CC BY
397
ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 327. (4/9); 930.22 (4/9)
Арсентьева Ирина Ильинична
Arsentyeva Irina Ilyinichna
СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ США В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ
USA STRATEGY OF ASSERTING NATIONAL INTERESTS IN CONTEXT OF INTERNATIONAL SECURITY AND RUSSIAN NATIONAL SECURITY
Характеризуется стратегия обеспечения национальных интересов США, которая опирается на концепцию однополярного мира. Делается вывод о том, что в контексте усиления тенденций глобализации и регионализации США уже не в состоянии бороться за планетарную гегемонию. Сегодня укрепляются такие новые центры силы, как Китай, Северо-Восточная Азия в целом, Европа, Россия и др.
In the article the author describes strategy of asserting national interests of the USA, which rests upon conception of unidirectional world. The author draws the conclusion, that in the context of strengthening of globalization and regionalization tendencies the USA already can not fight for global hegemony. Today new centers of force, China, North-East Asia as a whole, Europe, Russia and others are strengthening
Ключевые слова: «холодная война», глобализация, Key words: "Cold War", globalization, unidirectional world,
однополярный мир, многополярный мир, сверхдержава, multipolar world, superpower, the USA war in Iraq, anti-
война США в Ираке, антиамериканские настроения American sentiments
После окончания «холодной войны» и распада двухполюсной системы международных отношений развернулись дискуссии относительно того, какой миропорядок установится и какую конфигурацию приобретет соотношение составляющих его геополитических сил. Первоначально большинство исследователей, аналитиков и политических деятелей отдавали предпочтение однополярному миропорядку, возглавляемому единственной оставшейся сверхдержавой - США.
По мнению многих американских концептуалистов однополярного мира (З. Бжезинско-
го, Г. Киссинджера, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона и др.), определяющих направленность стратегических доктрин США во многих областях, будь то международные отношения, глобальная энергетика, экология и т.д., однополярный мир при существующем положении вещей объективно необходим. Более того, он уже реально существует.
Правда, большинство известных американских политологов считают, что основой построения однополярного мира должно быть не мировое господство США, а их глобальное лидерство, не насильственно насаждаемый, а
«благожелательный» гегемонизм. В одной из своих последних работ «Выбор: мировое господство или глобальное лидерство» З. Бже-зинский выступает именно за то, чтобы США играли роль глобального лидера, но никак не «господина», не «хозяина» мира [1].
Однако предлагаемая форма «глобального лидерства», или «благожелательного гегемонизма», отнюдь не меняет главного содержания моноцентрической структуры нового мироустройства, характеризующегося наличием одного центра силы - США.
Следует отметить, что с самого начала формирования американского национального самосознания важнейшим его компонентом стало убеждение в исключительности пути общественно-исторического развития Америки и ее роли в мировой истории.
Г. Киссинджер, советник Президента США Р. Никсона по национальной безопасности, считает, что в каждом столетии, как бы следуя некоему закону природы, на мировой политической арене появляется государство, обладающее могуществом, волей, интеллектуальными и моральными стимулами, необходимыми для приведения системы международных отношений в соответствие с собственными ценностями.
В XVII в. это была Франция при кардинале Ришелье, предложившая новый для того времени подход, рассматривающий международные отношения как комплекс отношений между государствами-нациями, преследующими свои национальные интересы. В XVIII в. инициатива перешла к Великобритании, которая разработала и выдвинула концепцию равновесия сил. В XIX в. Австрия Меттерниха инициировала создание так называемого «европейского концерта», а Германия Бисмарка способствовала его демонтажу, превратив европейскую дипломатию в игру силовой политики.
В ХХ в. ведущие позиции на мировой арене заняли Соединенные Штаты. По Г. Киссинджеру, выйдя в 1917 г. на мировую политическую арену, Америка была до такой степени уверена в собственных силах и убеждена в
справедливости своих идеалов, что главнейшие международные договоры ХХ столетия стали воплощением американских ценностей, начиная от Лиги Наций и пакта Бриана - Кел-лога вплоть до Устава ООН [2].
Подобные утверждения, в еще более безапелляционной форме, характерны для геополитических построений З. Бжезинского, советника Президента США при администрации Дж. Картера. Как отмечает К.С. Гаджиев, во всех его работах последних лет, в том числе в получившей широкую известность книге «Великая шахматная доска», многократно повторяется мысль о величии, могуществе, глобальности, совершенстве, незаменимости США в деле руководства современным миром и установлении нового, разумеется, однополярного миропорядка по модели американской общественно-политической системы, о пригодности для всех народов и стран земного шара американских идеалов, культурных ценностей, образа жизни и т.д. [3].
По мнению З. Бжезинского, «Америка стоит в центре взаимозависимой Вселенной, такой, в которой власть осуществляется через постоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к формальному консенсусу, хотя эта власть происходит, в конце концов, из единого источника, а именно Вашингтон, округ Колумбия» [4]. Американское превосходство «породило новый международный порядок, который не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы» [5].
Ключевая мысль геополитической концепции З. Бжезинского - обеспечение для США такой ситуации, при которой бы «на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке» [5; С. 12]. США просто обязаны взять на себя функции архитектора мирового сообщества. В противном случае, предупреждает З. Бжезинский, нас ожидает международная нестабильность или глобальная анархия.
С. Хантингтон также утверждает, что «в
мире, где не будет главенства Соединенных Штатов, будет больше насилия и беспорядка и меньше демократии и экономического роста...» [6].
О влиянии и популярности подобных идей и установок свидетельствует тот факт, что их приняла и пытается реализовать на практике, используя всю мощь страны, значительная часть государственных и политических деятелей, в том числе руководители всех трех последних администраций и члены Конгресса США. Так, бывший Президент США Дж. Буш-ст. по мере распада СССР не переставал повторять, что «и сегодня в быстро меняющемся мире лидерство Америки незаменимо» [3; С. 368].
Министр иностранных дел РФ С.В. Лавров отметил, что одна из причин этого, возможно, кроется в «комплексе победителя», приобретенном США в результате «холодной войны». Причем «этот комплекс - не просто психологическая проблема. Он все чаще дает о себе знать в практических аспектах мировой политики, когда предлагаемые методы разрешения тех или иных международных проблем опираются не на объективный анализ ситуации, не на общие принципы международного права, а на "политическую целесообразность" в собственном понимании Вашингтона» [7].
На сегодняшний день глобализация выступает как американизация, или «американский фундаментализм» [8], т.е. стремление США любыми средствами, в том числе и военными, утвердить новый глобальный порядок, ядром которого выступают принципы неолиберализма в той форме, как они сформировались в США. Подобная стратегическая установка, как справедливо отмечает К.Х. Делока-ров, является фундаменталистской, т.к. она не признает никаких компромиссов, не желает считаться с иными формами социального бытия, исходя из всеобщности своих представлений о мире. В такой стратегии только американский неолиберализм, как форма самореализации человеком себя, признается соответствующим демократической модели общест-
венного устройства. Тем самым принципы индивидуализма, утилитаризма и прагматизма становятся единственными принципами бытия людей. Это позволяет говорить об американском неолиберальном фундаментализме.
Соответственно данным установкам все страны располагаются на оси координат «глобализация - демократизация». На первом месте - рыночные демократии, т.е. союзники и друзья США, образующие зону, которую необходимо расширять и сплачивать. За ними идут переходные государства, ключевыми из которых являются Китай, Россия и Индия - уже не враги, но еще и не друзья.
Каждый из этой тройки, говорится в издании «Стратегической оценки США» (1999 г.), «стремится к пересмотру статус-кво для увеличения своего влияния за счет Соединенных Штатов. Но только Китай располагает потенциалом для превращения в глобальную державу». (Россия, по этой оценке, может стать «великой региональной силой»). Цель-
максимум для США в отношении этих государств - их интеграция в западную систему; цель-минимум - «не дать им превратиться в противников интересов США и в лидеров новой глобальной антизападной коалиции».
За переходными следуют преступные государства - современные «варвары», которые не хотят или не могут интегрироваться в западное сообщество, а наоборот, противопоставляют себя ему и, тем самым, ставят себя вне закона. Из крупных стран - это Ирак, Северная Корея, Иран, Сербия. «Преступные государства» являются главным источником конфликтности, поэтому в отношении их необходимо осуществлять стратегию «сдерживания» в ее наступательном варианте вплоть до дестабилизации, устранения существующих там политических режимов и военного вмешательства.
Список замыкают проблемные государства (типа Руанды или Боснии), помощь которым зависит от конкретных интересов США в том или ином регионе.
В «Стратегии национальной безопасно-
сти США в следующем столетии», разработанной администрацией Б. Клинтона и одобренной Конгрессом, выделяются основные задачи внешнеполитической стратегии страны в XXI в.: установление нового мирового порядка, развитие и укрепление военно-политического блока НАТО, сохранение способности к вмешательству в конфликтные ситуации в качестве единоличного и международного арбитра (самостоятельно или на коалиционной основе) и т.д.
Данная стратегия наглядно свидетельствует, что США не собираются отказываться от традиционной модели ее обеспечения. Краеугольным камнем является экономическая и военная мощь, направленная на обеспечение безусловного доминирования в мире, обеспечение доступа к мировым природным ресурсам, навязывание американской системы ценностей.
Особо необходимо подчеркнуть стремление США координировать размеры экономической помощи России и другим странам СНГ со стороны промышленно развитых стран Запада. По мнению ведущих американских политиков, преобразования, происходящие на территории России, Украины и других новых независимых государств, носят беспрецедентный характер. Обеспечение вовлеченности Америки в их осуществление отвечает ключевым национальным интересам Соединенных Штатов. Реализация американской стратегии в отношении России и других новых независимых государств делает безопаснее жизнь каждого американца.
Президент США Б. Клинтон озвучил идеологию американской стратегии национальной безопасности в ежегодном послании 2000 г., провозгласив содействие распространению глобализации главнейшей задачей международной политики США. «Глобализация -это не только экономика. Нашей целью должно стать объединение мира вокруг идей свободы, демократии и мира для противостояния тем, кто не разделяет эти понятия. В этом состоит фундаментальный вызов, с которым Америка,
я уверен, должна справиться в XXI веке» [9].
Однако, отмечает К.С. Гаджиев, роль США как мирового лидера невозможно обосновать без наличия общего врага, якобы представляющего угрозу безопасности всего мира. В течение почти полувека антисоветизм и антикоммунизм служили в качестве осевых установок не только во внешнеполитической стратегии США, но и в сфере внутриполитической борьбы. Они представляли собой нечто большее, чем просто ответную реакцию на угрозу извне. В глазах американцев они превратились в такую же многоплановую и системообразующую ценность, как, например, идея американской исключительности.
Как ценность и установка антисоветизм и антикоммунизм имели негативный аспект, в смысле противостояния общему врагу, и позитивный, в смысле утверждения собственно американских ценностей свободы и демократии, противопоставляемых иным ценностям. Они служили стимулирующим, мобилизующим фактором консолидации. Их исчезновение лишило американцев одного из важнейших факторов, формировавших чувство общей цели. Поэтому неудивительно, что в условиях, возникших после исчезновения с геополитической арены главных врагов в лице СССР и коммунизма, руководители США ищут новых достойных их врагов по всему земному шару [3; С. 368-369].
«11 сентября 2001 г. Америка разом получила цель, смысл и мечту и, наконец, столь необходимого ей врага, способного объединить нацию. Президент США Дж. Буш-мл. назвал американскому Конгрессу и народу имена врагов. Это У. бен Ладен, талибы и международный терроризм. Поскольку и бен Ладен, и талибы ассоциируются с международным терроризмом, борьба именно с этим последним объявлена главным приоритетом американской внешнеполитической стратегии, а внимание сфокусировано на так называемой "оси зла", или "странах-изгоях", в число которых включены Ирак (во всяком случае, до американо-английской агрессии в эту страну), Иран и
Северная Корея, а также Сирия (Ливия в самое последнее время выпала из этой колоды), которых США обвиняют в поддержке международного терроризма и попытках создать оружие массового уничтожения. Правда, в зависимости от конкретной ситуации на международной арене, к этой категории может быть отнесена любая страна, режим которой по той или иной причине не нравится Вашингтону» [3; С. 369-370].
В 2003 г. без санкции ООН и вопреки протестам во всем мире США совершили военную агрессию против Ирака, в законности и правомерности которой не убеждены как большинство политиков и наблюдателей, так и большая часть мирового сообщества, в том числе некоторые ключевые американские союзники по НАТО, такие, например, как Германия и Франция. Негативная реакция мирового сообщества на вторжение в Ирак была вызвана отнюдь не симпатиями к С. Хусейну и его режиму, а тем, что оно было осуществлено в одностороннем порядке, не имея веских доказательств его причастности к событиям 11 сентября или наличия у него оружия массового уничтожения.
Решение Дж. Буша-мл. о развязывании войны в Ираке основано на данных документа «Оценка национальной разведки» (1 октября 2002 г.), в котором утверждалось, что Ирак обладает способностью применить оружие массового уничтожения против соседних государств и даже против США. Данные именно этого документа были использованы госсекретарем К. Пауэллом в выступлении на Совете Безопасности ООН, во время которого он обосновывал необходимость и право США использовать силовую акцию против Ирака.
Позже выяснилось, что эти утверждения не соответствуют действительности, что был вынужден признать и сам К. Пауэлл. З. Бже-зинский, комментируя это, писал: «За прошедшие месяцы мы увидели самое серьезное в истории нашей страны свидетельство несостоятельности американских спецслужб. Эта несостоятельность была спровоцирована де-
магогией, которая все время рисовала черта на стене, разжигала страх и привела к раздвоенному восприятию действительности» [3; С. 373-374].
М. Медиш, советник по вопросам отношений с Российской Федерацией в администрации Б. Клинтона, отмечает, что «администрация Буша сама порождает все новые и новые угрозы, сама расширяет их круг, манипулируя ими так, что реальность часто трудно отличить от вымысла» [10].
Кроме того, США, не считаясь с мировым сообществом, игнорируют те международные структуры и соглашения, которые могут ограничить свободу их действий. Именно такой подход лежит в основе отказа Вашингтона подписать Киотский протокол (за что его не без оснований обвиняют в технологической экспансии и нежелании считаться с интересами глобальной экологии), Оттавский договор, запрещающий противопехотные мины, соглашения о создании международного суда по уголовным делам, отказа от договора по ПРО и т. д.
Главным инструментом осуществления геостратегии США является НАТО. В последнее время Вашингтон все чаще говорит о необходимости модернизации, расширения альянса и размещении системы ПРО в Восточной Европе (в первую очередь, в Чехии и Польше), что якобы отвечает интересам международной безопасности.
Однако трансформация НАТО в глазах Вашингтона, отмечает А.Д. Богатуров, - прежде всего, приспособление этой организации к нуждам американской политики. Ее приоритеты - закрепление в зонах перспективных месторождений энергоресурсов и путей их транспортировки, а также приобретение выгодных стратегических позиций в отношении держав, способных, хотя бы потенциально, помешать реализации американских целей, - Китая и России, в первую очередь. Зоны, о которых идет речь, - Ближний Восток и глубинная материковая Центральная Азия, под которой в Америке (в отличие от России) понимают ог-
ромный пласт геоэкономического пространства от Черноморского побережья Абхазии (вот зачем США влияние в Грузии) до границ Китая [11].
Не случайно в последние годы американские политики все чаще выражают озабоченность обстановкой в Центральной Азии. За всем этим отчетливо прослеживается стремление США усилить свое влияние в регионе. Вашингтон стремится выступать в качестве единственно возможного гаранта стабильности и миротворца в Центральной Азии, выдвигая на первый план необходимость налаживания эффективного сотрудничества между странами региона на базе натовской программы «Партнерство ради мира».
В США даже был разработан проект «Большая Центральная Азия» (БЦА), автором которого является профессор Ф. Старр. Суть проекта - создать при помощи США, но без участия России и Китая, новую интеграционную зону в Центральной Азии, которая бы заменила сегодняшние ЕврАзЭС, ШОС и др. Госсекретарь США К. Райс во время своего визита по странам Центральной Азии в 2006 г. официально озвучила этот проект. Однако пока, как отмечает С.Г. Лузянин, «дальше декларации дело не пошло. Скорее всего, БЦА - это очередной "мыльный пузырь", который лопнет при первых же попытках его практической реализации» [12].
В.В. Путин, выступая на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в феврале 2007 г., заявил, что расширение НАТО не имеет никакого отношения к модернизации альянса и провоцирует Россию на «несимметричный ответ». Что же касается ОБСЕ, то она превращается в «вульгарный инструмент» обеспечения внешнеполитических интересов одной или группы стран в отношении других государств. Также Президент РФ отметил, что отдельные нормы, да по сути чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, США, перешагнула свои национальные границы и по сути во всех сферах - и в экономике, и в политике, и в
гуманитарной сфере - навязывается другим государствам.
Озабоченность в связи с планами США звучит и на Западе. Так, глава МИД ФРГ Штайнмайер в интервью газете «Хандельс-блатт» заявил, что прежде, чем размещать свои базы в Восточной Европе, США следовало бы провести переговоры с Москвой, поскольку эти объекты будут размещены в непосредственной близости от России. Кроме того, министр подверг сомнению уверения США в том, что система ПРО в Чехии и Польше необходима для обороны от иранской угрозы. «Если мы посмотрим на карту и примем во внимание дальность полета иранских ракет, а также уровень развития вооружения в этой стране, то все аргументы покажутся довольно сомнительными». Германский министр обороны поддержал своего коллегу, подчеркнув, что размещение натовских баз в Чехии и Польше может подорвать стабильность в Европе и привести к ее расколу [13].
Таким образом, геополитический смысл американской стратегии национальной безопасности заключается в реорганизации мирового пространства, в построении совершенно новой структуры однополярного мира, максимально обеспечивающей поступательное развитие экономики и национального хозяйства США.
На первый взгляд, у США есть веские основания для претензий на мировое господство. Америка остается мощнейшей экономической и политической сверхдержавой, таковой она, вероятно, останется и в обозримом будущем. Превосходство США определяется сочетанием ряда основополагающих факторов, прежде всего, глобального экономического могущества, военной мощи (военные расходы США составляют более 50 % мировых), разветвленной системы спутникового и других средств слежения за миром, ведущих позиций в мировой науке, статуса главного производителя высоких технологий, привлекательности для многих в разных уголках земного шара американского образа жизни и американской массовой культуры.
Однако сегодня можно с уверенностью утверждать, что идеология и практика построения однополярного мира, которые США взяли на вооружение в постхолодную эпоху и которыми продолжают руководствоваться до сих пор, убедительно продемонстрировали свою несостоятельность.
Необходимо учитывать и то, что в последние десятилетия все отчетливее проявляется тенденция к сокращению доли США в мировом валовом продукте. С 1945 по 1995 гг. она сократилась вдвое (с 50 % примерно до 25 %), в 1998 г. - до 23 %. Сегодня тенденция снижения удельного веса Америки в мировой экономике сохраняется. При этом возрастает нефтяная зависимость США.
Международные исследования «Голос народа» (исследовательский центр РОМИР), проведенные Gallap International в 2002 г., свидетельствуют о том, что внешняя политика США пользуется небольшой поддержкой в мире. Исследования охватывали 36 стран и основаны на 28000 интервью, представляя точку зрения более 1 млрд человек, проживающих на разных континентах. В целом, трое из каждых десяти граждан (29 %) среди опрошенных людей считают, что внешняя политика США оказывает положительное влияние на их страну. Однако их меньше, чем тех, кто отмечает негативное, деструктивное влияние Соединенных Штатов на свою страну. Данного мнения придерживаются четыре человека из каждых десяти опрошенных (43 %).
Согласно последним опросам, около 70 % американцев считают, что их страна движется в неправильном направлении. Даже в России подобные показатели намного ниже, особенно в последние годы.
После начала войны в Ираке имидж США в глазах мирового сообщества упал до предельно низкой черты. С.М. Рогов, директор Института США и Канады РАН, отмечает, что сегодня Америка находится в очень серьезном кризисе. Она терпит провал, и это связано, в первую очередь, с тем поражением, которое США уже потерпели в Ираке. «Мы не знаем,
как именно закончится иракская война, на сколько затянется этот период, но совершенно ясно, что никакой победы США в Ираке не будет и не может быть, и последствия этого будут более серьезными, чем американское поражение 35 лет назад во Вьетнаме» [14].
Следует отметить, что немалая часть американских ученых и политиков осознает, что США уже не способны (да это и не нужно) играть роль сверхдержавы, призванной единолично определять основные направления развития современного мира. Об этом, в частности, свидетельствует появление в последние годы большого количества работ, в которых в разных формах и аспектах обосновывается тезис об упадке влияния США на мировой арене как экономической, политической и военной сверхдержавы. Среди авторов подобных работ - Р. Мид, Д. Каллео, П. Кеннеди, П. Бьюкенен и др., которые в той или иной форме обосновывают тезис об уменьшении влияния США в мире в пользу других стран и регионов, прежде всего, Западной Европы, Китая, Японии, Восточной Азии в целом.
Даже Г. Киссинджер признает, что «действительно новым в возникающем мировом порядке является то, что Америка более не может ни отгородиться от мира, ни господствовать в нем» [2; С. 11].
Как отмечает К.С. Гаджиев, рано или поздно Америке придется отказаться от роли непререкаемого лидера современного мира, поскольку соотношение сил на мировой арене меняется, и отнюдь не в пользу Америки. Неуклонно уменьшается не только относительная экономическая, но и военно-политическая мощь США. Несмотря на колоссальные успехи за последние годы в социальной, экономической, технологической, военно-технической и иных сферах, силы и возможности Америки становятся все более рассредоточенными [3; С. 391].
Таким образом, системообразующим ядром стратегии национальной безопасности США остается приоритет национальных интересов и ценностей. Пока еще сохраняя статус
ведущей страны в мире, проводя курс на усиление и расширение блока НАТО, Соединенные Штаты настойчиво и последовательно отстаивают свои национальные интересы на глобальном и региональном уровнях.
Однако в условиях усиления тенденций глобализации и регионализации, несмотря на чрезмерные претензии, сами США не в состоянии бороться за планетарную гегемонию. На передний план выходят новые угрозы, которые Соединенные Штаты объективно не
1. Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство / З. Бжезинский. -М.: Международные отношения, 2007. - 288 с.
2. Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер. - М.: Ладомир, 1997. - 849 с.
3. Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России /К.С. Гаджиев. - М.: Экономика, 2007. -С. 366.
4. Кефели И.Ф. Судьба России в глобальной геополитике / И.Ф. Кефели. - СПб.: Северная звезда, 2004. - С. 11.
5. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и ее стратегические императивы / З. Бжезинский. - М.: Международные отношения, 1999. - С. 41-42.
6. Hantington, S.P. Who International Primacy Matters / S.P. Hantington // International Security. -1993. - Spring. - P. 83.
7. Лавров С.В. Россия в глобальной политике [Электронный ресурс] / С.В. Лавров // Московские новости. - 03.03.2006. - Режим доступа: www.globalaffairis.ru/articles/5270.html
8. Делокаров К.Х. Открытость глобализации и перспективы цивилизации /К.Х. Делокаров //
Коротко об авторе___________________________________
Арсентьева И.И., к. филос. наук, доцент кафедры востоковедения, Читинский государственный университет (ЧитГУ)
Научные интересы: национальная и региональная безопасность, национальная безопасность Российской Федерации, социальная экология
способны решить исключительно собственными силами. После войны в Ираке и многих других событий в мире резко усилились антиамериканские настроения. Укрепляются такие новые центры силы, как Китай, СевероВосточная Азия в целом, Европа, Россия и др. В связи с этим так или иначе американизация мира будет неизбежно сталкиваться с другими моделями глобализации, поскольку мир движется в сторону многополярности.
__________________________________Литература
Глобализация и перспективы современной цивилизации. - М.: КМК, 2005. - С. 7.
9. The State of the Union Address // Waching-ton Post. - 27.02.2000.
10. Медиш М. Америка погружается в Океанию / М. Медиш // Московские новости. -2004. - № 32. - С. 5.
11. Богатуров АД. Новая структура гео-пространственных отношений в Центральной Евразии /АД. Богатуров //Энергетические измерения международных отношений и безопасности в Восточной Азии. - М.: МГИМО, 2007. - С. 77.
12. Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.) / С.Г. Лузянин. - М.: АСТ; Восток-Запад, 2007. - С. 194.
13. Тамарчина Н.А. Опасная безопасность Польши и Чехии / Н.А. Тамарчина // Международная безопасность России в условиях глобализации. - М.: РАГС, 2007. - С. 145.
14. Рогов С.М. Война США в Ираке и новые вызовы / С.М. Рогов // Международная безопасность России в условиях глобализации. - С. 45.
___________________________Briefly about author
Arsentyeva I.I., Ph.D. (Philosophy), Assistant Professor of Oriental Studies Department, Chita State University (ChSU)
Scientific interests: national and regional security, national safety of the Russian Federation, social ecology
