CC BY
98
продуманная и осуществлявшаяся компартией молодёжная политика в какой-то степени подготовила в масштабах страны не только обычных функционеров, но и динамичных лидеров, имевших огромный социальный опыт, который оказался востребованным для многих из них в первой половине 1990-х гг.
Таким катастрофически быстро теряющим свое влияние к началу 1990-х гг. предстал комсомол республики перед созывом внеочередного XXI съезда ВЛКСМ.
Литература
1. Славный путь Ленинского комсомола. М., 1978; Наследники Октября. - Улан-Удэ, 1988; Дылыков Ю.Г. Комсомол Бурятии - активный помощник партии в период строительства социализма: дис... канд. ист. наук. - Иркутск, 1977; Кудряш Ю.И. Комсомол Бурятии - помощник областной партийной организации в коммунистическом воспитании молодежи в начальный период развертывания строительства коммунизма: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Л. 1969; Хуташкеев Д.Д. Интернациональные связи комсомола Бурятии // Комсомол Бурятии: история и современность. - Улан-Удэ, 1986; Очерки истории ВЛКСМ. В поисках истины. - Саратов, 1991; и др.
2. Слово о молодежи. - М., 1990. - С. 28.
3. НАРБ. Ф. 36. Оп. 21. Д. 69. Л. 60.
4. НАРБ. Ф.36. Оп. 21. Д. 69. Л. 66.
5. НАРБ. Ф.36. Оп. 21. Д. 70. Л. 9-10.
6. НАРБ. Ф.36. Оп. 21. Д. 75. Л. 4-9.
7. Документы и материалы XX съезда ВЛКСМ. - М., 1987. - С.42.
8. Обращение участников Сургутской встречи // Собеседник. - 1989. - №7. - С.5.
9. НАРБ. Ф. 36. Оп. 27. Д. 152. Л.2; Д. 221. Л.4,10.
Бадмаев Андрей Захарович - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, Бурятский государственный университет, E-mail: badmaevaz@vandex.ru
Badmaev Andrey Zakharovich - candidate of historical science, associate professor, department of general history, Buryat State University.
УДК 316: 94 (571.54) Н.С. Байкалов
СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ СТРОИТЕЛЕЙ БАМа НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
В статье рассматриваются жизненные стратегии населения поселков зоны сооружения БАМа на современном этапе, описываются истоки виктимизации строителей, протестное движение в закрывающихся населенных пунктах, локальные инициативы ревитализации деиндустриализированных поселений.
Ключевые слова.'жизненные стратегии, виктимизация, социальный протест.
N.S. Baikalov SURVIVAL STRATEGIES OF BAM BUILDERS
IN THE MODERN PERIOD
The article considers living strategies ofpopulation in the settlements of BAM region, it describes the sources of the builders ’ victimization, social protest movement in closing settlements, local initiatives of de-industrialized territories ’ revitalization.
Keywords: living strategies, victimization, social protest.
История строительства БАМа и развития инициированных проектом поселений остается одной из малоизученных и противоречивых страниц советской эпохи. БАМ претендовал и претендует на особое место в истории 1970-1980-х гг., будучи последним мегапроектом советской цивилизации. Получив статус всесоюзной комсомольской стройки, он стал местом притяжения многих советских девушек и юношей со всех регионов Советского Союза. Для большинства из них строительство магистрали стало значимым событием в жизни, повлиявшим на дальнейшую судьбу.
В условиях рыночной трансформации постсоветского общества большинство проектов индустриального освоения притрассовой зоны БАМа было свернуто. В результате магистраль оказалась нерентабельной, и решение вопроса о судьбах бамовских поселков легло на плечи бывших строителей.
В процессе адаптации бамовцев к меняющейся ситуации актуализуется их жизненный опыт, накопленный за годы сооружения магистрали. Данная работа посвящена исследованию сформировавшихся жизненных стратегий жителей зоны БАМа на современном этапе.
Жизненная стратегия - форма целенаправленной организации человеком собственной жизни, включающая его отношение к собственным возможностям и ресурсам, их актуализации и реализации [1]. Жизненные стратегии включают в себя социальные ориентации (направленности на достижение желаемого социального положения путем включения в те или иные социальные группы), культурные ориентации (принятие определенных культурных образцов) и личные ориентации. Материалами для анализа послужили периодические издания, публицистика, воспоминания и письма бамовцев, а также данные интервьюирования.
Сегодня одной из наиболее распространенных является стратегия «жертвы». Она характеризуется отказом от активной общественной деятельности, социальной апатией, самоустранением и девиантными формами поведения. В 1990-е гг. все бамовское население почувствовало себя обманутым, это было обусловлено, скорее, не «разоблачением» коммунизма, а посягательствами на то, что делали и во что искренне верили. А верили, конечно же, в БАМ, в его необходимость для страны, в богатства прилегающих к дороге недр, в освоение Севера. Когда стали появляться статьи с громкими заголовками, наподобие «БАМ - дорога в никуда», «БАМ: памятник застою...», население отреагировало болезненно [2]. Из сложившейся ценностной системы был выбит стержень, смыслообразующее ядро. «Знаем мы, что обмануты жизнью. И больно: “Наши судьбы, как шпалы под рельсы легли”», - писала журналист С. Акимова [3].
Отголоски этой обиды звучат в речах бамовцев и сегодня. Ощущение обиженности, лишения прежней государственной заботы ведет к виктимизации сознания, которая все чаще выступает основой консолидации. Это проявляется, в частности, в борьбе жителей закрывающихся тоннельных поселков за право выезда из района.
Так, еще одной стратегией является протест, прежде всего, по отношению к расформированию и закрытию технологических и рабочих поселков притрассовой зоны местными властями. Борьба главным образом сосредоточена вокруг получения жилищных субсидий с возможностью выезда из района. В последнее время к ней добавились забастовки по поводу невыплат заработной платы работникам ЖКХ и обслуживающих железнодорожное хозяйство структур. Основными формами протеста являются голодовки, пикеты, попытки перекрытия железнодорожных путей, судебные разбирательства, автономное проживание в отрезанных от тепло- и водоснабжения домах и т.п. Чаще всего такое поведение встречается среди жителей бывших поселков тоннельщиков, оказавшихся на современном этапе в самых тяжелых условиях.
Для возведения Северо-Муйского тоннеля было организовано два рабочих поселка - Тоннельный и Северомуйск. История пос. Тоннельный началась зимой 1975 г., когда на западном портале Севе-ромуйского хребта высадились первые тоннельщики. Первоначально предполагалось, что поселок будет организован на период проходки. Согласно Проекту организации строительства Северомуйско-го тоннеля (ПОС) на территории, занятой жилыми и административными зданиями, планировалось впоследствии разместить водоотводный канал. Однако указом Президиума Верховного Совета Бурятской АССР от 12 мая 1978 г. с формулировкой «в порядке исключения» поселок Тоннельный был отнесен к категории рабочих, т.е. перестал быть временным и превратился в административнотерриториальную единицу республики. В начале 1980-х гг. на сооружение тоннеля направили тоннельный отряд №21, который по плану должен был расположиться в пос. Тоннельный. Однако руководство отряда, «не поделив власть» с местным начальством, разместило свое подразделение в 1,5 км от поселка. Так возник Разлив, фактически самостоятельный поселок с собственной инфраструктурой, признанный позднее микрорайоном Тоннельного. Тогда подобные метаморфозы не казались чем-то необычным. Руководитель строительного подразделения был центральной фигурой в условиях пионерного освоения, последнее слово при выборе места дислокации строителей, а значит и будущего поселка или города оставалось за ним.
Поселки тоннельщиков считались самыми благоустроенными на трассе: ковры, цветные телевизоры и кассетные магнитофоны в рабочих общежитиях, самые вкусные обеды в столовых, даже внешний облик поселений. «Когда начали строить поселок, был издан указ, запрещавший планировку территории бульдозерами. Случалось, штрафовали своих же строителей за сломанное зря дерево. Таких зеленых поселков по всей трассе найдется немного». До сих пор домики тоннельщиков кажутся спрятанными среди сосен, что особенно впечатляет в зимнее время.
Важной особенностью социальной инфраструктуры БАМа являлось преобладание объектов во временном исполнении. Причины такого положения коренятся как в политике государства, так и стихийном индивидуальном строительстве. На современном этапе «времянки» являются серьезной проблемой, так как и сами постройки, и инженерные сети к ним пришли в негодность, а поддерживать рабочее состояние, производить ремонт и т.д. нет средств.
Затянувшееся сооружение тоннеля сохраняло относительную стабильность в прилегающих поселках. В лучшие времена в Тоннельном было две средних школы, два клуба, детские сады, торговобытовой центр, спорткомплекс, бассейн, ФАП, численность населения достигала 8 тыс. чел. [4]. Впервые строители тоннеля заявили о себе голодовкой 1997 г. по поводу задержки зарплаты. Но тогда они были еще востребованы, поэтому голодающим погасили задолженность и впервые начали выплачивать компенсацию за вредные условия труда. Положение резко изменилось в 2000-е гг., когда с подготовкой сдачи тоннеля строители потеряли и льготы, и работу, и жилье. Упразднение временных рабочих поселков вполне обычное для большой стройки явление. Только на Бурятском участке за годы сооружения магистрали были построены, а затем снесены Даван, Гоуджекит, Витим, Солнечный и др. Исключительность Тоннельного в «долголетии», из-за которого он превратился из временного жилища в постоянное место жительства.
В 2000 г. руководство Бамтоннельстрой приняло решение о ликвидации поселка Тоннельный в разрез существующему законодательству об административно-территориальном устройстве Республики Бурятия. В 2001 г. был произведен демонтаж котельной и объектов соцкультбыта, это должно было вынудить людей выехать. Примечательно, что как при возникновении поселка, так и в момент его ликвидации роль формальных институтов государственной власти была незначительна. Окончательные решения принимали руководители предприятия. В Тоннельном порядок жизни определяла ведомственная власть. Жителями была сформирована инициативная группа, которая в течение 4-х лет пыталась добиться официального статуса упраздненного поселка, обращаясь во все вертикали власти и правозащитные организации. В 2004 г. подошла очередь пос. Разлив, который с весны был лишен тепло- и водоснабжения. В ответ на эти меры жители отказались от переселения в соседний Северомуйск, требуя официальной ликвидации Тоннельного-Разлива, без которой они не могли претендовать на жилищные субсидии. Однако районный совет депутатов отказался ходатайствовать перед хуралом, ссылаясь на непредусмотренность процедуры закрытия поселков законодательством РБ. Республиканские власти заявили, что не могут принять постановления об упразднении без решения сессии райсовета.
После многочисленных и безуспешных попыток отстоять свои интересы конституционным путем тоннельщики переходят к более решительным действиям - пикетам, голодовкам, перекрыванию железнодорожных путей и т.п. Реакцией на первую голодовку, по мнению местных жителей, стало решение правительства Бурятии о закрытии пос. Тоннельный [5]. Однако для вступления его в силу было необходимо постановление российского правительства. Тем временем ликвидация поселка продолжалась. С 1 апреля 2005 г. была остановлена подача электричества. Республика попросила из федерального бюджета средства на переселение жителей Разлива, однако решения о выделении денег пришлось ждать еще два года. Только в июле 2006 г. оставшиеся в Разливе люди получили жилищные сертификаты. До этого времени они еще не раз объявляли голодовки, перекрывали рельсы поездам, приглашали журналистов. При этом все последующие протестные акции, по рассказам тоннельщиков, не были окружены таким романтическим ореолом, как первая голодовка. Бунт превратился в рутину.
«Рутинизация» бунта связана с тем, что сам факт проживания в изолированном от тепло- и водоснабжения закрытом поселке - это уже радикальная форма протеста. Когда вся жизнь концентрируется на обеспечении элементарных условий существования (круглосуточное дежурство у буржуйки, добывание дров в лесу, ежедневные походы с ведрами за водой к горной реке), выйти на железнодорожные пути, перекрыв тем самым движение поезду, не требовало от протестующих особых усилий. Протест накладывал отпечаток на все стороны жизни. Возникла необходимость контактов с криминальным миром, который выполнял функции несуществующих в поселке правоохранительных органов, обеспечивал снабжение товарами первой необходимости, а, возможно, и образовательными услугами, так как в поселке была разрушена школа.
Ситуация осложнялась недружелюбным отношением к бунтующим тоннельщикам со стороны остальных бамовцев. Часто можно было услышать такие реплики в адрес соседей: «все плохо живем, они, что, избранные что ли, на готовое», «надо крутиться, работать, а они сидят и ждут», «они
такие деньги зарабатывали, могли бы и позаботиться о себе, а они все ждали, до последнего хапали, и сейчас надеются урвать», «да там тоннельщиков настоящих и нет, одни рвачи и выскочки остались, воспользовались шумихой вокруг тоннеля» [6].
Вместе с тем сами северомуйцы многое заимствовали из опыта своих соседей, неоднократно пытались сформировать собственные инициативные группы, требуя жилищных субсидий, которые положены выезжающим из районов, приравненных к Крайнему Северу [7], погашения долгов по выплате заработной платы. Согласно ПОС, Северомуйск должен был представлять собой станцию по обслуживанию железной дороги и тоннеля. Незанятому населению (сегодня оно составляет около 70%) следовало покинуть поселок.
Вопрос, почему именно жители поселков тоннельщиков оказались более других склонны к проте-стным стратегиям, остается широко обсуждаемым среди бамовцев. Тоннельщики являлись, по выражению многих, «белой костью» среди строителей: высокие зарплаты, внимание общественности, передовая социально-бытовая инфраструктура, лучшее снабжение, награды. Однако и трудились они в самых сложных и вредных для здоровья условиях под землей. Оказавшись в 2000-е гг. исключенными из исторического потока, люди попытались самостоятельно вернуть потерянное внимание общественности, собственные смыслы и стали на этом фоне героями-бунтовщиками.
Следующей стратегией, присущей в первую очередь молодому поколению, стало получение образования, которое давало возможность найти высокооплачиваемую работу и устроить жизнь за пределами БАМа. Образование как жизненная стратегия нередко подразумевает смену места жительства. Реализация такого варианта возможна либо в связи с выездом на учебу (студенческая миграция), либо через трудоустройство в организации ОАО «РЖД» с последующим переездом на «большую землю».
Местные предпринимательские инициативы не занимают значительного места в структуре занятости населения. В связи с отсутствием промышленной инфраструктуры, невозможностью ведения сельского хозяйства в условиях вечной мерзлоты, а также затрудненностью транспортного сообщения с другими районами Бурятии индивидуальные предприниматели сконцентрированы главным образом на лесозаготовительных работах, продаже леса и коммерческой торговле. Некоторые из них имеют сети магазинов, охватывающие несколько населенных пунктов, устраивают мини-пекарни, производят пищевые полуфабрикаты, владеют кафе и закусочными. Широкое распространение получили в последние десятилетия вахтовые работы. Они практикуются в основном в легальных и полулегальных золотодобывающих артелях северных районов Бурятии, изредка - в реорганизованных строительных организациях (мехколонны, мостотряды).
Вследствие роста туристического интереса к оз. Байкал и создания туристско-рекреационной зоны в Бурятии в последние годы заметно активизировался туристический бизнес в г. Северобайкальске и на бальнеологических курортах Хакусы, Солнечный, Гоуджекит. Об этом свидетельствуют увеличение объемов издания печатной рекламной продукции, открытие частных гостиниц и гостевых домов. Тем не менее серьезных инвестиций в развитие туризма на севере Байкала не было.
Туризм как альтернатива индустриальному развитию, поиск новой, небамовской, идентичности региона сталкиваются с серьезными трудностями в развитии. С одной стороны, набор туристических услуг, который предлагают веб-сайты и агентства, ориентирован в первую очередь на иностранных потребителей или жителей крупных индустриальных центров европейской части России: «...дикие ненаселенные берега и нетронутая природа... можно ходить под парусом и кататься на горных лыжах, охотиться и рыбачить, лечиться и просто загорать, купаться на пляже» [8]. С другой стороны, неудовлетворительное состояние транспортной инфраструктуры, неразвитость туристического сервиса, общая удаленность и непривлекательные климатические условия региона делают туризм доступным как раз для местной сибирской, наименее заинтересованной, аудитории. Для населения Сибири декларируемая экзотика представляет повседневные практики выживания.
В последние годы получила распространение новая для региона концепция краеведческого, или этнографического туризма, основанного на соединении привлекательности природы байкальского побережья и интереса к строительству БАМа, а также добамовской истории Северобайкалья. Примерами развития такого туризма являются так называемые дома-музеи - отели и территории отдыха, стилизованные под старорусские дома, бурятские юрты и эвенкийские чумы, в которых посетители могут не просто ознакомиться с экспозициями, но и жить, пробовать образцы местной кухни, изготавливать сувениры и пр. Такой туризм ориентирован на более платежеспособную, но в то же время узкую (образованную, заинтересованную в подобной деятельности) аудиторию. Однако с точки зре-
ния организации и возможностей местного населения он является естественным продолжением повседневной жизни, сливаясь с такими традиционными практиками, как охота, рыболовство, огородничество и т.д.
В обстановке изолированности, жилищной неустроенности, массовой безработицы и забвения («раньше хоть ругали, а теперь БАМ вообще никому не нужным стал») бамовцы создают различные общественные объединения, причем не столько политические, сколько культурные, экологические, образовательные. Коллективизм всегда был одним из основных ресурсов выживания на БАМе, он остался востребованным и на современном этапе. Учителя, педагоги, библиотекари, работники ДК, журналисты пытаются выжить, объединяясь в различные творческие организации. В 1990-е гг. переживало подъем экологическое движение, центром которого была школа туристско-экологического образования и яхт-клуб. Сегодня активной деятельностью занимается литературное объединение поэтов Северобайкалья, включающее ветеранов БАМа, поэтов-любителей. Подобные общественные инициативы и творческие объединения характерны для старшего поколения пенсионного и предпенсионного возрастов, т.е. тех людей, которые не собираются куда-либо выезжать из региона.
Обобщение и интерпретация социального опыта бамовцев дает возможность выделить как минимум пять основных стратегий выживания населения зоны БАМа на современном этапе: стратегия «жертвы», протестное движение, образование, вахтовая работа, развитие туризма. Примечательно, что ни одна из них не связывается с развитием собственно БАМа (магистрали и территории) как в экономическом, так и в символическом аспектах. Доминирующее число жизненных траекторий ориентировано в конечном итоге на выезд из региона, что может иметь серьезные и необратимые последствия.
Литература
1. Рудакова О.В. Жизненные стратегии современного российского студенчества: дис. ... канд. социол. наук. - М., 2004. -
C.8.
2. Грушевский В. Без фанфар. БАМ: памятник застою или дорога в будущее? // Правда. - 1988. - 28 дек. - С. 4; Переведенцев В. Куда ведет дорога? // Советская культура. - 1988. - 11 окт. - С. 3 и др.
3. Судьба моя - БАМ: сб. стихов / С.И. Акимова. - Иркутск: Облмашинформ, 2004. - С. 26.
4. ТА планового отдела администрации МО «Северо-Байкальский район». Комплексные доклады о развитии экономики и культуры Северо-Байкальского района 1975-1990 гг.
5. Постановление Правительства РБ №134 от 24 июня 2004 г.
6. Из разговоров с жителями Северомуйска. - 2004-2006 гг.
7. «О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей»: федеральный закон № 125 от 25 октября 2002 г.
8. Северный Байкал: информационно-туристский «Визит-Центр» отдела туризма администрации Северобайкальского района URL: http://sbaikal.ru/rus/index.htm
Байкалов Николай Сергеевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления Бурятского государственного университета. E-mail: baikalchik@yandex.ru
Baikalov Nikolay Sergeevich - candidate of historical science, associate professor of the department of state and municipal administration, Buryat State University.
УДК 316.344.3(571.54) А.А. Буркина
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА БУРЯТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ (90-е гг. ХХ в.)
Статья посвящена формированию социальной структуры бурятской интеллигенции в 90-е гг. XX в. Показаны проблемы интеллигенции этого периода, формирование ее новых структурных элементов, изменения социального статуса национальной интеллигенции.
Ключевые слова: социальная структура, национальная интеллигенция, бурятская национальная интеллигенция, социальные группы, проблемы интеллигенции, средний класс, социально-профессиональные группы, социальное самочувствие.
A.A. Burkina SOCIAL STRUCTURE OF BURYAT INTELLIGENTSIA (90-s OF THE XX-th CENTURY)
