CC BY
71
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
92 ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
СТРАТЕГИЯ КАПИТАЛИЗАЦИИ ИННОВАЦИОННЫХ РЕСУРСОВ ПЕРИФЕРИЙНЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ С УЧЕТОМ ИХ ОГРАНИЧЕННОСТИ1
КЕТОВА Н.П.,
доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой маркетинга и коммуникаций в бизнесе,
Южный федеральный университет, e-mail: kmik2012@mail.ru;
ОВЧИННИКОВ В.Н.,
доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник СКНИИЭСиП Южного федерального университета, e-mail: ovn@aaanet.ru
В статье представлены результаты анализа инновационного потенциала ряда периферийных регионов Юга России, дана оценка имеющихся в них инновационных ресурсов. Отражены позитивные тенденции возрастания затрат на инновации, осуществляемых рядом крупных машиностроительных предприятий, показана возможность использования данной благоприятствующей ситуации для роста капитализации инновационных ресурсов. Сформулирована стратегия перехода южнороссийских регионов на инновационно-ориентированный тип развития.
Ключевые слова: стратегия; инновации; инновационные ресурсы; инновационный тип развития; капитализация; периферийные регионы; Юг России.
STRATEGY FOR INNOVATIVE RESOURCES CAPITALIZATION IN PERIPHERAL REGIONS OF RUSSIA, GIVEN ITS LIMITED NATURE
KETOVA N.P.,
Doctor of economics (DSc), Professor, Head of the Department of Marketing and Business Communication,
Southern Federal University, e-mail: kmik2012@mail.ru;
OVCHINNIKOV V.N.,
Doctor of Economics (DSc), Professor, Chief Researcher of The North Caucasus Research Institute of Economic and Social Problems,
Southern Federal University, e-mail: ovn@aaanet.ru
The article presents the results of analysis of innovative potential of peripheral regions in the South of Russia and assess its innovative resources. The article reflects positive trends of increasing
1 Статья подготовлена при грантовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 13-02-00122а) «Разработка концепции, структурной модели институциональной среды и интегрированных стратегий капитализации инновационных ресурсов периферийных регионов России в системе императивов развития национальной экономики и глобального рынка».
© Н.П. Кетова, В.Н. Овчинников, 2014
costs of innovation, which are realized in the number of major engineering companies, and shows the possibility of using of the favorable conditions for the growth of innovative resources capitalization.
The authorsformulate strategy for the South Russian regions' turn to the innovation-oriented type of development.
Keywords: strategy; innovation; innovative resources; innovative type of development; capitalization;peripheral regions; South of Russia.
JEL: R11, O30.
Введение
Проблема реального перехода регионов к инновационному типу развития, избрания компаниями и другими рыночными субъектами, функционирующими в них, инновационно-ориентированной стратегии в качестве приоритетной для их дальнейшего роста и позиционирования в экономическом пространстве представляется одной из активно обсуждаемых в современной экономической литературе. Результатом этого являются публикуемые оптимистичные утверждения о том, что «именно мезоэкономические системы играют роль своеобразных проводников модернизационных и иных стратегических инициатив» (Клейнер, 2011), свидетельства убежденности авторов в том, что «смещение акцентов инновационного развития на региональный уровень уже не вызывает каких-либо сомнений» (Перский, Ковалева, 2013), и заключения относительно того, что «важную роль в совершенствовании государственного механизма инвестирования инновационного развития России играют регионы, на уровне которых сегодня решаются многие инвестиционные и инновационные проблемы» (Морозов, 2013).
Но есть и выводы совершенно иного характера. Например, А.В. Алешин весьма критично пишет о «слабой реализации инновационного сценария на мезоуровне» (Алешин, 2013) и подтверждает свой вывод обширными статданными, не вызывающими сомнений в их достоверности. А.Г. Дружинин (Дружинин, 2012) прямо указывает на то, что процесс обретения российскими регионами инновационных «черт» идет слишком медленно и тормозится дефицитом необходимых ресурсов, политической воли, стимулов. Есть и вовсе риторические постановки: закончен ли экономический рост? В связи с предположением относительно высокой вероятности реальности такой ситуации анализируются серьезные препятствия для инновационного развития (Гордон, 2013).
Разнообразие приведенных точек зрения, в чем-то даже противоположных и явно неоднозначных, свидетельствует о существовании достаточно обширного поля для исследований по данному направлению, целесообразности проверки некоторых гипотез относительно перспектив инновационного развития российских регионов.
Особую интригу таит в себе ответ на вопрос: в состоянии ли периферийные регионы действительно перейти на инновационно-ориентированный тип развития и при этом обеспечивать наращивание и капитализацию инновационных ресурсов, несмотря на их ограниченность и отсутствие достаточных стимулов, слабость целевой поддержки и неустойчивое финансирование по данному направлению?
В современных глоссариях под периферией, как правило, понимается территория, «удаленная от центра» (Гранберг, 2000). Данное определение часто используется в контексте исследования проблем взаимодействия «центр-периферия» (например, (Пчелинцев, 2004; Буфетова, 2009)).
В России, в силу огромной протяженности ее территории, значительной разбросанности поселений и существенной отдаленности большинства из них от «центров» (в т. ч. региональных), периферия весьма обширна. Чего только стоят сибирские и дальневосточные просторы, представляющие, по существу, огромные периферии, территориально очень удаленные не только от столицы, как статусного и узаконенного центра нашей страны, но и крупных городов, играющих роль центра регионов, в которых они располагаются! Однако периферия имеет не только и не столько географический смысл. Периферийными правомерно считать регионы, в той или иной степени «выключенные» из процесса определения приоритетов и главенствующих действий общестранового характера, в т. ч. политики и стратегий российского масштаба. В силу этого таким территориям (а, следовательно, и их руководителям, политическим элитам и проживающему населению) отводится роль исполнителей реформ, модернизационных преобразований, починов и т. д. И исполня-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ют они эту роль, руководствуясь собственным пониманием ситуации, возможностями, а иногда - и ориентацией на противостояние.
В данной статье представлены результаты исследования, которое выполнено по периферии, которая сформировалась на Юге России. Она имеет специфическую, сложную и далеко не способствующую инновационному развитию социально-экономическую, политическую и геоэкономиче-скую «конфигурацию», находится, по мнению А.Г. Дружинина, на фактической периферии глобализации, и при этом - на одной из основных коммуникационных линий, обеспечивающих включение российской экономики в мирохозяйственные связи (Дружинин, 2012). Это предопределяет специфичность, а нередко и нестандартность подходов к решению (или очевидному затягиванию с решением) многих вопросов. Однако именно здесь в последние годы проявляются некоторые положительные тренды в региональном развитии, в т. ч. в плане направленности на инновации. Они требуют изучения, поддержки и трансляции, в силу их значимости для других периферийных территорий страны.
Обобщенная характеристика инновационных ресурсов, сформировавшихся в экономике Юга России
Процессы сохранения, наращивания и капитализации инновационных ресурсов непосредственно связаны с их формированием и воспроизводством. В свою очередь, эти ресурсы способны к генерированию и выполнению своих функций лишь при наличии соответствующей институциональной, экономической, инвестиционной, а главное - предпринимательской среды. Ибо именно предприниматель, четко ориентированный на положительный результат в функционировании своего бизнеса и «зараженный вирусом» инновационности, действуя предприимчиво, является главным действующим лицом в организации процесса реализации новой идеи, способствующей удовлетворению существующей потребности на рынке и приносящей доход (Рубин, 2007).
Крупнейшими методологами, первыми оценившими значимость инноваций в обеспечении исследовательского, технико-технологического, информационного, социально-экономического и др. прогресса, по праву считаются австрийский экономист и социолог Й. Шумпетер и блестящий российский ученый, автор теории больших циклов Н.Д. Кондратьев. Р.М. Нуреев относит работы этих авторов к первому этапу разработок в сфере инноваций (Нуреев, 2012). Так, Й. Шумпетер в своей известной работе «Теория экономического развития» (Шумпетер, 1911) показал стадии жизненного цикла результатов научно-технического прогресса и, по существу, раскрыл содержание инноваций как «новых комбинаций». Н.Д. Кондратьев, излагая теорию больших циклов экономической конъюнктуры (Кондратьев, 1925), высказал утверждение относительно того, что динамика изменений экономической структуры общества реагирует на базовые нововведения, обусловливающие реализацию вторичных, модернизирующих социально-экономических нововведений. Й. Шумпетер назвал выявленные данным автором большие циклы циклами Кондратьева.
К началу XXI в. в литературе по инновационной проблематике имеет место не менее двадцати пяти определений термина «инновация»: Б. Санто, Т. Бернса, Ю.В. Яковца, Р.А. Фатхутдинова, Б.З. Мильнера и Т.М. Орловой и ряда других авторов. При этом инновации рассматриваются с разных позиций, что повышает содержательность их определений. Так, Б. Санто (Санто, 1990) инновации трактовал как общественно-экономический процесс, который через практическое использование идей и изобретений приводит к созданию лучших по своим свойствам изделий, технологий. Ю.В. Яковец (Яковец, 2004) считает, что инновации означают внесение в разнообразные виды человеческой деятельности новых элементов (видов, способов), повышающих результативность этой деятельности. Р.А. Фатхутдинов (Фатхутдинов, 2005) акцентирует внимание на том, что инновации, как конечный результат внедрения новшества, имеют своей целью «изменение объекта управления и получение экономического, социального, экологического, научно-технического или др. вида эффекта». В определении Б.З. Мильнера и Т.М. Орловой (Мильнер, Орлова, 2013) особое внимание уделено повышению эффективности социально-экономической системы, росту качества жизни людей на основе инноваций.
Приведенные определения инноваций во многом проясняют сущность инновационных ресурсов. Их правомерно характеризовать, трактуя в русле экономических ресурсов (Абалкин, 1999), как источники (средства) обеспечения инновационного производства, осуществления деятельности в сфере инноваций. Н.В. Воронина (Воронина, 2006) предлагает считать инновационными ресурсами «средства и запасы, которые потенциально могут быть вовлечены в инновационные процессы, предназначенные для создания новой (новационной) продукции или совершенствования выпу-
скаемой продукции и технологий». Близким по своему смыслу понятием, дополняющим категорию «инновационные ресурсы», выступает инновационный потенциал, как современная форма интеграции науки и производства, обеспечивающая превращение достижений в новую продукцию или услуги, коммерциализацию инноваций (Секерин, 2012). Эффективное использование инновационного потенциала, считает Н.В. Собченко (Собченко, 2011), делает возможным переход от скрытой возможности к явной реальности, т. е. от традиционного к новому. При этом инновационные ресурсы «включены» в ресурсы вообще, т. к. выделить именно их достаточно сложно с методической точки зрения. И потому они анализируются, как правило, на фоне общей ресурсной обеспеченности компании, отрасли, региона.
Для характеристики инновационных ресурсов, их вовлеченности в производительное использование имеется немало методик, обобщений, расчетов (например, (Комков, Кулакин, 2008; Голиченко, 2011; и др.)). Так, в коллективной монографии «Мезоэкономика развития», изданной под ред. Клейнера Г.Б. (Клейнер, 2011) (основу авторского коллектива составили сотрудники ЦЭМИ РАН) издательством «Наука» (что говорит о большой значимости этого фундаментального труда), изложена комплексная оценка исследования инновационной активности в регионах России. Ее использование, отмечают авторы, позволяет составить карту инновационной деятельности (КИД). Предлагаемая методика базируется на многоуровневом подходе, в соответствии с которым КИД состоит из пяти основных разделов:
• анализ внешней среды и места региона в ней, в т. ч. его инновационной деятельности;
• характеристика выхода (т. е. объем выхода инновационного продукта, его качество);
• внутренние характеристики функционирования инновационного процесса;
• характеристики входа в процесс (ресурсы, стимулы и антистимулы инновационной деятельности, институциональная среда и др.);
• характеристики эффективности инновационной деятельности и ее факторов.
С использованием основных методических подходов, сформулированных в вышеназванной КИД, в ходе проведенного исследования составлена, в соответствии с авторскими представлениями, карта инновационных ресурсов и их использования (КИРИ) для регионов Юга России. Объективные дефициты информации по ряду позиций, а также ограниченность объемов статьи не позволяют изложить полученные результаты в полном объеме. Однако основные позиции представляется целесообразным отразить в обобщенном варианте.
1. Анализ внешней среды, оценка ее влияния на социально-экономическую сферу регионов Юга России
В Атласе социально-экономического развития Юга России (Дружинин, 2011) южнороссийский макрорегион назван «территорией-контактером, коммуникационным коридором», приближающим РФ к странам, относящимся к сфере ее реальных и потенциальных стратегических интересов (Украина, Турция, Азербайджан и др.), при формируемой ими по отношению к России не во всем благоприятствующей с экономической, геополитической, социальной, конфессиональной и иных точек зрения, внешней среде. Существенное влияние оказывают, несомненно, и российские регионы, с точки зрения продвижения товаров с Юга России на их рынки, межрегионального взаимодействия в разнообразных сетях и проектах, формирования современного контура технологического развития и т. д. При этом внешняя среда по каким-то позициям выступает в качестве инновационного драйвера, а по другим - комплекса явно сдерживающих, «запечатывающих» факторов. Результатом такого воздействия, наряду с недостаточно активной внутренней средой, являются инновационные дефициты, которые сдерживают развитие научнотехнической сферы, формирование высокотехнологичных комплексов. Юг России представляет «среднюю по экономическому развитию периферию», сравнимую по своему уровню с такими странами, как Казахстан, Тунис, Египет. И периферийность эта, к сожалению, является прогрессирующей (Дружинин, 2012). Южнороссийский макрорегион включает: Южный федеральный округ (6 субъектов РФ; 2,5% от территории страны; 9,6% от численности населения; 6,0% от ВВП страны), и Северо-Кавказский федеральный округ (8 субъектов РФ; 1,0% от территории страны; 6,5% от численности населения, 2,1% от ВВП России).
В соответствии с логикой, принятой в исследовании, последующие разделы КИРИ по Югу России изложены в несколько ином порядке, чем это было представлено в методических разработках авторов КИД. То есть сформулированы характеристики ресурсов, институциональная среда, наличие стимулов и сдерживающих факторов для инноваций; логика и направленность инновационных
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
процессов; объемы производимой инновационной продукции (т. е. характеристики «выхода»); эффективность инновационной деятельности в макрорегионе.
2. Характеристики ресурсов для инноваций, стимулы и антистимулы, качество институциональной среды
Следуя приоритетам, сформулированным в теории факторов производства, ресурсы в формируемой для Юга России Карте инновационных ресурсов и их использования представлены в классической последовательности: труд, земля, капитал - и дополнены ставшей классикой предпринимательской способностью (активностью).
Правомерность представления ресурсов инновационного развития, начиная с трудовых, и неотъемлемых от них человеческого и интеллектуального капитала, подтверждена большим числом современных исследований, начиная с работ В.Л. Иноземцева (Иноземцев, 1995), М. Армстронга (Армстронг, 2004) и др. В фундаментальных трудах, подготовленных уже во втором десятилетии XXI в., представляющих, например, перспективы развития экономики России до 2030 г. (под ред. акад. В.В. Ивантера (Ивантер, 2013)), оценка долгосрочных тенденций начинается именно с трудовых ресурсов, характеристики качества и способности к восприятию инноваций, участия в их создании.
При этом речь идет не просто о человеческих ресурсах, а о специалистах соответствующей квалификации, имеющих необходимые компетенции в определенных сферах исследований, научных разработок и производственной деятельности в высокотехнологичных отраслях.
Как правило, характеристику процессов развития такого рода персонала начинают с численности занятых научными исследованиями и разработками. На Юге России в последние годы отмечается тенденция сокращения числа такого рода работников, при неудовлетворительном росте их качественного потенциала. Так, в 2010 г. в ЮФО численность персонала, занятого научными исследованиями, составляла 28,1 тыс. чел., в то время, как в 1995 г. было 44,6 тыс. в СКФО -
6.0 тыс. (в 1995 г. - 7,4). То есть за 15 лет число исследователей сократилось, соответственно, на
37.0 и 18,3%. По России в целом сокращение за указанный период составило около 30,0% (Регионы России, 2011). В 2012-2013 гг. тенденция сокращения численности исследователей сохраняется. Это же относится к числу занятых исследованиями кандидатов наук: их уменьшение по ЮФО - 14,3%, по СКФО - 27,4%. (Любопытная деталь: численность докторов наук за анализируемый период возросла, соответственно, в 1,9 и 3,0 раза.) Позитивным является также то, что на Юге России сосредоточен существенный образовательный потенциал, и именно высшее образование весьма востребовано. Функционирует более 80 образовательных учреждений высшего профессионального образования в ЮФО, около 70 - в СКФО. В макрорегионе создана самая разветвленная сеть негосударственных вузов (71) , при этом функционирует 13 классических университетов. Самый крупный из них - Южный федеральный (49 тыс. студентов, 468 докторов наук, 1669 - кандидатов), играет роль координатора инновационного потенциала южнороссийского макрорегиона по 84 научным направлениям. На его долю приходится свыше 50% объема финансирования научно-инновационной деятельности в системе высшего образования в Ростовской области, имеется 6 конструкторских бюро, 2 технопарка.
Удельный вес работающих в разных сферах экономики Юга России (в т. ч. и производящих инновационные товары), имеющих высшее профессиональное образование, за десять последних лет вырос на 8 процентных пунктов и составляет 26,5% (в целом по РФ - 28,0%). Однако отмечаемый некоторый рост численности специалистов с высшим образованием, к сожалению, не означает адекватного наращивания человеческого капитала. В составленном в 2012 г. Институтом экономики УрО РАН рейтинге субъектов РФ по состоянию научно-исследовательского капитала, ряд южнороссийских регионов (республики Калмыкия, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Северная Осетия) имеют одно из самых низких значений в стране (Экономическая безопасность России, 2012). Это, несомненно, свидетельствует об ограниченности данной составляющей инновационных ресурсов. Тревожность ситуации прослеживается в выводах, представленных во многих исследованиях по данной проблематике, ибо все более очевидно явное несоответствие потенциала персонала исследователей (особенно, при «вымывании» сотрудников средних возрастов), тем сложнейшим задачам, которые стоят перед ними в связи с принципиально значимыми для макрорегиона проблемами развития наукоемких производств (например, соавторы коллективной монографии Н.П. Кетова, Ю.С. Колесников, В.Н. Овчинников, 2013; Л.А. Агузарова и З.А. Агузаров (Кетова, Колесников, Овчинников, 2013; Агузарова, Агузаров, 2012 и др.). При этом очевидна и недооцененность фактора «высококвалифицированный труд» (Дружинин, 2012).
Вышеназванные негативные черты человеческих ресурсов во многом предопределяются, помимо «груза» сложнейших проблем фундаментального характера, наличием большого числа антистимулов инновационной активности. В их ряду: ограниченное число новых идей и проектов, высокие барьеры для их реализации; огромные риски, и, как следствие, слабый приток инвестиций; значительные сложности в адсорбировании выгод от применения произведенной инновационной продукции (эффект спиловер); недостаточная компетентность персонала компаний при выходе с такой продукцией на высококонкурентные рынки (особенно зарубежные), чрезвычайная изношенность материальной базы практически всех отраслей промышленности, АПК, транспорта и других сфер. Исключение, разумеется, составляют проекты, связанные с Олимпиадой-2014. Ибо сооружение и оснащение поистине уникальных олимпийских объектов стало мощным драйвером для транспортной инфраструктуры, телекоммуникационных сетей, 1Т-технологий и других социально и экономически важных сфер не только Краснодарского края и Юга, но и России в целом (Кетова, 2013).
Однако имеющиеся стимулы, в числе которых - государственная поддержка создаваемых в регионах технопарков и внедренческих зон, софинансирование стартапов молодых предпринимателей, грантовая поддержка НИР и НИОКР, законодательно утвержденная охрана интеллектуальной собственности, поддерживаемая интеграция инновационно активных компаний и т. д. - очевидно, пока не представляются достаточными и «пересиливаются» антистимулами. Это подтверждается малочисленностью позитивных примеров инновационных прорывов в южнороссийской экономике, реально действующих технологических платформ, технико- внедренческих зон, межрегиональных научных парков и др.
Осложняется ситуация также и неудовлетворительным состоянием количественных и качественных индикаторов институциональной среды на Юге России (ее негативные стороны - высокая доля теневой экономики, не снижающаяся, а, по ряду оценок, и возрастающая коррупция, издержки в инвестиционном и предпринимательском климате, слабость инновационной инфраструктуры, значительные риски для инвесторов и др.). Их дестабилизирующее (а нередко - и угнетающее) воздействие, сдерживающее инновационное развитие, и связанные с этим опасности очевидны, т. к. именно несоответствие качества среды заданным императивам, а также отсутствие доверия к институциональным инновациям, подчеркивает В.В. Вольчик (Вольчик, 2012), обусловливают недопонимание акторами, включенными в действие институтов, необходимости положительных изменений (а нередко, и их нежелание - авт.). Для достижения позитивных изменений не только в институциональной среде в целом, но и конкретно - в инновационной сфере южнороссийского макрорегиона, для интеграции экономического пространства, - продуктивной представляется ориентация на развитие по типу «центр-лучи» (Мезоэкономика развития, 2011). Такая модель предполагает систему устойчивых отношений между регионом-лидером (обладающим достаточно высоким инновационным потенциалом и относительно благоприятной институциональной средой), как неким центром, и окружающими его периферийными регионами, получающими положительные импульсы и реальную поддержку из регионального центра и от территорий-соседей. Реальный пример такого центра - Краснодарский край, в котором успешно работают более 800 компаний (четверть из них производят продукцию с применением принципиально новых технологий или оказывают услуги новационного характера) с участием инвесторов из Великобритании, Швейцарии, Германии, Нидерландов, США, Сингапура и ряда других стран.
Очевидна также необходимость кардинальных изменений в сфере использования другого фактора - земли, а в широком смысле, природно-климатических ресурсов, как базиса инноваций в экосистемах. Именно повышение плодородия земли (а эта проблема очень остра - реально в 2012 г. урожайность зерновых культур на Юге России была в 1,3 раза ниже среднемировой и более чем в три раза - в странах с развитым сельским хозяйством), рекультивация почвеннорастительного компонента сельскохозяйственных угодий, которые всегда были важнейшим богатством Юга России, компетентность в использовании всех природных ресурсов и профессионализм при реализации экологоохранных мероприятий - это принципы, которым должны следовать все хозяйствующие субъекты, осуществляющие свою деятельность в данной сфере. В качестве инновационных технологий, по реализации которых уже имеются проекты в южнороссийском АПК, можно назвать: систематический мониторинг использования сельскохозяйственных земель; поддержка нововведений в селекции и семеноводстве; сохранение и улучшение генофонда, использование новых технологий в животноводстве и птицеводстве (примером коммерциализации нововведений по данному направлению является проект «Строительство промышленного
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕИІА ЕСОЫОМСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
комплекса по производству инкубационного яйца индейки на 6,2 млн шт. в год», реализованный ООО «Евродон» в 2011 г.; биологизация и экологизация земледелия, дозированное использование удобрений, средств защиты растений (в т. ч. принципиально новых), что позволяет не только получать значительный природоохранный эффект, но и производить органические продукты («органик-фуд»), весьма востребованные на мировых рынках; глубокая переработка зерна и диверсифицированное производство экологически чистых продуктов с заданными свойствами (реализованы такие технологии будут, например, в рамках проекта «Строительство производственного комплекса по глубокой переработке зерна, производству комбикормов, глютена и аминокислот мощностью 250 тыс. т. зерна в год», завершаемого ООО «ДонБиоТех» в 2014 г.); расширение производства сырья для детского и диетического питания, специальных добавок и т. д., что реально осуществимо на относительно незагрязненных землях многих хозяйств; организация производства биотоплива из растениеводческой ( в частности, зерновой) продукции и др.
Поступательное развитие инноваций во всех сферах, в т.ч. и в АПК, во многом предопределяется их достаточной финансовой обеспеченностью, технико-технологической и кадровой поддержкой, системой генерирования.
Финансирование инноваций в южнороссийских регионах, (как, собственно, и в других территориальных образованиях) осуществляется из многих источников: федеральный бюджет, грантовое финансирование, в т. ч. по разным каналам из-за рубежа, межгосударственные программы сотрудничества, государственные венчурные фонды, частный капитал и др. Анализ статистических данных показывает, что рост затрат на научные исследования и разработки в последние годы очень значителен: в 2010 г. затраты по данному направлению в ЮФО составляли 13,0 млрд руб, в СКФО -2,6 млрд (в 2005 г. эти показатели были, соответственно, 6,7 млрд и 0,9 млрд). Анализ отраслевой принадлежности компаний, проявляющих активность в сфере НИОКР (из числа включенных в выборку), как свидетельствуют данные табл. 1, подтверждает их наибольшую численность в машиностроении, химической и нефтехимической промышленности. Наиболее быстрыми темпами идет рост оплаты труда (эта тенденция все более усиливается, и будет иметь место, очевидно, до 2015 г.). На порядок возрастают расходы на приобретение оборудования, материалы и т. д. Однако, поскольку оценка затрат на научные исследования идет в текущих ценах, с учетом реальной инфляции эти расходы должны быть скорректированы за указанный период, как минимум, на треть.
С точки зрения финансирования исследований по видам работ наибольший удельный вес по ЮФО имеют разработки (65,3%) и прикладные исследования (18,8%). На долю затрат на фундаментальные исследования приходится только 15,9% (Регионы России, 2011).
Таблица 1
Отраслевая структура компаний Юга России, являющихся лидерами в сфере НИОКР2
(включенных в выборку).
Отрасль Объем расходов на НИОКР в 2010 г., млн руб. Кол-во компаний, 2010 г.
Машиностроение 956,4 19
Нефтяная и нефтегазовая промышленность 197,0 5
Химическая и нефтехимическая промышленность 176,0 11
Чёрная металлургия 102,0 3
Транспорт 45,4 1
Энергетика 14,0 2
Прочее 11,1 12
Радиоэлектронная промышленность 6,3 2
Научные исследования и разработки 3,5 2
Итого 1511,7 57
Проведенный анализ показывает, что наибольший объем затрат на инновации (по компаниям, включенным в выборку) осуществляется в Ростовской, Волгоградской и Астраханской областях. Инновационная активность предприятий и их объединений тоже наибольшая именно в этих регионах (а также в Краснодарском крае и Республике Дагестан, которые по каким-то причинам
экспертами не были включены в выборку). Например, в Ростовской области сформирован приоритетный перечень «100 губернаторских инвестиционных проектов», осуществление которых курируется областным министерством промышленности и энергетики: 17 проектов на общую сумму 130 млрд руб. были реализованы в 2013 г. В области уже действует 7 промышленных зон нового типа - Южно-Батайская, Красносулинская, Новочеркасская и др., сформированы 58 инвестиционных площадок (Эксперт-Юг, 2014).
3. Объемы производимых инновационных товаров, работ, услуг, предпринимательская активность
Рост финансирования научных исследований и разработок, предположительно, должен обеспечивать соответствующий эффект в этой сфере. И данная положительная тенденция на Юге России имеет место. Это организационно выражается в создании ряда территориальных технологических кластеров, сооружении сложных инфраструктурных объектов, формировании индустриальных парков (в Ростовской области, например, утвержден генплан и успешно разворачивает свою деятельность Октябрьский индустриальный парк, поданы заявки на участие в федеральной программе по Азовскому и Гуковскому паркам). При этом обеспечивается увеличение объемов производства инновационных товаров, работ, услуг. Так, в ЮФО в 2010 г. было произведено такой продукции на сумму 86,6 млрд руб., в СКФО - 27,7 млрд. В 2005 г. эти показатели были, соответственно, 17,5 и 2,2 млрд руб. Естественно, и в этом случае следует делать поправку на инфляцию, но в целом результативность очевидна. В качестве положительных результатов следует назвать также следующие: рост числа созданных комплексных передовых производственных технологий: по ЮФО - 27, по СКФО - 10, увеличение в 2010 г. составило, соответственно, 6 и 3 технологии относительно 2005 г.; возрастание количества используемых передовых производственных технологий - в 2010 г. их применение - по ЮФО -7743, по СКФО - 3282, наращивание по сравнению с 2005 г. - 3025 и 1298 технологий; увеличение числа выданных патентов на изобретения и полезные модели: в ЮФО в 2010 г. таковых было выдано 1917, в СКФО - 244, превышение по сравнению с 2005 г. более 10%; повышение инновационной активности предприятий: в 2010 г. в ЮФО инновационно активными (по отчетности) было 7,5% компаний, в СКФО - 6,2% (Регионы России, 2011). Это, однако, явно ниже, чем по России в целом (9,6%).
В табл. 2 представлены 20 наиболее инновационно-активных компаний Юга России, деятельность которых подтверждает их серьезное внимание к вопросам НИОКР. Особенно важно то, что в числе таких компаний значителен удельный вес машиностроительных предприятий, имеющих давно сформировавшийся бренд, устойчивые традиции, производящих узнаваемую и признаваемую рынком технику (КЗ «Ростсельмаш», НЭВЗ, ВгТЗ). К сожалению, из периферийных регионов в число наиболее инновационно-активных вошла только компания «Карачаево-Черкесскэнерго» из Карачаево-Черкессии.
В целом, проведенное исследование свидетельствует о появлении положительных тенденций в инновационном развитии бизнес-структур практически во всех регионах Юга России, формировании контуров региональных инновационных систем. В этом видится не только понимание их руководителями необходимости ориентира на инновационную модель развития, но и реальный результат действий федеральных государственных структур и бизнеса регионов в данном направлении. В Ростовской области, например, совокупный объем инвестиций по проектам, размещенным в индустриальных парках, составляет более 80 млрд рублей (Эксперт Юг, 2014).
Однако карта инновационных ресурсов и их использования (КИРИ) свидетельствует, в общем-то, о невысоких характеристиках «входов» и, особенно, «выходов» по инновационной сфере регионов Юга России, что подтверждается следующими реалиями:
• несмотря на наметившийся в последние годы рост инновационной активности и увеличение производства инновационных товаров, работ и услуг, их уровень по-прежнему отстает даже от остающегося весьма низким (в глобальных сопоставлениях) среднероссийского уровня инновационности;
• для экономики южнороссийского макрорегиона характерна технологическая многоуклад-ность, с большой долей производств низких технологических укладов (естествено, функционирующих вне поля инноваций в современном их понимании), особенно - в сельской местности (архаичное сельское хозяйство, кустарные производства в сфере этноэкономи-ки, примитивная добыча материалов для строительства и др.). При такой многоукладности, справедливо пишет О.Ю. Мамедов (Мамедов, 2013), требуются различные, отвечающие ре-
ТЕ1}|}А ЕООМОМЮиБ ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕНА ЕСОИОМІСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
альным особенностям, механизмы функционирования, организации и управления экономическими процессами;
• периферийные регионы Юга России - к таковым составители рейтинга инновационной деятельности «в ядре» отнесли Карачаево-Черкесскую Республику, Республику Северную Осетию-Аланию ( несмотря на ряд амбициозных проектов, например, создание во Владикавказе инновационно-промышленного кластера высоких фотоэлектронных микронанотехнологий, с основным звеном - ВТЦ «Баспик»), Республики Адыгею, Ингушетию и Калмыкию (Мезоэкономика развития, 2011) - были вообще исключены из рейтинга, в силу значения указанного показателя «ниже порога». В рейтингах по другим критериям данные регионы имели также одни из самых низких оценок в стране.
Таблица 2
Крупнейшие инновационно-активные компании Юга России по объему затрат на НИОКР и общей выручке от реализации продукции и услуг, 2010 г.3
Наименование предприятий и организаций, регион Отрасль Расходы на НИОКР в 2010 г., млн руб. Выручка от реализ. прод., всего, 2010 г., млн руб. Доля расх. на НИОКР в 2010 г. в выручке, % Прирост расходов на НИОКР по сравнению с 2009 г., %
ООО «КОМБАЙНОВЫЙ ЗАВОД "РОСТСЕЛЬМАШ"», Ростовская обл. Машиностроение 437,2 10 054,1 4,3488 4,52
ООО «ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ "НОВОЧЕРКАССКИЙ ЭЛЕКТРОВОЗОСТРОИТЕЛЬНЫЙ ЗАВОД"», Ростовская обл. Машиностроение 290,6 13 582,6 2,1400 0,55
ООО «ПРОИЗВОДСТВЕННОКОММЕРЧЕСКАЯ ФИРМА "АТЛАНТИС-ПАК"», Ростовская обл. Химическая промышленность 128,8 4 389,3 2,9341 73,96
ООО «ГАЗПРОМ ДОБЫЧА АСТРАХАНЬ» Астраханская обл. Нефтяная и нефтегаз. пром. 107,6 34 989,8 0,3076 22,32
ОАО «ТАГАНРОГСКИЙ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ ЗАВОД», Ростовская обл. Чёрная металлургия 85,7 22 169,6 0,3867 18,14
ЗАО «ГАЗПРОМ-КРАН» Волгоградская обл. Машиностроение 57,4 1 245,9 4,6071 8,47
ОАО «ТРАКТОРНАЯ КОМПАНИЯ "ВгТЗ",» Волгоградская обл. Машиностроение 53,5 740,7 7,2276 8,01
ООО «ГАЗПРОМ ТРАНСГАЗ СТАВРОПОЛЬ», Ставропольский край Транспорт 45,3 20 376,3 0,2227 48,48
ЗАО «ЮГЭНЕРГОПРОЕКТ», Ростовская обл. Проектирование 36,2 333,7 10,8481 н/д
ОАО «НК "РОСНЕФТЬ-ДАГНЕФТЬ"», Дагестан Нефтяная и нефтегаз. пром. 30,8 1 265,7 2,4348 10,6
ООО «ЛУКОЙЛ- ВОЛГОГРАДНЕФТЕПЕРЕРАБОТКА», Волгоградская обл. Нефтяная и нефтегаз. пром. 30,2 146 671,2 0,0206 12,25
ОАО «НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ "БРИЗ"», Ростовская обл. Приборостроение 22,5 4,9 н/д н/д
ОАО «ТИХОРЕЦКИЙ МАШИНОСТРОИТЕЛЬНЫЙ ЗАВОД ИМЕНИ В.В. ВОРОВСКОГО», Краснодарский край Машиностроение 18,6 1 196,6 1,5516 9,0
ООО«АФИПСКИЙ НЕФТЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИЙ ЗАВОД», Краснодарский край Нефтяная и нефтегаз. пром. 17,3 15 500,9 01115 н/д
Окончание табл. 2
Наименование предприятий и организаций, регион Отрасль Расходы на НИОКР в 2010 г., млн руб. Выручка от реализ. прод., всего, 2010 г., млн руб. Доля расх. на НИОКР в 2010 г. в выручке, % Прирост расходов на НИОКР по сравнению с 2009 г., %
ОАО «НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ "АВИАТЕСТ"», Ростовская обл. Машиностроение 16,5 76,9 21,4294 7,8
ОАО «ВОЛТАЙР-ПРОМ», Волгоградская обл. Химическая промышленность 13,4 4 803,2 0,2799 -27,70
ООО «ЛУКОЙЛ-НИЖНЕВОЛЖСКНЕФТЬ», Астраханская область Нефтяная и нефтегаз. пром. 11,0 984,8 1,1209 н/д
ООО «СТАВРОЛЕН» Ставропольский край Химическая промышленность 10,1 21 607,0 0,0467 0,00
Энергетика 9,8 2 272,4 0,4324 0,00
ЗАО «ВОЛГОГРАДСКИЙ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ ЗАВОД "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ"», Волгоградская обл. Чёрная металлургия 9,5 11 034,6 0,0860 12,36
Вышеперечисленные позиции, а также учет ряда других характеристик и особенностей экономики регионов Юга России, относимых к периферийным, дают основание для вывода об ограниченности инновационных ресурсов, остающемся низким уровне эффективности их использования. Очень важным является осознание того, что инновации слишком мало востребованы как предпринимательскими структурами, так и государственными хозяйствующими субъектами. Это повышает значимость разработки стратегических подходов к рациональному использованию таких ресурсов, обеспечению роста их капитализации, созданию внутренних емких рынков для инновационной продукции и услуг.
Стратегия капитализации инновационных ресурсов периферийных регионов Юга России
Проблема капитализации ресурсов всего хозяйственного комплекса южнороссийского макрорегиона, в т. ч. их инновационной составляющей, представляется весьма острой, требующей конструктивного решения. Согласно имеющимся оценкам, удельная капитализация совокупных ресурсов Северного Кавказа в 30 раз ниже, чем в среднем по развитым странам. Капитализация трудового потенциала, инженерной и научной компетенции примерно в 4 раза ниже (Кетова, Колесников, Овчинников, 2013). Это значительно снижает возможности институционального «связывания» всех имеющихся ресурсов, реализации мультиполезной ценности территории (которая, в действительности, весьма высока!), создает барьер для превращения ее конкурентных преимуществ в источник добавленной стоимости. При этом за периферией все более прочно закрепляется статус «бедных» регионов, с низким качеством жизни значительной части населения и неясными перспективами на будущее.
Стратегию капитализации инновационных ресурсов для таких регионов целесообразно рассматривать в рамках двух возможных вариантов: инерционного и структурно-инновационного.
Инерционный вариант базируется на предположении, что инновационная сфера периферийных регионов продолжит функционировать в соответствии со сложившимися тенденциями, с ориентацией преимущественно на использование накопленного потенциала инновационно-активных компаний, на уже функционирующие НИИ, технопарки, инкубаторы и др., с финансированием через сформировавшиеся каналы. Ожидаемые последствия реализации этого варианта: деградация всей сферы инноваций, «угасание» инновационной инфраструктуры, дальнейшее сокращение численности исследователей и разработчиков, особенно молодежи, и, как следствие, все большее усиление «периферийности», отдаление от регионов России и мира, характеризующихся высоким уровнем научно-технологического развития.
Структурно-инновационный (оптимистический) вариант, реализация которого возможна только при целевой поддержке, в частности, запуске механизма госгарантий, формировании
ТЕ131ЗД ЕСОЫОМСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕИІА ЕСОИОМІСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
благоприятствующей институциональной среды, наращивании человеческого капитала в сфере инноваций, т. е. встраивании в новую волну индустриализации. Он базируется на стратегии преодоления технологической отсталости, решения проблемы значительной изношенности мощностей в промышленности.
Приоритеты такого варианта на первом этапе (2015-2020 гг.):
• разработка и утверждение на федеральном уровне перечня приоритетных инвестпроектов, направленно формирующих «каркас» региональных инновационных систем, подлежащих реализации в субъектах, признанных «периферийными», на условиях частногосударственного партнерства. Пример такого проекта - завод чистых полимеров «ЭТАНА» в Кабардино-Балкарии, основа производства - новейшие технологии (15,7 млрд руб.);
• целевое бюджетное финансирование системообразующих программ и проектов (в т. ч. через гранты, с системой госгарантий), приспособленных к особенностям сложившегося здесь человеческого потенциала, с учетом его социокультурной идентичности, сориентированных на опыт уже функционирующих малых инновационных предприятий. Пример - создание в с. Беной (Чеченская Республика) инновационного производства стройматериалов, что обеспечивает появление более 1000 рабочих мест;
• возрождение (при условии признания экономически и социально целесообразным) ряда высокотехнологичных предприятий, игравших заметную роль в советской добывающей промышленности, обеспечивающих страну стратегически важным сырьем, а также производств, выпускающих продукцию «двойного назначения». Пример - бездействующий Тырныаузский горно-обогатительный комбинат (вольфрамо-молибденовое месторождение, содержит около 50% запасов российского вольфрама);
• ориентация на профессиональное технико-технологическое обслуживание курортнорекреационного кластера, учет того, что только функционирование его объектов на уровне мировых стандартов сможет стимулировать приток туристов и отдыхающих ожидаемой численности, обеспечить капитализацию уникальных природных ресурсов Северного Кавказа. Примеров реализуемых инвестпроектов по этому направлению довольно много: горно-рекреационные комплексы «Мамисон» (521,7 млн долл.) и «Дигория» (198,7 млн долл.) в Северной Осетии-Алании, горный курорт «Архыз» (2513,0 млн долл.) в Карачаево-Черкессии, всесезонный горнолыжный курорт «Ведучи» (494,4 млн долл.) в Чеченской Республике и др.;
• поддержка предпринимательской деятельности инновационных структур, включенных в социально-направленный контур технологического развития, обеспечивающих удовлетворение спроса как местного населения, так и приезжающих на качественную, и при этом содержащую этническую «кавказскую» компоненту, продукцию потребительского назначения (гарантированно экологические чистые продукты питания, сувениры, посуда, мебель, ковры, одежда, обувь и др.). Пример - предприятие средних размеров (300 работающих) «Борен Текстиль» в Кабардино-Балкарии по производству 1,2 млн единиц джемперов, жакетов и т. д., с отлаженной системой сбыта;
• реализация специальных программ по привлечению в инновационно-ориентированные предпринимательские структуры молодежи, среди которой высок удельный вес безработных, несмотря на полученное ими высшее образование; проведение благоприятствующей политики в отношении чисто молодежных проектов в сфере инноваций, введение льгот и преференций.
Для реального следования вышеперечисленным приоритетам необходимо принятие решений о государственной поддержке инновационной сферы изучаемых регионов с четким пониманием геополитических и социальных последствий, т. е. не только по привычным экономическим критериям. Важно уменьшение административных барьеров и снятие давления на местных предпринимателей. Это может быть добрым знаком благоприятствования, способствования притоку инвестиций в инновационные проекты. Можно ожидать позитивных действий в т. ч. и от кавказских диаспор из других регионов и из-за рубежа, желающих не просто поддержать земляков, но зачастую понимающих жизненно важную значимость для них перехода на качественно новую ступень развития. Ясно, что многие из них пока не спешат «приводить» в республики свои капиталы, ввиду высоких рисков и коррупции.
Запуск механизма воспроизводства и коммерциализации научно-технических разработок, обеспечения «прозрачности» условий функционирования предпринимательских структур на рынке
нововведений на первом этапе, может послужить импульсом для дальнейшей капитализации всех ресурсов регионов, признаваемых пока периферийными, в т. ч. и инновационных, на втором этапе (2021-2030).
Безусловно, что пришла пора активных действий по преодолению «периферийности», реализации последовательной государственной политики в отношении целевой поддержки инновационной сферы (и не только), масштабного финансирования модернизационных программ и проектов, сдерживающих дерусификацию, столь очевидную для многих северокавказских регионов. Задача таких проектов - реально противодействовать выталкиванию России с Северного Кавказа, способствовать повышению его экономической плотности, наращиванию конкурентных преимуществ локального типа, которые не могут быть воспроизведены в других регионах. Ибо бездействие сегодня может означать опоздание, которое предопределит их невостребованность уже в недалекой перспективе.
ЛИТЕРАТУРА
Алешин А.В. (2013). Стратегии и механизмы развития взаимодействия разномасштабных субъектов бизнеса в регионе. Ростов-на-Дону: Изд-во Южного федерального университета.
АрмстронгМ. (2004). Практика управления человеческими ресурсами. СПб.: Питер.
Бернс Т. (1989). Управление научно-техническими нововведениями. М.: Экономика.
ВольчикВ.В. (2012). Проблема доверия и модернизация неэффективных институтов. Глобальный мир: антикризисные императивы, модернизация, институты. Материалы международной научнопрактической конференции, т. 2. М.: Вузовская книга, с. 97-104.
Воронина Н.В. (2006). Теоретические подходы к исследованию инновационного потенциала предприятия // Вестник ТюмГУ. Экономические науки. № 1(3), с. 7.
Гордон Р.Дж. (2013). Закончен ли экономический рост? Шесть препятствий для инновационного развития // Вопросы экономики, № 4.
ГранбергА.Г. (2000). Основы региональной экономики. М.: ГУ - ВШЭ.
Дружинин А.Г. (2012). Каковы возможности и перспективы развития российских регионов по постиндустриальной модели? Пространство современной России: возможности и барьеры развития. М.: Вузовская книга.
Дружинин А.Г. (ред.) (2011). Атлас социально-экономического развития Юга России. М.: Вузовская книга.
Ивантер В.В. (ред.) (2013). Перспективы развития экономики России: прогноз до 2030 г. М.: Анкил.
Кетова Н.П. (2013). Маркетинговые стратегии и технологии компаний, стимулирующие модернизацию отраслевых комплексов Юга России // Экономические науки, № 5 (102), с. 16-22.
Кетова Н.П., Колесников Ю.С., Овчинников В.Н. (2013). Экономико-правовые проблемы осуществления модернизации России. Краснодар.
Клейнер Г.Б. (2011). Мезоэкономика развития. М.: Наука.
Комков Н.И., Кулакин Г.К. (2008). Оценка потенциала регулирования процессов создания технологических инноваций // Научные труды. Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. М.: МАКС Пресс.
Кондратьев Н.Д. (1925). Большие циклы экономической конъюнктуры [Цит. по: Проблемы экономической динамики (1989). М.: Экономика, с. 38-125].
Мамедов О.Ю. (2013). С чего начинается эффективная экономика... // Terra Economicus, т. 11, № 3, с. 6-11.
Мильнер Б.З., Орлова Т.М. (2013). Организация инноваций: горизонтальные связи и управление. М.: ИНФРА-М.
Министерство экономического развития Российской Федерации. Официальный сайт // Доступно на: Шр://шшш. есопошу.доу.ш.
Нуреев Н.М. (2012). Институциональные предпосылки модернизации экономики. Глобальный мир: антикризисные императивы, модернизация, институты. Материалы международной научнопрактической конференции, т. 2. М.: Вузовская книга.
Перский Ю.К., Ковалева Т.Ю. (2013). Инновационное развитие территории: новый статус региональной политики. Материалы второго Всероссийского симпозиума по региональной экономике, т. 2. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН.
Пчелинцев О.С. (2004). Региональная экономика в системе устойчивого развития. М.: Наука.
ТЕ1}|}А ЕСОЫОМСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
TERRA ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
Регионы России. (2011). Социально-экономические показатели. Статсборник. М.: Росстат.
Санто Б. (1990). Инновации как средство экономического развития. М.: Прогресс.
Секерин В.Д. (2012). Инновационный маркетинг. М.: ИНФРА-М.
Фатхутдинов Р.А. (2005). Инновационный менеджмент. СПб.: Питер.
Федеральные целевые программы России. Официальный сайт // Доступно на: http://www.fcp. economy.gov.ru.
Шумпетер Й. (1911) [Цит. по: Теория экономического развития (1982). М.: Прогресс. с. 146-158].
Экономическая безопасность России: уроки кризиса и перспективы роста (2012). Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН.
Эксперт Юг (2012), № 19-20.
Эксперт Юг (2014), № 1-2 (290-291).
Яковец Ю.В. (2004). Эпохальные инновации XXI века. М.: Экономика.
REFERENCES
Alyoshin A.V. (2013). Strategies and mechanisms of development of interaction of multi-scale subjects of business in the region. Rostov-on-Don: Publishing house of the Southern Federal University. (In Russian.)
Armstrong M. (2004). Practice of management by human resources. Saint Petersburg: Piter Publ. (In Russian.)
Burns T. (1989). Management of scientific and technical innovations. Moscow: Ekonomika Publ. (In Russian.)
Druzhinin A.G. (2011). Atlas of social and economic development of the South of Russia. Moscow: Vuzovskaya kniga [High school book] Publ. (In Russian.)
Druzhinin A.G. (2012). Opportunities and prospects of development of the Russian regions on postindustrial model? Space of modern Russia: opportunities and development barriers. Moscow: Vuzovskaya kniga [High school book] Publ. (In Russian.)
Expert South (2012), no. 19-20. (In Russian.)
Expert South (2014), no. 1-2 (290-291). (In Russian.)
FatkhutdinovR.A. (2005). Innovative management. Saint Petersburg: Piter Publ. (In Russian.)
Federal target programs of Russia. Official site // Available at: http://www.fcp.economy.gov.ru. (In Russian.)
Gordon R.J. (2013). whether economic growth? Six obstacles for innovative development. Voprosy Ekonomiki, no. 4. (In Russian.)
GranbergA.G. (2000). Fundamentals of regional economy. Moscow: State University Higher School of Economics Publ. (In Russian.)
Ivanter V.V. (ed.) (2013). Prospects of development of economy of Russia: the forecast till 2030. Moscow: Ankil Publ. (In Russian.)
Ketova N.P. (2013). Marketing strategies and technology companies, stimulating modernization industrial complexes in southern Russia. Economic sciences [Ekonomicheskie nauki], по. 5 (102), рp. 16-22. (In Russian.)
Ketova N.P., Kolesnikov Yu.S. and Ovchinnikov V.N. (2013). Economical and legal problems of implementation of modernization of Russia. Krasnodar. (In Russian.)
Kondratyev N.D. (1925). Big cycles of an economic environment [Quot. in: Problems of economic dynamics (1989). Moscow: Ekonomika Publ. (In Russian.)
Komkov N.I. and Kulakin G.K. (2008). Assessment of potential of regulation of processes of creation of technological innovations. Scientific works. Institute of economic forecasting of the Russian Academy of Sciences. Moscow: MAX Press. (In Russian.)
Mamedov O.Yu. (2013). The starting point for an efficient economy... Terra Economicus, vol. 11, no. 3, pp. 6-11. (In Russian.)
Kleyner G.B. (ed.) (2011). Mesoeconomy of development. Moscow: Nauka Publ. (In Russian.)
Milner B.Z. and Orlova T.M. (2013). Innovations: horizontal communications and management. Moscow: INFRA-M Publ. (In Russian.)
Ministry of Economic Development of the Russian Federation. Official site. Available at: http://www. economy.gov.ru. (In Russian.)
Nureev N.M. (2012). Institutional prerequisites of modernization of economy. Global world: antirecessionary imperatives, modernization, institutes. Materials of the international scientific and practical conference, vol. 2. Мoscow: Vuzovskaya kniga [High school book] Publ. (In Russian.)
Pchelintsev O.S. (2004). Regional economy in system of a sustainable development. Moscow: Nauka Publ. (In Russian.)
Perskiy Yu.K. and Kovalyova T.Yu. (2013). Territory development: new status of regional policy. Materials of the second All-Russian symposium on regional economy, vol. 2. Ekaterinburg: Institute of Economics, The Ural Branch of Russian Academy of Sciences Publ. (In Russian.)
Regions of Russia (2011). Socio-economic indicators. Moscow: Rosstat. (In Russian.)
Russia's economic security: lessons from the crisis and the prospects for growth (2012). Ekaterinburg: Institute of Economics, The Ural Branch of Russian Academy of Sciences Publ. (In Russian.)
Santo B. (1990) Innovations as means of economic development. Moscow: Progress Publ. (In Russian.)
Sekerin V.D. (2012). Innovative marketing. Moscow: INFRA-M Publ. (In Russian.)
Schumpeter J.A. (1911). [Quot. in: Theory of economic development (1982). Moscow: Progress Publ.] (In Russian.)
Volchik V.V. (2012). Problem of trust and modernization of inefficient institutes. Global world: antirecessionary imperatives, modernization, institutes. Materials of the international scientific and practical conference, vol. 2. Мoscow: Vuzovskaya kniga [High school book] Publ., pp. 97-104. (In Russian.)
Voronina N.V. (2006). Theoretical approaches to research of innovative capacity of the enterprise. Scientific journal «Tyumen State University Herald». Economic sciences, no. 1 (3). (In Russian.)
Yakovets Yu.V. (2004). Epoch-making innovations of XXI century. Moscow: Ekonomika Publ., рp. 6-17. (In Russian.)
ТЕ131ЗД ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
