CC BY
244
Научная статья
УДК 343.265
doi: 10.35750/2071-8284-2022-1-134-144
Юрий Евгеньевич Пудовочкин
доктор юридических наук, профессор https://orcid.org/0000-0003-1100-9310, 11081975@list.ru
Российский государственный университет правосудия Российская Федерация, 117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, д. 69
Статистические аспекты применения института освобождения от уголовного наказания
Аннотация: Освобождение от уголовного наказания является одним из необходимых для полноценной реализации принципа экономии репрессии межотраслевых правовых институтов. Накопленный опыт применения комплекса соответствующих норм ставит задачу целостного статистического анализа судебной практики с целью выявления и раскрытия ведущих тенденций и закономерностей функционирования института освобождения от наказания. Таких исследований в современной российской науке к настоящему времени не проводилось. Представленный в статье первый опыт анализа официальных статистических данных, отражающих работу судов в части освобождения от наказания, позволил зафиксировать наличие стабильности масштабов освобождения от наказания и устойчивость в применении данного института преимущественно на этапе исполнения приговора. Исследование позволило также вывить наличие пяти моделей освобождения от наказания: внесудебную, императивную, клиническую, социально-рискологическую и уголов-но-рискологическую. При этом в последние пять лет наблюдаются некоторые важные изменения в структуре практики: на фоне сокращения числа амнистированных лиц закономерно растёт число лиц, освобождённых от наказания в индивидуальном судебном порядке, что приводит к определённой корректировке масштабов применения данных моделей. Основной сдвиг заключается в увеличении доли лиц, императивно освобождаемых от наказания на этапе постановления приговора в связи с просчётами и ошибками предварительного расследования преступления, а также в увеличении доли лиц, освобождение которых от наказания базируется на идеях рискологическо-го правосудия. В итоге установлено, что именно рискологическая модель освобождения от наказания на этапе исполнения приговора составляет основной массив практики, что содержательно предопределяет направления её дальнейшего анализа и совершенствования.
Ключевые слова: судебная практика, судебная статистика, освобождение от уголовного наказания, типология освобождения от наказания, криминальная рискология
Для цитирования: Пудовочкин Ю. Е. Статистические аспекты применения института освобождения от уголовного наказания // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2022. - № 1 (93). - С. 134-144; doi: 10.35750/2071-8284-2022-1-134-144.
Yury E. Pudovochkin
Dr. Sci. (jurid.), Professor https://orcid.org/0000-0003-1100-9310, 11081975@list.ru
Russian State University of Justice 69, Novocheremushkinskaya str., Moscow, 117418, Russian Federation
Statistical considerations for the exemption from criminal punishment
as an institution
Abstract. Exemption from criminal punishment is one of the intersectoral legal institutions necessary for the full implementation of the reduction of repression principle. The accumulated judicial experience makes it a pressing task to conduct a holistic statistical analysis of judicial practice in order to identify and reveal the leading trends and patterns in the functioning of the institution of exemption from punishment.
© Пудовочкин Ю. Е., 2022
Such studies have not been carried out in modern Russian science to date. The article presents a first approach to the analysis of official statistical data reflecting the court positions on the exemption from the punishment. The data shows that the scale of exemption from punishment remains stable and the institution is applied mainly and regularly at the stage of execution of the sentence. The study also lets us identify five models of exemption from punishment: extrajudicial, imperative, clinical, social-riskological, and criminal-riskological. Concurrently in the last five years, there have been some important changes in the structure of court practice: amid the decline in the number of amnestied persons, the number of persons released from punishment in an individual judicial order naturally grows, which leads to a certain adjustment in the scale of application of these models. The main shifts are observed in the increase of the proportion of persons imperatively exempted from punishment at the stage of sentencing due to miscalculations and errors in the preliminary investigation of the crime, as well as in an increase of the proportion of persons whose exemption is based on the ideas of riskological justice. As a result, it has been found that specifically, the riskological model of exemption from punishment at the stage of execution of the sentence constitutes the main array of judicial practice, which meaningfully predetermines the directions for its further analysis and improvement
Keywords: judicial practice, judicial statistics, exemption from criminal punishment, typology of exemption from punishment, criminal riskology
For citation: Pudovochkin Y. E. Statistical considerations for the exemption from criminal punishment as an institution // Vestnik of St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2022. - № 1 (93). - P. 134-144; doi: 10.35750/2071-8284-2022-1-134-144.
Введение
Институт освобождения от уголовного наказания служит важным средством дифференциации и индивидуализации средств уголовно-правового воздействия на лицо, осуждённое за совершение преступления. Он активно востребован судебной практикой, которой накоплен богатый опыт применения соответствующих правовых норм. Опыт этот позволяет не только выявить проблемы правового регулирования (в части пробельности, неопределённости, рассогласованности правовых норм), но и, что немаловажно, оценить действие института освобождения от наказания в пространстве общественных отношений, выявить статистические, социальные характеристики и закономерности его функционирования, устойчивые параметры и тенденции развития судебной практики.
С сожалением приходится констатировать, что в современной научной литературе не представлены обобщённые исследования, отражающие социальные аспекты практики применения судами положений главы 12 УК РФ. Как правило, если они затрагиваются в научных работах, то ограничиваются социально-криминологической характеристикой оснований применения отдельных уголовно-правовых норм (прежде всего ст. 79 УК РФ, ст. 92 УК РФ). Целостного же аналитического обзора, охватывающего общие тенденции применения института освобождения от наказания, к настоящему времени не представлено (или, по крайней мере, из доступных теоретических источников нам о нём неизвестно).
Не ставя своей задачей создание масштабной, всеохватывающей социальной и криминологической характеристики института освобождения от уголовного наказания, но в качестве некоего первого шага в этом направлении позволим себе на страницах настоящей работы представить прежде всего статистические дан-
ные, отражающие работу судов по применению норм, составляющих данный институт.
Такие статистические сведения, конечно, не способны в полной мере отразить внутреннее социально-криминологическое и социально-психологическое содержание института освобождения от наказания хотя бы потому, что это сведения не столько о самом институте, сколько о судебной практике его применения. Но они дают хорошую возможность увидеть за набором цифр некоторые реальные тенденции и закономерности.
Методические основы исследования
Статистическое исследование практики применения института освобождения от наказания при всей его познавательной ценности существенно осложняется некоторыми обстоятельствами, которые задают определённую «рамку» предстоящего анализа и на которые необходимо обратить особое внимание.
Во-первых, в силу своей природы освобождение от наказания применяется к лицам, осуждённым за совершение преступлений. Социальной базой института таким образом выступают особый контингент лиц и особые преступления, которые в совокупности обладают уровнем опасности, не позволяющим принять решение об освобождении от уголовной ответственности. Факт реализации ответственности (пусть и с освобождением от наказания) позволяет обособить таких лиц в отдельную группу, расположив их в общем массиве лиц, совершивших преступления, между группой освобождённых от ответственности и группой отбывающих уголовное наказание.
Во-вторых, в силу структуры института освобождения от уголовного наказания отмеченная группа лиц является крайне неоднородной. Она включает в себя:
- лиц, совершивших преступления различной категории тяжести и различной социальной направленности;
- «общих субъектов» и «специальных» (лиц, признанных больными наркоманией, беременных, лиц, имеющих детей в возрасте до 14 лет, тяжело больных);
- совершивших некие позитивные постпреступные действия и не совершивших таковых;
- отбывающих наказание и не приступивших к отбытию назначенного наказания;
- освобождённых от наказания безусловно и условно либо с отсрочкой исполнения наказания.
Такая неоднородность в известном смысле «размывает» криминологическую общность соответствующего контингента, однако, не разрушает её в целом. В отношении всех этих лиц государство признает нецелесообразным исполнение назначенного наказания. Следовательно, поиск объединяющего фактора необходимо вести не столько в области криминологических особенностей совершенных преступлений и личности виновного лица, сколько в представлениях о целесообразности и перспективах реализации уголовной репрессии [1].
В-третьих, институт освобождения от уголовного наказания должен мыслиться в качестве межотраслевого, объединяющего не только предписания главы 12 УК РФ, но и некоторые положения уголовно-процессуального закона (п. 1, 3 ч. 1, ч. 2 ст. 398 УПК РФ), установленные УК РФ и УПК РФ возможности применения норм главы 11 УК РФ при постановлении приговора (в частности, при освобождении от наказания за давностью уголовного преследования и освобождения от наказания в связи с деятельным раскаянием и примирением при изменении категории преступления по итогам судебного разбирательства), а также положения уголовно-исполнительного закона (ст. 148 УИК РФ). С теоретико-правовой точки зрения это ставит вопрос о межотраслевой согласованности правовых норм [2; 3] и необходимости сосредоточения всех оснований освобождения от наказания в пределах одного материально-правового закона. С точки же зрения статистического и социального анализа практики освобождения от наказания это обусловливает необходимость включения в орбиту исследования дополнительной информации, не ограничиваясь только сведениями о масштабах применения статей 79-83 УК РФ.
В-четвёртых, разнородность контингента освобождённых от наказания и межотраслевой характер этого правового института сопрягается с тем, что он включает в себя нормы, предусматривающие как собственно освобождение от уголовного наказания, так и отсрочку его применения. При этом освобождение от наказания может быть отменено (в ситуации, например, с условно-досрочным освобождением), а отсрочка наказания, которая, строго говоря, освобождением от наказания не является, может либо вовсе не предусматривать возможности освобождения от наказания (например, в ситуации отсрочки уплаты штрафа), либо предусматривать основания к её отмене (как в ситуации с отсрочкой наказания лицам, име-
ющим малолетних детей). В итоге под общим словосочетанием «лица, освобождённые от наказания» скрывается весьма неоднородная масса субъектов, как безусловно освобождённых от наказания, так и не освобождённых от него окончательно.
В-пятых, в силу установленного законом процессуального порядка освобождении от уголовного наказания принятие соответствующего решения происходит либо при постановлении приговора, либо в процессе исполнения приговора. Это обстоятельство накладывает свой отпечаток на организацию статистической отчетности судов и, соответственно, на источники и интерпретацию статистических данных.
Основные обобщённые сведения о практике применения судами института освобождения от наказания сосредоточены в следующих формах статистического наблюдения, которое организовано Судебным департаментом при Верховном Суде РФ1:
- форма № 10.2 «Отчёт об особенностях рассмотрения уголовных дел, применения реальных видов наказания и оснований прекращения уголовных дел» (Раздел 2. Основания освобождения и иные сведения по результатам рассмотрения дел (по итоговому наказанию));
- форма № 11 «Отчёт о составе осуждённых, месте совершения преступления» (Раздел 2. Характеристика преступления, его рецидива и повторности);
- форма № 6-МВ-НОН «Сведения о лицах, осуждённых за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров или аналогов, сильнодействующих веществ, растений (либо их частей), содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, новых потенциально опасных психоактивных веществ»;
- форма № 1 «Отчёт о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции» (Раздел 4. Рассмотрение представлений, ходатайств и жалоб (по числу лиц)).
Определённые сложности возникают с тем, что форма № 10.2 и форма № 6-МВ-НОН отражают сведения о лицах, осуждённых по приговору в текущий год, а форма № 1 - о лицах, отбывающих наказание, чьи ходатайства (и представления в отношении которых) рассмотрены в порядке исполнения приговора, что крайне затрудняет, а в ряде случае и не позволяет найти «общий знаменатель» для проведения статистических расчётов. В частности, даже если суммировать число всех лиц, освобождённых от наказания при постановлении приговора и в порядке его исполнения, попытки исчислить удельный вес этих лиц в общем массиве лиц, осуждённых в течение года, или в общем массиве лиц, отбывающих по приговору суда наказание, будут заведомо неверными с точки зрения строгого статистического анализа. Плюс к этому любые расчёты в отношении освобождаемых от наказания должны содержать поправку
на число лиц, которым была отменена отсрочка наказания или отменено решение об освобождении от наказания.
Сознавая все эти (и иные) обстоятельства, надо сразу оговорить, что представленные в настоящей работе сведения, при том, что они основаны на достоверных статистических источниках, не могут восприниматься в качестве абсолютно точных. Здесь играют роль два ключевых обстоятельства. Первое - правовое, связанное с отмеченной разнородностью контингента освобождённых от наказания, порождающей некоторую неопределённость в его трактовке. Второе - статистическое, связанное с традиционными проблемами строгости учёта и подсчёта освобождённых от наказания лиц.
Однако представляется, что для решения задачи познания состояния и тенденций развития судебной практики освобождения от наказания этими обстоятельствами можно до известных пределов пренебречь. Более того, в математической точности в данном случае и нет особой необходимости. Как верно отмечают М. М. Бабаев и М. С. Крутер, «спор о степени точности того или другого показателя имеет лишь строго ограниченный практический смысл. И уж совсем неразумно абсолютизировать любые цифры... Цель анализа должна состоять не в том, чтобы "добыть" какую-то конкретную цифру, а в том, чтобы определить более или менее устойчивую тенденцию., направление развития, общие темпы, масштабы изменений тех или иных показателей, точки «"перелома" тенденций и т.д.» [4, с. 82].
Эмпирические основы исследования
В качестве периода наблюдения нами был избран пятилетний период, с 2016 по 2020 годы. Тому несколько причин. Во-первых, целью работы является познание современных особенностей функционирования исследуемого института, и пятилетний период в этом отношении представляется вполне достаточным. Во-вторых, к 2016 году можно считать уже состоявшейся и устоявшейся практику применения последнего из внесенных законодателем в структуру института самостоятельного основания освобождения от наказания в виде отсрочки исполнения наказания лицам, признанным больными наркоманией (в 2011 году), а равно серьёзных изменений, внесенных в ключевые нормы данного института (ст. 79, ст. 80 УК РФ) в 2014 году. В-третьих, за пределами 2016 года сопоставление статистических данных становится едва ли возможным в связи с корректировкой форм статистического наблюдения.
1 В рамках настоящего исследования использованы данные, размещённые в разделе «Судебная статистика» на официальном сайте Судебного Департамента при Верховном Суде РФ в интернете по адресу: cdep.ru/index.php?id=5 (дата обращения: 9.01.2022). Все статистические расчёты, представленные в работе, выполнены автором.
Исходные данные для анализа представлены в двух таблицах (см. таблицу 1 и таблицу 2).
Результаты исследования
Согласно нашим расчётам, в 2020 году при постановлении приговора и в порядке его исполнения судами было освобождён от наказания 78181 человек, в 2016 году - 91002. В процентном отношении к общему числу осуждённых лиц это составило соответственно 10,8 и 9,3 %. Таким образом, можно вполне уверенно говорить, что на протяжении последних лет соотношение лиц, осуждаемых и освобождаемых от наказания, остаётся относительно стабильным: на одного освобождённого ежегодно приходится порядка десяти осуждённых.
При этом столь же традиционно и распределение освобождённых от наказания в зависимости от того, в каком порядке судом были применены соответствующие нормы. Обобщённые данные показывают: 12,6 % лиц из числа освобождённых от наказания были освобождены при постановлении приговора, 87,4 % - в порядке исполнения приговора. В целом удельный вес лиц, освобождённых от наказания в приговоре суда, в период с 2016 по 2020 год снизился - с 21 % до 10,2 %. Однако этот факт определён исключительно сокращением объёма амнистированных лиц. Если из соответствующих расчётов исключить число амнистированных, соотношение освобождённых от наказания при постановлении приговора и в порядке его исполнения будет более стабильным: в 2016 году - 95,7 %, в 2020 году - 98,1 % лиц освобождены от наказания именно в порядке исполнения приговора суда.
Это вполне закономерный и объективный факт, учитывая природу самого института освобождения от наказания. При постановлении приговора освобождение от наказания, по общему правилу, должно мыслиться скорее исключительным случаем, когда, обосновав необходимость назначения наказания, суд учитывает такие экстраординарные, сверхособенные и редкие обстоятельства, которые позволяют ему признать исполнение наказания нецелесообразным.
Такими экстраординарными основаниями, как свидетельствует анализ, выступают: беременность или наличие малолетних детей; различные проявления позитивного постпреступного поведения и сложные жизненные обстоятельства, препятствующие одномоментному исполнению наказания в виде штрафа. Если не брать во внимание амнистию, то указанные основания дают суммарно около 40 % всех случаев освобождения от наказания в момент постановления приговора (см. диаграмму 1).
В абсолютном выражении это относительно небольшая группа осуждённых (в 2020 году -3328 человек), заслуживающих гуманного снисхождения в виду личных качеств и невысокой опасности совершенного преступления.
Так, имеющиеся данные (см. таблицу 3) свидетельствуют, что:
- в массиве лиц, к которым в 2020 году была применена отсрочка наказания, предусмотрен-
Таблица 1
освобождение от наказания при постановлении приговора (структура и динамика)
Основания освобождения от наказания Год Итого
2020 2019 2018 2017 2016 абс. % %
Амнистия 128 444 1023 2595 11706 15896 29,1 -
Изменение обстановки (ст. 801 УК РФ) 122 ПО 125 190 320 867 1,6 2,2
Болезнь (ст. 81 УК РФ) 71 80 76 86 62 375 0,7 1,0
Беременность или наличие ребёнка до 14 лет (ст. 82 УК РФ) 1338 1333 1513 1524 1439 7147 13,1 18,5
Наркомания (ст. 821 УК РФ) 26 32 40 59 69 226 0,4 0,6
Истечение срока давности уголовного преследования (ст. 78 УК РФ) 851 982 921 831 759 4344 8,0 11,2
Помещение в СУВЗЗТ (ч. 2 ст. 92 УК РФ) 229 292 308 381 402 1612 3,0 4,2
Применение ПМВВ (ч. 1 ст. 92 УК РФ) 570 712 661 514 731 3188 5,8 8,2
Зачёт времени содержания под стражей (ст. 72 УК РФ, п. 2 ч. 6 ст. 302 УПК РФ) 2916 2855 2291 1968 2073 12103 22,2 31,3
Раскаяние и примирение при изменённой категории преступления (ст. 75, 76, ч. б ст. 15 УК РФ) 1372 954 367 83 123 2899 5,3 7,5
Возмещение ущерба по преступлениям в сфере экономической деятельности при изменённой категории преступления (ст. 76', ч. бет. 15 УК РФ) 11 13 1 2 3 30 0,1 0,1
Примечания к статьям Особенной части 228 279 317 377 292 1493 2,7 3,9
Отсрочка штрафа (ч. 2 ст. 398 УПК РФ) 607 783 907 906 1159 4362 8,0 11,3
Итого 8469 8869 8550 9516 19138 54542 100 -
Итого без учёта амнистий 8341 8425 7527 6921 7432 38646 68,2 100
ная ст. 82 УК РФ, 90,8 % - женщины, 50,1 % -лица, осуждённые за кражи, преступления, связанные с оборотом наркотических средств или нарушением правил безопасности дорожного движения;
- в массиве лиц, освобождённых от наказания после изменения категории преступления и при наличии положительного постпреступного поведения, 73,5 % осуждены за кражи;
- в массиве лиц, которым предоставлена отсрочка или рассрочка уплаты штрафа, 47,5 % составляют осуждённые за преступления против собственности или порядка управления, 51,1 % - лица, осуждённые за преступления небольшой или средней тяжести.
Особого внимания в общем массиве освобождённых от наказания по приговору суда заслуживает иной сегмент - лица, в отношении которых суд обязан был принять решение об освобождении от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования и в связи с зачётом времени содержания под стражей в срок назначенного наказания. Их удельный вес (без учёта амнистированных) составляет 42 % (3767 человек - в 2020 году).
Сам факт наличия этой группы освобождённых от наказания (пусть также относительно немногочисленной), на наш взгляд, свидетельствует о некоторых существенных проблемах на стадии предварительного расследования преступлений, отражая несоблюдение сроков расследования (из числа лиц, освобождённых от наказания в связи с истечением процессу-
альных сроков, 71 % освобождены в связи с истечением сроков давности уголовного преследования и 29 % - в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда) и увлечённость заключением под стражу в качестве меры процессуального пресечения (46,5 % лиц, освобождённых от наказания в связи с зачётом срока содержания под стражей, признаны виновными в совершении преступлений небольшой тяжести, ещё 33,8 % - в совершении преступлений средней тяжести).
В общем числе лиц, освобождённых от наказания в связи с истечением процессуальных сроков и зачётом мер пресечения, 83 % были осуждены за преступления небольшой и средней тяжести (в том числе 55 % - преступления небольшой тяжести). В данной группе освобождённых от наказания: 14,1 % - женщины, 2,9 % - несовершеннолетние, 21,6 % - иностранные граждане, 4,3 % - лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность. 46,7% из них совершили преступления против собственности (в том числе 28,5 % - кражи), 13,2% - преступления против порядка управления.
Вероятно, можно в оправдание представленных цифр говорить о том, что сроки расследования преступлений недостаточны, что преступления обладали повышенной сложностью, а обвиняемые лица - высоким риском совершения новых преступлений или противодействия правосудию. Однако, думается, что такие оправдания «бьют мимо цели». С учётом того, что половина из совершенных указанными лицами
Таблица 2
освобождение от наказания в процессе исполнения приговора (структура и динамика)
Основания освобояедения Рассмотрено ходатайств
Годы окончено удовлетворено отказано прекращено, отозвано, передано по подсудности
от наказания производством в удовлетворении
Условно-досрочное 2020 82147 38912 29971 13264
освобождений (ч. 1 2019 92545 45387 33468 13690
ст. 79 УК РФ) 2018 99646 49292 36916 13438
2017 112581 53802 44424 14355
2016 122552 55217 52580 14755
итого 509471 242610 197359 69502
Замена неотбытой 2020 68139 24791 27626 15722
части наказания 2019 79804 27758 34429 17617
более мягким видом 2018 57000 22142 24479 10379
(ст. 80 УК РФ) 2017 54337 19847 24137 10353
2016 41183 13411 19441 8331
итого 300463 107949 130112 62402
Беременность или 2020 905 248 331 326
наличие ребёнка до 2019 1140 305 453 382
14 лет (ст. 82 2018 1344 346 496 502
УК РФ) 2017 1643 319 693 631
2016 1540 324 58-7 629
итого 6572 1542 2560 2470
Истечение срока 2020 808 475 121 212
давности 2019 757 358 137 262
исполнения 2018 569 264 121 184
приговора (ст. 83 2017 424 209 88 127
УК РФ) 2016 905 472 191 242
итого 3463 1778 658 1027
Болезнь (ст. 81 2020 7325 2219 2178 2928
УК РФ) 2019 8588 2817 2780 2991
2018 9135 2802 3162 3171
2017 8732 2674 2806 3252
2016 7478 2042 2600 2836
итого 41258 12554 13526 15178
Наркомания 2020 24 6 8 10
(ст.821 УК РФ) 2019 14 2 4 8
2018 22 4 4 14
2017 37 9 10 18
2016 36 3 12 21
итого 133 24 38 71
Отсрочка 2020 1645 486 398 761
исполнения 2019 1365 460 346 559
приговора (п. 1, 3 2018 1392 414 368 610
ч. 1 ст. 398 УПК РФ) 2017 1386 355 338 693
2016 1759 395 526 838
итого 7547 2110 1976 3461
Отсрочка Штрафа 2020 3833 1904 584 1285
(ч. 2 ст. 398 УПК РФ) 2019 5060 2772 902 1386
2018 5231 3016 970 1245
2017 - - - -
2016 - - - -
итого 14064 7692 2456 3916
Применение ПМВВ 2020 98 78 8 1.2
(ст. 92 УК РФ) 2019 102 92 2 8
2018 32. 28 1 3
2017 I- - -
2016 - ^ - -
итого 232 198 11 23
Замена 2020 1431 593 404 434
Военнослужащему 2019 1082 404 390 288
неотбытой части 2018 348 130 108 110
ограничения 2017 - - - -
свободы при 2016
увольнении со
службы (ст. 148 УЙК РФ)
итого 2861 1127 902 832
886064 377584 349598 158882
а) с учётом амнистии
б) без учёта амнистии
Диаграмма 1. Основания освобождения от наказания в приговоре
преступлений - деяния небольшой тяжести, а треть - кражи, основная причина формирования контингента лиц, которых суд обязан освободить от наказания, видится в недостатках, просчётах и ошибках следственной практики, которые должны стать предметом пристального внимания со стороны контролирующих структур и ответственных лиц [5].
При обращении к практике рассмотрения судами ходатайств и представлений об освобождении от уголовного наказания в порядке исполнения приговора заметна стабильная структура применения судами соответствующих оснований. Основную массу лиц, освобождённых от наказания при исполнении приговора, составляют те, что были условно-досрочно освобождены от наказания или которым неотбытая часть наказания была заменена более
мягким видом - соответственно 64,3 % и 28,6 %; суммарно - 92,9 %.
Однако при рассмотрении структуры исследуемого контингента в динамике за последние пять лет обнаруживается весьма важная деталь (см. таблицу 4).
Количество условно-досрочно освобождённых от наказания лиц сократилось за это время на 18,8 %, при этом на тот же самый показатель возросли масштабы замены судами неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Это движение не связано с изменением масштабов практики удовлетворения соответствующих ходатайств и представлений (удельный вес удовлетворённых ходатайств об условно-досрочном освобождении в общем массиве оконченных производством ходатайств
Таблица 3
Освобождение от наказания по приговору суда в 2020 году
Беременность и дети до 14 лет Постпреступное поведение при ч. 6 ст. 15 УК РФ Отсрочка, рассрочка штрафа
Глава 16 291 52 15
Ст. 111 239 32 0
Глава 17 5 0 0
Глава 18 4 11 1
Глава 19 3 15 7
Глава 20 11 0 5
Глава 21 482 1255 111
Статья 158 214 1009 64
Глава 22 17 1 47
Статья 173 10 Û 36
Глава 23 1 1 1
Глава 24 16 6 24
Глава 25 386 7 73
Статьи 228-2341 378 2 64
Глава 26 0 17 11
Глава 27 78 2 92
Статьи 264-2641 78 2 90
Глава 30 14 0 21
Глава 31 3 1 22
Глава 32 27 4 177
соответствующего вида от наказания составил 46,7 % в 2020 году и 45,1 % - в 2016 году; ходатайств о замене наказания более мягким видом - соответственно 36,4 % и 32,6 %). Невозможно объяснить его и изменением практики назначения судами наказания в виде лишения свободы (удельный вес осуждённых к этому виду наказания с реальным отбытием составил 27,5 % в 2016 году и 27,8 % - в 2020 году, а доля осуждённых к средним и долгим срокам лишения свободы - от 3 до 20 лет - сократилась на 5 %).
Единственное объяснение состоит в том, что в рассматриваемый период наблюдается разнонаправленное движение общего числа ходатайств и представлений об условно-досрочном освобождении и о замене наказания, рассмотренных судами. Число оконченных производством ходатайств о применении ст. 79 УК РФ сократилось со 122552 до 83147 (на 32 %), а о применении ст. 80 УК РФ - возросло с 41183 до 68139 (на 65,5 %). Причина тому, на наш взгляд, - изменение ст. 80 УК РФ законом от 27 декабря 2018 г. № 540-ФЗ и установление возможности при сокращённых сроках отбытия лишения свободы заявлять ходатайства о его замене принудительными работами. Это, по-видимому, стимулировало увеличение ходатайств, заявляемых в порядке ч. 2 ст. 80 УК РФ, прежде всего за счёт оттока ходатайств об ус-
ловно-досрочном освобождении от наказания.
Учитывая, что по социально-криминологическим основаниям и содержанию мера в виде замены неотбытой части наказания более мягким видом жёстче, чем условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, в контексте нашего исследования важно заметить, что упомянутое изменение в соотношении объёмов применения ст. 79 УК РФ и ст. 80 УК РФ не может рассматриваться в качестве свидетельства ужесточения подходов судов к решению вопросов освобождения от наказания на этапе исполнения приговора, не является показателем «возросшего почтения» судов к идее полного и реального отбывания уголовного наказания.
Анализируя содержание оснований и особенности освобождения от уголовного наказания, следует заметить, что хотя все они так или иначе отражают влияние принципа гуманизма на регулирование уголовно-правовых отношений, с качественной, социально-правовой и криминологической точек зрения, они вполне отчетливо распадаются на несколько групп.
В первую необходимо включить такое основание освобождения от наказания, как амнистия, которая не связана с конкретными обстоятельствами того или иного уголовного дела, с судебной оценкой этих обстоятельств и личности виновного и реализуется в качестве исклю-
чительного полномочия Государственной Думы Федерального Собрания РФ [6]. Это основание по своим детерминантам формирует, условно говоря, «внесудебную модель» освобождения от наказания, в рамках которой отказ от наказания диктуется соображениями «высшей милости» и прощения, свидетельствует об отказе государства от реализации своего права на уголовное наказание, который не имеет никаких иных, кроме субъективных и политических оснований.
Вторую группу образуют основания, в силу которых суды в каждом отдельном случае при рассмотрении уголовного дела наделяются обязанностью освободить виновное лицо от уголовного наказания, и не располагают (по общему правилу) свободой усмотрения в применении соответствующих норм. Это - истечение сроков давности уголовного преследования и давности обвинительного приговора суда, зачёт срока содержания под стражей. Соответствующая модель может быть поименована как «императивная». В её рамках отказ от наказания продиктован соображениями нецелесообразности применения мер уголовной репрессии по той причине, что государство, строго говоря, нарушив свои обязательства по своевременному расследованию и рассмотрению уголовного дела, лишается возможности преследовать лицо, совершившее преступление, бесконечно долго. Эти основания дисциплинируют и ограничивают государство, блокируют возможность трансформации права на наказание в неограниченное право мести.
Третья группа оснований продиктована подчеркнуто гуманистическими соображениями и опирается на данные, отражающие специфику опасности и особенности личности виновного. Это: позитивное постпреступное поведение, изменение обстановки, отсрочка исполнения приговора по ч. 1, 3 ч. 1 и ч. 2 ст. 398 УПК РФ. Данные основания образуют «клиническую модель» освобождения от наказания. Они напрямую отражают влияние предписаний ст. 60 УК РФ о необходимости учёта данных о личности виновного при назначении наказания, придавая этому требованию всеобщее значение и распространяя его не только на этап собственно назначения, но и исполнения наказания. Суд соотносит бремя уголовного наказания с личностью конкретного осуждённого, гарантируя соразмерность применяемых право-ограничений и способность осуждённого перенести тяготы уголовной ответственности.
Четвёртую группу формируют основания, при наличии которых государство соотносит ценность интересов публичного уголовного наказания и ценность иных социальных интересов, расположенных за пределами сферы уголовно-правового регулирования. К таковым следует отнести беременность или наличие малолетних детей, наличие тяжелой болезни, заболевание наркоманией, применение мер воспитательного воздействия. Такую модель можно условно назвать «моделью социальных рисков». Взвешивая и соотнося социальную значимость наказания с ценностью интересов воспитания и формирования личности ребёнка, с ценностью здоровья человека, суд принимает решение об освобождении от наказания, признавая приоритет этих социальных интересов по отношению к целям уголовного наказания.
Наконец, пятая группа оснований связана с необходимостью учёта динамики и прогноза исправления осуждённых, возникающих здесь рисков последующего, в том числе противоправного, поведения освобождённых от наказания лиц. Это - условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и замена неотбытой части наказания более мягким видом. Эти основания образуют так называемую «модель уголовно-правовых рисков» освобождения от наказания.
Безусловный познавательный интерес представляет соотношение этих моделей и динамика объёмов их применения.
Расчёты показывают, что в общем массиве лиц, освобождённых от уголовного наказания, 3,7 % приходится на внесудебную модель,
4.2 % на императивную, 4,2 % - на клиническую,
6.3 % - на социально-рискологическую и 81,6 % - на уголовно-рискологическую.
Таким образом, основной массив ситуаций освобождения от уголовного наказания (87,9 %) так или иначе связан с необходимостью применения рискологических знаний и реализации технологий риск-менеджмента в принятии судебного решения [7]. Это требует от суда особых усилий для того, чтобы решение об освобождении от наказания, с одной стороны, продиктованное фактами и обстоятельствами прошлого, а с другой стороны, учитывающее результаты прогноза как достижения целей наказания, так и сохранения иных социально значимых ценно-
Таблица 4
Динамика применения оснований освобождения от наказания в порядке исполнения приговора (в %)
2020 Основание 2016
58,0 УДО 76,8
36,9 Замена неотбытой части наказания более мягким видом 18,7
0,4 Беременность или наличие малолетних детей 0,5
0,7 Истечение срока давности исполнения приговора 0,7
з,з Болезнь 2,8
0,0 Наркомания 0,0
0,7 Отсрочка исполнения приговора 0,5
90 80 70 60 50 40 30 20 10
84,5
12,9
0,2 модель 1
3,6
5,6
2,2 3,5
модель 2
5,6 6,2
модель 4
модель 3 >2016 ■ 2020
Диаграмма 2. Динамика моделей освобождения от наказания
модель 5
стей, было максимально сбалансированным и обоснованным.
В связи с этим важно обратить внимание на информацию о практике отмены судами решений об освобождении от отбывания наказания, как косвенное свидетельство неверно установленного баланса или необоснованного прогноза.
Анализ показывает, в частности, что:
- на одно решение о применении отсрочки наказания лицам, больным наркоманией, приходится 0,7 решения о её отмене по основаниям, указанным в ч. 2, 4, 5 ст. 821 УК РФ, и 0,5 решения об освобождении от наказания по правилам ч. 3 ст. 821 УК РФ;
- на одно решение об отсрочке наказания в связи с беременностью или наличием детей приходится 0,2 решения о её отмене по основаниям ч. 2 ст. 82 УК РФ и 0,2 решения об освобождении от наказания по правилам ч. 3, 4 ст. 82 УК РФ;
- на одно решение об отмене условно-досрочного освобождения приходится в среднем 137 решений о применении ч. 1 ст. 79 УК РФ.
Эти данные уже в первом приближении свидетельствуют о существенно различающейся эффективности судебных решений об освобождении от наказания. Если практика применения ст. 79 УК РФ и ст. 82 УК РФ в целом может характеризоваться как стабильная и обоснованная (параллельно заметим, что в 2020 году 3,6 % (в 2016 году - 4,5 %) от общего числа осуждённых лиц совершили преступление, будучи ранее досрочно освобождёнными от уголовного наказания, в том числе среди них 3,0 % (в 2016 году - 3,5 %) - лица условно-досрочно освобождённые от наказания и 0,5 % (в 2016 году - 0,2 %) - лица, которым неотбытая часть наказания была заменена более мягким видом), то опыт предоставления отсрочки лицам, больным наркоманией, нельзя признать успешным: в подавляющем большинстве случаев эта отсрочка была отменена судом. Учитывая, что вопросы эффективности освобождения от уголовного наказания заслуживают отдельного исследования (и к настоящему времени, насколько нам известно, не получили самостоятельного освещения в литературе), ограничимся общим замечанием относительно того, что рассматриваемый нами сегмент судебной практики требует последовательной оптимизации и модернизации, в том числе с учётом достижений криминальной рискологии.
Что касается динамики представленных выше моделей, то она демонстрирует в последние пять лет вполне чёткие тренды (см. диаграмму 2).
Прежде всего заметно существенное сокращение объёмов применения амнистии как «внесудебного» основания освобождения от ответственности, и соответственно - увеличение объёмов применения всех иных оснований освобождения от ответственности, которые связаны с судебной оценкой конкретных обстоятельств дела, что закономерно, так как последняя амнистия состоялась в 2015 году. При этом, однако, увеличение объёмов применения различных судебных моделей освобождения от наказания не является равномерным:
- практически не изменился удельный вес третьей и четвёртой моделей, предполагающих приоритетный учёт данных о личности осуждённого и оценку иных, кроме наказания, социально значимых интересов, что, скорее всего, отражает стабильность состава этой части осуждённых;
- на 2 % увеличился удельный вес императивной судебной модели, что дополнительно подтверждает упомянутые выше неблагоприятные обстоятельства в сфере расследования преступлений;
- на 8,8 % увеличился объём уголовно-ри-скологической модели, которая, по-видимому, «компенсировала» отсутствие амнистий.
Не исключённое, в принципе, применение амнистии в будущем закономерно снизит масштабы условно-досрочного освобождения от наказания и замены неотбытой части наказания более мягким видом, однако модели внесудебного и судебно-рискологического освобождения не должны восприниматься как взаимозаменяемые либо как соотносимые по принципу «сообщающихся сосудов». Каждая из них имеет свои социальные основания и цели, в силу чего судебно-рискологическая модель объективно будет оставаться доминирующей.
Заключение
Представленные характеристики объёмов, динамики и структуры освобождения от уголовного наказания позволяют сделать несколько выводов, как видится, значимых для развития судебной практики:
- многообразные основания освобождения от уголовного наказания преследуют различные
цели, которые при этом мало связаны с целями самого уголовного наказания, отражая широкий контекст уголовно-правового воздействия;
- наличие императивной модели освобождения от уголовного наказания, выступая своего рода «страховкой» просчётов следственной практики, должно в целом, с социальной точки зрения, оцениваться как нежелательное явление, отражающее признание государством неэффективности предварительного расследования, в связи с чем в подобных ситуациях при наличии к тому оснований целесообразно реагировать частными определениями суда на причины и условия несоблюдения сроков расследования преступления, сроков исполнения приговоров и необоснованного применения мер процессуального пресечения;
- социально-рискологическая модель освобождения от уголовного наказания, подтверждая конституционно значимые положения о необходимости учёта судом не только «выгод» от применения наказания, но и его «негативных последствий», заставляет суд в процессе индивидуального регулирования конкретного уголовно-правового отношения обращать внимание на широкий спектр социальных последствий приме-
нения уголовного наказания. Такая модель в известной степени возлагает на суд ответственность за обеспечение сохранности и безопасности социальных благ, однако в силу неспецифического характера такой ответственности она должна быть максимально распределена между судом и органами, которые по природе своей компетенционно призваны оказывать поддержку гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации;
- модель уголовно-правовых рисков, будучи доминирующей в судебной практике освобождения от уголовного наказания, является наиболее специфичной, её основание кроется в презюмируемой эффективности процесса исполнения наказания, признании наличия позитивной динамики этого процесса в совокупности с требованиями принципа экономии уголовной репрессии [8; 9]. Развитие этой модели с необходимостью предполагает более активное и последовательное внедрение в судебную практику элементов рискологического анализа, включая совершенствование методики хеджирования уголовно-правовых рисков, прежде всего за счёт подключения к решению вопросов об освобождении от наказания представителей общественности и экспертного сообщества [10].
Список литературы
1. Бавсун М. В. Целесообразность в уголовном праве. - Омск: Омская академия МВД России, 2004. - 172 с.
2. Толкаченко А. А. Межотраслевые аспекты современного уголовно-правового регулирования // Уголовное право. - 2015. - № 2. - С. 85-93.
3. Толкаченко А. А. Межотраслевые аспекты современной уголовной политики // Российское правосудие. - 2015. - № 3 (107). - С. 74-81.
4. Бабаев М. М., Крутер М. С. Молодёжная преступность. - Москва: Юрист, 2006. - 381 с.
5. Толкаченко А. А. Типичные ошибки и недостатки следствия с точки зрения судов // Уголовный процесс. - 2014. - № 9 (117). - С. 10-23.
6. Гришко А. Я. Амнистия. Помилование. - Москва: Логос, 2014. - 236 с.
7. Бабаев М. М., Пудовочкин Ю. Е. Очерки криминальной рискологии. - Москва: Юрлитин-форм, 2021. - 368 с.
8. Степашин В. М. Содержание принципа экономии репрессии // Lex Russica. - 2017. - № 11. - С. 24-37.
9. Степашин В. М. Экономия репрессии и принципы институтов уголовного права // Вестник ОмГУ. Серия: Право. - 2018. - № 1. - С. 166-169.
10. Бабаян С. Л. Освобождение от отбывания наказания: проблемы и пути совершенствования // Уголовно-исполнительное право. - 2018. - Т. 13 (1-4), № 3. - С. 309-314.
References
1. Bavsun M. V. Tselesoobraznost' v ugolovnom prave. - Omsk: Omskaya akademiya MVD Rossii, 2004. - 172 s.
2. Tolkachenko A. A. Mezhotraslevye aspekty sovremennogo ugolovno-pravovogo regulirovaniya // Ugolovnoe pravo. - 2015. - № 2. - S. 85-93.
3. Tolkachenko A. A. Mezhotraslevye aspekty sovremennoi ugolovnoi politiki // Rossiiskoe pravosudie. - 2015. - № 3 (107). - S. 74-81.
4. Babaev M. M., Kruter M. S. Molodezhnaya prestupnost'. - Moskva: Yurist, 2006. -381 s.
5. Tolkachenko A. A. Tipichnye oshibki i nedostatki sledstviya s tochki zreniya sudov // Ugolovnyi protsess. - 2014. - № 9 (117). - S. 10-23.
6. Grishko A. Ya. Amnistiya. Pomilovanie. - Moskva: Logos, 2014. - 236 s.
7. Babaev M. M., Pudovochkin Yu. E. Ocherki kriminal'noi riskologii. - Moskva: Yurlitinform, 2021. - 368 s.
8. Stepashin V. M. Soderzhanie printsipa ekonomii repressii // Lex Russica. - 2017. - № 11. - S. 24-37.
9. Stepashin V. M. Ekonomiya repressii i printsipy institutov ugolovnogo prava // Vestnik OmGU. Seriya: Pravo. - 2018. - № 1. - S. 166-169.
10. Babayan S. L. Osvobozhdenie ot otbyvaniya nakazaniya: problemy i puti sovershenstvovaniya // Ugolovno-ispolnitel'noe pravo. - 2018. - T. 13 (1-4), № 3. - S. 309-314.
Статья поступила в редакцию 13.12.2021; одобрена после рецензирования 18.01.2022; принята к публикации 21.01.2022.
The article was submitted December 13, 2022; approved after reviewing January 18, 2022; accepted for publication January 21, 2022.
