Статистические показатели женской преступности в России Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.97

Е. А. Лыско

Статистические показатели женской преступности

в россии

E. A. Lysko. Statistics of female crime in Russia

в работе представлены статистические аспекты изучения женской преступности. Проанализированы не только прямые статистические показатели исследуемой проблематики, но также и причины, которые послужили основой для возникновения данной проблемы. выявлены прикладные аспекты проблематики — основные социальные, экономические и правовые последствия для общественной безопасности. Представлены также и возможности для формирования качественного социально ответственного поведения женщин после освобождения. Дается прогноз о том, насколько данная проблема будет актуальна с течением времени. Предложены меры конкретного воздействия на криминогенную ситуацию среди женщин.

Ключевые слова: женская преступность; криминогенная обстановка; категории преступлений; статистический учет; рецидив; количественные показатели.

Контактные данные: 655000, Республика Хакасия, г. Абакан, пр. Ленина, д. 90; (390-2) 24-30-18; ealysko@mail.ru.

The paper presents the statistical aspects of the study of female crime. It is analyzed not only direct statistics researched issues, but also the reasons which formed the basis for the occurrence of this problem. It is identified practical aspects of issues — the main social, economic and legal consequences for public safety. opportunities for formation of qualitative socially responsible behavior of women after release are presented. The forecast about relevance of this problem volume in the future is given. Measures of concrete impact on a criminogenic situation among women are proposed.

Keywords: female criminality; crime situation; categories of crimes; statistical records; relapse; quantitative indicators.

Contact details: Ave Lenina 90, Abakan, Republic of Khakassia, Russian Federation, 655000; (390-2) 24-30-18; ealysko@mail.ru.

Постановка проблемы. Преступность сама по себе не является чем-то светлым и позитивным, и потому справедливо вызывает в обществе чувство негодования, осуждения, страха, ненависти, отвращения. Но даже в пределах этого явления имеются такие аспекты, которые вообще кажутся чем-то грубым и грязным. К ним, по нашему мнению, в частности, относится преступность среди женщин. Однако, несмотря на субъективное отношение к этой проблеме, так или иначе она является такой же социальной реальностью, как и матери-героини или женщины в бизнесе, и поэтому заслуживает общественного внимания.

Женщина является хранительницей домашнего очага, влияет на поведение мужа и воспитание детей, преимущественно именно она определяет отношения в семье. Поэтому без преувеличения можно сказать, что привлечение женщины к преступной деятельности и распространенность в женской преступности влияет на моральное состояние общества значительнее, чем рас-

Елена Александровна Лыско — аспирант Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. © Лыско Е. А., 2017

пространение мужской преступности. Именно поэтому можно согласиться с мнением о том, что показатель преступности среди женщин является своеобразным индикатором здоровья общественной жизни. Особенно страшно, когда женщина находится за решеткой, теряя свое биологическое и социальное назначение. Поэтому исследование данной проблемы является актуальным и требует внимания со стороны общества.

Анализ исследований и публикаций. Рассмотрение вопроса женской преступности было начато классиками, в частности Ч. Ломброзо, который в своей работе «Женщина преступница и проститутка» освещал данное явление. Среди исследователей современности проблему женской преступности рассматривали Л. А. Кузьмина [3, с. 411] и другие. Женскую преступность в супружеской сфере изучали С. В. Пархоменко, Д. В. Синьков [11, с. 14]. Проблемы рецидива среди женщин поднимали в своих работах М. А. Алексеева, Е. П. Пучкова, О. С. Демко [1, с. 50]. Вопросы исправления осужденных женщин рассматривали Е. О. Филиппова, А. В. Филиппов [13, с. 197].

Однако, несмотря на это, на сегодня существует значительная нехватка информации о состоянии женской преступности, которая считается чем-то вторичным по отношению к преступности среди мужчин. Статистические данные МВД не выделяют женскую преступность в отдельную категорию, а фиксируют лишь проявленное количество лиц женского пола, совершивших преступление. Женскую преступность принято рассматривать как некое исключение из общей преступности.

Поэтому целью данной работы является рассмотрение основных тенденций явления женской преступности. Задачами исследования выступает изучение особенностей женской преступности в современных условиях, анализ специфики женщины, которая нарушила закон, и обзор проблемы ресоциализации женщины-преступницы.

изложение основного материала. Хотя положение женщины в течение определенного времени постоянно меняется, уровень женской преступности остается ниже уровня преступности мужчин в пять-семь раз. И это несмотря на то, что женщин в стране больше чем мужчин. Например, по данным статистики МВД, в 2005-2015 гг. процент женской преступности в обществе колебался в пределах 12,7-16,9% от всей преступности. Так, удельный вес женщин, совершивших преступление, является значительно меньше удельного веса мужчин-преступников, при этом доля женщин в населении страны составляет больше половины. вместе с тем в последнее время наблюдается увеличение процента преступлений, которые совершают женщины. Что характерно, похожие тенденции происходят не только в Российской Федерации, но и в других государствах мира [6, с. 32].

При изучении женской преступности необходимо остановиться на статистических данных преступности в России и их формировании. Источниками формирования преступности являются:

1) отчеты МВД России; прокуратуры, судов, других правоохранительных органов;

2) статистические карточки первичного учета;

3) показатели социально-экономической, социально-демографической и другой статистики;

4) данные об иных правонарушениях, пьянстве, алкоголизме, наркомании и т. п.;

5) материалы обобщения уголовных дел, материалов и заявлений о преступлениях;

6) результаты изучения общественной психологии, правового сознания, общественного мнения о преступности и борьбе с ней;

7) данные опросов осужденных, лиц из контрольной группы, представителей разных социальных групп населения;

8) результаты наблюдений криминологов;

9) результаты экспериментов, если они проводились.

Учет преступности основывается на регистрации конкретных ее проявлений: фактов совершенных преступлений; лиц, совершивших эти преступления; жертв преступлений и сумм материального ущерба, причиненного преступлениями; организованных преступных формирований. Однако современная статистика эти данные отражает крайне неполно.

Также вышеуказанное касается женской преступности, которая является латентной. Необходимо обратить внимание на то, что женская преступность обладает высокой степенью латентности — 47-54%. За последние годы увеличилось количество выявленных укрытых от учета преступлений. Так, например, в 2011 г. прокурорами Сибирского федерального округа отменено более 360 тыс. незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, в 2012 г. — более 400 тыс. По результатам проведения дополнительных проверок в 2011 г. возбуждено 37 261 уголовное дело, в 2012 г. — 40 183. В связи с этим надзорными органами проводятся многочисленные проверки по выявлению скрытой преступности, в том числе и женской [12, с. 134].

При анализе состояния женской преступности мы исходим прежде всего из статистических данных о выявленных и зарегистрированных преступлениях. За пределами анализа остается латентная часть таких преступлений, о которых в правоохранительные учреждения не заявлялось или которые по тем или иным причинам не были зарегистрированы. Согласно переписи населения, проведенной в 2010 г. в Российской Федерации, количество женщин составило 76 809 957 человек. По официальным статистическим данным, в 2015 г. в России установлено 172 178 женщин, совершивших преступления из общего количества преступников, которое составляло 1 075 333. Это 16% общей криминальной массы населения. Для сравнения: в 2014 г. из 1 006 003 лиц, совершивших преступления, по статистическим сведениям МВД России, женщины составили 158 156, или 15,7%. Подобная динамика наблюдается и в региональном аспекте (табл. 1).

Таблица 1

Региональная динамика женской преступности в 2011—2015 гг. (по числу женщин, совершивших преступление)

Регион 2011 2012 2013 2014 2015

Республика Хакасия 994 1035 1074 1196 1330

Красноярский край 5456 5248 4933 4974 4824

Республика Тыва 546 563 544 621 727

Иркутская область 3901 3828 4189 4199 4612

во всех указанных субъектах Российской Федерации, кроме Красноярского края, наблюдается рост женской преступности. возможно полагать, что на сегодняшний день социальная активность женщин все чаще стала проявляться в противозаконных (криминальных) действиях, а это порождает рост числа совершенных ими преступлений. Обратимся к статистическим показателям по видам преступлений (рис. 1).

2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 Ст. 105 -♦ Ст. 111 Ст. 158 Ст. 162 -*-С. 228

Рис. 1. Динамика преступлений женщин (по количеству осужденных) в 2003-2015 гг.

До 2011 г. наблюдался рост убийств, совершенных женщинами. После указанного периода времени происходит резкий спад. Вместе с тем с 2009 г. происходит спад преступлений, квалифицированных по ст. 111 УК РФ, так же как и по другим видам преступлений. Однако, независимо от указанных видов преступлений, общий показатель женской преступности в Российской Федерации растет. Причин этому несколько. Женская преступность является размытой, поскольку, во-первых, часть преступлений женщины совершают в соучастии с мужчинами, во-вторых, за немалым числом преступлений мужчин стоят женщины — в роли подстрекателей или пособников, которых, как правило, не афишируют и не привлекают к уголовной ответственности. Женщины играют ту роль, которая уголовным законом не признается преступной: потребители добытого преступным путем имущества, провокаторы развития определенных потребностей и интересов, которые удовлетворяются девиантным путем, и т. д. [5, с. 262].

Социальная активность женщин имеет оборотную сторону увеличения их доли в должностных, хозяйственных и имущественных преступлениях. Так, в структуре лиц, совершивших служебные преступления, женщины встречаются в два-три раза чаще, чем среди лиц, совершивших все другие виды преступлений. Поэтому можно утверждать, что около трети должностных преступлений имеет женское лицо.

Сферы, где женщина выполняет профессиональные функции, прежде всего связанные с возможностью свободного доступа к материальным ценностям (например, торговля, общественное питание, бухгалтерия) или к коррупционным схемам (медицина, образование и т. п.). В основном женщины работают в такой криминализированной сфере, как торговля, поэтому не случайно, что они преобладают в таком преступлении, как обман покупателей. Передача в частную собственность лишь ухудшила ситуацию. в так называемой частной торговле заняты в основном женщины, а ее сопровождают коррупция и рэкет.

Другим типичным полем проявления женской преступности является се-мейно-бытовая сфера, представляющаяся традиционно «женской». В исследовании, которое основывалось на выборочном изучении уголовных дел и ре-

зультатах опроса лиц, отбывавших наказание за преступления, совершенные в семейной сфере, подробно рассмотрены социальные и психологические особенности лиц мужского и женского пола, которые участвовали в семейных конфликтах. Оказалось, что в подгруппе женщин-убийц (8% преступлений от числа совершенных убийств в семье) реалиями семейной жизни были: недостаточная обеспеченность мужа деньгами (75%); пьянство мужа (44%); жилищная неустроенность (28%); преобладание зарплаты жены над зарплатой мужа (22%); расхождение взглядов супругов о распределении домашних обязанностей (19%); недостаточная авторитарность мужа (5-16%). Итак, в женской насильственной преступности на бытовой почве особую роль играют социально-экономические и психологические факторы.

Среди мотивов убийства женщинами своих мужчин следует назвать самоутверждение (33%), стремление избавиться от забот (32%), попытки воспрепятствовать оставлению семьи (19%), ревность (14%), пользу (2% женщин, убивших своих мужчин) [8, с. 115].

На тенденции повышения агрессивности и криминогенно-опасных действий женщины в семейно-бытовых конфликтах отмечается, что по результатам изучения уголовных дел удельный вес лиц женского пола, совершивших преступление в сфере семейно-бытовых отношений, возросло за последние годы более чем вдвое. Интересно, что заблаговременно продуманный характер имеют 60% убийств, совершенных женщинами, и лишь 42%, совершенных мужчинами. Итак, следует признать относительно большую латентность преступлений, которые совершены женщинами против своих мужчин.

В своем исследовании (изучено 317 уголовных дел) Ю. В. Жикривецкая, А. С. Скрягина выделяют две подгруппы женщин-преступниц. Первой присущи черты субъективного характера — неуравновешенность, эмоциональная неустойчивость, распущенность, аморальные взгляды, трудно объяснимая раздражительность, чрезмерно унизительное отношение к членам семейно-бытового окружения и т. д. [2, с. 143]. Другую подгруппу составляют женщины, которые совершают преступления при наличии виктимного поведения потерпевшей стороны. Иногда это сознательное провоцирование, особенно при систематическом употреблении спиртных напитков, издевательствах, оскорблениях, угрозах, иных фактах противоправного поведения.

Тезис о том, что порой мужчины обусловливают своими действиями насилие против себя, возникает и в других работах. в исследовании Е. А. Лыско (изучено 500 уголовных дел, проведено 100 интервью с мужчинами и женщинами, которые совершили преступление, и опрошено 120 участковых инспекторов) рассматривается отчаянно-решительный тип преступника (удельный вес составляет 15%; преимущественно женщины 14-29 лет, в большинстве случаев замужние), который в силу определенных психологических особенностей в своем поведении больше руководствуется чувствами, интуицией, нередко амбициями [7, с. 149]. Характерно, что решающую роль в перерастании состояния отчаяния виновных в стойкую решимость к совершению тяжкого преступления играет виктимное поведение потерпевших (т. е. мужчин), которые в одних случаях длительное время издевались над будущими преступниками, а в других — вели аморально-дезадаптивный образ жизни. Отсюда следует, что часть преступлений, которые совершают жены против своих мужей, обусловлена реакцией на неправомерное поведение последних.

Согласно исследованию З. З. Мухиной, в общем для преступников, совершивших супружеское убийство, показательным является преимущество в заработной плате над потерпевшими [9, с. 274]. В семьях, где жены получали большую за-

работную плату, чем мужчины, или заработок был одинаков, случалось больше случаев убийства мужа. Выявлено, что убийцами жен в основном являлись рабочие, а мужчин — лица, которые не работали и не учились. При этом образование преступников ограничивалось начальным уровнем или неполным средним или средним.

В целом удельный вес женщин среди лиц, совершающих отдельные виды преступлений, такой: обман покупателей — 80%; мошенничество - 41; убийство — 12; грабеж — 8; причинение тяжких телесных повреждений — 7; разбой — 6; неосторожные преступления — 5% (автотранспортные — 2%). Кроме того, существуют и сугубо «женские» виды преступлений, например убийство своего новорожденного ребенка.

Современная женская преступность имеет качественно новый характер. Часто женщина не только возглавляет преступную группу, но и организовывает и совершает наиболее жестокие и изощренные преступления. Как тут не вспомнить, что еще Ломброзо отмечал, что настоящие женские преступные типы более ужасны, нежели мужские. По данным исследования В. С. Криворогова, В. А. Джаникян, в последнее время констатируется ухудшение количественно-качественных показателей и среди женской рецидивной преступности. Об этом свидетельствует, в частности [4, с. 65]:

• увеличение в течение последних лет удельного веса рецидивизма в женской преступности почти на треть;

• сохранение до недавнего времени тенденции к росту женской рецидивной преступности, темпы прироста которой в некоторые годы опережают соответствующие показатели рецидивной преступности мужчин;

• удельный вес женщин-рецидивисток среди всех преступников-рецидивистов на уровне 7-8%, тогда как в советские времена она не превышала 5-7% с учетом того, что по прежнему уголовному законодательству рецидив составляли случаи совершения как умышленных, так и неосторожных преступлений;

• большая, чем у мужчин, наркотическая зависимость, что обусловливает предпочтение в структуре женского рецидивизма преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, по сравнению с аналогичными преступлениями рецидивистов-мужчин.

Основными тенденциями развития женского рецидивизма являются:

• кардинальное изменение по сравнению с прошлыми временами его характера за счет преобладания наркотической преступности над преступлениями насильственной направленности;

• узкий спектр преступных проявлений по сравнению со структурой первичной преступности женщин;

• незначительная доля преступлений, совершенных из мести или ревности;

• практическое отсутствие в среде рецидивисток идейных «преступниц-карьеристок»;

• затруднен процесс социальной адаптации по сравнению с адаптацией мужчин вследствие более тяжелых социальных последствий отбывания наказаний и др.

Вместе с тем показатель женского рецидивизма меньше, чем мужского. Большинство женщин (83%) на момент совершения преступления не имели судимости, 14% — имели одну судимость, 1% — две, 2,5% — три и более. Но ресоциализа-ция женщин-рецидивисток происходит труднее.

Проблема «женщины в тюрьме» является особенно злободневной в связи с тем, что реализация принципа равенства всех перед законом далеко не всегда удовлетворяет естественные ожидания женщин, а работа с женщинами-заклю-

ченными в пенитенциарных учреждениях имеет существенные особенности, которые необходимо учитывать. Ведь ресоциализация женщин, совершивших преступление, в силу физиологических, психологических, социальных и других факторов, имеет собственную специфику. Поэтому рассмотрим особенности заключенной женщины более подробно.

С одной стороны, заключение является одной из основных форм отчуждения преступника от социума, а с другой — в тюрьме личность лишена приватности, которой в силу своих социально-психологических особенностей так нуждается женщина.

Кроме того, женщины более эмоциональны, имеют повышенную внушаемость, более чувствительны к условиям жизни, характеру взаимоотношений с окружающими. Потому отбывание наказания, условия отчуждения (необходимость соблюдения требований режима, бедность предметного мира и изоляция, сенсорная депривация, скученность, специфические формы обращения администрации и осужденных), что существуют в местах лишения свободы, осуществляют на женщин более сильное влияние, чем на осужденных мужчин.

Поэтому женщины, которые отбывают наказание в местах лишения свободы, быстрее разрушают положительный социальный стереотип, скорее десоциализи-руются. Их психологические стереотипы и социальные связи разрушаются быстрее, чем у мужчин. Кроме того, женщине сложнее преодолеть инерцию преступной деятельности и включиться в процесс ресоциализации. Большинству из них некуда возвращаться, семьи распались, связи с детьми разорваны, навыки работы потеряны.

При этом чем больше возраст осужденной женщины, тем труднее проходит ее реабилитация. С возрастом все острее ощущается потеря личностных перспектив, изменяются социальные функции, привычки, реакции на различные конфликтные ситуации.

Как отметила криминолог Е. А. Шантырева, семья — это главное звено в преступной цепи. Для преступниц, как в период отбывания наказания, так и в период адаптации, семья является важным сдерживающим фактором. Но если у большинства мужчин-преступников при таких обстоятельствах семья сохраняется, то у женщин — разрушается, а создать новую семью им редко удается. Разведенные мужчины вступают в повторный брак чаще, чем женщины, примерно на 10% [15, с. 241].

Сложности процесса ресоциализации женщин, отбывающих наказание, подтверждает исследование Р. Г. Очирова, во время которого были сравнены четыре группы: мужчин-офицеров, студенток, получающих высшее образование, подростков, которые находятся на лечении в санатории, и женщин, отбывающих наказание [10, с. 175]. Согласно им, статусно-ролевой набор осужденных женщин практически совпадает с ролевым набором подростков, что свидетельствует об их отчуждении от социума, деформации процесса их социализации. Также был зафиксирован низкий количественный показатель профессиональных ролей, отнесение их на последнее место женщинами, которые отбывают наказание, что указывает на их низкий экономический статус в экономической и профессиональной структурах общества и может подтолкнуть их к асоциальным средствам решения своих материальных проблем после отбытия срока наказания.

Об отчуждении осужденных женщин от социума или неполное вхождение в него, а также о неполной включенности в неформальную домашнюю занятость свидетельствует незначительный рейтинг бытовых ролей, которые характеризуют женщину как хозяйку и хранительницу домашнего уюта. Их бытовая некомпе-

тентность или деидентификация из-за отсутствия полной семьи осложняет их собственное состояние и состояние их детей.

Однако по количеству специфических «криминальных» ролей осужденные женщины занимали первое место. По мнению А. Е. Шалагина, А. Д. Шараповой, криминальность женщин, принятие ими специфических ролей, «приемлемой идентичности», связанная в значительной степени с потерей половой идентичности или гендерной незрелостью, в среднем выше, чем у мужчин [14, с. 203].

Следовательно, осужденным женщинам присуще слабое вовлечение в социальную жизнь, нереализованность в семье, занижение личностных качеств, что подтверждает существование психологической деформации личности женщин, которые выбрали уголовные средства решения жизненных проблем.

Кроме того, женщина по своей биологической и психологической сущности является лицом не публичным, а частным, и поэтому потребность побыть наедине, возможность закрыться в «собственном мире» для нее очень важна. в то же время никому не нужно доказывать, что пребывание в тюрьме — это жизнь у всех на виду: у администрации, охранников, других заключенных, без возможности уединения и приватности. Коллективная жизнь в местах лишения свободы является тяжелым испытанием и для мужчин, но они не теряют при этом собственной мужской идентичности, а становятся только жестче. Наоборот, женщина, которая прошла тюрьму, потеряла способность к частной жизни. Следовательно, тюрьма — это сугубо мужское явление, которое рассчитано на мужчин и накладывает на личность женщины более тяжелый отпечаток.

Главное, что, совершая преступление и отбывая за него наказание, женщина теряет уважение патриархального мира, созданного мужчинами. вместе с этим она теряет свою женскую сущность. Через это те, кто «ходят в штанах», перестают быть для нее авторитетом, и в собственной жизни она учится обходиться без мужчины как жизненной потребности.

Выводы. Подводя итог, отметим, что, несмотря на то что женщин больше, чем мужчин, женская преступность в несколько раз меньше преступности среди мужчин. Поэтому женской преступности не уделяют такого пристального внимания, а считают ее вторичной по отношению к мужской преступности. Однако женская преступность на данный момент имеет более быстрые темпы роста, чем мужская, что не может не вызывать обеспокоенности в обществе. Также женская преступность имеет большую латентность. Проявление женской преступности является самым высоким в сферах, в которых женщина больше вовлечена — семейно-бытовой и среди профессий, которые традиционно считаются «женскими». При этом женщинам, которые прошли через места лишения свободы, сложнее дается процесс ресоциализации. все эти факторы нужно учитывать при дальнейшей разработке проблемы и при внедрении программ по предупреждению и преодолению последствий женской преступности.

Литература

1. Алексеева М. А., Пучкова Е. П., Демко О. С. Криминологические детерминанты, порождающие женскую преступность в современной России // Развитие современной науки: теоретические и прикладные аспекты: сб. ст. студентов, магистрантов, аспирантов, молодых ученых и преподавателей / под общ. ред. Т. М. Сигитова. Пермь, 2017. С. 49-51.

2. Жикривецкая Ю. В., Скрягина А. С. Психолого-криминологическая характеристика женской преступности // Актуальные проблемы науки: от теории к практике:

материалы III Всерос. науч.-практ. конф. (Москва, 22 декабря 2015 г.). М., 2016. С. 139-145.

3. Кузьмина Л. А. Женская преступность: причины и меры по ее предупреждению // Традиции и инновации в современной науке: сб. материалов XVI Междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 30 ноября 2016 г.). Астрахань: Науч. центр «Олимп», 2016. С. 410-411.

4. Криворогова В. С., Джаникян В. А. Особенности женской преступности в России // Вестник магистратуры. 2016. № 12-3. С. 65-66.

5. Лесниченко И. П., Сарычева Н. В. Общесоциальное предупреждение женской преступности: региональный аспект // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2016. № 4. С. 260-263.

6. Лиховолова А. Ю. Женская преступность // Научный аспект. 2016. № 2. С. 29-34.

7. Лыско Е. А. Криминологический аспект женской преступности // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Сер.: Экономика и право. 2016. № 11. С. 148-150.

8. Манкевич Ю. Г., Горбатова М. А. Социологические теории женской преступности // Научная дискуссия: вопросы юриспруденции. 2016. № 11. С. 114-117.

9. Мухина З. З. Рост женской крестьянской преступности как одно из следствий модер-низационных процессов в России // Государство и право: эволюция, современное состояние, перспективы развития (навстречу 300-летию российской полиции): материалы Междунар. науч.-теор. конф.: в 2 т. СПб.: Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 2016. С. 272-275.

10. Очирова Р. Г. Понятие женской рецидивной преступности в современной криминологической науке // Наука, образование и инновации: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф. (Уфа, 28 октября 2016 г.). Уфа: ОМЕГА САЙНС, 2016. С. 174-176.

11. Пархоменко С. В., Синьков Д. В. Развитие знаний о женской преступности и ее современное состояние в России // Baikal Research Journal. 2016. Т. 7. № 5. С. 14.

12. Свечникова А. А., Корягина С. А. Проблема женской преступности на современном этапе развития России // Евразийский научный журнал. 2016. № 9. С. 132-135.

13. Филиппова Е. О., Филиппов А. В. Профилактика женской преступности // Инновационная наука. 2016. № 12-2. С.195-198.

14. Шалагин А. Е., Шарапова А. Д. Криминологическая характеристика и предупреждение женской преступности // Вестник экономики, права и социологии. 2016. № 4. С. 202-205.

15. Шантырева Е. А. Современное состояние исследований женской преступности в юридической науке // Актуальные проблемы юридической науки и высшего образования в современных условиях: сб. науч. ст. по материалам Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 т. М., 2016. С. 239-242.