CC BY
213
Замылин Е. И. О государственной защите добросовестных участников уголовного процесса // Общество и право. 2010. № 2.
Крайнов В. И. Отдельные вопросы применения мер государственной защиты вне рамок процесса уголовного судопроизводства // Российский следователь. 2008. № 23.
Ревина И. В. Безопасность лиц, содействующих правосудию: проблемы обеспечения (Институт безопасности личности в уголовном процессе России: проблемы теории и практики) // Российский следователь. 2013. № 19.
Статусы подозрения и обвинения в уголовном судопроизводстве
СОПНЕВА Елена Владимировна, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного процесса Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России
Российская Федерация, 355035, г. Ставрополь, просп. Кулакова, 43
E-mail: [email protected]
Подвергается анализу законодательный, теоретический и практический уровни реализации подозрения и обвинения. Выявлены проблемы понимания подозрения и обвинения: при теоретическом и законодательном разделении этих категорий установлено отсутствие полноценного отличия их по содержанию. Рассматривается зарубежный опыт в части реализации статусов подозрения и обвинения в уголовно-процессуальной деятельности. Автор приходит к выводу, что, с одной стороны, подозрение ввиду его процессуальной востребованности и значимости имеет право на самостоятельную теоретическую разработку и автономное правовое регулирование, а с другой стороны, его можно рассматривать как альтернативу обвинению, так как последнее нельзя считать единственно возможным основанием для передачи уголовного дела в суд. Допустим также вариант, когда основное процессуальное время занимает подозрение, а обвинение формулируется в конце производства по уголовному делу при передаче его в суд для рассмотрения по существу.
Ключевые слова: подозрение, подозреваемый, обвинение, обвиняемый, проблематика, законодательство.
Suspicion and Charge Statuses in Criminal Remedial Activities
E. V. Sopneva, PhD in law, associate professor
Stavropol Branch of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation
43, Prospekt Kulakova, Stavropol, 355035, Russia
E-mail: [email protected]
The author analyzes legislative, theoretical and practical levels of suspicion and charge enforcement. The author identifies problems of understanding the concepts of suspicion and charge: during theoretical and legislative classification of these categories the author identifies the absence of sound differences in their essence. The author considers foreign experience in realization of the suspicion and charge statuses in criminal remedial activities. The author comes to the conclusion that on the one hand, the suspicion, due to its procedural demand and importance has the right for independent theoretical development and independent legal regulation and on the other hand, it can be considered as an alternative to charge, since the latter cannot be considered to be the only possible basis for a transfer of a criminal case to a court. The author also accepts the variant when suspicion takes principal procedural time and the charge is defined at the end of criminal proceedings when the case is transferred to a court to be considered on the merits.
Keywords: suspicion, suspect, charge, accused, range of problems, legislation.
DOI: 10.12737/11757
Подозрение и обвинение можно рассматривать как этапы уголовного судопроизводства, разные уровни познавательной деятельности, механизмы реализации уголовного преследования. Анализируя законодательное воплощение подозрения и обвинения, практику их реализации, восприятие учеными, можно отметить наличие проблем теоретического и практического характера, соотношения количественных и качественных показателей.
Обращение к Уголовно-процессуальному кодексу РФ показывает отсутствие необходимого правового значения подозрения. Так, в ст. 5 УПК РФ, содержащей основные понятия уголовного судопроизводства, определение подозрения отсутствует. И это при том, что многочисленные статьи уголовно-процессуального закона содержат требования о необходимости разъяснения подозрения (например, ч. 2 ст. 105 УПК РФ), положения об использовании подозрения как основания проведения действий (например, ч. 1 ст. 91 УПК РФ). Кроме того, анализ уголовных дел1 показал, что в каждом из них проявляется подозрение и присутствует процессуальный статус подозреваемого лица, но не в каждом — обвинение и обвиняемый. При производстве дознания в большей мере реализовы-вается функция подозрения, так как обвиняемый появляется в конце производства по такому уголовному делу при составлении дознавателем обвинительного акта или обвинительного постановления.
Отсутствие законодательного понимания подозрения влечет затруднения и в восприятии терминов, вытекающих из подозрения, например подозреваемого. На наш взгляд, именно подозрение можно рассматривать как основание создания ста-
1 Проанализировано 450 уголовных дел, расследованных правоохранительными органами Северо-Кавказского региона и других субъектов РФ.
туса подозреваемого. Однако в ст. 46 УПК РФ прописаны четыре разных способа инициирования подозреваемого в уголовном судопроизводстве2.
Статус же обвинения и взаимосвязанного с ним процессуального положения обвиняемого в отличие от подозрения и подозреваемого в большей степени подвергнут законодательному регулированию. Так, в п. 22 ст. 5 УПК РФ приводится определение обвинения, в гл. 23 УПК РФ указаны правила формирования и легализации обвинения. Однако количество норм не свидетельствует об их качестве.
В ряде статей Уголовно-процессуального кодекса РФ показана взаимосвязь подозрения и обвинения, заложены временные границы перехода от подозрения к обвинению. Например, согласно ст. 100 УПК РФ в случаях, когда в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, то не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения ему должно быть предъявлено обвинение. Если же подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу — в тот же срок с момента задержания. Обвинение в совершении хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 2051, 2053, 2054, 2055, 206, 208, 209, 210, 277, 278, 279, 281 и 360 УК РФ, должно быть предъявлено подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, не позднее 30 суток с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу — в тот же срок с мо-
2 Подробный анализ процессуальной не-
состоятельности использования таких дей-
ствий как способов создания статуса подозреваемого и легализации подозрения в уголовном деле был предпринят автором в нескольких трудах. См., например: Сопне-ва Е. В. Подозрение в уголовном процессе: теоретический, законодательный и практический аспект: монография. Ставрополь,
2011.
мента задержания. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, то мера пресечения немедленно отменяется. Реализация указанных положений влечет замену подозрения обвинением, подозреваемого — обвиняемым. Тогда срок существования подозреваемого в уголовном деле варьируется до 30 суток. Однако при непредъявлении обвинения и отмене меры пресечения подозрение, а равно подозреваемое лицо перестают существовать процессуально при их фактическом наличии. При такой ситуации отсутствует законодательно установленный способ сохранения процессуального положения подозрения и подозреваемого.
Не все «гладко» и в теории уголовного процесса применительно к рассматриваемым терминам. Ученые критикуют статусы подозрения и обвинения. Так, В. Кальницкий отмечает, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого следует рассматривать всего лишь как уведомление о возникшем подозре-нии3. Б. Гаврилов указывает: институт привлечения лица в качестве обвиняемого нуждается в переосмыслении, а сами правовые нормы — в существенной реконструкции. Он формулирует предположение об исключении из УПК РФ института предъявления обвинения (ст. 171— 175 УПК РФ) и замены его на уведомление о подозрении в совершении преступления4. А. Ургалкин в свою очередь пишет, что нелогично выделять институт привлечения в качестве обвиняемого и предъявления обвинения. Более оптимальным и эффективным представляется совмещение институтов окончания предварительного следствия и
3 См.: Кальницкий В. В. Привлечение в качестве обвиняемого: современная характеристика и предпосылки реформирования // Уголовное судопроизводство. 2007. № 3.
4 См.: Гаврилов Б. Я. О мерах по законодательному совершенствованию досудебного производства // Российский следователь. 2011. № 16.
привлечения лица в качестве обвиняемого, когда произведены все необходимые следственные действия, собраны доказательства5. Кроме того, имеется критика статусов подозреваемого, обвиняемого. Так, И. Демидов отмечает, что подозреваемый и обвиняемый — это два различных субъекта уголовного судопроизводства, которые неправомерно поставлены в один ряд. Подозреваемого, в отличие от обвиняемого, никто не винит в совершении преступления. Относительно него существует лишь версия о причастности к преступлению, основанная на сведениях, которых недостает для привлечения в качестве обвиняемого6.
Анализ материалов уголовных дел позволяет сформулировать вывод о том, что в ряде случаев подозрение имело более длительный срок существования в уголовном судопроизводстве (например, 7—40 дней) по сравнению с обвинением (например, 2—10 дней). Комплекс действий, проводимых на пути от подозрения к обвинению, не отличается большим количеством и разнообразием. Так, сравнивая подозрение, нашедшее отражение в протоколе задержания по подозрению в совершении преступления, и обвинение, сформулированное в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, мы устанавливаем наличие одних и тех же информационных элементов: указание на дату, время, адрес, характер и размер вреда, умысел, но расписанных несколько подробнее во втором случае.
Статусы подозрения и обвинения подвергаются анализу и судебными органами. Обратимся к некоторым актам в рассматриваемом контексте.
5 См.: Ургалкин А. С. Предъявление обвинения в уголовном процессе // Военно-юридический журнал. 2009. № 12.
6 См.: Демидов И. Ф. Принципы уголовного судопроизводства в свете Конституции Российской Федерации (проблемы и решения) // Журнал российского права. 2009. № 6.
Конституционный Суд РФ определил: «Из статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления и наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с ее статьей 49, закрепляющей принцип презумпции невиновности, следует, что подозрение или обвинение в совершении преступления могут основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, должно устанавливаться только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке»7. В приведенном примере подозрение и обвинение уравниваются в части оснований их реализации. Однако указанные виды уголовного преследования имеют существенные отличия, что позволяет выделить разные основания их возникновения.
Согласно п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» обвинение, изложенное в обвинительном акте или обвинительном заключении, должно соответствовать обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. Обвинение — это утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ (п. 22 ст. 5 УПК РФ). При этом такое деяние должно быть описано с указанием времени, места его совершения, а также иных об-
7 Определение КС РФ от 25 января 2012 г. № 104-О-О.
стоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1—4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, что предусмотрено в п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ. Приведем содержание названных пунктов: 1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); 2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы; 3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; 4) характер и размер вреда, причиненного преступлением. Переход от обвинения, сформулированного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, к обвинению, подлежащему указанию в обвинительном заключении или обвинительном акте, влечет необходимость установления иных обстоятельств, прописанных в п. 5—8 ст. 73 УПК РФ. Процитируем эти пункты: «5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; 6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; 7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания; 8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 1041 Уголовного кодекса Российской Федерации, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)». Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления (ч. 2 ст. 73 УПК РФ). Однако обращение к положениям ст. 220 и 225 УПК РФ, устанавливающим содержание обвинительного заключения и обвинительного акта,
показывает корректировку обстоятельств, подлежащих отражению в названных актах, по сравнению со ст. 73 УПК РФ. Например, в обвинительном заключении и обвинительном акте необходимо отразить цели преступления (соответственно п. 3 ч. 1 ст. 220 и п. 4 ч. 1 ст. 225 УПК РФ).
Все указанные обстоятельства фактически (но в разной степени) устанавливаются с самого начала уголовного судопроизводства, ибо перенос соответствующей задачи на более поздний процессуальный срок может повлечь потерю необходимой информации. Следователь, дознаватель сразу проводят необходимый и возможный комплекс действий, получают объем сведений, нужный как для формирования подозрения, так и формулирования первичного (в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого), а также вторичного (в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении) обвинения. Они используют доказательства поэтапно. Сущность таких обвинений не подлежит изменению, во всяком случае в контексте утверждения о совершенном преступлении. При этом меняется процедура выдвижения обвинения.
При таком понимании уместно сформулировать вопрос: зачем оформлять два документа одинакового содержания в части формулирования обвинения?
Двойная фиксация искусственно увеличивает продолжительность срока расследования, что идет вразрез с установлением о разумном сроке уголовного судопроизводства. Здесь наблюдается отказ от принципа процессуальной экономии. Комплекс действий, проводимых для установления обстоятельств, позволяющих сформулировать первичное и вторичное обвинение, проводится одновременно, и при этом получается необходимый объем доказательств. Обвинение может быть сформулировано при наличии достаточных доказательств, дающих
основания для обвинения лица в совершении преступления (ч. 1 ст. 171 УПК РФ), и их получение требует длительного промежутка времени, что в числе прочих факторов позволяет обеспечить длительное существование подозрения.
Тогда допустимо сформулировать идею об отказе от одного из них, что позволит оптимизировать уголовное судопроизводство, осуществить процессуальную экономию, обеспечить быстрый доступ уголовного дела к правосудию. В таком случае произойдет замена обвинения на подозрение, которое может являться основным видом уголовного преследования в ходе досудебного процесса. Обвинение же может быть сформулировано в полной мере на заключительном этапе предварительного расследования и отражено в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении.
Понимание подозрения в русском языке8 позволяет придать этому понятию статус предположения, т. е. возможности совершения незаконного поступка (в нашем случае — преступления). Вместе с тем такое допущение не является обвинением, а значит, обладает иной информационной характеристикой с позиции аргументированности, достаточности. Само значение слова «подозрение» говорит о сомнении, предположении о чем-либо, например о том, что лицо совершило преступление. В противном случае речь будет идти об обвинении, которое имеет иную правовую природу — утверждение. Обвинение — это признание виновным в чем-нибудь, приписывание кому-нибудь какой-либо вины9. Предположение выдвигается в начале уголовного судопроизводства, утверждение формируется в конце.
Системная реализация подозрения в уголовном судопроизводстве
8 См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1989. С. 437.
9 Там же. С. 340.
наблюдается при осуществлении положений ст. 46 УПК РФ и создании статуса подозреваемого. Обратимся к анализу соответствующих оснований во взаимосвязи с темой исследования.
При применении п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица является законодательно провозглашенным актом, содержащим формулировку подозрения в совершении преступления в отношении конкретного лица. Тогда основания возбуждения уголовного дела совпадают с основаниями появления подозреваемого. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления (ч. 2 ст. 140 УПК РФ), а значит, они составляют источник подозрения лица в преступлении. Признаками преступления являются: общественная опасность, наказуемость, противоправность, виновность. Соответствующие фактические основания подозрения отражаются в процессуальных документах. Анализ структуры и содержания процессуального бланка — постановления о возбуждении уголовного дела (несмотря на упразднение Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ бланков процессуальных документов они применяются на практике, что позволяет подвергнуть их анализу) в части реализации статусов подозрения и подозреваемого свидетельствует, что он не соответствует правовой природе рассматриваемых явлений, а выполняет миссию, возложенную на него названием и содержанием анализируемого процессуального решения. Тем не менее в бланке постановления о возбуждении уголовного дела заложены элементы подозрения. Так, в установочной части постановления фиксируются достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а значит, и основания подозрения. В резолютивной части прописывается информация о лице, в отноше-
нии которого возбуждается уголовное дело (подозреваемом). В свою очередь, анализ материалов уголовных дел показывает, что следователи в установочной части постановления о возбуждении уголовного дела фиксируют следующую информацию, отражающую сущность подозрения: дату, время, место, способ совершения преступления, фамилию, имя, отчество лица, совершившего преступление, указание на вину лица, квалификацию преступления, вид и размер вреда. Приведенные обстоятельства входят в содержание п. 1—4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ и подлежат установлению при принятии решения о привлечении в качестве обвиняемого. При этом опрос следователей, дознавателей органов предварительного расследования показал, что 100% сотрудников не задавались целью сформулировать подозрение в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении лица10.
Задержание используется как способ создания процессуальной фигуры подозреваемого, что следует из анализа п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ, и легализации подозрения лица в совершении преступления. Однако сначала необходимо сформулировать подозрение, а затем реализовать его путем задержания лица и, таким образом, инициировать появление подозреваемого. Такой вывод следует и из законодательной последовательности изложения текста, а именно «задержание подозреваемого», «...задержание лица по подозрению...». В ст. 91 УПК РФ закреплены основания задержания подозреваемого, которые можно подвергнуть критике, в частности как основания создания процессуальной фигуры подозреваемого. Это действие также не позволяет в полной мере выявить и сформулировать основания подо-
10 Опрошены следователи, дознаватели органов предварительного расследования Ставропольского, Краснодарского, Красноярского краев, Самарской и Тюменской областей.
зрения и соответственно основания появления процессуальной фигуры подозреваемого. Тогда подозрению необходимо придать автономный процессуальный статус, разработав его определение и характеристики. Попутно отметим, что согласно ч. 3 ст. 210 УПК РФ задержание может быть проведено в отношении обвиняемого.
Подозреваемым является лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ. Основания для избрания мер пресечения по своей сути и содержанию не являются основаниями создания статуса подозреваемого. Так, одним из оснований заключения под стражу является нарушение обвиняемым обязательств, принятых в ходе других мер пресечения (п. 3 ч. 1 ст. 108 УПК РФ). Вряд ли указанное основание избрания меры пресечения может служить основанием для подозрения лица. Тем не менее избрание меры пресечения в отношении подозреваемого влечет необходимость первичного установления обстоятельств — наличие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) и лица, к нему причастного, которые являются элементами подозрения и обвинения.
Подозреваемым является лицо, которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 2231 УПК РФ. Однако названная норма адресована дознавателю и используется при возбуждении уголовного дела по факту совершения преступления, что существенно суживает ее процессуальные возможности. Подозрение в рассматриваемом контексте формируется при наличии достаточных данных подозревать лицо в совершении преступления. В таком случае подозрение формулируется при установлении следующих обстоятельств: 1) фамилия, имя и отчество подозреваемого; число, месяц, год и место его рождения; 2) описа-
ние преступления с указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1 и 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ. Это — событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), характер и размер вреда, причиненного преступлением; 3) пункт, часть, статья Уголовного кодекса РФ, предусматривающие ответственность за данное преступление. Таким образом, и здесь подлежат установлению элементы обвинения (так, для привлечения лица в качестве обвиняемого необходимо установить обстоятельства, прописанные в п. 1 и 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ).
Рассматривая соотношение статусов подозрения и обвинения, подозреваемого и обвиняемого в уголовном судопроизводстве России, обратимся к зарубежному опыту в части реализации подозрения и обвинения в уголовно-процессуальной деятельности. Зарубежное уголовное судопроизводство оперирует категориями и подозрения, и обвинения.
Например, согласно ст. 83 УПК Таджикистана, ст. 107 и 108 УПК Республики Беларусь мера пресечения может быть применена в отношении подозреваемого, однако до предъявления обвинения. При этом определен срок для перехода от подозрения к обвинению — 10 суток с момента применения меры пресечения.
В немецком уголовном процессе различают три степени подозрения: начальное подозрение (Anfangsverdach), достаточное подозрение (hinreichender Verdacht) и серьезное подозрение (dringender Verdacht). Начальное подозрение имеет место, когда достаточные фактические улики обязывают прокуратуру и полицию начать проведение следствия; о достаточном подозрении речь идет тогда, когда вероятность осуждения выше 50%. Среди оснований для заключения под стражу имеется наличие подозрения (dringend verdaechtig) в совер-
шении особо тяжкого преступления. Этого основания достаточно вместе с серьезным подозрением для вынесения постановления о заключении под стражу11.
Согласно УПК Польши обвиняемым является лицо, в отношении которого в суд направлено обвинительное заключение. Ходатайство заменяет обвинительный акт и содержит данные о личности, мере пресечения, описание инкриминируемого деяния и его последствий, квалификацию содеянного (обоснование обвинения не излагается), список лиц, подлежащих вызову в суд, и доказательств, подлежащих исследованию судом. Подозреваемому под роспись разъясняются его процессуальные права и обязанности12.
На данный момент можно констатировать, что в уголовном судопроизводстве зарубежных государств имеется альтернатива обвинению как основному содержанию досудебного производства, как основанию передачи уголовного дела в суд. В частности, в ряде государств наличие именно подозрения является основанием передачи уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.
А. С. Ургалкин, анализируя зарубежный опыт функционирования института привлечения лица в качестве обвиняемого, формулирует ряд выводов: оценка достаточности доказательств для предъявления обвинения в большинстве случаев осуществляется представителями
11 См.: Энгельгарт А. А. Меры процессуального принуждения в уголовном процессе ФРГ // Мировой судья. 2008. № 11.
12 См.: Волеводз А. Г., Литвишко П. А.
Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах Европы (окончание) // Российская юстиция. 2010. № 11.
судебного ведомства, что обеспечивает эффективное функционирование состязательной системы уголовного судопроизводства; в большинстве рассмотренных нами государств данная процедура предъявления обвинения осуществляется непосредственно по окончании досудебного производства13.
Итак, с одной стороны, подозрение ввиду его процессуальной востребованности и значимости имеет право на самостоятельную теоретическую разработку и автономное правовое регулирование. С другой стороны, его можно рассматривать как достойную альтернативу обвинению, ибо последнее нельзя считать единственно возможным основанием для передачи уголовного дела в суд. Вместе с тем оно не может быть расценено как безукоризненный способ доведения информации до суда. Подозрение при определенном наполнении и подтверждении фактами может быть вполне аргументированным тезисом, позволяющим направить уголовное дело в суд для принятия решения о виновности или невиновности лица в преступлении. Кроме того, возможен вариант, когда основное процессуальное время занимает подозрение, а обвинение формулируется в конце производства по уголовному делу при передаче его в суд для рассмотрения по существу. В этом случае полагаем оправданным наличие достаточных данных меньшей убедительности для формирования подозрения, чем для обвинения. Однако при продвижении уголовного судопроизводства к моменту окончания досудебного процесса необходимо обеспечить усиление данных для формирования именно обвинения.
13 См.: Ургалкин А. С. Указ. соч.
Библиографический список
Волеводз А. Г., Литвишко П. А. Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах Европы (окончание) // Российская юстиция. 2010. № 11.
Гаврилов Б. Я. О мерах по законодательному совершенствованию досудебного производства // Российский следователь. 2011. № 16.
Демидов И. Ф. Принципы уголовного судопроизводства в свете Конституции Российской Федерации (проблемы и решения) // Журнал российского права. 2009. № 6.
Кальницкий В. В. Привлечение в качестве обвиняемого: современная характеристика и предпосылки реформирования // Уголовное судопроизводство. 2007. № 3.
Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1989.
Сопнева Е. В. Подозрение в уголовном процессе: теоретический, законодательный и практический аспект: монография. Ставрополь, 2011.
Ургалкин А. С. Предъявление обвинения в уголовном процессе // Военно-юридический журнал. 2009. № 12.
Энгельгарт А. А. Меры процессуального принуждения в уголовном процессе ФРГ // Мировой судья. 2008. № 11.
