CC BY
176
Н.М. Долгорукова (Москва)
СТРАТЕГИИ РЕЦЕПЦИИ М.М. БАХТИНА В СССР.
К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация. В статье предпринимается подступ к реконструкции истории советской рецепции наследия М.М. Бахтина в 1960-80-е гг. на примере работ отечественных филологов, историков, литературоведов и теоретиков культуры -М.Л. Гаспарова, А.Я. Гуревича, Вяч. Вс. Иванова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Турбина и др. Автор статьи опирается, с одной стороны, на такое научное направление, как Rezeptionsgeschichte (история рецепции), развитое в Констанцской школе немецкого филолога и эстетика Г.Р. Яусса, а с другой стороны, на некоторые понятия самого М.М. Бахтина («вненаходимость», «диалог», «большое время», «автор и герой» и др.). Проведенное исследование позволяет сделать выводы о том, что советская рецепция наследия мыслителя была представлена несколькими казусами и, по большей части, не состоялась из-за культурного разрыва, произошедшего в 1910-1920-х гг. «Стратегия рецепции» наиболее приближенных к М.М. Бахтину ученых (В.В. Кожинов, Г. Д. Гачев, С.Г. Бочаров, В.Н. Турбин) - это «стратегия молчания». В 1960-е - 80-е гг. «теоретик карнавала» становится «обыкновенным классиком», однако все ограничивается ссылками на его работы (семиотики Московско-Тартуской Школы). Образ Бахтина-классика сосуществует с образом Бахтина-философа, выдумщика концепций, несовместимых со строгой наукой (М.Л. Гаспаров, А.Я. Гуревич).
Ключевые слова: история рецепции; стратегии рецепции; М.М. Бахтин; бах-тинистика.
N. Dolgorukova (Moscow) Strategies of Reception of Bakhtin's Heritage in the USSR : A Problem Statement
Abstract. The author deals with the reconstruction of the Soviet reception of M.M. Bakhtin's heritage in 1960-80, on the example of works by Russian philologists, historians, literary and cultural theorists: M.L. Gasparov, A.Ya. Gurevich, V. Vs. Ivanov, Yu.M. Lotman, V.N. Turbine and others. The author relies on scientific field as Rezeptionsgeschichte (reception history), developed in Constance School of German philology and aesthetics G.R. Jauss, on the other hand, on some concepts of M.M. Bakhtin ("outsidedness", "dialogue", "big time", "the author and the hero" and others.). The study leads to the conclusion that the Soviet reception of scientist was represented by several incidents and didn't take place because of the cultural gap that occurred 19l0-1920-s years. "Reception strategy" of familiar scholars (V.V. Kozhinov, G.D. Gachev, S.G. Bocharov V.N. Turbin) is a "strategy of silence". In 1960-80s "theorist of carnival" becomes "ordinary classic", but still limited by references to his work (semiotics of the Moscow-Tartu school). The image of Bakhtin-classic coexists with the image of Bakhtin-philosopher, creator of concepts that incompatible with really science (M.L. Gasparov, A.Ya. Gurevich).
Key words: history of reception; strategies of reception; M.M. Bakhtin: Bakhtin Studies.
--^п^фт»*-
1. «Стратегия приятия»
«Вся история русской мысли в советское время - история с пропущенными главами»1. Попробуем сделать подступ к одной главе этой истории -советской рецепции наследия М.М. Бахтина (далее - ММБ).
«Бахтинский бум» 60-80-х гг. двадцатого столетия, вызванный, главным образом, изданием (и переизданием) трех крупных работ ММБ о Достоевском, Рабле и теории романа, не мог не отразиться на советских историко-культурных исследованиях тех лет. В них наметились как минимум две стратегии рецепции наследия Бахтина, которые можно наблюдать еще и сегодня2. Первую стратегию (условно назовем ее «стратегией приятия»), о которой в данной статье будет сказано лишь несколько слов, осуществлялась людьми, родившимися в Российской Империи и сформировавшимися, как и сам ММБ, вне советской системы образования. [Еще один компонент «стратегии приятия», о котором мы не сможем сказать в данной статье, но существованием которого нельзя пренебрегать - это рецепция наследия Бахтина, осуществляемая в провинциальных вузах и отражающаяся в публикациях, посвященных М.М. Бахтину в межвузовских провинциальных сборниках (например, «Кемеровская школа поэтики»). Отдельный интерес для изучения нашего сюжета представляет и сборник «Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения», выпущенный ИМЛИ в 1986 г. и доклад академика Храпченко в ИМЛИ. Мы надеемся, что этот материал станет предметом следующей статьи.] Будучи «без ума»3 от работ ММБ (как академик Евг. Вик. Тарле, по словам Марии Вениаминовны Юдиной), люди из этого круга считали, что его деятельность «представляет большой и принципиальный интерес»4 (А.А. Смирнов) и видели в «поучительных во всех отношениях»5 (А.Д. Люблинская) трудах ММБ «новый подход» и «совершенно новый круг проблем, раньше почти не встававших перед исследователями»6. Показателен в этой связи и отзыв академика М.П. Алексеева на диссертацию ММБ «Франсуа Рабле в истории реализма», который характеризовал ее как «необычное, исключительное явление нашей научной литературы»7 и призывал присудить ММБ степень доктора филологических наук (в итоге он с трудом и с большим опозданием получил лишь степень кандидата наук)8.
Однако не все разделяли подобные настроения. На рассмотрении диссертации ММБ товарищ Топчиев охарактеризовал его работу как текст «явно космополитического характера», а товарищ Самарин вообще призвал «проверить - подходит ли она к кандидатской диссертации»9.
Новая советская интеллигенция, осознающая себя как оппозиционная и, во многом, антиофициальная сила, квалифицировала язык и метод ММБ как «вызывающе-неточный»10 (М.Л. Гаспаров), а самого философа -как великого выдумщика мифологий и концепций (А.Я. Гуревич).
Но были еще и те, кто причислял себя к ученикам, последователям и исследователям ММБ (В.Н. Турбин, Г.Д. Гачев, С.Г. Бочаров, В.В. Кожи-нов, Л.С. Мелихова, С.Н. Бройтман, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа и др.). Перед тем как подробнее остановиться на этой странице рецепции насле-
дия философа, обратимся к нескольким примерам второй стратегии рецепции, которую мы условно назовем «стратегией неприятия».
2. Казус М.Л. Гаспарова, или филология vs. философия
Классический филолог и специалист по стихосложению М.Л. Гаспа-ров (1935-2005) посвятил ММБ статью, опубликованную в Тарту в 1979 г. и с тех пор неоднократно перепечатывавшуюся11. Претензия Гаспарова-ученого к Бахтину-философу заключается в следующем: «он принимает лишь две вещи - во-первых, карнавальную традицию Рабле, во-вторых, Достоевского: иными словами, или комический хаос, или трагическую разноголосицу (любопытно, с каким равнодушием к фактам преувеличивает он с чужих слов количество и качество средневековых пародий и как легко отказывается он от целых линий в истории романа - они "плохие", их авторы не понимали, что такое роман)»12.
Заявляя, что смысл творчества в том, чтобы преобразовать объект, а смысл исследования в том, чтобы его не деформировать, Гаспаров явно вменяет ММБ в вину его обращение с «материалом» и настаивает на том, что такому «вызывающе-неточному» языку нет места в науке, ведь философия и наука - вещи несовместимые13. В нулевые годы, на конференции в МГУ, Гаспаров еще яснее выразит отношение к ММБ: он «философ», а не «ученый», он все придумал14. Придумал про карнавал, про полифонический роман, про диалог. Диалог для ММБ - «минимум жизни, минимум бытия»15, только через диалог возможно постижение себя и другого, поскольку «один голос ничего не кончает и ничего не разрешает»; диалог для Гаспарова - «это значит, один собеседник молчит, а другой сочиняет его ответы на свои вопросы»16. По Гаспарову, в диалоге нет ничего межсубъектного: «я» в диалоге меняется из субъекта в объект и обратно. «Я» не постигает нового, не преобразовывается посредством диалога, поскольку, по Гаспарову, так же можно преобразовываться и в общении с камнем или уважаемым шкафом.
3. Казус А.Я. Гуревича, или история vs. философия
Критику ММБ «с позиции науки» продолжил А.Я. Гуревич (19242006). Начало было положено рецензией на книгу ММБ о Рабле и народной культуре Средневековья и Ренессанса, опубликованной в уже упомянутом нами 6-м номере журнала «Вопросы литературы» за 1966 г. вместе с хвалебной рецензией Пинского.
Гуревич, конечно же, не мог не оценить «чрезвычайного плодотворного труда»17 ММБ, однако, вслед за Гаспаровым, жаловался на непрояснен-ность и неясность некоторых понятий, которыми оперирует философ. Так, Гуревич опасается, что «рецензируемая книга может дать повод для ошибочных толкований в силу отмеченной выше неясности трактовки понятия народной культуры средневековья и несколько искусственного противопоставления ее культуре официальной»18. На наш взгляд, ММБ на протяже-
нии всей книги определяет понятие «народная культура», которая, без преувеличения, является главным героем его монографии. Противопоставление, намеченное ММБ, не означает того, что две выделенные мыслителем культуры разошлись. Наоборот, ММБ настаивает на их сосуществовании и взаимовлияниях, взаимопроникновениях одной культуры в другую.
Об этой своей рецензии Гуревич чуть ли не с сожалением будет вспоминать в интервью Елене Матусевич в честь своего 80-летия: «Бахтин создал мифологию карнавала, и это всех нас подкупило. В середине 60-х годов появление его книги имело прежде всего освобождающее действие: необычная (разрядка здесь и ниже наша. - Н.Д.) терминология, другая система понятий. В 1965 году «Вопросы литературы» попросили меня, бывшего тогда под обаянием мысли Бахтина, написать на его книгу рецензию. Когда я стал изучать материал, я увидел, насколько он был не прав»19. А дальше Гуревич дает свое понимание всей концепции книги ММБ: «Мне кажется, - но это лишь гипотеза, - что в основе его мрачной картины средневекового духовенства лежит ужас, внушаемый сталинской властью. Книга Бахтина была сочинена в 40-е и в 50-е годы. Она написана в определенных социальных условиях противостояния власти. А этот народ, это смеющееся большинство, это - плод его воображения, его мифология». Однако здесь Гуревич допускает фактическую ошибку, как и говоря ниже о том, что в 600-страничной книге ММБ нет слова «Бог»: «Судя по похоронам, Бахтин был христианином. А в его книге в 600 страниц слова "Бог" нет. Книга о средневековой культуре без упоминания о Боге - это же надо так изощриться!»20. И дело здесь не в том, что Гуре-вич не замечает, например, такие слова из книги Иова, процитированные в «Рабле»: «Бог не нуждается в нашем лицемерии», дело в том, что он как будто забывает, в каком «мире жизни» создавалась и публиковалась книга ММБ, и что вне горизонта Гуревича оказался весь ранний ММБ, с его мыслями о христианской нравственности, с его философией поступка, со всем тем, без чего понять ММБ зрелого и позднего не представляется возможным.
Вернемся теперь к первой «претензии» Гуревича. На самом деле, книга о Рабле была задумана ММБ еще в 20-е гг., а когда В.Н. Турбин, речь о котором ниже, спросил ММБ, когда книга о Рабле была бы написана, если бы не ссылка, ММБ не задумываясь ответил: «В 1933».
Возвращаясь к интервью Гуревича и его воспоминаниям о книгах ММБ, скажем еще об одном понятии, введенном в гуманитарные науки ММБ, - о «хронотопе». Гуревич, хотя и будет активно использовать это понятие в своих работах, опять критикует ММБ за неубедительность и даже исправляет слово «хронотоп» на якобы более научное «хроното-пос» (правда, в собственных трудах сохраняя традиционное написание; интересно отметить, что второе издание своей книги «Категории средневековой культуры», вышедшее в 1984 г., Гуревич снабдил целой главой о средневековом хронотопе, которой не было в первом издании): «он не очень развивает это понятие, а примеры, приведенные в его книгах, меня не убедили»21. И, заканчивая разговор о ММБ, добавляет: «Постепенно
я стал приходить к выводу, что само понятие народной культуры сомнительно. Культурная элита не была чуждой народной, а обрывки элитарной культуры находили распространение среди необразованных людей»22.
Остается не проясненным ни где ММБ говорит о том, что культурная элита была чужда народной, ни где он спорит с тем, что обрывки элитарной культуры находили распространение среди необразованных людей.
Итак, хотя Гуревич и активно использует понятия ММБ («народная культура», «хронотоп», «большое время», «позиция вненаходимости», «амбивалентность» и пр.), он, как и Гаспаров, критикует его за ненаучность и недоказательность. Как позже напишет Гуревич в своей книге о школе «Анналов», для ММБ «роман Рабле служит скорее средством, нежели целью: <...> исследователь стремился выявить при помощи его анализа народную карнавальную стихию.»23.
В еще одном позднем своем интервью Гуревич практически дословно повторит мысль М.Л. Гаспарова, отделяя себя - ученого, от выдумщика-ММБ: «И в своем исследовании я пошел не по пути развития общих философских идей, ибо, в отличие от Бахтина, я не являюсь профессиональным мыслителем, который способен генерировать идеи «из себя». Я зануда, я должен взять исторические источники и посмотреть, что они мне могут дать, могут ли они подкрепить гипотезу, которая высказана мною или тем же Бахтиным, или, наоборот, подсказать какие-то другие ходы. Как раз вот это совпало - появление книги Бахтина и эта моя работа. И вскоре у меня возникли подозрения, а затем я пришел и к твердому убеждению, что он почти все придумал». Критикуя понимание ММБ народной культуры, Гуревич поясняет: «Будто это грандиозное мифическое народное тело, умирающее и возрождающееся, движимо прежде всего весельем. Я обнаружил культуру, которая пронизана страхами, - перед явлениями природы и явлениями социальной жизни, страхами ожидания конца света»24. Во-первых, Гуревич подменяет «смех» весельем, а, во-вторых, не замечает главное предназначение этого средневекового смеха - именно он был самым действенным орудием борьбы со страхами, в первую очередь, страхом смерти.
Подводя итог, скажем, что «стратегию» рецепции М.Л. Гаспарова и А.Я. Гуревича можно назвать «научной» и «критической». С их точки зрения, «философ» и «выдумщик» ММБ не дотягивает до строгой науки, балансируя на грани вымысла и художественного творчества.
4. Казус Вяч. Иванова и Ю.М. Лотмана, или Бахтин и семиотика
Говоря о советских «стратегиях» рецепции наследия ММБ, нельзя не сказать несколько слов о ММБ и семиотике. Как известно, расцвет семиотики приходится на 60-е гг., когда был «открыт» и ММБ. Вяч. Вс. Иванов, Ю.М. Лотман и другие семиотики считали хорошим тоном в своих работах сослаться на авторитетного ученого, ссылка на имя которого в то время, по логике бахтинского карнавала, становится маркером принадлежности к «неофициальной культуре» и выполняет такую же функцию,
как ссылки на Маркса, Энгельса и Ленина в культуре «официальной». Как метко подметил М.Л. Гаспаров в анализируемой нами выше статье, «ниспровергатель всяческого пиетета оказался сам предметом пиетета»25. Сам Ю.М. Лотман говорит об этой тенденции, отвечая на анкету «Вопросов литературы» в 1967 г.26 На вопрос о том, видит ли Лотман новое поколение тех, кто его опровергнет, он отвечает: «Сколько на нашей памяти было исследований, казавшихся исключительно перспективными, отмеченных высокими премиями, - а сейчас их не читают, не переиздают. Другие работы долго ждали публикации - у всех на памяти судьба Михаила Михайловича Бахтина. Без ссылки на него нет сейчас ни одной работы ни за рубежом, ни у нас. И очень часто цитатами из Бахтина, как пирог сахарной пудрой, посыпают те, кто лет пять назад молчал о нем, а лет десять назад ругательски ругал»27.
В таких своих работах, как «О Бахтине и семиотике», «Из заметок о строении и функциях карнавального образа», «К семиотической теории карнавала как инверсии двоичных противопоставлений» и др., Вяч. Вс. Иванов считает долгом в начале статьи сослаться на имя ММБ, а далее развивать свои, зачастую далекие от ММБ мысли. Как пишет А. Рейд, «большое количество ссылок на Бахтина в работах Московско-Тартуской Школы вовсе не отражают влияние этого автора на школу; кроме того, по этим ссылкам трудно понять, каким образом работы или идеи Бахтина изменили или определили ход размышлений по общим либо частным вопросам московско-тартуских семиотиков»28.
Примерно так же обращался с текстами и концепциями ММБ Ю.М. Лотман. В своих сочинениях, не чуждых комплементарных высказываний в адрес ММБ, он охотно употребляет его слова и понятия: «амбивалентность», «чужое слово» и «чужая речь», «верх» и «низ», «диалог», «хронотоп»29... Однако, если вчитаться в лотмановское содержание этих понятий, то можно заметить, что они имеют другой, а зачастую и противоположный смысл.
Юрий Михайлович пишет об «амбивалентности» в своей статье «Динамическая модель семиотической системы». Начало статьи - ссылка и реверанс ММБ: «Амбивалентность как определенный культурно-семиотический феномен была впервые описана в работах М.М. Бахтина». А продолжение даже по стилю письма разительно отличается от стиля работ самого ММБ: «Не касаясь всех аспектов этого многозначного явления, отметим лишь, что рост внутренней амбивалентности соответствует моменту перехода системы в динамическое состояние, в ходе которого неопределенность структурно перераспределяется и получает, уже в рамках новой организации, новый однозначный смысл. Таким образом, повышение внутренней однозначности можно рассматривать как усиление гомео-статических тенденций, а рост амбивалентности - как показатель приближения момента динамического скачка»30. Понятия, вводимые Лотманом: «система», «структура», «динамическое состояние», «организация», «внутренняя однозначность», «гомеостатические тенденции», «динамический скачок», очевидно, чужды языку ММБ.
Точно так же дело обстоит и с «диалогом». По Лотману, диалог подразумевает асимметрию, обусловленную различием семиотической структуры языка участников диалога, которые попеременно переходят с позиции «передачи» на позицию «приема». Как резюмирует это определение Н.С. Автономова, «диалог здесь понимается Лотманом в повседневном и лингвистическом смысле слова: как поочередный обмен репликами между говорящим и слушающим, а также как общесемиотический механизм смены позиций "прием" - "передача". По крайней мере, такое понимание диалога у него преобладает. Если мы сравним это понимание с концепцией М.М. Бахтина, то вряд ли найдем хотя бы один контекст, где диалог трактовался бы подобным образом»31.
Все это не исключало искреннюю заинтересованность. На вопрос уже упомянутой анкеты «Вопросов литературы»: «Какие литературоведческие работы последних лет показались Вам наиболее интересными с точки зрения методологии и мастерства историко-литературного исследования?» первым Ю.М. Лотман называет бахтинского «Рабле»32. 20 августа 1972 г. Б.А. Успенский пишет Лотману письмо, чтобы подробно рассказать о своей встрече с ММБ в Переделкино:
«Только что я видел в Переделкино Михаила Михайловича Бахтина. Он очень переменился (внешне, а не внутренне): очень сдал после смерти Елены Александровны. Он совсем уже не передвигается сам - кресло выносят вместе с ним. Сейчас это маленький сухой старик (похудел необыкновенно) с лицом вельможи XVIII в<ека> ; но глаза - те же. Я застал его с раскрытым томом V-ой "Семиотики". Вячеслав Всеволодович (Иванов. - Н.Д.) сказал мне, что он читает этот том подряд все лето. Сейчас он уже где-то на 500-х страницах. Он просил передать Вам самый сердечный привет и вообще очень тепло о Вас отзывался. Я напомнил ему о его намерении дать статью в один из тартурских сборников, он сказал, что подумает (курсив наш. - Н.Д.), но, по-моему, надежды мало. Я сказал ему, кстати (он этого не знал), что очередной сборник посвящается ему»33.
Именно Б. Успенский сообщил Ю. Лотману телеграммой 7 марта 1975 г. о кончине ММБ: «СЕГОДНЯ СКОНЧАЛСЯ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ БАХТИН=УСПЕНСКИЙ=»34, на что получил ответное письмо Лотмана, целиком посвященное судьбе рукописей ММБ. Это письмо заслуживает того, чтобы мы привели его текст полностью:
«22. III. 75
Дорогой Борис Андреевич!
С ужасом узнал я, что рукописи Бахтина переданы (или будут переданы?) К-ву (Кожинову. - Н.Д.). Я полагаю, что Ляля Мелихова не имеет права так распоряжаться ими, даже получив их по наследству в полное юридическое владение. Рукописи Бахтина не кресло и не сервиз, чтобы ими одаривать кого-либо за какие-либо заслуги перед Бахтиным как человеком. К-в жулик - если не все, то определенную часть рукописей он непременно украдет и опубликует через несколько лет под своим именем. Разве мало, что Бахтина печатали (разворовывали?) при жизни под своими именами Медведев и Волошинов? Неужели это должно продолжаться и после смерти, а все будут смотреть сложа руки? Ляля милый и добрый человек,
но распорядилась по-бабьи. Здесь простота хуже воровства, прямым пособником которого (в буквальном смысле!) она окажется.
Пишу это совершенно бескорыстно - лично я полностью от этого дела устранился бы в любой ситуации и <.. .> описывать рукописей бы не стал: я не Кожи-нов и не Саша Чудаков - и близко не подойду к делу, вокруг которого начинается толкотня стремящихся "урвать". Но необходимо - и ЭТО МОЖЕТЕ СДЕЛАТЬ ТОЬКО ВЫ - разъяснить Ляле, что она, по доброте, делает дело преступное. Рукописи Бахтина - культурная ценность такого масштаба (курсив наш. - Н.Д.), что распоряжаться ими она просто не имеет права. А надо (или уже надо было? страшно подумать!):
1) Подробно и точно описать все рукописи. Опись опубликовать (у нас или в "Russian Literature").
2) Только после публикации описи - передавать, но, конечно, не К-ву, а в такой архив, где сидят приличные люди <...>.
Ни о чем другом сейчас писать не могу. Я понимаю, что Вам трудно об этом говорить с Лялей. Но есть ситуации, когда мы обязаны делать и то, что трудно. Это - такая.
Всегда Ваш Ю. Лотман»35.
Итак, и для Вяч. Вс. Иванова, и для Ю.М. Лотмана ММБ предстает «классиком» и «авторитетом», его наследие - культурным достоянием, его имя - обязательным предметом ссылок и сносок, однако его работы не оказывают никакого серьезного влияния ни на содержание, ни на ход мысли авторов Тартуской школы. Признавая величие ММБ, они тайно или явно спорят с его идеями, переиначивая и наделяя бахтинские понятия несвойственным им содержанием (показательна, в этой связи, одна рецензия Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского о новых аспектах изучения культуры Древней Руси, опубликованная в 3-м номере «Вопросов литературы» за 1977 г., о которой Ю.М. Лотман в письме своему соавтору скажет: «У меня зреет нечто антибахтинское в продолжение нашей рецензии на "Смеховой мир". Ох уж мне этот смеховой мир - все смешнее и смешнее, как говаривал батюшка царь Иван Васильевич - как известно, основатель юмористической традиции»36).
5. «Овидий среди цыган», или казус В.Н. Турбина
В.Н. Турбин (1927-1993) - аспирант, а затем с 1953 г. преподаватель МГУ, «камердинер Михаила Михайловича Бахтина»37, человек, к заслугам которого принадлежит спасение российского мыслителя из саранской ссылки.
Спасение «материальное»: переезд ММБ (не реабилитированного не доктора наук) из Мордовии в Москву, его устройство в Кремлевскую больницу - все это было выпрошено у Ю.В. Андропова Турбиным, преподавателем и научным руководителем дочери Андропова, Ирины, тогда студентки МГУ.
Спасение «духовное»: участники вышеупомянутого семинара Турбина вспоминали, что еще в пятидесятые годы Владимир Николаевич прак-
тически из-под полы доставал и давал им «Формальный метод в литературоведении» Медведева-Бахтина или его книгу о Достоевском. В поздних публицистических работах Владимира Турбина то и дело мелькают слова и выражения из лексикона его учителя - «диалоги партийных лидеров и церковных иерархов», «человек, изъятый из эпоса», «э-пи-за-ци-я общественного сознания»38. Не преувеличением будет сказать, что сама теория эпоса и романа Турбина39 создана с оглядкой на теорию ММБ. Помимо этих публицистических работ Владимира Турбина сохранилась его переписка с ММБ 1962-1966 гг.40
В.Н. Турбин написал о ММБ очень мало. Единственная его работа, непосредственно посвященная российскому мыслителю и опубликованная Турбиным при жизни, - трехстраничная статья в № 6 за 1989 г. журнала «Кино»41. Статья - об одной реплике ММБ после просмотра им в середине 60-х гг., в Малеевке, в Доме творчества им. А.С. Серафимовича, французского фильма Рене Клера «Porte de Lilas». Размышление Турбина о фильме приводят к размышлениям о ММБ, но прежде чем обратиться к этим размышлениям, завершим вынужденно краткий обзор работ В.Н. Турбина о ММБ. Все они опубликованы посмертно. Одна - небольшая статья «О Бахтине» в книге, вышедшей через год после кончины Владимира Николаевича «Незадолго до Водолея». Турбин, будто оправдываясь в своем молчании и нежелании задавать вопросы, писал: «.вопреки сентенции о том, что для камердинера нет великого человека, я прекрасно сознавал меру величия ниспосланного мне судьбой подопечного. Я всегда восхищался интеллектуальной доблестью тех, кто, придя к нему, принимался расспрашивать его о философских истоках его концепции. Я же знал свое место и я не был уверен в своем праве ставить такие вопросы; многолетний мой собеседник открывался мне через быт, в суете повседневных прозаических житейских забот»42.
Еще две статьи опубликованы через два года после кончины Владимира Николаевича, в 1-м номере журнала «Философские науки» за 1995 г. Первая статья - «Фрагмент из неопубликованного о М.М. Бахтине (I)»43 в рубрике «Серьезно-смеховое» - попытка связать слово о Боге со словом о карнавале, статья вторая - «Фрагмент из неопубликованного о М.М. Бахтине (II)»44 в рубрике «Работа понятия» - толкование мысли С.С. Аверин-цева о том, кто был единственным, неизменным и подлинным оппонентом русского мыслителя на протяжении всей жизни.
Турбин говорил, что книга о Бахтине будет его последней книгой45. Написать ее Владимир Николаевич не успел, так и оставшись «на рубеже молчания». Почему?
Попробуем поискать ответ в переписке между ММБ и В.Н. Турбиным (1962-1966). В собственном комментарии к одному из своих писем Турбин вспоминал, как впервые познакомился с тогда еще машинописной кандидатской диссертацией ММБ о Рабле: «Поздно вечером я возвращался в гостиницу (речь идет о саранской гостинице, куда поздно вечером Турбин уходил из квартиры Бахтиных. - Н.Д), прикрывал настольную лампу какой-то ветошью, погружался в чтение кандидатской (!) диссертации
Бахтина. Открывавшийся передо мной карнавальный мир был причудлив и радостен; но тогда я еще не мог понять глубинной религиозной основы его и, как многие, усматривал в нем только идеологическую вольницу, противостоящую мертвящей скуке любого официального догматизма». Эту самую идеологическую вольницу усматривали в карнавале и многие другие современные Турбину читатели Бахтина. Однако уже в этом фрагменте Турбин сделал поправку, которую не делали другие его современники: «но тогда я еще не мог понять глубинной религиозной основы его (карнавального мира. - Н.Д.)»46. Вернувшись в Москву, Турбин начал искать карнавал везде - у Лермонтова («Маскарад»!), у Гоголя и, конечно, у Пушкина. В письме от 10 мая 1963 г. Бахтин, со свойственной ему осторожностью и деликатностью пытается предостеречь Турбина: «Ваши мысли о Гамлете и рекламе, о модернизме, о карнавальной природе искусства мне очень понравились, и они во многом совпадают с моими. <...> Народно-карнавальная модель мира тысячелетиями определяла все творческие формы культуры и мысли. Только 19-ый век почти полностью от нее отказался, победила bestia seriosa (т.е. "Шекспир по-софроновски")»47.
Последняя статья В.Н. Турбина о ММБ - единственная опубликованная при его жизни в журнале «Кино». Название статьи вызывает не меньшее недоумение, чем название журнала, - «Овидий среди кочевников. По поводу одной реплики М.М. Бахтина». Экземпляр этой своей статьи В.Н. Турбин подарил В.Л. Махлину и в нем от руки исправил слово «кочевников», заменив его на «цыган». Видимо, заменить конкретный народ на абстрактных кочевников вынудила советская цензура. Не помог даже Пушкин. Именно здесь кроется ключ к ненаписанной книге, и, шире, к невозможности диалога Турбина с ММБ: «Мы (Гачев, Бочаров и др. - Н.Д.) недавно собрались - те, кто был с Бахтиным с начала 60-х годов до конца его жизни, до 7 марта 1975 года. И в который раз пытались мы определить Бахтина, найти образ, хоть сколько-нибудь адекватный ему. Лучше всех, полагаю, Георгий Гачев изрек: "А, да что там! Был Овидий среди цыган. Что могли бы цыгане сказать об Овидии?"»48.
Статья подготовлена в ходе проведения исследования (№ 16-05-0031) в рамках Программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)» в 2016 г. и с использованием средств субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров, выделенной НИУ ВШЭ.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Шайтанов И.О. История с пропущенными главами. Бахтин и Пинский в контексте советского шекспироведения // Вопросы литературы. 2011. № 3. С. 233.
2 Bronckart J.-P., Bota C. Bakhtine démasqué. Histoire d'un menteur, d'une escroquerie et d'un délire collectif. Genève, 2011 ; Dolgorukova N., Makhlin V. Le ressentiment des dupes // ENTHYMEMA. 2013. № IX. P. 407-411.
3 Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т. 6. Проблемы поэтики Достоевского,
1963. Работы 1960-1970 гг. / под ред. С.Г. Бочарова и Л.А. Гоготишвили. М., 2002. С. 468.
4 Попова И.Л. Книга М.М. Бахтина о Франсуа Рабле и ее значение для теории литературы. М., 2009. С. 248.
5 Люблинская А.Д. Михаил Михайлович Бахтин и медиевистика // Средние века. 1976. Вып. 40. С. 286.
6 Пинский Л.Е. Рабле в новом освещении // Вопросы литературы. 1966. № 6. С. 201.
7 Попова И.Л. Книга М.М. Бахтина о Франсуа Рабле и ее значение для теории литературы. М., 2009. С. 340-341.
8 Попова И.Л. Книга М.М. Бахтина о Франсуа Рабле и ее значение для теории литературы. М., 2009. С. 394.
9 Попова И.Л. Книга М.М. Бахтина о Франсуа Рабле и ее значение для теории литературы. М., 2009. С. 352.
10 Гаспаров М.Л. Бахтин в русской культуре 20-го века // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. С. 114.
11 Гаспаров М.Л. Бахтин в русской культуре 20-го века // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. С. 111-114.
12 Гаспаров М.Л. Бахтин в русской культуре 20-го века // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. С. 112.
13 Гаспаров М.Л. Записки и выписки. М., 2001. С. 100.
14 Гаспаров М.Л. История литературы как творчество и исследование: случай Бахтина // Русская литература XX-XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. М., 2004. С. 8-10.
15 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. С. 249.
16 Гаспаров М.Л. Записки и выписки. М., 2001. С. 101.
17 Гуревич А.Я. Смех в народной культуре средневековья // Вопросы литературы. 1966. № 6. С. 207-212.
18 Гуревич А.Я. Смех в народной культуре средневековья // Вопросы литературы. 1966. № 6. С. 211.
19 Гуревич А.Я. «Гуманитарное знание, не должно бояться неясностей и парадоксов» // Arbor mundi. 2004. Вып. 11. С. 208.
20 Гуревич А.Я. «Гуманитарное знание. не должно бояться неясностей и парадоксов» // Arbor mundi. 2004. Вып. 11. C. 209.
21 Гуревич А.Я. «Гуманитарное знание. не должно бояться неясностей и парадоксов» // Arbor mundi. 2004. Вып. 11. C. 210.
22 Гуревич А.Я. «Гуманитарное знание. не должно бояться неясностей и парадоксов» // Arbor mundi. 2004. Вып. 11. C. 211.
23 Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993. С. 58.
24 Гуревич А.Я. Историк у верстака // Отечественные записки. 2004. № 5. С. 101-102.
25 Гаспаров М.Л. Бахтин в русской культуре 20-го века // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. С. 113.
26 Лотман Ю.М. Ответы на анкету // Вопросы литературы. 1967. № 9. С. 3132.
27 Лотман Ю.М. Воспитание души. СПб., 2003. С. 240.
28 Reid A. The Moscow-Tartu School on Bakhtin // S.: European Journal for Semiotic Studies. 1991. Vol. 3. № 1-2. P. 111-126. Цит. по: ГржибекП. Бахтинская семиотика и Московско-Тартуская Школа // Лотмановский сборник 1. М., 1995. C. 240-241.
29 Лотман Ю.М.Динамическая модель семиотической системы // Лот-
ман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. I. Таллин, 1992. C. 98; Лотман Ю.М. Текст и полиглотизм культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. I. Таллин,
1992. С. 145; Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 343; Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. I. Таллин, 1992. C. 210-211; Лотман Ю.М. Происхождение сюжета в типологическом освещении // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. I. Таллин, 1992. С. 238-239; Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. III. Таллин,
1993. C. 91.
30 Лотман Ю.М.Динамическая модель семиотической системы // Лот-ман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. I. Таллин, 1992. С. 98.
31 Автономова Н.С. Проблема перевода в свете идеи продуктивной непереводимости (по страницам работ Ю.М. Лотмана) // Пограничные феномены культуры. Перевод. Диалог. Семиосфера / ред.-сост. И.А. Пильщиков. Таллин, 2011. С. 31.
32 Лотман Ю.М. Воспитание души. СПб., 2003. С. 91-92.
33 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Переписка. М., 2008. С. 214.
34 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Переписка. М., 2008. С. 273.
35 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Переписка. М., 2008. С. 275-276.
36 Лотман Ю.И., Успенский Б.А. Переписка. М., 2008. С. 409.
37 Турбин В.Н. Незадолго до Водолея. М., 1994. С. 445.
38 Турбин В.Н. Прощай, эпос? Опыт осмысления прожитых нами лет. М., 1990. С. 18, 6.
39 Турбин В.Н. Прощай, эпос? Опыт осмысления прожитых нами лет. М., 1990. С. 37-42.
40 Из переписки М.М. Бахтина с В.Н. Турбиным (1962-1966) // Знамя. 2005. № 7.
41 Турбин В.Н. Овидий среди кочевников. По поводу одной реплики М.М. Бахтина // Кино. 1989. № 6. С. 18-20.
42 Турбин В.Н. Незадолго до Водолея. М., 1994. С. 446.
43 Турбин В.Н. Фрагмент из неопубликованного о М.М. Бахтине (I) // Философские науки. 1995. № 1. С. 235-243.
44 Турбин В.Н. Фрагмент из неопубликованного о М.М. Бахтине (II) // Философские науки. 1995. № 1. С. 264-268.
45 На рубеже молчания. Памяти Владимира Николаевича Турбина // Бахтин-ский сборник. Вып. 3 / отв. ред. В.Л. Махлин. М., 1997. С. 389.
46 На рубеже молчания. Памяти Владимира Николаевича Турбина // Бахтин-ский сборник. Вып. 3 / отв. ред. В.Л. Махлин. М., 1997. С. 123.
47 На рубеже молчания. Памяти Владимира Николаевича Турбина // Бахтин-ский сборник. Вып. 3 / отв. ред. В.Л. Махлин. М., 1997. С. 138.
48 Турбин В.Н. Овидий среди кочевников. По поводу одной реплики М.М. Бахтина // Кино. 1989. № 6. С. 19.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Shaytanov I.O. Istoriya s propushchennymi glavami. Bakhtin i Pinskiy v kontekste sovetskogo shekspirovedeniya [The Story with Missing Cheapters. Bakhtin and Pinsky in the Context of Soviet Shakespeare Studies]. Voprosy literatury, 2011, no. 3, p. 233. (In Russian).
2. Dolgorukova N., Makhlin V. Le ressentiment des dupes. ENTHYMEMA, 2013, no. 9, pp. 407-411. (In French).
3. Lyublinskaya A.D. Mikhail Mikhaylovich Bakhtin i medievistika [Mikhail Bakhtin and Medieval Studies]. Srednie veka, 1976, vol. 40, p. 286. (In Russian).
4. Pinskiy L.E. Rable v novom osveshchenii [Rable in a New Light]. Voprosy literatury, 1966, no. 6, p. 201. (In Russian).
5. Gurevich A.Ya. Smekh v narodnoy kul'ture srednevekov'ya [Laughter in Folk Medieval Culture]. Voprosy literatury, 1966, no. 6, pp. 207-212. (In Russian).
6. Gurevich A.Ya. Smekh v narodnoy kul'ture srednevekov'ya [Laughter in Folk Medieval Culture]. Voprosy literatury, 1966, no. 6, p. 211. (In Russian).
7. Gurevich A.Ya. "Gumanitarnoe znanie... ne dolzhno boyat'sya neyasnostey i paradoksov" [Humanitarian Knowledge ... Should not Fear of Ambiguities and Paradoxes]. Arbor mundi, 2004, vol. 11, p. 208. (In Russian).
8. Gurevich A.Ya. "Gumanitarnoe znanie. ne dolzhno boyat'sya neyasnostey i paradoksov" [Humanitarian Knowledge ... Should not Fear of Ambiguities and Paradoxes]. Arbor mundi, 2004, vol. 11, p. 209. (In Russian).
9. Gurevich A.Ya. "Gumanitarnoe znanie. ne dolzhno boyat'sya neyasnostey i paradoksov" [Humanitarian Knowledge ... Should not Fear of Ambiguities and Paradoxes]. Arbor mundi, 2004, vol. 11, p. 210. (In Russian).
10. Gurevich A.Ya. "Gumanitarnoe znanie. ne dolzhno boyat'sya neyasnostey i paradoksov" [Humanitarian Knowledge ... Should not Fear of Ambiguities and Paradoxes]. Arbor mundi, 2004, vol. 11, p. 211. (In Russian).
11. Gurevich A.Ya. Istorik u verstaka [Historian at the Bench]. Otechestvennye zapiski, 2004, no. 5, pp. 101-102. (In Russian).
13. Reid A. The Moscow-Tartu School on Bakhtin. S.: European Journal for Semiotic Studies, 1991, vol. 3, no. 1-2, pp. 111-126. (In English).
14. Turbin V.N. Ovidiy sredi kochevnikov. Po povodu odnoy repliki M.M. Bakhtina [Ovid among the Nomads. Concerning to the Phrase by M.M. Bakhtin]. Kino, 1989, no. 6, pp. 18-20. (In Russian).
15. Turbin V.N. Fragment iz neopublikovannogo o M.M. Bakhtine (I) [A Fragment from an Unpublished about M.M. Bakhtin]. Filosofskie nauki, 1995, no. 1, pp. 235243. (In Russian).
16. Turbin VN. Fragment iz neopublikovannogo o M.M. Bakhtine (II) [A Fragment from an Unpublished about M.M. Bakhtin]. Filosofskie nauki, 1995, no. 1, pp. 264268. (In Russian).
17. Turbin V.N. Ovidiy sredi kochevnikov. Po povodu odnoy repliki M.M. Bakhtina [Ovid among the Nomads. Concerning to the Phrase by M.M. Bakhtin]. Kino, 1989, no. 6, p. 19. (In Russian)
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
18. Gasparov M.L. Bakhtin v russkoy kul'ture 20-go veka [Bakhtin in Russian Culture of 20th Century]. Vtorichnye modeliruyushchie sistemy [Secondary Modeling Systems]. Tartu, 1979, p. 114. (In Russian).
19. Gasparov M.L. Bakhtin v russkoy kul'ture 20-go veka [Bakhtin in Russian Culture of 20th Century]. Vtorichnye modeliruyushchie sistemy [Secondary Modeling Systems]. Tartu, 1979, pp. 111-114. (In Russian).
20. Gasparov M.L. Bakhtin v russkoy kul'ture 20-go veka [Bakhtin in Russian Culture of 20th Century]. Vtorichnye modeliruyushchie sistemy [Secondary Modeling Systems]. Tartu, 1979, p. 112. (In Russian).
21. Gasparov M.L. Istoriya literatury kak tvorchestvo i issledovanie: sluchay Bakhtina [History of Literature as Creativity and Research: The Case of Bakhtin]. Russkaya literatura XX-XXI vekov: problemy teorii i metodologii izucheniya [Russian Literature of the 20-21 Centuries: Problems of Theory and Methodology]. Moscow, 2004, pp. 8-10. (In Russian).
22. Gasparov M.L. Bakhtin v russkoy kul'ture 20-go veka [Bakhtin in Russian Culture of 20th Century]. Vtorichnye modeliruyushchie sistemy [Secondary Modeling Systems]. Tartu, 1979, p. 113. (In Russian).
23. Grzhibek P. Bakhtinskaya semiotika i Moskovsko-Tartuskaya Shkola [Bakhtin's Semiotics and Moscow-Tartu School]. Lotmanovskiy sbornik 1 [Lotman Collection 1]. Moscow, 1995, pp. 240-241. (In Russian).
24. Lotman Yu.M. Dinamicheskaya model' semioticheskoy sistemy [Dynamic Model of a Semiotic System]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 1. Tallinn, 1992, p. 98. (In Russian).
25. Lotman Yu.M. Tekst i poliglotizm kul'tury [Text and Polyglotism of Culture]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 1. Tallinn, 1992, p. 145. (In Russian).
26. Lotman Yu.M. O soderzhanii i strukture ponyatiya "khudozhestvennaya literatura". [On the Content and Structure of the Concept of "Fiction"]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 1. Tallinn, 1992, pp. 210-211. (In Russian).
27. Lotman Yu.M. Proiskhozhdenie syuzheta v tipologicheskom osveshchenii [The Origin of the Plot in Typological Perspective]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 1. Tallinn, 1992, pp. 238-239. (In Russian).
28. Lotman Yu.M. Syuzhetnoe prostranstvo russkogo romana XIX stoletiya [The Plot Area of Russian Novel of the 20th Century]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 3. Tallinn, 1993, p. 91. (In Russian).
29. Lotman Yu.M. Dinamicheskaya model' semioticheskoy sistemy [Dynamic Model of a Semiotic System]. Lotman Yu.M. Izbrannye stat'i [Featured Articles]: in 3 vols. Vol. 1. Tallinn, 1992, p. 98. (In Russian).
30. Avtonomova N.S. Problema perevoda v svete idei produktivnoy neperevodimosti (po stranitsam rabot Yu.M. Lotmana) [The Problem of Translation in Light of the Idea of Productive Untranslatable (On Pages of Lotman's Works)]. Pil'shchikov I.A. (ed.) Pogranichnye fenomeny kul 'tury. Perevod. Dialog. Semiosfera [Boundary Phenomena of Culture. Translation. Dialog. Semiosphere]. Tallinn, 2011, p. 31. (In Russian).
31. Na rubezhe molchaniya. Pamyati Vladimira Nikolaevicha Turbina [On the edge of silence. In memory of Vladimir Nikolaevich Turbin]. Makhlin V.L. (ed.) Bakhtinskiy sbornik [Bakhtin's Collection]. Vol. 3. Moscow, 1997, p. 389. (In Russian).
32. Na rubezhe molchaniya. Pamyati Vladimira Nikolaevicha Turbina [On the Edge of Silence. In Memory of Vladimir Nikolaevich Turbin]. Makhlin V.L. (ed.) Bakhtinskiy sbornik [Bakhtin's Collection]. Vol. 3. Moscow, 1997, p. 123. (In Russian).
33. Na rubezhe molchaniya. Pamyati Vladimira Nikolaevicha Turbina [On the Edge of Silence. In Memory of Vladimir Nikolaevich Turbin]. Makhlin V.L. (ed.) Bakhtinskiy sbornik [Bakhtin's Collection]. Vol. 3. Moscow, 1997, p. 138. (In Russian).
(Monographs)
34. Bronckart J.-P., Bota C. Bakhtine démasqué. Histoire d'un menteur, d'une escroquerie et d'un délire collectif. Genève, 2011. (In French).
35. Popova I.L. Kniga M.M. Bakhtina o Fransua Rable i ee znachenie dlya teorii
literatury [The Book by M.M. Bakhtin about François Rabelais and Its Significance for the Theory of Literature]. Moscow, 2009, p. 248. (In Russian).
36. Popova I.L. Kniga M.M. Bakhtina o Fransua Rable i ee znachenie dlya teorii literatury [The Book by M.M. Bakhtin about François Rabelais and Its Significance for the Theory of Literature ]. Moscow, 2009, pp. 340-341. (In Russian).
37. Popova I.L. Kniga M.M. Bakhtina o Fransua Rable i ee znachenie dlya teorii literatury [The Book by M.M. Bakhtin about François Rabelais and Its Significance for the Theory of Literature ]. Moscow, 2009, p. 394. (In Russian).
38. Gasparov M.L. Zapiski i vypiski [Notes and Extracts]. Moscow, 2001, p. 100. (In Russian).
39. Bakhtin M.M. Problemy poetiki Dostoevskogo [Problems of Dostoevsky's Poetics]. Moscow, 1979, p. 249. (In Russian).
40. Gasparov M.L. Zapiski i vypiski [Notes and Extracts]. Moscow, 2001, p. 101. (In Russian).
41. Gurevich A.Ya. Istoricheskiy sintez i Shkola "Annalov" [Historical Syntheses and "Annals" School]. Moscow, 1993, p. 58. (In Russian).
42. Lotman Yu.M. Vospitanie dushi [Education of Soul]. Saint-Petersburg, 2003, p. 240. (In Russian).
43. Lotman Yu.M. Ob iskusstve [About the Art]. Saint-Petersburg, 1998, p. 343. (In Russian).
44. Lotman Yu.M. Vospitanie dushi [Education of Soul]. Saint-Petersburg, 2003, pp. 91-92. (In Russian).
45. Turbin VN. Nezadolgo do Vodoleya [Nearly before the Aquarius]. Moscow, 1994, p. 446. (In Russian).
46. Turbin VN. Proshchay, epos? Opyt osmysleniyaprozhitykh nami let [Goodbye, Epic? Experience of Our Past Years Understanding]. Moscow, 1990, pp. 18, 6. (In Russian).
47. Turbin VN. Proshchay, epos? Opyt osmysleniya prozhitykh nami let [Goodbye, Epic? Experience of Our Past Years Understanding]. Moscow, 1990, pp. 37-42. (In Russian).
48. Turbin VN. Nezadolgo do Vodoleya [Nearly before the Aquarius]. Moscow, 1994, p. 446. (In Russian).
Наталья Михайловна Долгорукова - старший преподаватель Школы филологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
Круг научных интересов: медиевистика, бахтинистика, компаративистика, история рецепции, средневековая французская литература.
E-mail: [email protected]
Natalia Dolgorukova - Senior Lecturer at the Faculty of Humanities, School of Philology, National Research University Higher School of Economics
Research areas: medieval studies, Bakhtin studies, comparative literature, reception theory, medieval French literature.
E-mail: [email protected]
