CC BY
18СТРАНЫ БАЛТИИ - НАТО - РОССИЯ: ГОД ПОСЛЕ ПРАЖСКОГО САММИТА
Л. Карабешкин,
Председатель «Балтийского клуба» (Санкт-Петербург)
Прошел год после Пражского саммита НАТО, на котором страны Балтии наряду с другими государствами ЦВЕ получили приглашение вступить в Альянс. Цель данной статьи состоит в том, чтобы проанализировать, как это решение повлияло на отношения в треугольнике Россия - Страны Балтии - НАТО.
Процесс вступления стран Балтии в НАТО, безусловно, положительно влияет на так сказать «социализацию» этих стран в Европе, способствуя разрешению некоторых застаревших проблем российско-балтийских отношений. Главной является проблема нарушения прав русскоязычных меньшинств в Эстонии, и, в еще более острой форме - в Латвии.
Тогдашний Генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон, выступая весной 2003 г. в Министерстве обороны Эстонии, среди первоочередных задач, стоящих перед Эстонией в плане подготовки к членству в Альянсе, наряду с необходимостью трансформации структуры вооруженных сил («Любая страна, серьезно заинтересованная в укреплении безопасности Альянса и евро-атлантического пространства, должна иметь современные, мобильные и устойчивые вооруженные силы в дополнение к силам, необходимым для обороны собственной территории») выделил продолжение усилий по интеграции национальных меньшинств в различные сферы общественной и политической жизни страны2. Аналогичные рекомендации были даны и Латвии. Такой подход, во-первых, идет в русле пожеланий России, которая ставила данную проблематику на переговорах с руководством НАТО. Примечательно при этом, что именно процесс присоединения к НАТО, расширению которого Россия долго сопротивлялась, способствует разрешению ключевой проблемы российско-балтийских отношений - соблюдения прав национальных меньшинств в Латвии и Эстонии). Во-вторых, он соответствует интересам Альянса и его новых членов, где тенденция формирования разделенного общества до сих пор не преодолена. Об этом свидетельствуют и цифры социологических опросов об отношении населения к членству в НАТО. К примеру, в Эстонии по данным проведенного в октябре 2003 г. по заказу МО страны исследования, на фоне убедительной поддержки вступления в НАТО в целом (66 % населения), наглядно проявляется различие между титульным и русскоязычным населением: «за» 81 % эстонцев и
2 Speech by NATO Secretary General Lord Robertson at the Estonian Atlantic Treaty Organisation, 24 March 2003 //http://www.nato.int/docu/ speech/2003/-s030324a.htm.
только 33 % русскоязычных3. Это подтверждает, что русскоязычное население по-прежнему в определении своей позиции проявляет большую лояльность к позиции Москвы и российских СМИ, а не стран своего проживания.
Интересны и другие данные опроса - практически в равной степени жители Эстонии видят гарантию своей безопасности в членстве в НАТО и добрососедских отношениях с Россией - 50 и 46% соответственно. Это свидетельствует о том, что число людей, рассматривающих НАТО в качестве средства еще большей изоляции от России не является подавляющим, в то время как понимание необходимости установления дружественных отношений с восточным соседом находит все большую поддержку в общественном мнении.
К нормализации отношений с Россией подталкивает и процесс подготовки к вступлению в Альянс. Во-первых, сам факт вступления в значительной степени снижает актуальность их антироссийской риторики, ориентированной на мобилизацию внимания западных партнеров, в том числе, для обоснования необходимости принятия этих стран в Североатлантический альянс. Во-вторых, страны Балтии получают от НАТО гарантии безопасности по Вашингтонскому договору, снимая опасения в сфере так называемой «hard security». В-третьих, «строительство нормальных или хотя бы не враждебных отношений с Россией является одним из основных требований Запада и к странам Балтии»4. Наконец, сами страны Балтии начинают осознавать, что гораздо перспективнее капитализировать в НАТО роль еще одного связующего звена между Альянсом и Россией, нежели постоянного оппонента Москвы. Министр охраны края5 Литвы Л. Линкявичус считает, что «страны Балтии жизненно заинтересованы в усилиях евро-атлантического сообщества, направленных на настолько тесное сближение России с НАТО и ЕС, насколько этого захочет Россия»6. Руководитель Комитета по международным делам СФ РФ М. Маргелов предсказывает «интересный поворот, когда Литва, Латвия и Эстония, которые так долго пытались «развестись» с нашей страной, будут вынуждены - вынуждены Брюсселем - признать, что мы союзники»7.
Представляется, что не все так уж оптимистично. Не секрет, что прорыв в отношениях России и НАТО, увенчавшийся созданием «двадцатки», был встречен новыми и будущими странами НАТО без излишнего оптимизма. Развернувшаяся в странах Балтии дискуссия показала, что истори-
3 Support for NATO Membership, 20 November 2003// http://www.vm.ee/ eng/kat_206/1007.html (Homepage of MFA of Estonia).
4 Суслов Д. Россия и Балтии в преддверии саммита в Праге: политика «взаимного сдерживания» и ее возможные последствия // Бюллетень БИЦ - инфо. - 2002. - №4 - C. 13.
5Министр обороны.
6 Linkevicius L. Life After Enlargement / / Baltic Defence Review. - 2003. - No. 9. - P. 103.
7 Интервью с М. Маргеловым. - Росбалт. - 2002. - 29 ноября.
ческие комплексы в отношении России сохраняют свою актуальность, а необходимость членства в НАТО обосновывается непредсказуемостью России и связанными с ней потенциальными угрозами безопасности. Россия, в свою очередь, опасаясь того, что конфликтный потенциал двусторонних отношений может отравить налаживающиеся отношения между РФ и НАТО, дала понять, что на новых членов формат «двадцатки» может и не распространяться.
Вряд ли вызовет энтузиазм в Москве и желание стран Балтии стать своеобразными «опекунами» некоторых стран СНГ, в первую очередь европейских и закавказских, в плане содействия реформам и интеграции в евро-атлантические структуры. Министр обороны Эстонии С. Миксер объяснял такую активность следующим образом: «...За последние 10 лет в Эстонии накоплен богатый опыт планирования и строительства вооруженных сил и всей системы государственной обороны на демократических основах. Этим опытом мы готовы поделиться не только с Грузией, но и с некоторыми другими государствами этого региона». Очевидно, что с точки зрения балтов, такая политика направлена на повышение их значимости в политической составляющей НАТО: они хотят продемонстрировать свою роль как экспортера, а не импортера безопасности, а антироссийская составляющая является не целью, а побочным эффектом. Однако, в балтийских столицах должны принимать во внимание традиционную настороженность, которую вызывают их действия в Москве. Представляется, что российские опасения могут быть частично развеяны, если одновременно балтийская дипломатия будет активизировать свои усилия, нацеленные на улучшение отношений с Россией. Пока относительно сбалансированную внешнеполитическую линию проводит только Литва, которая выдвинула инициативу по углублению сотрудничества с регионами российского Северо-Запада.
Еще недавно вступление стран Балтии в НАТО Россия называла в качестве той «красной черты», после которой может наступить коренной пересмотр отношений с Западом. По мере сил, Москва пыталась сдерживать процесс расширения, в частности, с помощью затягивания процесса ратификации и подписания договоров о границах со странами Балтии. К настоящему времени такой договор вступил в силу только с Литвой, да и то благодаря переговорному процессу о транзите российских граждан через эту страну в Калининградскую область. В рамках дискуссии о возможных ответных шагах России обсуждалась возможность размещения тактического ядерного оружия на территории Калининградской области, а также расширение военного сотрудничества с Республикой Беларусь.
Однако, как показала жизнь, данная тактика не смогла воспрепятствовать интеграции балтийских государств в НАТО, а, скорее, дала дополни-
тельный повод говорить об имперских амбициях Москвы.
Хотя к настоящему времени Россия фактически смирилась с неизбежностью расширения, оно по-прежнему не вызывает у нее энтузиазма. Российский политолог А. Мошес отмечает, что «прагматичный взгляд Путина на расширение происходит от невозможности России остановить его, а не от переоценки его последствий»8. Российские опасения имеют как политическое, так и военное измерение. С одной стороны, до конца не ясно, какую позицию займут страны Балтии в НАТО, не станут ли они дополнительным раздражителем в отношениях России и НАТО с учетом наличия комплекса неурегулированных проблем в российско-балтийских отношениях. С другой стороны, в России опасаются возможного размещения иностранных, в первую очередь - американских, военных баз на территории государств Балтии. При этом сами страны Балтии зачастую выражают заинтересованность принять такие базы, передислоцированные, скажем, из Германии. Разговоры на эту тему активизировались в разгар иракского кризиса, когда наметилось существенное расхождение позиций союзников по НАТО - Германии и Франции, с одной стороны, и США, с другой. Москва настаивает на скорейшем подключении стран Балтии к адаптированному Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), что создало бы определенные ограничения для параметров вооруженных сил на территории этих государств.
Страны Балтии, в принципе, не отказываются от присоединения к адаптированному ДОВСЕ. Однако, очевидно, что это произойдет не скоро, так как к настоящему времени только лишь несколько стран ратифицировали адаптированный договор, а для его открытия к присоединению новых членов (коими являются и страны Балтии) необходима ратификация 30 странами-подписантами. Присоединение к ДОВСЕ новых членов увязано также со стамбульскими обязательствами (1999 г.) о выводе российских войск из Приднестровья и Грузии.
С учетом неопределенности перспектив адаптированного ДОВСЕ, глава российского оборонного ведомства С. Иванов выступил с инициативой учреждения групп мониторинга за объектами развертываемой инфраструктуры НАТО в странах Балтии и Польше «с целью подтвердить, что их использование не носит угрожающего для России характера»9. К сожалению, данное предложение было встречено в странах Балтии не как стремление упрочить меры доверия, а как сигнал Москвы о
8 Moshes A. Russia and NATO: Analysis of Russian Perceptions' in B. Heurlin and M. B. Rassmussen (eds.), Challenges and Capabilities. NATO in the 21st Century. - Copenhagen: Danish Institute for International Studies, 2003. - P. 37.
'Выступление Министра обороны Российской Федерации С.Б.Иванова на 40-й Мюнхенской конференции по вопросам безопасности «Вопросы международной безопасности в контексте отношений Россия-НАТО», 7 февраля 2004 г. / / http: / / www.mil.ru/articles/ article4854.shtml.
том, что она включает Эстонию, Латвию и Литву в пояс «ближнего зарубежья».
Отдельные специалисты в России и за ее пределами рассматривали в качестве возможного препятствия для интеграции стран Балтии в НАТО наличие проблемы военного транзита через Литовскую республику в Калининградскую область10. До настоящего времени формально военный транзит регулируется документами о выводе советских войск из Германии, на практике же - правилами, утвержденными Правительством Литвы. Хотя Россия и ставила неоднократно вопрос о заключении нового соглашения о военном транзите, Литва на подписание такого документа не пошла. Тем не менее, это не стало препятствием для принятия Литвы и других стран Балтии в НАТО.
Разбирая возможные сценарии решения этого вопроса после расширения НАТО, литовские исследователи из Вильнюсского университета приходят к выводу, что «если развитие международной системы сложится таким образом, что процесс евро-атлантической интеграции вовлечет и Россию, можно предположить, что Москва сохранит возможность спекулировать на вопросе российского военного транзита уже в контексте НАТО. Вполне вероятно, что в этом случае Запад порекомендует Литве юридически урегулировать вопрос военного транзита через Литву»11.
Таким образом, правомерно рассуждать не только о минимизации негативных последствий процесса расширения НАТО, но и о его потенциальном позитивном «перетекающем эффекте» на различные сферы отношений России и стран Балтии. Реализация данного сценария возможна при соответствующих усилиях как со стороны России, так и стран Балтии и других стран НАТО. Россия не должна стремиться к ограничению участия новых членов Альянса в механизмах партнерства, в частности, в «двадцатке», к нормализации двусторонних отношений с Латвией и Эстонией. Страны Балтии, со своей стороны, отказываются от капитализации роли оппонента России в НАТО, и, наоборот, позиционируют себя в качестве определенного моста между Россией и другими странами НАТО. Наконец, «ядро» НАТО должно предпринять усилия, направленные на максимальное снятие российских опасений, связанных с расширением. Американский политолог Р. Крицкус в качестве возможных шагов НАТО называет принятие странами Балтии безъядерного статуса, гарантии неразмещения сколько-нибудь значительного контингента войск Альянса, за исключением структур обучения и связи, подключение стран Балтии к адаптированному ДОВСЕ, закупки российского вооружения при экономической и оперативной
10 Wellmann C. The Kaliningrad Oblast in the Context of Baltic Sea Regional Security / /The Baltic States between East and West: Relations with Russia. - Riga, 1998.
11 Laurinavicius C., Lopata R., Sirutavicius V., Rusijos
Federacijos karinis tranzitas per Lietuvos Respublikos teritor j // Politologija. - 2002. - N. 4 - P. 27.
целесообразности. Кроме того, предлагается рассмотреть возможность открытия в Калининграде центра миротворческих операций или антитеррористического центра12. Реализация последнего проекта позволила бы говорить о перспективах Калининградской области в качестве «пилотного региона» сотрудничества не только России и ЕС, но также России и НАТО.
♦ ♦ ♦
ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА МЕЖДУ ЕС И РОССИЕЙ В ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ ЕВРОАЗИАТСКОГО РЕГИОНА
Профессор Ю.В. Морозов,
Зав. Сектором европейской безопасности, Институт Европы РАН
Характерной особенностью эпохи, наступившей после разрушения двухполюсной системы мироустройства, дезинтеграции ОВД, СССР и ряда других государств, является рост числа локальных кризисов и вооруженных конфликтов на евроазиатском пространстве. В начале XXI в. в этом регионе потенциальную угрозу стабильности продол_ // //
жают представлять законсервированные конфликты на Балканах, в Приднестровье, Закавказье и Центральной Азии. Для их разрешения на региональном уровне всё чаще стали применяться военно-силовые средства в рамках миротворческих операций. В связи с этим, объектом острых международных дискуссий стали статус и полномочия отдельных стран и организаций при осуществлении миротворческих функций, а также механизм достижения консенсуса относительно целей, допустимых и недопустимых форм таких операций. Особую актуальность эти тенденции приобретают на фоне определённого снижения роли и значения ООН при одновременной активизации миротворческих функций региональных организаций (ОБСЕ, ЕС, СНГ/ОДКБ), военно-политических союзов (НАТО) и отдельных стран (России).
Следует отметить, что в период дезинтеграции СССР активность России по поддержанию стабильности на постсоветском пространстве носила реактивный характер, осложненный определенными субъективными отношениями между странами СНГ. Никто из руководителей новых государств не осознавал степени их ответственности за происходящее вне границ их стран. Отсутствовали опыт и соответствующие нормативно-правовые акты.
Существование угроз региональной безопасности СНГ привело к тому, что российское руководство начало экстренно создавать нормативно-
12 Krickus R. Russia in NATO: Thinking about the Unthinkable. - Copenhagen: Danish Institute of International Affairs, 2002. - P. 59-60.
