Столетие русской революции Текст научной статьи по специальности «История и археология»

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

УДК 321.6/.8: 330.85

Валентин ФЁДОРОВ, Михаил НОСОВ, Игорь МАКСИМЫЧЕВ, Анатолий БАЖАН, Анатолий КРАСИКОВ, Виктор МИРОНЕНКО, Александр КАМКИН

СТОЛЕТИЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Аннотация. В статье, состоящей из разделов, написанных сотрудниками Института Европы РАН, проанализировано влияние Октябрьской революции 1917 года на европейскую политику. Авторы делают вывод, что революция повлияла на социально-экономический ландшафт всего мира, в том числе и Европы, с одной стороны, в силу радикального характера социально-экономических трансформаций, которые были привлекательны для значительной части населения планеты, а с другой стороны, по причине бесспорной значимости российского потенциала для мировой политики и экономики. В статье затрагиваются темы церковного вопроса, украинского вопроса, германского фактора в революции, а также влияние революции на экономику и экономическую науку.

Ключевые слова: революция 1917 года, марксизм-ленинизм, украинский вопрос, Русская православная церковь, германский фактор, социалистическая экономика.

Валентин ФЁДОРОВ

100 ЛЕТ ПО КРУГУ

Великая Октябрьская социалистическая революция, или Октябрьский переворот, как её вначале называли сами большевики, явилась крупнейшим событием XX века. Круглые даты истории принято отмечать с особым вниманием, иногда даже с почтением, подобно тому, как обращается молодёжь к заслуженным ветеранам. Столетие российской революции даёт повод оценить в ретроспективе её влияние на последующее развитие в мире. Существуют разные мнения на этот счёт, в том чис-

© Фёдоров Валентин Петрович - член-корр. РАН, заместитель директора Института Европы РАИ. Адрес. 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 3. E-mail: vpfyodorov@mail.ru

ле противоположные. Одни авторы считают, что для нашей страны двадцатый век был потерян, тогда как другие празднуют величие Октября.

Рассмотрим Событие в международном плане. Революция 1917 г. разобщила Свет, от него откололась непримиримая по идеологическому характеру часть земного шара. Если раньше отчуждение часто проходило по религиозной линии, внутри христианства, характеризовалось территориальными захватами, то Российская империя, превратившись в страну Советов, из Савла в Павла, поменяла свою духовную природу: отныне она стала несовместимой с существующим в других государствах порядком. Целью рабоче-крестьянского государства была смена капитализма коммунизмом, первой стадией которого объявлялось построение социализма. Теоретическая доктрина марксизма-ленинизма рассматривалась как непререкаемая истина, смыслом которой считалась её победа в мировом масштабе. Под этим знаком прошли десятилетия вплоть до горбачёвской перестройки.

Великий эксперимент закончился великим крахом. Именно эксперимент, который не состоялся как научно обоснованный проект. Запад был монолитным в оценке происходившего, предрекал его гибель, и в конце концов, по поговорке, сидя на берегу, увидел труп проплывающего врага.

Что потом? Казалось бы, Россия вернулась к прежним ценностям, можно даже сказать, к тому миру, который существовал до 1917 г. Она строит уже не социализм, а капитализм со всеми его плюсами и минусами. По большому счёту между Россией и Западом нет мировоззренческого антагонизма, а, следовательно, нет и причины для противоборства. Но Запад не прошёл часть своего пути для сближения с Россией и установления нормальных отношений. А такая историческая возможность существовала. Как бы испытывая Западный союз на благодеяния, сама судьба свершила нечто эпохальное - объединение Германии в 1990 г. и распад Советского Союза в 1991 г. Россия оказалась в тяжёлом положении. Она пошла на другие односторонние уступки своему бывшему противнику, Западу, надеясь, что её государственные интересы будут учитываться партнёрами. Взамен она получила совсем другое - не сотрудничество на основе сочетания интересов, а имперское, русофобское отношение и стремление геополитически ослабить Россию путём расширения геополитического пространства НАТО. Кстати, США проявили активность по вовлечению объединённой ФРГ в НАТО, обосновывая в кулуарах это тем, что Германию нельзя предоставлять самой себе, а то она по старой привычке потянется к современному (ядерному) оружию.

В тот важнейший период, на рубеже XX-XXI вв., на Западе не оказалось у власти дальновидного деятеля или группы таких деятелей, которые смогли бы направить развитие ситуации в нужное русло. В этом понимании прошедший век оказался потерей для международного сообщества, потому что был упущен шанс, если и не на создание "братства народов", то хотя бы на формирование мира без войн, милитаризации, коалиций. Nomina sunt odiosa, но это прискорбный факт. В данном контексте бесполезно спорить о роли личности в истории, когда такой личности не оказалось. У партии большевиков в 1917 г. хватило решимости вырвать страну из естественно-исторического мирового развития, а вот у её оппонентов спустя десятилетия не хватило мудрости, чтобы осознать смысл много обещавшего возврата России к капиталистическому общественному устройству. Справедливости ради

нужно отметить, что некоторое время Запад был в нерешительности, размышляя, какую занять позицию в новой ситуации. Это проявилось в рассуждениях о кризисе и даже ненужности НАТО вследствие отсутствия врага. Но затем он вновь заговорил о необходимости сдерживания России.

Коллективный Запад во главе с США несёт вину за то, что холодная война готова снова вернуться в повестку дня. Отсюда же следует и другая сентенция -больше быть, чем казаться (mehr Sein als Schein). Россия - самодостаточная держава, ей не нужны враги, но для неё обременительны и друзья (в кавычках), которые при отказе в бесконечных кредитах, скидках на поставки нефти и газа теряют интерес к "дружбе". Богатым государствам не составит большого труда перекупить неверных союзников. В этой области накоплен большой международный опыт. Так, забытый Совет Экономической Взаимопомощи обеспечивал своим членам снабжение важными видами сырья из Советского Союза на очень льготных условиях, тогда как оборудование продавалось ему братскими странами по завышенным в сравнении с мировым рынком ценам. Эти добрые дела давно перечёркнуты, о потраченных ресурсах предпочитают не вспоминать. Между тем будь они вложены в собственное народное хозяйство, экономический эффект был бы неизменно выше, чем он проявился в действительности. Ввиду своей уникальной специфики Россия для благоустройства нуждается в колоссальных затратах, но у неё есть и колоссальные возможности, и важно соблюсти стратегический баланс между ними.

Россия может сохраниться лишь при условии, если будет сильной по отношению к внешнему окружению и крепкой изнутри. Реализация этой двуединой задачи вполне достижима, на что и должна быть направлена российская политика. Звучит так, как будто это само собой разумеется. Между тем возможны крупномасштабные ошибки в обоих направлениях. Речь идёт, в частности, об экономике, которая развивалась по принципу "из одной крайности в другую", что отодвинуло её на обочину мирового прогресса. Прошедшее столетие принесло новые знания, проверенные жизнью, и ими нужно руководствоваться. Отсюда следует, что благополучия государства и общества можно достигнуть при разумном сочетании рынка и патернализма, посредством регулирования социально-экономических процессов, а не сворачивания предпринимательской активности в стране. Просвещённое рыночное хозяйство продуктивнее и гуманнее, чем мобилизационный строй. Учение марксизма-ленинизма о том, что основополагающие проблемы общества не могут быть решены с помощью реформ, для этого якобы требуется именно социальная революция, устраняющая противоречие между производительными силами и производственными отношениями, завело страну в тупик, из которого она возвращается во многих отношениях к исходному пункту. Из трёх русских революций победила Октябрьская революция, но это была Пиррова победа, дорого обошедшаяся стране, если вспомнить гражданскую войну, массовые репрессии, невысокую международную конкурентоспособность и, в конце концов, распад Советского Союза.

Михаил НОСОВ

ПОЗИТИВНОЕ И НЕГАТИВНОЕ ВЛИЯНИЕ

Октябрьская революция 1917 г. стала одним из важнейших событий в истории Европы XX века. Однако, прежде чем говорить о её влиянии на Европу, стоит отметить её европейские корни. Утопическая по своей сути, идеология большевиков-ленинцев была основана на учении К. Маркса и его европейских предшественников и последователей. По определению В.И. Ленина, марксизм опирался на немецкую классическую философию, английскую политэкономию и европейский утопический социализм .

Русская революция 1917 г., разрушившая Российскую империю, формально провозглашала марксистские лозунги в ленинской популистской интерпретации: "Мир народам, земля крестьянам, власть Советам!". В итоге из первых трёх декретов был реализован только последний - большевики смогли править с помощью "диктатуры пролетариата", создав новую советскую империю.

Легенда о первом в мире государстве рабочих и крестьян быстро распространилась по Европе, а потом и по всему миру. Мечты о "мировой революции" были воплощены в попытки революций в Финляндии (1918), Германии (1919) и Венгрии (1919). Революционное движение в Европе координировалось и контролировалось РКП/б/, для чего в 1919 г. был создан Коминтерн, в задачу которого входило продвижение в жизнь лозунга о "мировой революции", конечной задачей было создание новой империи во главе с СССР. Инструментом реализации этой цели стало формирование коммунистических партий в Европе. Базой для коммунистических партий стало рабочее и социал-демократическое движение, существовавшее в Европе со второй половины XIX века, инструментом - активная деятельность РКП/б/ и Коминтерна по созданию европейских коммунистических партий. В 1918 г. были созданы австрийская, германская, польская и венгерская коммунистические партии, в 1920 г. - французская, английская и шведская, в 1921 г. - итальянская. Подъём левого движения в Европе оказался и в основе эволюции их части в национал-социалистические партии фашистского толка, как это произошло в Германии и Италии, потерпевших поражение в Первой мировой войне.

Несомненно, позитивным влиянием Октябрьской революции было и воздействие на Европу справедливых по своей сути лозунгов о правах рабочих и крестьян,

0 создании справедливого государства. Во многом это было последствием роста рабочего движения, для которого Октябрьская революция и первое "государство рабочих и крестьян" стало своего рода путеводной звездой. Профсоюзы, которые в основном находились под контролем левых партий, играли и продолжают играть важную роль в регулировании отношений между рабочими и предпринимателями.

1 См. Ленин В.И. Три источника и три составные части марксизма, ПСС, т. 23.

© Носов Михаил Григорьевич - член-корр. РАН, заместитель директора Института Европы

РАН. Адрес. 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 3. E-mail: mikhailnosov@yahoo.com

Современная Европа, 2017, №5

После окончания Второй мировой войны антизападная направленность политики СССР способствовала продолжению процесса борьбы европейских колоний за свою независимость. Справедливо считается, что начало этой борьбы положило создание советской России, провозгласившей лозунг освобождения народов мира. СССР, рассчитывая укрепить лагерь социализма, оказывал помощь странам, ведущим антиколониальную борьбу и декларировавшим свою приверженность социализму. Однако, как известно, по пути построения социализма на сегодня твёрдо продолжает идти КНДР, менее твёрдо Куба и достаточно формально Китай и Вьетнам. Результатом антиколониальной борьбы стал крах европейских колониальных империй, что в конечном итоге не всегда пошло на пользу бывшим колониям, но от которых в конечном итоге выиграли метрополии.

К негативным последствиям воздействия Октябрьской революции на Европу, включая Россию, в первую очередь необходимо отнести раскол Европы на два враждующих лагеря. Подобного рода расколы и сопутствующие им войны были отнюдь не новым явлением, но появление первого в мире социалистического государства сделало это противостояние идеологическим и глобальным. Европа и СССР рассматривали друг друга как своего главного идеологического врага, что позволяет рассматривать дальнейший раскол Европы и мира в рамках холодной войны как очевидное и, вероятно, важнейшее последствие Октябрьской революции. Это противостояние продолжалось с перерывом на Вторую мировую войну, итогом которой была не только победа над фашизмом, но и создание "социалистического лагеря", куда вошли страны Восточной Европы. Ялтинская система на долгие годы законсервировала раскол мира на два лагеря. Союзнические отношения создали иллюзию возможности разделить Европу на сферы советского и западного влияния, которые смогут мирно сосуществовать друг с другом. По словам президента США Франклина Рузвельта, знавшего об учёбе П. Сталина в духовной семинарии, "в его характере появляется что-то от того, как должен вести себя христианин и джентльмен"1. Однако эйфория союзных отношений исчезла довольно быстро.

Весь послевоенный период сохранялась конфронтация между Востоком и Западом, закончившаяся в 1991 г. развалом Советской империи. Бывшие советские сателлиты и часть республик СССР стали членами ЕС и НАТО, а коммунистический проект в Европе после развала европейских коммунистических партий, начавшийся после 1968 г., практически был снят с политической повестки дня. К сожалению, после исчезновения Советского Союза, что лишило это противостояние идеологической основы, Россия и сегодня сохраняет противостояние с Европой. Сегодня его основой стали взаимные обвинения в двойных стандартах и вновь культивируемые настроения неприятия друг друга, корни которого уходят в долгие годы конфронтации, породившей взаимное недоверие.

Если на весах истории взвесить позитив и негатив воздействия Октябрьской революции на Европу, то мне кажется, что, несмотря на её огромное влияние на весь мир, Старый Свет, с пользой для себя, мог бы обойтись без неё. Хорошо известно, что история не знает сослагательного наклонения, но любой историк имеет право на попытки моделировать прошлое. Россия является частью Европы и воздействие Октябрьской революции на этот континент в первую очередь сказалось на СССР.

1 Kissinger Henry, Diplomacy, p. 417.

Современная Европа, 2017, №5

Сегодняшние коммунисты, рассуждая о достижениях советской власти, справедливо ставят ей в заслугу победу над фашизмом, первый полёт человека в космос, создание ядерного оружия, но никогда не говорят о том, чего стоили эти достижения для народа и страны.

Для России самой невосполнимой потерей за 100 лет после революционного периода была гибель значительной части населения, что не могло не сказаться на демографической катастрофе, последствия которой мы испытываем до сих пор. За период гражданской войны население России сократилось более чем на 5,4 млн человек1, при этом из страны эмигрировало около 3 млн человек, составлявших культурный и научный цвет нации. Если с 1825 по 1917 год в России по политическим преступлениям было казнено 6360 человек2, то с 1917 по 1953 год по политическим статьям было расстреляно 700-800 тыс. человек. С 1930 по 1953 год было выслано 6,4 млн человек, включая 3 млн кулаков, а также жителей западных областей СССР, Крыма, Северного Кавказа и Поволжья. 1,8 млн человек за этот же период умерло в лагерях и тюрьмах3.

Мы по праву гордимся нашей победой над фашистской Германией, но не всегда помним о том, что за неё была заплачена слишком высокая цена. Потери среди 34,5 млн советских солдат и офицеров, участвовавших в войне, за три года и одиннадцать месяцев её продолжительности составили свыше 12 млн человек, или около трети от списочного состава воевавших4.

Апологеты коммунизма молчат и о том, что если бы Октябрьская революция не нарушила бы вектор экономического развития России и она осталась бы страной с экономической системой, заложенной развитием производительных сил в начале XX века, она смогла бы избежать тех огромных потрясений и таких человеческих жертв, которые она понесла. А что касается научных и культурных достижений, то потеря таких людей, как Игорь Сикорский, Владимир Зворыкин, Георгий Гамов, Сергей Рахманинов, Игорь Стравинский, Иван Бунин и многих других была невосполнимой для нашей страны. К этому можно добавить, что, если бы коммунистическая идеология не объявила кибернетику "реакционной лженаукой" и "идеологическим оружием империалистической реакции", геополитику "фашистской лженаучной "теорией", а генетику "лженаукой, пропагандирующей евгенику и расизм", то эти достижения могли бы быть ещё более впечатляющими.

Россия, которая, по словам Петра Чаадаева, "никогда не шла вместе с другими народами", продолжает этот путь, к сожалению, не оглядываясь на печальный имперский опыт России и СССР. Опираясь на сильно урезанный экономический и на

1 Подсчитано по: Россия 1913 г. Статистико-документальный справочник. А также: Андреев Е.М. Население СССР, 1922-1991, М., 1993.

2 Вишневский Анатолий. Демографическая модернизация России: 1900-2000. М., Новое издательство, 2006, с. 403.

3 Там же, с. 424, 430.

4 За 3 года 8 месяцев Тихоокеанской войны из 3,6 млн американцев, участвовавших в военных действиях против Японии, было потеряно 111,6 тысячи человек, или 3,1% от списочного состава. Учитывая, что после поражения японского флота у Мидуэя в июне 1942 г. проводимые США операции против Японии были сопряжены исключительно с десантными операциями и штурмом хорошо укреплённых позиций на островах Тихого океана, процент потерь был невысоким.

Современная Европа, 2017, №5

сохраняющийся ядерный потенциал, мы вновь заговорили о наших глобальных интересах и о нашей сфере влияния в мире.

В наше время величие государства уже не определяется количеством танков и баллистических ракет, как в XX веке, или площадью колониальных владений или зон влияния, как в XIX. Эпоха империй закончилась, и фактором, определяющим величие государства, стало развитие науки и техники, позволяющее обеспечивать своему народу достойные условия жизни. Успехи технологического развития тесно связаны с глобализацией и обменом идеями, что невозможно делать в условиях политической или экономической изоляции. Мы же, по словам того же Чаадаева, написанным в 1836 г., "и сейчас живём для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдалённым потомкам, которые его поймут"1. В моём понимании, будучи как раз теми "отдалённым потомкам", мы должны помнить об уроках Октябрьской революции, о её последствиях и не наступать на грабли строительства новых империй. Помнить о прошлом необходимо, но думать надо о будущем.

Игорь МАКСИМЫЧЕВ

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ

Европейская христианская цивилизация уже более тысячи лет остаётся расколотой на западную и восточную части. Несмотря на то, что влияние религии на общественные процессы стало на протяжении последних столетий ослабевать, католицизм (как и протестантизм), а также православие сохраняют свою знаковую функцию для разграничения сфер влияния. Противопоставление представлений о "смысле жизни" на Западе и на Востоке континента занимало немаловажное место среди причин турбулентности российской истории.

За внутриполитическими конфликтами постпетровского периода стояла, как правило, проблема выбора дальнейшего цивилизационного пути развития страны. Обычно эту проблему обозначают как спор между западниками и славянофилами, хотя оба термина условные и не очень точно передают реальное содержание связанных с ними феноменов. Речь, в сущности, всегда шла в той или иной степени о выборе между копированием и самобытностью. В итоге двухступенчатой Русской революции 1917 года к власти в лице большевиков пришла наиболее радикальная фракция приверженцев курса на дублирование пройденного Западом пути. Тотальная идеологическая и политическая несовместимость установившегося в России революционного режима с сохранившимися на Западе капиталистическими порядками не помешала тому, что революция привела к полному разгрому славянофилов, окончательно и бесповоротно зачисленных в реакционеры и по большей части физически ликвидированных.

1 Чаадаев Пётр. Философические письма. Письмо первое. Римис, М., 2011, с. 6. © Максимычее Игорь Фёдорович - доктор политических наук, главный научный сотрудник отдела европейской безопасности ИЕ РАН. Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 3. E-mail. igormaxim@mtu-net.ru

Современная Европа, 2017, №5

Одержавшим верх в октябре 1917 года и гражданской войне большевикам была изначально свойственна типичная для всех российских реформаторов концепция, согласно которой Россия - лишь задворки Европы, навсегда обречённые волочиться за более удачливыми западными собратьями. В приложении к социалистическим теориям эта концепция подразумевала, что дальнейший революционный процесс на континенте будет формироваться при подчинённой роли российских революционеров по отношению к их коллегам из европейских "грандов". Считалось, что среди кандидатов на ведущую роль в революции общеевропейского масштаба первую скрипку сыграет родина марксизма Германия с её самым многочисленным и организованным рабочим классом. Не только большевики были убеждены в том, что именно Германия станет полноценным лидером европейской/мировой революции, которая лишь по случайному стечению обстоятельств началась в Российской империи, превратившейся в данный исторический момент в наиболее слабое звено опутавших мир капиталистических цепей. Предполагалось, что немцы, а с ними, возможно, французы и другие "цивилизованные европейцы" понесут революционные знамёна дальше, в то время как Россия вернётся в будущем к своему естественному положению плохо выучившего урок ученика Запада.

Одним из следствий подобной установки было то, что среди большевиков и примкнувшей к ним части социалистов-революционеров (эсеров) безраздельно господствовала пессимистическая оценка перспектив самостоятельного развития русской революции. Л.Д. Троцкий и "левые" коммунисты вокруг Н.И. Бухарина вместе с входившими в первое Советское правительство "левыми" эсерами резко выступили против подписания Брест-Литовского мирного договора, мотивируя свою позицию тем, что задачей российского пролетариата должно быть развёртывание мировой революции, чему, по их мнению, противоречил мир с империалистической Германией на продиктованных Берлином условиях. Противники договора ссылались на мнимую неизбежность гибели Советской республики без победы социализма во всеевропейском масштабе. Подобные настроения не были верхушечными. Они нашли широкое распространение в революционной среде и лежали в основе сформулированной Троцким популярной теории "перманентной революции".

Только после идейного, организационного, а позже и физического разгрома троцкизма в конце 1920-х годов формула международных обязанностей советских коммунистов была изменена, причём ей был придан практически противоположный смысл. Лозунг об СССР как авангарде стал означать, что международное рабочее движение обязано посвятить все свои силы защите и поддержке своего передового отряда, которым уже бесспорно был Советский Союз. В таком виде эта формула гораздо больше отвечала суровым реальностям капиталистического окружения. Она просуществовала до начала хрущёвского периода, когда ЦК КПСС решил частично вернуться к стратегии первых постреволюционных лет, полагая, что всесторонняя помощь различным освободительным движениям по всему белому свету соответствует советским интересам, даже если объём такой помощи находился на грани возможностей страны.

Смена модальности оценки существующего соотношения интересов СССР и зарубежных коммунистов в начале 1930-х годов изменила саму основу мироощущения российских строителей нового мира, создала предпосылки для роста самоуважения советских людей, что выразилось, в частности, в коренном пересмотре катастрофической ситуации в области научного освещения отечественной истории.

Как раз история своей страны является важнейшим инструментом воспитания патриотических чувств среди её населения. Однако вплоть до середины 1930-х годов советские историки - вслед за политиками - дружно пропагандировали самое нигилистическое отношение к дооктябрьскому прошлому России. Тон всех официальных публикаций в СССР по российской истории был откровенно издевательским по отношению к тому, что делали наши предки. Это было логическим следствием вечного ожидания благих вестей из Западной Европы, которой приписывалась исключительная способность принести избавление жителям России, якобы унаследовавшим от прошлых веков только грязь, пьянство и религиозное мракобесие.

Между тем сгущавшаяся военная опасность, связанная с приходом к власти в Германии нацистов и начавшейся интервенцией фашистских держав в Испании, потребовала принятия срочных мер по идеологической и психологической подготовке населения к отражению надвигающегося вторжения смертельного врага. На повестку дня встало патриотическое воспитание молодёжи, которой предстояло защищать социалистическое Отечество от нашествия с Запада (и Востока тоже). Из невозможности сочетать воспитание самоотверженной любви к Родине с очернением прошлого русского народа, И.В. Сталин сделал практические выводы. В 1936 г. постановлением политбюро ЦК ВКП(б) осудили содержание работ главного историка СССР академика М.Н. Покровского (соратника Ленина), с увлечением пересказывавшего клеветнические измышления западных авторов, включая Маркса и марксистов, по поводу событий российской истории. До этого момента в школах страны историю изучали только по учебнику Покровского (с хвалебным предисловием Ленина), согласно которому она состояла сплошь из преступлений, разврата и глупостей правителей-идиотов.

Возможность крутого разворота в области цивилизационного выбора для страны, провозгласившей своей целью построение социалистического общества, обеспечила смена поколений на руководящих этажах партийных и государственных структур СССР. Основная масса совершивших Октябрьскую революцию российских революционеров была однозначно ориентирована на Запад. "Старые большевики" жили в эмиграции в европейских странах и получали субсидии от партий Второго Интернационала. Их теоретические изыскания посвящались анализу (в том числе полемическому) публикаций западных авторов. Они считали русскую революцию реализацией выработанных на Западе принципов революционного действия и ждали подсказок из Европы относительно дальнейших шагов.

Новое поколение советских правителей не было связано напрямую с Западом. Как правило, оно формировалось в постреволюционной реальности и не было знакомо с какими-либо другими условиями жизни. Оно исходило из универсального характера советского опыта, который должен был служить образцом для всех -функция СССР как первопроходца была очевидной. Выдвинувшийся уже после Октября на руководящие позиции в партии Сталин относился скорее к российским почвенникам: в эмиграции на Западе он не был, ссылки отбывал на территории России, его внутрипартийная специализация ("национальный вопрос") делала его восприимчивым к внеевропейской проблематике. И хотя его личная преданность Ленину никогда не вызывала сомнений, он не в пример "старым большевикам" чутко уловил момент, когда следовало отойти от сугубо классовой фразеологии и сделать ставку на национальную гордость русского народа. Конечно, позднеста-линский СССР трудно назвать славянофильским, но что-то от настроя на самостоя-

тельное цивилизацнонное развитие в нём было. Элементы "советской цивилизации" сохранялись и в послесталинский период.

После отстранения КПСС от власти и дезинтеграции СССР в начале 1990-х годов наступил шабаш западников. Для людей режима Б.Н. Ельцина, как и для него самого, первоисточник мудрости, счастья и всевозможных благодеяний снова переместился на Запад. Социальный идеализм революционеров Русской революции и энтузиазм строителей нового общества сменила откровенная жажда абсолютной власти и личного обогащения могильщиков Советского Союза. Правление "новой элиты" проходило при поддержке Европы и Америки под знаком безнаказанности.

Однако демонстративное ликование Запада по случаю мнимой победы в холодной войне вызвало неожиданную для него реакцию русских. Реванш российских западников оказался недолговечным. Россия вернулась к осознанию значения своей неповторимости для мировой цивилизации, потребовала уважать свои национальные интересы, прежде всего в области безопасности, выступила в защиту выстраданных ею за многовековую историю традиционных ценностей.

Сегодняшняя Россия - стабильная самодовлеющая цивилизационная общность, опирающаяся на накопленный ею уникальный исторический опыт и готовая до конца отстаивать свою независимость от посягательств с любой стороны. Ставку на "революцию" делает сегодня Запад с его русофобством и "гибридными войнами". Но, судя по всему, особых успехов это ему не сулит.

Анатолий БАЖАН

ВЛИЯНИЕ НА ЕВРОПЕЙСКУЮ ЭКОНОМИКУ И ЭКОНОМИЧЕСКУЮ НАУКУ

Октябрьская революция оказала, на мой взгляд, положительное влияние на некоторые весьма важные принципы организации европейской и мировой экономики. Отмена частной собственности на средства производства в России позволила советским властям создать новаторскую для того времени систему планового, централизованного управления национальным хозяйством, посредством разработки и определения для каждой экономической структуры связанных между собой плановых показателей деятельности, выполнение которых подстегивалось социалистическим соревнованием, поощрялось морально и в определённой степени материально.

Идеология планирования в основе своей была марксисткой. Марксисты считали, что стихия капитализма неизбежно порождает цикличность в экономической деятельности и кризисы как определённый и неизбежный этап цикла, что чревато колоссальными потерями вовлечённых в хозяйственный оборот ресурсов. Причина кризисов - в неизбежном возникновении в процессе капиталистического воспроизводства диспропорций между производством различных видов товаров, что, в конечном счёте, проявляется в накоплении сверх необходимого уровня нереализуе-

© Бажан Анатолий Иванович - доктор экономических наук, заведующий отделом экономических исследований Института Европы РАИ. Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail. aibazhan@bk.ru

мых товарных запасов н, как результат этого, в падении производства, разорении множества предпринимателей, увеличении безработицы.

Избежать кризисы, по их мнению, возможно лишь в условиях доминирования общественной формы собственности на основную массу производственных и торговых предприятий, когда центр управления этой собственностью (государство в лице соответствующих государственных институтов) в директивном порядке устанавливает для каждой хозяйственной единицы на текущую и длительную перспективу конкретные задания по производству и реализации продукции (планы). Последние увязывались в СССР между собой с помощью специальных инструментов планирования - балансов, призванных обеспечивать снабжение необходимыми ресурсами каждой хозяйственной единицы под установленный для неё план.

Система планирования в СССР начала складываться в начале 1920-х годов и на протяжении своего существования оказалась способной не допускать кризисов перепроизводства. В то же время она породила проблемы иного рода: постоянные дефициты как средств производства, так и предметов потребления, что стало одной из причин в начале 1990-х годов дезинтеграции советской власти, возвращения к частной собственности и рыночным отношениям. Дефициты возникали, по крайней мере, в связи с двумя обстоятельствами. Во-первых, централизованное планирование в силу сложности хозяйственных отношений не могло с достаточной степенью точности определить развитие потребностей общества и его хозяйственных структур, в особенности на длительную перспективу, а это в условиях отсутствия свободного рынка вносило существенный элемент неопределённости в проблему снабжения производственных единиц необходимым сырьём и оборудованием. Во-вторых, недостаточная экономическая мотивация при отсутствии рыночных рычагов воздействия на производителей не обеспечивала эффективное использование ресурсов и выпуск качественной продукции; планы по этим показателям часто срывались и пересматривались, что и порождало дефициты.

Вместе с тем мир увидел на примере Советской России, что в принципе возможно целенаправленное государственное воздействие на национальную экономику с целью получения желаемых результатов, прежде всего в плане предотвращения или смягчения циклических экономических кризисов. Это "прозрение" наступило вначале в академической среде ведущих капиталистических стран. Англичанин Джон Мейнард Кейнс был пожалуй одним из наиболее успешных учёных, который создал в конце 1920-х - начале 1930-х годов теорию, которая в строгих научных формулировках описала возможный механизм воздействия с помощью государственных финансово-кредитных инструментов на совокупный денежный спрос и цикличность капиталистического хозяйства. И хотя он считал, что его тория более подходит для государств тоталитарного типа, чем для условий свободной конкуренции, ибо она "... указывает на жизненную необходимость создания централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном представлены частной инициативе"1, его рецепты получили широкое распространение и до сих пор применяются во многих странах мира, в особенности когда необходимо взбод-

1 Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. Москва, 346.

"Гелиос АРБ", 1999, с.

рить хозяйственную конъюнктуру, вывести экономику из состояния экономической депрессии.

К примерам успешного использования на практике принципов государственного регулирования национальной экономики относятся государственные пятилетние планы социально-экономического развития страны, разрабатываемые во Франции с 1946 г. Вплоть до середины 1990-х годов было составлено и реализовано 11 таких планов. Очевидно, что французское планирование во многом было стимулировано идеями, навеянными практикой плановой деятельности в СССР. Однако оно имело существенные особенности: в них не определялись директивы для каждого производственного звена, поскольку во Франции продолжали действовать институты частной собственности и рыночной экономики. Директивным вплоть до 1980-х годов оно было лишь для правительства и подчинённых ему государственных и полугосударственных структур. Его цель первоначально состояла в восстановлении национального хозяйства, пострадавшего в ходе Второй мировой войны, а затем в создании новых высокотехнологичных предприятий и целых отраслей, позволивших Франции стать в ряд ведущих экономических и политических держав. Финансовым источником решения этих грандиозных задач были субсидии правительства и льготные кредиты банковской системы, которая в подавляющей своей части в тот период принадлежала государству.

Октябрьская революция и возникшая в результате её система централизованного управления экономикой создала условия и для появления особых разделов экономической теории. Речь идёт, в частности, о разработке в начале 1920-х годов специалистами Центрального статистического управления СССР балансовой таблицы национальной экономики, в которой в весьма общем виде были представлены отраслевые производственные взаимосвязи страны (по существу наиболее простой и первый в мире межотраслевой баланс). Применённым ЦСУ методом балансировки, который был необходим для увязки планов развития отдельных отраслей, заинтересовался молодой русский учёный Василий Леонтьев. В 1925 г. он уже опубликовал книгу "Баланс народного хозяйства СССР в 1923-1924 гг.". В ней он детально проанализировал методологию работы ЦСУ и, по существу, дал научную трактовку модели межотраслевых взаимосвязей (таблица "затраты-выпуск"). Эту модель Леонтьев, эмигрировав в США, продолжал совершенствовать и применять в разного рода исследованиях всю свою творческую жизнь, за что получил Нобелевскую премию. В настоящее время таблица Леонтьева служит признанным инструментом прогнозирования развития национальных экономик отдельных стран, регионов и мировой экономики в целом.

Ещё один раздел экономической науки - "Теория оптимального планирования" - также был вызван к жизни потребностями планирования в СССР. Наибольший вклад в эту сферу исследований внесли академики B.C. Немчинов, Н.П. Федоренко и нобелевский лауреат Л.В. Канторович. Использование идей оптимального планирования потребовало разработки учёными СССР довольно сложного математического аппарата. Эти разработки широко используются до сих пор на Западе для оптимизации всякого рода экономических решений.

Анатолий КРАСИКОВ

1917-Й И ЦЕРКОВЬ

Святейший патриарх Кирилл возложил основную вину за революцию 1917 года на интеллигенцию. Правда, сделал это в форме вопроса. "Все, что произошло в XX веке, эта мясорубка, которая перемолола всю интеллигенцию, не является ли органическим следствием страшных преступлений, которые интеллигенция совершила против веры, против Бога, против своего народа, против своей страны?", - заявил он 19 марта 2017 г. на заседании палаты попечителей Патриаршей литературной премии. Предстоятель РПЦ считает, что именно "интеллигенция в первую очередь несла ответственность за страшные события столетней давности1. Другого мнения придерживался его предшественник Алексий II, который образно называл трагедию 1917 г. очередным "политическим вдовством" церкви, указывая на "неизменное искушение и вековую болезнь государственности: государство свои интересы склонно автоматически отождествлять с интересами людей, а под "государственными интересами" склонно понимать прежде всего удобство и лёгкость в управлении"2.

Не нам выступать в роли арбитра в заочном "разномыслии" двух постсоветских патриархов, но мы можем констатировать (вслед за историком церкви, последним обер-прокурором Святейшего правительствующего синода Российской империи A.B. Карташёвым), что за десять с лишним столетий русской истории внутри страны и за её пределами сложился образ Православной церкви как послушного орудия в руках светских владык. Церковные архиереи сначала неофициально, а со времён Петра I и во исполнение специальной присяги государю, обязывались "верно служить" династии. "Присяга эта, - писал он, - почти 200 лет смиренно переживалась русской иерархией как кровоточащая незараставшая рана"3. Религиозный философ H.A. Бердяев (1874-1948), в свою очередь, констатировал, что в России "христианство было приспособлено к царству кесаря. Было сделано открытие, что христианство не есть только истина, ...(и) может быть социально полезно для устроения царства кесаря... Сделаны были ложные выводы из учения о первородном грехе, оправдывающие всякое существующее зло и несправедливость... Христианством пользовались для оправдания приниженности человека и защиты гнета"4.

1 URL:http://www.interfax.ru/russia/555912.

2 Алексий II. Сборник избранных трудов к годовщине интронизации. М., Издательский Отдел Московского Патриархата, 1991, с. 149.

3 Карташёв A.B. Очерки по истории Русской церкви. Том II. М., 1991, с. 352-353.

4 Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990, с. 140.

© Красиков Анатолий Андреевич - доктор исторических наук, главный научный сотрудник Отдела социальных и политических исследований Института Европы РАН. Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail: ankrasikov@gmail.com

Не только архивные документы, рассекреченные почти сто лет назад, но и целое море воспоминаний протагонистов и очевидцев событий первой четверти XX в. свидетельствуют о том, что трагедия 1917 г. была предуготовлена мировой войной и ошибками царизма. Войной несправедливой - согласимся в этом случае с Лениным - несправедливой для всех стран-участниц, кроме, разве что, Сербии (да и то с существенными оговорками). Из авторов мемуаров начнём с одного необычного -протопресвитера русской армии и флота Георгия Шавельского, который занимал этот пост с 1911 по 1920 г. и скончался в Болгарии в 1951 г., оставив нам два тома, написанных прекрасным литературным языком. Его главным антигероем в обоих выступает полуграмотный авантюрист Распутин, а секрет влияния этого проходимца на царскую семью, а через нее на судьбы государства, Шавельский видит в характере императрицы, экзальтированной фанатички, командовавшей мужем не только в личной жизни, но и в большой политике. Именно она "ускорила катастрофу, помешав безболезненно разрешиться назревавшему кризису". И "лишь в унижении оказалась великой".

Войну объявила России в августе 1914 г. сначала Германия. А затем, с интервалом в один день, Австрия. "Тогда все - и молодые и старые, и легкомысленные и мудрые - неистово рвались в это страшное, неизвестное будущее, как будто только в потоке страданий и крови могли обрести счастье своё, - пишет автор. - Воинственный пыл и какой-то радостный подъём, охватившие весь наш народ, могли бы послужить примером массового легкомыслия в отношении самых серьёзных вопросов. В то время не хотелось думать о могуществе врага, о собственной неподготовленности, о потоках крови и миллионах смертей... Такое настроение не ослабевало в течение несколько месяцев, пока не обнаружились на фронте потребовавшие множества жертв недочеты наши. От года к году все яснее вырисовалась "картина надвигавшейся революции, которую тщетно пытались предупредить одни, которую не хотели заметить другие и которой, может быть, не ведая, что творят, помогали третьи"1.

Передадим теперь эстафету воспоминаний выдающемуся церковному архиерею митрополиту Евлогию (Георгиевскому), рассказавшему о жизни русского духовенства на родине между революциями 1905 и 1917 гг. и в эмиграции вплоть до рождения управляемого им Западноевропейского экзархата2. Февральский переворот, писал он, вызвал революционное брожение в епархиях. Всюду спешно созывались епархиальные съезды для обсуждения недочётов церковной жизни. 15 августа открылся церковный собор (здесь и далее - по старому стилю - Ред.). "Русская жизнь в те дни представляла море, взбаламученное революционной бурей. Развал армии и всей политической и хозяйственной жизни, бегство солдат с фронта, вооружённые выступления рабочих, бешеная агитация большевиков - вот атмосфера, в которой мы работали. На второй - третий день после большевистского переворота примчались из Петрограда некоторые члены собора с вестью, что временное правительство арестовано. В Москве всё забурлило, начались отдельные вооружённые вы-

1 Протопресвитер Георгий Шавельский. Воспоминания (в двух томах). М., Крутицкое патриаршее подворье, 1996.

2 Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. М., Московский рабочий, 1994.

Современная Европа, 2017, №5

ступления, а через два-три дня вся Москва была охвачена гражданской войной... Избрание Патриарха состоялось в храме Христа Спасителя 5 ноября", и жребий назвал имя победителя. Им стал митрополит Московский Тихон (Беллавин).

Печальная судьба Патриарха и документы Поместного собора 1917-1918 гг. широко известны. Отметим лишь дальновидность Предстоятеля, который до кончины успел легализовать деятельность русских православных институций в эмиграции постановлением о временных автокефалиях от 20 ноября 1920 г. Осенью 1921 г. группа епископов собралась в сербском городе Сремские Карловцы на берегу Дуная и вышла из канонического подчинения церкви-матери, оказавшейся в плену у режима государственного атеизма. А митрополит Евлогий стал единственным архиереем в Западной Европе, получившим право управления русскими приходами в этой части мира на строгом каноническом основании, воздерживаясь от прямой критики московского священноначалия, но и не одобряя его готовность служить Сталину и его преемникам. Он оказывал поддержку таким церковным интеллектуалам, как протоиерей С. Булгаков, профессор-протоиерей В. Зеньковский, монахиня Мария (Скобцова), благословил создание в Париже Сергиевского подворья и Свято-Владимирского богословского института.

Не буду возражать Патриарху, поставившему под вопрос роль интеллигенции в провоцировании событий 1917 года, но не могу не напомнить, что жертвой этих событий вместе со всем народом стала русская культура. Уже в январе 1920 г. эмигрировал и кружным путём перебрался во Францию будущий первый русский писатель-лауреат Нобелевской прении Иван Бунин. Как указывает "Православная энциклопедия", Бунин вырос и воспитывался в православной семье, благодаря чему сохранил на всю жизнь уважение к церковной традиции, которую отождествлял с родиной, с причастностью к её истории. Он выразил своё отношение к превращению её в тоталитарное государство в книге "Окаянные дни". После этого интеллигентов начало высылать само государство1. Затем избавление от подозреваемых в нелояльности "упростилось" с помощью расстрелов и ГУЛАГа. Религия и культура в отечестве были поставлены под неусыпный жёсткий контроль сначала тоталитарного, а затем авторитарного режима.

Учреждённая Президентом РФ в декабре 1992 г. Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий опубликовала в 2000 г. доклад, в котором отмечалось, что жертвами стали все основные классы и социальные группы российского общества. Это крестьянство и рабочие, казачество и военнослужащие, интеллигенция и духовенство. Репрессировались не только граждане, открыто проявлявшие свою нелояльность новой власти, но и те, чья опасность для режима была всего лишь потенциальной - так называемые "классово-чуждые" и "социально-опасные элементы", дети и другие члены семей. Людские потери, понесенные страной из-за репрессий, отмечалось в докладе, сопоставимы с потерями в годы Великой Отечественной войны, когда, по официальным данным Министерства обороны РФ, общие людские потери СССР составили 26,6 млн человек, из них безвозвратные военные потери - почти 12 миллионов.

1 См.: Литература русского зарубежья. Антология в шести томах. М., Книга, 1990.

Современная Европа, 2017, №5

Виктор МИРОНЕНКО

"УКРАИНСКИЙ ВОПРОС" В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Российский историк Андрей Сахаров высказал мысль о том, что "любая масштабная революция, которая меняет весь строй жизни общества, и прежде всего формы собственности, занимает целый исторический период. Октябрьская революция не стала исключением"1. С момента её начала минуло сто лет, а она, судя по всему, еще не завершилась. Начиналась она как российская, а продолжалась как русская, украинская, грузинская и т.д. и завершилась, соответственно, образованием "новых независимых национальных государств", в том числе и Украины.

Взгляды российской и украинской историографии на Великую русскую революцию (полагаю, что это имя ей более всего подходит), сильно разошлись и продолжают расходиться. Если до середины 1980-х годов украинская историография в этом отношении была тотально в рамках конформизма, то сегодня тотально критична.

Как современная украинская историография трактует события столетней давности, и какое значение это может иметь для процесса формирования украинской нации и государства (четвёртой украинской республики, согласно периодизации автора - ред.)?

Изменения произошли и изменения значительные. Во-первых, выделили из Русской революции украинскую. Во-вторых, определили её сроки - 1917-1921 гг., т.е. то, что я называю первой украинской республикой. В-третьих, как сказал В. Верстюк, украинские учёные-историки в этой связи сами "прошли трудный путь, вынудивший украинскую историческую науку на рубеже 80-х и 90-х годов пережить мировоззренческий кризис. Многие историки вынуждены были изменить свою идентичность. Им нужно было из советского человека превратиться в украинца"2.

Однако, как и в советское время, всё строится не на анализе совокупности исторических фактов, а на их выборочном изучении для обоснования заранее избранной концепции национальной истории. В чём тут дело? А дело в том, что судить о дереве нужно по плодам его и смотреть на события такого масштаба как на процесс3. Так, например, как смотрят на Великую французскую революцию историки школы

1 Сахаров А.Н. 1930: год "коренного перелома" и начала Большого террора. "Вопросы истории", №9, 2009, с. 41.

2 См.: Цензор net. 01. 06. 2017. Захщш 1сторики доа живуть у росшсько-1мперськш парадигм!: в Киев1 вщкрилася коифереищя про Украшську револющю 1917-1921 pp. URL: https://ua.censor.net.ua/photo_news/

442339/zahidni_istoryky_dosi_jyvut_u_rosiyiskoimperskiyi_paradygmi_v_kyyevi_vidkrylasya_ konferentsiya_pro_ukrayinsku - дата обращения: 02 06 2017.

3 См.: Солдатенко В.Ф. Украша в революцшну добу: 1ст. есе-хрошки: У 4-х т.: Т. 1. : PiK 1917. Харюв: Прапор, 2008.

© Мироненко Виктор Иванович - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Отдела страновых исследований Института Европы РАН. Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail. victor@mironenko.org

Современная Европа, 2017, №5

"Анналов", отодвигая её завершение далеко за привычные для нас границы - во вторую половину XIX в.

Индивидуальные черты народов, их дух, освободившийся вначале от пресловутой уваровской триады, а затем и из плена эгалитарной романтики, обернувшейся тоталитаризмом, чрезвычайно разнообразили постсоветское пространство. Разобраться в этом многообразии трудно, но нужно. Это одна из актуальнейших задач исторической науки - и российской, и украинской.

Главное здесь - избежать упрощений. Невозможно отрицать, что "российский фактор" со второй половины XVII века до последней четверти XX века был и главным стимулом для украинского национализма, и главным препятствием на пути его продвижения к своей цели - национальному государству. Этот дуализм никуда не делся и сегодня зачастую определяет характер российско-украинских отношений.

В отличие от дореволюционного времени, когда имперская власть решительно выступила против украинской государственности, с началом революции российское влияние разделилось политически, ориентировалось на разные варианты будущего Украины, усиливало разные политические тенденции в ней.

Так, большевики до конца 1920-х годов ничего не имели против украинской государственности, правда с большой и, как оказалось, фатальной оговоркой - о её пролетарском революционном характере1. Иосиф Джугашвили (Сталин) под корень вырубил взлелеянные ранними большевиками ростки украинской государственности. Борис Ельцин поддержал её в расчёте на силу экономической связки, а Владимир Путин, убедившись в её слабости, в беседе с президентом США в Бухаресте говорил о нежизнеспособности украинского государства как такового.

"В советские времена был достигнут один удивительный результат, - пишет украинский историк Кость Бондаренко, - дух "украинства" стал прорастать... Советский Союз стал инкубатором для современной Украины"2.

Поэтому вопрос о том, может ли новая суверенная Украина быть другом и союзником России, - это сегодня вопрос об отношении России к самому факту возникновения украинского государства. Отрицание украинской государственности на том лишь основании, что она была плодом человеческого ума, совершенно несостоятельно. Все национальные сообщества, по мнению Б. Андерсона, - воображаемые3.

Проект "Украина", действительно, существовал и как романтическая политическая идея, и как реакция на политику русификации со второй половины XIX века4. Он является ровесником европейского национализма. Однако зримые политические очертания он обретает лишь в начале нынешнего столетия.

Сыграло свою роль и то, что российская разновидность социализма и коммунизма была всё-таки, по преимуществу, явлением русским. Хотя, что бы ни говори-

1 См.: Борисенок Е.Ю. Понятие "Украина" и "украинцы" в большевистской идентификационной стратегии. В сб. "Имя народа. Украина и её население в официальных и научных терминах, публицистике и литературе" (Институт славяноведения РАН). СПб, Нестор-История, 2016.

2 Бондаренко К. Профильные украинцы. - К.: Юрисконсультам, 2007, с. 36.

3 См.: Андерсон Бенедикт. Уявлеш спшьноти. М1ркування щодо походження 1 поширення нацюнатзму. Ки!в: Критика. 2001.

4 См.: Миллер А.Н. "Украинский вопрос" в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб, Алетейя, 2000.

Современная Европа, 2017, №5

ли критики "русского коммунизма" из украинской эмиграции, объясняя крах Украинской Народной Республики (УНР), эти идеи нашли немало сторонников и в Украине. Если бы это было не так, история УНР была бы иной. В этой связи трудно не согласиться с мнением украинского автора Олега Качмарского о том, что "не уяснив природы революции вообще и большевистской революции в частности, не разобравшись в её смысле, целях и методах, рассуждать о трагической судьбе "роз-стршяного вщродження" ("расстрелянного возрождения", - укр. ВМ) всё равно, что говорить о следствиях, не понимая причины"1.

"Современная Украина, - пишет Кость Бондаренко, - это порождение украинской революции 1917-1921 гг. и советской власти. Первая дала возможность рядовому украинцу осознать себя украинцем. Вторая решила "железной рукой загонять украинцев к счастью". Первая разбудила "дух одв1чно1 стнх11", спящий в украинцах со времён гетманщины, вторая срубила этот дух под корень и попробовала переплавить украинцев в нечто новое"2.

Вполне созвучна и мысль другого выдающегося украинского мыслителя Вячеслава Липинского: "Трёх родных сыновей имеет сегодня наша мать - наше людское сообщество - Украина: земледельца-гетманца и неомонархиста, более или менее социалистического интеллигента-демократа и республиканца и пролетария-большевика, интернационалиста"3.

Короткий исторический период, когда влияние России на политические события в Украине фактически предопределяло их течение, впрочем, быстро закончился. В 1922 г. с образованием СССР, определявшие его факторы - остаточные имперские и новые революционные - были сплавлены и отлиты в совершенно новую и очень сложную форму. Был создан, как отмечал А. Яковлев, "клубок, в котором КПСС, социализм, судьба страны и народа, система жизни и управления и многое иное сплелись в единое запутанное целое"4.

П. Сталин говорил, что новая Россия "превратила красный стяг из знамени партийного в знамя государственное и собрала вокруг этого флага народы советских республик с тем, чтобы объединить их в одно государство, в Союз Советских Социалистических Республик, прообраз грядущей Всемирной Советской Социалистической республики"5.

Советская система, как теперь совершенно ясно, законсервировала не разрешённую в рамках буржуазно-демократической революции проблему национальных государств. "Советская национальная политика, - пишет О. Буховец, имея в виду русских и белорусов, - не дала возможности завершиться ни растворению, ни становлению обеих наций"6.

Украинская государственность, конечно, никогда не возникла бы без стремления значительной части украинского общества к национальной государственности,

1 Качмарский Олег. "Червоний вир" Миколы Хвылевого. 2000. 15 августа 2008.

2 Бондаренко К. Профильные украинцы. - К.: Юрисконсультам, 2007, с. 35.

3 Лысяк-Рудницкий. Между историей и политикой. Под редакцией Ярослава Грицака и Дмитрия Фурмана. Москва - Санкт-Петербург, 2007, с. 425.

4 Яковлев А. Предисловие. Обвал. Послесловие. М., 1992, с. 129.

5 Украшська правда 2007. URL: http://pravda.com.Ua/news_print/2007/1/31/53853.htm - дата обращения: 23 04 2007.

6 См.: Буховец О. Эра национализма в Европе и некоторые парадоксы имиджелогии. "Современная Европа" №1, 2009.

Современная Европа, 2017, №5

которая стала в XIX веке непременным атрибутом европейских "исторических народов". Однако главную роль сыграло не это, а распад СССР, чего мало кто ожидал в обозримом будущем, даже из числа наиболее последовательных защитников украинской государственности.

Одним словом, как бы мы не называли революцию, которой исполняется сто лет, русской, украинской или как-то ещё, нельзя не согласиться с главным выводом украинского историка о том, что применительно к Украине "было бы ошибкой вести речь о поражении украинской революции. Она не достигла своей конечной цели, но она внутренне переродила общество Украины, она создала Украину как современную политическую нацию"1.

Александр КАМКИН

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ - ГЕРМАНСКИЙ ФАКТОР

2017 г. знаменует собой столетне события, послужившего важной вехой не только в истории России, но и катализатором многих процессов во всём мире в XX веке. Революция в России стала, с одной стороны, национальной катастрофой для русского государства, стоившая нашей стране миллионы человеческих жизней, а с другой стороны, означала начало грандиозного социально-политического эксперимента по реализации на практике идей, сформулированных Марксом и его предшественниками.

По словам немецкого философа Освальда Шпенглера, псевдоморфоз петровской Руси, который знаменовал собой явный дисбаланс между Русью народной и искусственно перенесёнными на русскую почву чуждыми ей формами Европы, перешёл в форму псевдоморфоза Советской России, поскольку марксизм в его понимании был продуктом европейской философской диалектики, далекой от русского национального характера.

Надо также иметь в виду, что идеи всеобщего равенства, изложенные утопистами XVIII - XIX веков, нашли в целом благодатную почву в контексте обостренного чувства правды и социальной справедливости среди немалого количества русской интеллигенции. Именно она вела подготовительную политическую работу, подтачивающую устои русской государственности.

Точно суть русской революции сформулировал британский премьер Черчилль, не питавший симпатий к нашей стране: "Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда всё обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже вы-

1 Лысяк-Рудницкий. Между историей и политикой. Под редакцией Ярослава Грицака и Дмитрия Фурмана. Москва - Санкт-Петербург, 2007, с. 435.

© Камкин Александр Константинович - кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН. Адрес: 125009, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail: Alexander.kamkin@yahoo.com

Современная Европа, 2017, №5

полнена"1. Действительно, по выражению Ивана Ильина, русская революция была не только катастрофой, но и безумием. Безумием было то, что государственная машина посыпалась как карточный домик, когда русская армия стояла в полушаге от победы в Великой войне. Готовилось решающее наступление на германском фронте, планировался десант для захвата Константинополя.

Каков же германский аспект в этом катарсисе русской истории? По иронии судьбы ещё в годы Великой войны по разные стороны линии фронта в Восточной Пруссии, в Мазурских болотах, под Перемышлем и Осовцом оказалось большое количество немцев. Одни воевали за Россию, потому что чувствовали себя русскими, несмотря на такие фамилии, как Ранненкампф, Келлер, Маннштейн. Последняя русская императрица была чистокровной немкой, что использовали в своей антигосударственной пропаганде левацкие агитаторы всех мастей.

Говорят, что после февральского переворота знаменитый тучковский Приказ №1, фактически в один момент разваливший армию, был написан чуть ли не под диктовку германского штаба. Документальных свидетельств этого нет, но легенда не ошибается, как ошибаются иногда историки.

Действительно, основным бенефициаром от выхода России из войны была Германия, которая тем самым закрывала войну на Восточном фронте. Средством для осуществления этого плана послужили разношёрстные эмигранты из России, проживавшие в те годы в различных европейских странах и в США. Перевоз Ленина с группой единомышленников из Швейцарии в Россию через Германию и Швецию был как раз тем инструментом, который позволил Германии вывести Россию из войны. Ведь Временное правительство заявляло о войне до победного конца, несмотря на революционный хаос, охвативший армию и страну.

Через посредничество международного авантюриста Гельфанда-Парвуса и швейцарского коммуниста Фрица Платтена группа Ленина была успешно заброшена в Россию. Кстати, обвинения в адрес Парвуса, что он получает значительные средства "от германского правительства, чтобы сеять смуту в России"2, звучали ещё в 1915 г. В июле 1917 г. вооружённое выступление в Петрограде было подавлено. Кстати, после этого выступления по Петрограду прошла серия демонстраций, требовавших суда над "германским шпионом Лениным", а министерство внутренних дел инициировало уголовное дело против вождя большевиков и его приспешников. Не поэтому ли вождь мирового пролетариата говорил накануне октябрьского переворота, что промедление смерти подобно?

И вот в октябре 1917 г. Ленин фактически в одночасье вознёсся на вершину власти в России. Платой за помощь Германии в приходе к власти послужило подписание сепаратного Брестского мира на таких грабительских для России условиях, что это вызвало возмущение даже близких к большевикам общественных деятелей. Так, 12 ноября 1917 г. газета "Народ" писала: "Ленин и Троцкий, при усиленном содействии компаньонов - Парвуса, Радека и Ганецкого предложили Германии се-

1 Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Вашингтон, 1981, с. 643-644.

2 Следственное дело против большевиков. Материалы предварительного следствия о вооруженном выступлении 3 - 5 июля 1917 г. в г. Петрограде против государственной власти. Июль - октябрь 1917 г. Книга 1. (Под. Ред. O.K. Иванцовой. Сборник документов в 2 книгах). М., РОССПЭН, 2012, С. 40.

Современная Европа, 2017, №5

паратный мир,.издеваясь над российской демократией.солдатами, рабочими и крестьянами, они самозвано покрывают это позорное преступление"1.

А потом началась кровопролитная Гражданская война в России, продразверстка, концлагеря на Соловках, геноцид народа России и одновременно экспорт революции, что выразилось в крушении Германской империи всего спустя год после Русской революции. Невольно вспоминается поговорка: "Не рой другому яму, сам в неё упадёшь".

Мечта о рае на Земле закончилась развалом созданного Лениным государства, а до того была самая страшная в истории человечества война, где вновь основными противниками оказались Россия и Германия, как бы подчёркивая тезис о крайней полярности отношений между нашими странами - от взаимно выгодного сотрудничества до античеловеческого антагонизма.

И хочется надеяться, что нынешний призрак холодной войны, который витает над нашими странами, не превратится в очередную чёрную страницу в их взаимоотношениях.

Centenary of the Russian Revolution

Authors:

Fyodorov V., Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences; Deputy Director, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11/3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009. Email: vpfyodorov@mail.ru

Nosov M., Doctor of History, Corresponding Member, Russian Academy of Sciences, deputy Director of the Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11-3, Mohovaja Str., Moscow, Russia, 125009. E-mail: mikhailnosov@yahoo.com

Maksimychev 1, senior fellow, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11-3, Mokhovaya Str., Moscow, Russia, 125009. E-mail: igormaxim@mtu-net.ru

Bazhan A. Doctor of Science (Economics), Head of Department for Economics, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11/3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009. Email: aibazhan@bk.ru

Krasikov A., Doctor of Science (History), Head of Department of Social and Political Studies, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11-3, Mokhovaya Str., Moscow, Russia, 125009. Email: ankrasikov@gmail.com

Mironenko V., Ph.D., director of the Center of Ukrainian Studies, Institute of Europe RAS, Address: 11-3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009. E-mail: victor@mironenko.org

Kamkin A., PhD, leading researcher of the Center of German studies of Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11-3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009. Email: Alexander.kamkin@yahoo.com

Abstract. In the article that included several chapters that written by the researchers of the Institute of Europe analyzed the influence of the October Revolution of 1917 on the European policy. The authors made a conclusion that the Revolution had an impact on the social and economic landscape of the whole world including Europe. From one side because of the radical character of the social and economic transformations that were very attractive for the most part of the population of the planet. From another side because of the indisputable significance of the Russian potential for the world's policy and economy. The article touches the subjects of the Church question, Ukrainian question, German factor in the Revolution and also the influence of the Revolution on the economy and economic science.

Key words: Revolution of 1917, Marxism-Leninism, Ukrainian question, Russian Orthodox Church, German factor, Socialist economy.

1 Арутюнов А. Досье Ленина без ретуши. М., Вече, 1999, с. 186.

Современная Европа, 2017, №5