CC BY
94
УДК 81 ББК 81.2Англ
Е.Э. Былина
стратегичность неискреннего обещания
На основании уже доказанного в науке положения о том, что неискренний дискурс имеет стратегический характер, в статье утверждается, что неискреннее обещание отличается особой интенциональностью адресанта; его цели выявлены и классифицированы.
Ключевые слова: речевая стратегия; неискренность; ложь; обман; иллокутивная цель речевого акта обещания; перлокутивная цель речевого акта обещания
E.E. Bylina
the strategic character of insincere promises
The article gives an analysis of insincere promises. Discourse of insincerity has a strategic character, as well as insincere promising as a speech act. The illocutionary purposes of insincere promising have been revealed.
Key words: speech strategy; insincerity; lie; deception; illocutionary purpose of the speech act of promising; perlocutionary purpose of the speech act of promising
Данная статья посвящена исследованию неискреннего обещания. В своем анализе мы опираемся на теорию неискренности С.Н. Плотниковой [Плотникова, 2000; 2001; 2008].
Термин «неискренность» был предложен С.Н. Плотниковой, которая, используя метод концептуального анализа, обосновала, что именно слово «insincerity» может употребляться для интерпретации контекстов, в которых выражается факт передачи ложного сообщения, и контекстов, в которых передача ложного сообщения сопровождается использованием нечестных приемов [Плотникова, 2001, с. 74].
Неискренность трактуется С.Н. Плотниковой как дискурсивная стратегия языковой личности, направленная на интенциональное выражение ложных пропозиций и их соответствующее языковое оформление [Плотникова, 2000, с. 5]. В указанной работе автор придерживается обобщенного рассмотрения понятия стратегии, под которой понимается и когнитивный процесс (план оптимальной реализации коммуникативного намерения), и механизм достижения коммуникативной цели, задающий соответствующую организацию дискурса, и характеристики общения, определяющие подход к партнеру [Там же. С. 64]. Автор подчеркивает, что коммуникативное вза-
имодействие всегда является стратегическим (курсив С.Н. Плотниковой). В более поздней работе С.Н. Плотникова разграничивает понятия технологии и стратегии, которые по своей глубинной сути одинаковы (проекция когнитивной структуры в структуру действий), однако их различие можно усмотреть на более поверхностном уровне описания. Так, термин «стратегия» используется в тех случаях, когда речь идет о неосознаваемом сценарии - человек действует стратегично, не понимая, почему, исходя из каких рациональных предпосылок, он поступает именно так, а не иначе. Неосознаваемая стратегичность свойственна не только действиям тела, но и речевым действиям - дискурсу. Термин «стратегия» предпочтительнее также, когда речь идет об отдельном человеке - отдельном «стратеге» как свободном субъекте действия, а не о группе людей, действующих в рамках жестко детерминированной системы, как это происходит при использовании технологии [Плотникова, 2008, с. 141-142].
С.Н. Плотникова, сравнивая неискренность с такой стратегией, как вежливость, приводит следующие аргументы в пользу понимания неискренности как стратегии языковой личности: неискренность рассматривается неискренним говорящим как нечто в его интересах, т.е. как нечто, способствующее
достижению его цели. Неискренность можно считать одним из свойств человеческой природы, таким способом существования, когда люди хотят выражать ложные пропозиции вместо истинных (курсив С.Н. Плотниковой). Неискренность свойственна не только отдельным людям, но также социальным группам и целым дискурсивным сообществам, например, различным общественным институтам [Плотникова, 2000, с. 62].
С.Н. Плотникова делает вывод, что необходимо переосмыслить понятие обмана, трактуемого на бытовом уровне как плохой поступок человека. Если изучать обман как стратегию общения, то выясняется, что существует масса случаев, когда человеку приходится обманывать, чтобы выжить. Обманывающий, строя свой диалог с собеседником, в дополнение к выражению пропозиционального содержания и иллокуции, выражает особый личностный смысл, присущий обману как стратегии. Таким образом, обман как стратегическое взаимодействие является одним из видов повседневного общения [Там же. С. 52-55].
С.Н. Плотникова также обосновала использование метапредложений, метатекстов или метадискурса, где собственно эксплицируется процесс порождения неискреннего дикурса, в качестве лингвистического способа интерпретации высказывания как неискреннего, чем мы и будем в дальнейшем пользоваться.
Исследованию феномена лжи в политическом дискурсе отводится место в работе Е.И. Шейгал [Шейгал, 2000]. Автор в зависимости от причины и мотива лжи выделяет три разновидности искажения действительности в политическом дискурсе, два из которых носят характер коммуникативной стратегии. Так, ложь политической выгоды можно рассматривать как стратегию самозащиты, а дискредитирующую ложь - как стратегию нападения.
Е.И. Шейгал представляет градацию достоверности сообщения в виде шкалы, на одном полюсе которой находится полная правдивость (абсолютная искренность), на другом полюсе - откровенная ложь. Между этими двумя крайними точками - разные степени уклонения от правды. Автор придерживается мнения, что ложь в политическом дис-
курсе имеет целью манипулирование другими людьми [Там же. С.188-189].
Анализу лжи как стратегии посвящена работа И.Ф. Янушкевич [Янушкевич, 2003]. Автор выявляет несколько целей употребления лжи говорящим и приходит к выводу, что ложь и стратегия поддержания позитивных отношений между партнерами взаимосвязаны. Так, намерение солгать с целью защитить партнера коррелирует с просоциаль-ными стратегиями, направленными на поддержание позитивных отношений. Намерение солгать себе на пользу в меньшей степени сопряжено с антисоциальными стратегиями, чем намерение солгать во вред партнеру, которое является наиболее асоциальным. С этими целями соотносятся типы лжи: прямой вымысел, искажение правды, утаивание. «С этической точки зрения ложь есть ложь, независимо от намерений говорящего, но в определенных обстоятельствах человек выбирает ложь как способ избежать конфликта с окружающим миром и как один из путей усовершенствования среды своего обитания» [Там же. С. 127].
В.И. Шаховский в статье, посвященной исследованию лжи в реальной и художественной коммуникации, приходит к следующим выводам: ложь существует на всех уровнях человеческого общения; лживость является глобальной характеристикой большинства языковых личностей; мотивом ложных высказываний является эмоция личностного интереса; ложь является поведенческой характеристикой человека [Шаховский, 2005]. Он приводит ряд существительных с семантикой «обман/ложь» и приходит к выводу, что родовым понятием всех разновидностей лжи является обман, и соответственно доминантным, ядерным словом лексикализации концепта «ложь» является имя обман.
В.И. Шаховский перечисляет типы лжи: эмоциональное поглаживание как ложь, например, при комплименте или лести; с другой стороны, ложь может использоваться и как эмоциональный удар; ложь широко применяется как притворство для сокрытия правды; супружеская измена - еще одна форма лжи; наблюдается также внутренняя искренность уб внешняя лживость.
Эмоции человека могут лгать, этот опыт в разных лингвокультурах различен, искус-
ственное превращение внутренних негативных переживаний во внешние положительные (горе в радость) при их овнешвлении, по-мнению В.И. Шаховского, является особым видом этнически узаконенной лжи, превращенной в национальную традицию: социальная улыбка американцев и англичан, улыбка японцев на похоронах, веселые похороны испанцев и т.п. В ходе исследования В.И. Ша-ховский подтверждает выдвинутую им гипотезу об инстинктивной способности человека ко лжи, которую прививает ему и развивает социальная среда.
Ложь и сопровождающие ее смыслы всегда интенциональны, так как они создаются говорящим намеренно и все скрытые в лживых высказываниях (текстах, дискурсах) смыслы обусловлены индивидуальной или групповой стратегией. Исследование В.И. Шаховского позволило установить самый безобидный вид лжи - детской, за ним - по степени усиления параметра «вредность», «поражаемость»
- идет бытовая ложь. Самой распространенной, обидной и поражающей (по количеству пострадавших) является государственная ложь (политическая, правительственная). Ложь, несомненно, подчеркивает В.И. Ша-ховский, является социальным, правовым и нравственным злом, которое лингвистика может и должна разоблачать для улучшения политической и бытовой экологии страны и ее граждан [Шаховский, 2005].
Таким образом, в различных источниках отмечается особый, стратегический характер неискреннего дискурса, что говорит о том, что, в нашем случае, неискреннему обещанию присущ особый «личностный смысл»/«интенциональность» адресанта.
Исследованию обещания и неискреннего обещания, в частности, посвящен труд Дж. Серля [Серль, 1986]. Давая неискреннее обещание, утверждает автор, говорящий не имеет всех тех намерений и убеждений, которые имеются у него в случае искреннего обещания, однако он ведет себя так, как будто они у него есть [Там же. С. 166]. Иными словами, давая неискреннее обещание, адресант берет на себя обязательство совершить что-то в будущем, однако он не планирует выполнять обещанное, адресат же верит в обратное. Проиллюстрируем вышесказанное на примере:
(1) He’s insane. I want you to pack up and get out of this place.
She looked at him and said slowly, No, this is my home.
Melina, I couldn’t bear it if anything happened to you.
There was steel in her voice. Don’t worry. Nothing will happen to me. Costa is no fool. He knows that if he did anything to harm me he would have to pay dearly for it.
He’s your husband, but you don’t know him. I’m afraid for you.
I can handle him, Spyros.
He looked at her and knew that there was no way he could persuade her to change her mind. If you won’t leave, do me a favor. Promise you won’t be alone with him.
She patted her brother’s cheek. I promise.
Melina had no intention of keeping that promise (Sheldon-1, http:).
Авторский метадискурс указывает на то, что Мелинда не намеревается выполнять свое обещание, значит, оно неискренно. Также мы видим, что ее собеседник вынуждает ее к обещанию (Promise you won’t be alone with him). Намерения адресанта обещания сводятся к следующему: во-первых, сделать что-то вопреки желанию адресата обещания (не покидать дом мужа и не сдерживать обещания не оставаться с ним наедине); во-вторых, не волновать адресата (Don’t worry. Nothing will happen to me). Исходя из сложившейся ситуации, Мелинде ничего не остается, как дать неискреннее обещание. Следует подчеркнуть, что эта неискренность является вынужденной (Мелинде, возможно, не пришлось бы лгать, если бы ее собеседник не навязывал ей эту линию поведения), поэтому возникает вопрос, во всех ли случаях ложь - плохой поступок, достойный осуждения. В связи с этим мы попытаемся проанализировать цели адресанта в речевом акте обещания в неискреннем дискурсе.
Мы изучили статьи толковых словарей, разъясняющие значение глагола promise, что позволило нам прийти к выводу, что адресант, употребляя обещание, пытается сделать свою речь убедительной, стремясь таким образом достичь некоторой прагматической цели. Ср. следующее определение глагола promise - 1. To make a promise to do or give (something) or that (something) will be done. 2.
To cause one to expect or hope for (something) [LDELC, 2000]. Как установлено Дж. Сер-лем, иллокутивная цель речевого акта обещания заключается во взятии адресантом на себя обязательства совершить что-то. Иллокутивный акт обещания будет удачным, если адресат правильно поймет иллокутивную цель адресанта. Перлокутивная же цель речевого акта обещания состоит в том, чтобы заставить адресата верить и ожидать, что что-то будет сделано (что адресант выполнит обещанное). Таким образом, перлокутивный акт будет удачен, если и иллокутивная цель будет достигнута, и перлокутивная (т.е. адресат определит слова адресанта как обещание и поверит, что оно будет выполнено). В случае, если обещание искренно, успешность перлокутивного акта зависит от того, поверит ли адресат правде, а в случае, если обещание неискренно, поверит ли он лжи. Также следует отметить, что только лишь в случае неискреннего обещания адресант будет стремиться избежать разоблачения, что может повлечь дальнейшие неискренние обещания.
В результате анализа фактического материала мы выделили следующие цели употребления адресантом неискреннего обещания:
1. Реализовать некий замысел в своих личных целях. Например:
(2) The screenplay was approved. Now I could take my time and polish the dialogue and tighten the script. There were a lot of things I wanted to do with it that I had not been able to do because of the time pressure.
Sammy Weisbord called me. «Sidney, I’m afraid you’re off the picture».
I wasn’t sure I had heard him correctly. «What?»
«Cantor is bringing in his radio writers to do the polish».
I thought of all the long days and weekends I had worked. You ’re going to have to work your ass off to get the script in on the time. But when you finish the first draft and the studio approves it, then you’ll have all the time in the world to polish the dialogue, tighten it up, do whatever you want with it. It will be all yours. Welcome to Hollywood (Sheldon3, 2005, с. 174-175).
Адресанту нужно, чтобы адресат закончил сценарий в срок, поэтому он обещает, что авторство будет принадлежать только ему, а значит, сейчас главное -дописать сценарий, а уже
после того, как студия его одобрит, у адресата будет достаточно времени, чтобы отшлифовать диалоги. Однако адресант не собирался выполнять обещанное, он пригласил своих авторов поправлять сценарий, а участие адресата вообще не предполагалось.
Иными словами, в примерах данного типа адресант, чтобы достичь желаемого, обещает что-то нужное или выгодное для адресата, но что он на самом деле не собирается выполнять. В результате, адресат верит обещаниям адресанта и делает именно то, к чему его склоняют (перлокутивный акт имеет место). Однако у адресата могут возникнуть сомнения в искренности обещаний адресанта, тогда он может каким-то образом проверить его слова: если ложь адресанта раскроется, перлокутивный акт может не состояться. Получается, что достижение целей адресанта зависит от того, поверит ли ему адресат, и от того, откроется ли его обман. Так, в следующем примере, адресат обещания смог разоблачить адресанта:
(3) « What can I do to help?»
«Get me to a safe house where we can talk, and I can figure out how to get away. Can you arrange that?»
«Yes, but you must be careful. Very careful. I will pick you up myself».
Robert breathed a deep sigh ofrelief. «Thanks, Francesco. I really appreciate it».
«As you Americans say, you owe me one. Where are you?»
«The Lido bar in Trastevere».
«Wait right there. I’ll see you in exactly one hour».
«Thanks, amico». Robert replaced the receiver. It was going to be a long hour.
Thirty minutes later, two unmarked cars coasted to a stop ten yards from the Lido bar. There were four men in each car and they were all carrying automatic weapons.
Colonel Cesar got out of the first car. «Let’s do this quickly. We don’t want anyone else to get hurt. Andaente al dietro, subito».
Half the men silently went around to cover the back of the building.
Robert Bellamy watched from the rooftop of the building across the street as Cesar and his men raised their weapons and charged into the bar.
All right, you bastards, Robert thought grimly, we’ll play it your way (Sheldon-2, 2005, с. 269).
Один из собеседников обращается к другому с просьбой, тот соглашается ее выполнить и обещает быть на условленном месте. Однако адресат обещания, опасаясь за свою жизнь, следит с крыши за происходящим в баре, где они договорились встретиться, и видит, что адресант, вместо того, чтобы прийти на встречу одному и попытаться помочь адресату, приходит с вооруженными людьми, чтобы его схватить. В результате адресат раскрывает обман, замысел адресанта не реализуется (перлокутивный акт не состоялся).
2. Выполнить задание, которое может входить в профессиональные обязанности адресанта или может быть порученным ему делом. Например:
(4) «What was your interest in this, did you say?»
Robert pulled out one of the identification cards that had been given him. «I’m a reporter», Robert said earnestly, «and I’m doing a story for Travel & Leisure magazine on how efficient the buses in Switzerland are, compared with other countries. I wonder if I might interview your driver?»
«That would make a very interesting article. Very interesting, indeed. We Swiss pride ourselves on our efficiency».
«And that pride is well deserved», Robert assured him.
«Would the name of our company be men-tioned?»
« Prominently».
The clerk smiled. «Well, then I see no harm».
«Could I speak with him now?»
«This is his day off». He wrote a name on a piece of paper.
Robert Bellamy read it upside down. Hans Beckerman.
The clerk added an address. <...>
Robert Bellamy took the paper. Thank you very much. <...> Robert started toward the door.
The clerk called out, «I hope you will send us a copy of the article».
«Absolutely», Robert said (Там же. С. 5253).
Адресант представляется репортером, который собирается написать статью об эффективной работе автобусов в Швейцарии. Ему
нужно получить информацию о пассажирах и водителе одного автобуса, поэтому он обещает, что компания будет благоприятно представлена в статье, он пришлет ее копию менеджеру. Адресанту при помощи лжи удается достичь своей цели - добыть нужную информацию, необходимую для выполнения порученного ему задания (перлокутивный акт здесь имеет место).
В таких типах дискурса мы можем наблюдать, что достижение цели адресанта полностью зависит от того, поверит ли ему адресат, а также не раскроется ли его ложь, поэтому адресант прибегает к неискреннему обещанию как для достижения цели, так и после получения желаемого, чтобы избежать разоблачения.
3. Успокоить адресата (адресатами обещания в данном случае чаще всего являются более слабые люди, например, больной человек, ребенок, взрослый в нетрезвом состоянии и т.п.). Например:
(5) The elevator door opened, and Peterson helped Mary out of the elevator.
«Did anyone ever tell you your floor’s un-even?»
«I’ll have it taken care of», Olaf promised.
He helped her up with one hand while he humbled for the key to his apartment and unlocked the door. They stepped inside. The apartment was dimly lit (Sheldon-4, 2005, с. 213-214).
В данном примере адресант обещает отремонтировать пол, который показался неровным адресату обещания - нетрезвой женщине. Понятно, что ситуация разрешится сама собой, когда женщина протрезвеет. Пол на самом деле не нуждается в ремонте, а обещание было дано лишь для того, чтобы успокоить адресата. Цель адресанта здесь достигнута.
4. Избежать разоблачения и довести начатое дело до конца. Например:
(6) «Mike Slade is trying to murder me».
There was a shocked silence. «Mary, you can’t
believe-».
«It’s true. I know it is. I met a doctor from the French embassy Louis Desforges. I became ill, and he found out I was being poisoned with arsenic. Mike was doing it».
«<...> Last night Louis was murdered, and this afternoon someone working with Slade tried to assassinate me».
This time the silence was even longer.
When Stanton Rogers spoke again, his tone was urgent.
«What I’m going to ask you is very important, Mary. Think carefully. Could it have been anyone besides Mike Slade?»
«No. He’s been trying to get me out from the beginning».
«All right», Rogers said crisply. «I’ll inform the President. We’ll handle Slade. I’ll also arrange extra protection for you» (Sheldon-4, 2005, с. 395-397).
В данном примере один из собеседников обещает помочь и защитить другого, однако адресант обещания делает это лишь для того, чтобы его собеседница думала, что он на ее стороне, на самом деле, это адресант стоит за всеми покушениями на жизнь адресата, он прибегает к неискреннему обещанию, чтобы его не разоблачили, следовательно, он смог до конца выполнить свой план.
В примерах этого типа адресант успокаивает адресата, чтобы усыпить его бдительность, так как тот, зная правду, может ему помешать выполнить задуманный план.
5. Спасти жизнь (свою или близкого человека), избежать серьезных неприятностей (например, тюрьмы):
(7) Hagen said, «You haven’t got a chance. Sonny will come after you with everything he’s got».
Sollozzo said impatiently, «That’s gonna be his first reaction. You have to talk some sense to him. The Tattaglia Family stands behind me with all their people. The other New Yorkfamilies will go along with anything that will stop a full-scale war between us. Our war has to hurt them and their businesses. If Sonny goes along with the deal, the other Families in the country will consider it none of their affair, even the Don’s oldest friends».
Hagen held out his china cup for more whiskey. «I’ll try», he said. «But Sonny is strongheaded. And even Sonny won’t be able to call off Luca. You have to worry about Luca. I’ll have to worry about Luca if I go for your deal».
Sollozzo said quietly, «I’ll take care of Luca. You take care of Sonny and the other two kids».
«I’ll do my best», he said to Sollozzo. «I believe you ’re right, it’s even what the Don would want us to do».
Sollozzo nodded gravely. «Fine», he said. «I don t like bloodshed, I'm a businessman and blood costs too much money» (Puzo, 2004, с. 7475).
Участник разговора под угрозой смерти дает обещание, к которому склоняет его адресат обещания, но он не собирается его выполнять. Однако адресат ему верит и отпускает. Таким образом, данное обещание спасает адресанту жизнь, т.е. перлокутивный акт имеет место.
Пользуясь терминологией С.Н. Плотниковой, которая выделяет три вида неискреннего дискурса: спонтанно порождаемый неискренний дискурс, предварительно подготовленный неискренний дискурс и периодически возобновляемый неискренний дискурс [Плотникова, 2000, с. 75], примеры 1, 5 и 7 можно однозначно отнести к спонтанно порождаемому виду неискреннего дискурса, а примеры 2 и 4 к предварительно подготовленному типу неискреннего дискурса (случаи обещания в периодически возобновляемом неискреннем дискурсе нами также были замечены).
С точки зрения дихотомии говорящий/слушающий, как отмечает С.Н. Плотникова, неискреннее общение может инициироваться собеседником или, наоборот, производиться в ответ на реплики собеседника [Плотникова, 2000, с. 112]. В связи с чем, следует подчеркнуть, что во всех приведенных примерах неискреннее обещание является вынужденной мерой, к которой прибегает адресант в ответ на реплики адресата, преследуя, тем не менее, при этом различные цели, однако в примере 4 адресант обещания сам инициирует весь неискренний дискурс, что и вынуждает его именно на неискреннее обещание в рамках этого дискурса.
Как подтверждает анализ фактического материала, использование обещания в неискреннем дискурсе так же, как в искреннем, способствует приданию речи адресанта убедительности и помогает ему достичь преследуемые в ходе коммуникации цели. В результате анализа были выявлены следующие цели употребления неискреннего обещания адресантом: реализовать некий замысел в своих личных целях; выполнить задание; успокоить адресата; избежать разоблачения и довести начатое дело до конца; спасти свою
жизнь. О том, достигнуты ли эти цели, можно судить по тому, имеет ли место перлокутив-ный акт, т.е. поверит ли адресат адресанту. В неискреннем дискурсе адресат должен поверить неправде (лжи), а также боязнь разоблачения может вынудить адресанта вновь прибегнуть ко лжи.
Как мы видим из примеров, очень часто неискреннее обещание является вынужденной мерой, ложь оказывается единственной возможностью для адресанта достичь заветной цели. Несмотря на то, что с этической точки зрения ложь есть ложь [Янушкевич, 2003, с. 127], мнения различных ученых, исследующих понятие неискренности/лжи/обмана, относительно того, является ложь плохим поступком или нет, расходятся. Многие авторы отмечают градацию лжи: полуправда
- откровенная ложь [Шейгал, 2000, с. 189], по «вредности», количеству пострадавших возможно выявление более опасных, либо менее опасных (безобидных) видов лжи [Ша-ховский, 2005]. При этом все авторы склонны определять ложь/обман/неискренность как стратегию. В отличие от коммуникации по Грайсу, учитывающей интересы адресата и направленной на достижение кооперативного общения, при неискреннем стратегическом взаимодействии говорящий преследует свои интересы, не принимая во внимание интересы слушающего.
Библиографический список
1. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс (В когнитивном и структурно-функциональном аспектах) / С.Н. Плотникова. - Иркутск: ИГЛУ, 2000.
2. Плотникова, С.Н. Эпистемология теории речевого общения / С.Н. Плотникова // Языковая реальность познания: Вестник ИГЛУ. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2001. - №4. - С. 71-76.
3. Плотникова, С.Н. Технологизация дискурса: процесс и результат/ С.Н. Плотникова // Вестник ИГЛУ - 2008. - № 2. - С. 138-147.
4. Серль, Дж. Р. Что такое речевой акт?/ Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С. 151169.
5. Шаховский, В.И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации [Электронный ресурс] / В.И. Шаховский. - 2005. - Режим доступа: http://www.russcomm.ru/rcabiblio/sh/shakhovsky04. shtml.
6. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса: монография / Е.И. Шейгал. - Волгоград: Перемена, 2000.
7. Янушкевич, И.Ф. Ложь как стратегия самозащиты / И.Ф. Янушкевич // Эколингвистика: теория, проблемы, методы. - Саратов: Научная книга, 2003. -С. 126-127.
8. LDELC - Longman Dictionary of English Language and Culture. - England, 2000.
Список источников примеров
1. Sheldon-1 - Sheldon, S. Memories of midnight [Electronic resource]/S. Sheldon. - URL: http://ebookson-ly.blogspot.com/2007/07/sidney-sheldon-novels-col-lection.html.
2. Sheldon-2 - Sheldon, S. The Doomsday Conspiracy / S. Sheldon. - N.Y., Boston: Warner books, 2005.
3. Sheldon-3 - Sheldon, S. The other side of me /S. Sheldon. - N.Y., Boston: Warner vision books, 2005.
4. Sheldon-4 - Sheldon, S. Windmills of the gods / S. Sheldon. - N.Y., 2005.
5. Puzo, M. The godfather / Пьюзо М. Крестный отец: учеб. пособие. - СПб.: Антология, 2004.
УДК 81’373.45
ББК 81.2
И.В. Горбунова
функциональная систематика Англицизмов в русскоязычном сегменте сети интернет
В статье рассматривается процесс заимствования русским компьютерным жаргоном англоязычной лексики, возникшей в сфере компьютерных технологий начала XXI в. Анализируется влияние компьютерной терминологии английского происхождения на формирование русского компьютерного жаргона и дальнейшее его функционирование в русскоязычном сегменте сети интернет.
Ключевые слова: компьютерный жаргон; английское заимствование; электронная коммуникация; интернет-дискурс
