CC BY
69
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Редакторы раздела:
ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ЖАТКИН - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и перевоведения Пензенской государственной технологической академии (г. Пенза) ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА ВЛАДИМИРСКАЯ - доктор филологических наук, профессор Алтайской академии экономики и права (г. Барнаул)
УДК 811. 512
Tekuev M.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Language History and Comparative Slavonic Linguistics, Kabardi-Balkar State University n.a. H.M. Berbekov (Karachayevsk, Russia), E-mail: [email protected]; Abaykhanova A.A., postgraduate, Department of Balkar Philology, Institute of Humanitarian Researches of Government of Kabardi-Balkar Republic, KB Scientific Centre of Russian Academy of Sciences (Karachayevsk, Russia), E-mail: [email protected]
STYLISTIC FEATURES OF PHRASIOLOGICAL UNITS CONNECTED WITH ZOONYMY (with reference to the kara-chai-balkar language). The article presents polyaspect research on stylistic features of phraseological units with names of animals. The style and stylistic features of phraseological units are considered. In the stylistic relation, the vast majority of phraseological unites in this language are, as a rule, identical. The phraseological units connected with zoonymy differ from each other in the style and stylistic relations, though to a lesser extent, than the phraseological units which don't have zoonyms. The studied group of phraseological units has three stylistic kinds: neutral, colloquial and bookish. Neutral phraseological units are in common usage: e.g., ит a бла киштик кибик 'to lead a cat-and-dog life', тауукъ къычыргъынчы 'before cock's shouting [to stay]'. They seldom enter the synonymic relations with stylistically marked phraseological units: e.g., эчки къабыргъасы кибик (neutral) - ийне ашагъан ит кибик (common, contemptuous) 'skin and bone', къадырына минди (neutral) - гура къылыгъы тутду (common) 'to be naughty', etc. The majority of the phraseological units connected with zoonimiya is of colloquial style: теке къалкъыу эт 'to doze', Алибек бла текелей '[to lead] a cat-and-dog life', etc. The authors find literary-colloquial units (эшеги ёлдю 'to be sad'), common colloquial units (чибин ичегисиз кибик 'to be very thin') and vulgar colloquial (къой богъунлай бол 'to live all the time in fear'). In general colloquial phraseological units the authors define many expressional and emotional shades, such as rude and familiar (ауузуна чибин къозлатады 'to lounge about'), abusive (къарт эшек 'an old fool'), disparaging (эшек атха миндир 'to disgrace before all people'), contemptuous (ауузу бла къуш тутады 'to gape'), humorous (ит бичиучю 'loafer'). Bookish phraseological units are generally used in the written language for achieving elation and solemnity effect. The bookish units are less emotional. Among the bookish phraseological units connected with zoonimiya, the author didn't find official and publicistic versions.
Key words: neutral phraseological units, synonymous phraseological units, alternative phraseological units, antony-mous phraseological units, common colloquial phraseological units, style versions, expressional and emotional colouring.
М.М. Текуев, д-р филол. наук, проф. каф. истории языка и сравнительного славянского языкознания, Кабардино-Балкарский университет им. Х.М. Бербекова, г. Карачаевск, E-mail: [email protected]; А.А. Абайханова, соискатель института гуманитарных исследований правительства КБР и КБНЦ РАН, г. Карачаевск, E-mail: [email protected]
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ, СВЯЗАННЫХ С ЗООНИМИЕЙ (НА МАТЕРИАЛЕ КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА)
Статья посвящена полиаспектному исследованию стилистических особенностей фразеологических единиц (ФЕ), связанных с зоонимией. В ней рассматриваются стилевые и стилистические особенности ФЕ.
В стилистическом отношении, подавляющее большинство ФЕ в данном языке, как правило, идентичны. Фразеологизмы, связанные с зоонимией, отличаются друг от друга в стилевом и стилистическом отношениях, хотя и в меньшей степени, чем фразеологизмы, не связанные с зоонимией. Исследуемая группа фразеологизмов имеет три стилевые разновидности: нейтральные, разговорные и книжные. Нейтральные фразеологизмы (например, ит бла киштик кибик «[жить] как кошка с собакой», тауукъ къычыргъынчы «до петухов [просидеть]» и др.) общеупотребительны. Они редко вступают в синонимические отношения со стилистически окрашенными фразеологизмами, например: эчки къабыргъасы кибик (нейтр.) - ийне ашагъан ит кибик (прост. пренебр.) «кожа да кости», къадырына минди (нейтр.) - гура къылыгъы тутду (прост.) «он раскапризничался» и др. Большинство фразеологизмов, связанных с зоонимией, является разговорными: теке къалкъыу эт («поспать немного)», Алибек бла текелей «[жить] как кошка с собакой и др. Среди них выделяются литературно-разговорные (эшеги ёлдю «он опечалился»), разговорно-просторечные (чибин ичегисиз кибик «быть худым»), вульгарно-просторечные (къой богъунлай бол «жить все время в страхе»). В целом просторечные фразеологизмы имеют много экспрессивно-эмоциональных оттенков: грубо-фамильярные (ауузуна чибин къозлатады «бездельничает»), бранные (къарт эшек «старый глупец»), уничижительные (эшек атха миндир «позорить при всех»), пренебрежительные (ауузу бла къуш тутады «он разевает рот»), шутливые (ит бичиучю «бездельник»).
Книжные фразеологизмы употребляются в основном в письменной речи, которой придают оттенок приподнятости и торжественности. В отличие от других стилистических разновидностей фразеологизмов, книжным мало свойственна эмоцио-
нальность. Среди книжных фразеологизмов, связанных с зоонимией, официально-деловых и публицистических разновидностей, имеющих место среди фразеологизмов, не связанных с зоонимией, не встречаются, как правило, профессионализмы, т.е. фразеологизмы терминологического характера.
Ключевые слова: нейтральные ФЕ, синонимичные ФЕ, вариантные ФЕ, антонимичные ФЕ, разговорно-просторечные ФЕ, стилевые разновидности , экспрессивно-эмоциональная окрашенность.
В области фразеологии (как русской, так и тюркской) сделано, особенно начиная с 70-х годов прошлого столетия, довольно много. В подавляющем большинстве тюркских языков имеются специальные исследования, посвящённые фразеологической тематике, составлены словари одноязычные, в т. ч. и фразеологические, а также двуязычные, особенно тюркско-русские. Несмотря на это, «... ни в определении объёма и задач фразеологии, ни в определении самих критериев «фразеологичности» до сих пор нет единства мнений». [1, с. 296]
Среди русистов и тюркологов до сих пор нет единства в понимании самой природы фразеологии. Как совершенно правильно отметила исследователь английской фразеологии Н.Н. Амосова, «даже одни и те же словесные комплексы определяются у разных авторов по-разному в их отношении к фразеологическому фонду языка.» [2, с. 3] Как известно, большинству ФЕ свойственные такие признаки, как переносность значения, образность, роль средства выразительности, «заложенная в самой их природе» [3, с. 24], и невозможность буквального перевода их на другие языки.
Как и слова, ФЕ любого языка имеют стилевые и стилистические особенности. Стилевые особенности ФЕ - это функционирование их в определенном стиле речи, а стилистические особенности - это их экспрессивно-эмоциональная окрашенность и область специального применения.
Описываемые ФЕ имеют три стилевые разновидности: нейтральные (межстилевые), разговорные и книжные.
Нейтральные ФЕ не имеют стилистической окраски и активно употребляются в разных стилях устной и письменной речи, т.е. общеупотребительны. Если общеупотребительные слова составляют весьма значительную часть карачаево-балкарской лексики, то общеупотребительные ФЕ с зооними-ческим компонентом составляют сравнительно небольшой разряд карачаево-балкарской фразеологии: ит бла киштик кибик «[жить] как кошка с собакой», ит биченде жатханлай «как собака на сене», къой ауузундан чёб юзмеген «безобидный» и др.
Подобные ФЕ редко вступают в синонимические отношения со стилистически окрашенными ФЕ: къадырына минди (нейтр.) - гура къылыгъы тутду (прост.) «он раскапризничался», эчки къабыргъасы кибик (нейтр.) - джылан эмген макъа-лай (макъача) - ичи кетген (тюшген) эчки кибик (эчкича) - ийне ашагъан итча (ит кибик) (прост. пренебр.) «кожа да кости», бир атны эки къулагъыча (нейтр.) - бир итни къуйругъудула (груб-неодобр.) «два сапога пара» и др. Зато подавляющее большинство нейтральных, синонимичных, вариантных и антонимич-ных ФЕ в данном языке, как правило, идентичны в стилистическом отношении: итлени суугъа сюр - айюге/ айыугъа намаз юрет/юйрет (неодобр. ирон.) «бить баклуши», тюени къуйру-гъу джерге джетсе - эшекге мюйюз чыкъса (прост. шутл.) «когда рак [на горе] свистнет» - синонимы; ийне ашагъан итча (ит кибик) (прост. пренебр.) «кожа да кости», ит бла киштик кибик (разг.) «[жить] как кошка с собакой» - варианты; чибин ичегиси кибик «очень тонкий» - томурау/томурау джылан кибик (прост. неодобр.) «очень толстый», къозу бла къойча (нейтр.) «как овца с ягненком (очень дружно)» - Алибек бла текелей (нейтр.) «[жить] как кошка с собакой» - антонимы.
Большинство ФЕ являются разговорными и функционируют главным образом в бытовом общении и устной форме диалогической речи, но нередко и в письменной речи - в произведениях устного народного творчества и художественной литературе: къазгъа суу джабышмагъанча «[с него] как с гуся вода», къаз-къаз бас «ходить вразвалку», теке къалкъыу эт «поспать, соснуть (немного)», теке сагъыныу «вожделение, чувственное (половое) влечение», Алибек бла текелей «[жить] как кошка с собакой», ат юсюнден/ башындан I. «поверхностно, несерьезно» - ат юсюнден/башындан II «не входя, не вникая в существо дела» и др.
Среди разговорных ФЕ выделяются литературно-разговорные, разговорно-просторечные и вульгарно-просторечные, потому что они отличаются многообразием оттенков экспрессии и эмоциональности.
Литературно-разговорная разновидность ФЕ в своём употреблении доминирует над другими разновидностями разговорных ФЕ: эшеги ёлдю «он опечалился», эчкилери къозгъалдыла «он не в духе, он рассержен», джашыртын къабхан итча «волк в овечьей шкуре», ит аягъынданды «уйма, много» и мн.др.
Разговорно-просторечные ФЕ широко употребляются в устной речи: чибин ичегиси кибик «очень тонкий», ийне ашагъан итча (ит кибик) «кожа да кости», бёрю ауузуна бёрек атханлай (атханча) «капля в море», джылкъычыны къуругъу кибик «очень длинный» и др.
Как видно из примеров, многие разговорно-просторечные ФЕ имеют усилительное значение, что способствуют проявлению экспрессивно-оценочных оттенков с максимальной силой; ср.: не только тонкий, а очень тонкий, не только худой, а очень худой, испытывать не просто муку, а муку мученическую, не только похожи, а очень сильно похожи, не только побить, а сильно побить, не только мало, а очень мало, не просто длинный, а очень длинный.
Вульгарно-просторечные ФЕ «... отражают резко отрицательное отношение говорящего к данному лицу.» [4, с. 143] и, в отличие от разговорно-просторечных ФЕ, стоят за пределами литературной нормы: ат ашагъан айюча/ айыуча «кобыла (о женщине)» букв. «как медведь, съевший лошадь», итден алыб, итге сал «сильно осуждать кого», къой богъунлай бол «измельчать» (букв. «превратиться в овечий помет») и др.
В целом просторечные ФЕ имеют довольно много оттенков. Основными из них являются следующие:
1) грубо-фамильярные: ауузуна чибин къозлатады «он бездельничает», итден алыб, итге сал «сильно осуждать кого» бир итни къуйругъудула «одним миром мазаны», тонгуз (туу-ар) тынгылау эт «отмалчиваться» и др.; 2) бранные: къарт теке «старый хрыч», къара тууар «форменная скотина», ит-ден туугъан «сучье отродье», къарт эшек «старый глупец», ит тукъум «собачье отродье», ёлгени ит болсун! «будь он проклят» и др.; 3) уничижительные: эшек атха миндир «опозорить при всех», ат оюн этдир «мучить кого чрезмерно» и др. 4) пренебрежительные: ючаякъ ит кибик (о том, кто бродит без дела), ийне ашагъан ит кибик «кожа да кости» (букв. «как собака, проглотившая иголку»), ауузундан ит ёледи «сквернослов», къоян джюрекли «трусливый» (букв. «с заячьим сердцем»), ит къусханын джалагъанлай/ джалагъанча «сперва отвергнуть, а затем принять» (букв. «подобно тому, как собака слизывает свою рвоту»), бузоу бол «стать смирным, присмиреть», къуш тюбюнден ычхыннган тауукъ кибик «как мокрая курица» и др. 5) шутливые: ит бичиучю «бездельник», итлени суугъа элтиб айлан «гонять лодыря» (букв. «гонять собак на водопой»), эшекге къонгурау такъгъанлай (букв. «подобно тому, как вешать колокольчик на шею ослу», итге джюген сал-гъанлай (букв. «подобно тому, как надеть узду на собаку» - о том, что не подходит кому), эшекге (макъагъа) мюйюз чыкъ-гъынчы, тюени къуйругъу джерге джетсе «когда рак [на горе] свистнет» и др.
Книжные ФЕ употребляются в книжных функциональных стилях, преимущественно в письменной речи и «. обычно придают ей оттенок приподнятости и торжественности» [5, с. 67]. Эта разновидность ФЕ карачаево-балкарского языка не имеет широкого распространения.
В отличие от других ФЕ, книжным мало свойственна эмоциональность. При этом коннотация у них обычно неодобрительная: къан джалагъан итча «подобно щенку, слизавшему кровь», тир-меннге кирген итча букв. «подобно собаке, попавшей в мельницу», итге сюек атханлай букв. «подобно тому, как собаке бросить кость» и др.
Таким образом, подводя итоги, следует отметить, что в отличие от обычных книжных ФЕ [6, с. 393] книжные ФЕ с зоони-мическим компонентом не разделяются на профессиональные, официально-деловые, публицистические. Здесь имеют место только ФЕ терминологического характера, но термины не техники и искусства, не логического характера, а обычно науки: медицинские (къоян ауруу «эпилепсия, падучая», эшек гуммос «злокачественная опухоль» и др.), ботанические (ит тили чапыракъ
«подорожник», бюрче ханс «чабрец» и др.), зоологические (агъач къурт «дровосек», джандет/жаннет чыпчыкъ «иволга» и др.), этнографические (итлик чач «волосы первой стрижки младенца», къой баш къумач «подарок дружку жениха со стороны неве-
Библиографический список
сты» и др.), кулинарные (чыпчыкъкёз сохта «кушанье из сетки желудка животного» и др.), астрономические (Къой джол «Млечный Путь», Тору Айгъыр (название звезды, входящей в Малую Медведицу и др.) и др.
1. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. Москва: Просвещение, 1977.
2. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. Автореферат диссертации ... доктора филологических наук. Ленинград, 1962.
3. Федоров А.И. Семантическая основа образных средств языка. Новосибирск: Наука, 1969.
4. Дудников А.В. Фразеология. Современный русский язык. Москва: Высшая школа, 1990.
5. Жуков А.В. Дефразеологизация в русском языке. Великий Новгород. Вестник Новгородского государственного университета, 2000; 56: 84 - 91.
6. Диброва Е.И. Фразеология. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: учебное пособие для студентов высших учебных заведений; в 2 частях. Москва: Академия, 2001; Ч. I: 425.
References
1. Shmelev D.N. Sovremennyjrusskijyazyk. Leksika. Moskva: Prosveschenie, 1977.
2. Amosova N.N. Osnovy anglijskoj frazeologii. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Leningrad, 1962.
3. Fedorov A.I. Semanticheskaya osnova obraznyh sredstvyazyka. Novosibirsk: Nauka, 1969.
4. Dudnikov A.V. Frazeologiya. Sovremennyj russkij yazyk. Moskva: Vysshaya shkola, 1990.
5. Zhukov A.V. Defrazeologizaciya v russkom yazyke. Velikij Novgorod. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta, 2000; 56: 84 - 91.
6. Dibrova E.I. Frazeologiya. Sovremennyj russkij yazyk: Teoriya. Analiz yazykovyh edinic: uchebnoe posobie dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij; v 2 chastyah. Moskva: Akademiya, 2001; Ch. I: 425.
Статья поступила в редакцию 26.05.15
УДК 811.161.1:512.153
Abumova O.D., Cand. of Sciences (Philology), Katanov Khakass State University, (Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
NON-CONJUNCTION COMPLEX SENTENCES WITH CONCESSIVE RELATIONS BETWEEN THEIR PARTS IN THE RUSSIAN AND KHAKASS LANGUAGES. The author studies non-conjunction complex sentences in the Russian and Khakass languages in a comparative aspect. Three main features of such sentences are found in the Russian language, as the author notes. In the Khakass language they have functional and semantic equivalents. The research found that the sentences of the first type relate to each other in two languages, while the next two types of sentences in the Khakass language have specific characteristics: they are sentences that don't have conjunction relations as in the Russian language and correspond to constructions with analytic-synthetic relations. In the two compared languages conjunction-free constructions with concessive semantics are typical for speech and are often found in proverbs.
Key words: non-conjunction sentences, concessive relations, concessive value, ratio of predicates, structure parts of conjunction-free connection.
О.Д. Абумова, канд. филол. наук, доц. ФГБОУ ВПО «ХГУ им. Н.Ф. Катанова», г. Абакан, E-mail: [email protected]
БЕССОЮЗНЫЕ СЛОЖНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С УСТУПИТЕЛЬНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ МЕЖДУ ЧАСТЯМИ В РУССКОМ И ХАКАССКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассмотрены бессоюзные сложные предложения в русском и хакасском языках в сопоставительном аспекте. Отмечены три основных признака бессоюзия в русском языке, которые в хакасском языке находят близкие функционально-семантические эквиваленты. Выявлено, что предложения первого типа в двух языках соотносительны друг с другом, а два последующих в хакасском языке имеют свои особенности: предложениям с бессоюзной связью в русском языке соответствуют конструкции с аналитико-синтетической связью в хакасском языке. В сопоставляемых языках бессоюзные конструкции с уступительной семантикой характерны для разговорной речи, встречаются в пословицах.
Ключевые слова: бессоюзные предложения, уступительные отношения, уступительное значение, соотношение сказуемых, строение частей бессоюзного соединения.
Бессоюзные предложения - это особые синтаксические образования, в большей или меньшей степени соотносительные со сложными предложениями, но отличающиеся от них отсутствием союзной или местоименной связи между частями. Объединение предложений в бессоюзное сочетание осуществляется при помощи интонации и, в одном случае, при помощи специального грамматического оформления сказуемых. Предложения, входящие в бессоюзное сочетание, характеризуются смысловой взаимосвязанностью либо единством текстообразу-ющей функции, т. е. совместным участием в образовании некоторой относительно законченной части текста и одинаковым отношением к этому образуемому ими целому. Взаимосвязанность предложений в составе бессоюзного сочетания выявляется в существующих между ними отношениях, аналогичных или близких тем отношениям, какие имеют место в сложных предложениях с союзной или местоименной связью частей; это отношения условные, временные, причинно-следственные, уступительные, целевые, определительные и др. [1]. Например: Камень будь на месте человека, так и тот лопнет (А. Писемский).
В хакасском языке уступительные отношения передаются конструкциями аналитико-синтетического и аналитического типа. В этих конструкциях средством выражения отношений выступает определённая форма - усилительная частица даа / дее в сочетании с определённой формой глагола и союзные скрепы. Всем конструкциям, имеющим какое-либо средство выражения уступительных отношений, противопоставляются конструкции, не имеющие таковых средств. Такие предложения, следуя за учёными-синтаксисами, мы называем бессоюзными сложными предложениями.
Бессоюзие понимается в русистике как слабая, аморфная связь, в которой снимается оппозиция подчинения и сочинения, семантика которого распознаётся на основе контекста, а на письме обозначается запятой или тире, заменяющими союз: Шестнадцать лет служу - такого со мной не было (Л. Толстой) [2; 3].
Под бессоюзными сложными мы понимаем предложения, где отсутствует не только союз, но и любой другой показатель связи: падежные аффиксы, послелоги, служебное имя. В нашей выборке более 70 фраз с бессоюзной связью, в которых уступительные отношения устанавливаются между двумя предло-
