CC BY
109
УДК 81’23+81’255.2
Н. Н. АЛЕКСАНДРОВА
СТРАТЕГИИ ИДЕНТИФИКАЦИИ ПЕРЕВОДНОГО ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА
В статье говорится о различных стратегиях идентификации переводного поэтического текста в рамках психопоэтики. Рассматриваются существующие методы анализа смысловой структуры художественного текста, приводятся первые результаты анализа экспериментального исследования. Ключевые слова: базовая проекция текста, восприятие и понимание текста, набор ключевых слов, предметно-денотатный анализ, смысловое поле текста, стратегия идентификации текста.
The strategies of identification of a translated poetical text. NATALYA N. ALEXANDROVA (Department of Language Communication and Psycholinguistics of Ufa State Aviation Technical University, Ufa).
The article deals with various strategies of identification of a poetical text in terms of psychopoetics. The existing methods of the analysis of the sense structure of a poetical text have been discussed and the preliminary results of the experimental analysis presented in it.
Key words: base projection of a text, denotational analysis, processing and understanding of a text, semantic field of a text, set of key words, text identification strategy.
Художественный текст - это «коммуникативно направленное вербальное произведение, обладающее эстетической ценностью, выявляемой в процессе его понимания» [9]. Смысл текста существует только как продукт осмысления авторского произведения читателем, который возникает в процессе понимания текста и обусловлен образным, понятийным, эмоциональным и ассоциативным содержанием личностного смысла каждого реципиента. При этом отмечается, что понимание текста - «сложный ментальный процесс, который управляется смысловыми доминантами - актуальными смыслами данного речевого произведения, вокруг которого оно структурируется» [Там же, с. 35]. В то же время выявление реципиентом смысла прочитанного - сложный творческий процесс, зависящий от многих факторов: влияния межъязыковой интерференции, этнокультурной и контекстуально-тематической установок, экстралингвистического контекста.
Актуальность данного исследования в рамках психопоэтики заключается в обращении к «идейно-образному» (содержательному, по М.Л. Гаспарову) уровню идентификации индивидом переводного поэтического текста с учетом динамических законов функционирования сознания и подсознания индивида.
Цель статьи - изучение социо- и психолингвистических факторов при смысловом восприятии как единого процесса взаимодействия восприятия и понимания поэтического (переводного) произведения. Основные задачи: 1) попытка функционально-дина-
мического портретирования испытуемого-идентифи-катора как совокупности последовательно, структурно и содержательно выявляемых социопсихологических установок при восприятии, понимании и осознании переводного художественного текста; 2) выявление основных стратегий идентификации переводного текста, с тем чтобы узнать, насколько ближе к оригинальному смыслу текста оказывается читатель, ознакомившийся с несколькими вариантами перевода одного текста.
Для исследования нами выбраны оригинал стихотворения П.Б. Шелли «То***» и восемь вариантов его перевода, выполненные в разное время О. Денисовой, С. Гандлевским, А. Грибановым, А. Шараповой, А. Спаль, В. Корниловым, Б. Пастернаком, К. Бальмонтом (см. приложение).
Схожая эмпирическая база исследования содержится в работе Э.Е. Каминской «Слово и текст в динамике смыслового взаимодействия» [6], где автором выделено несколько критериев определения выбора текстового материала, адекватные предпринятому нами научному изысканию. Во-первых, это обращение к художественному тексту, определяющими при котором становятся такие особенности литературного произведения, как образность, ассоциативность, неоднозначность и множественность интерпретаций. Во-вторых, наиболее перспективным в русле обозначенного направления представляется выбор именно поэтического художественного текста, поскольку «существенной чертой интерпретации поэтического текста является
АЛЕКСАНДРОВА Наталья Николаевна, аспирант кафедры языковой коммуникации и психолингвистики (Уфимский государственный авиационный технический университет, Уфа). E-mail: [email protected] © Александрова Н.Н., 2011
пристальное внимание адресата к актуализированным речевым средствам, а также, что особенно важно, к их эмоциональной тональности, экспрессивно-стилистической окраске, нередко уподобляемой “призме”, сквозь которую воспринимается смысл» [6, с. 32]. В-третьих, важным критерием отбора материала стало наличие нескольких интерпретаций (переводов) исходного текста. Когда речь идет о поэтических переводах, за исходное положение принимается то, что оригинальный поэтический текст обладает бесконечным разнообразием смыслов, а перевод является интерпретацией подлинника, расширяющей рамки его прагматических связей.
Исследователь обращает также внимание на то, что множественность переводов оригинала художественного текста в значительной мере «объясняется наличием в “когнитивном инвентаре” человека мобильной субъективной семантики, которая может вносить существенные коррективы как в понимание оригинала, так и в восприятие перевода», а вариативность проекций оригинального текста зависит от «неоднотипности процесса построения в психике реципиента проекции смыслового поля исходной авторской единицы смысла» [Там же, с. 36-37].
В художественном нарративе, на наш взгляд, глубинные коммуникативнно-дискурсивные стратегии и модальности сосуществуют в сложном ансамблевом регистре, напоминающем фигуративный дискурс. Каждая из стратегий обслуживает дескрипцию различных феноменов, с которыми имеет дело интепретатор: событие (нарратив), процесс (декларатив-компаратив) и, возможно, биографические эпизоды (номинатив).
Анализ переводных текстов вскрывает сложные механизмы восприятия и интерпретации оригинального текста. Отклонения от авторского смысла в переводческой проекции обусловлены превалированием творческой свободы переводчика, его собственным видением исходного текста и смыслов, в нем содержащихся. Не нарушая иерархию содержания авторского произведения, перевод меняет ее на глубинном уровне. Далее этот «переработанный» текст оказывается перед читателем, незнакомым с оригиналом. Он, в свою очередь, дает совершенно иную проекцию художественного текста, основанную на личном опыте. Наша задача - понять, что становится важным для читателя, какие именно стратегии представления смысла исходного текста в переводе являются наиболее значимыми.
Чтобы выяснить, как происходит процесс восприятия и переработки переводных поэтических текстов, мы провели эксперимент, суть которого состоит в том, что группы испытуемых должны реконструировать подстрочный перевод поэтического текста, пользуясь предложенными художественными переводами. В комплексном экспериментальном исследовании используются методы выделения наборов ключевых слов, денотатного анализа, а также ассоциативного эксперимента. Полагаем, что восстановленное в рабо-
те моделирование путей перехода от поверхностной к глубинной структуре текста позволит верифицировать «психологическую реальность» психолингвистических построений.
Анализ анкет испытуемых предварен тщательным разбором самих интерпретируемых текстов. Теоретико-методологическая база нахождения образца смысловой установки опирается на научные изыскания в сфере существования и функционирования слова в психике индивида и законов ее движения, на концепции специфики индивидуального знания, психолингвистической теории слова, модели идентификации слова, механизмы взаимодействия слова и текста, разработанные в трудах А.А. Залевской и тверской психолингвистической школы.
Вслед за Н.В. Рафиковой [10] мы используем понятие базовой проекции текста как структурированной системы опорных пунктов, отражающих «свертывание содержания текста в смысловые блоки», выраженные ключевыми словами. Структурированность смыслового поля текста в свою очередь дает основания для вариативности читательских проекций. Важным представляется положение об организации смыслового поля текста по принципу «ядро - периферия» и расположенной между ними «маргинальной зоне», элементы которой в разных читательских проекциях могут входить и в ядро, и в периферию. Так, в разных вариантах переводов (если объединить их в одну проекцию оригинального текста) лексемы, точно воспроизведенные большинством переводчиков, по нашему мнению, входят в ядро смыслового поля; лексемы, встречающиеся во всех текстах, но с разной степенью вариативности (например, синонимы или симиляры),
- в маргинальную зону; лексемы, отличные от оригинальных и употребляемые переводчиками согласно их собственной смысловой установке, отнесем к периферии. Часть структуры смыслового поля текста, а также связь между ядерными, периферийными и маргинальными лексемами можно отобразить схематически (см. рис. 1).
Степень отдаленности/приближенности (на рисунке пунктирными линиями показаны связи между словами, присутствующие в текстах переводов, а также выделенные испытуемыми в ходе эксперимента) к смысловому центру позволит выявить влияние конкретного слова на процесс понимания текста испытуемым. Часто повторяемые единицы в разных переводах и составляют ядро базовой проекции текста читателя, слова с меньшей частотностью употребления - периферию. И если лексический состав ядра и периферии смысловой проекции текста респондентов закономерно зависит от ядра и периферии смыслового поля исходного текста, то наполнение маргинальной зоны определено спецификой восприятия и интерпретации текста отдельно взятым идентификатором. Попадание слов маргинальной зоны интерпретируемого текста в ядро или в периферию смыслового поля в разных
Рис.1. Структура смыслового поля переводного текста
читательских проекциях обусловлено в том числе и социо-, психолингвистическими факторами, оказывающими влияние на осмысление текста респондентом.
Небезынтересными для нас с методологической точки зрения стали отдельные положения научного изыскания М.Л. Корытной [7], в котором показано, что ключевые слова (КС) концентрируют в себе увязанное со словом индивидуальное значение и тот отрезок выводного знания, которое затрагивается контекстом непосредственно воспринимаемого человеком произведения.
Выделить ключевые слова мы попросили самих испытуемых. В ходе эксперимента выяснилось, что наиболее часто выделяемыми КС являются лексемы, которые обозначены как входящие в ядро смыслового поля текста: слово, чувство, надежда, любовь. На первом этапе эксперимента по предварительным результатам анализа 144 анкет, полученных от студентов негуманитарных специальностей в возрасте от 17 до 20 лет, слово любовь как ключевое выделил 61 респондент, слова чувство, надежда, слово - 13, 12, 19 испытуемых соответственно. Кроме того, в задании привести первую пришедшую на ум ассоциацию к ключевому слову участники эксперимента также давали слова, включенные в ядро и маргинальную зону. Так, например, 7 из 13 ассоциаций к слову чувство было слово любовь.
Набор КС является главной опорой при построении проекции текста читателем, несмотря на то что слово, выделенное как ключевое, не всегда присутствует в представленной в анкете читательской проекции текста. Осмыслив три варианта текста, респондент, таким образом, не только «пересказывает» его в виде своей проекции, но и обобщает смысл, находя главное слово, выражающее, по мнению испытуемого, основную мысль автора. Такое концентрирование смысла в анкетах испытуемых дает оценку значимости слов
исходного текста. Можно утверждать, что при этом взаимодействуют следующие процессы: 1) выявление в переводах релевантных ключей; 2) соотношение их с собственным жизненным опытом и, возможно, с опытом прочтения поэтических произведений; 3) формирование ментальной репрезентации базовых единиц, создающих основу для смысловой установки.
Далее полученный образец смысловой установки каждого интерпретатора текста сопоставляется с семантическими составляющими вариантов исходного текста заранее намеченных контрольных лексем. Сравнительное исследование языковых средств оригинального и переводных текстов должно помочь выявлению закономерностей понимания, усвоения, передачи смысла первичного текста сначала через вторичный текст перевода, и дальше - через тексты, полученные от участников эксперимента.
Изложенное обусловливает обращение к опыту предметно-денотатного анализа поэтического текста, использующему элементы метода денотатного анализа (ДА), имеющего своей целью формальное представление внутренней структуры текста и упорядочение эмпирических компонентов посредством соотношения содержательных текстовых блоков вне зависимости от разных форм их выражения [8].
Для дальнейшего анализа возникла необходимость обращения к показателям «психологической значимости» денотатных структур (ДС) и их наполняющих, определяемых с помощью метода выделения набора ключевых слов (НКС). Денотатная структура, выполняющая функцию смысловой программы и управляющая построением текста, формируется в интеллекте человека в процессе понимания речевого сообщения. Несмотря на то что ДС принадлежит к объективным психическим образованиям, она все же проявляется в линейной форме самого текста и может быть восстановлена через свое внешнее выражение.
Итак, в качестве контрольных лексических единиц были отобраны следующие лексемы исходного текста стихотворения: существительные word, feeling, глагол profaned, наречие в сочетании с глаголом falsely disdained, существительные hope, prudence, pity, love, worship, Heavens, desire, devotion, sorrow. Причиной выделения именно этих слов послужила их значимость в понимании всего текста, а также высокая степень вариативности их переводных соответствий в русских текстах. Контрольные лексемы и соответствующие им эквиваленты переводных текстов занесены в таблицу, лишь часть которой по техническим причинам приводится ниже. В ней даны переводные эквиваленты слов оригинального текста, входящих в ядро смыслового поля, и одного слова маргинальной зоны с показательной вариативностью перевода.
Результат построения ДС текста фиксируется в де-нотатном графе, где определена иерархия денотатов и связи между ними. Фрагмент графического отображения смысловых отношений между денотатами иден-
Контрольные лексемы ядра смыслового поля текста и их переводные эквиваленты
Оригинал word feeling love hope pity
Б. Пастернак слово искренность любовь надежда
К. Бальмонт слово чувство любовь состраданье
В. Корнилов слово чувство любовь надежда жалость
А. Шарапова слово чувство влеченье к высшему надежда состраданье
А. Спаль слово чувство любовь надежда доброта
А. Грибанов слово любовь
С. Гандлевский слово страсть любовь надежда состраданье
О. Денисова слово чувство любовь надежда жалость
тифицированных испытуемыми текстов представлен ниже. Подобное представление предпринято с оговоркой, что для описания ДС исследуемых нами текстов вряд ли будет характерна «жесткость» формального представления, свойственная в основном научно-техническим и научным (как и предполагалось изначально А.И. Новиковым), а не поэтическим текстам. По замечанию ученого, «для художественных текстов характерна большая свобода в комбинировании исходных ситуаций или их фрагментов, семантическое расстояние между которыми может быть значительным. В результате экспликация денотатной структуры хотя и возможна, но требует многомерного отображения, что трудоемко и, очевидно, не оправданно» [8, с. 6]. Подтверждая этот тезис, добавим, что связь между элементами художественного, и особенно поэтического, текста во многом ассоциативна, но в то же время структурное представление иерархии денотатов художественного произведения посредством графа (рис. 2) наглядно демонстрирует смысловые отношения между денотатами.
В приведенном фрагменте графа сплошными линиями отмечена связь между ДС (выделены прописными буквами), наблюдаемая при сравнении переводов оригинального текста, пунктирными линиями - ассоциативная связь, отраженная в анкетах испытуемых. Восприятие и понимание поэтического произведения направляются несколькими факторами, в том числе: а) особенностями построения и содержания текста как
Рис. 2. Фрагмент денотатного графа идентификации переводного поэтического текста
вербального продукта; б) мыслеречевыми процессами идентификатора; в) имеющимися в предшествующем опыте индивида знаниями.
Восприятие поэтического текста - сложный и трудоемкий процесс, включающий в себя несколько уровней. В.П. Белянин, объясняя механизм восприятия текста, выделяет следующие: во-первых, это уровень, который требует понимания контекстуальных логических значений; на данном этапе требуется знание языка, на котором написан текст, декодирование зрительных образов, соединение смыслов слов. В принятой нами терминологии это уровень поверхностных стратегий понимания текста. Во-вторых, - это уровень смыслового понимания текста, т.е. глубинные стратегии понимания переносных и символических смыслов лексических и семантических явлений [1]. Многоуровневый процесс восприятия текста, включает в себя, с одной стороны, свертывание, обобщение прочитанного, компрессию смысла, а с другой - расширение содержания за счет извлекаемых из памяти идентификатора выводных знаний. Конечный текст, который строит реципиент, и будет характеризовать его «интеллектуальный багаж», а также позволит анализировать и синтезировать получаемую информацию.
Так, иллюстративный материал показывает, что первичный анализ воспринимаемого текста осуществляется испытуемыми и исследователями посредством выделения в данный момент времени некоторых ключевых слов и даже фрагментов текста с учетом лишь одной синтаксической интерпретации для последних (ср. модель «садовой дорожки», предложенная Б.М. Величковским). Например, сострадание как КС и помощь близкому человеку как ассоциация. Применение подобных операций свидетельствует о фундаментальных закономерностях развертывания (детализации с акцентированием внимания на различных аспектах целого) или свертывания (укрупнения единиц индивидуального знания) текста и формировании проекции текста на разных этапах его идентификации. По этой причине можно констатировать действие группы стратегий смысловой концентрации и опоры на ключевые слова как «базовые типы (или примитивы) текста»: слова надежда, чувство, любовь, слова как наиболее часто выделяемые КС.
Экспериментальный материал позволяет выделить еще и такие стратегии.
Визуализация (так испытуемыми выделялись понятия любовь, безответная любовь, страдание), выводящая на описание того образа ситуации (воображаемой художественной реальности), в которой находится лирический герой в глазах интерпретатора.
Ассоциативная стратегия - основывается на различных многомерных связях (родо-видовых, соподчинения, синонимии, антонимии и пр.) между базовой единицей, выступающей в роли стимула, и возникшей в голове у респондента реакцией: НАДЕЖДА - вера; ЛЮБОВЬ - влечение; СЛОВО - любовь; ЧУВСТВО
- надежда (прописными буквами обозначены слова, выступающие в качестве стимулов, строчными - ответы испытуемых).
Использование структурных элементов текста (признаюсь ли в нем; унижалось) для выхода на ситуацию или ее образ, а также преодоления затруднений при переводе его на уровень актуального осознавания. Данная стратегия тесно связана с последующей в силу мысленного создания абстрактного информирующего комплекса, включающего то, что описывается или о чем повествуется. Индивид, сталкиваясь в жизни или в воспринимаемом тексте с некоторой ситуацией, строит встречную ситуацию, в свою очередь характеризующуюся множеством внешних и внутренних критериев и признаков.
Структурный прототип, используемый с опорными элементами при построении вариативных (неоднозначных) проекций некоторой инвариантной структуры, которая обеспечивает тождество текста при его восприятии разными испытуемыми. Под неоднозначностью мы понимаем вариативность развития ситуации в читательской проекции, то есть присутствие таких признаков, которые обусловливают возможность (со)существования нескольких сценариев продолжения ситуации. Отметим обязательность когнитивного усилия (термин И.Ф. Бревдо) для поиска и нахождения необходимого значения неоднозначного элемента независимо от того, было ли оно найдено до восприятия всего поэтического произведения, или же идентификатору потребовался пересмотр всей ситуации текста. Ситуация определяется нами как абстрактная схема, при помощи которой удобно описывать ментальные репрезентации: так, в качестве базовых элементов участники эксперимента выделяли слова добро, мысль, понятная только мне мысль, которые отсутствовали в предложенных текстах.
Стратегия изменения проекции текста используется в процессе организации материала и движения в пространстве воспринимаемого текста: решение испытуемых подобно сбору мозаики или пазлов, когда имеет место переключение внимания и перераспределение доминантных компонентов. Это пертурбации ключевых слов, первоначально входивших в периферийную зону смыслового поля текста: небо, жизнь, стремление.
Реализация и трансформирование динамических смыслов и их систем в зависимости от выстраиваемых траекторий понимания текста и специфики психологического значения опорных слов в его составе (так, например, ассоциацией к НАДЕЖДА приводится лексема вера и наоборот, а также сочетание слов вера, надежда, любовь; НАДЕЖДА - умирает последней). В этом случае велика роль стереотипов и систем сформировавшихся ценностей, сложившихся под влиянием жизненного и литературного опыта.
Стратегия категоризации (ЧУВСТВО - любовь; ЛЮБОВЬ - безответная, любовь к природе) включает опору на конкретную модель ситуации.
Личностная интерпретация выводимых фактов и эмоционально-оценочное переживание идентифицируемых смыслов в основном выражены в ассоциациях типа: ЛЮБОВЬ - высокое чувство, которое дается один раз в жизни; ее нет, значит, я в нее не верю; СЛОВО - может человека оскорбить, а может человека возвысить). Стратегия имеет место при ранжировании собственных знаний в зависимости от логического вывода, сделанного испытуемым, что в свою очередь зависит от значения слов в тексте и использования детализированных знаний о мире; при увязывании некоторых идентифицируемых событий; при прагматической интерпретации, связанной с общим знанием о мире.
Стратегии перевыражения средствами языка: ме-тафоризация (НЕБО - небесное зренье, ГОРЕ - юдоль печали), смысловые замены (БАБОЧКА - мошка, ПЛАМЯ - звезда), синонимизация (МОЛИТВА - мольба, ЛЮБОВЬ - обожанье) и прочие. В разных переводах они выступают как характеристики неоднотипности построений проекций смыслового поля текста и специфического «угла зрения» на исходный текст.
«Стереоскопичность» идентификации предложенных переводов, условно воспринимаемых нами как фотограммы поэтического способа творения П.Б. Шелли, объяснима также и тем, что зрительные, геометрические, тональные и другие структурные сцепления и созвучия элементов поэтического текста по-разному формируют проекцию текста как ментальное (перцептивно-когнитивно-аффективное) образование, лишь частично вербализуемое с опорой на образ ситуации при личностном переживании по принципу «для меня
- здесь - и сейчас». Искусственное расчленение хода описанного процесса идентификации переводного текста позволяет частично обнаружить используемые реципиентами стратегии, позволяющие ему из некоторой графемной последовательности элементов вывести воображаемую ситуацию и эмоционально пережить ее значимость как для героя(-ев) повествования, так и для самого себя.
Слово (в составе произведения) в контексте многогранного вербального и невербального, индивидуального и социального опыта инициирует взаимодействие перцептивных, когнитивных процессов при
идентификации текста, а также эмоционально-оценочных переживаний, принимаемых нами как изначальная его интерпретация. Моноскопизация в интерпретации переводного текста может возникнуть по следующей причине. Исследователь, в рамках определенной научной теории анализирующий вербализованные продукты идентификации текста - ответы респондентов, строит описание того, что, по его мнению, делает носитель языка и культуры. В этом случае имеет место вторичная интерпретация, которую А.А. Залевская предлагает рассматривать уже с позиций «автор - авторская проекция текста - тело текста - реципиент - проекция текста у реципиента» при последовательном разграничении значения и смысла в ходе поиска объективного инварианта понимания текста.
Выводы. В процессах понимания художественного (в том числе переводного поэтического) текста нельзя отвергать роль слова (имеется в виду роль слова в психолингвистической концепции понимания) как средства доступа к единой информационной базе индивида. Оно активно выполняет функцию сканирования соответствующего ее фрагмента с учетом общепринятых в обществе норм и оценок, а также личностных знаний и переживаний. В числе используемых при идентификации переводного поэтического текста выявлены следующие стратегии, перечень которых, уверены, можно дополнить: 1) смысловой концентрации и опоры на ключевые слова; 2) визуализации; 3) использования структурных элементов текста для выхода на ситуацию или ее образ; 4) ассоциирования; 5) структурного прототипизирования; 6) изменения проекции текста; 7) реализации и трансформирования динамических смыслов и их систем; 8) категоризации; 9) личностных интерпретаций выводимых фактов и эмоциональнооценочного переживания идентифицируемых смыслов; 10) перевыражения средствами языка.
Условно подразделим выделенные стратегии на поверхностные (первые три группы) и глубинные (остальные из предлагаемых), поскольку считаем важным рассматривать первые как средство выхода на вторые. Фотограммность поэтического произведения обусловливает рассмотрение их во взаимодействии, взаимозависимость стратегий подтверждает тот факт, что обработка зрительного сигнала стимулирует подключение смысловой его переработки. Процесс идентификации обеспечивается работой механизмов узнавания, вероятностного прогнозирования, ассоциирования, глубинной предикации, двойственной категоризации
(по линии языковых и энциклопедических знаний с подключением метаязыковых и метакогнитивных единиц), получения выводного знания при регулятивной функции контроля (см. подробнее: [4]).
Реальность коммуникативного процесса, явленного в поэтическом тексте, требует применения динамической модели, при которой текст рассматривается не как набор «знаков языка» (поверхностный уровень тела текста), а как действие в мыслимом коммуникативном пространстве. Поэтому функционально-динамический портрет идентификатора характеризуется подвижными «интервалами» в многократно пересекающихся перцептивно-когнитивно-аффективных полях, основываясь на которых реципиент формирует проекцию текста как ментальное образование.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белянин В.П. Психолингвистическая типология художественных текстов по эмоционально-смысловой доминанте: автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 1992.
2. Гаспаров М.Л. О новом переводе «Ада» Данте, выполненном В.Г. Маранцманом // Данте Алигьери. Божественная комедия: Ад. Чистилище. Рай : [пер. с итал.]. СПб.: Амфора, 2006. С. 5-8.
3. Гаспаров М.Л. Подстрочник и мера точности // Гаспаров М.Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. М.: Азбука, 2001. С. 361-372.
4. Залевская А.А. Введение в психолингвистику: учебник. 2-е изд., испр. и доп. М.: РГГУ, 2007. 560 с.
5. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. 543 с.
6. Каминская Э.Е. Слово и текст в динамике смыслового взаимодействия: Психолингвистическое исследование. Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 1998. 134 с.
7. Корытная М.Л. Роль заголовка и ключевых слов в понимании художественного текста: автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1996. 16 с.
8. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М.: Наука, 1983. 216 с.
9. Пищальникова В.А. История и теория психолингвистики. Ч. 3. Психопоэтика. М.: АСОУ, 2010. 144 с.
10. Рафикова Н.В. Опорные элементы понимания текста // Психолингвистические исследования: слово и текст. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 1995. С. 89-96.
