CC BY
0УДК 930.25(093)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-6-175-184
Дата поступления (Submitted) 14.05.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 03.06.2024
ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ВОРОБЬЕВ
аспирант
Санкт-Петербургского института истории РАН, 197110, Россия, Санкт-Петербург, Петрозаводская7.
Стенограммы сообщений и воспоминаний о подпольном движении Ленинградской области как исторический источник
лектор
музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда».
187342, Россия, Ленинградская область, Кировск, Ладожский мост, 2.
e-mail: dmitrij_vorobev_96@mail.ru
Аннотация. Статья посвящена исследованию стенограмм сообщений и воспоминаний о подпольном движении Ленинградской области, которые представлены в ЦГАИПД СПб в двух фондах: Р-4000, которые записывали сотрудники Ленинградского отделения Института истории ВКП(б), и Р-4788Л, которые записывали сотрудники секции ветеранов партизанского движения при музее истории г. Ленинграда. Подавляющее большинство стенограмм было зафиксировано в 1950 - 70-е годы, когда события битвы за Ленинград активно изучалась советскими историками. В их записи принимали участие как бывшие подпольщики и руководители подполья, так и исследователи. На основе их анализа автор пришел к выводу, что до наших дней они сохранились в малом количестве. Эти документы являются надежными источниками, поскольку их авторы использовали различные архивные материалы, а также свои воспоминания, подтвержденные либо документами, либо воспоминаниями других участников. При помощи них можно рассмотреть много различных аспектов подпольного движения Ленинградской области, которые до сих пор не освещены историками. Большая часть приведенных в статье стенограмм впервые введена в научный оборот, поскольку процесс их изучения начался лишь недавно.
Ключевые слова: Ленинградская область, битва за Ленинград, подпольное движение, стенограммы, Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт- Петербурга
Transcripts of messages and memoirs about the underground movement of the Leningrad region as a historical source
DMITRIY ALEXANDROVICH VOROB'EV
Postgraduate student
Saint Petersburg Institute of History Russian Academy of Sciences 197110, Russian Federation, Saint-Petersburg, Petrozavodskaya,7.
Lecturer
Museum-reserve "Breakthrough of the Siege of Leningrad" 187342, Russian Federation, Leningrad region, Kirovsk, Ladoga bridge, 2.
e-mail: dmitrij_vorobev_96@mail.ru
Abstract. The article is devoted to transcripts of messages and memoirs about the underground movement of the Leningrad region, which are presented in the Central State Administrative Committee of St. Petersburg in two funds: P-4000, which were recorded by employees of the Leningrad Branch of the Institute of History of the CPSU(b), and P-4788L, which were recorded by employees of the section of veterans of the partisan movement at the Museum of History of Leningrad. Most of the transcripts were recorded in the 1950s - 70s, when the Battle of Leningrad was actively studied by Soviet historians. Both former underground workers and underground leaders, as well as researchers, took part in their recording. Based on their analysis, the author concluded that they have been preserved in small numbers to this day. They are reliable sources, since their authors used various archival materials, as well as their own memories, confirmed either by documents or by the memories of other participants. With the help of them, many different aspects of the underground movement of the Leningrad region can be considered, which have not yet been covered by historians. Most of the transcripts given in the article were introduced into scientific circulation for the first time, since the process of studying them began not so long ago.
Keywords: Leningrad region, Battle for Leningrad, underground movement, transcripts, Central State Archive of historical and political documents of St. Petersburg
Сбор материалов о подпольщиках и подпольных организациях начался еще с первых месяцев битвы за Ленинград. Поначалу этим занимался Ленинградский областной комитет ВКП (б), а затем - Ленинградский штаб партизанского движения (ЛШПД). После освобождения Ленинграда от блокады и Ленинградской области от оккупации, ЛШПД расформировали и в Ленинградском партийном архиве образовали 2 фонда: 116Л, в который отправили множество документов о деятельности партизанских формирований, подпольных организаций и ЛШПД, и 4788Л, в котором сотрудники секции ветеранов партизанского движения при музее истории г. Ленинград составляли различные справки и оформляли стенограммы докладов бывших партизан и подпольщиков. Одновременно с ним вело свою работу и Ленинградское отделение Института истории ВКП (б) (с 1952 года - Ленинградское отделение Института истории КПСС). К 1948 году он провел большую работу по составлению стенограмм сообщений жителей блокадного Ленинграда, партийных работников, бойцов частей Красной Армии, партизан и подпольщиков, чтобы составить сборник «Ленинград и Ленинградская область в Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков». Впоследствии эти стенограммы составили основу для описи 10, фонда 4000 Ленинградского партийного архива, который сейчас насчитывает 1286 дел.
До наших дней сохранилось небольшое количество стенограмм из фондов 4000 и 4788Л, которые посвящены подпольному движению Ленинградской области. Работ, посвященных их анализу, на данный момент не написано. Тем не менее, можно выделить несколько публикаций, где исследователи использовали некоторую их часть и кратко высказали свое мнение о них:
1. монография Ю. П. Петрова «Партизанское движение в Ленинградской области. 1941 -1944», в которой он использовал 2 стенограммы П. Р. Шевердалкина и Г. Х. Бумагина [1];
2. монография Н. А. Ломагина «Неизвестная блокада» [2, с. 450 - 451], где использовал стенограмму П. Р. Шевердалкина, а впоследствии вновь на нее сослался в статье «О проблемах организации партизанского движения в Ленинградской области в 1941 г.» [3, с. 38];
3. статья В. А. Кутузова «А. А. Жданов и Комиссия Обкома ВКП (б) по руководству северо-восточными районами Ленинградской области», в которой вкратце высказал свое мнение о стенограмме Г. Х. Бумагина [4, с. 100];
4. статья В. И. Хрисанфова «К вопросу о Гатчинском подполье в годы Великой Отечественной войны», где использовал стенограмму П. Р. Шевердалкина [5];
5. статья А. Н. Чистикова «Стенограммы сообщений ленинградцев как источник по истории блокады Ленинграда 1941-1944 гг.», в которой он проанализировал стенограммы из фонда 4000, в том числе и стенограмму Г. Х. Бумагина [6, с. 711].
Отдельно из этой подборки стоит выделить 2 статьи. Первая - статья А. Ю. Павловской «Блокадный архив ленинградского отделения Института истории ВКП (б): сбор воспоминаний горожан в 1942-1944 годы и влияние исторического авангардизма», в которой она показала, что сотрудники Ленинградского института истории ВКП(б), составляя стенограммы воспоминаний людей о блокаде Ленинграда и ее различных аспектах, создавали основу для будущих исследований по ней. Это было для них одной из главных ориентаций. Кроме этого, сотрудники также ориентировались на принцип полноты описания произошедших для людей событий [7].
Вторая - статья В. Е. Бередниковой «Комиссия при отделе пропаганды и агитации Ленинградского обкома ВКП(б) по сбору и систематизации материалов по партизанскому движению в Ленинградской области: направления деятельности, состав фонда», в которой показано, что Комиссия, начиная с 1 июня 1944 года, занималась сбором информации о работе подпольных партийных групп и межрайонных центров совместно с райкомами Ленинградской области. Это было одним из главных направлений ее деятельности в первые послевоенные годы.
На основе рассмотренных работ можно увидеть, что исследователи начали изучать стенограммы с 1970-ых годов и чаще всего использовали стенограммы Г. Х. Бумагина и П. Р. Шевердалкина. Между тем в фондах 4000 и 4788Л есть стенограммы других исследователей и бывших подпольщиков, которые до сих пор не введены в научный оборот. Благодаря им, можно существенно дополнить разные аспекты деятельности подпольных организаций в Ленинградской области [8, с. 61 - 62]. Поэтому тема данного исследования не только является актуальной, но и требует существенного дополнения.
Первым, кто оставил воспоминания о подпольном движении, был Г. Х. Бумагин, секретарь Ленинградского и Новгородского областных комитетов ВКП (б), который в первые месяцы битвы за Ленинград руководил специальной тройкой по руководству партизанским движением и отвечал за организацию подпольного движения в регионе. 29 января 1947 года научный сотрудник Ленинградского института истории ВКП (б) В. П. Гусак записал объемную стенограмму его сообщения, которое было посвящено его работе не только в тройке, но и в «Комиссии по руководству восточными районами Ленинградской области», а также его членству в Военных Советах
48-й и 54-й Армий Ленинградского фронта [9]. Г. Х. Бумагин в стенограмме отмечал, что после начала войны он вместе с партийными работниками принимал участие в различных заседаниях, на которых обсуждали ситуацию на советско-германском фронте, проведение перестройки областных, городских и районных органов в условиях военного времени, а также подготовку районов к борьбе с врагом. А с 1 июля 1941 года он приступил к созданию подпольных ячеек, согласно «Плану организации партизанских отрядов, диверсионных групп и подпольных ячеек на территории, занятой противником» [10, с. 28 - 29].
Кроме того, Г. Х. Бумагин в стенограмме вспоминает о расследовании гибели подпольной организации Волотовского района во главе с П. А. Васькиным. В первые дни руководства Новгородской областью Г. Х. Бумагин одновременно возглавлял Новгородскую областную комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Тогда он начал искать материалы о П. А. Васькине и его организации, в составе которого находилось 23 подпольщика [9, л. 9]. В 1942 г. они пропали без вести. Их точная судьба на тот момент была неизвестна. Г. Х. Бумагину удалось найти одного из них, И. Леонтьева, и по этому поводу провел заседание бюро обкома, на котором обсудили его апелляцию об участии в подпольной работе. Г. Х. Бумагин спросил, знал ли он П. А. Васькина. И. Леонтьев дал положительный ответ и дополнил, что его вместе с подпольщиками предали местные жители и их расстреляли [9, л. 9].
Спустя некоторое время Новгородское областное управление МГБ установило, что в предательстве и расстреле членов этой организации принимали участие бывший начальник Волотовского районного управления, резидент немецких контрразведывательных органов Ма-невский, начальник полиции Молотков, полицейский Танков и жители деревни Должино В. Е. Егоров, А.Я. Еремеев, В.В. Зимин и М.Я. Сотов В январе-марте 1946 г. В.В. Зимин, В.Я. Егоров, А.Я. Еремеев были арестованы. В сентябре 1945 г. органами СМЕРШ был арестован Молотков и доставлен в Новгород. Материалами проведенного следствия удалось установить, что эти лица, кроме предательства подпольной организации и непосредственного участия в расправе над ее членами, совершили ряд других преступлений. На их основе они были признаны виновными и приговорены к расстрелу и к различным срокам тюремного заключения [9, л. 9].
Сведения, которые были им приведены, можно с полной уверенностью назвать достоверными по двум причинам. Первая причина -«правдивость воспоминаний». Когда сотрудники Ленинградского института истории ВКП (б) брали интервью у респондентов или фиксировали их воспоминания, то они просили их вспомнить
по возможности все детали и подробности, и рассказать правдиво. Кроме того, для подтверждения той или иной информации респондентам предлагали использовать делопроизводственные документы. Г. Х. Бумагин, излагая свои воспоминания, пользовался служебными переписками, справками, отчетами и другими делопроизводственными документами. Например, когда он вспоминал о расследовании гибели подпольной организации П. А. Васькина, то использовал справки, составленные Уполномоченным УКГБ по Новгородской области в г. Старая Русса о ее деятельности, и материалы к ним [11]. Также у Г. Х. Бумагина была хорошая память и он смог запомнить многие события, произошедшие с ним во время войны, несмотря на то, что воспоминания были записаны спустя 3 года после ее окончания. Отсюда, вторая причина достоверности воспоминаний - это их «свежесть».
Впоследствии собранную информацию Г. Х. Бумагин использовал в своем докладе «Организация партийного подполья в первый период войны на территории Ленинградской области», который был прочитан 25 марта 1965 г. на собрании секции по истории партизанского движения при музее истории г. Ленинград [12]. В нем он первым среди исследователей и бывших подпольщиков попытался ответить на вопрос: как организовывалось подпольное движение в Ленинградской области в первый период войны?
Чтобы ответить на него, Г. Х. Бумагин привел различные воспоминания. К примеру, как он занимался подбором кандидатов на должность «райпарторганизатор», непосредственного руководителя подпольной сетью в районах и уполномоченного Ленинградского областного комитета ВКП (б). Он вспоминал, что подбирал людей из числа партийных работников и сельской интеллигенции, и свой выбор объяснил следующим образом. Они могли быстро осесть в районе и имели больше шансов войти в состав органов немецкой оккупационной администрации [12, л. 6]. Для таких кандидатов подбирались подходящие вакантные места, менялись их паспортные данные и легенды для соблюдения конспирации, а также проводили подробный инструктаж и беседы, чтобы выявить их лучшие качества. Ему удалось отобрать всего 68 кандидатов. Из них 58 человек были мужчинами и 10 человек - женщинами. По возрасту 37 человек принадлежали к группе от 31 до 40 лет, 20 человек - от 41 до 50 лет, 7 человек - от 26 до 30 лет и по 2 человека в группах до 25 лет и старше 50 лет. Подавляющее большинство уже имело партийный стаж - 62 человека, остальные 6 человек еще не имели. 55 человек были родом из Ленинградской области, остальные 13 - из Ленинграда. 16 человек были партийными работниками, 18 человек - работниками сельского хозяйства, 17 человек - работниками в сфере образования, 12 человек - хозяйственными руководителями и 5
человек работали в строительной сфере. Самыми известными из них были П. Р. Шевердалкин, П. А. Васькин, Н. Н. Теплухин, В. И. Кушников и др. [12, л. 11 - 12]
В этом же докладе Г. Х. Бумагин высказался о потерях среди райпарторганизаторов в первый период битвы за Ленинград. Он не сказал точной цифры, но перечислил имена некоторых из них: Е. М. Яковлева, П. А. Васькин, В. И. Кушников, И. В. Курсаков, А. С. Куликова, А. М. Азин [12, л. 8 - 9]. Кроме того, Г. Х. Бумагин одним из первых назвал количество подпольных ячеек и их численность на 8-е августа 1941 года, которое впоследствии исследователи стали активно использовать в научных трудах по истории партизанского движения - 177 подпольных ячеек общей численностью в 612 человек. Также он утверждал, что после этого количество подпольных организаций и подпольщиков стало только расти [12, л. 14 - 15].
Кроме того, Г. Х. Бумагин первым попытался ответить на вопрос, что отличало подпольщиков от партизан? Свой ответ сформулировал следующим образом: «Разница состояла лишь в методах решения поставленной задачи. Партизаны выступали против оккупантов с оружием в руках и часто били врага не только из-за угла и из засады, но и в открытом бою, а подпольщики несли к советским людям правдивое большевистское слово, разоблачали врага сколачивали вокруг себя новые слои актива и способствовали расширению и разжиганию партизанской войны и организации различного рода диверсий» [12, л. 5].
И, наконец, еще одной интересной особенностью доклада является то, что Г. Х. Бумагин в нем косвенно поднял вопрос об исторической памяти некоторых подпольных организаций. Это выражено не только в том, что он перечислил сделанные ими дела, но и в том, что их деятельность отразилась в исторической литературе, которая была выпущена в 1960-е годы. В качестве примера он привел Волотовскую, Пор-ховскую, Дновскую и Лужскую подпольные сети [12, л. 18].
Вышеизложенные моменты этого доклада можно отнести к его преимуществам. Но у него имелся серьезный недостаток. Г. Х. Бумагин осветил процесс организации подпольного движения в первый период войны со стороны высшего партийного руководства и тогда он не затронул полностью процесс создания подпольных организаций в оккупированных районах Ленинградской области по отдельности. Тем не менее, его доклад, как и стенограмму его воспоминаний, можно использовать как надежный источник для изучения подпольного движения Ленинградской области.
А вот доклад П. Р. Шевердалкина «Антифашистское подполье в пригородных районах Ленинграда в период Великой Отечественной войны»,
который он прочитал 26 ноября 1971 года на заседании секции ветеранов партизанского движения при Музее истории Ленинграда, назвать надежным источником можно с одной оговоркой: в нем имеется положение, впоследствии вызвавшее критику в адрес докладчика.
На его разработку повлияли события, произошедшие в 60-70-е годы прошлого века. В это время Ленинградская секция ветеранов партизанского движения при музее истории Ленинграда неоднократно поднимала вопросы на заседаниях об изучении деятельности подпольных организаций, особенно в первый период битвы за Ленинград. Первую такую попытку предпринял Г. Х. Бумагин. Выступая со своим докладом, он отметил, что тогда П. Р. Шевердалкин присутствовал и с большим интересом его выслушал [12, л. 19]. Не исключено, что он мог оказать помощь Г. Х. Бумагину в его подготовке. Этот момент говорит о том, что П. Р. Шевердалкин уже занимался изучением данного вопроса.
Спустя 6 лет, 20 мая 1971 года, был обсужден проект секретариата Ленинградского обкома КПСС «О порайонном изучении и обобщении материалов партийного и антифашистского подполья в районах области, подвергшихся фашистской оккупации в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов» [13, л. 82]. Его приурочили к 30-летию организации партизанских отрядов и подпольных организаций в регионе. В результате обсуждений он был утвержден. Согласно ему, к каждому району прикрепили одного или нескольких представителей секции, которые должны были проработать вопрос. П. Р. Шевердалкин вместе с 3 членами секции изучал работу подпольных организаций в Гатчинском районе Ленинградской области. Впоследствии накопленный им материал лег в основу его доклада [13, л. 86].
В отличие от Г. Х. Бумагина, П. Р. Шевердалкин постарался подробно осветить работу подпольных организаций в районах, расположенных ближе к Ленинграду. Он отметил, что Ленинградский областной комитет ВКП (б) в первый период войны занимался их созданием и отправкой в немецкий тыл, но для него это было сложным делом. По своему составу это были партийно-комсомольские, и доля коммунистов в них составляла 45% [13, л. 10]. Всего за первые месяцы войны было создано и подготовлено 177 партийных и 100 комсомольских подпольных организаций. Несмотря на то, что Ленинградский областной комитет ВКП (б) провел большую работу, подпольное движение за осень 1941 - зиму 1942 гг. понесло большие потери. Было разгромлено большинство подпольных групп и райкомов партии в результате ударов карательных отрядов. В качестве причин произошедшего он указал неопытность руководителей, предательство некоторых членов подпольных организаций и неумелое руководство ими и организа-
ция [13, л. 16 - 17].
Но самое главное положение своего доклада П. Р. Шевердалкин выделил следующее: подпольные организации в первый период войны были созданы в Гатчинском, Слуцком (нынешний Павловский), Тосненском и Лужском районах. Однако в населенных пунктах Кингисепп, Любань, Сиверская, Вырица и др., а также в Кингисеппском, Красногвардейском и Мгинском районах их создать не удалось по той причине, что они располагались ближе к линии фронта и там была большая концентрация немецких войск, из-за чего подпольную деятельность развернуть было невозможно [13, л. 15 - 16].
В целом слушатели отметили, что докладчик проделал большую работу и его доклад вызвал у них большой интерес. Стоит отметить, что на выступлении присутствовали, в основном, бывшие партизаны и подпольщики. Среди них А. А. Инги-нен, М. Г. Абрамов, А. А. Воронова, П. Г. Матвеев, Ф. П. Котляров и др. Однако они подвергли критике его главное положение. К примеру, Д. А. Ба-клагин, который вместе с П. Р. Шевердалкиным изучал работу подполья в Красногвардейском районе, сказал, что высказанные факты нужно еще проверить, и был неприятно поражен его мнением [13, л. 33 - 34].
Но самое интересное заключается в том, что, несмотря на то, что это положение было подвергнуто критике, некоторая часть исследователей продолжает на него ссылаться в своих работах, не подвергая при этом анализу и проверке. Например, известный специалист Н. А. Ломагин в своих работах «Неизвестная блокада» [2, с. 450 - 451] и «О проблемах организации партизанского движения в Ленинградской области в 1941 г.» [3, с. 38]
За последние годы часть исследователей обратилась к изучению вопроса работы подпольных организаций в вышеуказанных районах и написали работы, в которых они пришли к выводу, что они действовали там, но непродолжительное время, поскольку была большая концентрация немецких войск и развернуть подпольную работу было затруднительно. Такой вывод сделали исследователи В. И. Хрисанфов [5], В. В. Абрамов [14], В. Н. Овсянников [15], В. И. Мусаев и Д. А. Воробьев [16]. Поэтому главное положение доклада П. Р. Шевердалкина требует переформулировки.
Теперь стоит перейти к тем стенограммам сообщений, которые еще не введены в научный оборот, но могут для исследователей представить большой интерес.
Одна из них - обширная стенограмма воспоминаний бывшего секретаря Псковского районного комитета ВКП (б) и одного из руководителей Псковской подпольной сети В. А. Акатова, которая была записана 23 ноября 1961 года [17]. В ее начале В. А. Акатов пояснил, что сотрудники Ленинградского партийного архива попросили
его составить записи о зарождении и видоизменении подпольной сети во Пскове и Псковском районе [17, л. 3]. Ему это удалось сделать с помощью сохранившихся служебных записок и личных воспоминаний. Кроме того, необходимые консультации в составлении стенограммы давали товарищи и члены подпольных организаций, с которыми он работал [17, л. 3]. В. А. Акатову не только удалось подробно описать процесс работы Псковской подпольной сети, но и составить схемы ее работы в разные периоды. Таким образом он показал ее структуру и как она менялась в зависимости от происходивших событий.
В. А. Акатов составил всего 8 схем. Первая охватывает период 6 июля - 1 августа 1941 года. В ней он показал, что Псковская подпольная организация зарождалась не в самом городе, а в деревне Новое Поле (в 30 км к северу от Пскова), поскольку в городе оставаться тогда было нельзя. В дальнейшем подпольные ячейки возникли в деревнях Тупицы, Загустенье, Подчерничье, Погорелке, Сабежах, Крыпцах, Большой Дуге, Елизарово и на Залитских островах, которые находились примерно на таком же расстоянии, что и Новое Поле. А центр подпольной организации решили временно разместить в деревне Тупицы [17, л. 5 - 8].
На примере 2-й схемы, датируемой на 25 ноября 1941 года, В. А. Акатов показал, что центр подполья было решено переместить в Серед-кинский район, поскольку условия для ведения работы стали трудными. В то время удалось создать еще 3 подпольные организации в деревнях Гридино, Дудино и у Княжицкого кордона. В Гридино 19 ноября 1941 года состоялось собрание Псковского партийного актива, на котором было решено образовать межрайонный подпольный партийный центр. На нем определили его следующие задачи: вести пропаганду среди населения, организовывать боевые группы, которые планировалось впоследствии образовать в партизанские отряды, собирать оружие, выявлять предателей и при случае устранять их и активно готовиться к боевой партизанской войне. Во главе него назначили Андриана Васильевича Гущина [17, л. 9].
Схема №3, датируемая на 5 мая 1942 года, показывает, что после образования центра в него вошли еще 14 подпольных ячеек и групп, в которой насчитывалось более 100 подпольщиков. Кроме этого, в состав Псковского межрайонного центра вошли 20 организаций из Середкинско-го района численностью не менее 100 человек, более 10 организаций из Новосельского района численностью не менее 100 человек. Они вели разъяснительную работу с мирным населением, распространяя сводки из Совинформбюро [17, л. 12 - 13].
Однако немецкие шпионы не дремали, они искали информацию о подпольщиках и готовились к проведению карательных экспедиций. В фев-
рале 1942 года они начались и продолжались до 5 мая. В результате действий карателей погибло много подпольщиков, среди них - руководитель Псковского межрайонного центра Андриан Гущин. 5 мая близ хутора Черная Речка состоялась встреча оставшихся в живых подпольщиков и партийного актива, на которой было решено разойтись по районам, заранее обговорив места явок и поддержание связи. После этого Псковский межрайонный подпольный партийный центр временно прекратил свое существование [17, л. 13 - 14].
В схеме №4, которая охватывает период до 14 августа 1942 года, В. А. Акатов объяснил, что, хотя подпольный центр прекратил свою работу, подпольные ячейки во Псковском районе продолжали вести свою деятельность, даже несмотря на то, что связь между ними нарушилась. В течение лета 1942 года руководители Псковского подполья занимались решением вопроса восстановления связи не только между ячейками и группами, но и Псковского подполья с Ленинградом [17, л. 16]. Хотя немецкие шпионы продолжали следить за действиями подпольщиков, связь восстановить удалось. Кроме того, чтобы было сложнее врагу найти руководителей подполья, было решено образовать 3 узла руководства: Верхнегалковский, Лиховский и Тупицкий (он же был центральным узлом руководства). Благодаря этому удалось не только возродить часть ячеек, но и дополнительно образовать еще около 10. К 14 августа во Псковском районе была вновь образована большая подпольная сеть. Те же мероприятия удалось провести и в г. Псков, что отражено в схемах №6 и №7. В итоге Псковский подпольный партийный центр удалось возродить и в дальнейшем он действовал до 15 ноября 1943, когда по решению Ленинградского областного комитета ВКП (б) он прекратил свое существование, выполнив поставленные задачи. После этого руководство партизанским движением взяли на себя оргтройки, которые стали легальными органами советской власти. Работники подпольного центра впоследствии вошли в их составы [17, л. 25].
Стенограмма доклада члена Совета ветеранов партизанского движения Ленинградской области, капитана запаса, бывшего помощника комиссара полка по комсомольской работе 3-й Ленинградской партизанской бригады имени А. В. Германа Сергея Георгиевича Сидорова "Оре-дежский межрайонный подпольный партийный центр №9", которая была записана 26 декабря 1972 года, является еще одним из малочисленных источников, который дополняет историю деятельности межрайонных подпольных партцентров в Ленинградской области [18]. Эта стенограмма также ещё не введена в научный оборот. В своем докладе С. Г. Сидоров подробно описал деятельность этого центра и судьбы его работников в период с 15 января по 14 мар-
та 1943 года. В его составе было 12 человек в возрасте от 17 до 40 лет, которые действовали по указанию ЛШПД в Слуцком, Красногвардейском, Оредежском и Красносельском районах [18, л. 5 - 7]. Несмотря на то, что с первых дней у них было мало продовольствия, оружия, боеприпасов к нему.
Не менее интересной является стенограмма доклада И. Д. Дмитриева "Райкомы партии - организаторы и руководители партизанского движения в районах Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны", которая была записана 27 апреля 1965 года [19]. Исследователи ее начали изучать только с 2010 года, и она примечательна тем, что в нем докладчик подробно рассказывает об организации подполья секретарями районных и городских комитетов ВКП (б) в Ленинградской области.
Прежде всего, он выделил по условиям обстановки в районах три основные группы. В первую он отнес районы юго-западной и западной части региона: Островский, Дновский, Дедовичский, Псковский, Гдовский и др. [19, л. 5] В них времени на создание и подготовки подпольных ячеек и групп было очень мало, поскольку немцы быстро их оккупировали. По этой причине партийные руководители стали заниматься уже в условиях оккупации. С другой стороны, условия для их создания были подходящими. По мнению И. Д. Дмитриева, в этих районах было мало регулярных фашистских войск, а карательные отряды только-только создавались. В это же время постепенно скапливалось не мало солдат и офицеров Красной Армии, которые попали в окружение. Это привелось к появлению в большом количестве партизанских отрядов и подпольных организаций, во главе которых - командиры и политработники Красной Армии. С обеспечением их продовольствием проблем не было, потому что урожай удалось собрать без проблем, а скот с начала оккупации остался в районах [19, л. 6].
Во вторую группу докладчик отнес такие районы, как Шимский, Солецкий, Уторгожский, Плюсский, Лядский и Осьминский районы. По сравнению с районами первой группы, у них было чуть больше времени на подготовку отрядов и подпольных организаций, поскольку под оккупацией они оказались в середине июля. Однако ситуацию осложняло то обстоятельство, что в указанных районах было много регулярных немецких частей. Кроме того, не удалось полностью собрать урожай и эвакуировать скот, из-за чего партизаны и подпольщики были менее обеспечены продовольствием [19, л. 6].
И, наконец, к третьей группе И. Д. Дмитриев отнес Кингисеппский, Волосовский, Гатчинский, Лужский, Оредежский, Батецкий, Тосненский, Лодейнопольский, Подпорожский и Возненский районы. По сравнению с 2 прошлыми группами, у этих районов было гораздо больше времени
для подготовки движения Сопротивления, потому что под оккупацией они оказались в течение августа 1941 года [19, л. 7].
Однако проблем для работы движения Сопротивления было очень много. Во-первых, нехватка продовольствия. Урожай собрать не удалось, но удалось эвакуировать весь скот. Бои в этих районах проходили упорные. Население вместе с партизанами и подпольщиками голодало. Несмотря на то, что были созданы для партизанских отрядов продовольственные базы, их запасы рассчитаны на 2-3 месяца. Многие из них были разграблены врагом. Во-вторых, красноармейцев в них не было. Партизанские отряды и подпольные организации создавали из местных жителей. В них были как старики, так и молодежь. В-третьих, им приходилось работать в непосредственной близости советско-германского фронта. В таких районах скопилось очень много регулярных частей противника. Кроме того, уже были сформированы карательные отряды, которые вели борьбу с партизанами и подпольщиками [19, л. 7].
Говоря о районах Карельского перешейка, И. Д. Дмитриев пришел к выводу, что необходимых условий для ведения партизанской борьбы не сложилось, потому что советское население было выселено по приказу финского командования [19, л. 7].
В своем докладе И. Д. Дмитриев отмечал, что в первые месяцы битвы за Ленинград работа по формированию подпольных организаций проходила сложно и напряжно. В качестве причины он первым среди исследователей отметил, что подавляющее большинство партийных работников не принимало участия в Гражданской войне и не имело опыта подпольной работы. Ситуация осложнялась еще и тем, что в первые месяцы они не были обеспечены рациями, поскольку по указанию райкомов Ленинградской области их изъяли и отправили в Ленинград. Поэтому в тот период, чтобы организовать связь с партизанами и подпольщиками, очень часто отправляли через линию фронта назначенных районным и городским руководством связных [19, л. 8].
Далее И. Д. Дмитриев обращается к теме численности секретарей райкомов и горкомов, которые принимали участие в движении Сопротивления на оккупированной немцами территории. С учетом того, что под постоянной оккупацией было 44 района и 8 городов, то первых секретарей было всего 52 человека [19, л. 10]. Столько же было вторых секретарей, секретарей по кадрам, председателей районных и городских исполкомов. Всего основных руководящих работников было 208 человек. Из 52 первых секретарей на оккупированной территории осталось 33. Трех эвакуировали в советский тыл, восьмерых сняли с работы за недееспособность руководить сопротивлением в условиях военного времени и еще восемь ушли в Красную Армию [19, л. 10].
Из 52 вторых секретарей на оккупированной территории осталось 28. Троих эвакуировали в советский тыл, троих сняли с работы и восемнадцать ушли в Красную Армию. Из 52 секретарей по кадрам на партизанскую борьбу ушло 26. Восьмерых эвакуировали в советский тыл и восемнадцать ушли в Красную Армию. Такое же количество оставшихся в немецком тылу, ушедших в Красную Армии и эвакуированных в советский тыл было и в отношении председателей районных и городских исполкомов [19, л. 10].
По результатам подсчета И. Д. Дмитриев пришел к выводу, что из 208 партийных секретарей и председателей руководить партизанским и подпольным движением осталось 113. 22 эвакуировали в советский тыл, 11 сняли с должности и 62 ушли в Красную Армию.
В самом конце своего доклада на основе подсчета потерь он пришел еще к одному выводу. За 1941 - 1942 гг. погибло 18 первых секретарей. Из оставшихся 13 семеро ушли в советский тыл и шестеро остались в тылу противника [19, л. 27 - 28]. За этот же период из 28 вторых секретарей погибло 15. Столько же погибло и среди секретарей по кадрам. Также погибло 16 председателей районных и городских исполкомов [19, л. 28]. В итоге, из 112 секретарей и председателей, оставшихся в тылу, погибло 64 человека, ушло в советский тыл 7 и продолжило руководить партизанской и подпольной работой 41.
Не менее примечательной является стенограмма неизвестного докладчика под названием «Участие женщин в подпольном и партизанском движении в годы Великой Отечественной войны в Ленинградской области», которая была записана 2 апреля 1964 года. В ней представлены рассказы о подвигах партизанок и подпольщиц Ленинградской области. Например, о 17-летней комсомолке Нине Хрусталевой, которая создала подпольную комсомольскую организацию в деревне Сорочкино Осьминского района, хорошо владела стрелковым оружием, каталась на лыжах и организовывала общественные мероприятия [20, л. 8]. Вместе с 2 молодыми подпольщиками Николаем Гавриловым и Анатолием Лукиным она распространяла газеты, листовки, проводила беседы с крестьянами и устроила несколько диверсий. В июле 1942 года их включили в состав партизанского отряда, была разведчицей и погибла в августе 1942 года от пыток немецких карателей. Память о ней была отражена в рассказе «Сосны шумят», который был опубликован в журнале «Искра» в номере 1 за 1962 г [20, л. 9].
Аналогичная организация возникла и в г. Остров во главе с Клавдией Ивановной Назаровой, старшей пионервожатой местной школы. В ее составе было 20 юношей и девушек, которые вели политическую работу с мирным населением, разведку на одноименной железнодорожной станции и во вражеском гарнизоне [20, л. 11 - 12].
Ценные сведения Клавдия Ивановна передавала в партизанский отряд. Кроме того, вместе с остальными собирала оружие, помогала военнопленным концлагерей бежать и направлять их в партизанские отряды. Осенью 1942 года она попала в немецкий плен, ее пытали и, ничего не добившись, повесили на главной площади Острова. За проявленные мужество и героизм ее посмертно представили к званию Герой Советского Союза.
Также неизвестный докладчик приводит в пример работу подпольной организации под руководством учительницы Галины Дмитриевной Кузьминой, действовавшая в Гдовском районе в составе 7 юношей и девушек, а также других подпольных организаций Осьминского и Гдовского районов, больше половины из которых возглавляли женщины. Таким образом, докладчик подчеркивает, что в подпольном движении Ленинградской области принимали участие не только представители мужского пола, но и женского. В начале выступления докладчик проводит отличительную черту между работой партизана и подпольщика, цитируя фразу одну из главных героинь романа К. М. Симонова «Солдатами не рождаются» подпольщицы и военврача Тани Овсянниковой: «В подполье, это совсем другое дело, чем в партизанском отряде. В партизанском отряде есть оружие и кругом товарищи. А тут живешь все время во власти немцев. Как комар между ладонями: в любую минуту хлопнут и нет тебя. И от этого больше всего устаешь» [20, л. 4]. Таким образом он подчеркивает, что женщины играли важную роль в развитии подпольного движения Ленинградской области и им приходилось работать в более трудных условиях, нежели партизанам.
Стенограмма доклада комиссара Особой Северной авиагруппы ГВФ, заместителя командира по политчасти 4 отдельного авиаполка, подполковника В. П. Легостина, зафиксированная 24 декабря 1965 г., является еще одним документом, который не был рассмотрен исследователями до сегодняшнего дня. Он посвящен 3-му и 4-му отдельным авиаполкам ГВФ и их роли в движении Сопротивления Ленинградской области. За время битвы за Ленинград они совершили всего более 5000 боевых вылетов, из них около 2 000 прошли с посадкой партизан и подпольщиков в тыл противника. Авиаторы 2 полков смогли перевезти туда 6670 человек и сбросить большое количество продовольствия, оружия, боеприпасов, обмундирования, медикаментов, а также вывезти в советский тыл много больных и раненных партизан и подпольщиков [21, л. 2]. Благодаря поддержке авиации партизанские и подпольные формирования удавалось сбрасывать туда, где противник не ожидал их появления.
Эти два полка были возникли на основе Особой Северной авиагруппы и Западной авиагруппы ГВФ в декабре 1942 года. А до этого
авиагруппы существовали для доставки грузов в Ленинград и эвакуации жителей блокадного города [21, л. 3]. В марте 1942 года состоялось специальное совещание командования авиагрупп с руководителями ЛШПД М. Н. Никитиным и М. Ф. Алексеевым, на котором приняли решение организовать полеты к партизанам с аэродрома Хвойная, где потом создали партизанскую базу и учебный центр [21, л. 6]. Через некоторое время для дополнительной организации полетов стали использовать аэродром Александровская, при которой также создали партизанскую базу и учебный центр. В апреле -мае начались регулярные полеты к партизанам [21, л. 6].
На вооружении авиагрупп имелись в небольшом количестве самолеты У-2, Ли-2, Р-5 и ПР-5, которые осуществляли перевозку партизан, подпольщиков и необходимые предметы для них в заранее определенные места, а также ночные бомбардировки на переднем крае советско-германского фронта. В составе авиаполков были летчики, имевшие большой опыт боевой деятельности по обслуживанию партизан.
Говоря о роли авиации в развитии подпольного движения, В. П. Легостин отмечал, что в первые месяцы 1943 года самолеты оказывали ему необходимую поддержку. Например, 14 января за одну ночь они смогли доставить в Кингисеппский, Лужский и Красносельский районы 3 подпольных партийных центра. Чуть ранее, на самолете Ли-2 удалось высадить работников Новгородского подпольного партийного центра. За период с мая по ноябрь 1943 года авиация высадила всего 15 отрядов и 29 партийных групп, несмотря на различные трудности [21, л. 13].
Впоследствии после окончания битвы за Ленинград членов летно-технической авиации наградили различными медалями и орденами СССР, а также медалями «Партизан Отечественной войны».
На основе изложенного обзора можно сделать вывод, что представленные в статье стенограммы являются одним из важных и надежных источников по истории подпольного движения в Ленинградской области. На это есть три причины. Во-первых, они освещают разные аспекты затрагиваемой темы: развитие подпольного движения на первом этапе битвы за Ленинград, особенности работы в немецком тылу, историческая память, потери подпольного движения, структура управления организациями, их значение в победе над врагом, роль личности в истории подпольного движения и др. Некоторая часть из них до сих пор еще не изучена и данные стенограммы можно использовать для их исследования. Во-вторых, сведения, которые приводили докладчики, по большей части можно назвать надежными, потому что они при подготовке к выступлению использовали различные архивные документы, справки. А некоторые
из них были непосредственными свидетелями происходивших событий, и они сохранили воспоминания о них в своей памяти, что повышает «надежность» и «свежесть» стенограмм. И в-третьих, представленные стенограммы являются единственными, которые есть в петербургских архивах и посвящены подпольному движению региона. Нужно учитывать то обстоятельство, что до сегодняшнего дня сохранилось небольшое количество документов подпольных организаций. Это связано с тем, что во время войны
Литература и источники
больше половины из них было уничтожено во вражеском тылу. Подпольщиков, переживших войну, было небольшое количество. Ленинградский институт истории ВКП (б) и совет ветеранов партизанского движения при музее истории г. Ленинград во время войны и в послевоенные годы провели большую работу по фиксированию стенограмм воспоминаний и докладов участников подпольного движения. По этим причинам они являются объективными и имеют большую ценность.
1. Петров Ю. П. Партизанское движение в Ленинградской области 1941-1944. Л.: Лениздат, 1973. 454 с.
2. Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. СПб.: Нева, М.: Олма-Пресс, 2002. 960 с.
3. Ломагин Н. А. О проблемах организации партизанского движения в Ленинградской области в 1941 году // Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы. Материалы III Всероссийской научной конференции. Ростов-на-Дону, 2022. С. 36 - 45
4. Кутузов В. А. А. А. Жданов и Комиссия Обкома ВКП (б) по руководству северо-восточными районами Ленинградской области // Ленинградская область в Великой Отечественной войне: Материалы науч. конф. СПб., 2012. С. 97 - 107
5. Хрисанфов В. И. К вопросу о Гатчинском подполье в годы Великой Отечественной войны // Сборник «Мав-родинские чтения 2018». Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения профессора Владимира Васильевича Мавродина. Под редакцией А. Ю. Дворниченко. 2018. С. 406 - 411
6. Чистиков А. Н. Стенограммы сообщений ленинградцев как источник по истории блокады Ленинграда 19411944 гг. // Вестник архивиста. 2022. № 3. С. 704 - 714
7. Павловская А. Ю. Блокадный архив ленинградского отделения Института истории ВКП(б): сбор воспоминаний горожан в 1942-1944 годы и влияние исторического авангардизма // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2019. № 6 (128). С. 104-118.
8. Бередникова В. Е. Комиссия при отделе пропаганды и агитации Ленинградского обкома ВКП(б) по сбору и систематизации материалов по партизанскому движению в Ленинградской области: направления деятельности, состав фонда // Отечественные архивы. 2024. № 1. С. 60-67.
9. Центральный государственный архив историко-политических документов г. Санкт-Петербург (Далее -ЦГАИПД СПб.). Ф. 4000. Оп. 1а. Д. 1248а.
10. Блокада в решениях руководящих партийных органов Ленинграда. 1941 - 1944 гг. Сб. документов. Часть I. Июнь 1941 г. март 1942 г. СПб.: изд-во С. Петерб. ун-та, 2019. 863 с.
11. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 36.
12. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 44.
13. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 76.
14. Абрамов В. В. Нарвский рубеж в годы войны и мира. Историко-краеведческие очерки о западе Ленинградской области. М., СПб.: «Альянс-Архео», 2009. 468 с.
15. Овсянников В. Н. Герои земли Шлиссельбургской. Кировск, издательский дом «Ладога», 2001. 68 с.
16. Воробьев Д. А., Мусаев В. И. Антифашистское движение в Кировском районе Ленинградской области во время Великой Отечественной войны // Ученые записки Новгородского государственного университета. -
2021. №5 (38). С. 505-509.
17. ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 12. Д. 71.
18. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 56.
19. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 40.
20. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 42.
21. ЦГАИПД СПб. Ф. 4788Л. Оп. 1. Д. 39.
References
1. Petrov Yu. P. Partizanskoe dvizhenie v Leningradskoj oblasti 1941-1944 [Partisan movement on the territory of Leningrad region]. Leningrad: Lenizdat, 1973. 454 p (in Russian).
2. Lomagin N. A. Neizvestnaya blokada [The Unknown blockade]. St. Petersburg: Neva; Moscow: Olma-Press, 2002. 960 p (in Russian).
3. Lomagin N. A. O problemah organizacii partizanskogo dvizheniya v Leningradskoj oblasti v 1941 godu [About the problems of organizing the partisan movement in Leningrad region in 1941]. Materialy III Vserossijskoj nauchnoj konferencii «Velikaya Otechestvennaya vojna v istorii i pamyati narodov YUga Rossii: sobytiya, uchastniki, simvoly» [Materials of the III All-Russian Scientific Conference «The Great Patriotic War in the history and memory of the peoples of the South of Russia: events, participants, symbols»]. Rostov-na-Donu,
2022, p. 36 - 45 (in Russian).
4. Kutuzov V. A. A. A. Zhdanov i Komissiya Obkoma VKP (b) po rukovodstvu severo-vostochnymi rajonami Leningradskoj oblasti [A. A. Zhdanov and the Commission of Regional Committee of CPSU (b) for theleadership of northeastern districts of Leningrad Region]. Leningradskaya oblast' v Velikoj Otechestvennoj vojne: materialy nauch. konf. [Leningrad region in the Great Patriotic War: materials of the scientific conference]. SPb., 2012, p. 97 -107 (in Russian).
5. Khrisanfov V. I. K voprosu o Gatchinskom podpol'e v gody Velikoj Otechestvennoj vojny [On the issue of the Gatchina underground during the Great Patriotic War]. Sbornik «Mavrodinskie chteniya 2018» [The collection "Mavrodinsky readings 2018"]. Materialy Vserossijskoj nauchnoj konferencii, posvyashchennoj 110-letiyu so dnya rozhdeniya professora Vladimira Vasil'evicha Mavrodina [Materials of the All-Russian scientific conference dedicated to the 110th anniversary of the birth of Professor Vladimir Vasilyevich Mavrodin.]. Pod redakciej A. YU. Dvornichenko, 2018, p. 406 - 411 (in Russian).
6. Chistikov A. N. Stenogrammy soobshchenj leningradcev kak istochnikpo istorii blokady^Leningrada 1941-1944 gg. [Transcripts of the Leningraders' narratives as a source on the history of the Blockade: 1941-44]. Vestnik arhivista, 2022, № 3, p. 704 - 714 (in Russian).
7. Pavlovskaya A. YU. Blokadnyj arhiv leningradskogo otdeleniya Instituta istorii VKP(b): sbor vospominanij gorozhan v 1942-1944 gody i vliyanie istoricheskogo avangardizma [The Blockade archive of the Leningrad branch of the Institute of History of the CPSU(b): collecting the memories of citizens in 1942-1944 and the influence of historical avant-gardism]. Neprikosnovennyj zapas. Debaty o politike i kul'ture [An inviolable reserve. Debates about politics and culture], 2019, № 6 (128), p. 104-118 (in Russian).
8. Berednikova V. E. Komissiya pri otdele propagandy i agitacii Leningradskogo obkoma VKP(b) po sboru i sistematizacii materialov po partizanskomu dvizheniyu v Leningradskoj oblasti: napravleniya deyatel'nosti, sostav fonda [The Commission under the propaganda and agitation department of the Leningrad regional committee of the CPSU (b) for the collection and systematization of materials on the
partisan movement in the Leningrad region: areas of activity, composition of the fonds]. Otechestvennye arhivy [Domestic archives], 2024, № 1, p. 60-67 (in Russian).
9. Central'nyj gosudarstvennyj arhiv istoriko-politicheskih dokumentovg. Sankt-Peterburg (CGAIPD SPb) [Central State Archive of historical and political documents of St. Petersburg (hereinafter - CGAIPD SPb.)]. F. 4000. Op. 1a. D. 1248a.
10. Blokada v resheniyah rukovodyashchih partijnyh organov Leningrada. 1941 - 1944 gg. Chast' I. Iyun' 1941 g. - mart 1942 g. [The blockade in the decisions of the leading party bodies of Leningrad. 1941 - 1944. Part I. June 1941 -March 1942]. St. Petersburg: izd-vo S.-Peterb. un-ta, 2019, 863 p. (in Russian).
11. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 36.
12. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 44.
13. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 76.
14. Abramov V. V. Narvskij rubezh v gody vojny i mira. Istoriko-kraevedcheskie ocherki o zapade Leningradskoj oblasti [The Narva frontier during the years of war and peace. Historical and local history essays on the west of Leningrad region]. Moscow, St. Petersburg: «Al'yans-Arheo», 2009. 468 p. (in Russian).
15. Ovsyannikov V. N. Geroi zemli SHIissel'burgskoj [Heroes of the land of Shlisselburg]. Kirovsk, izdatel'skij dom «Ladoga», 2001, 68 p. (in Russian).
16. Vorob'ev D. A., Musaev V. I. Antifashistskoe dvizhenie v Kirovskom rajone Leningradskoj oblasti vo vremya Velikoj Otechestvennoj vojny [Antifascist movement in Kirovskiy district of Leningrad region during the Great Patriotic War]. Uchenye zapiski NovGU [Memoirs of NovSU], № 5 (38), 2021, p. 505-509. (in Russian).
17. CGAIPD SPb. F. 4000. Op. 12. D. 71.
18. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 56.
19. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 40.
20. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 42.
21. CGAIPD SPb. F. 4788L. Op. 1. D. 39.
© «Клио», 2024 © Воробьев Д.А., 2024
