CC BY
0
1438
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 8П.Ш'42:821.Ш(045) Н.Н. Николина
СТИЛИЗАЦИЯ ДЕТСКОГО МИРОВОСПРИЯТИЯ И РЕЧИ ПЕРСОНАЖА В ПОВЕСТВОВАНИИ ОТ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА
Данная статья посвящена мировосприятию и речи персонажа-ребенка. Автор предпринимает попытку определить, какие приемы могут быть использованы для имитации детского мировосприятия и речи персонажа-ребенка при создании повествования от третьего лица в произведениях для детской и взрослой аудитории. Для этого анализируются такие произведения, как роман для детей The Boy in the Striped Pyjamas Джона Бойна (2006) и рассказ Маргарет Этвуд Uncles из сборника Wilderness Tips (1991). В результате исследования выделяются такие способы стилизации детского мировосприятия и речи, как: имитация неверного фонетического восприятия языковых единиц, использование гипербол, имитация непонимания незнакомых слов, переносных значений, метафор, фразеологизмов или буквальное понимание последних, использование слов детского лексикона, использование сравнений. Имитация буквального восприятия переносных значений одинаково используется как в детских произведениях, так и в произведениях для взрослых.
Ключевые слова: персонаж-ребенок, повествование от третьего лица, детская речь, детское мировосприятие, стилизация.
DOI: 10.35634/2412-9534-2023-33-6-1438-1442
В современном языкознании наблюдается онтолингвистический поворот, что проявляется в изучении особенностей детской речи. Если говорить о стыке языкознания и литературоведения, отмечается тенденция к увеличению числа персонажей- или рассказчиков-детей в современной литературе. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Милые кости» Элис Сиболд (2002), «Загадочное ночное убийство собаки» Марка Хэддона (2003), «Жутко громко и запредельно близко» Джонатана Саф-рана Фоера (2005), «Комната» Эммы Донохью (2010), «Щегол» Донны Тартт (2013). Как следствие, выявление и изучение особенностей детского нарратива, а также речи персонажей-детей, представляет особый интерес для исследователей [12; 8; 6; 3; 10; 5].
Выбор ребенка в качестве главного героя произведения ставит перед автором проблему выбора способа повествования: следует ли автору выбрать повествование от третьего или от первого лица? Оба способа имеют как достоинства, так и недостатки. Рассказ от третьего лица может обеспечить свободу повествования взрослому и всеведущему повествователю, однако особый детский голос будет потерян. Логично предположить, что повествование от лица персонажа-ребенка будет казаться более правдоподобным, создавать ощущение непосредственного проникновения в детское сознание. Однако это не означает, что только такое повествование может позволить автору воссоздать детское мировосприятие. Более того, не всегда авторы заинтересованы именно в изображении реалистичного внутреннего мира ребенка и детской точки зрения. Такие черты детского мировосприятия, как наивность и ограниченный кругозор при повествовании от первого лица могут быть использованы писателем для создания комического эффекта, социальной критики, а также в рамках таких приемов, как ненадежное повествование и остране-ние. Правдоподобное изображение детского образа мышления при этом может не являться его целью.
И, наоборот, повествование от третьего лица не означает невозможность реалистичной передачи детского мировосприятия, мышления. В таком случае повествование ведется не от лица персонажа-ребенка, но с его точки зрения. Детский образ при этом создается с помощью того, что особенности детского мировосприятия и речи могут быть отражены, например, в высказываниях героя или его восприятии речи других персонажей. Более того, учитывая, что «текст не всегда выдерживается в одной, собственно авторской речевой манере», данные особенности могут проникать в речь повествователя. Согласно В.Е. Хализеву, «в литературных произведениях (<...>) запечатлевается разноречие, т.е. воссоздаются различные манеры (способы, формы) мышления и говорения» [9, с. 261]. Литературовед отмечает художественную важность неавторского, или, по Бахтину, чужого слова в романе. «Разноголосица и разноречие входят в роман и организуются в нем в стройную художественную систему» [9, с. 261].
М.М. Бахтин в работе «Слово в романе», анализируя произведения Чарльза Диккенса, приходит к выводу о том, что разграничить авторское и чужое слово довольно трудно: «чужая речь — расска-
СЕРИЯ ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
занная, передразненная, показанная в определенном освещении, расположенная то компактными массами, то спорадически рассеянная, <...>, — нигде четко не отграничена от авторской речи: границы намеренно зыбки и двусмысленны, часто проходят внутри одного синтаксического целого, часто внутри простого предложения, а иногда разделяют главные члены предложения» [2, с. 121]. В этом отношении В.Е. Хализев говорит о несобственно-прямой речи: «при сближении повествователя с кем-либо из героев широко используется несобственно-прямая речь, так что голоса повествующего и действующего лица сливаются воедино» [9, с. 316].
В романе для детей The Boy in the Striped Pyjamas Джона Бойна повествование ведется от третьего лица, но с точки зрения главного героя, девятилетнего мальчика Бруно, все происходящее подается читателю через призму его восприятия. Это проявляется и в языке, на фонетическом и лексическом уровнях, несмотря на то, что Бруно не является рассказчиком.
Если говорить о фонетике, то в речи Бруно мы встречаем слова «Out-With» и «The Fury» вместо Auschwitz и Fuehrer соответственно. Автор воспроизводит непонимание ребенком незнакомых слов и их замену на что-то знакомое и понятное:
'So we're here at Out-With because someone said out with the people before us?'[13, p. 20].
Did you do something wrong?' he asked after a moment. 'Something that made the Fury angry?' [13, p. 33].
Примечательно, что данные слова мы встречаем и в речи других героев, отца и матери, обращенных к Бруно. Автор воспроизводит не только фонетическое искажение слов самим мальчиком, но и его искаженное восприятие данных слов в речи других:
'I heard Father say that whoever lived here at Out-With before us lost their job very quickly and didn't have time to make the place nice for us'[13, p. 19].
'Well, we are home, Bruno,' he saidfinally in a gentle voice. 'Out-With is our new home'[13, p. 31].
'We should never have let the Fury come to dinner,' she said [13, p. 28].
'This is my work, important work. Important to our country. Important to the Fury' [13, p. 32].
Другие персонажи исправляют мальчика, однако правильные варианты при этом не называются, то есть мы всегда остаемся в рамках восприятия Бруно:
'It's not called Out-With, Bruno,' she said angrily, as if this was the worst mistake anyone had ever made in the history of the world' [13, p. 100].
' Who's the Fury?' asked Bruno.
'You're pronouncing it wrong,' said Father, pronouncing it correctly for him.
'The Fury,' said Bruno again, trying to get it right but failing again' [13, p. 68].
На лексическом уровне в речи повествователя часто встречаются гиперболы, позволяющие передать силу и яркость детского мировосприятия. Их использование может быть попыткой автора внедрить в повествование особенности речи и мышления ребенка. Подобное решение весьма обосновано реальными особенностями развития речи и мышления детей. Уже в возрасте 3-4 лет они в своей речи «снабжают предметы и объекты гиперболизированными оценками» [1, с.126]. С переходом в школу «в речи ребенка младшего школьного возраста все чаще появляются экспрессивные средства - гиперболические сравнения и метафоры для выражения своего отношения к человеку и действию» [1, с. 130].
Так, например, Бруно, поранив ногу, боится «умереть от потери крови», что явно невозможно при небольшой степени его повреждения и вызывает улыбку у взрослого:
' What's going to happen then?' asked Bruno, beginning to panic slightly, an emotion that might encourage tears. 'I might bleed to death' [13, p. 48].
Преувеличения мы можем видеть в высказываниях, когда речь идет о возрасте людей или предметов. С помощью подобных гиперболизированных высказываний моделируется детское восприятие мальчика, при котором пожилые люди или старые предметы воспринимаются очень старыми, хотя это не совсем так:
'It looked so old that Bruno decided it must have been planted at some point in the late Middle Ages, ...' [13, p. 43];
'Grandfather was almost seventy-three years old which, as far as Bruno was concerned, made him just about the oldest man in the world' [13, p. 52].
Гиперболические высказывания передают эмоции главного героя, например, тоску по кому-либо или чему-либо (родителю или дому):
'... everything around him just felt empty and cold, as if he was in the loneliest place in the world' [13, p. 14];
2023. Т. 33, вып. 6 СЕРИЯ ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
... in a most unpleasant manner, unlike the paintwork in the house in Berlin .. .' [13, p. 36]; '... although he was ignoring the fact that it was one of the most uncomfortable swings he had ever been on in his life' [13, p. 47];
'... an explanation for why they had all been forced to leave their comfortable home and come to this terrible place, which must have been the greatest wrong ever committed to him in his short life' [13, p. 58].
Гиперболы выражаются разными способами. Часто это прилагательные в превосходной степени в сочетании со словом «ever» и фразами «in one's life» или «in the world», «in the history of the world»:
'The woman standing beside him, however, was quite the most beautiful woman he had ever seen in his life' [13, p. 70];
'The matter was resolved quickly, however, as the Fury, who was the rudest guest Bruno had ever witnessed' [13, p. 71];
'This is the strangest friendship I've ever had' [13, p. 99];
' ..she said angrily, as if this was the worst mistake anyone had ever made in the history of the world' [13, p. 100].
Помимо преувеличений, на лексическом уровне детская точка зрения передается с помощью незнания или непонимания Бруно различных языковых единиц и их разъяснения. Так, Бруно не понимает значения сложных или незнакомых слов, или понятий, а также переносных значений: Bruno didn't understand what ergo meant,..' [13, p. 32].
'The only spare tyre I have seen around here recently belongs to Sergeant Hoffschneider, and he carries it around his waist,' <...> This didn't make any sense at all to Bruno,..' [13, p. 45].
В некоторых подобных случаях Бойн изображает выведение мальчиком собственного значения незнакомого выражения с опорой на внутреннюю форму слова или контекст ситуации: 'The Fatherland.'
Bruno frowned and considered it. He wasn't entirely sure that Father had any land,..' [13, p. 58]. 'Heil Hitler,' he said, which, he presumed, was another way of saying, 'Well, goodbye for now, have a pleasant afternoon' [13, p. 35].
Воспроизведение детского мировосприятия в повествовании от третьего лица возможно и в произведениях для взрослой аудитории. Подобное мы можем наблюдать в рассказе Маргарет Этвуд Uncles из сборника Wilderness Tips, где речь идет о девушке Сюзанне. Вначале рассказывается о ее детстве. Несмотря на повествование от третьего лица, на лексическом уровне можно обнаружить использование некоторых языковых элементов или приемов, которые помогают передать особенности детского мышления и речи.
Например, встречается лексика, использование которой более свойственно детям: '... that their tummies showed,..' [11, p. 108].
Также показано буквальное восприятие фразеологизмов и переносных значений: ' .to be cute as a button, which was what was said about Susanna also. Susanna didn't see what was so cute about buttons. She found them hard to do up' [11, p. 108].
'Her father didn't come because he had been lost in the war. No one said killed, so Susanna got the idea that he was wandering around somewhere - she pictured a vacant lot, like the one at the end of her street, where she was forbidden to play - trying to find his way home' [11, p. 109].
Используемые фразеологизмы принадлежат миру и речи взрослых, в тексте рассказа мы видим указания на то, что фразеологизмы Сюзанна слышит именно от них. И если предположить, что она их тоже использует, то она явно просто повторяет их, не понимая, не вникая в суть:
'You could not turn your own flesh and blood out on the streets to starve. Susanna knew this because she heard an uncle saying it ...' [11, p. 110-111].
' "Don't be a smart aleck," they were told' [11, p. 111].
Сравнение также можно отнести к особенностям детского мышления и речи, которые отражены в повествовании. Мы уже отмечали использование писательницей Кейт Хэмер в романе The Girl in the Red Coat (2015) сравнений для стилизации детского мышления и речи восьмилетней рассказчицы Кар-мел [7]. Используемые автором сравнения обычно связаны со сферами, хорошо знакомыми или интересными ребенку (школа, еда, игрушки, детская литература), и, как правило, довольно приземлены, конкретны. В рассказе Этвуд дядюшки сравниваются с животными и мягкими креслами: 'They would be sitting in the sun, blinking like bears, ...' [11, p. 109].
'They were not rich, but they were comfortable. <... > they were like easy chairs' [11, p. 109].
СЕРИЯ ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Сравнение именно как черта детской речи и мышления действительно рассматривается некоторыми исследователями. Так, H.M. Голева и ИЖ. Чеботарева говорят о значимости сравнения в процессе мышления ребенка. Согласно им, данный троп в речи детей - это «не только сильное изобразительное средство, выполняющее функцию создания образно-поэтической картины мира, но и когнитивный процесс, способствующий получению новых знаний» [4, c. б5]. Исследователи, называя сравнение важным фактором развития мышления у детей, отмечают, что, встречаясь с явлениями окружающего мира, объяснения которых они не знают, «дети начинают сравнивать неизвестное или малоизвестное с хорошо знакомым» [4, c. бб].
Таким образом, анализ произведений для детей и взрослых, где главными героями являются дети, позволил выделить следующие способы стилизации детского мировосприятия и речи: имитация неверного фонетического восприятия языковых единиц, использование гипербол, имитация непонимания незнакомых слов, переносных значений, метафор, фразеологизмов или буквальное понимание последних, использование слов детского лексикона, использование сравнений. Изображение буквального понимания переносных значений используется в обоих выбранных произведениях, то есть, данный способ может быть одинаково использован как в детских произведениях, так и в произведениях для взрослой аудитории.
СПИСОК ИСТОЧHИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Амзаракова И.П. Преувеличение и преуменьшение как маркеры речевого развития ребёнка: акмеологический подход // Филология и человек. 2019. №2. С. 123-133.
2. Бахтин M.M. Слово в романе. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. M.: Худ. Лит., 1975. 504 с.
3. Войткова H.K. Лингвистическая специфика изображения повествователя-ребёнка в современном немецком художественном нарративе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2011. 22 с.
4. Голева, H. M., Чеботарева И. M. Функционально-стилистический диапазон олицетворений и сравнений в онтогенезе речи // Язык профессионального общения и лингвистические исследования : сб. ст. междунар. науч.-практ. семинара. Белгород: HИУ БелГУ, 2012. С. б5-б8.
5. ^колина HA. Детская речь в зеркале русской автобиографической прозы // Проблемы онтолингвистики -201б: материалы ежегод. международ. науч. конференции. Иваново: ЛИСТОС, 201б. С. 484-487.
6. ^колина HA. «История ребенка для детей...» («Детские годы Багрова-внука» О.Т. Аксакова) // Русский язык в школе. 2009. № 2. С. 55-59.
7. ^колина H.H. Сравнение как средство имитации детского мировосприятия в литературе // Языковая личность и эффективная коммуникация в современном культурном мире: материалы VIII международ. науч.-практич. конференции. Mинск: БГУ, 2022. С. 148-151.
8. Солнцева К.В. Языковые маркеры речевой характеристики детского персонажа в англоязычной художественной прозе: автореферат дис. ... канд. филол. наук. M., 2008. 17 с.
9. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. M.: Высш. шк., 2004. 405 с.
10. Шипова Г.А. Языковые средства создания эффекта детского мировосприятия в современной художественной автобиографии: автореф. канд. филол. наук. M., 2011. 25 с.
11. Atwood M. Uncles // Wilderness tips. London: Bloomsbury, 1991. Р. 247.
12. Björling F. Child narrator and adult author: The narrative dichotomy in karei polácek's bylo nás pet // Scando-Slavica. 1983. Vol 29, Issue 1. P. 5-19.
13. Boyne J. The boy in the striped pyjamas. Oxford: David Fickling Books, 200б. 215 p.
Поступила в редакцию 15.0б.2023
^колина Италия Hиколаевна, магистр филологии, старший преподаватель кафедры германской филологии
ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.К Ельцина» б20000, Россия, г. Екатеринбург, ул. Mира, 19 E-mail: nickolyasya@yandex.ru
N.N. Nikolina
STYLIZATION OF CHILDISH WORLDVIEW AND SPEECH OF A CHARACTER IN THIRD-PERSON NARRATION
DOI: 10.35б34/2412-9534-2023-33-б-1438-1442
This article is devoted to the worldview and speech of a child character. The author attempts to determine what techniques can be used to imitate the child's worldview and speech of a child character when narrating from a third person in works
for children and adults. For this purpose, such works as the novel for children The Boy in the Striped Pyjamas by John Boyne (2006) and the short story by Margaret Atwood Uncles from the collection Wilderness Tips (1991) are analyzed. As a result of the study, the following techniques of stylizing children's worldview and speech are distinguished: imitation of incorrect phonetic perception of linguistic units, the use of hyperboles, imitation of misunderstanding of unfamiliar words, figurative meanings, metaphors, phraseological units or literal understanding of the latter, the use of words of the children's lexicon, the use of comparisons. Imitation of literal perception of figurative meanings is equally used both in works for children and in works for adults.
Keywords: child character, third-person narration, children's speech, children's worldview, stylization.
REFERENCES
1. Amzarakova I.P. Preuvelichenie i preumen'shenie kak markery rechevogo razvitiya rebenka: akmeologicheskiy pod-khod [Exaggeration and understatement as markers of a child's speech development: an acmeological approach] // Filologiya i chelovek [Philology and Human], 2019, no. 2. Рp. 123-133. (In Russian).
2. Bahtin M.M. Slovo v romane. Voprosy literatury i estetiki. Issledovaniya raznyh let [Questions of literature and aesthetics. Studies of different years]. Moscow, Hudozh. lit., 1975. 504 p. (In Russian).
3. Voytkova N.K. Lingvisticheskaya spetsifika izobrazheniya povestvovatelya-rebenka v sovremennom nemetskom khudozhestvennom narrative. Avtoreferat diss. kand. filol. nauk [Linguistic features of depicting a child narrator in modern German literary narrative. Abstract of Cand. philol. sci. diss.]. Irkutsk, 2011. 22 p. (In Russian).
4. Goleva, N.M., Chebotareva I.M. Funkcional'no-stilisticheskij diapazon olicetvorenij i sravnenij v ontogeneze rechi [Functional and stylistic range of personifications and comparisons in the ontogenesis of speech] // Yazyk profession-al'nogo obshcheniya i lingvisticheskie issledovaniya : sb. st. mezhdunar. nauch.-prakt. seminara [Language of professional communication and linguistic research : collection of articles of the international sci.-pract. seminar]. Belgorod, Belgorod State National Research University, 2012. pp. 65-68. (In Russian).
5. Nikolina N.A. "Istoriya rebenka dlya detey..." ("Detskie gody Bagrova-vnuka" O.T. Aksakova) ["The story of a child for children..." ("The childhood years of Bagrov-grandson" by O.T. Aksakov)] // Russkiy yazyk v shkole [Russian Language at School], 2009, no. 2. Рp. 55-59. (In Russian).
6. Nikolina N.A. Detskaya rech' v zerkale russkoy avtobiograficheskoy prozy [Children's speech in the mirror of Russian autobiographical prose] // Problemy ontolingvistiki - 2016: materialy ezhegodnoy mezhdunarodnoy nauchnoy kon-ferentsii [Problems of ontolinguistics - 2016: materials of the annual international sci. conf.]. Ivanovo, LISTOS, 2016. Рp. 484-487. (In Russian).
7. Nikolina N.N. Sravnenie kak sredstvo imitacii detskogo mirovospriyatiya v literature [Comparison as a means of imitating children's worldview in literature] // Yazykovaya lichnost' i effektivnaya kommunikaciya v sovremennom kul'turnom mire : materialy VIII mezhdunarod. nauch.-praktich. Konferencii [Linguistic personality and effective communication in the modern cultural world : materials of the VIII international sci. and pract. conf.]. Minsk, BSU, 2022. Рp. 148-151. (In Russian).
8. Solntseva K.V. Yazykovye markeryrechevoy kharakteristiki detskogo personazha v angloyazychnoy khudozhestven-noy proze. Avtoreferat diss. kand. filol. nauk [Language markers of the speech characterics of a child character in English-language fiction. Abstract of Cand. philol. sci. diss.]. Moscow, 2008. 17p. (In Russian).
9. Halizev V.E. Teoriya literatury: uchebnik [Theory of literature: textbook]. Moscow, Higher School, 2004. 405 p. (In Russian).
10. Shipova G.A. Yazykovye sredstva sozdaniya effekta detskogo mirovospriyatiya v sovremennoy khudozhestvennoy avtobiografii. Avtoreferat diss. kand. filol. nauk [Linguistic means of creating the effect of children's perception of the world in modern fictional autobiography. Abstract of Cand. philol. sci. diss.]. Moscow, 2011. 25 p. (In Russian).
11. Atwood M. Uncles.Wilderness tips. London, Bloomsbury, 1991. Р. 247. (In English).
12. Bjorling F. Child narrator and adult author: The narrative dichotomy in karei polacek's bylo nas pet // Scando-Slavica. 1983, vol. 29, Issue 1. Рp. 5-19. (In English).
13. Boyne J. The boy in the striped pyjamas. Oxford, David Fickling Books, 2006. 215 p. (In English).
Received 15.06.2023
Nikolina N.N., Master of Philology, Senior Lecturer of the Department of Germanic Philology
Ural Federal University
Lenina st., 51, Yekaterinburg, Russia, 620000
E-mail: nickolyasya@yandex.ru
