CC BY
43
СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ СЦЕНАРИИ
Гагик Арутюнян"
Актуализация проблемы армяно-турецких отношений и приближение столетия Геноцида армян послужили поводом для нового переосмысления современных проблем Армянства, обращения к нашей политической истории и возможным перспективам. Подобные тенденции чрезвычайно актуальны, поскольку и у нас, и в окружающем нас мире происходят перемены, диктующие разработку национальной стратегии, адекватной новым реалиям. Конечно, хотелось бы, чтобы обсуждения национальных проблем носили перманентный характер: еще в 19в. английский мыслитель Джон Стюарт Милль высказался в том духе, что отсутствие серьезных дискуссий вокруг фундаментальных принципов разлагает, искажает эти же принципы или идеи, и с ним трудно не согласиться. Очевидно, что без новых подходов решение общеармянских задач (а их много) как минимум проблематично. Попытаемся вкратце обратиться к некоторым из них.
Диаспора: традиции и новые императивы
Даже беглого знакомства с царящей в Диаспоре ситуацией достаточно, чтобы увидеть, что, наряду с отдельными успехами, в этой сфере у нас есть серьезные проблемы и потери. Общее впечатление таково, что сегодня одной только стратегии, направленной на выживание «армянских общин», недостаточно для эффективного реагирования на всевозможные вызовы, брошенные этим общинам. Вследствие влияния разнородных внешних и внутренних факторов принятый в прошлом жизненный уклад сегодня разлагается, и смягчить или, тем более, запретить эти влияния практически невозможно. Не секрет, что эта ситуация отчасти характерна также для Армении (РА, НКР и Джавахк). Можно констатировать, что пришло время, чтобы национальная элита попыталась переосмыслить
* Исполнительный директор научно-образовательного фонда «Нораванк».
3
Г. Арутюнян
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
ставшие традиционными как существующие форматы, так и содержание семейной, общинной, партийной, религиозной самоорганизации и разработать новые концепции. Однако если в отмеченных направлениях действительно будут внедряться общественно-политические инновации, то следует избегать применения большевистского лозунга «разрушим старое, построим новое» (тем более, когда представления о «новом» туманны и еще не сформировались необходимые предусловия для перехода к новому). Подобные квазиреволюционные подходы провоцируют так называемые «разрывы» в национальной духовной и интеллектуальной сфере, которые тормозят развитие общества.
В частности, сегодня можно услышать мнения о том, что вопрос Геноцида уже «исчерпал» себя, и пришло время сплотить Армянство не вокруг «трагических событий прошлого», а в контексте «актуальных и позитивных» идей. Подобная постановка вопроса, безусловно, является дилетантской: нужно четко различать вопрос национальной памяти, политические процессы международного признания и формирование и осуществление новых панармянских проектов.
С духовной точки зрения факт Геноцида и лишения родины (может, нелишне пустить в международный оборот термин «депатриация»1 и, наряду с «геноцидом», дать этому понятию политико-юридические оценки) составляет часть национального сознания и, согласно этой формулировке, не может быть предметом обсуждений (если, конечно, не будет тотального применения мани-пулятивных технологий). Заметим также, что и с психологической точки зрения память об этой трагедии содержит мотивацию для применения компенсаторных действий, одним из выражений которых является политический процесс международного признания Геноцида.
Вопрос признания Геноцида
Процесс признания Геноцида имеет для Армянства не только нравственное, но и политическое значение. Сформировавшиеся в международном сообществе подходы к этому вопросу отражаются на «рейтинге» Турции и, частично, ее союзника Азербайджана, определяя их в качестве «геноцидогенных» стран. Таким образом, процесс международного признания Геноцида с точки зрения возможных турецко-азербайджанских поползновений является своеобразной смирительной рубашкой и повышает уровень национальной безопасности Армении. Этот фактор служит также дополнительным обоснованием нашей позиции в * 4
1 Некоторые исследователи предлагают термин «патрицид».
4
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Г. Арутюнян
переговорах по проблеме НКР, а международное муссирование вопроса по ходу последних армяно-турецких дипломатических баталий определенным образом способствовало политике РА. Заметим также, что сопутствующие признанию Геноцида вопросы сохранения культурного наследия и судебные процессы по отдельным имущественно-материальным ценностям, как известно, довольно эффективны и достойны особого внимания.
В то же время, до сих пор политический фактор Геноцида больше используется другими. Например, столь долгожданное слово «геноцид» из уст президента США было произнесено, как следует из статьи А.Нахапетяна [1], еще 22 апреля 1981г. В тексте президентского выступления под номером 4838 по случаю Дня поминовения Холокоста Рональд Рейган отметил: «Уроки Холокоста не должны быть забыты, как не должны быть забыты предшествующие Холокосту геноцид армян и следующий за ним геноцид в Камбодже...». Такое заявление укладывалось в логику Холодной войны и было направлено против СССР, поскольку содействие начавшимся в советские годы в Армении (а также в других республиках) национальным движениям исходило из интересов Соединенных Штатов1. Сегодня ситуация иная, и в ближайшем будущем президент США вряд ли произнесет слово «геноцид», поскольку это пока противоречит нынешней политике этой державы.
Однако также очевидно, что даже если весь мир признает факт Геноцида, то это отнюдь не означает, что Западная Армения будет возвращена Армянству и даже в таком случае решатся все наши проблемы. В этом вопросе, пожалуй, нужно отказаться от переоценки еврейского прецедента. Признание Холокоста Германией и выполнение репараций было обусловлено поражением этой страны: в Берлине стояли войска союзников, а в Нюрнберге шел известный процесс. Заметим также, что евреи сами «подготовили» создание своего государства продолжающейся десятилетиями целенаправленной интеллектуально-идеологической и организационно-экономической работой. В нашем случае даже признание Турцией факта Геноцида (это более чем гипотетический вариант и никак не ассоциируется с нынешними властями этой страны), по всей вероятности, примет приблизительно такую форму, свидетелями которой мы стали, когда парламент Сербии выразил сожаление по поводу действий против населения Боснии. Анкара согласится на компенсации только в том случае, если ока- 1 * * * 5
1 Как известно, победа в Карабахском конфликте была обусловлена наличием перманентного националь-
ного движения во Второй Республике и, в этом контексте, справедливости ради нужно отметить, что в
национальных вопросах получаемая «извне» поддержка, сколь бы мала она ни была, совпадала с нашими
национальными интересами.
5
Г.Арутюнян
21 й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
жется в статусе распавшейся страны.
Таким образом, можно констатировать, что процесс международного признания Геноцида, наряду со своим в целом положительным значением, имеет определенные ограничения эффективности и не может служить конечной целью Армении и Армянства. Иными словами, если даже факт Геноцида будет признан повсеместно, то представления о том, какой после этого должна быть политическая стратегия Армянства, весьма туманны. Отсутствие четкого ответа на этот вопрос свидетельствует о том, что в нашем обществе пока нет необходимой критической концентрации интеллектуальных ресурсов для стратегического планирования будущего. Между тем наличие подобных обобщенных ресурсов непосредственно коррелируются с понятием Национальная безопасность (НБ).
Современные интерпретации Национальной безопасности
Сегодня понятие НБ подвергается трансформациям и, в дополнение к прежним представлениям о необходимых ресурсах для обеспечения безопасности, одним из главных критериев НБ стала способность общества формировать оптимальную идеологическую среду и развитие в целом [2, с. 3; 3, с. 38]. В контексте последнего, в частности, признается, что считавшаяся ранее эффективной система «вызов — адекватный ответ» в современных условиях уже недостаточна, и применение только этого принципа может даже завести в тупик1. В частности, новые подходы, согласно фундаментальному труду А. Владимирова, предполагают, что «согласование парадигм развития и безопасности возможно через диалектику принципа “безопасность через развитие и развитие через безопасность”». Рассматривая вопросы безопасности по такой методологии, можно прийти к не столь сложному выводу: основным «ответственным» за процесс развития (т.е. безопасности) или, иными словами, критической инфраструктурой являются человек и человеческое общество, уровнем развития (в нашей интерпретации — способностей организации, приобретения знаний и их применения) которых обусловлена безопасность нации и государства. Отсюда следует также, что развитие является одним из выражений стратегии, которая предполагает 1 * * * * 6
1 В связи с этим отметим, что классический принцип НБ «вызов — адекватный ответ» имеет несколько пассив-
ную формулировку и, кажется, не предполагает формирования превентивных «вызовов» в отношении конку-
рентов. Как известно, этот принцип НБ был существенно «отредактирован» сравнительно недавно, при адми-
нистрации Буша, когда на концептуальном уровне была разработана и осуществлена «гиперпревентивная»
доктрина, проявлением которой стали военные кампании в Афганистане и Ираке.
6
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Г. Арутюнян
продвижение и «маленькими шагами», и «прорывом» (после накопления критического количества достижений «маленькими шагами»), что, согласно классической китайской формулировке, обеспечивает «захват будущего и его использование в собственных целях». Представляется также, что воспринимаемая в этом аспекте стратегия развития должна перерасти в доминирующую национальную идею.
Рассматривая в таком контексте задачи будущего Армянства и Армении, следует констатировать, что с точки зрения развития у нас есть серьезные проблемы. Известно, что интеллектуальный потенциал Армении за последние 20 лет качественно снизился, а проекты развития этой сферы пока не внушают большого оптимизма и к тому же носят теоретический характер. Между тем институционально важные структуры государства должны представлять собой военные и научные системы, и если первая в Армении состоялась, то в связи со второй у нас есть множество проблем. Примечательно, что приоритетной задачей так называемой стратегической разведки является оценка научно-технических ресурсов условного противника, под которыми в первую очередь понимаются люди — носители знаний и технологий [4, с. 27]. Считается, что остальные области (армия, промышленность, финансовая система и т.д.) являются производными от научно-технического потенциала.
Еще хуже обстоят дела в Диаспоре, где пока не сформировалось осознание необходимости национальной науки, соответствующие мышление и культура1. Как известно, в зарубежье действуют тысячи армянских общественно-политических организаций, которые, однако, редко обращаются к научно-образовательной сфере (заметим, что другие нации, имеющие диаспору, создали множество фондов, спонсирующих научно-образовательную деятельность). В этом контексте констатируем также, что пока что отсутствует осознанная связь «национальный капитал — национальная наука», которая при отсутствии необходимых государственных ресурсов могла бы частично смягчить ситуацию (в этом плане в Армении к исключениям можно отнести компанию ARG, а в Диаспоре, пожалуй, фонд Галуста Гюлбенкяна). Подчеркнем, что здесь мы не рассматриваем вопрос общинных и воскресных школ, у которых более армяносохраняющая направленность. Впрочем, и в этом плане мы сегодня оказались в кризисной ситуации. * 7
1 Характерный пример этого явления: созданная в РА при содействии американского предпринимателя Дж.Гафесчяна лаборатория «H2 ECOnomy>, занимающаяся топливными батареями и вопросами водородной энергетики и единственная в своем роде в регионе, эффективно поработав около 8 лет, недавно закрылась из-за «низкой прибыльности».
7
Г. Арутюнян
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Отметим, что это стратегическое упущение обусловлено не относительной скудостью материальных средств1, а тем, что повседневное бытовое мировосприятие армянской элиты пока не доросло до национальных мировоззренческих подходов. Зачастую в качестве сверхзадачи воспринимается исключительно процесс признания Геноцида, на лоббинг которого, например, в США, расходуются достаточно большие средства, чрезвычайное значение придается строительству церквей и памятников. Конечно, неоспоримо, что все это крайне важно, однако наряду с этим упускается самое главное — формирование и развитие человеческого капитала, т.е. ставится под угрозу наша национальная безопасность.
Вместе с тем, здесь, возможно, обоснован вопрос о том, каким конкретно целям должны служить стратегия и развитие национальной безопасности.
Возможные геополитические сдвиги
В новейшей истории ключевые для Армении и Армянства события были связаны с геополитическими сдвигами. Первая мировая война и революция привели к Геноциду и потере Западной и, частично, Восточной Армении, созданию Первой и Второй республик. После Второй мировой войны велика была вероятность столкновения СССР-Турция, исход которого не вызывал сомнений и которое в определенной степени могло решить Армянский вопрос, однако разногласия между бывшими союзниками — США, Великобритании и СССР — по поводу «перекройки мира» помешали осуществлению этого сценария. После Первой холодной войны и распада биполярной системы были созданы РА и НКР.
Между тем в настоящее время формируется ситуация, при которой назревают новые глобальные сдвиги, обусловленные достаточно болезненным формированием многополярной системы. Как известно, подобные системные сдвиги всегда чреваты труднопредсказуемыми последствиями, и не случайно некоторые политологи сравнивают нынешние развития с кануном Второй мировой войны. Согласно некоторым оценкам, опирающимся на обознающиеся уже сегодня тенденции, за подчиняющимися логике формирования многополярной системы процессами «разделения» последует формирование ассоциаций, созданных на основе новых, цивилизационных признаков. 8
1 Известно, что определенная ограниченность материальных средств также обусловлена слабой развитостью научно-образовательной сферы Армянства: в частности, армянский капитал (и в Диаспоре, и в Армении) более чем скромен в сфере высоких технологий, считающихся сегодня наиболее прибыльными.
8
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Г. Арутюнян
В этих условиях для Армении с точки зрения разработки перспективной политики одним из важнейших факторов становится, в частности, относительная минимизация влияния Соединенных Штатов в регионе. Одним из ее проявлений, например, являются те трудности с Турцией, которые возникли у этой державы в ходе осуществления посреднической миссии в армяно-турецких развитиях. В этом контексте примечательно также, что сегодня представители элиты США начали чаще апеллировать к необходимости проведения со стороны США политики «изоляции» (разумеется, относительной). Между тем американское отступление, согласно целому ряду аналитических разработок, может привести к формированию взрывоопасной ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, Южной Азии (так называемых Евразийских Балканах). Заметим, что этот регион и сегодня, учитывая известные вопросы относительно Ирана и особенно процессы в Ираке, Афганистане и Пакистане, находится в довольно нестабильном состоянии, сынициированном в основном все теми же американцами. Однако американское присутствие, сколь бы странно это не звучало, обеспечивает «стабильность нестабильности». То есть, создавшийся хаос в той или иной степени управляем, что вряд ли сохранится после ухода американцев, и не исключено, что это могло быть заранее рассчитано ими — принято считать, что отступление англосаксов опаснее их нападения...
Очевидно, что формирование подобного неуправляемого региона, страны которого либо уже обладают либо стремятся заполучить ядерное оружие (в том числе Турция), является для Армении вызовом, для противостояния которому необходимы новые ресурсы и политические партнеры. Определенные возможности в этом плане содержат в себе новые развития в Европе.
Германия, Россия и «Большая Европа». Как известно, ЕС был создан в качестве структуры, в основу которой заложена взаимосвязанность, что и должно было помешать отдельным странам, в первую очередь послевоенной Германии, самостоятельно действовать и восстановиться в качестве мощной державы. Этот механизм достаточно эффективно действовал при биполярной системе и удовлетворительно — при монополярной. В результате, ЕС, будучи крупнейшей экономикой мира, в глобальной плоскости не играет какой-либо серьезной геополитической роли. Однако в условиях многополярного мира и финансового кризиса, когда особую значимость обрели собственные национальные интересы, обозначились центробежные процессы. Это обусловлено и ослаблением связей США-ЕС, и возрастанием конкуренции между ними, а также углублением разницы между развитием экономической и других сфер стран ЕС.
9
Г. Арутюнян
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Наиболее готовой к новой ситуации оказалась Германия. Достаточно отметить, что за последние 10 лет конкурентоспособность германских товаров и услуг по сравнению с другими странами ЕС увеличилась на 25%. В результате, сегодня Германия в экономическом плане не только мощнейшая держава Европы, но и страна, диктующая (и уже с меньшей опорой на соседнюю Францию) правила деятельности ЕС. Характерно, что мировые СМИ часто называют канцлера Ангелу Меркель <<фрау Европа».
Возросли и военно-политические амбиции этой страны: сегодня представители немецкой элиты озвучивают идеи о реформировании НАТО (подразумевая усиление его собственно европейской роли), обладании ядерным оружием, выводе американских баз из страны и т.д. Это свидетельствует о том, что в недалеком будущем «германизированная» Европа или, по некоторым сценариям, действующая с некоторыми своими союзниками вне формата ЕС Германия, будет стремиться занять достойное себя место в глобальной геополитической плоскости (см., например, [5-7]). В частности, эта страна может рассматривать наш регион в качестве площадки для осуществления своих геополитических амбиций (сегодня подобные тенденции проявляются немцами, например, в Афганистане), и в таком случае эти претензии, кажется, не будут противоречить нашим национальным интересам. Об этом свидетельствуют, в частности, следующие обстоятельства:
• У Германии нет выраженных нефтяных интересов в регионе, являющихся определяющим фактором в политике других западных держав и проявляется в их субъективном подходе к Азербайджану.
• У официального Берлина есть серьезные проблемы с Турцией, и здесь важен тот факт, что в Германии проживают около 3 млн. турок, 1,7 млн. из которых — граждане Турции, причем значительная их часть принципиально, а частично и следуя прямым указаниям Анкары, не стремится интегрироваться в немецкое общество. Этот фактор спровоцировал в немецком обществе проблемы цивилизационного и демографического характера, что в свою очередь уже частично отразилось на внешнеполитических подходах.
В контексте вышесказанного особенно примечателен предложенный военными кругами Германии для «противодействия восточным угрозам» и по-новому отредактированный проект по формированию «Большой Европы», предполагающий включение России в Североатлантический альянс и, тем 10
10
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Г. Арутюнян
самым, концептуальную перестройку этой структуры. Очевидно, что подобный сценарий прежде всего предполагает готовность России, учитывая небезосновательный комплекс последней в отношении НАТО и его «расширения». Однако сегодня и в российской политике заметны тенденции, которые могут придать реалистичность проекту «Большой Европы», и это обусловлено не только традиционными представлениями о геополитической оси Москва-Берлин.
На сегодня Германия — основной экономический партнер РФ, они осуществляют крупные, геоэкономические энергетические проекты. В политической сфере также есть определенные договоренности (в частности, по вопросу членства Грузии в НАТО). Вынесенные европейцами высокие оценки президентских выборов в Украине показывают, что эта страна из яблока раздора между РФ и ЕС может превратиться в площадку сотрудничества. Примеров такого рода множество, и, не вдаваясь в подробности, можно констатировать, что идея формирования «Большой Европы», будучи адекватной и логике цивилизационной общности, и реалиям многополярного мира, кажется, становится приемлемой для сторон. В создавшихся условиях США и Великобритания, в отличие от демонстрируемой ранее резко отрицательной позиции в вопросе отношений Гер-мания-Россия, также не должны быть принципиально против проекта «Большой Европы»: подобный альянс, согласно некоторым геополитическим сценариям, может стать естественной преградой на пути возможной восточнокитайской экспансии.
В условиях такой новой по типу и уже Третьей холодной войны Армения, вероятнее всего, окажется в условном блоке Европа-РФ, а наши тюркоязычные соседи — в условном «Востоке». В таком случае Армения может приобрести статус «пограничного» или «форпостного» государства (аналогично Израилю на Ближнем Востоке), со всеми вытекающими отсюда большими рисками и возможностями. В случае определенных положительных для нас развитий эти «возможности» могут включать распад Турции и хотя бы частичное возвращение Западной Армении.
Безусловно, вышеупомянутый сценарий носит теоретический характер, и в этой связи нужно отметить, что подобные сценарные разработки требуют комплексных, проведенных с применением современных методик исследований. Однако всегда нужно помнить, что еще в 1980г. почти невозможно было представить, что через десятилетие начнется война и будут созданы две армянские республики. Вместе с тем известно, что осуществление како- 11
11
Г. Арутюнян
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
го-либо «положительного сценария» возможно только за счет усилий по предварительной подготовке таких развитий и воплощению в жизнь выгодных сценариев, что, в свою очередь, возможно только в условиях стратегического развития.
Май 2010г.
Источники и литература
1. Наапетян А., Разве Соединненые Штаты не признали Геноцид армян? http:// www.noravank.am/ru/?page=analitics&nid=2430
2. Арутюнян Г, Идеология и информационная безопасность, 21-й Век, 2009, #4.
3. Арутюнян Г, Полиидеологические сообщества и информационная безопасность, О некоторых проблемах информационной безопасности (по материалам осенней школы по информационной безопасности, организованной НОФ «Нораванк» и Госкомитетом по науке РА), Ереван, 2009.
4. Владимиров А, Государство и война. Политический класс, 2009, #2 (50), с. 95.
5. Вашингтон Плэтт, Стратегическая разведка. М., 1997.
6. Тер-Арутюнян Г., Россия-Германия. Возможные сценарии в контексте региональной безопасности. http://www.noravank.am/ru/?page=analitics&nid=24579.
7. Фридман Дж, Германия после ЕС и российский сценарий, (Stratfor, США) http://www.inosmi.ru/europe/20100526/160170476.html; George Friedman, Germany After the EU and the Russian Scenario, http://www.stratfor.com/weekly/20100524_ger many_fter_eu_russian_scenario?utm_source = GWeekly&utm_medium =email&utm_campaign=100525&utm_content=readmore&elq=566b155cbee94 b86b4644322cb43ae5c
8. Российско-германские отношения в контексте европейской безопасности (под ред. проф. В.И.Дашичева). М.: ИЭ РАН, 2009. 12
12
<21-й ВЕК», № 3 (15), 2010г.
Г. Арутюнян
STRATEGY OF DEVELOPMENT AND GEOPOLITICAL SCENARIOS
Gagik Harutyunyan
Resume
The well-known developments round the Armenian-Turkish relations initiated the discussion and review of the topical problems facing Armeniancy and methods of their solution. Even a cursory glance at the situation in the Armenian communities is enough to conclude that formerly used strategies of survival today are not efficient and may cause rather negative consequences. As a main cause of the existing unfavourable situation and the obstacle for elaboration of the adequate national strategies the decrease of the intellectual potential of the Armenian community is considered. In this context it seems prospective to take the strategy of development implying first of all the development of the human capital as the basic principal of the national security. The availability of the highly intellectual resources, taking into consideration forming of the new military and political associations in multi-polar system, will allow not only withstanding under the probable geopolitical cataclysms but will also give an opportunity to solve some problems faced by the Armeniancy. 13
13
