CC BY
61
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКИ
УДК: 332.021; 338.2 Б01: 10.24412/2071-6435-2021-3-7-24
Стратегия инновационного развития: истоки и логическое продолжение
Сложная эпидемиологическая и экономическая ситуация, сложившаяся в Российской Федерации, как и во многих иных странах мира в 2020 году, в известной степени «заслонила» некоторые важные составляющие практики долгосрочного социально-экономического планирования. Один из этих этапов — формальное завершение действия Концепции социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года [18] — уже получил достаточное освещение и разносторонний анализ в нашей экономической литературе. Менее заметным оказался факт формального завершения другого важного документа — Стратегии инновационного развития до 2020 года [19]. В статье проанализировано то, что отличает указанные документы друг от друга, и то, что их объединяет и, прежде всего,—существенное расхождение целевых и итоговых показателей по различным параметрам экономического развития. Статья не ставит своей главной задачей полную инвентаризацию целевых и итоговых значений показателей, представленный в указанных документах. Основное внимание авторы уделяют попвггке выявить те причины, которые обусловили столь существенный провал в сфере долгосрочного планирования хозяйственного и социального развития, в том числе по такому жизненно важному параметру, как инновационная модернизация российской экономики. В статье делается акцент на том, каковы действующие логические продолжения Стратегии инновационного развития и том, в какой мере они восполняют пробелы данной Стратегии и обеспечивают реальное продвижение в направлении формирования высокого уровня инновационности и конкурентоспособности российской экономики.
Ключевые слова: стратегическое планирование, Стратегия инновационного развития; инновационная модернизация экономики, государственные программы, национальные проекты.
О. Б. Иванов
Е. М. Бухвальд
Введение
Между «Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» [18] (далее — Концепция) и «Стратегией инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» [19] (далее — Стратегия-2020) помимо ряда общих признаков (например, одномоментное завершение), есть и ряд важных различий. Во-первых, Концепция принималась в 2008 году, а Стратегия-2020 в 2011 году. Это не просто разрыв в 3 года. За это время российская экономика, как и вся мировая экономика в целом, пережила цепь кризисных потрясений. Отсюда
© О. Б. Иванов, 2021 © Е. М. Бухвальд, 2021
и второе различие — Стратегия-2020 характеризуется более сдержанным взглядом на перспективы социально-экономического развития страны в отличие от Концепции, где все-таки были заметны нотки избыточного оптимизма. Наконец, третье отличие носит формальный характер. Концепция — это, скорее, общемировоззренческий документ, к которому трудно предъявлять какие-то претензии по части конкретности и обоснованности целеполагания; адекватного экономического, правового, институционального и иного обеспечения реализации намечаемых целевых индикаторов (комментарий 1). Другое дело Стратегия-2020. Хотя она принималась задолго до вступления в силу Федерального закона о стратегическом планировании (№ 172-ФЗ) [26] и формализации в нем основных требований к документам стратегического планирования, было бы обосновано ожидать от данного документа более конкретных постановок, касающихся перехода российской экономики на путь инновационного развития.
Формально можно констатировать, что Стратегия-2020, в отличие от Концепции, действительно содержит широкое обращение к институционально-инструментальному аппарату данного направления социально-экономической политики государства. Однако проблемные итоги реализации Стратегии-2020 показывают, что этот институционально-инструментальный аппарат либо не имел системного характера, либо не был обеспечен необходимыми экономическими, информационными и иными ресурсами, либо вообще не в полной мере отвечал реалиям конкретного этапа развития российской экономики. В этом смысле есть значительный научный и практический интерес в том, насколько эти недостатки были преодолены в ходе разработки и реализации логических продолжений Стратегии-2020 в современных условиях.
Степень исследованности проблемы
В экономической литературе анализ хода и фактических итогов реализации Стратегии-2020 прослеживается в основном в рамках общего анализа проблематики инновационного развития российской экономики. Особое место Стратегии-2020 в системе документов долгосрочного планирования определялось тем, что эту разработку нельзя отнести к документам ни отраслевого, ни пространственного стратегирования. Скорее, исследователями Стратегия-2020 трактовалась как «синтез» представлений о качестве экономического роста, перегруппировки его основных источников в пользу формирования в стране полноценной экономики инноваций и даже «новой индустриализации» [13; 17; 28].
В научной литературе делались попытки сопоставительного анализа Стратегии-2020 с другими аналогичными документами более раннего периода. Прежде всего, с «Основными направлениями политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» [15] и «Стратегией развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года» [21]. Поскольку волей обстоятельств Стратегия-2020 оказалась первым крупным документом долгосрочного планирования пост-кризисного периода, естественно возникал вопрос и о том, в какой мере эта Стратегия (в отличие от Концеп-
ции) извлекает уроки из этапа кризисного состояния российской экономики в 2008—2009 годах [31]. Внимание исследователей постоянно концентрировалось на том, выявляет ли Стратегия-2020 в полной мере «факторы торможения» инновационных процессов в российской экономике и формирует ли достаточно действенный механизм по преодолению этого торможения [1; 9; 32]. Особое внимание уделялось правовым и институциональным новациям Стратегии-2020, условиям их продуктивного использования для активизации инновационных процессов в экономике России и ее регионов.
После принятия в 2014 году Федерального закона № 172-ФЗ о стратегическом планировании большое внимание было обращено на возможности интеграции Стратегии-2020 «пост-фактум» в систему документов стратегического планирования [5; 29]. Последовательно делался вывод о том, что именно переход к системе стратегического планирования создает необходимые системные предпосылки и инструменты для решения задач инновационной модернизации экономики. Исследователи обращали внимание на то, что на фоне формально продолжающегося действия Стратегии-2020 многие затронутые в ней ключевые задачи получили дальнейшее развитие в целом ряде близких по направленности документов стратегического планирования. В их числе постоянно указывались «Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации» [24]; Государственная программа «Экономическое развитие и инновационная экономика» [16], а также ряд национальных проектов, содержание которых в наибольшей мере может быть увязано с формированием инновационных трендов развития российской экономики: «Наука»; «Производительность труда и поддержка занятости»; «Цифровая экономика» и другие [8]. Нельзя не отметить и такой факт, как негативную оценку системы статистических измерителей инновационного процесса, что не дает адекватных возможностей для стратегического планирования и мониторинга этого процесса в российской экономике [2; 12; 22].
Стратегия инноваций или Стратегия неопределенного?
Принятие Стратегии-2020 практически сразу после Концепции можно трактовать в том духе, что этот шаг должен был подтвердить: инновационная модернизация экономики — ключевое условие достижения всех прочих приоритетов хозяйственного и социального развития страны. При разработке Стратегии-2020 имелась возможность учесть опыт подготовки и реализации, как минимум, двух предшествующих документов аналогичной направленности: «Основных направлений политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» [15] (2005 год) (комментарий 2) и «Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года» [21] (2006 год).
Надо отдать должное: оба вышеназванных документа упоминаются в Стратегии-2020. Например, указывается на такой позитивный результат реализации этих документов, как существенное увеличение расходов на финансирование фундаментальной науки в стране, существенное расширение поддержки иннова-
ционной деятельности вузов. Отмечается и такая значимая новация, как введение статуса «национальный исследовательский университет». Однако в целом в Стра-тегии-2020 не было дано системного подведения итогов Стратегии 2006 года и не давалось разъяснений того, почему один стратегический документ сменяет другой до его полного завершения. Соответственно, не возникало полной убежденности, что новый документ обеспечит решение тех проблем инновационного развития экономики, которые не были решены ранее.
Что касается «Основных направлений...» 2005 года, то этот документ, как и ранее принятые стратегические планы, представлял собой чисто концептуальную разработку, логически предшествующую Стратегии 2006 года. Важно, что уже в «Основных направлениях.» была предпринята попытка сформулировать ключевые понятия инновационного процесса и определить механизм его государственного регулирования, которые затем проецировались на Стратегию 2006 года. Отметим также, что еще с середины 1990-х годов действовал Федеральный закон от 23 августа 1996 года № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике», который также содержал объемный понятийный аппарат (таблица 1).
Таблица 1
Определение инноваций и инновационной деятельности
«Основные направления...» 2005 г Инновационная деятельность — выполнение работ и (или) оказание услуг, направленных на: создание и организацию производства принципиально новой или с новыми потребительскими свойствами продукции (товаров, работ, услуг); создание и применение новых или модернизацию существующих способов (технологий) ее производства, распространения и использования; применение структурных, финансово-экономических, кадровых, информационных и иных инноваций (нововведений) при выпуске и сбыте продукции (товаров, работ, услуг), обеспечивающих экономию затрат или создающих условия для такой экономии.
Стратегия 2006 г В определении понятийного аппарата инновационной деятельности и инновационной политики государства Стратегия 2006 г как бы оставалась на позициях «Основных направлений.», но при этом апеллировала к задаче уточнить эти понятия на законодательном уровне.
Федеральный закон от 23 августа 1996 г № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» [27]. Инновации — введенный в употребление новый или значительно улучшенный продукт (товар, услуга) или процесс, новый метод продаж или новый организационный метод в деловой практике, организации рабочих мест или во внешних связях. Инновационная деятельность — деятельность (включая научную, технологическую, организационную, финансовую и коммерческую деятельность), направленная на реализацию инновационных проектов, а также на создание инновационной инфраструктуры и обеспечение ее деятельности.
Стратегия 2011 г Понятийного аппарата не содержала, но указывалось, что документ разработан на основе положений Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года и в соответствии с Федеральным законом «О науке и государственной научно-технической политике».
Методологические разъяснения Росстата
Инновационные товары — это товары, работы и услуги новые или подвергавшиеся в течение последних трех лет технологическим изменениям разной степени.
Инновационная деятельность — вся исследовательская (исследования и разработки), финансовая и коммерческая деятельность, которая направлена или приводит к созданию новых или усовершенствованных продуктов (товаров, услуг), значительно отличающихся от продуктов, производившихся организацией ранее, новых или усовершенствованных бизнес-процессов, предназначенных для использования в практической деятельности.
Таким образом, уже в начале 2000-х годов обозначились серьезные разночтения в трактовке базовых категорий инновационного процесса. Так, согласно ФЗ № 127, инновация — введенный в употребление новый или значительно (?) улучшенный продукт (товар, услуга). При этом мера новизны и «значительности» улучшений не уточняется, но получается, что если новый (улучшенный) товар, услуга и прочее, не введен в употребление — это уже не новация. Согласно методическим разъяснением Росстата, признаком инновации продукта выступают технологические изменения в течение последних трех лет. Но и здесь неясно, о какой степени изменений должна идти речь, чтобы товары, услуги и прочее приобрели признаки инноваций [30]. Однако на деле изменений может быть много, но продукт все равно может остаться неконкурентоспособным, невостребованным и значит, не инновационным.
В нашей научной литературе уже неоднократно отмечалось, что в силу преимущественного акцента на субъективном восприятии (оценке) характеристик того или иного продукта, статистика инноваций является одним из наиболее проблемных разделов статистических наблюдений. Неслучайно в Стратегии-2020 отмечалась такая проблема, как неприспособленность системы государственной статистики к целям управления инновационным развитием. Статистические данные, отражающие ключевые параметры инновационного развития, отмечалось в документе, становятся доступными с существенным опозданием, а структура статистических показателей не вполне соответствует задачам текущего дня.
Можно сказать, что за последние 10 лет никаких принципиальных изменений в этом разделе статистики не наметилось, в результате чего представления о характере и масштабах инновационных процессов в российской экономике так и остаются весьма приблизительными. Кроме того, в целевых индикаторах документов по стратегическому планированию инновационных процессов имеются показатели, которых вообще нет в системе регулярных статистических наблюдений и которые можно оценить лишь приблизительно, на экспертной основе. Между тем четкое определение и адекватные количественные характеристики объекта регулирования выступают необходимым условием результативности любого направления социально-экономической политики государства, в том числе и в инновационной сфере.
Также принципиально важно, что ни в одном случае понятийный аппарат названных выше документов, если он наличествовал вообще, не давал четкого
определения сути и задач государственной политики в сфере инновационного развития или же допускалась не вполне приемлемая, на наш взгляд, аналогия политики инновационного развития и научно-технической политики государства. Для высокой результативности государственной политики в инновационной сфере очень важно, чтобы каждый новый документ четко указывал на «недоработки» своего «предшественника», ставшие причиной недостижения его целевых ориентиров.
В Стратегии-2020 заметны попытки такой оценки. В частности, есть указание на то, что в ходе реализации Стратегии 2006 года «не удалость переломить ряд значимых для инновационного развития негативных тенденций, существенно ускорить процесс интеграции российской инновационной системы в мировую систему и кардинально повысить инновационную активность и эффективность работы компаний, в том числе, государственных, а также создать конкурентную среду, стимулирующую использование инноваций». Из этой констатации делается вывод о необходимости «корректировки проводившейся... политики в сфере инноваций, смещения акцентов с наращивания общих объемов поддержки по всем составляющим национальной инновационной системы на решение критических для инновационного развития проблем».
Однако мы полагаем, что такие разъяснения имели слишком общий характер. Так не остается неясным, по каким причинам «не удалость переломить ряд значимых для инновационного развития негативных тенденций» и, прежде всего, было ли это связано с просчетами самой Стратегии-2020 или же с причинами иного свойства. Вызывает вопросы и идея «смещения акцентов» в инновационной политике государства «на решение критических для инновационного развития проблем». Какого-то четкого определения круга этих «критических проблем» (видимо, нечто, упущенное в Стратегии 2006 года) в документе явно не просматривается. Отсюда сложно сделать вывод о том, в чем именно новый стратегический документ совершенствовал основы государственной политики инновационного развития, и что конкретно могло бы обеспечить его более позитивные результаты. Возможно, в этом причина того, что реальные итоги реализации стратегических документов в сфере инновационного развития оказались весьма удручающими. Вот как сложилась ситуация с реализацией целевых параметров Стратегии 2006 года и Стратегии-2020 (таблицы 2 и 3).
Таблица 2
Реализация основных целевых параметров Стратегии 2006 года до 2015 года
Целевой параметр Целевое значение Фактическое значение (2015 г)
Доля внутренних затрат на исследования и разработки в ВВП (в %) 2,5 1,10
Доля внебюджетных средств во внутренних затратах на исследования и разработки (в %) 70 30,5
Коэффициент изобретательской активности 5,5 2,0
Удельный вес нематериальных активов в общей сумме активов организаций сектора исследований и разработок (в %) 30 Нет данных
Удельный вес инновационной продукции в общем объеме продаж промышленной продукции (в %) 18 8,5 (отгруженная продукция, выполненные работы и услуги; 2016 г.)
Удельный вес инновационной продукции в экспорте промышленной продукции (в %) 15 8,4 (2016 г.)
Таблица 3
Реализация основных целевых параметров Стратегии 2011 года до 2020 года
Целевой параметр Целевое Фактическое значение
значение (2019-2020 гг.)
Доля предприятий промышленности, осуществляющих разработку и внедрение технологических 40-50 20,0 (2019 г.)
инноваций (в %)
Доля экспорта российских высокотехнологичных товаров в общем мировом объеме экспорта вы- 2 Не более 0,5
сокотехнологичных товаров (в %)
Валовая добавленная стоимость инновационного сектора к ВВП (в %) 17 13,0
Коэффициент изобретательской активности (число
отечественных патентных заявок на изобретения, 2,8 1,59
поданных в России, в расчете на 10 тыс. чел. на-
селения)
Доля организаций, осуществляющих технологи-
ческие инновации, в общем количестве органи- 25 21,6
заций — всего (в %)
В том числе добывающие, обрабатывающие производства (в %) 40 37,7
Доля инновационных товаров, работ, услуг в об-
щем объеме экспорта товаров, работ услуг ор- 15 5,2
ганизаций промышленного производства (в %)
Доля затрат на технологические инновации в об-
щем объеме затрат на производство отгруженных товаров, выполненных работ услуг организаций 2,5 2,1
промышленного производства (в %)
Доля инновационных товаров, работ услуг в об-
щем объеме отгруженных товаров, выполненных работ, услуг организаций промышленного произ- 25 6,1
водства (в %)
Затраты на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (к ВВП, в%) 3 1,16
Данные, приведенные в таблицах 2 и 3, дают возможность сделать два вывода. Во-первых, видно, что количественные показатели, выбранные для определения приоритетов стратегий, не вполне совпадают с теми показателями, которые наличествуют в настоящее время в системе государственной статистики по разделу «Инновации» (комментарий 3). Это еще более подчеркивает необходимость не просто «закрывать» документы по истечении срока действия, но и проводить системный анализ итогов их реализации, используя данные статистики и возможности различного рода обследований и мониторингов.
Во-вторых, даже при отсутствии ряда актуальных показателей, все же данные таблиц 2 и 3 свидетельствуют, что основные целевые установки стратегий 2006 года и 2011 года на деле реализовать не удалось. Инновационный «прорыв» в российской экономике явно не состоялся [4]. Однако главная проблема с формированием экономики инноваций и ее государственной поддержкой в России не в том, что уровень инновационной активности невысок, а в том, что, несмотря на декларуемые в документах разных лет целевые установки, сколько-нибудь явного тренда на усиление этой активности не наблюдается. В чем же причины отсутствия серьезных успехов в данном направлении?
Инновации как приоритетная цель развития
Стратегию инноваций до 2020 года с полным основанием следует отнести к документам высокой степени системности и аргументированности, а ее итоги — как позитивные, так и негативные — подлежат самому серьезному анализу. Причины неосуществления основных целевых показателей Стратегии-2020 следует рассматривать как заложенные в самом документе, так и вне его, в общих трендах экономического роста в стране в данный период. Неслучайно в этой стратегии отмечалось, что «общий экономический рост и темпы инновационного развития. будут все более взаимосвязаны». Здесь объективно возникает система прямых и обратных связей: инновации «подталкивают» экономический рост, обеспечивают его устойчивость и, напротив, низкие темпы роста, обстановка экономической нестабильности заставляют инвесторов и предпринимателей воздерживаться от вложений в крупные инновационные проекты [23]. В этом смысле низкие темпы экономического роста в период 2011—2020 годов можно трактовать и как результат, и как причину слабой инновационной активности в российской экономике, а ситуацию со Стратегией-2020 следует рассматривать как в контексте общих закономерностей инновационной экономики, так и с учетом специфики ее развития в современной России.
Различные по характеру инновации неизменно сопровождали и сопровождают всю историю развития общественного производства. Воспроизводственная роль инноваций состоит в том, что они являются условием и источником экономического роста интенсивного типа, который достигается, прежде всего, путем увеличения отдачи от имеющихся ресурсов, как за счет повышения их качества, так и за счет новых способов их использования [3]. Однако в современных условиях инновационный процесс характеризуется рядом принципиальных особенностей,
которые должны быть учтены в рамках политики государственного регулирования этого важного «среза» экономических процессов.
Во-первых, в инновационном процессе усиливается роль субъективного, человеческого фактора; человек становится основным движущим фактором и главным носителем инноваций в экономике и обществе. Во-вторых, обнаруживается известная противоречивость инновационных процессов: выявляются инновации, которые, генерируя позитивные экономические эффекты, могут создать проблемы и даже угрозы социального, экологического, техногенного и иного характера. В-третьих, во многом как результат сказанного выше, инновационный процесс все более попадает в орбиту государственного регулирования и стимулирования. При этом многофакторный характер и многоэтапность этого процесса предопределяют то, что его государственное регулирование эффективно реализуемо лишь в рамках планов и программ стратегического уровня.
Постоянное стремление к различным инновациям можно признать объективным свойством любой экономической системы, исключая лишь самые «застойные». Лишь постоянный поиск и внедрение инноваций обеспечивают хозяйствующим субъектам уверенное положение на рынках, а экономике в целом — достаточную степень устойчивости и конкурентоспособности. Но в реалиях экономической деятельности неизбежно возникают противодействующие инновациям факторы, в числе которых монополизм и недобросовестная конкуренция, ограниченность финансовых ресурсов, разного рода административные барьеры, запреты, исключительные права [7], санкционные режимы.
В этом контексте фактор государственного регулирования инновационных процессов в экономике можно разделить на две главные составляющие. Первая направлена на государственную поддержку и стимулирование инноваций как в публичном, так и в частном секторе экономики. Эта составляющая предполагает как прямые (субсидии), так и косвенные (налоговые и таможенные льготы) формы поддержки научно-технологических разработок, апробации и внедрения инновационных продуктов. Она «работает» преимущественно на фактор «предложения» в сфере инноваций. На него же в основном «работает» и система специализированных институтов развития.
Вторая составляющая нацелена на то, чтобы максимально элиминировать влияние сдерживающих инновационный процесс факторов, прежде всего, институционального характера [14]. Она «работает» преимущественно на фактор «спроса» в сфере инноваций, на темпы и масштабы их практического внедрения в хозяйственную деятельность.
Анализ стратегий 2006 года и 2011 года показывает, что их обращение к этим двум составляющим инновационной политики было недостаточно сбалансированным. Вопросы государственной поддержки и стимулирования инноваций отражались достаточно полно, а вот то, что касалось сдерживающих инновационный процесс факторов и их преодоления, лишь констатировалось в общем виде, как и не было попыток выявить особенности этих антиинновационных факторов, свойственных нашей экономике. Между тем это очень значимые особенности,
которые связаны с российской спецификой монополизации и деформации конкурентной среды, со структурными особенностями экономики. Здесь следует отметить значимую роль государственного сектора в экономике, формирование тренда монополизации в сфере взаимоотношений государства и наиболее крупных представителей частного бизнеса; сохраняющуюся доминанту сырьевого сектора, слабость малого и среднего предпринимательства как потенциального фактора демонополизации экономики.
Формально Стратегия-2020 предлагала развертывание широкого круга институтов и инструментов, нацеленных на то, чтобы практически реализовать инновационный вектор развития российской экономики. Однако здесь надо учесть ряд важных обстоятельств. Прежде всего, эта Стратегия ориентировалась на весьма «огрубленное» понимание объекта регулирования, которое не конкретизировалось в самом документе, а, как было отмечено выше, просто опиралось на довольно упрощенный понятийный аппарат Федерального закона № 127-ФЗ. Между тем результативность подобной Стратегии во многом обусловлена ее способностью развернуто определить основные виды инноваций, а именно: инновация — продукт, инновация — технология и инновация — управленческое решение. Кроме того, признаки инноваций должны быть дифференцированы по уровням экономической активности. Это — единичный уровень (инновационность продукта — товара, работы или услуги), определяемый соответствием совокупности потребительских свойств продукта лучшим отечественным и мировым образцам при его способности осуществить функцию импортозамещения. По нашему мнению, в этом случае признак инновации должен быть близок к уровню внутренней и внешней конкурентоспособности того или иного продукта, в частности к осуществлению им функции импортозамещения [6].
Далее, это — инновационность на микроуровне (инновационность хозяйствующего субъекта), определяемая, в частности, долей нематериальных составляющих в активах предприятия, долей расходов на инновации в общем объеме продаж и долей экспортной продукции. Наконец, это — инновационность на мезоуровне (инновационность экономики субъекта Российской Федерации); на макроуровне (инновационность национальной экономики в целом), определяемые долей инновационной продукции в производстве и экспорте, долей расходов на науку и инновации в ВРП и ВВП, долей страны в экспорте высокотехнологичной продукции.
Также следует отметить, что в институционально-инструментальном контексте Стратегия-2020 многое повторяла из Стратегии-2015. При этом отсутствие глубокого всестороннего анализа итогов последней, а также причин таких результатов не позволило в дальнейшем избежать ситуации низкой результативности ранее уже использовавшихся механизмов инновационной политики государства. Так, Стратегия-2020 констатировала, что Стратегия-2015 «в большей степени была ориентирована на поддержку предложения в сфере исследований и разработок». Однако анализ Стратегии-2020 показывает, что преодолеть этот дисбаланс все же не удалось, и предусмотренные в ней меры также преимущественно были
нацелены на «поддержку предложения», нежели на преодоление тех препятствий, которые сдерживали спрос на отечественные инновации. Так, в обоих документах справедливо указывалось на необходимость активизации антимонопольной политики, однако конкретные меры, нацеленные на усиление конкурентных начал в российской экономике как на основу ее инновационности, конкретно обозначены не были. Наконец, во многих случаях институционально-инструментальный аппарат Стратегии-2020 опять ориентировался на инновации «вообще», вне направленности на то, чтобы адресно нацелить этот аппарат на преодоление конкретных факторов «инновационного сдерживания» в российской экономике.
Особо следует указать на ошибочность акцента Стратегии-2020 на деятельности специализированных институтов инновационного развития. По имеющимся оценкам, за 2006—2020 годы государственные расходы на институты инновационного развития составили порядка 965 млрд рублей. В настоящее время в России действует около 40 федеральных институтов развития и более 200 региональных. В 2020 году Правительство Российской Федерации приняло решение из 40 федеральных институтов ликвидировать 8, а остальные укрупнить. Однако, судя по всему, это лишь первый шаг в преобразовании институтов инновационной политики государства.
Заключение
В заключение следует обратиться к вопросу о целесообразности разработки и реализации новой Стратегии инновационного развития для России. Мы полагаем, что такой шаг имел бы позитивный эффект, хотя остаются известные сомнения относительно возможности в полной мере отразить в одном документе все многообразие современного понятия «инновации» и соответствующих мер их государственного регулирования и стимулирования.
Однако и наличие стратегии само по себе еще ничего не гарантирует. Это убедительно показал опыт стратегических документов 2006 года и 2011 года. Но именно такой документ несет в себе потенциал системного подхода к решению рассматриваемой проблемы, который не достигается простым суммированием ряда отдельных документов: стратегии научно-технологического развития, государственной программы и ряда национальных проектов. Новая стратегия должна системно определять пути перехода к экономике инноваций как одному из главных национальных приоритетов. При этом важно, чтобы ключевые установки «не уходили в пустоту». Основу стратегии должна составить ее программно-проектная «развертка», показывающая, какие цели стратегии будут достигаться — без взаимного дублирования — за счет государственных программ, за счет национальных проектов или иных институтов и инструментов государственной инновационной политики. Эти требования должны быть предъявлены и специализированным институтам инновационного развития, которые должны ориентироваться не на инновации «вообще», а на адресные задачи модернизации конкретных отраслевых и пространственных сегментов российской экономики.
С целью подготовки работоспособной стратегии инноваций можно было бы
апеллировать к идее ее широкого экспертного обсуждения. Однако опыт Стратегии пространственного развития, которая на стадии проекта обсуждалась много раз на самых различных площадках, показывает, что сами по себе обсуждения тоже не дают полной убежденности в качестве итогового документа. Возможно, до утверждения Правительством Российской Федерации подобный документ должен как минимум получить одобрение предпринимательского и экспертного сообщества, которым в данном случае может быть предоставлено некоторое право «вето». Следует также отразить в новой Стратегии многообразие региональных сегментов инновационного пространства российской экономики, каждый из которых нуждается в особой системе мер государственного регулирования и поддержки [10; 11].
Комментарии
1. Изначально предполагалось, что Концепция станет основой соответствующего стратегического направления. Однако Стратегия-2020 на стадии разработки так и не получила официального одобрения. Документ был обнародован в марте 2012 года как «Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года» (Стратегия 2020: Новая модель роста — новая социальная политика).
2. «Основным положениям...» 2005 года предшествовал такой документ как «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу» (утверждены Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 30 марта 2002 года. Поручение № 576). URL: http://base.garant.ru/12127915/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
3. Подведению итогов реализации Стратегий 2006 года и 2011 года, в том числе в отраслевом разрезе, препятствует ряд объективных обстоятельств: переход отечественной статистики от ОКОНХ к ОКВЭД, а затем к ОКВЭД-2; корректировки в признаках инноваций, в том числе с учетом международных рекомендаций (так называемое «Руководство Осло»).
Литература
1. Беликова К, Ахмадова М. Стратегия инновационного развития России: правовая основа // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2013. № 4. С. 13-20.
2. Бурцева Т. А., Корнева Д. М., Дремов А. А. Существующие проблемы системы показателей статистики науки и инноваций. В сб.: Экономическая безопасность: современные вызовы и поиск эффективных решений. М.: Московский университет им. С. Ю. Витте, 2020. С. 931-940.
3. Вертакова Ю. В., Плотников В. А. Стратегия инновационного развития России: управленческие проблемы реализации // Друкеровский вестник. 2020. № 1 (33). С. 5-20.
4. Делягин М. Крах инновационного «прорыва». URL:https://zen.yandex.
ru/media/delyagin/krah-innovacionnogo-proryva-607d72211b83785a8286a 5a4. (дата обращения: 15 мая 2021 года).
5. Дмитриевский А. Н, Мастепанов А. М., Бушуев В. В. Ресурсно-инновационная стратегия развития экономики России // Вестник Российской академии наук. 2014. Т. 84. № 10. С. 867.
6. Иванов О. Б., БухвальдЕ. М. Проблемы импортозамещения в стратегиях развития российских регионов // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2017. № 4. С. 22-41.
7. Карцхия А. А. Исключительное право — стимул или препятствие для инноваций // Мониторинг правоприменения. 2014. № 1 (10). С. 37-43.
8. Колин К. К. Национальные проекты в новой Стратегии инновационного развития России // Стратегические приоритеты. 2019. № 2 (22). С. 6691.
9. Кумакова С. В. Государственная инновационная и технологическая политика как основа системной модернизации экономики России // В сб.: Россия: тенденции и перспективы развития. М.: ИНИОН РАН, 2016. С. 238-243.
10. ЛевчаевП. А., Щанкин С. А. Концепция инновационного развития региона в контексте инновационной стратегии России // Финансы и кредит. 2011. № 45 (477). С. 20-26.
11. ЛиховскихЕ. С. Инновации в региональном измерении: препятствия и стимулы развития // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2013. № 3 (74). С. 146-151.
12. Локтионова Ю. Н, Янина О. Н. Подходы к измерению инноваций в экономике // Социальная политика и социология. 2019. Т. 18. № 1 (130). С. 32-41.
13. Максименкова А. А. Специфика Стратегии инновационного развития России // Актуальные вопросы современной экономики. 2019. № 5. С. 470-475.
14. Наумов С. А., Козеев Д. Р. Институциональная ловушка как препятствие к внедрению инноваций в экономике Российской Федерации. В сб. Современные тенденции развития образования, науки и технологий. М.: РГЭУ-РИНХ, 2018. С. 141-146.
15. «Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» (Утверждены Правительством Российской Федерации 5 августа 2005 года № 2473п-П7). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_91912/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
16. Постановление Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 года № 316 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Экономическое развитие и инновационная экономика». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162191/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
17. Потехин Н. А., Потехин В. Н. Концепция стратегии инновационного развития Союзного государства — осуществления второй индустриализации России — Беларуси на период 2025 годов // Эко-потенциал. 2019. № 1 (25). С. 222-242.
18. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 года № 1662-р «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82134/28c7f9e359e8 af09d7244d8033c66928fa27e527/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
19. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 8 декабря 2011 года № 2227-р «О Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года». URL: http://www.kremlin.ru/ acts/bank/43027 (дата обращения: 15 мая 2021 года).
20. Старченко В. А., Елисеева П. В. Стратегии инновационного развития стран: Россия, США, Великобритания, Сингапур, Южная Корея // Modern Science. 2020. № 5-1. С. 126-135.
21. «Стратегия развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года» (Утверждена Межведомственной комиссией по научно-инновационной политике; протокол от 15 февраля 2006 года № 1). https://demo.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc& ts=97280939103274026978144947 (дата обращения: 15 мая 2021 года).
22. Сухоненко А. В. Системный анализ уровня инновационного развития России // Экономика и бизнес: теория и практика. 2019. № 5-3. С. 7679.
23. Туомала Х. Устойчивое развитие — стимул или препятствие для инноваций // Инновации. 2007. № 9 (107). С. 56-58.
24. Указ Президента Российской Федерации от 1 декабря 2016 года № 642 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_207967/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
25. Указ Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 года № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/74304210/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
26. Федеральный закон от 28 июня 2014 года № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
27. Федеральный закон от 23 августа 1996 года № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике». URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_11507/ (дата обращения: 15 мая 2021 года).
28. Хромова С. И., Попадюк Т. Г. Условия реализации стратегии иннова-
ционного развития в России // Инновационная наука. 2016. № 3—1. С. 243-247.
29. Шавина Е. В. Стратегия пространственного развития России. Инновационные кластеры — точки роста экономики регионов // Observer. 2018. № 11 (346). С. 88-101.
30. Шегельман И. Р., Одлис Д. Б. К вопросу об определении понятия «инновация» (нововведение). В сб. Экономическая наука сегодня: теория и практика. М.: 2018. С. 55-57.
31. Шувалов С. С. Стратегия инновационного развития России: результаты реализации первого этапа // Инноватика и экспертиза: научные труды. 2015. № 1 (14). С. 8-18.
32. Юденков Ю. Н. Современная инновационная стратегия развития России // Горизонты экономики. 2019. № 2 (48). С. 5-12.
References
1. Belikova K., Ahmadova M. Strategy of innovative development of Russia: legal basis. Intellektual'naya sobstvennost'. Promyshlennaya sobstvennost' [Intellectual property. Industrial property], 2013, no. 4, pp.13-20 (in Russian).
2. Burceva T. A., Korneva D. M., Dremov A. A. Sushchestvuyushchie problemy sistemy pokazateley statistiki nauki i innovacii [Existing problems of the system of indicators of statistics of science and innovation], in the coll. Ekonomiches-kaya bezopasnost': sovremennye vyzovy i poisk effektivnyh resheniy [Economic Security: Modern Challenges and the search for effective solutions], Moscow, University after S. Yu. Vitte, 2020, pp. 931-940 (in Russian).
3. Vertakova Yu.V., Plotnikov V. A. Strategy of innovative development of Russia: managerial problems of implementation. Drukerovskiy vestnik [Drucker's Bulletin], 2020, no. 1(33), pp. 5-20 (in Russian).
4. Delyagin M. Krah innovacionnogo "proryva" [The collapse of the innovative "breakthrough"]. Available at: https://zen.yandex.ru/media/delyagin/krah-innovacionnogo-proryva-607d72211b83785a8286a5a4. (accessed: 15, May 2021) (in Russian).
5. Dmitrievskiy A. N., Mastepanov A. M., Bushuev V. V. Resource-innovative strategy for the development of the Russian economy. Vestnik Rossiyskoy ak-ademii nauk [The Bulletin of Russian Academy of sciences], 2014, vol. 84, no.10, pp.867 (in Russian).
6. Ivanov O. B., Buhval'd E. M. Problems of import substitution in the development strategies of Russian regions. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2017, no. 4, pp. 2241 (in Russian).
7. Karckhiya A. A. Exclusive right — incentive or obstacle for innovation. Monitoring pravoprimeneniya [Monitoring of law enforcement], 2014, no. 1(10), pp.37-43 (in Russian).
8. Kolin K. K. National projects in the new Strategy of Innovative development
of Russia. Strategicheskieprioritety [Strategic priorities], 2019, no. 2 (22), pp. 66-91 (in Russian).
9. Kumakova S. V. Gosudarstvennaya innovacionnaya i tekhnologicheskaya politika kak osnova sistemnoy modernizacii ekonomiki Rossii [State innovation and technological policy as the basis of the system modernization of the Russian economy], in the collection: Rossiya: tendencii i perspektivy razvitiya [Russia: Trends and Prospects for Development], Moscow: INION RAN, 2016, pp. 238-243 (mn Russian).
10. Levchaev P. A., Shcankin S. A. The concept of innovative development of the region in the context of the innovative strategy of Russia. Finansy i kredit [Finance and Credit], 2011, no.45 (477), pp.20-26 (in Russian).
11. Lihovskih E. S. Innovations in the regional dimension: obstacles and incentives for development. Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo uni-versiteta [Bulletin of the Irkutsk State Technical University], 2013, no. 3 (74), pp. 146-151 (in Russian).
12. Loktionova Yu.N., Yanina O. N. Approaches to measuring innovations in the economy. Social'nayapolitika isociologiya [Social Policy and Sociology], 2019, vol.18, no.1 (130), pp.32-41 (in Russian).
13. Maksimenkova A. A. Specificity of the Strategy of innovative development of Russia. Aktual'nye voprosy sovremennoy ekonomiki [Actual issues of modern economy], 2019, no.5, pp. 470-475 (in Russian).
14. Naumov S. A., Kozeev D. R. Institucional'naya lovushka kak prepyatstvie k vnedreniyu innovaciy v ekonomike RF [Institutional trap as an obstacle to the introduction of innovations in the Russian economy], in the collection: "Sovremennye tendencii razvitiya obrazovaniya, nauki i tekhnologiy" [Modern trends in the development of education, science and technology], Moscow: RGEU-RINH, 2018, pp. 141-146 (in Russian).
15. "Osnovnye napravleniya politiki Rossiyskoy Federacii v oblasti razvitiya in-novacionnoy sistemy na period do 2010 goda" ["The Main directions of the policy of the Russian Federation in the sphere of innovation system development for the period up to 2010"], utverzhdeny Pravitel'stvom RF 5 avgusta 2005 g. No. 2473p-P7 [Approved by the Government of the Russian Federation on August 5, 2005, No. 2473p-P7]. Available at: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_91912/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
16. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 15 aprelya 2014 g. No.316 "Ob utverzhde-nii gosudarstvennoy programmy Rossiyskoy Federacii 'Ekonomicheskoe raz-vitie i innovacionnaya ekonomika'" [The Resolution of the Government of the Russian Federation No.316 of April 15, 2014 "On Approval of the State Program of the Russian Federation 'Economic Development and Innovative Economy'"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_162191/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
17. Potekhin N. A., Potekhin V. N. Koncepciya strategii innovacionnogo razvitiya Soyuznogo gosudarstva — osushchestvleniya vtoroy industrializacii Rossii —
Belarusi na period 2025 gg. [The concept of strategy of innovative development of the Union state of the implementation of the second industrialization of Russia, Belarus for the period till 2025]. Eko-potencial [Eco-friendly potential], 2019, no.1 (25), pp. 222-242 (in Russian).
18. Rasporyazhenie Pravitel'stva RF ot 17 noyabrya 2008 g. No.1662-r "O Kon-cepcii dolgosrochnogo social'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossiyskoy Fed-eracii na period do 2020 goda" [The Decree of the Government of the Russian Federation No. 1662-r of November 17, 2008 "On the Concept of long-term socio-economic development of the Russian Federation for the period up to 2020"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW _82134/28c7f9e359e8af09d7244d8033c66928fa27e527/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
19. Rasporyazhenie Pravitel'stva RF ot 8 dekabrya 2011 g. No. 2227-r "O Strate-gii innovacionnogo razvitiya Rossiyskoy Federacii na period do 2020 g." [The Decree of the Government of the Russian Federation of December 8, 2011 No. 2227-R "On the strategy of innovative development of the Russian Federation for the period up to 2020"]. Available at: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/43027 (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
20. Starchenko V. A., Eliseeva P. V. Strategies of innovative development of countries: Russia, USA, Great Britain, Singapore, Southen Korea. Modern Science [Modern Science], 2020, no. 5-1, pp.126-135 (in Russian).
21. "Strategiya razvitiya nauki i innovaciy v Rossiyskoy Federacii na period do 2015 goda" (Utverzhdena Mezhvedomstvennoy komissiey po nauchno-in-novacionnoy politike; 15 fevralya 2006 g.) ["Strategy for the Development of Science and Innovation in the Russian Federation for the period up to 2015"; (Approved by the Interdepartmental Commission on Science and Innovation Policy; February 15, 2006]. Available at: https://demo.consultant.ru/cgi/ online.cgi?req=doc&ts=97280939103274026978144947 (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
22. Suhonenko A. V. System analysis of the level of innovative development in Russia. Ekonomika i biznes: teoriya ipraktika [Economics and Business: theory and practice], 2019, no. 5-3, pp.76-79 (in Russian).
23. Tuomala H. Sustainable development — an incentive or obstacle for innovation. Innovacii [Innovations], 2007, no. 9 (107), pp. 56-58 (in Russian).
24. Ukaz Prezidenta RF ot 1 dekabrya 2016 g. No. 642 "O Strategii nauchno-tekhnologicheskogo razvitiya Rossiyskoy Federacii" [Decree of the President of the Russian Federation No. 642 of 1 December, 2016 "On the Strategy of Scientific and Technological Development of the Russian Federation"]. Available at: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_207967/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
25. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federacii ot 21 iyulya 2020 g. No. 474 "O nacional'nyh celyah razvitiya Rossiyskoy Federacii na period do 2030 goda" [The Decree of the President of the Russian Federation No. 474 of July 21,
2020 "On the national development goals of the Russian Federation for the period up to 2030"]. Available at: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/74304210/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
26. Federal'nyi zakon ot 28 iyunya 2014 g. No. 172-FZ "O strategicheskom planirovanii v Rossiyskoy Federacii" [Federal law № 172-FZ of June, the 28th, 2014. "On strategic planning in the Russian Federation"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (accessed: 15 May, 2021) (in Russian).
27. Federal'nyi zakon ot 23 avgusta 1996 g. № 127-FZ "O nauke i gosudarstven-noj nauchno-tekhnicheskoi politike" [Federal Law No. 127-FZ of August 23, 1996 "On Science and the State scientific and technical policy]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_11507/ (accessed May 15, 2021) (In Russian).
28. Hromova S. I., Popadyuk T. G. The Conditions for implementing the strategy of innovative development in Russia. Innovacionnaya nauka [Innovative science], 2016, no. 3-1, pp. 243-247 (in Russian).
29. Shavina E. V. Strategy of spatial development of Russia. Innovation clusters — points of growth of the regional economy. Observer [Observer], 2018, no. 11(346), pp. 88-101 (in Russian).
30. Shegel'man I.R., Odlis D. B. K voprosu ob opredelenii ponyatiya "innovaci-ya" (novovvedenie) [On the definition of the concept of "innovation"], in the collection: Ekonomicheskaya nauka segodnya: teoriya i praktika [Economic science to-day: theory and practice], Moscow, 2018, pp. 55-57 (in Russian).
31. Shuvalov S. S. The Strategy of innovative development of Russia: results of the implementation of the first stage. Innovatika i ekspertiza: nauchnye trudy [Innovations and expertise: scientific research], 2015, no.1 (14), pp.8-18 (in Russian).
32. Yudenkov Yu. N. Modern innovative strategy of Russia's development. Gori-zonty ekonomiki [Economic horizons], 2019, no.2 (48), pp.5-12 (in Russian).
