CC BY
102
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 821.512.157:82.091
Е. М. Ефремова
СТИЛЕВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ АВТОРСКОГО «Я» В ПОЭЗИИ Л. А. ПОПОВА
Приведены результаты исследования субъектной структуры лирической поэзии Л. А. Попова. Выявлены два основных уровня типологии лирических субъектов: а) типология, основанная на взаимодействии субъектной организации с жанровой модальностью; б) типология, основанная на степени индивидуализации лирического «я» (превалирование / минимализация лирического «Я») в тексте, что показывает стилевое своеобразие авторского «я» Л. А. Попова.
Ключевые слова: поэзия Л. Попова, субъектная структура, авторское сознание, лирическое «я», лирический герой, проблемно-тематический и жанровый комплекс, стиль.
E. M. Efremova
The stylistic originality of the author’s ego in poetry of L. A. Popov
The article gives the results of investigating the subject structure of L. A. Popov’s lyric poetry. The two main levels of the typology of lyric subjects have been revealed: a) the typology based on the interaction between the subject organization and the genre modality; b) the typology based on the degree of individualization of the lyric ego (prevailing/minimizing of the lyric ego) in a text that reflects the stylistic originality of the author’s ego.
Key words: L. Popov’s poetry, subject structure, author’s consciousness, the lyric self, lyric character, problem-thematic and genre complex, style.
В последнее время в западной и отечественной науке усилился интерес к субъектной сфере лирического произведения. Предпринята попытка рассмотреть субъектную проблематику как центральную для понимания самой «идеи лирики» [1, с. 527]. Этим определяется качественно другой уровень рассмотрения вопросов лирической образности, сосредоточенной на субъектной проблематике. В якутском литературоведении (так же как и в литературах Сибири и Дальнего Востока) вопросами субъектной организации произведений специально не занимались, анализ лирической образности чаще всего производится в аспекте фольклорного своеобразия. С этой точки зрения предлагаемый материал представляет попытку нового подхода в изучении вопросов лирической образности в якутской поэзии в целом.
ЕФРЕМОВА Екатерина Михайловна - к. филол. н., н. с. Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.
E-mail: [email protected]
В качестве материала исследования послужила поэзия народного поэта Якутии Л. А. Попова (1919-1990). Результаты исследования подтверждают, что выбранный нами теоретико-методологический аспект, который логически сочетается с особенностями и диапазоном поэзии якутского поэта, позволил раскрыть своеобразие творчества автора в ракурсе современных теоретических концепций о лирическом «Я». Это формирует качественно новый взгляд на субъектную сферу якутской лирики. На данный момент якутская поэзия представляет собой обширный исследовательский материал, который требует дальнейшего изучения, апробации новых подходов. В литературоведении Якутии многие существенные вопросы, в том числе проблема субъектной структуры лирики, пока еще остаются не исследованными.
В процессе анализа лирического произведения нередко употребляется термин «лирический герой» как наиболее яркий образ в поэтическом творчестве. Это исходит из самой сущности лирики, где в
качестве основного структурообразующего компонента выступает авторская субъективность. Однако во многих работах он используется для обозначения любого носителя речи, от лица которого ведется высказывание, что приводит к неверному пониманию термина, «стиранию» его природной специфики и познавательного смысла. Специальное изучение теоретической литературы в этом направлении позволяет сделать следующий вывод: лирический герой - это тип лирического субъекта, ограничивающийся в своих функциональных особенностях. В сфере лирики он возникает и функционирует при учете определенных условий: 1) если прослеживается единство сознания, сосредоточенность на определенном круге проблем, настроений, тем, мотивов; 2) если возникающий образ самостоятелен и облекается устойчивыми характерными чертами; 3) когда образ выполняет двойную функцию - становится субъектом-в-себе и субъектом-для-себя [2, с. 310]; 4) когда личность раскрывается в ходе развития лирического сюжета. Основная его функция - объединять отдельные произведения определенной тематической группы или лирики в целом, выявляя тем самым целостное единство авторской идеи.
По логике вышеизложенного, несомненно, возникает вопрос о других, помимо лирического героя, типах лирического субъекта. Изучив наиболее существенные классификации субъектов в лирике [2-10 и др.], а также исходя из особенностей исследуемого материала, можно выделить следующую типологию - повествователь, лирическое «я», лирическое «мы», лирический герой, ролевой герой. Избранная нами типология условна и строится на основе степени индивидуализации авторского «я» в тексте, что исходит из самой специфики лирического рода. В качестве отправной точки взяты концепции, предложенные в работах С. Н. Кормана [8] и С. Н. Бройтмана [1, 2, 3, 4, 5], которые вооружают продуктивной методикой дифференциации субъектов сознания в лирике.
Лирическая поэзия Л. А. Попова характеризуется, с одной стороны, многогранностью субъектных форм, с другой, вариативностью жанровых модификаций, что позволяет выделить два основных уровня типологии авторского «я»: 1) типология, основанная на взаимодействии субъектной организации с жанровой модальностью, в результате которого субъектные образы претерпевают трансформацию в пределах конкретного жанра; 2) типология, основанная на степени индивидуализации лирического «я» (превалирование / минимализация лирического «Я») в тексте, в результате которого авторское сознание предстает в произведении как высказывание, имеющее свою конкретную субъектную форму.
Для того чтобы связать два уровня типологии внутренней логикой, необходим анализ, где конкретному жанру (помимо жанрового субъекта) соответствовал бы определенный тип субъекта, выявленный на основе степени индивидуализации лирического «я» в тексте. Например, это наблюдается в некоторых стихотворениях военной лирики поэта (ода
- одический тип лирического «я» - обобщенное «мы»). Однако специфика материала исследования
- особенность поэзии Л. А. Попова - не позволяет произвести анализ по логической спирали подобного плана, где принцип жанрово-типологического аспекта был бы преобладающим. Следовательно, основной упор делается на выявление типологии по второму уровню, а виды лирического «я» в жанровом отношении (ода, послание, баллада, элегия) выявляются в ходе анализа.
Так, в стихотворениях ранней лирики, посвященных военной тематике, раскрываются три основные субъектные вариации, представленные обобщенным лирическим «мы» одического плана («Будь яростен в бою», «Мы обязательно встретимся», «Докуда дошел ты, юноша саха?» и др.), лирическим «я» («Друзьям», «Друзьям моим, вечно живым», «Снег 1945 года»), также субъектной конструкцией «безличный повествователь + “чужой голос”» («В родном аласе», «Гостинцы»). Таким образом, определяется, что раскрытие мировосприятия человека поколения 1940-1950-х гг., особенностей его сознания, психологии посредством типологически разных видов субъектов, что расширяет диапазон лирических переживаний в изображении окружающей действительности. Однако самобытность поэтического стиля Л. А. Попова не только в многогранности, вариативности выражения авторского сознания. Проведенный анализ его стихотворений выявляет важную особенность творческой позиции поэта как автора психологической лирики. Проявление психологизма, философский аспект переживаний во многом помогает раскрыть своеобразие творческой индивидуальности Л. А. Попова.
Результаты анализа подтверждают, что характерным показателем поэтического стиля якутского поэта является многогранное раскрытие авторского «я», совмещающего также и другие виды субъектных вариаций.
Безличный повествователь - в лирике позднего периода эта форма встречается в произведениях, где раздумья связываются в основном с осмыслением вопросов нравственности. Выявлено, что данная форма чаще всего используется при выражении переживаний наиболее глубокого, философского характера. В стихотворениях обнаруживается иллюзия полного слияния автора и героя, также установка на воспроизведение абстрагированного сознания
(«В жилище предков вещи разбирая...», «О полезных людях...», «Смелость сердца потеряешь.», «Не найдешь.»). В текстах раскрываются определенные «жизненные истины», выраженные и оформленные в форме нравоучения, обращения с поучительным и воспитательным подтекстом. Мысли о том, что делает человека человеком, становятся тематическими ориентирами для раскрытия идеи - раздумий о духовных началах жизни. Характерной особенностью выступают отсутствие заглавий и небольшой объем текстов (от 6 до 12 строк).
Лирический повествователь выявляется в стихотворениях с более «простым» содержательным контекстом, яркой особенностью которых можно считать установку на «объектность», но в то же время ощутимое присутствие лирического субъекта в тексте. Это положение объясняется несколькими причинами:
а) стремлением поэта выразить свою точку зрения, мнение, пожелание по поводу изображенного явления;
б) свидетельством того, что автор находится в одном пространственно-временном континууме с объектом изображения; в) желанием выразить общность, причастность лирического субъекта к изображаемой действительности. Форма лирического повествователя определяется как нечто пограничное между безличным повествователем и лирическим «я». Он становится самостоятельным образом, темой высказывания, максимально сближаясь с образом лирического героя («Вечерняя Лена», «Лето», «Осенний вечер», «Ночь», «Легенда о песне», «Ботуобуя», «Сунтар» и др.).
Лирическое «я» раскрывается в основном в текстах, где идейно-тематическое содержание не отличается завуалированностью, выражаются наиболее непринужденные, сиюминутные переживания и ощущения. В зону сознания лирического «я» попадают в основном образы конкретных предметов или образы реальных людей, современников поэта («Моя струна», «В твой день рождения», «Доярочка», «Девушке учительнице», «Жаворонок» и др.).
«Повествователь + лирическое я» - подобная субъектная конструкция представляется целесообразной для характеристики формы выражения авторского сознания, которая осуществляется посредством повествовательного выражения системы мыслей, оформляемых от лица грамматически выраженного «я». В отличие от лирического «я» эта форма сосредотачивается на изображении более широкого ракурса действительности, что в структуре произведений подчеркивается предпочтением «длинного стиха». В этой связи строка в стихе обычно длиннее, чем там, где в качестве субъекта сознания выступает собственно лирическое «я» без мотива повествователя («Рыбаки», «Тойбохой», «Об одном разрушенном доме»).
Лирическое «мы» - данный тип лирического субъекта встречается в основном в ранней лирике и чаще
всего в стихотворениях, посвященных общественно значимым событиям и явлениям. Особенность в том, что лирическое «мы» Л. Попова не является своеобразной «призмой, которая преломляет вещественный мир» (Л. Я. Гинзбург) - он сам выступает в качестве объекта произведений. Функционирование в лирике модели с обобщенным субъектом, речевая стратегия которой совмещает несовместимую семантику - общезначимую и индивидуальную (мы = я + ты + он / каждый), определяется стремлением поэта выразить принадлежность лирического субъекта к общей массе - он представитель народа, коммунист, гражданин своей страны («Душа народа», «Мое поколение», «Комсомолу», «Завтрашнее» и др.).
В процессе анализа установлено, что в зависимости от характера излагаемых мыслей, переживаний поэт варьирует субъекты сознания и речи, меняет позиции лирического «я», создавая тем самым типологически разные виды лирических субъектов. Каждый тип лирического субъекта выступает в качестве своеобразной «призмы», способствующей наиболее эффективной передаче лирических переживаний, чувств того или иного характера.
Особенность поэзии Л. А. Попова в том, что в центре его лирической системы стоит индивидуальное сознание, представленное образом лирического героя. В отличие от вышерассмотренных типов лирического субъекта, его основная функция -объединять отдельные произведения определенной тематической группы или лирики в целом, выявляя тем самым целостное единство авторской идеи. Следовательно, посредством именно данного типа лирического субъекта прослеживается эволюция творчества и особенности мировосприятия автора. В итоге систематизации материала выявились следующие особенности художественного
воплощения образа героя.
Во-первых, конкретный проблемно-тематический комплекс стихотворений раскрывает своеобразную бинарную оппозицию, выявляющую отличительную черту сознания лирического героя.
«Автобиографический» генезис переживаний в интимной лирике, представленный посредством реализации субъектной ситуации «я» как «другой», наделяет героя способностью к внутренним противопоставлениям антагонистического характера, что выражается в раскрытии лирических эмоций в бинарном ракурсе. С одной стороны, в лирике Л. А. Попова любовь ощущается как возвышенное состояние человеческой души, выражаются искренние, задушевные переживания, вызванные взаимной любовью («В моей руке как будто рука твоя.», «Когда твои глаза.», «Протягиваю руку к Тебе.» и др.). Однако поэтом параллельно
осмысливается и проблема конца любви (или возможного конца) - наряду с поэтическим воспеванием возвышенной любви гамма чувств любовной лирики вбирает в себя мотивы сомнения, страха, боли, разочарования («Царица», «Расстались бесповоротно.», «Не радуюсь, не грущу.» и др.). Переживания героя зачастую раскрываются на фоне драматического мотива. Именно поэтому многие стихотворения поэта стали известными песнями романсного типа. Определяется, что жанровая форма романса в его лирике предстает в модифицированном варианте (высокая степень драматизации лирического повествования,
проникновение в сюжет эпических элементов).
В примерах любовной лирики наглядно прослеживается динамика переживаний, эволюция сознания лирического героя. Немаловажное значение при этом имеет образ рук, выступающий в лирике поэта как символическое воплощение взаимопонимания. Результат визуализации картины с образами рук дает возможность интерпретировать ее содержание как знаковую систему, символизирующую олицетворение любви, взаимопонимания, обусловливающего мотив отрицания одиночества. Являясь одним из центральных элементов любовной лирики Л. А. Попова, образ рук выполняет характерологическую функцию имплицитного смысла. Выступая в одном и том же значении, он вызывает разнообразные ассоциации, связанные с разноаспектным уровнем интерпретации лирических переживаний, является своеобразным методом определения душевного состояния героя, в результате которых обнаруживается его вариативность и смысловая многогранность («В моей руке не стало твоей руки.», «Волны», «Мимо проходя, дорогая.» и др.).
В стихотворениях гражданской тематики образ родной природы нередко находит сопоставление с пейзажем южных стран. Выявляется, что оппозиция юг / север является характерной особенностью гражданской лирики Л. А. Попова. Их взаимное притяжение и отталкивание образуют особый бинарный контекст переживаний, определяющий специфику раскрытия темы Родины. В стихотворениях этой тематической группы на фоне экзотического пейзажа как настоятельная потребность происходит дальнейшее самоопределение пейзажа национального, эстетика и специфика севера. Тема выбора между теплыми, южными странами и суровым севером, где неизменное предпочтение лирического героя дается родным местам, специфичным образом раскрывает гражданскую патриотическую идею («Вспоминаю родной алас.», «Чайки», «Горы Карпат», «На берегу Днепра» и др.). Следовательно, одна из граней гражданской тематики тесно переплетается с
пейзажной лирикой, которую можно разделить на два вида: экзотический и национальный. Причем особенности национальной природы представлены в обоих ее составляющих. Вклад Л. А. Попова в формирование национального пейзажа определяется тем, что он в сопоставлении с гражданской лирикой создал обобщенную картину суровой, но прекрасной природы северного края, воспел красоту и неповторимость родной природы. Сопоставление пейзажа южных стран с особенностями природы севера, их бинарное противопоставление, подчеркивающее самобытный характер образных представлений, ассоциаций, выявляющих специфику национальной природы, формирует индивидуальный поэтический стиль («На берегу Черного моря», «На Эльбрусе» и др.). На фоне этого своеобразия в качестве характерной особенности художественного стиля выступает психологическое отображение души и эмоциональных переживаний лирического героя через природные образы, мотивы («Я был росинкой, а потом.», «Огонь», «Прошу от жизни», «Восхождение», «Буря» и др.). Национальные образы и сравнения обуславливаются ментальностью народа, придающей стихотворениям непреходящую эстетическую ценность.
В стихотворениях о поэте и творчестве мир Поэзии строится и существует на взаимодействии двух противоположных понятий: страдания и счастья. В этих произведениях обнаруживаются мотивы, выявляющие трудность профессии поэта - человека, живущего творческой жизнью. Он вечно находится в поисках, его терзают муки вдохновения, выявляется нестабильность, тревожность мыслей героя. В то же время его наполняет чувство безмерного счастья оттого, что он творит, он не может представить жизни без поэзии, без творческого вдохновения. Героем глубоко осмысливается «двойственная» сущность философии жизни поэта, построенной на сочетании драматизма и гармонии, что способствует развитию лирической мысли в бинарном аспекте («Не познай, друг», «Раздумья» и др.).
Размышления лирического героя в философской лирике концентрируются вокруг интерпретации проблемы жизни и смерти, что также способствует развитию лирических переживаний в бинарном контексте («Пристрастия жизни», «Мое детство» и др.).
Во-вторых, в жанрово-типологическом отношении единичные состояния лирического героя претерпевают характерное изменение в зависимости от типов стихотворений, формируя разнообразные вариации. Своеобразную жанровую грань поэзии Л. Попова составляют стихи-посвящения, близкие жанру послания. Особенно четко это проявляется в тематической группе стихотворений о поэте и поэзии, где отдельный пласт посвящается собратьям по перу («Назыму Хикмету», «Моему ровеснику-поэту» и др.).
Композиционная структура стихотворений формирует тип субъекта, соответствующий жанру послания, в основе которого лежит обращение к определенному адресату. Введение собственных имен реальных личностей активизирует в стихотворениях биографический подтекст, в результате которого лирический герой выражает переживания, возникшие на основе сугубо личных ассоциаций и представлений.
В отличие от этого, в жанре баллады, в форме которой написано стихотворение «Сожалдия», выявляется лирическое «я», которое можно определить как «подвижное» (термин Ю. М. Лот-мана), ибо его подсознание отличается потенциальной возможностью пересечения границ ирреального потустороннего мира, что в очередной раз подчеркивает неординарность мышления Л. А. Попова. Формируется балладный тип лирического «я», обусловленный, прежде всего, инвариантным развитием лирического сюжета. Во-первых, сюжет возникает из семантической неоднородности художественного пространства - оно оказывается «двойным»: с одной стороны, это реальное человеческое измерение, с другой - эта мистическая непостижимая сфера, где герой видит красавицу Сожалдия. Во-вторых, лирический сюжет мотивирован отчуждением героя от «бытового» мира, несоответствием его реальному пространству.
Своеобразие авторского «я» в жанре элегии сосредотачивается на раскрытии идеи времени, его циклической необратимости и принципиальной значимости для него. Переживания лирического героя связываются с диалектикой жизни и смерти, быстрым течением времени, что обуславливает мотивацию элегического тона. Циклическое движе-ние времени вызывает у лирического героя чувство глубокой тоски - старость для него служит грустным воспоминанием о прошедшей юности («В детство свое я вернулся», «Старость», «На волосах зимний иней.» и др.). В ходе исследования доказывается, что особенности подсознания, мировосприятия образа лирического героя обуславливаются аспектами жанровой модальности.
В-третьих, характерной особенностью образа героя Л. А. Попова является внутренняя семантическая неоднородность - он может быть связан как с объектным планом произведения, так и авторским лирическим «я». В этом смысле в лирике поэта выявляются две формы взаимодействия авторского и геройного планов: «я как другой» и «другой как я», проявленные на уровне двойственности образа лирического героя. В субъектной ситуации «я как другой» прослеживается некоторая определенность внешнего и внутреннего облика, раскрывается единство авторского сознания, биографическая,
социальная характеристика, что позволяет выразить идею концептуального плана. Ситуация «другой как я» определяет стремление автора объективировать себя в героя для того, чтобы отстраниться от самого себя, чтобы увидеть себя глазами «другого» -(«Поэту», «Береза и редактор», «Тяжелая ноша хвалы»).
Особенность субъектной организации лирической поэзии Л. А. Попова позволяет дифференцировать, наряду с другими формами выражения авторского сознания, героя ролевой лирики - особого типа лирического субъекта, открыто выступающего в качестве «другого», близкого, как принято считать, к драматическому герою.
В творчестве Л. А. Попова примеры изображения переживаний, присущих другим лицам, немногочисленны, что, несомненно, свидетельствует о том, что его лирика является по преимуществу автопсихологичной. В процессе анализа стихотворения с ролевыми героями условно разделены нами на три группы [11].
Таким образом, исследование типов субъекта в поэзии Л. А. Попова показывает особую модель лирического «Я»:
Во-первых, многогранность лирического объекта, разносторонность его отношений с субъектом и предметом изображения определяют своеобразную структуру лирики Л. А. Попова, многообразие форм выражения в ней авторского сознания. Различная
степень присутствия «я» в тексте определяется стилевым своеобразием авторского «я», в целом тяготеющего к синкретической модели.
Во-вторых, лирический субъект Л. А. Попова претерпевает изменение в зависимости от различных жанров и своеобразных устойчивых жанровых форм - ода, послание, элегия, баллада.
В целом, в поэзии народного поэта раскрываются традиционные тематические линии -любовь к Родине, воспевание красоты северной природы, интимная лирика, тема о поэтах и поэзии. Однако у Л. А. Попова аспекты изображения художественной картины мира отличаются
оригинальными образными сопоставлениями,
своеобразными авторскими интерпретациями, раскрывающимися посредством необычных сравнений, поэтических ассоциаций и представлений, специально подчеркивающих категорию национального. Углубленное мировосприятие, самобытное образное мышление отражаются в проблематике поэтических произведений, раскрывающихся через национальное мировоззрение в переживаниях, оформленных в
особом бинарном контексте. Внутренние оппозиции, своеобразные со- и противопоставления в раскрытии лирических переживаний определяют самобытный авторский стиль. Философский, психологический аспекты переживаний, гармонично сочетающихся
с лаконичной формой высказывания, также служат показателем индивидуального авторского стиля. Причем образная система, лексический, тропеичес-кий арсенал, звуковая организация, поэтическая интонация - все выдает в нем глубоко национального поэта. Лирические образы его поэзии пронизаны национальным колоритом, что в целом дает возможность представить самобытную поэтическую модель мира с присущими ей особенностями. Все это определяется высокой поэтической культурой, концептуальной волей автора, его индивидуальной творческой манерой. Именно поэтому авторское «я» Л. А. Попова многогранно и представляется в разноаспектном ракурсе лирического индивида, способного синтезировать различные модуляции авторского и «чужого» голоса.
Л и т е р а т у р а
1. Бройтман С. Н. Субъектная структура русской лирики XIX - начала XX вв. в историческом освещении // Известия РАН СССР. Сер. литературы и языка. - 1988. - Т. 47.
- № 2. - С. 527-538.
2. Бройтман С. Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение: Учеб. пособие / Под. ред. Л. В. Чернец.
- М.: Высш. шк., 2006. - С. 680.
3. Бройтман С. Н. Три концепции лирики // Известия
РАН. Сер. литературы и языка. - 1995. - Т. 54. - № 1. -С. 18-29.
4. Бройтман С. Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы. Роды и жанры: (Основные проблемы в историческом освещении). - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Т. 3. -С. 421-465.
5. Бройтман С. Н., Тамарченко Н. Д. Лирика. Три теории лирики // Теория литературы: (Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика). / Н. Д. Тамарченко и др. 3-е изд., стер. - М.: Издательский центр «Академия», 2008. - Том II. - С. 359.
6. Исакова И. Н. О субъектной организации и системе персонажей в лирике // Филологические науки. - 2003. - № 1.
- С. 27-36.
7. Исакова И. Н. О субъектной организации и системе персонажей в лирике // Поэтика литературного произведения. - М.: Макс пресс, 2010. - С.76-91
8. Корман Б. О. Избранные труды по теории и истории литературы. - Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. - 236 с.
9. Савченко Т. Т. Субъектный строй русской лирики: (На материале поэзии XVII - первой трети XIX вв.). Дисс. ... доктора филол. наук. - Караганда: КарГу, 2000. - 304 с.
10. Соколов А. Н. Художественный образ в лирике Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. - М.: Изд-во «Наука», 1964. - С. 173-201.
11. Ефремова Е. М. Герой ролевой лирики в творчестве Л. А. Попова // Вестник Якутского государственного университета имени М. К. Аммосова. - 2010. - Т. 7. - № 3. -С. 113-118.
