CC BY
47
Список использованных источников
1. Историческая записка о Троицком солеваренном и железоделаемом заводе, составленная гиттенфервальтером Пылковым. — Томск, 1911.
2. РГИА. Ф. 37. Оп. 63. Д. 281. Карты и планы соляного атласа, составленного в чертежной Департамента Горных и Соляных дел. 1835 г. Л. 39.
3. Пестов И. С. Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 года, составленные Статским советником И. Пестовым. — М., 1833. — С. 105.
4. РГИА. Ф. 37. Оп. 63. Д. 281. Карты и планы соляного атласа, составленного в чертежной Департамента Горных и Соляных дел. 1835 г. Л. 42.
УДК 94(47).046/053. ББК 63.5
А.А. Люцидарская, г. Новосибирск
Строительно-восстановительные работы в городах Западной Сибири (период начала освоения территории колонистами)
Аннотация
На начальном этапе колонизации Сибири достаточно быстрыми темпами возводились города и остроги. Ускоренное строительство и неудачно выбранное место для города приводили к необходимости переноса городов на более удобные территории. Немаловажными являлись и природные факторы, такие как наводнения. Многие деревянные города Сибири переживали неизбежные пожары. Восстановление городской среды происходило быстро, причем всегда новые постройки были удобнее и качественнее предыдущих. В результате происходило расширение пространства города и улучшение жизнеобеспечения жителей.
Ключевые слова: Сибирь, XVII век, острог, город, колонизация, строительство.
Освоение сибирской территории началось с постройки укреплений и населенных пунктов, также несших оборонительные функции. Все это происходило в сложнейшей внутриполитической обстановке. Далеко не все сибирские коренные народы без осложнений приняли русское подданство. Принимать русское подданство с его налоговой системой в форме ясака коренное население сибирского региона повсеместно не было готово. Сибирские этносы, достигшие уровня военно-по-тестарных объединений, представляли наибольшую угрозу в случае их откровенно агрессивных позиций по отношению к царской власти. Определенная опасность таилась и в нападении отдельных родоплеменных анклавов, отстаивающих свою территорию. Поэтому в процессе возведения крепостей-острогов, будущих городов возникали трудности, связанные с минимальными сроками, отведенными для объектов строительства, и явной нехваткой рабочей силы. Людей, обладающих строительными специальностями, плотников-горододелов в Сибири на начальном этапе колонизации было крайне мало. В этих условиях городовые стены укреплений и первые постройки изготавливались «на скорую руку».
В городах и острогах восточных территорий происходили те же процессы, началом которых служили новостройки Западной Сибири. Показательна для примера челобитная 1646 г., свидетельствующая о становлении Верхнеленского острога: «избрав место, где быть острогу, почали делать острог наспех днем и ночью, потому что стала осень...» [6, с. 75].
Лес для деревянных построек не готовился заранее и не проходил соответствующей подго-
товки, более того, зачастую в дело шли совершенно негодные для строительства бревна. Не исключено, что в ряде случаев «скороспелые» строители могли использовать поваленный в тайге лес и выловленный из рек топляк. Результат не заставлял себя долго ждать, через некоторое время (иногда несколько лет) постройки приходили в негодность. Поспешность в выборе места для создаваемого объекта строительства также очень часто приводила к отрицательным результатам. Перед отрядами казаков-первопроходцев лежали совершенно неизведанные пространства, и они не представляли себе, как поведет себя природа в различные времена года. При строительстве не учитывались ландшафтные особенности природной среды: открытость для нападений извне, возможности паводка, разлива рек в весенний период и другие факторы. Со временем эти недочеты в строительстве сказывались и приводили к необходимости срочных мер по устранению выявленных со временем недоработок. Учитывая малонаселенность Сибири и присутствующие повсеместно трудности освоения территорий, процесс приведения некоторых острогов и городов в должное, безопасное для жителей состояние являлся перманентно присутствующей заботой сибирских воевод. О каждом случае необходимых восстановительных работ воеводы сообщали московским властям, так как любое перестроечное вмешательство требовало дополнительных средств из казны. Как правило, с опозданием, но деньги все же выделялись. Обращают на себя внимание факты, свидетельствующие о том, что новые сооружения возводились с учетом накопленного опыта проживания в данной местности. Новые постройки были качественнее и удобнее прежних. Перенос местоположения строительных объектов происходил с учетом местных особенностей климата и ландшафтов. Через несколько лет, а подчас и десятилетий, начинал сказываться опыт проживания в новых сибирских условиях.
Примеров вышесказанного в сибирской истории множество. Поставленный в 1587-1588 гг. Березовский острог через 10 лет своего функционирования требовал существенных строительных изменений. Как выяснилось позже, Березовский острог и в дальнейшем нуждался в существенных переделках. В 1607 г. встал вопрос о заготовке леса для исправления острога. Источник констатировал, что горд «ветх и худ» и поскольку служилые люди находились «в рассылках», то чинить город было некому. Местные власти просили у центра разрешения расширить территорию острога за счет города. В 1640-е гг. Березов пережил пожар и вновь стал актуальным вопрос о строительных работах. «Ставлен острог после пожара из старых острожен, которые подсеканы и отволачиваны в пожарное время... а острог поставлен мал и низок из ветчанного леса». В данном случае снова сказывалась спешка при постройке, вызванная чрезвычайными обстоятельствами [2, с. 387].
Возведенный в 1600 г. в Туринске острог уже через 3 года требовал серьезных исправлений. В грамоте, направленной на имя царя констатировалось: «...острог поразвалился, нижние концы у острога с приступной стороны от житниц погнили, а лес был топок». Было велено «...стену поставить и пашенные крестьяне и ямские охотники поставили стену 103 сажени, а ставили острог на иглу прямо. А буде острог весь добре худ, а поставити будет его одним годом не мочно... надо замой припасти лесу, а делать весной... А чтоб поставить острог крепкой, и впредь было прочно» [2, с. 402].
В 1612-1613 гг. возник вопрос об исправлении Кетского и Нарымского острогов. В обоих случаях острогам угрожало подтопление вешними водами. Вот как документ описывает сложившееся положение в Кетском остроге: «...в Кетском остроге вешною водой по малый острог по самой острог берег отмыло...». Служилые люди и зыряне, находившиеся в Кетске, вынуждены были перенести постройки дальше от берега реки. Подмыло острожные ворота и казачью избу. Таким образом, по прошествии времени выяснилось, что место для острога было выбрано неудачно [2, с. 441-442].
Переделки городов продолжались на протяжении всего XVII столетия. Это был перманентный процесс. Вопрос об увеличении Верхотурского острога, основанного в 1598 г., встал уже в 1605 г., то есть через 7 лет его существования. Верхотурье являлось важнейшим «пропускным» пунктом, своеобразными воротами в Сибирь. Через Верхотурье проходило множество разнообразного люда и грузов для снабжения колонистов, и через этот пункт отправлялась в Москву государева казна с ценными мехами. Документ 1605 г. между тем свидетельствует о том, что город «невелик» и испытывает огромную тесноту и нуждается в расширении. В результате местные верхотурские власти обратились к царю с просьбой начать новое строительство. Увеличение городского пространства стимулировало и постройку нового теплого храма Воскресенья [3, с. 190, 193]. В конце 1620-х гг.
встал вопрос о строительстве нового верхотурского Гостиного Двора [2, с. 456]. Учитывая исключительное значение города Верхотурье для торговли и развития экономики сибирского региона, состояние местного острога рассматривалось в 1641-42 гг. [3, с. 485]. Документ, посвященный этой теме утверждает, что «острог прогнил и во многих местах повалился». Воеводские власти, кроме того, констатировали, что место, на котором стоит острог, «крепкое» и вполне можно обойтись без привычных укреплений.
Северный город Мангазея, расположенный на р. Таз, с конца XVI в. представлял особый интерес для купцов и промысловиков из-за огромных пушных ресурсов и близости морского пути. Благодаря обилию ценных мехов и наплыву купечества и их торговых агентов, Мангазею некоторое время справедливо называли «златокипящей». Однако этот город, как и многие другие, строился «наскоро» и быстро ветшал. Пушные ресурсы хищнически растрачивались, а приток населения в климатической зоне, непригодной для земледелия, неизбежно сокращался. К середине века некогда преуспевающий город требовал срочного ремонта. Источник свидетельствует о наличии «порченных и разломанных» мест: «...а которые городовые стены сгорели и по тому месту поставить острог и укрепить острожными всякими крепостями, и казенные амбары и воеводский двор и острожную тюрьму поставить...» [3, с. 529-530]. Для приведения города в порядок требовалась постоянная забота о содержании построек в необходимой форме. Однако к концу XVII в. Мангазея, выполнив свое историческое предназначение, перестала существовать как экономический и культурный очаг на пространстве Западной Сибири.
Расположенный в земледельческой зоне Томск также ветшал, но постоянный приток населения, значимые административные функции, возложенные на воеводское окружение, присутствие торгово-промышленного капитала и наличие сельскохозяйственной округи, способствовали динамичному развитию города. Строения медленно подновлялись, появлялись новые сооружения различного назначения. В середине столетия ставился вопрос о сооружении нового Томского города и перенесении в его пространство соборной церкви. Построенный в 1604 г. острог развалился уже через 30 лет [4, с. 240]. В 1648 г. местными властями была составлена смета на закупку необходимого материала для расширения города. Многие закупки совершались на территории Сибири, например в Енисейске. Долгое время главная Троицкая церковь стояла на территории Гостиного Двора, пока не встал вопрос о перепланировке пространства города [3, с. 524, 534]. Количество построек административного, жилого и хозяйственного назначения постоянно увеличивалось, они обновлялись и достраивались [1, с. 14-52].
Успешно развивающийся, расположенный в земледельческой округе город Тюмень начал свое существование в конце 1580-х гг. С 1593 по 1696 г. в Тюмени развернулось строительство сооружений оборонительного характера, возводились церкви и пополнялся жилой и хозяйственно-административный комплексы. На протяжении XVII в. город переживал пожары, самые опустошительные произошли в 1668 и в 1687 гг., когда началась, по сути, новая застройка города. Последующие пожары 1695 и 1705 гг. послужили стимулом к началу каменного строительства в городе [5, с. 269273]. Помимо бедствий, связанных с огнем, Тюмень страдала и от весенних паводков. В 1657-1658 гг. тюменский воевода так описывал состояние построек: «...башни и стены вешней водой подмыло и под башни и стены горы осыпались и стены городовые и башни висят под гору к Трк реке и к Тюменке речке». Спустя 3 года из Тюмени снова писали: «...башни и город водой подмыло, кровля на башнях погнила и ветрами сломало и угловая башня от Туры реки и от посада осела и развалилась... ров осыпался и засорился и местами засыпан навозом...» [3, с. 543-544]. К концу века менялась военно-политическая обстановка в регионе, оборонительные сооружения уже не носили своего прямого назначения, однако поддерживали престиж города, расположенного в выгодном географическом местоположении.
Строительно-восстановительные работы в сибирских городах носили перманентный характер. Это была вынужденная необходимость, обусловленная, помимо естественного расширения городского пространства, факторами, уже указанными выше, а именно: спешкой, отсутствием квалифицированной рабочей силы и незнанием местных климатических и экологических условий. Каждый раз вновь назначенный на 4 года воевода получал в управление город с уже накопленными проблемами в плане восстановительных работ, кроме того, появлялась потребность в строительстве
новых объектов. Восстановительные работы велись медленными темпами в силу согласования с центральными властями, до которых добираться было при благоприятных условиях не менее трех месяцев. Таким образом, только дорога в обе стороны занимала полгода. Разрешение и деньги на начало работ поступали позже и нередко с опозданием. Поэтому неудивительно, что строения, нуждавшиеся в ремонте и восстановлении, длительное время оставались в плачевном состоянии. Если же нарушались в результате бедствий значимые элементы построек, тогда, скорее всего, воеводам приходилось брать на себя ответственность за их восстановление. Такое если и происходило, было редкостью, вызванной чрезвычайными обстоятельствами.
Факты о поступках воевод в обход царских указов существуют. Так, в 1627 г. на постройку в Верхотурье нового 630-саженного острога было велено потратить деньги из местной казны. Однако воевода Дмитрий Пожарский взял на строительство средства из казны государевой [4, с. 74]. Надо заметить, что далеко не каждый воевода был готов принимать самостоятельные решения по поводу перестройки и восстановления городов. Обычно воеводы перестраховывались, стараясь следовать строгим указаниям московского правительства. Учитывая расстояния и состояние средств коммуникации, процесс приведения сибирских городов надолго затягивался, а в ходе реализации решений возникали новые обстоятельства, требующие новых поступлений из казны. Вполне естественно, что в первую очередь в переделке городского пространства обращалось внимание на города, в которые приезжали посольские миссии из пограничных территорий и стекался торгово-промышленный капитал. В Западной Сибири к таким населенным пунктам прежде всего следует отнести Тобольск, Томск и Верхотурье. Между тем даже в самом значимом городе — столице Сибири Тобольске — сталкивались с проблемами строительно-восстановительных работ. В начале 1630-х гг. тобольские воеводы писали в Москву, что на «острожных башнях кровли не было и мосты и лестницы были худы и развалились и острог во многих местах погнил и развалился» [4, с. 122]. Далее воеводы указывали на то, что местными силами провели ремонтные работы, не истратив средств из казны, подчеркивая свой взнос в содержание города в порядке.
Облик и состояние городов являлись демонстрацией и некой презентацией государственной власти и призваны были производить соответствующее впечатление на коренное население края. В конечном итоге видимая эволюционная динамика сибирского градостроительства становилась залогом успешной реализации колонизационного процесса в Сибири.
Список использованных источников
1. Люцидарская А.А. Старожилы Сибири: историко-этнографические очерки (XVII — начало XVIII в.). — Новосибирск: Наука, 1992. — 197 с.
2. Миллер Г.Ф. История Сибири. — Т. 1. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — 610 с.
3. Миллер Г.Ф. История Сибири. — Т. 2. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. — 640 с.
4. Прибыльные дела сибирских воевод и таможенных голов XVII — начале XVIII в. / сост. М.О. Аки-шин. — Новосибирск, 2000. — 400 с.
5. Резун Д.Я., Васильевский Р.С. Летопись сибирских городов. — Новосибирск: Новосибирское кн. изд-во, 1989. — 304 с.
6. Сборник документов по истории Бурятии. XVII в. / сост. Г.Н. Румянцев, С.Б. Окунь. — Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1960. — Вып. 1. — 450 с.
