CC BY
28
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 25: Международные отношения и мировая политика. 2017. № 2
НАУЧНЫЕ ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
Е.Б. Павлова, Н.Н. Гудалов, Г.В. Коцур*
«СТРЕССОУСТОЙЧИВОСГЬ»: НОВОЕ СЛОВО
В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
ИЛИ ВАРИАЦИЯ НА НЕОЛИБЕРАЛЬНУЮ ТЕМУ?**
Рецензия на книги Д. Чэндлера и Дж. Рейда «Неолиберальный субъект: стрессоустойчивость, адаптация и уязвимость»*** и «Справочник Рутледж по стрессоустойчивости» под редакцией Дж. Коффи и Д. Чэндлера****
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет» 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9
Рецензия посвящена анализу двух недавно вышедших в свет изданий — монографии Д. Чэндлера и Дж. Рейда «Неолиберальный субъект: стрессоустойчивость, адаптация и уязвимость» и «Справочника Рутледж по стрессоустойчивости» под редакцией Дж. Коффи и Д. Чэндлера. Основная тема обеих книг — концепция стрессоустойчивости, которая в последние десятилетия получила самое широкое распространение в целом ряде исследовательских областей — от экологии до политологии.
Монография представляет собой диалог двух соавторов. Д. Чэндлер описывает стрессоустойчивость как новую неолиберальную технику управления, обладающую значительным созидательным потенциалом благодаря заложенным в ней способностям к адаптации. Дж. Рейд склонен критически оценивать данное явление, изучая его сквозь призму биополитики, современная конфигурация которой основывается именно на стрессоустойчивости.
* Павлова Елена Борисовна — кандидат политических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета (e-mail: [email protected]); Гудалов Николай Николаевич — кандидат политических наук, старший преподаватель Санкт-Петербургского государственного университета (e-mail: [email protected]); Коцур Глеб Владиславович — исполнитель проекта «Концепция стрессоустойчивости (resilience) Европейского союза: артикуляция и ее последствия для России», Санкт-Петербургский государственный университет (e-mail: [email protected]).
** Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №17-18-01110).
*** Chandler D., Reid J. The neoliberal subject: Resilience, adaptation and vulnerability. London: Rowman & Littlefield International, 2016.
**** The Routledge handbook of international resilience / Ed. by D. Chandler, J. Coaffee. London: Routledge, 2017.
В «Справочнике Рушедж...» собраны наиболее значимые исследования феномена стрессоустойчивости в сфере международных отношений, тематически разделенные на десять глав. Для одних авторов рассматриваемая категория обладает весомым эмансипаторным измерением, для других это гегемонистская репрессивная техника неолиберального субъекта.
Рецензенты приходят к выводу, что концепция «стрессоустойчивости», несмотря на свою противоречивость, прочно вошла в научный дискурс западных международно-политических исследований. Обе рассмотренные работы не только представляют интерес с точки зрения теоретического осмысления нового феномена, но и позволяют лучше понять особенности современных политических практик ведущих западных доноров.
Ключевые слова: стрессоустройчивость, теория международных отношений, неолиберализм, биополитика, международная безопасность, кризисное управление, международное развитие, социально-политические системы.
«Стрессоустойчивость становится ключевым термином для неолиберальных режимов управления», — так звучат первые слова новой монографии Дэвида Чэндлера и Джулиана Рейда (с. 1). Насколько оправдано такое обобщение, судить сейчас, в период серьезного кризиса неолиберальной системы, достаточно сложно. Однако очевидно одно: на сегодня стрессоустойчивость (resilience) стала одной из самых употребляемых категорий в политической науке, причем палитра ее использования чрезвычайно широка. В рецензии мы представим анализ двух новейших исследований — монографии Д. Чэндлера и Дж. Рейда «Неолиберальный субъект: стрессоустойчивость, адаптация и уязвимость», вышедшей в 2016 г. в издательстве «Роуман и Литлфид», и «Справочника Рутледж по стрессоустойчивости», изданного под редакцией Д. Чэндлера и Джона Коффи в 2017 г. Д. Чэндлер, автор и редактор обеих книг, является ключевым специалистом по стрессоустойчивости. Его перу принадлежат многочисленные тексты, и ссылки на них стали обязательным элементом любой публикации1 по данной теме. C 2013 г. в издательском доме «Тейлор энд Френсис» выходит журнал «Resilience». Д. Чэндлер является главным редактором, а Дж. Рейд и Дж. Коффи входят в редакционный совет.
1 Chandler D. Beyond neoliberalism: Resilience, the new art of governing complexity // Resilience. 2014. Vol. 2. No. 1. P. 47—63; Chandler D. Resilience and the autotelic subject: Toward a critique of the societalization of security // International Political Sociology. 2013. Vol. 7. No. 2. P. 210-226; Chandler D. International statebuilding and the ideology of resilience // Politics. 2013. Vol. 33. No. 4. P. 276-286.
Категория «стрессоустойчивость», ранее использовавшаяся прежде всего экологами, вошла в словарь политических терминов с 1990-х годов и изначально отражала попытки формулирования нового подхода к кризисному урегулированию через активизацию внутренних ресурсов в условиях финансовых коллапсов и социально-политических конфликтов2. Это направление, как будет показано далее, остается актуальным до сих пор. Однако его прикладное использование в рамках политических технологий требовало и теоретического осмысления. Более того, в условиях разрастающегося кризиса неолиберальной системы ученые3 обратились к поискам источников стабильности неолиберализма. Именно эту рамку для исследования выбрали Д. Чэндлер и Дж. Рейд в своей монографии «Неолиберальный субъект: стрессоустойчивость, адаптация и уязвимость».
Структура книги, на первый взгляд, проста. Во введении авторы фокусируются на дебатах о неолиберализме, три части основного текста посвящены анализу трех признаков неолиберального субъекта. Текст представляет собой скорее диалог двух ученых, нежели четко сформулированное единое мнение. Вместо заключения Д. Чэндлер и Дж. Рейд включили в монографию беседу со своим коллегой, Гидеоном Бейкером, очевидно, призванную не столько обобщить ранее изложенные тезисы, сколько прояснить несхожесть позиций исследователей и дать материал к последующему размышлению.
Разница во взглядах обусловлена разными теоретическими установками авторов, один из которых, Д. Чэндлер, явно тяготеет к структурализму, другой же, Дж. Рейд, последователь поздних работ Мишеля Фуко, стремится к постструктуралистским интерпретациям. Общей точкой отсчета для обоих исследователей становится идея «неолиберального субъекта» как ключевого элемента общества, который может быть определен через три категории: стрессоустойчивость, адаптация, уязвимость. Стрессоустойчи-вость субъекта (как на индивидуальном, так и на коллективном уровне) позволяет ему не быть пассивным перед изменениями и не просто им противиться, а стремиться понять и принять эти из-
2 Holling C.S. Resilience and stability of ecological systems // Annual Review of Ecology and Systematics. 1973. Vol. 4. No. 1. P. 1—23; Walker J., Cooper M. Genealogies of resilience: From systems ecology to the political economy of crisis adaptation // Security Dialogue. 2011. Vol. 42. No. 2. P. 143-160.
3 Joseph J. Resilience as embedded neoliberalism: A governmentality approach // Resilience. 2013. Vol. 1. No. 1. P. 38-52; Mavelli L. Governing the resilience of neoliberalism through biopolitics // European Journal of International Relations. 2017. Vol. 23. No. 3. P. 489-512; Reid J. The disastrous and politically debased subject of resilience // Development Dialogue. 2012. Vol. 58. No. 58. P. 67-80.
менения как необходимого посредника самопознания, саморазвития и трансформации. Под адаптацией в данном случае подразумевается степень стрессоустойчивости; уязвимость обозначает ее барьеры и границы для субъекта. Заглавие монографии может создать впечатление, что данные три категории равны, однако это не так. По мнению авторов, стрессоустойчивость позволила обществу пройти путь от либерализма к неолиберализму, и изучение проявлений адаптивности и уязвимости субъекта на этом пути становится необходимым элементом анализа (с. 2—7). На основании данного подхода Д. Чэндлер и Дж. Рейд поделили содержание своей книги на три соответствующие части — стрессоустойчивость, адаптация и уязвимость, — в каждой из которых поместили по разделу, представляющему их различающиеся позиции.
В чем же разница подходов двух авторов? Итак, либеральный проект, указывает Д. Чэндлер, потерял свою прогрессивность в стремлении интернационализироваться, что привело к ограничению дискурса неолиберализма, который больше беспокоится о незыблемости своей структуры, нежели о социальной трансформации. Стрессоустойчивость же, по мнению Д. Чэндлера, становится ключевым концептом в рамках этого дискурса, так как позволяет говорить об адаптации к переменам как о позитивном элементе. Для Д. Чэндлера стрессоустойчивость есть не что иное, как новый подход к управлению, где схема взаимодействия между разными уровнями заложена в саму социально-политическую структуру (с. 14—15). Иными словами, сложность современного общества является одновременно источником его уязвимости и ресурсом его стрессоустойчивости.
Дж. Рейд утверждает, что современные политические дискурсы наполнены ценностями, производными из биологии (с. 20). Именно поэтому наиболее подходящей теоретической рамкой анализа современного либерализма для него становится концепция биополитики, сформулированная М. Фуко в середине 1970-х годов, которая предполагает особое внимание к биологической составляющей жизни человека, причем к ее проявлению не на индивидуальном, а на массовом уровне. В отличие от принципов дисциплинарной власти, биополитика концентрируется на формировании механизмов управления, фокусирующихся на биологии, т.е., например, на контроле над рождаемостью, смертностью, эпидемиями. Для сохранности государства властям необходимо максимальное количество здоровых, полноценных людей, и биополитика направлена на поддержание и увеличение этого ресурса. По мнению Дж. Рейда, в основе современной концепции биополитики — ключевой пара-
дигмы управления в условиях неолиберализма, которая поддерживает систему, но при этом не является очевидным благом для общества, — лежит именно стрессоустойчивость (с. 61—71).
Оба автора исходят из восприятия современного неолиберального общества как структуры, которая находится в состоянии перманентного воспроизводства и изменения. Причем ее уязвимость пока находится в балансе с ее способностями к адаптации и самовоспроизводству, что и создает неолиберальному режиму такой ресурс, как стрессоустойчивость. Артикуляция взаимодействия между разными уровнями системы посредством создания механизмов биологической власти обращается одновременно к внутренним ресурсам как самой системы, так и ее отдельных членов, что и дает неолиберализму шансы на успешный ответ на внутренние и внешние вызовы.
Итак, различные позиции авторов не ведут к противоречиям, а дополняют друг друга, позволяя читателю увидеть ситуацию в разных измерениях и сделать собственный вывод о правомерности применения той или иной стратегии исследования стрессоустой-чивости неолиберального режима.
По сути, подобный многогранный подход демонстрирует нам одну из важнейших характеристик стрессоустойчивости как научной категории — ее междисциплинарный характер. Большинство исследователей видят стрессоустойчивость как имманентную характеристику общества4. С одной стороны, это предопределяет множество теоретических и прикладных способов использования данной категории, с другой — делает невозможной и даже бессмысленной попытку создать единственную модель конструирования дискурса стрессоустойчивости. Подтверждением этого стал «Справочник Рутледж по стрессоустойчивости».
Изданный под редакцией Д. Чэндлера и Дж. Коффи, Справочник представляет собой коллекцию наиболее значимых исследований феномена стрессоустойчивости в международных отношениях, сделанных за последнее время. В сборнике можно найти работы Д. Чэндлера и Дж. Рейда, на которых мы не будем останавливаться, и тексты других авторитетных ученых, занимающихся данной тематикой, таких, например, как Крис Зебровски, Джон Коффи, Филипп Бурбо, Джонатан Джозеф, Брэд Эванс и др.
4 Bourbeau P. Resilience and international politics: Premises, debates, agenda // International Studies Review. 2015. Vol. 17. No. 3. P. 374-395; Brassett J., Vaughan-Wil-liams N. Security and the performative politics of resilience: Critical infrastructure protection and humanitarian emergency preparedness // Security Dialogue. 2015. Vol. 46. No. 1. P. 32-50.
Книга состоит из 10 разделов, считая введение и заключение. Количество глав в разделах колеблется от трех до пяти. Наиболее удивительным элементом данного Справочника являются названия разделов, где такой титул, как «Неопределенность», соседствует с «Неолиберализмом». Еще одна особенность Справочника заключается в том, что, хотя первые четыре его раздела являются более теоретически ориентированными, а в остальных внимание в основном уделено эмпирическим кейсам, соотношение теоретических и эмпирических аспектов в разных главах колеблется на протяжении всей книги.
Как Д. Чэндлер и Дж. Рейд в своей монографии, авторы Справочника также усматривают в истории понятия «стрессоустойчи-вость» связь с неолиберализмом. Причем особо яркое ее проявление отмечается в схожести концепции стрессоустойчивости известного эколога Кроуфорда Холлинга и социально-философских идей позднего Фридриха Хайека. Впервые на данную аналогию указали Джереми Уокер и Мелинда Купер5, а в рецензируемом издании на это обращают внимание К. Зебровски, Б. Эванс и Дж. Рейд. Уйдя от акцента на якобы «естественном» равновесии и изучая процессы адаптации, К. Холлинг писал о неожиданных последствиях функционирования экосистем и пределах нашего познания их механизмов. В свою очередь Ф. Хайек также подчеркивал моменты сложности и самоорганизации рынка и общества, осуждал претензии на их полное познание и сознательное управление ими.
Вполне очевидно, что к настоящему времени понятие «стрессо-устойчивость» обрело множество значений. Питер Роджерс часто называет эту категорию «метафорой» (с. 13, 22). Большинство авторов Справочника считают нецелесообразным (и едва ли возможным) дать стрессоустойчивости строгое определение. Так, П. Роджерс открыто приветствует многозначность этой категории: он предостерегает нас от «усилий по установлению одного особого доминирующего значения [стрессоустойчивости]» и призывает к тому, чтобы «позволить гибкости полисемии продолжать создавать возможности для того, чтобы мыслить, делать и действовать разнообразно» в «век неопределенности» (с. 22).
В этой связи нужно отметить проблему формулирования единой концепции стрессоустойчивости, которая была бы пригодна как для естественных, так и для социальных наук. Именно этой теме в основном посвящена глава «Взгляд социальной науки на стрессоустойчивость», написанная Л. Олссоном, Э. Джернек, Х. То-
5 Walker J., Cooper M. Genealogies of resilience: From systems ecology to the political economy of crisis adaptation // Security Dialogue. 2011. Vol. 42. No. 2. P. 143—160.
реном, Й. Перссоном и Д. О'Берном. Ученые полагают, что попытка «объяснить все» в обществе через стрессоустойчивость может быть примером «дисциплинарного империализма», когда подходы, характерные для естествознания, необоснованно переносятся на социум (с. 57—58). В частности, экология («колыбель» теории стрессоустойчивости) и социальные науки по-разному понимают системы и границы между ними; в социальных дисциплинах споры вызывает применение концепций равновесия, порогов, обратной связи, самоорганизации и эмерджентности. Теория стрес-соустойчивости в приложении к обществу (впрочем, и к экосистемам) сталкивается с давними проблемами функционализма: она слишком консервативна, плохо объясняет дисфункции. Она может затушевывать важность таких факторов общественного развития, как «способность к действию [agency], конфликт, знание и власть» (с. 59), и тогда кажущаяся естественно-научная строгость концепций стрессоустойчивости делает ее удобным инструментом в руках политических сил. Л. Олссон и его соавторы считают: стрессоустойчивость должна быть не «большой или объединяющей теорией», а «теорией среднего уровня, совместимой с некоторыми, но не со всеми онтологиями» (с. 58).
Большинство авторов эмпирически ориентированных глав Справочника обращают особое внимание на взаимосвязь между стрессо-устойчивостью и неолиберализмом и занимают одну из двух позиций: либо стрессоустойчивость рассматривается (чаще всего — критически) как техника поддержания неолиберальной гегемонии, либо она считается многогранным понятием, которое может быть мобилизовано не только для оправдания неолиберализма, но и для его трансформации. Тяготея к первой позиции, Черис Боук, например, критически анализирует практику использования концепции стрессоустойчивости в деятельности «Движения переходных городов» ('Transition Town Movement'). Это движение зародилось в Великобритании в 2005 г. и быстро распространилось по миру; свою цель оно формулирует как «оказание помощи локальным сообществам в развитии стрессоустойчивости» (с. 93, цит. Transition United States hub webpage). Ч. Боук отмечает, что движение фокусируется на идеализированном прошлом и отдаленном будущем, а настоящее упускает из виду. Попытка предотвратить кризисы, находящиеся за пределами жизненного цикла людей, мешает переустройству настоящего. По мнению Ч. Боук, необходимо избавиться от постоянного ощущения чрезвычайного положения и страха за завтрашний день и принимать конкретные меры, которые бы улучшили нынешнюю ситуацию, а вслед за этим и грядущее (с. 92—105). Отметим, что постоянный акцент на непредсказуемости как «нор-
мальном» состоянии, откладывание безопасности и социальных трансформаций «на потом» — это те черты, которые часто усматривают в дискурсе стрессоустойчивости критики неолиберализма.
Симин Давуди исследует влияние неолиберальной стрессо-устойчивости на политику территориального сплочения Евросоюза. По мнению автора, до расширения 2004 г. эта политика была направлена на выравнивание развития различных территорий, однако позже верх взяла неолиберальная логика. Последняя предполагает, что для достижения стрессоустойчивости регионов следует поощрять их самоорганизацию и взаимную конкуренцию. Это ведет к тому, что страны с наименьшим потенциалом на деле остаются предоставленными самим себе (с. 225—237).
Пожалуй, наиболее резкая критика стрессоустойчивости содержится в главе «Стрессоустойчивость и зоны бедствия: темпораль-ность катастроф "будущего восстановления"» Шарлотты Хит-Келли. Глава посвящена реагированию на катастрофы. Если в 1970-е годы они понимались в чисто физическом смысле, а реагирование на них должно было вести лишь к восстановлению, то с 1980-х годов произошел позитивный, на взгляд ученого, сдвиг акцентов: прежде всего благодаря марксистски ориентированным специалистам в понимании катастрофы начали учитываться категории класса, бедности, эксплуатации, гендера. Однако затем наступило господство технократической, деполитизированной стрессо-устойчивости. Она предполагает перекладывание ответственности на гражданина за собственную защищенность в мире, который изображается как априори опасный. Государство же снимает с себя свои обязательства, взятые по общественному договору эпохи мо-дернити: оно отказывается гарантировать безопасность гражданина, уязвимость которого теперь подается лишь как его упущение. Стрессоустойчивость препятствует критике структурных несовершенств. Рассматриваемая как панацея, она максимум лечит симптомы и используется правительствами и международными организациями для симуляции решения проблем. Вместе с тем даже Генеральному секретарю ООН Коффи Аннану в 1999 г. пришлось признать, что эта концепция не работает. Стрессоустойчивость героизирует преодоление бедствий в прошлом (и тем самым уводит внимание от проблем) и обещает восстановление в неопределенном будущем, о настоящем же она умалчивает (с. 307—317).
Наконец, Сёрен Вестер Хэлдрап и Фредерик Розен анализируют неолиберальные черты стрессоустойчивости в области международной помощи развитию. С 2000-х годов западные доноры перестали оказывать прямую массированную помощь «хрупким» и «несостоявшимся» государствам. Причиной стали в том числе многие не-
удачные и очень затратные гуманитарные интервенции, а также глобальный экономический кризис. Запад перешел к логике стрес-соустойчивости — к непрямой поддержке слабых регионов через различные организации и других посредников, к координации связей по линии Юг—Юг. Акцент с вертикального распространения неолиберальных стандартов был перенесен на наблюдение за локальными долгосрочными проектами самих нуждающихся обществ. Став «тренером» и «ментором» развивающихся стран, Запад счел, что его подопечные должны «обучаться» по большей части сами, а это, по мнению авторов, отражает его стремление снять с себя обязанности и ответственность (с. 358—369).
Альтернативный взгляд на связь стрессоустойчивости и неолиберализма представляет, например, Элф Хорнборг, обращаясь к экономическим вопросам. С его точки зрения, глобальная капиталистическая система противоречит стрессоустойчивости локальных сообществ, лишая их автономии. Одно из решений этой проблемы ученый видит в инициативе, которая была предложена уже упоминавшимся «Движением переходных городов». Речь идет о выпуске локальных валют, на которые отдельные сообщества могли бы покупать местные продукты. При этом уже имеющиеся более крупные валютные системы упразднять не нужно. Сосуществование двух валют помогло бы сделать малые сообщества более стрессоустойчивыми к внешним шокам (с. 147—158).
Сара Нелсон вслед за другими критиками неолиберализма указывает на связи стрессоустойчивости в экологии и неолиберальной логики. С 1960-1970-х годов экологические проблемы стали угрожать капитализму. Тогда неолиберализм взял на вооружение концепцию стрессоустойчивости — опять-таки из экологии — в качестве нового способа управления как окружающей средой, так и обществом. Стрессоустойчивость стала «контрреволюционным» понятием (с. 185). Вопросы изменения климата, социально-экологические риски были подчинены логике финансового рынка и контроля. Тем не менее С. Нелсон полагает, что в концепции стрессоустойчивости, как и в любой другой, есть и трансформационный потенциал для преодоления капитализма. Этот потенциал связан с противоречиями, с которыми сталкивается неолиберализм, пытаясь извлечь выгоду из эволюции сложных социально-экологических систем (с. 185—197).
Рейвен Критни и Софи Бонд присоединяются к критикам неолиберальной концепции стрессоустойчивости в реагировании на катастрофы. Такой подход, по мнению ученых, поддерживает капиталистический статус-кво, легитимирует управление через кризис,
а перенос акцентов на стрессоустойчивость локального уровня есть лишь неолиберальная уловка. Вместе с тем, с их точки зрения, некоторые (менее многочисленные) практики стрессоустойчивости действительно поощряют социальную солидарность и безопасность. Например, после землетрясения в Новой Зеландии в 2011 г. в рамках ряда социальных инициатив люди помогали друг другу восстанавливать разрушенные здания, налаживать снабжение вещами и питанием, уход за больными, не полагаясь на государство. В их отношениях капиталистическая логика купли-продажи была заменена на логику пожертвований и обмена. Впрочем, и такие практики уязвимы перед неолиберальной системой управления, поскольку позволяют государству снять с себя ответственность за граждан, не уступая им реальной власти (с. 279—290).
Наконец, ярким примером второй обозначенной позиции являются идеи Кевина Гроува. Ученый анализирует политику Ямайки по реагированию на катастрофы. В ней очевидно преобладание неолиберальной логики, логики западных доноров: стрессоустой-чивость видится как нормализация неопределенности и рисков, самодостаточность и ответственность. Но К. Гроув считает, что стрес-соустойчивость может приспосабливаться и для целей подлинной эмансипации. Так, программы повышения стрессоустойчивости разрушают систему патронажа, существующую на Ямайке с колониальных времен. Развитие в их рамках принципа ответственности и улучшение образования населения могут быть направлены не только на поддержание гегемонии Запада, но и на освобождение от нее. Обращение к государству не обязательно приведет к укреплению неолиберализма, а, напротив, обеспечит сообщество необходимыми ресурсами, будет способствовать развитию социальной солидарности. Население может стремиться формально удовлетворять требованиям западных доноров, при этом сохраняя свою специфику. Иными словами, по мнению К. Гроува, те приемы, которые изначально задуманы для поддержания стрессоустойчиво-сти неолиберализма, могут быть использованы в противоположных целях подлинной деколонизации и укрепления самостоятельности (с. 370-382).
В целом, как отмечают П. Роджерс и Ф. Бурбо, социальные науки добавили в понимание стрессоустойчивости акцент на взаимодействии между индивидами (а также между ними и экосистемой) и на возможности качественных изменений (с. 15-16, 26-27). В итоге, по словам Ф. Бурбо, в изучении стрессоустойчивости «возникло три главных направления»: «инженерная стрессоустойчивость» фокусируется на равновесии, «экологическая» — на способности систем
сохраняться даже после шоков, «социально-экологическая» — на взаимосвязях общества и окружающей среды и на тех новых возможностях, которые может открывать стрессоустойчивость (с. 27). Л. Олссон и его соавторы также согласны с тем, что стрессоустой-чивость на данный момент не всегда означает лишь способность «вернуться к прежнему состоянию, оправиться» ('bounce back') — иногда к этому добавляется и способность «трансформироваться» ('bounce back and transform') (с. 50).
Таким образом, рецензируемые исследования свидетельствуют о том, что категория стрессоустойчивости все более активно используется в науке и практике международных отношений. Ее многозначность этому не мешает — скорее полисемия служит стимулом для академических и политических дискуссий, для столкновения различных дескриптивных и нормативных концепций.
Один из важнейших спорных вопросов касается того, каким образом стрессоустойчивость связана с главенствующей логикой современной системы международных отношений и ее подсистем — неолиберализмом. Для некоторых ученых стрессоустойчивость — очень эффективная, почти неуязвимая техника, позволяющая неолиберальной логике управления проникать до самого биологического уровня жизни людей. Для сторонников альтернативного взгляда стрессоустойчивость — это еще и потенциал приспособления и трансформации, заключенный в современном сложном обществе и не сводимый к неолиберализму. Данное противоречие проявляется в многообразных сферах и смыслах, сегодня применяют термин «стрессоустойчивость», будь то «мягкая» или «жесткая» безопасность, помощь развитию или региональная политика, устойчивость субъектов, норм или институтов. Но общим знаменателем остается факт, что категория стрессоустойчивости затрагивает все фундаментальные аспекты социального мира — от уровня индивида до уровня международной системы в целом.
Обе представленные работы важны для российского читателя не только с точки зрения представленного анализа нового направления в теории международных отношений, но и с позиций политических практик современности. На сегодняшний момент концепция «стрессоустойчивости» прочно вошла в официальный дискурс многих организаций и государств. В 2016 г. именно стрессоустойчивость стала осевым элементом «Глобальной стратегии ЕС», что делает понимание данной концепции практически обязательным для специалистов по международным отношениям. В то же время между рецензируемыми изданиями существует серьезное различие. Если книга Д. Чэндлера и Дж. Рейда — это критическое
переосмысление концепции стрессоустойчивости, попытка разобраться в ее философских обоснованиях в рамках неолиберализма, то Справочник, как в целом можно ожидать, дает нам широкое представление не только о теоретических подходах, но и о конкретных случаях ее применения. В Справочнике собраны наиболее известные работы, затрагивающие самые разные аспекты современной политики, что делает его хорошим помощником специалисту, желающему разобраться в актуальных тенденциях мировой политики.
Статья поступила в редакцию 30.06.2017 г.
E.B. Pavlova, N.N. Gudalov, G.V. Kotsur
'RESILIENCE': A NEW WORD IN INTERNATIONAL RELATIONS OR A VARIATION ON A NEOLIBERAL THEME?
Book review of'The Neoliberal Subject: Resilience, Adaptation and Vulnerability' by D. Chandler and J. Reid and 'The Routledge Handbook of International Resilience' edited by D. Chandler and J. Coaffee
Saint Petersburg State University 13B Universitetskaya Emb., St Petersburg, 199034
The review examines two recently published works — 'The neoliberal subject: Resilience, adaptation and vulnerability' by D. Chandler and J. Reid and 'The Routledge handbook of international resilience' edited by D. Chandler and J. Coaffee — which are united by the common theme of resilience. Over the past decade, this concept gained prominence in a number of fields: from ecology to political science.
The work by D. Chandler and J. Reid is written in a form of dialogue between the authors. Whereas D. Chandler treats resilience as a new neoliberal control technique, which has a significant positive potential due to its inherent adaptiveness, J. Reid is far more skeptical, as he assesses this concept as a modern manifestation of biopolitical approaches.
'The Routledge handbook of international resilience' contains seminal works on the phenomenon of resilience in international relations, divided the-matically into ten chapters. Some authors endow the concept of resilience with a significant emancipatory potential, while others treat it as a repressive and hegemonic neoliberal governmental technique.
The reviewers conclude that despite all these controversies, surrounding the concept of resilience, it has already taken firm roots in academic discourse of the Western international political studies. Both books under review not only allow to grasp theoretical value of the new concept, but also through light on the contemporary political practices of the leading Western donors.
Keywords: resilience, international relations theory, neoliberalism, biopolitics, international security, crisis management, international development, sociopolitical systems.
About the authors: Elena B. Pavlova — PhD (Political Science), Associate Professor, Saint Petersburg State University (e-mail: [email protected]); Nikolay N. Gudalov — PhD (Political Science), Senior Lecturer, Saint Petersburg State University (e-mail: [email protected]); Gleb V. Kotsur — Co-im-plementer of the Russian Science Foundation research project 'The EU's Concept of Resilience: Articulation and Its Consequences for Russia', Saint Petersburg State University (e-mail: [email protected]).
Acknowledgements: The research has been accomplished with a financial support from the Russian Science Foundation, project № 17-18-01110.
