CC BY
25
DOI 10.24411/9999-001А-2018-10035 УДК: [398.341]
О.В. Голубкова
Институт археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск)
Строительные традиции у сибирских коми: актуализация и стратегии сохранения сакральных символов
Аннотация
Статья написана на основе полевых материалов 2000-х гг., она посвящена строительным традициям сибирских (омских, алтайских, обских) коми. Рассмотрены ритуалы, которые проводились на разных этапах строительства — от выбора места и деревьев для постройки до подготовки к заселению нового дома людьми. Переселившись в Сибирь, коми продолжали воспроизводить строительные традиции, которые включали не только прагматические действия, но и обряды, воплощавшие мифологическое осмысление этих действий. Глубина архетипических представлений, связанных с природой и лесом, отобразилась в строительных традициях коми, особенно на этапе выбора деревьев для постройки дома. Строительные ритуалы должны были сделать дом пригодным для безопасного проживания, защищенным от вторжения враждебных персонажей иного мира, что было вызвано потребностями психологической адаптации человека к окружающей среде.
Ключевые слова: дом, коми, строительные традиции, мифология, лес, дерево, Западная Сибирь
O.V. Golubkova Institute of Archeology and Ethnography (Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, Novosibirsk)
Construction Traditions of the Komi in Siberia: Actualization and Strategies for Preserving of Sacred Symbols
Abstract
The article is based on the field data of 2000. The Komi building traditions in Siberia (Omsk, Altai, Ob) were explored. The rituals were examined at different stages of construction — from the choice of location and trees for construction to settling in a new house. The Komi — migrants in Siberia — were continued to reproduce building traditions that included not only pragmatic actions, but also rituals that embodied the mythological comprehension of these actions. The antiquity of the archetypal ideas about nature and forests is reflected in the Komi building traditions, especially at the stage of selecting trees for building a house. Building rituals were to make the house suitable for safe living, protected from invasion by hostile ghosts from another world. This was caused by the people's needs of a psychological adaptation to the environment.
Key words: house, home, Komi, building traditions, mythology, wood, tree, Western Siberia
Строительные традиции народа, объединяя материальную и духовную стороны, стоят в основе его строительной культуры, формирующей среду обитания, поэтому важно выявить присущие им общие и особенные черты у различных этнических подразделений [Майничева, Глухих, 2016, с. 521]. Так, на примере изучения строительных традиций сибирских коми, можно выявить степень сохранности традиционной культуры (в том числе уровень актуальности сакральной символики) оказавшихся на новой территории коми-зырян (обских, омских, алтайских), а также определить стратегии сохранения традиций и символов, их воплощение (актуализацию) в новой среде обитания. Цель данной работы состоит в выявлении локальной специфики мировоззренческого аспекта строительных традиций у сибирских коми,
которые являются важной составляющей всего ми-фо-ритуального комплекса.
Статья написана на основе полевых исследований автора 2001—2016 гг., проведенных в местах компактного и дисперсного проживания коми-зырян в Западной Сибири: в Омской области, Алтайском крае, ХМАО и ЯНАО Тюменской области (ПМА: материалы этнографических экспедиций ИАЭТ СО РАН, личный архив автора).
В традиционном мировоззрении коми дом (керка) является элементарной структурной единицей освоенного пространства, наиболее значимой и защищенной от проникновения в «мир свой» «мира чужого». Наряду с этим дом можно рассматривать как модель Космоса — вместилища жизни человека на высшем таксономическом уровне, чем обуславлива-
ется его космическая семантика [Мифология, 1999, с. 186]. Идея о взаимосвязанности традиционных представлений об устройстве Космоса с жилищем и его культовой атрибутикой была раскрыта в работах А.К. Байбурина — у восточных славян [1983] и И.Н. Гемуева — у обских угров [1990]. Вероятно, эта идея является универсальной и в своей основе соответствует мировоззрению коми, как и строительные традиции коми, во многом совпадающие с русскими. Однако существуют и различия, которые можно выявить лишь при детальном исследовании локальных традиций. Именно они определяют самобытность народов и этнокультурное многообразие.
Человек давно живет в искусственной, созданной им среде, которая несет в себе его способ восприятия мира и действия, его мотивы и ценности, т.е. «среда одухотворена человеком». Сама искусственная среда является носителем не только физических полей, но и семантики, которую внес в нее человек [Штейнбах, Еленский, 2004, с. 36—37]. Восприятие дома как символической модели мира сближало процесс его строительства с актом космогенеза, строго регламентировались строительные действия, начиная с заготовки бревен. У коми существовали представления о том, что деревья, как и люди, могли иметь душу. Деревья с душой (ловьяпу) считались живыми [Мифология коми, 1999, с. 186]. Особенно важным было правильно подобрать деревья для строительства дома, поскольку для этого подходило не каждое дерево. От правильного выбора деревьев зависела судьба дома и живущих в нем людей, даже одно «нехорошее» дерево могло стать причиной несчастий. «Деревья бывают живые и мертвые. Раньше люди умели их различать. Чтобы дом построить, сделать стол или люльку для ребенка, можно только живые деревья брать. Из мертвых деревьев гробы делают» (ПМА: Омская обл., Калачинский р-н, д. Кибер-Спасск, 2001). «От плохих деревьев нечистая сила заводится. Может как-то из леса попадает, то ли в самом дереве сидит. Для дома нельзя брать деревья, которые возле кладбища растут. И в лесу есть деревья, которые нельзя рубить. Сейчас уже не соблюдают старые законы, поэтому люди стали болеть и помирают раньше времени» (ПМА: Омская обл., Тарский р-н, с. Имшегал, 2005). «В лесу не все деревья для стройки подходят. Если будет хоть одно плохое дерево в срубе, то в доме людям не будет жизни. Будут часто болеть, умирать, в доме будет что-то чудиться» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, с. Шурышкары, 2011). «Нельзя для дома брать засыхающее дерево, тогда кто будет жить в том доме, будут сохнуть» (ПМА: там же).
У коми бытовало традиционно негативное отношение к деревьям с раздвоенными вершинами (во-жапу), поскольку считалось, что у такого дерева два сердца. Во избежание несчастья такие деревья не использовали не только как строительный материал, но и в качестве дров [Белицер, 1958, с. 322—324]. Согласно фольклорным текстам и этнографическим материалам, деревья с развилками считались знаком местообитания нечистой силы. Посмотрев между двумя вершинами такого дерева, можно увидеть дорогу в иной мир [Мифология, 1999, с. 110] или души умерших (ПМА). Коми-пермяки «нестандартные» деревья связывали с лешим: (дерево с несколькими
верхушками называли «игрушкой лесовика», наклонившееся — «качелями лешего»), их не использовали для построек, потому что верили, что если такое дерево попадет в сруб, то жильцов будет беспокоить лесной хозяин [Голева, 2011, с. 107]. Сибирские коми искривленные деревья связывали не с лешим, а с нечистой силой (образ которой размыт и не конкретен), вероятно, в данном случае заместившей более архаичные представления о лесном хозяине. «Нельзя на стройку дома рубить дерево, у которого две верхушки. От этого в доме заводится нечистая сила» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, пос. Овгорт, 2004). «Для стройки дома всегда выбирают ровные деревья, прямые. Дерево, у которого не одна верхушка или если с дуплом, то его нельзя рубить, там нечистая сила водится» (ПМА: Омская обл., Тарский р-н, с. Имшегал, 2005). Таким образом, семантическая составляющая живых, растущих в лесу, деревьев оставалась с ними после их рубки и переходила на предметы, сделанные из древесины, в частности на дома.
Чрезвычайно важным был выбор места и времени, подходящего для строительства. Наиболее подходящим считалось место, где раньше стоял дом с «благополучной историей». Такое место характеризовали как счастливое, обжитое, «намоленное». «Когда дом стоит на добром месте, людям в нем легко живется, счастливо. Тогда живут дружно, не скандалят, дети здоровыми рождаются, в хорошем достатке живут» (ПМА: ХМАО, Березовский р-н, с. Саранпауль, 2011). «Для дома, как для церкви, хорошее место должно быть намоленным. Лучше всего поставить дом там, где раньше люди жили, богу молились» (ПМА: Омская обл., Нижнеомский р-н, с. Нижняя Омка, 2002).
У коми юга Западной Сибири неблагоприятным для строительства дома считалось место, где случался пожар [Байдуж и др., 2013, с. 149]. «Если дом сгорел, то никогда, ни за что на свете, нельзя на том месте новый строить. Он тоже сгорит» (ПМА: Омская обл., Тарский р-н, с. Имшегал, 2005). «На пожарище нечистая сила водится. Там нельзя строить, черти донимать будут» (ПМА: Алтайский край, Заринский р-н, д. Зыряновка, 2009). На сибирском севере коми-ижемцы также не строили новый дом на месте сгоревшего. «На пепелище дома не строили, считали, что нехорошее место. В таких местах нечистая сила водится. Особенно, если в пожаре кто-то погиб, человек или даже животное, его душа будет в новый дом приходить, беспокоить» (ПМА: ХМАО, Березовский р-н, пос. Березово, 2006).
Такими же несчастливыми считались места на «дороге духов». Если на такой «тропе» был построен дом, то рано или поздно его покидали: «На дороге духов дома не строят, нечистая сила житья не даст» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, с. Мужи, 2006). «У лешаков дороги проложены, люди их не видят. По ним нельзя ходить. Чёртова дорога называется. Если на чёртовой дороге построить дом, они не дадут спокойно жить. У нас раньше в старом доме всё посуда по ночам гремела, чашки, ложки стучали, житья не было» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, пос. Овгорт, 2004). «За селом раньше была чёртова дорога. В той стороне никто не жил, неспокойно было. Говорили, что там лесные люди ходят. <...> Одна семья там
дом построила, так они там жить не смогли. Рассказывали, что каждую ночь у них дом ходуном ходил, стены шатались, посуда гремела. Жутко было. Немного пожили и уехали, дом продать не смогли, забросили» (ПМА: ХМАО, Березовский р-н, с. Саранпа-уль, 2011).
Трагическая история была записана в Алтайском крае: «Дом, где мы раньше жили, на плохом месте построили. Вечером, как только стемнеет, начинало что-то страшное твориться. Кто-то по дому ходит, стучит, двери сами открываются, а из подпола были слышны голоса, будто кто-то поет или стонет. Однажды я осмелилась и спустилась в подпол вечером. Смотрю, а там люди маленькие ходят. Мужчины, женщины. Как обычные люди, только маленькие, размером с ладошку. Один старичок погрозил мне пальцем и говорит: Вы зачем здесь дом строили? Это наша земля, убирайтесь, здесь вам не жить. Я испугалась, скорей оттуда. Мужу говорю: давай уезжать отсюда будем, нет в этом доме спокойного житья. А он не послушал меня, говорит: построили дом, значит будем жить, ничё не будет. А через год муж умер скоропостижно. Я не смогла там одна жить, совсем нечистая сила одолела. Стало чудиться, что муж приходит, с собой зовет. А из подпола голоса: когда уедешь? когда уедешь? убирайся! Дом продала по дешевке, на раскат. Купила маленький домик, здесь никто не беспокоит» (ПМА: Заринский р-н, д. Зыря-новка, 2009).
К новым местам относились с осторожностью. Нередко пытались определить, пригодно это место для постройки дома или нет, ориентируясь на различные приметы, в которых находили благоприятные или опасные знаки. Наиболее распространенной и «верно работающей» была примета о выборе места скотиной. «Раньше выбирали место для нового дома так. Когда выпускали первый раз после зимовья корову, шли за ней и смотрели, куда она ляжет. Где корова легла, значит там хорошее место, можно строить» (ПМА: ХМАО, Березовский р-н, пос. Березово, 2006). Иногда место для постройки дома определяли при помощи гадания на картах: «Чтобы хорошее место под новый дом выбрать, ходили к одной женщине, здесь жила, гадала на картах. Разложит карты, посмотрит в них и скажет: здесь можно дом ставить, а здесь не ставь, худо жить будет» (ПМА: Омская обл., Калачинский р-н, д. Кибер-Спасск, 2001).
Рубку деревьев для строительства чаще всего начинали в начале весны, чтобы в течение лета поставить сруб. В прошлом (до 1930—1940-х гг. — согласно ПМА) коми основательно готовились к «за-рону» (от слова ронять) первого дерева, поскольку считали, что это исходная точка, от которой зависит благополучная судьба будущего дома и его обитателей. В ряде мест Республики Коми день «зарона» начинали с пересчета животных в хозяйстве. Если кого-то недосчитались, это считалось недобрым знаком, тогда «зарон» откладывали, нередко до следующего года. В том случае, когда пересчет скота был удачным, не выявившим ущерб в хозяйстве, хозяин будущего дома с двумя товарищами отправлялись в лес — делать «зарон» и присматривать деревья для рубки. Первый удар по первому дереву наносил будущий хозяин. Он подбирал первую щепку, которую при строительстве дома подкладывали под угол
сруба (о «зароне» см. подробнее [Конаков, 1996, с. 77—84]). У сибирских коми традиция делать «за-рон», очевидно, утрачена. Воспоминания об особом ритуализированном способе ронять первое дерево были записаны лишь со слов нескольких информантов — как об обычае, который практиковали их деды в начале ХХ в. (ПМА: Омская обл.: с. Имшегал, д. Кибер-Спасск, с. Кирсаново).
При строительстве дома под его углы подклады-вали зерно (иногда муку или ломоть хлеба), шерсть, соль, ладан, деньги, а также щепку от первого срубленного для дома дерева, которую специально хранили для этого случая. Их символическое значение объясняли следующим образом: зерно — чтобы «сытно жилось»; перья и шерсть — чтобы «дом был теплым»; монеты — чтобы «не переводились деньги»; соль или ладан — «для защиты от нечистой силы. Шерсть спасет от холода, хлебное зерно — от голода, соль — для защиты от нечистой силы, деньги
— на богатую жизнь» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, с. Мужи, 2004). Эти вещи можно считать жертвой духам места и одновременно символическим посланием для них, демонстрирующим, что именно хотелось бы получить взамен.
Назначение первой щепки информанты затруднялись объяснить, ссылаясь на традицию: «раньше так всегда делали; дед научил; так надо, чтобы дом крепко стоял» (ПМА: Омская обл.: с. Имшегал, д. Кибер-Спасск, с. Кирсаново). Возможно, первая щепка считалась вместилищем, сосредоточившим жизненную силу (или душу) дерева, ставшего строительным материалом. Соответственно, вся витальная сила первого срубленного дерева передавалась дому. Ведь не случайно существовал ритуал (утраченный, но еще не забытый) начинать рубку первого дерева, направленный на обретение благополучной судьбы для строящегося дома и его обитателей.
Если строили дом нанятые люди, то хозяева за ними внимательно следили, чтобы строители не замуровали в стену дома «подклад» (предмет, обладающий негативной магической силой), который мог навредить жильцам дома. Особенно старались не допустить до сруба людей, считавшихся колдунами, ведьмами. «Рассказывали, до войны еще было, а люди старые еще помнят. На том конце села жил старый колдун — еретик, здесь так говорили. Его дом отдельно от всех стоял. Говорили, что он людей портит. Может мимо пройти, только глазами зыркнуть, а человек заболеет. Если дом строили, то сильно боялись, чтобы он не испортил, не подкинул чего, тогда ведь в доме жизни не будет. Ходили к нему, упрашивали быть ласковым, носили ему дань, кто как мог
— продуктами, деньгами откупались» (ПМА: Омская обл., Калачинский р-н, д. Кибер-Спасск, 2001).
Среди этапов строительства дома выделялась установка матицы. В маточные гнезда закладывали шерсть и деньги. Было принято готовить праздничный обед в день подъема матицы, других строительных работ в этот день не проводили. У коми-зырян и коми-пермяков при строительном обряде поднимали матицу вместе с привязанным к ней рыбным пирогом. Затем один из строителей должен был по красному углу влезть наверх сруба и, помолившись Богу, совершить круговой обход сруба по ходу солнца, затем перейти на матицу, снять с нее пирог и,
донести его на голове до красного угла. После этого пирог съедали, разделив между всеми работниками [Мифология коми, 1999, с. 190; Голева, 2013, с. 107—108]. У коми в Западной Сибири этот ритуал не был зафиксирован, но сохранилась традиция угощать строителей пирогами в день возведения матицы (ПМА: Алтайский край: Зыряновка; Омская обл.: с. Имшегал, д. Кибер-Спасск; ХМАО: с. Саранпауль; ЯНАО: с. Мужи, пос. Овгорт). Застольем также отмечалась установка конька (ПМА: Омская обл.: с. Имшегал, д. Кибер-Спасск; ХМАО: с. Саранпауль). Для освящения постройки считалось желательным приглашать священника, однако в советские годы эта традиция угасала и начала возобновляться в конце ХХ в. Обские коми на всех ключевых этапах строительства окуривали сруб (а потом дом) ягодами можжевельника. Считалось, что такое окуривание прогоняет нечистую силу. «Можжевелового духа бесы как ладана боятся» (ПМА: ЯНАО, Шурышкарский р-н, пос. Восяхово, 2004). «Когда строили дом, все бревна можжевельником курили, сухими ягодами. И потом, когда построят, ведь дом обходили, чтобы нечистая сила в доме не завелась» (ПМА: ХМАО, Березовский р-н, с. Саранпауль, 2011).
Заселяясь в новый дом, сибирские коми обязательно приглашали переехать с собой домового (подробнее см.: [Байдуж и др., 2013; Голубкова, 2015]), что совпадало с аналогичными воззрениями и ритуальными действиями коми, проживающих в Коми крае, а также с верованиями и обрядами русских. Параллельно с приглашением домового и обустройством его угла, совершались обряды христианского «обживания» дома: вносили иконы, оформляли красный угол, на окнах и дверях рисовали крестики (обереги от нечистой силы). Для защиты дома от злых духов, наряду с христианскими оберегами, коми повсеместно использовали острые металлические инструменты — ножи, топоры, ножницы, которые выставляли рядом с местами вероятного проникновения духов из внешнего (который в данном контексте воспринимался равнозначным иному) мира: дверями, окнами, печной трубой, входом в голбец. Таким образом осуществлялось включение нового дома в сферу «своего» пространства, пригодного для безопасного проживания, что было обусловлено психологическими потребностями адаптации человека к окружающей среде.
Итак, переселившись на новую территорию — в Сибирь, — коми продолжали воспроизводить строительные традиции, которые включали не только прагматические действия, но и обряды, воплощавшие мифологическое осмысление этих действий. Стратегии сохранения строительных традиций у сибирских коми заключаются в том, что они в своей основе долгое время не претерпевали существенных изменений и воспроизводились в системе мифо-ри-туального комплекса с соблюдением обрядов, направленных на обеспечение благополучия людей, которым предстояло жить в новом доме. Все, что делалось при постройке жилища, начиная от выбора строительных материалов и завершая въездом в новый дом, на всех этапах строительства было ри-туализировано и подчинено мифологическим воззрениям. Глубина архетипических представлений, связанных с природой и лесом, вероятно, обеспе-
чила жизнеспособность соединенных с ними символов и отобразилась в строительных традициях коми, особенно на этапе выбора деревьев для постройки дома. Дом был не только жилищем, но также местом, где человек мог укрыться от опасностей внешнего мира, в том числе мира иного и его враждебных обитателей (лесных духов, нечистой силы), поэтому уделялось большое внимание соблюдению строительных ритуалов. Мифологическое мировоззрение способствовало сохранению строительных традиций у сибирских коми.
Список литературы
1. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. — Л.: Наука, 1983. — 188 с.
2. Байдуж М.И., Лискевич Н.А., Машарипова А.Х. Традиционные представления о домовом у коми юга Западной Сибири // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — 2013. — № 3 (22). — С. 148—155.
3. Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми. XIX — начало ХХ в. // Тр. Ин-та этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. — Новая серия. — Вып. XLV. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. — 394 с.
4. Гемуев И.Н. Мировоззрение манси: Дом и Космос.
— Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1990. — 232 с.
5. Голева Т.Г. Мифологические персонажи в системе мировоззрения коми-пермяков. — СПб.: Изд-во «Ма-матов», 2011. — 272 с.
6. Голубкова О.В. Образ дома и его мифических обитателей в традиционном мировоззрении коми-ижем-цев // Баландинские чтения: сб. ст. науч. чт. памяти С.Н. Баландина. — Новосибирск: Новосиб. гос. архит.-худ. акад., 2015. — Т. 10. — № 2. — С. 20—27.
7. Конаков Н.Д. Традиционное мировоззрение народов коми: окружающий мир, пространство и время.
— Сыктывкар: Изд-во КНЦ УрО РАН, 1996. — 132 с.
8. Майничева А.Ю., Глухих Е.И. Строительные традиции русских старожилов в Сибири в XX веке: общее и особенное // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: материалы итог. сессии ИАЭТ СО РАН. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2016. — Т. XXII. — С. 521—523.
9. Мифология коми. Энциклопедия Уральских мифологий. — Т. I. — М.-Сыктывкар: Изд-во ДИК, 1999.
— 480 с.
10. Штейнбах Х.Э., Еленский В.И. Психология жизненного пространства. — СПб.: Речь, 2004. — 239 с.
