CC BY
34
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ, ПРОЦЕССЫ И ТЕХНОЛОГИИ
УДК 323.2
СТРАТЕГИИ КОНФЛИКТНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ДИСКУРСЕ ЛИДЕРОВ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
И.А. Батанина, А.А. Лаврикова, О.Е. Шумилова
На основе результатов социально-политического исследования определены особенности отражения стратегии конфликтного взаимодействия в системе «власть -общество» в дискурсе лидеров мнений. Учитывая тот факт, что конфликты между представителями элитных и массовых групп носят сложносоставной характер, в инструментарии были заложены различные оси интеракции в конфликте: горизонтальные и вертикальные, что позволило, с одной стороны, определить степень устойчивости избираемых стратегий, а с другой, определить баланс когнитивного и коннатив-ного компонентов конфликтологической компетентности. Результаты реализованного коллективом авторов контент-анализа и глубинного интервью дали возможность отследить детерминированность различных стратегий поведения в конфликте как личностными характеристиками, так и уровнем взаимодействия. В некоторых случаях обнаружена рассогласованность вербализированных позиций участников исследования, необходимыми навыками и практикой их использования.
Ключевые слова: политический дискурс, конфликт, коммуникация, стратегии поведения, политическое участие
Статья подготовлена в рамках научного проекта № 14-03-00786, поддержанного РГНФ.
В ситуации модернизации современной России значимо обсуждение проблем возможностей адаптации массовых групп к происходящим изменениям, что во многом определяется объективным положением, установками, деятельностью и поведением рядовых граждан [1, с. 521]. Как следствие, местная общественность выступает не столько объектом реализации конкретных решений, принятых представителями политической элиты федерального и регионального уровня, но и автономным актором. То есть модернизационный тренд в России детерминирован в том числе доминированием на местах носителей различных предпочтений (инновационного или традиционалистского типов). Представляется целесообразным проанализировать дискурс активистов гражданских инициатив как лидеров общественного мнения на местах.
С целью выявления детерминант выбора стратегий поведения обозначенных субъектов было реализовано комплексное мониторинговое исследование на базе лаборатории социально-политических исследований ФГБОУ ВПО «Тульский государственный университет» в рамках проектов
«Политическое участие как фактор урегулирования конфликтов в системе «власть - общество» в условиях трансформации современной России (на примере ЦФО)» (Соглашение № 14.В37.21.1018 от 07.09.2012 г. ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009 - 2013 гг.) и «Институционализация самоорганизации граждан как фактор оптимизации жизнедеятельности местных сообществ (на примере ЦФО)» (соглашение № 14-03-00786/14 РГНФ). Эмпирическим объектом выступали представители местных сообществ субъектов ЦФО, дифференцированных на основе оценки качества жизни по данным ФС Госстата РФ -лидеры (Белгородская, Московская область, г. Москва), середняки (Брянская, Владимирская, Воронежская, Ивановская, Калужская, Курская, Липецкая, Орловская, Рязанская, Смоленская, Ярославская области), аутсайдеры (Костромская, Тамбовская, Тверская, Тульская области) [2,3].
В рамках исследования анализировался контент аккаунтов в социальной сети «Вконтакте» (объединения территориальных сообществ) с точки зрения динамического аспекта регулирования конфликта между представителями власти и местного сообщества в контексте дифференциации самоорганизации граждан. Единицей анализа определены темы обсуждения проблем взаимодействия между собственниками и управляющей компанией как элементом властной структуры. Возможность последнего допущения объясняется интерпретацией отношений «руководство - подчинение», типичных для процесса обеспечения вопросов жилищно-коммунального хозяйства в российской практике, каждой из сторон, поскольку по параметру ресурсообеспеченность (материальная, техническая, профессиональная и т.д.) «коммунальщики» доминируют в процессе принятия управленческих решений и потенциале определения модели поведения собственников жилья, что выражается в компетентности, обеспеченности, в том числе правовой, содействии властных органов на местах.
Изучение содержания постов пользователей социальной сети, включенных в контент-анализ, позволил типологизировать их роли следующим образом: активные и пассивные участники дискуссии. К первому типу были отнесены «Активист» (ориентирован на совмещение как представительских, так и прямых форм участия, владеет конкретными социальными навыками, локус контроля - интернальный), «Дискутант» (предпочитает либо на представительские формы участия, либо частное решение проблем, демонстрирует осведомленность по некоторым вопросам дискуссии, локус контроля - экстернальный) и «Тролль» (не готов к личному участию, деструктивен, главная цель вовлеченности в дискуссию -перетянуть аудиторию на себя); ко второму - «Наблюдатель» (реплики, как и личное участие (преимущественно голосование) носят единичный характер, локус контроля - экстернальный). Специфика каждой из ролей предопределяет результативность коммуникации с управляющей компанией.
В процессе структурного анализа авторским коллективом выделены ядро и периферия группы. Ядро - группа активных участников, включенных (и персонально, и коллективно) в совместную деятельность сообще-
ства в режимах офф- и онлайн и устанавливающих повестку дня. В периферию объединены представители многоквартирного дома, заинтересованные в решении проблем, при этом их действия носят преимущественно ситуативный характер как результат мобилизации со стороны ядра.
В результате компаративного анализа выявлены особенности поведения активных субъектов в российских регионах, дифференцированных по уровню социально-экономического развития. Данные, полученные в процессе исследования показали, что существенным фактором при самоорганизации общественных групп более успешных в социально-экономическом плане субъектов РФ выступает наличие лидера и ядра, в том числе из представителей семьи лидера. Они выполняют коммуникационную, консультативную, организационную, мобилизационную, информационную функции. Результативность функционирования структурных компонентов группы обеспечивается совмещением лидером позиций представительства и собственников жилья, и управляющей компании.
Присутствие субъекта, готового нести ответственность за существование группы, его активность по отношению к ее функциональности имеет следствием тот факт, что стартовые этапы развития групповой динамики форсированы, то есть переход от номинальной группы к реальной происходит на фазах нормирования и совместной деятельности.
Представляет интерес реализация стратегии лидера группы: «вовлечение во взаимодействие» как технология поведения первоначального этапа (сочетание заявки на лидерство с актуализацией интересов собственников жилья в процессе легитимации представительства) замещается субъект-объектной коммуникацией (выполнение функционала представителя управляющей компании).
В ситуации регулирования конфликтного взаимодействия между представителями власти и местного сообщества в регионах-лидерах соблюдение ряда условий позволяет идентифицировать конструктивный потенциал гражданского участия. Среди них: четкая структура группы (лидер, ядро, периферия), высокий уровень консолидированности и неперсо-нифицированного доверия, совмещение формального и неформального лидерства с целью поддержания статуса лидера, открытость группы, публичный статус обсуждения гражданских инициатив, позитивная мобилизация.
Обозначенные факторы способствуют признанию реальности конфликта оппонентами, структурированию его субъектов, институционали-зации и легитимизации конфликта. При этом компаративный анализ результатов исследований, проведенных различных регионах в высоким уровнем экономического развития (Московская и Белгородская области) показал, что Белгородскую область отличает большая субъектность местного сообщества, здесь типичны дифференциация трудовой деятельности и специализация функций, разделение полномочий по принятию управленческих решений, разветвленная система коммуникации внутри сообщества, продуцирующая результативность систематизации информационных
потоков, что обеспечивает привлечение новых ресурсов для реализации целей (политических).
В свою очередь в регионах - аутсайдерах (изучалась ситуация в Тверской области) взаимное недоверие нивелирует социальные запросы на самоорганизацию и лидерство среди представителей местной общественности, что создает барьер для обеспечения их результативности с позиций функционирования структур гражданского общества. В связи с последним возникают проблемы преодоления конфликтов внутри группы, и как следствие, затягивается процесс формирования коллектива. При этом мнения активных участников сильно дифференцированы относительно стратегий поведения и возможных путей преодоления трудностей. Однако, наличие угрозы безопасности (как личной, так и окружения) мобилизует их на осуществление конкретных действий.
В процессе взаимодействия участников недостаток неперсонифициро-ванного доверия возмещается искусственным продуцированием общих символов, призванных обеспечить ощущение общности, сопричастности к общему делу, формирование «мы» - принадлежности. Однако если и удается решить проблему создания коллективной идентичности, то лишь частично. Доминирование ориентации лидеров на закрытость, проявляющееся, в том числе, в непрозрачности процесса принятия решений, ограниченности социального капитала членов группы, имеет следствием сложности кооперации местного сообщества, их объединения для совместной деятельности. Ядро и периферия существуют в режиме конфликта по поводу поиска ответов на вопросы различного профиля (определения дерева целей, выбора способов их достижения, согласования принципов совместного поведения); сокращение дистанции в процессе их отчуждения труднодостижимо в силу несформированности соответствующих навыков конструктивного диалога коммуникаторов.
Фрагментированность местного сообщества, наличие устойчивых сегментов-носителей конфликтных интересов, негативно воспринимающих оппонентов, связано с отсутствием консолидированной группы активистов и в регионах-середняках. Интересно, что контакты с управляющей компанией воспринимаются в качестве повода для вытеснения соответствующих членов из группы.
Необеспеченность активистов необходимыми ресурсами (дефицит временного ресурса в силу успешности в профессиональной деятельности и, как следствие, загруженности, либо коммуникационных навыков) является барьером формирования структуры лидерства, даже в тех случаях, когда в группе выявляется претендент на данные статусные позиции: реализация претензий на лидерство оказывается непродуктивной из-за постоянной борьбы за канал коммуникации как инструмент мобилизационных и лоббистских практик.
В целом, контент-анализ публичного дискурса сообществ (идентифицированных в онлайн-среде) в регионах-середняках и аутсайдерах, подтвердил общероссийскую тенденцию: стратегия «голоса» является для со-
временных российских граждан наиболее ресурсозатратной и низкоэффективной в сравнении с проявлением «лояльности». Решением обозначенной проблемы видится консолидация и совместная деятельность местного сообщества, однако солидарность участниками интерпретируется крайне специфически: распространяясь преимущественно только на «своих» (представители конкретного МКД), не предполагая некой ответственности, имеет «протестный» характер (направлена против УК) что иллюстрирует и дискурс и практикуемые модели поведения. Результат - увеличение дистанции в системе «власть - общество», сведение контента коммуникации к набору «претензий». Урегулировать сложносоставной конфликт между представителями местного сообщества и власти (в данном случае - управляющей компанией) представляется маловероятным, учитывая тот факт, что скорость мобилизации конфликтных групп - выше, а конфликт как средство решение проблем - результативнее с точки зрения достижения цели.
Проведение дополнительного исследования - глубинного интервью -позволило конкретизировать выводы, сделанные ранее. Разработанный инструментарий (с учетом сложносоставного характера конфликта в системе «власть - общество» измерение осуществлялось по горизонтальной и вертикальной осям взаимодействия в конфликте) дал возможность, с одной стороны, выявить степень устойчивости стратегий поведения, с другой, структурировать конфликтологическую компетентность с точки зрения баланса когнитивного и коннативного компонентов.
В ходе анализа была выявлена зависимость выбора лидерами стратегии поведения в рамках конфликтной ситуации от их личностных характеристик и оценки параметров взаимодействия. Кроме того, обращает на себя внимание несовпадение вербализированных позиций опрошенных и реализуемых поведенческих моделей, что обусловлено недостаточным уровнем освоения необходимых социальных навыков и ограничения в возможности их использования.
Так, в большинстве своем лидеры общественного мнения заявляют о себе как о сторонниках стратегии сотрудничества («придерживаюсь того, что любую проблему можно разрешить, только выяснив причины разногласий, и при ведении переговоров в дальнейшем в одинаковой мере учитывать как свои интересы, так и интересы оппонента» (Оксана, активист). Вместе с тем при конкретизации содержания данной позиции была выявлена дифференциация мнений, относительно ее функционального наполнения. Первый вариант интерпретации, условно названный инстру-менталистским, связан с преимущественной ориентацией на оптимальную технологию достижения поставленной цели («При понимании интересов всех участников спора я смогу понять реальность достижения своей цели» (Павел, руководитель); второй - коммуникативный - рассматривает сотрудничество как способ поддержания формальных и неформальных связей («Считаю, что при достижении своих интересов стоит прислушиваться к мнению других людей. Помимо ценности собственной цели есть
еще ценности дружбы и отношений, которые нет желания портить... Кроме того, выясняя интересы других и уточняя причины спора можно обдумать еще раз свою позицию и даже скорректировать ее» (Анна, активист); третий - символический - направлен на идентификацию сотрудничества как некоего «зонтичного» понятия применительно ко всем поведенческим стратегиям, которые с точки зрения респондента носят позитивный характер («Стараюсь определить, что является причиной спора и выяснить интересы других. Нужно искать компромисс, поэтому стоит выслушать все точки зрения. В сложившейся ситуации стоит смотреть два варианта, взвесить «за» и «против» и выбрать нужное для лучшего достижения цели» (Светлана, активист). Разброс трактовок сути стратегии сотрудничества свидетельствует не только о разнообразии мотивов ее использования на практике, но и о стремлении к демонстрации социально -одобряемых действий (особенно это характерно для последнего случая).
При этом вне зависимости от интерпретации рассматриваемая стратегия оценивается как продуктивная лишь при горизонтальном взаимодействии («.благодаря ей можно определить, насколько данная ситуация затрагивает мои интересы и интересы близких мне людей, членов команды, а также в дальнейшем скорректировать свои действия и тактику (Тамара, активист), чем и объясняется меньшая частота обращения к ней лидеров общественного мнения, занимающих статусные позиции (они, как правило, видят в ее использовании только способ мобилизации популистского типа). Если речь идет о коммуникациях вертикального характера, лидеры общественного мнения в своих высказываниях ориентируются на стратегию компромисса, выражающуюся в готовности идти на уступки, снижении значимости запросов, что указывает на попытки лимитировать потенциальные риски конфликта путем предотвращения открытых кон-фронтаций, особенно с властными структурами («Любые напряжения и неудобства при взаимодействии с органами власти скажутся, прежде всего, на мне. Поэтому избежать такого напряжения - в моих же интересах» (Оксана, активист). Вместе с тем анализ реального поведения данных лиц свидетельствует о том, что достаточно типичными в их практике являются ситуации, в которых предпочтение отдается другим поведенческим стратегиям.
По критерию «реализуемые стратегии поведения в конфликте» среди лидеров общественного мнения можно выделить три сегмента.
Представители первого в своих действиях опираются на доминирование. Такую модель поведения сами респонденты объясняют «абсолютной уверенностью в своей правоте», «использованием неопровержимых аргументов», «наличием соответствующего опыта и статуса» и т.д. В свою очередь стратегия компромисса ими рассматривается как дополнительная или второстепенная, а сотрудничество вообще практически не используется, что оправдывается необходимостью защиты собственных интересов. Отдельно в данной группе следует выделить круг лиц, для которых стратегия доминирования является единственно возможной в силу преувеличенной
оценки ее продуктивности, владения совокупностью соответствующих навыков и отсутствия психологического комфорта при ее использовании. Поясняя свой выбор, респонденты отмечали, что ни уровень конфликта, предмет конфликта, ни ранг оппонента они не принимают во внимание, ставя во главу угла свои интересы и свои цели. Однако данный тип не является распространенным, что во многом объясняется отсутствием гибкости в предлагаемой модели поведения.
Второй сегмент объединил лидеров общественного мнения, которые в своих гражданских практиках реализуют стратегию избегания, что связано с постоянным риском политизации конфликтной ситуации, а любые отношения с властными структурами воспринимаются с позиции «проигрыша» для активистов. Среди факторов, обусловивших их выбор, представители данной группы отмечают «особое положение властных структур в стране», «эгоизм власти», «несамостоятельность общественников», «невозможность ведения дискуссий» и др.
В третьем сегменте лидеров мнений зафиксировано использование веерных стратегий, когда выбор той или иной модели конфликтного поведения зависит от характеристик конкретной ситуации: стороны взаимодействия, зоны взаимных интересов, ранее используемых стратегий, прогнозов относительно устойчивости отношений. В целом следует отметить, что такой вариант поведения в конфликте можно оценить как весьма перспективный, т.к. в условиях неопределенности обращение к разнообразным стратегиям дает определенные конкурентные преимущества субъектам. Однако существует несколько факторов, снижающих, продуктивность выбранной модели поведения: во-первых, это патерналисткое отношение гражданских активистов к властным структурам (на что указывают использование в вербальных конструкция позиций «просить», «не надоедать», «напомнить о себе» и др.); во-вторых, недостаточный уровень конфликтологической компетентности участников (по их самооценкам), не позволяющий адекватно диагностировать ситуацию, определить свою ре-сурсообеспеченность, выбрать соответствующий репертуар действий.
Доля лиц из числа лидеров мнений, демонстрирующих совпадение когнитивного и коннативного компонентов конфликтологической компетентности, незначительна. Ими стратегия сотрудничества признается доминирующей моделью поведения. Восприятие ее эффективности во многом зависит от степени конструктивности конфликта и возможностей его институционализации, прежде всего в правом аспекте, в то время как уровень конфликтного взаимодействия значения не имеет: с точки зрения представителей данного сегмента она продуктивна при разрешении и внутригрупповых конфликтов, и конфликтов в системе «власть - общество». Для повышения результативности применения стратегии сотрудничества лидеры мнения предлагают уделить больше внимания технологиям артикуляции и агрегирования интересов локальных сообществ, причем с их точки зрения подобными навыками они обладают. Относительно других стратегий представители данной группы выразились более сдержано,
предлагая использовать стратегии доминирования и компромисса в качестве дополнительных, а избегание и приспособление вообще исключить из числа потенциально возможных, особенно в случае гражданских инициатив. При всей конструктивности предлагаемый подход к выбору стратегии конфликтного поведения является скорее исключением, чем правилом, что было отмечено выше.
Подводя итоги, следует отметить, что согласно результатам исследования дискурса лидеров общественного мнения их ориентация на ту или иную стратегию поведения в конфликтах, связанных с реализацией интересов локальных сообществ, не зависит от социально-демографических характеристик. Определяющими социально-психологическими факторами в данном случае выступают личностная позиция активиста и степень сформированности у него конфликтологической компетентности. В качестве наиболее типичной следует рассматривать модель, при которой на вербальном уровне фиксируется стремление к сотрудничеству / компромиссу, а на коннативном - к соперничеству / избеганию (при этом второй вариант предпочтителен). Выявленное противоречие между декларируемыми лидерами общественного мнения позициями и реальной моделью поведения в конфликтной ситуации ведет к искажениям образа конфликтной ситуации в целом и образов оппонентов, росту социальной напряженности, игнорированию возможных альтернативных вариантов решения и, как следствие, эскалации конфликта. В результате можно говорить, что при дисбалансе вербальных конструкций и реальных действий усиливается дисфункциональность коммуникации, что особенно значимо в интеракциях представителей гражданского общества и властных структур, т.к. оказывает существенное влияние на конструктивность взаимодействий в системе «власть - общество».
Среди ситуационных факторов, обуславливающих выбор стратегии поведения в конфликте, следует выделить уровень социально-экономического развития региона. Если в субъектах с более высоким качеством жизни лидеры общественного мнения отдают предпочтение сотрудничеству и проявляют стремление к институционализации конфликтных взаимодействий, в том числе и в системе «власть - общество», то по мере снижения социально-экономических показателей в регионе наблюдается переход лидеров мнений к веерным стратегиям, а в случаях дефицита навыков их использования к избеганию конфликтных ситуаций, что не только не способствует реализации интересов локальных сообществ, но и усугубляет противоречия между структурами гражданского общества и власти.
Список литературы
1. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М.: Дело, 2002.
2. Батанина И.А., Лаврикова А.А. Институционализация самоорганизации граждан: теоретико-методологические аспекты исследования // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2014. Вып. 3. С. 116-124.
3. Батанина И.А., Лаврикова А.А., Шумилова О.Е. Институционализация самоорганизации граждан как фактор оптимизации жизнедеятельности местных сообществ: монография. Тула: Изд-во ТулГУ, 2014. 124 с.
Батанина Ирина Александровна, д-р полит. наук, проф., директор, зав. кафедрой, hatanina a mail. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Лаврикова Анастасия Александровна, канд. полит. наук, доц., elava mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Шумилова Ольга Евгеньевна, канд. полит. наук, доц., HeIgaShHöamail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
BEHAVIOR STRATEGIES IN CONFLICT SITUA TIONS: REFLECTION PECULIARITIES IN THE DISCOURSE OF RUSSIAN LEADERS OF PUBLIC OPINION
I.A. Batanina, A.A. Lavrikova, O.E. Shumilova
Reflection peculiarities of behavior strategies in conflict situations in the discourse of Russian leaders of public opinion were determined on the results of monitoring of the sociopolitical research (content analysis, in depth interview). Taking under consideration the fact, that conflicts in the "authority - society" system are of the compound character, various axes of a conflict interaction were used as analysis tools: horizontal and vertical. As a result, on one hand, a degree of stability of the chosen strategies was singled out, and, on the other hand, a balance between cognitive and connotative components of conflictological competence was defined. The results of the research enabled the authors to trace differentiation of behavior strategies during the conflict which is determined by personal characteristics and also by an interaction level. A certain disbalance between the respondents' verbalized positions and a command of necessary social skills and a possibility of their application was discovered. This publication has been prepared within the framework of the project supported by RHSF № 14-03-00786.
Key words: political discourse, conflict, behavior strategies, political participation, protest activity
Batanina Irina Aleksandrovna, doctor of political sciences, professor, director, head of chair, batanina@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University,
Lavrikova Anastasiya Alexandrovna, candidate of political science, docent, elav@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University,
Shumilova Olga Evgenievna, candidate of political science, docent, Hel-gaSh80@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University
