CC BY
54
Е. А. Яблокова, Л. В. Каширина
СТАТУСНО-РОЛЕВАЯ ПАРАДИГМА В ИССЛЕДОВАНИИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ БОЛЬШИХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП
Г. Ананьев в своей фундаментальной работе «О проблемах современного человекознания» отмечал, что личность — прежде всего современник определенной эпохи, и это определяет множество ее социально-психологических свойств [1].
По отношению к каждому отдельному «сознанию» групповая психология выступает как некая социальная реальность, выходящая за пределы сознания отдельного индивида и воздействующая на него вместе с объективными условиями жизни. Групповую психологию характеризуют социально-психологические процессы, свойства и состояния. Социально-психологические состояния больших социальных групп выступают как некая социально-психологическая реальность, отличная от сознания отдельного индивида и воздействующая на него. Психология группы представляет собой сложное по содержанию и многомерное по структуре образование. Интегрируя ее элементы и рассматривая их в определенном контексте, можно выразить характеристику групповой психологии в сжатой форме «здесь и сейчас». К примеру, социально-психологическое состояние «депрессивного реализма» — у большой социальной группы пожилых людей, «когнитивного диссонанса» у специалистов, теряющих работу, «совладающей защиты» — у безработных в условиях серьезных экономических преобразований в нашей стране.
Следует особо отметить, что выявление общего, типичного невозможно только путем изучения содержания индивидуальных сознаний членов группы, прежде всего, потому, что не все черты, присущие каждому члену группы, отражаются в психологии группы. Члены группы различаются между собой по своим индивидуальным психологическим характеристикам, по степени вовлеченности в наиболее существенные для группы сферы ее жизнедеятельности и т. д. Следовательно, как пишет Г.М. Андреева, «психический склад» группы и «психический склад» личностей, в нее входящих, не совпадают полностью [4]. Коллективный опыт, зафиксированный в знаковых системах и играющий доминирующую роль в формировании психологии большой социальной группы, не усваивается в полной и одинаковой мере каждой личностью. Мера его усвоения во многом связана с индивидуально-психологическими особенностями, с тем, насколько та или иная часть коллективного опыта значима для данного человека. С другой стороны, писал Л.С. Выготский, только «часть» психологии личности «входит» в психологию группы [8].
Размышляя в заданном контексте, можно выделить в психологии личности две подсистемы: личностную идентичность, выраженную в Я-концепции, и социальную идентичность, выраженную в осознании своего социального статуса. Первая относится к самоопределению и выражается в доминировании индивидуально-психологических, физических, интеллектуальных и нравственных личностных черт. Вторая подсистема — социальная идентичность — складывается из отдельных идентификаций и определяется принадлежностью человека к той или иной социальной группе.
В разработке теории социально-психологических состояний и выделении системообразующего и системодифференцирующего факторов социально-психологических состояний, на наш взгляд, на первый план выходит социальная идентичность, которая оказывается важным регулятором самосознания и социального поведения. В работе В.С. Агеева даются следующие характеристики социальной идентичности [3].
Во-первых, социальная идентичность складывается из тех аспектов образа Я, которые вытекают из восприятия индивидом себя как члена определенных социальных групп. Во-вторых, индивиды стремятся к сохранению или повышению своей самооценки, то есть стремятся к положительному образу себя (социальная идентичность может быть положительной и отрицательной). В-третьих, оценка собственной группы индивидом определяется взаимоотношениями с некоторыми другими группами через социальное сравнение ценностно значимых качеств и характеристик.
Нормы и стереотипы, а также привычные действия группы определяются ее социальным статусом, а динамика социально-психологических состояний — изменением ее социального статуса.
Категория «статус» (от лат status — положение, состояние) в ее применении к субъектам деятельности обозначает их место в системе общественных отношений. Каждому из видов общественных отношений — экономических, социальных, политических, правовых, нравственных, религиозных и др. — соответствует «свой» статус. Социально-экономический статус, к примеру, есть результат взаимодействия экономической и социальной систем общества, который характеризуется рядом показателей: средний размер заработной платы, объем душевого дохода, жилищные условия, имущественная обеспеченность, степень удовлетворения потребностей в различного рода услугах — транспортных,
бытовых, медицинских и др.
Необходимо различать объективный и субъективный статусы. Объективный статус отражает конкретное положение человека в группе, обществе, которое обусловливается реальными источниками дохода, наличием собственности, уровнем доходов (заработная плата, прибыль, дивиденды и т. п.), социальным положением, местом в системе общественных отношений. Субъективный статус
— это самооценка человеком своего положения в обществе, своего материального благосостояния и экономических возможностей, отнесение себя к какой-либо имущественной, социальной и другой группам.
«Социально-конкретные формы жизнедеятельности», характерные для образа жизни социальной группы, к которой принадлежит человек и с которой он себя идентифицирует, обусловливают формирование его ценностных ориентаций, мировоззрения и образа мыслей. Об этом свидетельствуют исследования Б.Г. Ананьева, А.Г. Ковалева, В.А. Ядова и других ученых о социальной психологии личности [14, 20].
Субъективный экономический статус личности (социальные представления о себе как об экономическом субъекте, переживание своей принадлежности к определенной имущественной группе и идентификация с ней), являясь важнейшим элементом экономического сознания, оказывает влияние на ценностные ориентации личности, в частности, на экономические ценности [16].
Сложная картина переплетения интересов различных групп и слоев общества создает ансамбль их отношений, различных по характеру и направленности: согласия, сотрудничества, консенсуса или конфликта и борьбы. Это находит свое отражение и в социальном статусе, а также в соотношении статусов [13].
Среди различных статусов личности один может быть доминирующим, оставляя другие на периферии. Например, у крупного бизнесмена ведущим может быть социально-экономический статус, а у депутата или иного политического лидера — социально-политический. Кроме того, не всегда тот статус, который в качестве главного выделяет общество в данной личности, совпадает с тем статусом, какой выделяет в себе сам субъект. На этой основе возникает немало драматических противоречий внутреннего плана личности, неадекватно представляющей свое место в обществе, отражение его в общественном мнении, СМИ. Так, высококвалифицированный специалист — представитель национальных меньшинств — будет надеяться, что в первую очередь оценят его профессионализм, но при решении определенного круга проблем могут обратить внимание именно на национальную принадлежность, придав ей приоритетное политическое звучание в социальном статусе.
Рассогласование социально-экономического, социально-культурного, социально-политического статусов личности, деформация их иерархии чреваты негативными последствиями не только для самого человека, но и для общества. В стабильном обществе социальные статусы личности и группы сбалансированы.
Механизмом реализации всех трех статусов, их интеграции и успешной реализации выступает социально-психологический статус. Его сущность проявляется через мотивированное целенаправленное развитие творческого потенциала субъекта (например, политики), гармонизацию его притязаний с интересами и ожиданиями общества, а также в достижении соответствия личностно-профессиональных качеств объективным требованиям общества, предъявляемым к конкретному статусу [13].
Следует заметить, что до недавнего времени социально-психологический статус в научной литературе не выделялся. Вместе с тем по своему содержанию социально-психологический статус представляет собой амбивалентный феномен, в котором соединяются, с одной стороны, уровень осознания и принятия личностью, группой своего статуса, с другой — оценка статуса данной личности, группы как бы «со стороны» — другими группами, обществом, выраженная в общественном мнении.
Неодинаковость статусов определяется различием места и положения группы в социальной структуре общества, что выражается в социальном неравенстве, в ранжировании групп в соответствии с их социальным статусом.
Современные социологи, исследуя проблему статуса, опираются во многом на теорию М. Вебера, утверждавшего, что стратификация общества определяется не только экономическими и политическими, но и социальными показателями. По Веберу, «статус» не только положение вообще, но и сословие, основанное на специфическом стиле жизни, имеющем свои ценности, представления, другие психологические моменты. Каждому стилю жизни соответствует более или менее высокая
оценка (почет), и люди, добиваясь такой оценки, усваивают определенные нормы и представления [7, с. 151]. Эти нормы и представления, реализуясь в жизненной практике, порождают переживания и формируемые на их основе социально-психологические состояния.
Статус, отражая положение человека в определенной социальной структуре, фиксирует его состояние в конкретном интервале времени. Соответственно этому формируются статусные составляющие — права, обязанности, ограничения, ответственность как нечто общее для субъектов конкретного статуса и закрепленное в определенном по длительности континууме [17].
На формирование социально-психологических состояний влияет то обстоятельство, что по отношению к обществу и занимаемому в нем месту социальная группа может быть представлена множеством статусов, находящихся между собой в определенном соотношении, иерархии.
Человек может иметь ряд статусов, но главным является тот статус, который определяет стиль жизни, круг общения и т. д. Разделение статусов на «главные», «приписанные» (аскриптивные — возраст, пол, национальность) и «достигнутые» (приобретенные — профессиональные, экономические, политические и др.) позволяет охарактеризовать любого представителя большой социальной группы набором статусных характеристик.
Выделение главного статуса хотя и сложно, но важно, так как именно он определяет и, что не менее важно, самоопределяет человека социально. Поскольку не всегда тот статус, который в качестве главного в данном человеке выделяет общество, совпадает с тем статусом, какой выделяет в себе как главный сам человек, поскольку во внутреннем мире личности, неадекватно представляющей свое место в обществе, в общественном мнении могут возникать проблемы, противоречия, дискомфорт. Так, предприниматель может надеяться, что главное в его социальной характеристике — имущественное, материальное положение. Но в общественном мнении, среди «значимых для него других» — родственников, приятелей и т. д. — решающее значение может приобрести уровень его образованности, культуры [12].
Особую роль играют генеральные (всеобщие) статусы. Первый — статус человека, его права и обязанности. Второй генеральный статус — статус члена данного общества, государства (гражданина). Статус можно приобрести от рождения (предписанный) — это национальность, статуса можно достичь
— это статус приобретенный, достигнутый (профессиональный — учитель, врач; семейный — муж, жена и т. д.). Формализованный или неформализованный статус — это зависит от социальной основы и характера регламентации. Множественность статусов не означает их равнозначность. Они находятся в определенной иерархии по степени важности социального института, в рамках которого сформирован этот статус. Видимо, следует различать основную, общую иерархию статусов данной личности, которая срабатывает в большинстве случаев, а также в решающих жизненных сферах, и специфическую, проявляющуюся в особых условиях (к примеру, основная общая иерархия статусов в качестве главных всегда будет выделять статусы, связанные с имущественным положением, профессией, этническими признаками и т. д.). Но эти статусы могут быть малозначимыми в условиях неформальной компании друзей, здесь будет важнее индивидуальность, человеческая привлекательность.
Г. Ленски ввел понятие «степень кристаллизации социального статуса», которое может выступать детерминантой социально-психологического состояния группы. Ученый показал, что высокая степень кристаллизации социального статуса индивида имеет место в случае согласованности статусов индивида в различных иерархиях, низкая степень кристаллизации — в случае существенных различий позиций индивида в них. Интересным для нас является утверждение, что степень кристаллизации социального статуса индивида может выступать фактором, определяющим его поведение и установки. Можно с определенной уверенностью предположить, что степень кристаллизации статусов является фактором социально-психологических состояний больших социальных групп. Индивиды, которые характеризуются низкой степенью статусной кристаллизации, значительно отличаются по своим политическим взглядам и поведению от индивидов с высокой степенью статусной кристаллизации. В исследованиях Г. Ленски показано, что индивиды, имеющие неконсистентные статусы (с низкой степенью кристаллизации), как правило, ориентируются на свои наивысшие позиции, а люди, вступающие с ними во взаимодействие, ориентируются на их низко оцениваемые позиции [22].
Личности, группе может быть свойственна противоречивость статуса или статусов. Так, человек с высоким уровнем образования, обеспечивающим высокий социальный статус в одном из измерений стратификации, может быть занят такой профессиональной деятельностью, которая плохо оплачивается и имеет низкий престиж, что свидетельствует о низком статусе в других измерениях.
Понятие «противоречивости статуса», наряду с понятием «статусная кристаллизация», пред-
ложенное Г. Ленски, отражает стиль «согласованности — рассогласованности» различных статусов индивида. Согласно его классификации, существует четыре важных характеристики статуса: доход, профессиональный престиж, образование и этническая принадлежность. Они были представлены в виде ранговых шкал. Для каждого индивида рассчитывалась степень кристаллизации его общего статуса с помощью следующей формулы: из ста вычитается величина, равная корню квадратному из суммы квадратов отклонений ранга индивида по каждой из шкал от среднего арифметического рангов индивида по совокупности анализируемых измерений социального статуса. Чем выше полученное значение, тем большей согласованностью статусов характеризуется индивид, тем выше статусная кристаллизация. Отмечается при этом, что общество, в котором высока доля лиц с низкой статусной кристаллизацией (эффект рассогласованных статусов), нестабильно. Не требует доказательства то, что противоречие одного статуса другому способствует возникновению чувства неудовлетворенности.
Исследователей привлекает не только влияние статусной рассогласованности, но и сама статусная консистентность как «структурное свойство общей стратификационной системы, обозначающее соответствие между различными иерархиями» [21].
В рамках концепции статусной рассогласованности выделяются субъективная и объективная рассогласованность. Если объективная статусная рассогласованность обозначает наличие неконси-стентности статусов индивида и это фиксируется в научном исследовании, субъективная статусная рассогласованность осознается индивидом, вооруженным жизненным опытом и чувствами [5].
Нередко исследователи не проводят четкой грани между осознанием положения и самим положением, и это ведет к неразберихе и спорам вокруг наличия — отсутствия влияния статусной рассогласованности на поведение людей. Понятие «осознание» относится скорее к социально-психологической области, чем к анализу социального положения людей.
Так, если наступает рассогласованность или снижение кристаллизации социальных статусов представителей социальной группы, то это приводит к возникновению чувства неудовлетворенности в целом у всей большой социальной группы, что является психологической детерминантой изменения социально-психологического состояния.
Явление рассогласованности статусных позиций индивида в многомерной системе социального неравенства становится весьма важным индикатором социально-психологических особенностей большой социальной группы и, на наш взгляд, может привнести существенный вклад в понимание детерминант и механизмов социально-психологических состояний больших социальных групп.
Любая социальная группа переживает и оценивает различные ситуации своей жизнедеятельности. Это создает важные предпосылки определенных социально-психологических состояний больших социальных групп, природа которых кроется в относительной степени изменения социального статуса из-за рассоглассования, или относительной степени соответствия потенциала членов группы их возможностям в данный момент уровню их же притязаний, ожиданий, планов и надежд.
Соотношение статуса и самокатегоризации личности формируют социально-психологические состояния человека, входящего в ту или иную большую социальную группу. Это предположение усиливается выводом И.С. Кона: «социальная идентичность в ее объективных (статус, принадлежность к группе) и субъективных (самокатегоризация) характеристиках есть одновременно и а) стадия формирования Я и б) его постоянный аспект и стержень» [11, с. 242].
Таким образом, можно допустить, что именно социальная идентификация предопределяет общую окраску социально-психологических состояний группы, поскольку само понятие «социальная идентичность», согласно Э. Эриксону, — это тот личностный конструкт, который отражает внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми идеалами и стандартами [23], а изменение социального статуса придает специфическую окраску социально-психологическим состояниям.
Процессом, «запускающим» актуализацию и развитие социальной идентичности, является процесс социального сравнения (межличностного или межгруппового), за которым нередко скрыт конфликт или некий когнитивный диссонанс («Я как человек могу это понять, но как руководитель — нет»). В процессе сравнения задействованы не все параметры групп, а лишь их ценностно значимые качества и характеристики. В том случае, когда индивид оказывается включенным в низкостатусную группу, это приводит к выработке различных стратегий, направленных на поиск путей достижения позитивной идентичности. Ориентиром в этом поиске выступают социальные представления — компонент группового сознания, поскольку они вырабатываются на основе деятельности группы, отражают ее образ жизни, опыт. По существу, через анализ социальных представлений различных больших групп формируется и познается их психологический облик [9].
Механизм формирования социального представления состоит в следующем:
- группа фиксирует некоторые фрагменты (события, факты) социальной действительности;
- формирует первичное знание о них;
- на основе полученного знания, «пропущенного» через групповой интерес, создает свое отношение к событию;
- дает ему оценку.
С другой стороны, уже созданное группой социальное представление:
- содействует интеграции группы;
- «воспитывает» сознание ее членов;
- доводит до них типичные, привычные интерпретации событий, что способствует формированию групповой идентичности. Социальные представления больших социальных групп достаточно устойчивы, они могут передаваться из поколения в поколение, хотя при определенных обстоятельствах могут и со временем меняться.
Таким образом, основными механизмами, формирующими социально-психологические состояния, являются: 1) самоидентификация (восприятие себя как члена социальной группы) на основании трех когнитивных процессов (определение себя как члена группы, усвоение социальных норм группы, приписывание себе свойств группы и использование норм группы как внутренних регуляторов своего социального поведения); 2) социальные представления как создание и закрепление социальной групповой ментальности, составляющие содержательный стержень социально-психологических состояний; 3) социальное сравнение ценностно значимых качеств и характеристик «своей» группы с ценностями другой группы на фоне занимаемого каждой из них положения в обществе.
Так формируются относительно стабильные, переходные и динамичные социально-психологические состояния. Системодифференцирующим фактором этих трех групп социально-психологических состояний является рассогласование социального статуса. Рассогласование «запускает» одну из четырех стратегий: когнитивный диссонанс, социальную креативность, социальное соперничество, оправданность статусных различий.
Так, первая стратегия — когнитивный диссонанс (несоответствие, рассогласование) [18] — на основании механизмов логической несовместимости, культурных обычаев, конкретного мнения, входящего в состав более общих мнений, порождает группу «диссонансно-консонансных» социально-психологических состояний. Диссонансные социально-психологические состояния имеют пять разновидностей — эмоциональная реакция, стремление к мобильности, попытка социальных изменений, социальная изоляция, психический стресс. Консонансные — это состояния согласованности, комфорта, равновесия.
Вторая стратегия — социальная креативность (творчество) — через механизмы пересмотра критериев сравнения и переоценки сложившихся ценностей формирует гуманные, добросердечные, радушные, от отрицательных к положительным социально-психологические состояния.
Третья стратегия — социальное соперничество (конкуренция) — через посредство механизма установления позитивных статусных отличий в прямом соревновании с членами аутгруппы, чтобы занять объективно более высокое положение, создает такие социально-психологические состояния, как мирное соперничество, враждебное и агрессивное соперничество, деструктивное соперничество.
Четвертая стратегия — выявление оправданности, законности статусных позиций на основании механизма «справедливости — несправедливости» статусных позиций — предопределяет такие социально-психологические состояния, которые связаны с признанием законности статусныхраз-личий между группами, их очевидностью, что заставляет признать их как справедливые, в противном случае, когда преобладает субъективное стремление к «равенству», различие воспринимается как знак несправедливости.
Динамические характеристики социально-психологических состояний большой социальной группы наиболее ярко проявляются в условиях социальных изменений.
Под социальными изменениями представители школы теории систем понимают то, что происходит либо с самой системой, либо внутри нее [19]. Концепция социальных изменений включает главное положение, состоящее в том, что отличия должны касаться различных временных моментов и состояний одной и той же системы.
Типы изменений многообразны и могут различаться в зависимости от того, какие именно аспекты, фрагменты и изменения системы в них вовлечены. Ведь состояние само по себе не одномерно, оно представляет собой обобщенный, суммарный результат состояния многих компонентов,
детерминирующих социально-психологические состояния. Среди них:
- число и разнообразие человеческих индивидов, их действий;
- социальные связи, взаимодействия, обмены;
- критерии включения, принципы рекрутирования, условия принятия индивидов в группу;
- прекращение деятельности социального движения, распад групп;
- возникновение неравенства, кристаллизация власти, установление кооперативных либо конкурентных отношений;
- специализация или дифференциация работ, снижение экономической роли семьи;
- слияние групп или конкуренция между ними, ослабление административных критериев и демократизация условий;
- победа политики над экономикой, управление семьей и всей частной жизнью;
- ухудшение экологической обстановки;
- сращивание биполярной международной системы и многое другое.
Социально-психологические состояния появляются в ответ на преобразования в организации
общества, образе мышления и образе поведения, а также в ответ на различия в отношениях между индивидами, группами, организациями, культурами и обществами. Социально-психологические состояния реагируют на чередование во времени поведенческих образцов, социальных взаимосвязей, институтов и социальных структур. Изменение социальных структур приводит к изменению социально-психологических состояний общества и различных его групп только потому, что первые представляют собой нечто вроде остова, на котором «крепится» общество и на котором оно способно функционировать.
Итак, социально-психологическое состояние — это переживание членов группы, которые связаны преимущественно с групповой принадлежностью, то есть когда СПС «обрушивается» на человека не в силу каких-то личностных его черт или случайных обстоятельств, а именно и только потому, что он является членом такой-то социальной группы.
Но как формируется социально-психологическое состояние и почему представители вроде бы неконтактных, обезличенных больших социальных групп могут испытывать одни и те же чувства, переживать и принимать «близко к сердцу» свойственное только этой социальной группе? Объяснения такому феномену можно найти в парадигме социокультурного пространства, разработанной в трудах Э. Дюркгейма, П. Сорокина, П. Штомпки, П. Бурдье, К. Хоупа, В. Ильина.
В обобщенной форме определение социального пространства представляется как силовое поле, создаваемое взаимодействующими индивидами, их практиками, но вместе с тем имеющим свое особое (системное) качество, присутствующее в самих индивидах в виде усвоенных социальных ролей и ценностей.
В социологическом аспекте категория «статус» имеет прямую связь с категорией «социального пространства». По определению П. Бурдье, социальное пространство — это ансамбль невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций, внешних по отношению друг к другу, определенных одни через другие, по их близости, соседству или по дистанции между ними, а также по относительной позиции: сверху, снизу или между, посредине. Он пишет, что существует пространство отношений, которое столь же реально, как географическое пространство [6].
Питирим Сорокин отмечал, что «социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения Земли. Определить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве означает определить его (их) отношение к другим людям и другим социальным явлениям, взятым за такие точки отсчета» [15].
Единицей социального пространства в структуралистской парадигме является статусная позиция, которая определяется как место в социальном пространстве, наделенное определенным статусом, причем это не статичное место, а череда повторяющихся практик, имеющих в своем бесконечном движении относительно устойчивые формы. В отношении этого «определенного статуса» следует заметить, что статус реальный и статус «на бумаге» имеют существенные разграничения, поскольку последний, как совокупность прав обязанностей, закрепленных в нормативных актах, может в реальной жизни и не выполняться (бесчисленные примеры этому в постсоветской России). Известно, что статус на бумаге — это элемент культурного пространства. Реальный статус — это совокупность прав и обязанностей, которые проявляются в виде реальных повторяющихся практик не только отдельных индивидов, но и больших многомиллионных социальных групп, которые в определенных обстоятельствах ведут себя совершенно определенным образом, регулярно воспроизводя однотипные формы
поведения (В. Ильин, 2001) и соответственно однотипные социально-психологические состояния.
Следует заметить, что в рамках структуралистской парадигмы социальный статус и социальная роль в контексте социокультурного пространства различаются. «Если статусная позиция, — пишет В. Ильин, — характеризует место в социальном пространстве, воздействующее в том или ином направлении и с той или иной силой на поведение занимающего ее индивида (или группы), то социальная роль — это реальное поведение в пределах предписанных статусом, это статус в действии». Статусная позиция — это характеристика несвободы, а социальная роль описывает доступные пределы свободы индивида и группы.
В связи с этим можно сказать, что группа и индивид свободны в своем поведении только в пределах границ статусной позиции (например, потребление ограничено наличием средств), предопределяющей образ жизни. Следовательно, варианты поведения (стиль жизни) человек и группа выбирают сами, поскольку они определяются их социально-психологическими особенностями, а образ жизни детерминируется статусной позицией и не может быть изменен без смены статусной позиции. Таким образом, смена статусной позиции, которая в основном конструируется извне, вносит существенные изменения в образ жизни человека, большой социальной группы и общностей, изменяя не только социально-психологические состояния, но и такие социально-психологические явления, как социально-психологические свойства больших групп.
Социальное пространство с его статусными характеристиками, отражаясь в сознании населяющих его людей, приобретает вторую реальность — знаковую разметку, пишет В. Ильин. В таком контексте социально-психологические состояния как духовная надындивидуальная реальность, предопределяющая поведение людей, попавших в это социальное пространство, отражают его интеллектуальную, мотивационно-волевую и идентификационную составляющие.
Исследование социально-психологических состояний больших социальных групп на основе статусно-ролевого подхода открывает широкую перспективу совершенствования методов изучения этого феномена, отработки способов постижения сущности СПС, а также механизмов их проявления и изменения в постоянно меняющемся социальном пространстве. В их числе — адаптивные, приспособительные, компенсаторные, активные формы самозащиты группы в условиях утраты статуса и самоутверждения — в случае повышения социальной роли.
Литература________________________________________________________________________________________
1. Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: В 2 т. Т. 1. — М., 1980.
2. Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания. — М., 1977.
3. Агеев В. С. Взаимоотношения групп с неравным статусом и психологические последствия несправедливости // Психологический журнал. 1990. Т. 11. № 4. С. 12—19.
4. Андреева Г. М. Социальная психология. — М., 1994.
5. Богомолова Т., Саблина С. Статусная рассогласованность как аспект социальной стратификации: презентация классической концепции // Рубеж. 1999. №10—11.
6. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» //Вопросы социологии. 1992. Т. 1.
7. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. № 5.
8. Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1987.
9. Донцов А. И., Емельянова Т. П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. — М., 1987.
10. Ковалев А. Г. Психология личности. — Л., 1963.
11. Кон И. С. Социологическая психология // Избранные психологические труды. — М.; Воронеж, 1999.
12. Основы социологии / Под ред. А.Г. Эфендиева. — М., 1993.
13. Политическая психология: Учебное пособие для вузов / Под общ. ред. А.А. Деркача, В.И. Жукова,
Л.Г. Лаптева. — М.; Екатеринбург, 2001.
14. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / Под ред. В.А. Ядова. — Л., 1979.
15. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М., 1992.
16. Социально-психологическая динамика в условиях экономических изменений / Отв. ред.:
А.Л. Журавлев, Е.В. Шорохова. - М., 1998.
17. Социальный статус государственного служащего / С.Ю. Наумов, Е.В. Масленникова,
О.И. Марченко. — Саратов, 2001.
18. ФестингерЛ. Теория когнитивного диссонанса. — СПб., 1999.
19. ШтомпкаП. Социология социальных изменений: Пер. с англ. /Под ред. В.А. Ядова. — М., 1996.
20. Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности: Методологические
проблемы социальной психологии / Под ред. Е.В. Шороховой. — М., 1975.
21. Broom L., Jones F. L. Status Consistency and Political Preferance: THE Australian Case // American Sociological Review. 1970. V. 35. N 6. P. 989-1001.
22. Lenski G. Status Crystallization: a Non-Vertical Dimension of Social Status // Sociological Review. 1954. V. 19. P. 405-413.
23. Erikson E. Identity and life cycle. - N.Y.: Norton, 1980. - P. 31.
©Яблокова Е. А., Каширина Л. В., 2003
