -
300; торгово-промышленные общества (1913) - 143; общества служащих частных предприятий (1914) -свыше 150; общества учителей (1914) - свыше 100; сельскохозяйственные кооперативы (1908) - 734; рабочие профсоюзы (1913) и др. [1, с. 75 - 78].
Новый этап в развитии гражданского общества наступил после Февральской 1917 года революции, когда на деле стали воплощаться в жизнь конституционные начала Манифеста 17 октября 1905 г. Февральская революция дала россиянам гражданскую свободу. Февраль 1917 года связан с началом перехода от монархической системы правления к республиканской, от сословного общества к гражданскому. Февраль важен и своими идеалами, он открыл возможности строительства не только гражданского общества, но и правового государства, парламентаризма, рыночной экономики. Февраль стал исходным пунктом перехода от авторитаризма к демократии [2, с. 167 - 215]. Важным шагом на пути ликвидации сословного строя в России явилось требование восьмистатейной Декларации Временного правительства об отмене «всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений» [3]. Требования перевода казачества в гражданское состояние, появившиеся еще в Государственной думе [4], чаще стали выдвигаться после Февральской революции, в том числе и самим казачеством (например: Амурским, Уссурийским, Уральским и др.). Требования расказачивания, усилившиеся под влиянием Февральской демократической революции, были вызваны развитием капитализма, осознанием консервативности и замкнутости феодальной войсковой системы и неизбежности ее краха [5, с. 307 - 309]. В требовании ликвидации казачества
как сословия отражались, с одной стороны, процесс его включения в социальную структуру капиталистического общества, а с другой - незавершенность этого процесса, когда в стране продолжали существовать сословия, в том числе и казачье со всеми своими привилегиями.
Пример участия в организациях, возникших не по почину сверху, а в результате самодеятельности масс, показала столица. 27 февраля, как известно, возник Петроградский Совет рабочих и солдат. Казачьи части Петроградского гарнизона (1 и 4-й Донские казачьи полки) направили своих депутатов в Петросовет. В кассу Совета поступили денежные средства, собранные казаками 4-го Донского казачьего полка, солдатами Армавирского гарнизона. Однако Петросовету жертвовались не только деньги. Казаки 2-й сотни 1-го Донского казачьего полка внесли в фонд Совета 18 Георгиевских серебряных медалей. По примеру столицы в организацию Советов рабочих и солдатских депутатов городов, некоторых крупных станиц на местах были вовлечены и казаки [6].
В Петрограде возникло общественное движение, которое привело к созданию самим казачеством снизу такой негосударственной специфической организации, как Общеказачий съезд России. Инициатором его созыва стала такая ячейка гражданского общества, как Петроградское общество взаимопомощи донских казаков. В его составе были донцы: депутаты Государственной думы, юристы по профессии А.П. Савватеев, Н.А. Захарьев, писатель Ф.Д. Крюков, инженеры И.И. Лагунов и В.С. Филатов, помощник присяжных поверенных А.С. Яковлев, И.Г. Харламов, войсковой старшина И.М. Максимов. Именно они в сотрудничестве с другими казаками выработали программу занятий мартовского съезда казаков всей России, проект организации Союза казачьих войск, его задачи, проект декларации правительству от имени казачества [7].
Подготовку I Общеказачьего съезда осуществляло Оргбюро (А.П. Савватеев - председатель, его члены - прогрессист Н.И. Ефремов, кадеты Н.А. Захарьев, В.С. Филатов). Казаки-эмигранты много лет спустя, после событий 1917 года, рассматривали Союз казачьих войск как казачью организацию «при Временном правительстве» [8, с. 409] . Но это стало ясно позже. Общеказачий съезд состоялся в марте 1917 г., и учрежденный им Союз казачьих войск с его исполкомом (или Совет Союза) был инициирован именно снизу гражданами новой России, был выборным и изначально был общественной, самоуправленческой организацией. Разумеется, Со-
вет Союза не стал структурой гражданского общества, он был порожден этим обществом и являлся, особенно в начале своего пути, формой закрепления влияния гражданского общества на казачество. Несомненно, однако, вопрос о социальном, правовом и политическом статусе Союза казачьих войск (общеказачьих съездов) сегодня остается дискуссионным.
Устав Союза Казачьих войск, рассмотренный на I общеказачьем съезде 23 - 29 марта 1917 г., определил цель Союза казачьих войск: «Союз казачьих войск имеет целью объединение всех казачьих войск, выяснение и защиту их интересов и проведение необходимых реформ в областях культурной, общественной, экономической и военной жизни казачества, а также споспешествование могуществу и процветанию государства Российского. Делами Союза ведает Общеказачий круг и Совет Союза казачьих войск». Совет Союза казачьих войск состоял из лиц, избиравшихся на три года, в следующем составе: от Донского войска - 6 представителей, от Кубанского - 5, от Сибирского - 3, от Семире-ченского - 2, от Терского - 4, от Оренбургского - 4, Уральского и Забайкальского - по 3, Астраханского, Амурского и Уссурийского - по 2, Красноярского и Иркутского - по 1.
Нас интересует в данном исследовании вопрос: являлись ли общеказачьи съезды марта и июня 1917 г. и Союз казачьих войск в замысле их создателей явлением участия казачества в строительстве гражданского общества или они изначально были встроены в структуру государства?
Изучение резолюций общеказачьих съездов показывает, что в них нет даже и намека на то, что Союз казаков замышляется как государственная структура. Весной 1917 г. казачество свободной России начало разрабатывать концепцию развития Союза казачьих войск, общеказачьих съездов как работающих под руководством старейшего казачьего Донского войска, как самоуправленческую общероссийскую организацию, имеющую такие важные принципы самоуправления, как выборность, самофинансирование. Необходимо, тем не менее, дальнейшее изучение вопроса о месте старейшего Донского войска в Союзе казаков. Так, из постановления I Круга Донского казачества (май - июнь 1917 г.) явствует, что именно оно претендовало на руководство всеми казачьими войсками России (что, как показали события февраля - октября 1917 г., и произошло на самом деле). Иначе как трактовать п. 11 названного постановления «О наказе делегатам Войскового круга на Учредительный съезд
казачьего союза», принятого на I Большом круге в Новочеркасске 25 мая - 18 июня 1917 года: «Общеказачий круг должен собираться не одновременно с Войсковым Донским кругом, а вскоре после него» [9] .
В Совет Союза казачьих войск от казачества южной России вошли посланцы донского казачества: товарищ председателя (заместитель) есаул
A.И. Аникеев - командир 3-й сотни Донского казачьего полка; старший секретарь, сотник П.П. Калмыков - начальник конно-пулеметной команды 23-го Донского казачьего полка; членами совета стали: КЛ. Бардиж - хорунжий Кубанского войска, младший офицер 2-й кубанской батареи; Мигузов -младший офицер 2-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска, подъесаул Терского войска, командир 6-й сотни; КА. Шамшин - сотенный фельдшер 3-го Волжского полка Терского войска;
B.Ф. Зайцев - урядник 1-го Кизлярско-Гребенского казачьего полка. Таким образом, из 16 человек, названных Л.И. Футорянским [5, с. 23] в качестве членов Совета Союза казачьих войск, 6 человек были посланцы Донского, Кубанского и Терского войск. Однако состав Союза казаков (как и его статус) нуждаются, как уже упоминалось, в дальнейшем изучении. В приведенном выше перечне Л.И. Футорянского не указан ряд фамилий этого Союз: Греков (Дон), Ткачев (Терек), Кулаков (Урал) и др. К тому же в союз было избранно 38 человек, а не 16 как считает Л.И. Футорянский.
В стороне от формирования гражданского общества после Февральской революции не остался непосредственно и такой полиэтничный регион, как Дон и Северный Кавказ. Для этого в 1917 г. в этой южной провинции России имелись соответствующие предпосылки. Развивающийся монополистический капитализм усиливал социальную дифференциацию казачества (25% казачьих хозяйств составляли бедняцкие, 50% середняцкие, 24% кулацкие). Казачье сословие разрушалось, казаки начинали заниматься предпринимательством. Так осуществлялось скрытое расказачивание.
К концу 80-х годов XIX в. на Западном Кавказе, по свидетельству Б.М. Джимова, было около 200 крупных предпринимателей (в том числе на Кубани - 77, Тереке - 35, Черноморье - 13, Ставрополье - 11). В то же время начали выделяться первые предприниматели не только среди казаков, но и горцев - владельцы лесопильных, маслобойных и кирпичных заводов, мельниц. В 70 - 80-х годах XIX в. их насчитывалось: в Адыгее около 30, Карачаево-Черкесии - 63, Кабардино-Балкарии - 20, Абхазии
- 18. Следует согласиться с выводами Б.М. Джи-мова о том, что в ходе этих перемен интенсивно шел процесс превращения буржуазии в многонациональный класс, объединяющий, кроме русских, представителей грузин, армян, абхазцев и других народов. В начале XX в. численность торгово-промышленных слоев составляла на Западном Кавказе 13,6 тыс. человек [10, с. 337 - 338]. Донская область по числу предпринимателей - 6831 (подсчет Н.В. Самариной) уступала только станичным губерниям. Анализ предпринимательского движения на Дону в начале XX в., выполненный Н.В. Самариной, показывает процесс возникновения ряда предпринимательских организаций: комитетов торговли и мануфактур в Ростове-на-Дону и Таганроге; биржевых комитетов (они рассматривались предпринимателями не столько как органы управления делами биржи, сколько как представительские совещательные организации на местах); в годы первой русской революции возникли примирительные камеры; союзы работодателей - организаций предпринимателей, имевших целью определение общих мер по борьбе с рабочим движением и рассмотрение рабочего вопроса в целом, возникли сельскохозяйственные общества - в 1913 г. на Дону их было 44, и в них преобладали казачьи по составу организации (потребительские, кредитные и другие общества) [11, с. 87 - 110]. Предпринимательское движение конца XIX - начала ХХ вв. захватило и казачество.
В Донском, Терском и Кубанском казачьих войсках после Февральской революции начала складываться новая избирательная система, основанная на всеобщем избирательном праве (тайное голосование, прямые, открытые выборы). До февраля в России, в казачьем крае на Юге существовала, как известно, куриальная избирательная система. Избирательных прав не имели солдаты, студенты, женщины, а также некоторые народы национальных окраин. Такой законодательный акт Российской империи, как Положение об общественном управлении станиц казачьих войск 1891 г., действовал до февраля 1917 г. Это положение утвердило тогда избирательную систему, согласно которой в станичных сходах в войске участвовали выборные из числа домохозяев (1 выборный старше 26 лет от 10 дворов). Надзор за деятельностью общественного управления станиц осуществлялся окружным (от-дельским) атаманом (на Дону, Кубани, Тереке и др.). Таким образом, действовавшая в 1891-1917 гг. «избирательная система» казачества способствовала в какой-то мере развитию казачьего избирательного права (причем несправедливо умалчивать и о том,
что такому развитию обычного права способствовала и деятельность казачьего круга в XVI - начале XVIII вв.).
В определенной мере становлению избирательного права в казачьей среде способствовали и выборы в I - IV Государственные думы. На основании демократического избирательного Закона от 11 декабря 1905 г. «Об изменении положения о выборах в Государственную думу и изданных в дополнение к нему дополнений» для выборов в регионах были созданы «Особые правила «О применении к губерниям и областям Кавказского края Положения о выборах в Государственную думу и дополнительных к нему узаконений». На Дону и Северном Кавказе, как и по всей стране, голосование проходило по куриям землевладельцев и горожан (за исключением рабочих), крестьян, рабочих (составляли отдельную курию). Для обеспечения привилегированного положения казачества в Думе для него на Юге России специально было сформировано еще одно избирательное собрание (курия) - группа выборщиков от станиц. В I - IV Государственные думы было избрано более 60 депутатов от Дона и Северного Кавказа, половину из них составляли донцы. Многие из таких депутатов прошли путь от региональной до всероссийской известности, но имелись и депутаты, которые в Думе себя не проявили. Тем не менее школа парламентской борьбы, избирательные кампании в Думы, внедумская работа депутатов и партийцев на местах способствовали росту политической и правовой культуры масс, особенно южнороссийской интеллигенции [12].
Вопрос о необходимости проведения выборов на основании всеобщего избирательного права после Февраля был впервые поставлен в Декларации Временного правительства от 3 марта, в Законе о выборах в городское самоуправление от 15 апреля 1917 года «О производстве выборов гласных дум и об участковых городских управлениях», а также в Положении о выборах в Учредительное собрание (по характеристике С.И. Чистякова, это положение «было вершиной буржуазной демократии»). Избирательное право в России марта-апреля 1917г. было самым демократическим в мире, что было обусловлено его всеобщностью, равенством, самым низким в мире возрастным цензом для избирателей - 20 лет, отсутствием имущественного ценза и ценза оседлости. Однако до Октября казачество не смогло (и не все его слои хотели) освоить последний новый демократический избирательный закон. К тому же Положение о выборах в Учредительное собрание утверждалось и вводилось Временным правитель-
ством постепенно, по частям, в период с 20 июля по 23 сентября, после чего только и было издано отдельной брошюрой. И все-таки такой источник ,как Протоколы Терского и Донского казач ества, свидетельствуют о начале отхода казачества от практики 10-дворных выборов по упомянутому царскому закону 1891 г. к всеобщему избирательному праву, но прерванному захватом власти казачьими кругами в мае-июне 1917 г. и июльским кризисом вплоть до отказа верховных руководящих структур казачества от избрания атамана всем населением и введения в мае 1918 г. диктатуры П.Н. Краснова. Стремление защитить свои привилегии тогда оказались сильнее, и процесс приобщения к российской демократии, гражданскому обществу был прерван, практика всеобщего избирательного права в годы Гражданской войны 1917 - 1920 гг. не утвердилась.
Вернемся, однако, к весне 1917 г. Казачество приняло тогда активное участие в создании на Дону и Северном Кавказе бессословных общегражданских организаций - общественных исполнительных комитетов (областных, городских, станичных). Создание их было массовым. Достаточно сказать, что до мая 1917 г. на Дону их было образовано более 300, т.е. почти в каждом населенном пункте. Такая популярность исполкомов и быстрота их организации объясняется отсутствием при царизме представительных организаций на местах. Строго говоря, комитеты общественных организаций не были частью структуры гражданского общества, но они были порождены им, точнее теми ассоциациями, союзами и обществами, которые возникли с участием казачества за 11 лет деятельности Государственной думы. Исполкомы в большинстве своем не были чисто казачьими, являлись бессословными, воплощали процесс расказачивания.
В городах Дона в условиях свободы возникло много мелких и мельчайших союзов и организаций, искавших своего представительства в гражданских (общественных) комитетах: домашней прислуги, извозчиков, швейцаров, оркестровых музыкантов, зубных врачей и т.п. Они действовали и весной 1917 г., но к ним добавлялись новые, например, в Ростове-на-Дону, Новочеркасске и других городах Дона казачество входило в Казачий Союз, Союз офицеров, крестьянский Союз, военный комитет и т.д.
После Февраля казачество приняло участие и в партийном строительстве, оно даже предприняло попытку создать собственную партию. Наибольшей популярностью весной 1917 г. у станичников в казачьих областях, особенно на Дону, пользовалась
правящая партия конституционных демократов. Достаточно сказать, что Донской областной комитет партии кадетов, находившийся в Новочеркасске (существовал с 1905 г.), возглавлял казак А.И. Петровский (депутат II Государственной думы, юрист по профессии). Руководили областным комитетом в основном казаки. Членами Донского областного комитета кадетов с 1905 г. были: И.А. Захарьев, М.М. Карпов, В.А. Болдырев, А.С. Мануйлов, А.В. Трапезников, В.И. Попов, С.И. Кашкин, И.Г. Коган, Г.В. Филатьев, С.В. Харитонов, И.М. Запорожцев, учитель, в 1917 г. правительственный комиссар М.С. Воронков и председатель Доно-Кубанского комитета Всероссийского земского союза В.А. Харламов, который был избран в ЦК партии кадетов в мае 1917 г. на VIII съезде этой партии.
Казаки руководили некоторыми организациями партии кадетов, существовавшими не только в городах. но и в некоторых окружных станицах Дона: Г.В. Филатьев являлся председателем Урю-пинского комитета партии кадетов, М. Синев -Усть-Медведицкого. Кадетам удалось создать свои организации в некоторых станицах. Так, на Дону они существовали в станицах: Аксайской, Великокняжеской, Каменской, Кагальницкой, Усть-Медведицкой, а также в Управлении Владикавказской железной дороги. Казачество определяло социальный состав названных организаций партии кадетов.
Для раскрытия предмета исследования важен ответ на вопрос: какова же была социальная база и социальный состав партии кадетов в регионах? Они объединяли, как и по всей стране, капиталистов и капиталистических помещиков, буржуазную интеллигенцию [13, с. 105]. Социальный состав кадетов: 40% составляли чиновники, банковские и биржевые деятели, коммерсанты, промышленники, домовладельцы, служители культа; около 45% - интеллигенция, главным образом высшая; около 2% - студенты [14, с. 164]. То же наблюдалось на Дону и Северном Кавказе. Укажем на некоторые особенности социального состава партии кадетов на Дону. В I - IV Государственные думы казачество избирало преимущественно кадетов, среди которых преобладала казачья юридическая и учительская интеллигенция [3]. Партию кадетов поддержали различные предпринимательские организации. Согласно списку о социальном составе кандидатов от партии кадетов в гласные Новочеркасской думы в числе 56 кандидатов в гласные (в большинстве - это казаки) 19 были юристами, причем занимали посты мировых судей, судебных приставов, прокуроров судебных
палат; 26 - крупными чиновниками (представители военно-промышленных ко—митетов, их товарищи и заместители); 6 - директорами различных училищ, 5 - профессорами. Горнопромышленники Юга России заявили, что «торгово-промышленный класс должен отстаивать политическую и социально-экономическую платформу путем блокировки с партией свободы» [15]. Таким образом, в кадетских организациях на Дону доминировала юридическая, научно-техническая и учительская (преподавательская) казачья интеллигенция, чиновники военно-промышленных комитетов, горнопромышленники.
Значительно меньший интерес проявило казачество весной 1917 г. к социалистическим партиям. Их программы, особенно аграрная, в части о разделе помещичьих земель (например, у эсеров), муниципализации (меньшевики), не привлекали большого внимания станичников. А между тем организации и группы социалистических партий летом 1917 г. на Северном Кавказе имелись в ряде населенных пунктов. Эсеров в Ростове насчитывалось 8 тыс.чел., в Таганроге - 7 тыс., Грушевско-Власовском районе - 3 тыс., Макеевке - 800 чел., Сулине - 700, на рудниках в Петропавловском - 550, Прохорском - 300, Ясиновском - 220 чел. Выявлены эсеровские организации в станицах Каменской, Нижне-Чирской, Урюпинской. Участие в них казачества несомненно, однако об их численности сведений не имеется [15]. В программе эсеров был привлекательный для казачества пункт - требование федерации.
Казачество не стало весомым компонентом социального состава ни меньшевистских, ни эсеровских партийных организаций, а тем более леворадикальных партий (большевиков, левых эсеров). Популярность большевиков среди казачества возросла после Октября. Однако уже весной - летом 1917 г. появились факты руководства некоторыми организациями этих партий казаками. Так, председателем комитетов меньшевиков в Новочеркасске был казак А.Ф. Самохин, который в 1907 - 1908 гг. являлся членом Донкома РСДРП, а в 1917 г. стал председателем Центрального бюро профсоюзов города, членом ДИК, делегатом августовского 1917 г. съезда меньшевиков от Новочеркасской, Грушевской, Власовской и Сулинской организаций. На Дону казаки возглавили Гуковскую организацию РСДРП(б) (В.С. Ковалев), Урюпинскую станичную (центр Хоперского округа) (А.Г. Селванов, А.А. Селиверстов), Сулинскую (И. Алешин), Каменскую (С.И. Кудинов). Одним из лидеров большевистской организации Екатеринодара был казак Я. Полуян, а меньшевистской Д. Полуян.
Казачество в социальном составе организаций РСДРП(б) на Дону и Северном Кавказе устойчиво прослеживается осенью 1917 - зимой 1918 гг. Большевистскими организациями края руководило Донское окружное бюро (9 тыс.) и Кавказский крайком (8636). В исследовании И.П. Осадчего приводятся данные более чем о 40 большевистских организациях на Северном Кавказе, в основном крупных промышленных центров, поселков, а также станиц Кубани (Архангельской, Баталпашинской, Новопо-кровской, Новоджерелиевской, Павловской, Тихорецкой, Приморско-Ахтарской, Роговской, Тима-шевской) с участием казачества [16].
Казачество, особенно фронтовое, уже с весны 1917 г. проявило интерес к Советам. 12 июля 1917 г. при Военном отделе Петроградского Совета был образован Казачий подотдел, который стал выпускать газету «Голос трудового казачества». В марте-октябре в казачьей окраине России было образовано более двух десятков Советов с участием казачества (Александровск-Грушевский, Новочеркасск, Екатеринодар, Грозный, Моздок, станица Великоняжеская); Советы рабочих и казачьих депутатов (станицы Константиновская, Урюпинская, Усть-Белокалитвенская; Совет казачьих, рабочих и крестьянских депутатов в станице Каменской и Советы крестьянских и казачьих депутатов (Арма-вир, слобода Михайловка на Дону). Имелись Советы рабочих и солдатских депутатов, в которых участвовали казаки, но это не отразилось на их названии (Ростов, Макеевка, хутор Фролов, станция Глубокая, станицы Лабинская и Курганская, Владикавказ, Пятигорск, Майкоп). Создание Советов с участием казачества имело место в городах, на железнодорожных станциях, в горнопромышленных районах и ряде окружных станиц, где рабочий класс влиял на по-ведение некоторых слоев казачества (фронтовики, интеллигенция и др.). Так началось формирование союза рабочих с трудящимся казачеством, решившего в итоге и проблему власти в крае и определившего, в конечном счете, судьбу казачества. В целом же казачество в дооктябрьский период относилось к Советам настороженно, выжидательно, а порою и враждебно, проявляло колебания и неустойчивость. Если весной 1917 г. образовалась основная масса Советов с участием казачества, то летом имел место его выход из организаций, а осенью в казачьей среде появились большевики, а также те, которые стали членами партий левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов.
Изучение процесса выборов в Советы, исполкомы (весной 1917 г.) на местах показывает, что в
казачьей глубинке (станицы, хутора) гражданское обществе не существовало, а в окружных казачьих станицах имелись его ростки - выборы в Советы, исполкомы, которые проходили на собраниях станичников, митингах граждан [13]. Например, 4 марта в ст. Нижне-Чирской состоялись выборы в исполком от организаций военно-промышленного комитета, собраний представителей общественных и казенных учреждений офицерства и нижних чинов [17, с. 31]. Такой пример организации выборов в исполком был типичным для станиц.
Ко времени заключения казачеством блока с партией кадетов на выборах в Учредительное собрание на Донском войсковом Малом круге (2-7 августа 1917 г.) донцы стремились сформировать свою казачью партию. Об этом они объявили перед приездом на Дон одного из лидеров партии кадетов А.И. Шингарева, который сразу же после VIII съезда партии кадетов прибыл в Ростов-на-Дону (в области пребывал с официальным визитом 15-18 мая 1917 г.).
По инициативе кадетов в газетах сразу же была опубликована и распространена отдельной прокламацией «Программа казачества (казачьей политической партии)» [18]. Ее анализ показывает, что это был свод требований зажиточного казачества, направленный на сохранение своих сословных привилегий, представленный как «Программа политической партии». Попытка же революционно-демократических сил, группировавшихся вокруг Центрального Совета казаков, утвердиться в качестве «Партии трудового казачества» была пресечена контрреволюционерами вскоре после июльских событий. О формировании казацкой партии России писал В.И. Ленин, который отмечал, что она готовила погибель революции [10, с. 105]. В казачьих областях с целью создания блока «направо» действовали члены ЦК М.С. Аджемов, Ф.И. Родичев, Н.Е. Парамонов, А.В. Тыркова, В.А. Харламов, А.И. Шингарев. В тесном контакте с комиссарами Временного правительства и руководителями местных организаций своей партии на Дону и Кубани они совершили настоящий переворот: кадеты и «казаки» вышли из областных исполкомов (конец июня - начало июля). При этом они выдвинули ультиматум умеренным социалистам, требуя отказа от претензий на роль общесословных органов власти в области. Казачьи руководители начали распускать Советы и исполкомы, в которых участвовало казачество. Тактика кадетов в крупнейших казачьих областях страны, в частности, их выход из областных и местных исполкомов и последующий выход
2 июля 1917 г. из Временного правительства, необходимо рассматривать во взаимосвязи, как тактику партии российской буржуазии, направленную на поиски сил и способов обуздания революции. Еще до июльских событий в Петрограде на Дону, Кубани и Тереке [20] реальная власть оказалась у казачества. Идея формирования казачьей партии была отброшена с разрывом блока с кадетами на Большом Донском войсковом круге 5-14 сентября 1917 г.
Июльские события, корниловщина усилили размежевание в казачьей среде. В станицах действовали ячейки политических партий. Активизировались элементы революционно-демократических сил казачества. Взгляды казаков-демократов не были четко оформлены политически. Однако определенный шаг в этом направлении ими был сделан. С марта 1917 г. они в своей периодической печати на севере Дона публиковали сведения о политических партиях (при этом главное внимание уделялось анализу Программы РСДРП) [21], разоблачали контрреволюционность партии кадетов и блока казачества с ними на выборах в Учредительное собрание, осудили корниловщину, требовали перевыборов казачьего круга, прекращения роспуска исполкомов и Советов, уравнивания в правах казаков и иногородних [22] . Однако с подобными требованиями казаки-демократы обращались и к Временному правительству, полагая, что оно удовлетворит их, допускали колебания. Критикуя непоследовательность эсеров-казаков, партия большевиков поддерживала их революционную деятельность, боевой демократизм, содействуя тем разрушению сословной идеологии, укреплению союза рабочего класса с крестьянской беднотой. Взгляды эсеров или социал-демократов разделяли такие казаки, как А.И. Автономов, Я.Н. Лагутин, Н.П. Лапин, Ф.Г. Подтелков, М.В. Кри-вошлыков, Ф.К. Миронов (Дон), Стрилько, Сорокин, Сирадзе (Кубань). Не избежав сомнений и ошибок, они шли в Советы к признанию того, что выход из кризиса возможен при условии взятия власти Советами, что свидетельствовало о развитии процесса расказачивания и после июльского кризиса, и после корниловщины.
Правые казаки-демократы пытались применить исторический опыт социалистических партий России для сохранения казачьего сословия (меньшевики П.М. Агеев, Б.Н. Уланов (Дон), Л.Л. Быч (Кубань) и др.). Эти сторонники казачьей самобытности, хотя и рядились в одежды этих партий, но лишь постольку, поскольку последние изменяли революционно-демократическому содержанию своих программ. Демократические чаяния в их
взглядах противоречиво сочетались с надеждой на сохранение сословных привилегий. Они играли роль прикрытия действий кадетско-казачьего блока.
К осени 1917 г. органы власти Временного правительства на Дону, Кубани и Тереке развалились, частично были уничтожены. «Средняя линия» меньшевиков и эсеров, согласно которой власть в казачьем крае должна была принадлежать общесословным, общеклассовым, общественным комитетам, потерпела крах. Партийные организации меньшевиков и эсеров распадались. Лишь два органа имели за собой значительные классовые силы и претендовали на власть: Войсковые правительства, вдохновляемые партией кадетов, при поддержке комиссаров Временного правительства, распадающихся общественных комитетов и безвластных городских муниципалитетов, с одной стороны, а с другой - Советы рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, профсоюзы, фабзав-комы, поддерживаемые низовыми крестьянскими исполкомами, солдатскими комитетами, над развитием которых работала партия большевиков и ее союзники. В дальнейшем развитии гражданского общества на Дону и Северном Кавказе возникли большие трудности.
Казачество, проживавшее в городах Дона и Северного Кавказа, приняло участие в выборах в городские думы, состоявшиеся в июле-августе 1917г. по разным спискам граждан, в основном политических партий (например, в Новочеркасске казаки были избраны в думу по списку партии народной свободы). В Ростове же в муниципальной компании донцы выступали самостоятельным списком - «Казачий союз». Этот союз получил 3 тыс. голосов и занял третье место после социалистического блока (51 тыс.) и кадетов (10 тыс.). В Ростовскую Думу было избрано 5 казаков [23, с. 3 - 4]. Во вновь избранных муниципалитетах городов, которые в большинстве своем на Дону и Северном Кавказе начали работать с августа 1917 г., гласные-казаки исчислялись однозначной цифрой. В составе и руководстве муниципалитетов городов Юга доминировали партии умеренных социалистов. Участие казачества в муниципальной кампании свидетельствовало о росте его социальной активности как граждан новой России.
Таким образом, участие казачества в строительстве гражданского общества на Дону и Северном Кавказе выразилось:
1. В участии казачества весной 1917 г. в самоорганизации масс населения - создании невиданных ранее организаций, обществ, союзов, съездов.
2. В участии казачества в строительстве организаций и групп политических партий в регионе. Наибольшее сочувствие верховные структуры руководства казачеством выражали правительственной партии кадетов, которую поддерживали еще в период думской монархии, избирая в I - IV Думы преимущественно кадетов, как правило, в большинстве из числа южной казачьей юридической и учительской интеллигенции. Трудовое казачество, часть фронтовиков, поддерживали эсеров, создав ряд организаций этой партии в станицах Дона, Кубани и Терека, симпатизируя, главным образом, эсеровскому программному требованию федерации. Что касается леворадикальных партий большевиков и их партнеров по левому блоку - эсеров, то станичники оказали им поддержку в основном осенью 1917 - зимой 1918 гг., после прихода их к власти.
3. В сдержанном участии в организации и работе Советов весной - летом 1917 г. и более активном осенью 1917 г. В комитетах общественных организаций казаки работали весьма активно, но их отход от этих организаций начался после возрождения казачьих кругов и Кубанской рады.
4. В появлении казачьих войск, групп, организаций казаков, требовавших ликвидации казачества как сословия.
Названные выше обстоятельства свидетельствуют, что весной - летом 1917 г. на Дону и Северном Кавказе, как и по всей стране, развивался процесс перехода населения от сословного к гражданскому обществу. Переход казачества к гражданскому состоянию с весны 1917 г. свидетельствовал о расказачивании - процессе, который объективно шел после реформы 1861 года и усилился в ходе Февральской революции. Этот процесс был прерван возрождением казачьих кругов Дона и Терека (апрель - июнь 1917 г.) и Кубанской краевой рады (апрель 1917 г.). Он был в какой-то мере замедлен казачьим дворянством, увидевшим в возрождении казачьих кругов возможность автономии казачьих областей, сохранения таким образом сословных привилегий. Против перехода казачества в гражданское состояние начало выступать само казачество, сохранившее еще косность масс станичников. Тактическим успехом казачьего дворянства было привлечение на свою сторону казачьей интеллигенции, прежде всего юридической и учительской. Была сформирована сословная элита руководителей казачьих кругов, стремившихся приостановить расказачивание, приобщение казачества к гражданскому обществу [24].
Литература
1. Земцов Б. Две России. Гражданское общество в преддверии революции // Свободная мысль. 1996. № 10.
2. Российские революции: 90 лет спустя; «Круглые столы в Институте российской истории РАН» // Отечественная история. 2009. № 6. С. 167; Медушевский А.Н. Причины крушения демократической республики в России 1917 г. // Отечественная история. 2007. № 6.
3. Вестник Временного правительства. 1917. № 1 от 5 марта.
4. Петровский А.И. Донские депутаты II Государственной думы. Историческая справка. СПб., 1907.
5. Футорянскийи Л.И. Казачество России в огне гражданской войны (1918-1920 гг.). Оренбург, 2003.
6. Футорянский Л.И. Борьба за массы трудового казачества в период перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую (март-октябрь 1917 г.). Оренбург, 1972. С. 10-11; Сергеев В.Н. Советы Дона в 1917 г. Ростов-на-Дону, 1987.
7. Труды общеказачьего съезда с 23 по 29 марта в Петрограде. Петроград, 1917.
8. Энциклопедия казачества / Сост. Г.В. Губарев; ред.-изд. А.И. Крылов. М., 2008. .
9. Постановления Донского Войскового круга. Первый созыв. 26 мая-18 июня 1917 г. Новочеркасск, 1917.
10. История Дона и Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 2001.
11. Самарина Н.В. Донская буржуазия в период империализма (1910-1914). Ростов н/Д., 1992.
12. 3вездова Н.В. Законотворческая деятельность южно-российской интеллигенции Государственной думы 1906-1907 гг. Ростов-на-Дону, 2010.
13. Минц И.И. История Великого Октября. М., 1968.
Т. 2.
14. Думова Н.Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988.
15. Сергеев В.Н. Банкротство мелкобуржуазных партий на Дону. Ростов-на-Дону, 1979.
16. Осадчий И.П. Партия большевиков - организатор победы социалистической революции на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1978.
17. Сергеев В.Н. Донская республика. Ростов-на-Дону, 2005.
18. Свободная Кубань. 1917. 16 мая.
19. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 34.
20. В Терском крае казачье-горский блок добился смещения соглашательского руководства областного исполкома и 20 мая утвердился у власти. Отзыв казаков из Советов и комитетов общественных организаций начался здесь после июльского кризиса.
21. Усть-Медведицкая газета. 1917. 4; 9; 23 августа.
22. Объединение. 1917. 3 апреля; Усть-Медведицкая газета. 1917. 8 августа; 6 сентября.
23. Сергеев В.Н. Муниципалитеты казачьих земель Юга России в 1917 г. (партийный состав) // Государственное управление: проблемы теории, истории, практики, преподавания. Ростов-на-Дону, 1993; Он же. Городское самоуправление на Дону в 1917 г. // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2000. № 3.
УДК 340
Павкин Л.М.
КОНЦЕПЦИЯ «РАБОЧЕГО ГОСУДАРСТВА» ЭРНСТА ЮНГЕРА И СОВРЕМЕННОСТЬ
24. Примером негативного отношения казачества к приобщению его сословия к гражданскому обществу могут служить попытки войсковой элиты не допустить присутствия представителей политических партий на казачьих кругах. Имелись отдельные исключения, например, на сентябрьский 1917 г. Большой круг донцов был «допущен» председатель Донкома меньшевиков Б.С. Васильев, но при этом круг вынес специальное решение: «допустить на круг ... с правом высказаться один раз».
Статья посвящена рассмотрению некоторых аспектов концепции «рабочего государства» Эрнста Юнгера. В частности, речь идёт о взглядах Эрнста Юнгера по вопросу преобразования либерального государства в «рабочее государство».
The article is devoted to the consideration of some aspects of the conception of «labour state» of Ernst Jünger. The article considers in particular Ernst Jünger's viewpoints with regard to the transition from liberal state to «labour state».
Ключевые слова: «Рабочее государство», тотальность, мобилизация, господство, консервативная революция.
Key words: «Labour state», totality, mobilization, supremacy, conservative revolution.
Эрнст Юнгер (1895-1998) - видный представитель «консервативной революции», человек необычной судьбы, проживший более 100 лет, ставший одновременно воплощением и свидетельством немецкой истории ХХ века. Он выдвинулся как герой Первой мировой войны, награждён высшей военной наградой Германии, затем стал писателем, занялся публицистической деятельностью.
Важным для понимания взглядов и представлений Юнгера о будущем устройстве государства и мира в целом является его эссе «Тотальная мобилизация», вышедшее в 1930 г. Это сочинение исходило из требования объединить все силы народа и все сферы жизни для будущей войны, потому что современная война предполагает не частичную, а всеобщую, следовательно, тотальную мобилизацию, которая распространяется даже на ребёнка в колыбели, если государство хочет победить. В отказе от тотальной мобилизации автор видел решающую причину поражения Германии в первой мировой войне. По его словам, «Германия... должна была проиграть войну даже в том случае, если бы выиграла битву на Марне и подводную войну, ибо при всей ответственности, с какой ею была подготовлена частичная мобилизация, она не подвергла
тотальной мобилизации обширные области своих сил.» [1, с. 457]. Он надеялся, что в будущей войне будут совсем другие энергии и будет достигнута победа. Чтобы достичь этой победы, требуется абсолютное подчинение всех интересов требованиям войны. Таким образом, в этом сочинении уже явственно просматриваются контуры милитаристского тоталитарного государства.
Однако ключевым произведением Юнгера, в котором отражены и его политические идеи, видение нового общественного и государственного строя, стала книга «Рабочий», появившаяся в 1932 г. Эта книга была высоко оценена знаменитым немецким философом М.Хайдеггером, который в 1955 г. писал: «Удивляло, что уже много лет как опубликована такая прозорливая книга, но никто не усвоил её урока, чтобы однажды самому отважиться бросить взгляд на настоящее в оптике «Рабочего» и попробовать мыслить планетарно» [2, с. 73]. По словам одного из современных отечественных исследователей, - это «книга, которая выходит за рамки любой классификации и одновременно объединяет в себе политический манифест, социальную утопию и метафизический трактат» [3, с. 341].
