CC BY
64
28 Борисов, В. И. Реки Кубани. - С. 28.
29 Там же. - С. 59.
30
Ожегов, С. И. Словарь русского языка. - С. 263.
31
Дмитриева, Л. М. Русская топонимическая система : онтологическое и ментальное бытие / Л. М. Дмитриева // Изв. Урал. гос. ун-та. - 2001. - № 20.
32 Мижаев, М. И. Космогонические мифы адыгов / М. И. Мижаев // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / под ред. Р. А. Ханаху. - Майкоп, 2002. - С. 65.
33 Воркачев, С. Г. Концепт как «зонтиковый термин» / С. Г. Воркачев // Язык. Сознание. Коммуникация. - М., 2003. - Вып. 24. - С. 5-12.
34 Бондарь, Ю. Н. Природные и культурные ландшафты в топонимии Кеноозерско-го национального парка / Ю. Н. Бондарь, В. Н. Калуцков // Материалы юбилейной научной конференции «Культурный ландшафт: теория и практика». - М., 2003.
35 Хан-Гирей. Записки о Черкессии / Хан-Гирей. - Нальчик, 1978. - С. 110-111.
36 Нартхэр. Адыгэ эпос. Т. 5 / Нартхэр. - Мыскъуапэ, 1968-1971. - С. 179.
37 Шенкао, Г. Х. Элементы предфилософии в эпосе / Г. Х. Шенкао // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / под ред. Р. А. Ханаху. - Майкоп, 2002. - С. 90.
38 Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. - М., 1996. - С. 94-96.
39
Дмитриева, Л. М. Русская топонимическая система...
Л. А. Ласица СТРАТЕГИИ ВРЕМЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
Статья посвящена проблеме функционирования грамматических и лексикосемантических маркеров времени в поэзии. Использование статистических методов и моделирования позволило представить способы репрезентации категории времени в виде четырех сложноструктурированных систем, обладающих прогностическим потенциалом.
Ключевые слова: поэзия, категория времени, грамматический и семантический маркер, сложноструктурированная система, прогностический потенциал.
Время признается одной из основных текстовых категорий. Так, в лингвистике текста исследуется роль маркеров времени «в организации структурного и смыслового единства текста»1. В лингвосинергетике время признается базовой характеристикой структуры текста, изучаемой с позиций физической длительно-сти2. Центральным конструктом проблемного поля, сформировавшегося вокруг изучения временной организации художественного текста, являются понятия «хронотопа», обозначающего «существенную взаимосвязь временных и про-
34
странственных отношений» и «континуума» .
Задача данной работы состоит в том, чтобы выявить закономерности взаимодействия различных маркеров времени в поэзии; а также выявить основные стратегии временной организации поэтических текстов.
Исследование проведено на материале 300 стихотворений русской классической поэзии (А. Ахматова, Е. А. Баратынский, К. Н. Батюшков, А. С. Пушкин, Ф. Тютчев, А. Фет и др.) и детской поэзии (А. Барто, В. Берестов, Б. Заходер, С. Маршак, Г. Остер и др.).
На первом этапе нашего исследования по результатам анализа материала мы выделили 29 способов (параметров) репрезентации категории времени в тексте, которые можно распределить в группы лексико-семантического или грамматического способов репрезентации данной категории. Полная классификация способов выражения времени, использованная в нашем исследовании, приводится в работе5.
Основным способом репрезентации категории времени многими лингвистами признается система временных форм глагола изъявительного наклонения6, что подтверждается нами, так как в рассматриваемой выборке поэтических текстов количество временных форм глагола составляет 63 % от всех маркеров темпо-ральности. В анализируемом материале доминантным способом выражения тем-поральности выступили формы настоящего времени (28,4 % от общего числа репрезентантов категории времени), которые незначительно преобладают над прошедшим (26 %) при низкой употребляемости будущего времени (8,4 % случаев). Одним из востребованных способов выражения времени являются временные наречия (10,5 %), что объясняется приспособленностью их категориального содержания для выражения временных отношений, характеристики по отношению к прошлому, настоящему и будущему.
Итак, общее количество способов выражения категории времени, относящихся к грамматическим средствам языка, составило 73 %, что превышает количество лексико-семантических репрезентантов (27 %). Очевидно, что при создании поэтических произведений грамматический способ репрезентации времени более востребован.
По каждому из 300 текстов исследуемой выборки были получены количественные данные способов репрезентации (по всем 29 параметрам) категории времени в тексте. В результате нами была составлена таблица, состоящая из 301 столбца. В первом столбце расположились 29 параметров репрезентации категории времени; в остальных - числовые данные представленности того или иного параметра (из 29 возможных) по каждому исследуемому стихотворению.
В дальнейшем с помощью специализированной компьютерной программы «^айБйса» был осуществлен факторный анализ табличных данных. Это позволило выделить из общего множества текстов (300 текстов рассматриваемой выборки) разные их подмножества (группы, или факторы), коррелирующие между собой (более подробно см. работы7).
В ходе факторизации анализируемых стихотворений было выделено 4 группы текстов, для каждой из которых характерна общность способов выражения времени. В первый фактор вошли 124 текста (41,3 % от общего числа текстов), ко второму фактору относятся 98 текстов (32,7 %), третий фактор составили 35 текстов (11,7 %), 14 текстов образовали группу четвертого фактора (4,7 %). 23 текста (7,7 %), являющихся текстами смешанного типа, не вошли ни в один из четырех факторов.
Следующим этапом нашего исследования стал корреляционный анализ взаимосвязи временных параметров внутри каждого фактора (группы текстов, имеющих схожие распределения параметров репрезентации времени). Для этого мы отобрали тексты, относящиеся к одному из четырех факторов, и с помощью программы «^айБйса» построили матрицу корреляций (по Пирсону) для всех 29 параметров друг с другом в рамках каждого из четырех факторов. В каждой ячей-
ке был помещен коэффициент корреляционной связи между двумя категориями. Данный коэффициент отражает силу и направленность установленной корреляционной связи (подробнее об этом см.7). Корреляционный анализ позволяет осуществить моделирование способов репрезентации категории времени в текстах каждого фактора как целостной системы (парадигмы), обладающей сложной, иерар-хизированной структурой.
После статистической обработки данных было установлено, что корреляционная активность категорий в текстах каждого из четырех факторов различна. Активность категории определяется ее валентностью и силой корреляционных связей между категориями.
Под валентностью параметра понимается количество корреляционных связей, образованных им с другими параметрами. Например, на рисунке 1 компонент системы пр. + сущ. (сема времени) вступил в корреляционную связь с параметрами праздник и месяц, т. е. образовал две корреляционные связи, следовательно, валентность этого параметра - 2.
Сила корреляционных связей между параметрами - это величина показателя каждой корреляционной связи, она говорит о количестве комбинаций, в которых данная связь маркируется как значимая. В рамках нашей работы сильной мы считаем связь, имеющую показатель, больше 0,6; средней - связь с показателем более 0,5; слабой - менее 0,5.
Данные корреляционного анализа взаимосвязи временных параметров внутри каждого из выделенных факторов были представлены в виде графосемантических моделей, которые представляют способы выражения времени в виде «системы, в которой каждый из компонентов имеет четкую иерархическую и топологическую определенность по отношению к другим компонентам и всей системе в целом»8. Преимуществом представления структуры временной организации поэтических текстов в графической модели является то, что «все элементы структуры даны в ней единовременно и иерархические зависимости, связи между элементами, а также сила и актуальность этих связей приобретают дополнительный прогностический потенциал» .
На рис. 1 представлена система способов выражения времени в текстах первого фактора, состоящая из 7 компонентов, объединенных в три автономные подструктуры, поэтому в данной модели нельзя выделить параметр, выступающий в роли ядерного компонента.
(^рсчиТ)
Рис. 1. Графосемантическая модель способов выражения категории времени в текстах первого фактора
Примечание. На рис. 1-4 используются следующие обозначения: настоящее время - настоящее; прошедшее время - прошедшее; будущее время - будущее; глаголы, содержащие сему времени - лексич. знач. глагола; предложные конструкции без семы времени - пр. + сущ. (без семы времени); предложные конструкции с семой времени - пр. + сущ. (сема времени); временные союзы - союз; наречия со значением времени - наречие; названия временных единиц и их частей -временная единица; названия неопределенных отрезков времени - неопределенный отрезок времени; названия частей суток - часть суток; названия месяцев -месяц; названия дней недели - день недели; названия праздников - праздник;
прилагательные, выражающие длительность временного отрезка - длительность; прилагательные или порядковые числительные, выражающие последовательность временных отрезков - последовательность; прилагательные, выражающие расположение во времени - расположение во времени; прилагательные, выражающие соотнесенность с временным отрезком другого порядка - соотнесенность с другим порядком; прилагательные, выражающие соотнесенность с возрастом - соотнесенность с возрастом; прилагательные, не имеющие прямого временного значения - непрямое вр. знач. прил.; слова, обозначающие возрастной период или период развития - возраст; название времен года - время года; названия длительных временных периодов по отношению к данному моменту - длительный период. Пунктирными линиями отмечены слабые корреляционные связи (от 0,5 до 0,4). Обычными линиями обозначены средние связи (от 0,5 до 0,6); жирными линиями обозначены сильные связи (более 0,6).
Рассматриваемая система включает в себя 5 лексических способов выражения времени - названия праздника, месяца, части суток и времени года, наречия, что составляет 71% всей модели. Параметры предложная конструкция с семой времени и предложная конструкция без семы времени являются грамматическими способами выражения категории времени, и на них приходится 29% состава модели 1. Лексические маркеры коррелируют между собой в силу лексической сочетаемости автономно от грамматических, что выражается в отсутствие системности.
Все компоненты данной графосемантической модели связаны слабыми связями, что свидетельствует об их незначительной взаимообусловленности. Но следует отметить, что количество текстов, построенных по модели 1, достаточно велико - 41,3 % от общего числа стихотворений, что позволяет нам утверждать, что временная структура большинства русских стихотворение лишена системности.
Рис. 2. Графосемантическая модель способов выражения категории времени в текстах второго фактора
На рис. 2 представлена система, состоящая из 12 компонентов, из которых 4 (33,4 %) являются грамматическими маркерами категории времени: прошедшее время, временные формы модальных глаголов, предложная конструкция без семы времени, предложная конструкция с семой времени. 8 компонентов (66,6 %) относятся к лексическому способу выражения рассматриваемой категории: название праздника, месяца, времени года, временных единиц и их частей, а также глаголы, содержащие сему темпоральности, прилагательные, обозначающие длительность временного периода, и прилагательные, имеющие непрямое временное значение, временные наречия. Компоненты доминанты связывают сильные и обычные связи, тогда как между параметрами, составляющими периферийную подсистему, установлены слабая и обычная связь, а сама подсистема соединяется с доминантой посредством слабой корреляционной связи, установленной с параметром предложная конструкция с семой времени, который имеет наибольшее количество корреляций (валентность - 5), поэтому может быть назван ядром доми-
нантной подструктуры. Компонент названия временных единиц и их частей является тупиковым, имеющим лишь одну сильную корреляционную связь с ядерным компонентом. Отметим, что данный временной кластер (названия временных единиц и их частей - предложная конструкция с семой времени) является наиболее частотным в системе способов выражения категории времени в русских текстах.
Доминантная подсистема состоит из лексических способов репрезентации времени, связанных сильными корреляционными связями, но с грамматическим ядром. Автономная подсистема - невелика, так как состоит только из 3 компонентов: время года, предложная конструкция без семы времени и глагол с семой времени.
На рис. 3 изображена система, состоящая из 15 компонентов, из которых 6 (40 %) являются грамматическими маркерами категории времени, а 9 компонентов (60 %) относятся к лексико-семантическому способу выражения времени.
Рис. 3. Графосемантическая модель способов выражения категории времени в текстах третьего фактора
Данная модель имеет высокую степень дискретности, так как распадается на 4 автономные структуры, в трех из которых невозможно выделить ядерные компоненты. Доминантной (по количеству компонентов) является структура, состоящая из 8 элементов, в равной мере принадлежащих к группам лексического и грамматического способов выражения времени. Ядерным компонентом системы выступает настоящее время (валентность 4), что подтверждает мнение о структурообразующем характере грамматических маркеров времени. Другие автономные организации однородны по составу и структуре.
На рис. 4 можно увидеть систему способов презентации времени, состоящую из 17 компонентов, из которых 8 (47 %) являются грамматическими маркерами категории времени, а 9 компонентов (53 %) относятся к лексическому способу выражения данной категории. Модель имеет тенденцию к дискретизации, распадаясь на 4 подструктуры.
Итак, мы установили, что в поэзии существует четыре основных стратегии реализации категории времени в тексте, каждая из которых имеет свойственные ей особенности. Этот факт позволяет нам говорить о том, что невозможно построить модель временной структуры русских поэтических текстов, которая будет являться общей и отражать закономерности функционирования категории времени в поэзии.
Грамматические средства языка, рассматриваемые на уровне категориальных представителей времени, составили 73 % от общего количества репрезентантов времени, что в три раза больше 27 %, приходящихся на лексические маркеры темпоральности. В составе графосемантических моделей, где и те и другие способы выражения времени выступили в качестве структурообразующих компонентов, это соотношение представляет собой 39 % (грамматических средств) : 61 % (лексико-семантических маркеров).
краткое )( временная ■_______^ I единица
последова-
тельность
-п
прошедшее
Рис. 4. Графосемантическая модель способов выражения категории времени в текстах четвертого фактора
В тех случаях, когда наблюдается незначительное употребление грамматических средств, лексических способов репрезентации времени также недостаточно для построения системы, поэтому компоненты функционируют хаотично. Следует обратить внимание на тот факт, что с увеличением в составе модели процента грамматических средств презентации времени, возрастает и количество лексико-семантических маркеров темпоральности, что усложняет структуру временной организации поэтических произведений. На наш взгляд, это объясняется тем, что лексико-семантические средства призваны конкретизировать смысловую сторону поэтического произведения, тогда как грамматика создает темпоральный каркас поэтического текста и моделирует онтологию поэтического мира. Представленные модели обладают и прогностическим потенциалом, так как позволяют предсказать появление в тексте того или иного способа выражения времени в зависимости от реализации других компонентов темпорального кластера.
Примечания
1 Лосева, Л. М. Как строится текст / Л. М. Лосева. - М. : Просвещение, 1980. - С. 6.
2 Белоусов, К. И. Введение в экспериментальную лингвистику : учеб. пособие / К. И. Белоусов, Н. А. Блазнова. - М. : Флинта : Наука, 2005. - 136 с.; Белоусов, К. И. Текст : пространство, время, темпоритм : монография / К. И. Белоусов. - Новосибирск : Сиб. огни, 2005. - 248 с.; Корбут, А. Ю. Текстосимметрика : монография / А. Ю. Корбут. - Иркутск : Изд-во ГОУ ВПО «Иркут. гос. пед. ун-т», 2004. - 200 с.
3 Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики / М. М. Бахтин. - М. : Худож. лит., 1975. - С. 234.
4 Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. - Изд. 2-е. - М. : Едиториал УЗСС, 2004. - С. 87.
5 Ласица, Л. А. О взаимосвязи временных маркеров в русских текстах / Л. А. Ла-сица // Вестн. Оренбург. гос. ун-та. - 2007. - № 77. - С. 95-101.
6 Виноградов, В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов. - М. : Высш. шк., 1972. - 616 с.; Русская грамматика. Т. 2 [Электронный ресурс] / Н. Ю. Шведова [и др.]. - М. : Наука, 1982. - 710 с. - Режим доступа : http://rusgram.narod.ru/
7
Белоусов, К. И. Введение в экспериментальную лингвистику; Глас, Дж. Статистические методы в педагогике и психологии / Дж. Глас, Дж. Стенли. - М. : Прогресс, 1976. - 495 с.
8 Белоусов, К. И. Применение метода графосемантического моделирования в лин-гвомаркетологии / К. И. Белоусов, Н. Л. Зелянская // Вестн. Оренбург. гос. ун-та. -2005. - № 8. - С. 40-46; Белоусов, К. И. Текст: пространство, время, темпоритм.
9 Белоусов, К. И. Применение метода графосемантического моделирования в лин-гвомаркетологии. - С. 40.
Т. В. Любчанская КОРПОРАТИВНАЯ СУБКУЛЬТУРА КАК СПОСОБ КОНСОЛИДАЦИИ И САМОИДЕНТИФИКАЦИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО СООБЩЕСТВА
Статья написана в жанре автоэтнографии. Делается попытка выделить неформальный дискурс археологического сообщества, отраженный в профессиональной речи и фольклоре археологов. Субкультура археологов рассматривается как необходимый элемент самоопределения сообщества, формирования статуса профессионала. Отмечается значение субкультуры для формирования научных школ коммуникативного типа в археологии.
Ключевые слова: безлидерские научные школы; археологический фольклор, профессиональная субкультура.
В ряде своих прежних публикаций мы говорили о специфике научных школ в археологии (на примере уральского сообщества археологов). В частности, отмечалось доминирование научных школ коммуникативного типа над лидерскими школами1.
На наш взгляд, различие этих школ не только в наличии или отсутствии ярко выраженного лидера, но и в способе приобщения к профессии. В лидерской школе руководитель определяет не только тему, направление исследования, но и в целом знаниево-умениевый комплекс будущего специалиста - т. е. прежде всего «делает» профессионала, и уже наличие профессионализма открывает последнему возможность приобщиться к сообществу, к системе ценностей коллектива. В школах коммуникативного типа процесс идет от обратного: сначала неофит принимает ценностную ориентацию корпорации, становиться частью этой корпорации и уже тогда ему как «своему» сообщество открывает секреты профессии. Неслучайно безлидерские археологические школы имеют широкую «периферию» «друзей экспедиции» - тех, кто, приняв систему ценностей и традиций, в профессиональном плане пошли совсем другим путем, но сохранили верность «полевому братству». Для таких школ приоритетной является передача из поколения в поколение элементов профессиональной субкультуры.
