CC BY
97
З. С. Потапова
СТИЛЕВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЦИКЛОВ М. ВЕЛЛЕРА
ZOYA S. POTAPOVA
THE STYLISTIC ORIGINALITY OF MIKHAIL VELLER'S CYCLES
В статье рассматриваются индивидуальные стилевые черты циклического творчества М. Веллера. Автор вводит речевые, ритмические, визуальные особенности в текст, объединяя рассказы в цикл, каждое художественное целое — в единое циклическое пространство. М. Веллер демонстрирует в циклах специфическую коммуникативную стратегию, предполагающую особые языковые, в том числе ритмико-интонационные характеристики произведений.
Ключевые слова: Михаил Веллер; цикл; стиль; рассказ; новелла.
The article deals with individual stylistic features of Mikhail Veller's prose cycles. The writer is bringing speech, rhythm, visual features into his text by combining the stories into the series, and each artistic whole into the single cyclic space. In his cycles Veller shows a specific communication strategy, which implies a special language, including intonation and rhythmic characteristics.
Keywords: Mikhail Veller; cycle; style; story; novel.
На протяжении почти 25 лет в творчестве Михаила Веллера отчетливо просматривается тенденция циклизации: писатель один за другим создает циклы «Легенды Невского проспекта» (1993), «Фантазии Невского проспекта» (1999), «Легенды Арбата» (2009), «Укуситель и уку-сомый» (2012). Художественным единствам М. Веллера свойственны определенные принципы циклообразования, на основе которых он собирает свои произведения малых жанров в циклическое целое: это и традиционные (единство темы, героев, повествователя, конфликта), и особые свойства — авторские стилевые черты, которые придают общность всему творчеству Веллера.
Реализуя авторский замысел, писатель создает каждый цикл в определенном стиле, таким образом, стиль становится связующим звеном между малыми жанрами, он сплетает их, не дает циклу рассыпаться. Но мы можем отметить и те черты, которые становятся сугубо веллеров-скими в создании циклического единства.
«Легенды Невского проспекта» (ЛНП), «Фантазии Невского проспекта» (ФНП), «Легенды Арбата» (ЛА) — это циклы, в основе которых лежат истории, получившие распространение «в народе». Соответственно сфера их бытования определяет речевые характеристики персонажей и задает ориентир для повествователя в создании описаний и речевого облика героев. Стилистическое единство выступает в качестве одного
Зоя Сергеевна Потапова
Аспирант кафедры русского языка и литературы
Южно-Уральский государственный университет пр. Ленина, д. 76 г. Челябинск, 454080, Россия Potapova.zoya@yandex.ru
Zoya S. Potapova
South Ural State University 76 Lenin prospect, Chelyabinsk, 454080, Russia
Научный руководитель: д-р филол. наук Е. В. Пономарева
из наиболее важных циклообразующих факторов. Стилевая фактура, согласно жанровой концепции Н. Л. Лейдермана, является максимально органичной формой воплощения жанровой модели, рассчитанной на восприятие массового читателя. Ритмико-интонационные характеристики произведения определяются общей коммуникативной стратегией писателя, положенной в основу каждого из создаваемых им циклов [1].
М. Веллер имитирует народный, с элементами просторечия язык, признаками которого являются грубость, простота, прямота, наличие жаргонизмов. Этот язык отражает уровень развития социума, является способом характеристики героев, способствует созданию «коллективного речевого портрета». Потому грубость языка — это в первую очередь демонстрация состояния того общества, о котором повествуется в произведениях:
«Вот же пад.а на нашу голову» (ЛНП, С. 64).
«Да она ж... ух-х, с-с..а... здоровая! Хрен ты ее на руках спустишь. Тут лебедка нужна» (ЛА, С. 162).
В циклах можно найти признаки интертекстуальности, использование активной цитации в тексте. Повествователь материализует время, которое было наполнено клише и штампами, в том числе репродуцируемыми из школьного читательского опыта, а также массового искусства:
«Навести продуманный лоск на щенячью угловатость, как денди лондонский одет и наконец увидел свет» (ЛНП, С. 3). Предисловие (цитата: А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»).
«В голове у каждого партийного функционера был встроен такой специальный дозатор партийности и народности. <...> Это есть наш последний и решительный бой! Москва! — зво-нят ко-ло-ко-лла!» (ЛА, с. 36-37). (А. Я. Коц перевод «Интернационала», текст песни «Москва», автор О. Газманов).
Текст в ряде фрагментов представляет собой подобие «клипа» классических цитат авторов-предшественников. Многие из репродуцируемых фраз в массовом сознании теряют своего автора, перефразируются и трансформируются, таким образом, подтверждая их «изустность» и, как следствие, неподготовленность мысли к фиксации, множество оговорок, неточностей:
«Общим аршином его не измерить» (ЛА, с. 20). Вместо «Аршином общим не измерить» (стихотворение «Умом Россию не понять» Ф. Тютчева).
«Пока суд да дело» (ЛА, с. 22). Вместо «Пока суть да дело» (фразеологизм).
В «Легендах Арбата» этот речевой прием играет существенную роль, он присутствует в каждой легенде, завершающей подцикл, становясь афористическим финалом.
«Наш народ миролюбив и незлобив. Восемьсот лет провел в боях и походах. Геннадий Зюганов» (ЛА, с. 68).
Особенностью подобной цитации становится ее авторство: читателю хорошо знаком каждый из цитируемых источников. Благодаря большому количеству нарраторов расширяется картина, представляемая на суд читателя. М. Веллер демонстрирует множество мнений по поводу изображаемых явлений, в то же время всегда фиксируя события «единым объективом» авторского сознания.
Одной из ключевых стилистических черт является опора на фольклорную основу: вплетения в повествование афоризмов, пословиц, поговорок, делающих произведения внешне мни-моупрощенными, рассчитанными на массового читателя. Такие высказывания становятся средством выражения авторской иронии, в которой выдержаны все циклы:
«Лиса не трогает ближний курятник» (ЛНП, с. 15).
Стилистической особенностью циклов становится разговор на «фольклорном языке». Черты народного эпоса присутствуют в словах повествователя и героев. Так, автор усиливает стилистику жанра, актуализирует элементы жанровой памяти, заставляя своих персонажей говорить языком традиционной сказки или легенды.
«А если деньги он тоже зарабатывать умел. То быль молодцу не в укор, с сажей играть да рук не замарать... » (ЛНП, с. 100).
Лексический пласт цикла «Укуситель и уку-сомый» насыщен неологизмами, фразеологическими единствами, что также является одной из мет авторского повествовательного стиля.
«Много ли там иммигрантов и „уезжантов"?» (ЛНП, с. 42).
«Глина под ногами у каждого, лепить из нее — вопрос таланта» (ЛНП, с. 48). (Подобное выражение могло бы стать эпиграфом.)
К фразеологическим единствам, которыми разбавляет текст Веллер, близка цитация:
«Художник — это тот, кто способен увидеть смысл и почувствовать прекрасное в любой мелочи рядом с собой, сказал Бергсон. <...>
„Есть вещи, о которых не говорят вслух", — как выразился Наполеон» (УУ, с. 48).
Обилие фразеологизмов в тексте придает ему назидательность, поучительность. Автор подкрепляет свои (авторитетные) слова мыслями еще более известных людей, косвенно прибегая к такому аргументу, как «ссылка на авторитет».
Тексты М. Веллера вбирают в себя элементы различных стилистических пластов. С одной стороны, читатели сталкиваются с нарочито сниженной речью, понятной массовой читательской аудитории, с другой стороны, в произведениях обилие слов, имеющих ограниченный узус. Такое столкновение стилистических пластов возможно как в пределах отдельного абзаца, так и в границах фразы, принадлежащей одному персонажу: «Ну, типа» (УУ, с. 35), «Стебок» (о Сальвадоре Дали) — жаргонизм, слово, обозначающее человека, любящего насмехаться, иронизировать над кем- или чем-либо.
«Обратились к генетикам. Показывают, комментируют, руками разводят. Морщат генетики лбы, смотрит в микроскопы, считают на калькуляторах. Ни хрена объяснить не могут. <... >
Но был ведь результат!!! А результат, который нельзя повторить в конкретно заданных условиях, — это для науки не результат. Это так... казус. Совпадение. Флуктуация. Игра природы» (ЛА, с. 27).
М. Веллер в своем цикле «Укуситель и уку-сомый» учит читателя «писательскому ремеслу», он избирает свой способ, методику, рекомендует художественные формулы, ориентируясь на которые читатель или начинающий писатель сможет перейти к практике, «выполнив задания»:
«Достаточно подметить две-четыре характернейшие детали — остальное можно подгонять под своего рода модуль. Заяц — это длинные уши, куцый хвостик, круглая голова, длинные задние лапы. Хоп — и уже не перепутаешь» (УУ, с. 35).
Веллер пытается обратить внимание читателей на существующий в писательской среде парадокс: человек, пишущий мемуары, тексты публицистического стиля, должен быть правдивым, но воспитание, цензура, общественное мнение зачастую не позволяют «подогнать» собственные тексты под реальность.
«Низ-зя. Неприлично. Нездоровое любопытство. Ж..а есть, а слова нет.
Я не призываю космонавтов выдавать военные тайны. Я всего лишь объясняю собравшемуся писать мемуары, что если ты утаиваешь принципиальное — ты разом совершаешь кучу ошибок и проступков» (УУ, с. 37).
Михаил Веллер пишет произведение простым языком, тем, который будет понятен читателю-обывателю, неопытному, начинающему писателю. Простой слог автора создается простыми предложениями, высказываниями разговорного стиля («ну» (УУ, с. 22)), обращениями к адресату, а также фразеологическими единствами (выражениями).
«Не боги горшки обжигают» (УУ С. 23).
«Терпенье и труд все перетрут» (Там же).
Повествовательный стиль Веллера тяготеет к описательности. В произведение включены подробные детальные описания, в том числе физиологического состояния человека:
«Организм делает усилие к чему-то неясному, но серьезному и трудному. Впрыскивается адреналин, вбрасывается сахар, учащается пульс, поднимается давление. <... >
...Начинает непроизвольно подрагивать кадык. <... >
...Вот тогда вы, по крайне мере, поднимитесь до уровня возбуждения, на котором ежедневно работает приличный писатель» (Там же).
Автор прибегает и к описанию психологических состояний:
«Самое ужасное. Вы усомнитесь в своих умственных способностях» (УУ с. 24).
Большинство обращений писателя к читателю (читателям) данного произведения имеют форму риторических: они не носят характер прямого вопроса и призваны актуализировать процесс внутреннего диалога читателя с самим собой:
«Представьте себе, что вы со своим текстом стоите на сцене перед тысячным залом. И читаете. Вслух.
Станут вас слушать? Или начнут уходить? А — честно?» (Там же).
Повествователь включает в сюжет случаи из собственного жизненного опыта, творчества, профессии, выбирая роль рассказчика — участника событий.
Его стиль подразумевает намеки, ироничные завуалированные замечания, при этом знающий читатель должен без особого труда догадаться, о ком или о чем идет речь.
«Учтите, дорогой мой, учтите. Вы уже старик. А старики болтливы. Старики обычно глупеют. Собственный опыт кажется старикам необыкновенно ценным. Не в силах делать много сами, старики обожают поучать молодых на примере собственной жизни» (УУ, с. 25).
Народная мудрость приравнивается у Веллера к максиме. Он заключает фразу в кавычки, используя семантически близкий, но не буквально цитируемый оборот, по которому легко восстанавливается первоисточник:
«Помните народную мудрость, в пристойном изложении звучащую так: „Делай хорошо — выйдет хреново"» (Там же).
Вторым важным героем цикла «Укуситель и укусомый» является читатель. Именно на него в первую очередь рассчитано обучение главного героя — писателя. Веллер педалирует мысль о том, что текст создается для читателя, потребителя, в его руках он оживает, а письмо для самого себя губит талант, ограничивает фантазию, лишает критики, лишает произведение жизни. Поэтому очень тесна связь писателя и читателя, между которыми происходит процесс активного «живого» общения:
«Для любого, кого сумеете сделать на время чтения вашим вторым „я", другом, единомышленником, сторонником» (УУ, с. 26).
Два образа цикла, два главных героя этого произведения очень связаны, похожи и, в сущности, являются отражением друг друга. Границы между этими двумя определенными авторским сознанием ролями — писателя и читателя — зыбки: чтобы стать писателем, необходимо быть читателем, и став писателем, человек не может не читать. Таким образом, две главные фигуры
литературного процесса сливаются воедино, понимая друг друга и ориентируясь друга на друга.
На вербальном уровне идея осветить колорит советской эпохи в циклах 90-х — 2000-х гг. поддерживается значительным количеством узнаваемых лозунгов, построением фраз, напоминающих речитативные призывы. Некоторые фразы могут быть воспроизведены и продублированы, другие воссозданы по образцу, однако все они не лишены основных признаков лозунга. Им присущи:
- краткость;
- содержание задач и целей;
- употребление священных слов-концептов;
- ясность, понятность;
- способность легко запоминаться;
- динамичность;
- простая форма;
- восклицательная интонация, призывность.
«Вы член Политбюро, Партия — вот наш ум, и честь, и совесть» (ЛА, с. 42).
В цикле «Укуситель и укусомый» очень часто можно встретить повторы. В данном случае это также вариант рубрицирования. Для упрощения восприятия, усваиваемости информации автор вводит новую мысль, тезис одинаково построенными синтаксическими и лексическими оборотами.
8. Если молодой писатель спрашивает...
9. Если молодой писатель, вступая на личное поле своего поприща, относится к литературе как игре...
10. Если молодой писатель хочет и старается писать не так, как все... (УУ, с. 15).
Веллер в цикле «Укуситель и укусомый» открывает двери в лабораторию писателя. Он говорит о теории и практике, касается вопросов композиции, героев, языка и т. д.: один из «параграфов» рассказа «Как писать мемуары» носит название «Отбор детали». Повествователь подробно фиксирует внимание на нюансах, которые влияют на написание текста.
Визуальное оформление стилистически организует текст в единое целое, позволяя писателю органично реализовать избранную коммуникативную стратегию. Полужирный, разреженный шрифты позволяют читателю легче восприни-
^^^ [взаимосвязь литературы и языка]
мать информацию, писателю — ее структурировать. Кроме того, при возвращении к тем или иным фрагментам (что свойственно жанру цикла — постоянное возвращение) выделенный текст сразу обращает на себя внимание, являясь действенным способам акцентировки.
«Все детали вам передать не удастся, да и задачи такой не стоит. Но характерные детали обязательны» (УУ с. 35).
Целые фрагменты текста цикла «Укуситель и укусомый» представляют собой блоки парцеллированных сегментированных императивных фраз, носящих характер рекомендаций для начинающего писателя:
«Пиши короткими фразами.
Избегай банальностей и штампов.
Избегай красивостей.
Избегай рассуждений на общие темы.
Не философствуй.
Больше конкретностей» (Там же, с. 40).
По мнению швейцарского лингвиста Шарля Балли, парцелляция — свойство письменного текста, однако подобный прием относится к экспрессивному синтаксису, он может являться способом трансляции эмоций, а также задавать специфический ритм, акцентируя каждый из выделенных речевых отрезков, делая их удобными не только для чтения, но и для произнесения (цит. по: [4]). Такое стилевое решение наряду с вышеобозначенными характеристиками текста является реализацией особой коммуникативной практики писателя, расчет в которой делается на имитацию живого разговора с читателем. Исследователь А. П. Сковородников выделяет несколько функций парцеллирования. Веллер, благодаря парцелляции, специфическому дроблению фразы, акцентирует наиболее существенные аспекты высказывания. Лингвисты считают подобное явление синтаксической расчлененностью, «раскрошенностью» синтаксиса. Таким образом, автор, прибегая к парцелляции, разрушает синтаксические связи, он подает информацию «порциями» [Там же].
Парцелляция, по мнению А. П. Сково-родникова, это не столько явление синтаксиса, сколько стилистический прием [3]. Каждая пар-
целлированная конструкция по объему примерно равна другой. Отношения между вычлененными конструкциями равноценны. Таким образом, М. Веллер ритмически организует текст, задавая ему четкий, размеренный, спокойный темп.
Сегментирование является одной из формальных мет прозаического цикла, обнаруживаемых на различных уровнях художественного целого (каждое из произведений делится на рассказы; рассказы, в свою очередь, могут внутренне сегментироваться; внутри каждой отдельной части может также возникать сегментация). Такая нарочитая сегментированность — один из стилевых факторов цикла «Укуситель и укусомый». За счет этого мысль и транслирующая ее фраза получаются рубленными, отрывочными, но запоминающимися и подготовленными для восприятия научно-популярного, художественного или публицистического текстов, содержащих «переизбыток» информации.
«Восприятие — отражение предметов или явлений при их непосредственном воздействии на наши органы чувств. Оно тесно связано с преобразованием информации, поступающей извне и при этом у нас формируются образы, с которыми в дальнейшем работают внимание, память, мышление и эмоции» [2: 67].
Зрительное восприятие простых форм происходит мгновенно, такой «стилевой аксиомой пользуется М. Веллер».
«На эффективность восприятия влияет не только лексическая и визуальная структура слова (чаще всего при чтении путают слова), эффективность восприятия слова ухудшается с увеличением числа составляющих его букв. Однако не только содержательные, но и формально-структурные признаки текста (такие, как подзаголовки, адекватное структурирование на абзацы, членение текста на разделы, параграфы др.) обеспечивают наиболее эффективное восприятие текста» [Там же: 71].
Как правило, автор изъясняется простыми предложениями, зачастую не осложненными. Два-три простых предложения составляют фразу и абзац. Таким образом, количество абзацев на странице текста колеблется в среднем от шести до восьми.
«Сначала сказителям легенд и мифов давали хороший кусок мяса у костра и смотрели добрыми глазами.
Гомеру наливали вина и могли собрать немного мелочи на дорогу.
Греческие драматурги не получали ничего. На театральный спектакль выделялись деньги из казны» (УУ с. 52).
Языковая структура каждого художественного единства, стилистика произведений неоднородны по своей фактуре. В цикле совмещаются различные стилевые пласты, элементы различных дискурсивных практик. Все это в целом способствует разрешению основной авторской задачи — транслировать собственные идеи посредством органичного для массового читателя языка, создать подобие живого диалога, в котором процесс чтения «незаметно» перерастает в процесс разговора, рассказывания «живых» историй.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ИСТОЧНИКОВ
ЛА — Веллер М. Легенды Арбата. М., 2011.
ЛНП — Веллер М. Легенды Невского проспекта. СПб., 1994.
УУ — Веллер М. Укуситель и укусомый. М., 2012. ФНП — Веллер М. Фантазии Невского проспекта. Сергиев Посад, 2005.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лейдерман Н. Л. Теория жанра: исследования и разборы. Екатеринбург, 2010.
2. Сахарный Л. В. Введение в психолингвистику: Курс лекций. Л., 1989.
3. Сковородников А. П. О классификации парцеллированных предложений в современном русском литературном языке // Филол. науки. 1978. № 2. С. 58-67.
4. Сковородников А. П. О функциях парцелляции в современном русском литературном языке // Русский язык в школе. 1980. № 5. С. 86-91.
REFERENCES
1. Leiderman N. L. (2010) Teoriia zhanra: issledovaniia i razbory [The theory of genre: research and critiques]. Ekaterinburg. (in Russian)
2. Sakharnyi L. V. (1989) Vvedenie v psikholingvistiku: Kurs lektsii. [Introduction to psycholin-guistics: Course of lectures]. Leningrad. (in Russian)
3. Skovorodnikov A. P. (1978) O klassifikatsii partsellirovannykh predlozhenii v sovremennom russkom literaturnom iazyke [On the classification of parceled offers modern russian literary language]. Filologicheskie nauki [Philological Sciences], no. 2, pp. 58-67. (in Russian)
4. Skovorodnikov A. P. (1980) O funktsiiakh partselliatsii v sovremennom russkom literaturnom iazyke [About parceling functions in modern russian literary language]. Russkii iazyk v shkole. [Russian language at school], no. 5, pp. 86-91. (in Russian)
[ представляем новые книги. рецензии]
ПУТЬ К УСПЕХУ 1, 2 [WEG ZUM ERFOLG 1, 2] / BLUM T., GORELOVA E. [Т. Д. БЛУМ, Е. А. ГОРЕЛОВА].
ВЕНА: FACULTAS, 2014, 2016.
(Продолжение на с. 90, 96)
Учебник «Путь к успеху» (1, 2), написанный Т. Д. Блум и Е. А. Гореловой и вышедший под редакцией С. А. Хаврониной, представляет собой наглядный образец национально ориентированной методики преподавания РКИ за пределами России. Т. Д. Блум и Е. А. Горелова, преподаватели русского языка в Австрии, учитывая своего потенциального адресата (учебное пособие рассчитано на взрослую аудиторию студентов-нефилологов, многие из которых никогда не были в России) и следуя принципу коммуникативной направленности преподавания РКИ, включают в учебный материал те реалии, которые хорошо известны иностранцу из его личного жизненного опыта: из ситуаций как повседневного, так и профессионального общения в родной стране. Такое включение регионального компонента в учебник повышает мотивацию учащихся в изучении русского языка за рубежом и позволяет успешно решать коммуникативные задачи в различных видах речевой деятельности.
В то же время необходимо особо подчеркнуть, что авторы учебника в разработке его концепции и структуры следуют российским стандартам обучения РКИ; опираются на лексические минимумы, созданные российскими специалистами и рассчитанные на опреде-
