CC BY
54УДК 111-141.2-130.2
© К. М. Товбин, Р. Ю. Аторин, К. Я. Кожурин, 2017
Старообрядоведение в русле патриотической парадигмы 1
К. М. Товбин, Сахалинский государственный университет. E-mail: kimito@yandex.ru Р. Ю. Аторин, Российский государственный аграрный университет им. К. А. Тимирязева. E-mail: atorin85@yandex.ru К. Я. Кожурин, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена. E-mail: kozhurin@list.ru
В статье описывается актуальность создания научной антологии, посвященной русскому старообрядчеству в его истории и современности, культуре и ментальности. Русское старообрядчество является одним из важнейших духовных, социальных, экономических и культурных феноменов в истории России, и обращение к его интеллектуальному наследию востребовано для современного научного сообщества для прояснения уникального курса развития России в мировом сообществе цивилизаций. Старообрядчество, выработав за столетия своего параллельного сосуществования с Российской империей собственные противодействия западническому курсу, в наши дни представляет арсенал духовных, интеллектуальных и культурных методов сопротивления вестернизации, информационному капитализму и одномерной глобализации. В старообрядчестве выработаны ментальные механизмы, актуальные в наши дни для разработки стратегий устойчивого развития в условиях многополярной глобализации, построения социального государства на основе суверенной демократии и прочих современных социально-политических реалий. Для полноты изучения старообрядческого феномена в антологию должны быть включены как основные старообрядческие тексты, так и знаковые исследовательские и философские работы, посвященные староверию. Подбор старообрядческих текстов должен иллюстрировать различные течения старообрядческой мысли в разные эпохи, представляющие древлеправославие как идеологию, как мировоззрение, как ментальность, как образ жизни. Подбор текстов о старообрядчестве может дать объективную картину места древлеправославия в истории и современности России. Редакторская работа должна строиться на предварительно выработанной методологии, препятствующей восприятию староверия в этнографическом или историко-музейном формате. Староверие должно быть представлено читателю в свете своих нынешних культуротворческих возможностей.
Ключевые слова: старообрядчество; староверие; древлеправославие; антология; старообрядоведение; «параллельная Россия»; российская цивилизация; русская культура.
Old Believer Studies in Patriotic Paradigm 2
K. M. Tovbin, Sakhalin State University. E-mail: kimito@yandex.ru R. Yu. Atorin, Russian Timiryazev Agricultural Academy. E-mail: atorin85@yandex.ru K. Ya. Kozhurin, Herzen State Pedagogical University of Russia. E-mail: kozhurin@list.ru
The article reveals the necessity of creating a scientific anthology devoted to the Russian Old Believer faith in its past and presence, culture and mindset. Russian Old Believer faith is one of the most important spiritual, social, economic and cultural phenomena in the Russian history. Addressing to its intellectual heritage is necessary for a modern scientific community to clarify a Russian unique development in the world civilizations community. For centuries the Old Belief has coexisted with the Russian empire and developed its own means of counteraction against pro-western course, and is a storage of spiritual, intellectual and cultural methods of counteracting westernization, informational capitalism and one-dimensional globalization. The Old Belief has elaborated mental mechanisms relevant for today's generating of sustainable development strategies in the context of multi-polar globalization, creation of a social state on the basis of sovereign democracy and other modern socio-political realities. For more comprehensive study of the Old Belief as a phenomenon the anthology should include both main Old Believer texts and key research and philosophical works devoted to it. Selection of Old Believer texts must illustrate diverse versions of the Old Believer idea in different times representing it as ideology, worldview, mentality and life style. Selection of the Old Believer texts can show an objective position of the Old Belief in the Russian past and present. The editor's work must be based on the previously developed methodology hindering perception of the Old Belief in ethnography or historical and museum format. The Old Belief must be presented to the reader with regard to its modern cultural potential.
Keywords: the Old Belief; anthology; Old Believer studies; «parallel Russia»; Russian civilization; Russian culture.
1 Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 17-03-00010-а «Православное старообрядчество как один из ликов российской цивилизации».
2 The research was carried out with the support of the Russian Foundation for Basic Research, project No 17-03-00010-а «Orthodox Old Believers as one of the faces of the Russian civilization».
По всей видимости, поиск идеологических оснований для новой России, бывший в 1990-е годы больным местом любой дискуссии, а в 2000-е — основной темой гуманитарных исследований, сегодня подошел к завершению. И российское общество, и властные круги остановили свой ментальный и интеллектуальный поиск на идеологиях динамического консерватизма, социальной солидарности и субсидиарности, традиционных ценностях и демократическом патернализме. Поиск современного исследователя теперь направлен к интеллектуальным, социальным и духовным примерам в истории России, способным вдохновить сочленение курсов на эффективное управление, суверенную демократию, социальное благополучие, этноконфессиональную стабильность, экономическую самостоятельность и духовную независимость. Учитывая специфику всей политической истории России, таковых прецедентов весьма немного, но одним из ярких примеров соединения всех упомянутых курсов, несомненно, является русское старообрядчество.
За последние годы число российских исследований староверия неуклонно возрастало. Ученые-старообрядоведы все чаще стали выходить за пределы историко-описательного, археографического, этнографического форматов в области семиотики [1; 2] и аналитической культурологии [3-6], исследований старообрядческой ментальности [7-10] и повседневности [11], смелых биографических [12-14], историософских [15-23], кросс-культурных [24; 25], социально-философских [26-28] и геополитических [29; 30; 31, с. 263-270; 32-34] обобщений.
Не только политикам и исследователям интересно старообрядчество — его вес в российском обществе неуклонно возрастал в 1990-2000-е годы, свидетельством чему является и рост числа приходов старообрядческих согласий, и учащение участия старообрядческих деятелей в общественно-политической деятельности [35, с. 192-208], и популярность самих тем древлеправославия и Раскола в современном медийном дискурсе [36, с. 135].
Русское православное старообрядчество являлось и является одним из наиболее ярких образов «параллельной России». Посредством ненасильственного сопротивления западническому и во многом ненародному курсу властей и аристократической верхушки, старообрядцы планомерно созидали свое социально-экономическое чудо [37, с. 82-85], всячески содействуя внутренней колонизации отечественных просторов [38-41], российской научно-технической и экономической модернизации [42, с. 61; 43, с. 112], просвещению и демократизации общества [44, с. 45], вдохновляли русскую творческую интеллигенцию [45, с. 45; 46, с. 89-90].
Старообрядцы преуспели в созидании и балансировке социума, всецело завязанного на традиционных ценностях [47, с. 196], но в то же время необычайно гибко реагирующего на изменения внешней среды — вплоть до создания своих «островков Святой Руси» на инокультурной чужбине [48-51; 52, с. 40-41; 53]. В отличие от иных примеров «параллельной России» — хлыстов, скопцов или субботников — староверы были чужды сковывающего интеллектуального догматизма и сектантского отношения к окружающему миру [54, с. 16-17]. Несомненно, от-городительная тенденция была спутницей древле-православия все время его существования [55, с. 115], но она всегда с лихвой перекрывалась тенденциями конструктивности, толерантности, диалога и сотрудничества [56, с. 70, 72].
Древлеправославие — духовный, ментальный и культурный феномен русской истории. Оно включает в себя все роды консервативного мышления в их противостоянии и взаимодействии, неизменную рефлексию над историческим опытом и условиями своего бытия и саморефлексию как правило жизни [57, с. 21-26]. Старообрядчество во всем цвете своих согласий и толков всегда было внимательно к самим цивилизационным основаниям России, во многом сохранение этих оснований является заслугой староверов, берегших древние книги и летописи, продолжавших основные традиции древнего народного творчества, материального и духовного [58, с. 30-31]. С XIX в. старообрядческие династии были основными покровителями большого числа деятелей «Русского модерна» во всех его направлениях, от традиционалистского до авангардистского [59, с. 44].
Интеллектуальный авангард старообрядческих сословий — богословы и проповедники, философы и писатели, сказители и певцы, иконописцы и книгопечатники, коллекционеры и меценаты — всегда вдумчиво изучали западнический дискурс, сторонясь его, но в то же время признавая мощь его позиций в российской цивилизации. Они выпестовывали оригинальные мировоззренческие программы «ненасильственного сопротивления» неприемлемому для православных традиционалистов миропорядку [60, с. 239; 61, с. 81], основной упор делая на социальное строительство и хозяйственную деятельность, меценатство и благотворительность [62, с. 88-89]. Материализация старообрядческой идеи в виде самодостаточных общин — условие, воспрепятствовавшее переходу староверия в область фантастического дискурса или архетипа [63, с. 55-56].
Безусловно, носители эскапистского и сектантского сознания также имели место в старообрядчестве за его трехсотлетнюю историю [64, с. 71], но, во-первых, со стороны основной части староверов различные сопротивленцы и самосожженцы встре-
чали не меньшую отповедь, чем со стороны силовых структур Российского государства и миссионеров официальной церкви. Во-вторых, носители соответствующего типа сознания всегда консолидировались в обособленные группы, сторонясь либерализма своих вчерашних собратьев по вере, поэтому сектантское сознание не рассеивалось по основной массе староверов, становясь уделом осуждаемых маргиналов [65, с. 79-80]. Вместе с тем староверы-эскаписты оставили ряд высокохудожественных памятников письменности, интересных и для читателя, и для исследователей-психологов и культурологов. Эти тексты замечательно иллюстрируют парадигматические и ментальные сдвиги сознания, застрявшего между традиционным и модерновым форматами. Старообрядчество в целом является примером такого сознания, почему и интересно для современных исследователей модернизации и секуляризации. Но проповедники самосожжений и тому подобных способов «ухода» являют нам ментальную травматичность в наибольшей ясности. Поэтому, несомненно, эти тексты будут представлены в антологии, равно как и их «обличения», порожденные средой умеренного старообрядческого большинства.
Русское старообрядчество является замечательным примером суверенной национальной демократии. Начала соборности (как автохтонной русской формы демократического сознания) в староверии не только сохранились, но и повлияли на управление самодостаточным хозяйственными общинами: Выговским общежительством, Керженскими монастырями, Покровской и Рогожской слободами и пр. Не приемля волюнтаризма и диктатуры, староверы в то же время не рассматривали собственную самобытную демократию как этос вседозволенности и нигилизма [10, с. 74-75]. Различение соборности и демократии в старообрядчестве также проводилось, и это особо интересно для современного политолога и культуролога: соборностью здесь мы именуем традиционную русско-православную форму общественного сознания, а демократией называем условия социального бытия, порожденные в старообрядческой среде экономическими и техническими реалиями модерна (например, капитализм, урбанизация, фабричное производство и его механизация, средства связи, книгопечатание и т. д.). Старообрядцы осознавали различие и связанность этих «двух демократий» и старались проговорить и выработать собственные уникальные социально-экономические механизмы, чрезвычайно интересные для исследователя современных процессов в развивающихся странах.
Старообрядческая деятельность была деятельностью свободных и активных людей, легко созда-
вавших коммуникации и сообщества, но на основе традиционных православных ценностей. Вопросы мультикультурализма и аккультурации, толерантности и терпимости, сексизма и ювенальной юстиции, будоражащие сегодняшних гуманитариев, видящих для себя необходимость сопротивляться западному культурному коду, давно были проговорены и разнообразно разрешены в старообрядческих согласиях [66, с. 112-113].
История старообрядческой мысли и письменности — кладезь знаний для выработки стратегий устойчивого развития и неконфликтного, самодостаточного существования России в условиях многополярной глобализации. К такой максиме, начиная с Д. С. Лихачева [67, с. 288] и А. И. Солженицына [68, с. 295], в 2000-е годы пришли многие деятели русской культуры, писатели, мыслители [69]. Однако имеются весьма серьезные методологические проблемы изучения древлеправославия, на одном полюсе которых — музейное представление о староверии, на другом — фантастическое, не подтвержденное жизнью и историей. Поэтому создание антологии старообрядческой письменности — ответственное и беспрецедентно сложное дело.
Антология должна содержать как собственно старообрядческие тексты, так и тексты о старообрядчестве. Но прежде этого читатель должен увидеть ситуацию Раскола XVII в.: его причины, ход, последствия — все эти нюансы должны быть «перекинуты» через тьму веков в наше время, для осознания актуальности и вневременности многих ментальных процессов, создавших и выпестовавших старообрядчество как культурный и духовный феномен [70]. Для этого состав антологии должен быть лишен ставшего обычным историко-описательного, археографического подхода (с одной стороны) и его этнографическо-описательной альтернативы (как мнимо актуальной противоположности). Старообрядчество должно быть представлено современному читателю в его зарождении, развитии, саморефлексии, взаимоотношении с окружающими духовными, интеллектуальными, ментальными, культурными, политическими и социальными реалиями. Старо-верие должно предстать на страницах антологии не как музейный экспонат или сомнительный в своей востребованности артефакт, не как почва для микроскопических этнографических изысканий, но как мощный культуротворческий арсенал: многообразный и противоречивый, сложный и цельный, изменчивый и консервативный, традиционалистический и традиционный.
Наиболее привлекательные для нас детали древ-леправославия — культ образованности и книжности [71, с. 52-54], логоцентризм и сохранность языка [72, с. 100], соборность и здравый национализм
[73, с. 11], самоорганизация и сетевые коммуникации [74, с. 245], патриархальность уклада и традиционность ценностных оснований [75, с. 23] — не являлись изначально продуктами некой старообрядческой идеологии [76, с. 237]. Эти ментальные и мировоззренческие особенности формировались в старообрядчестве на протяжении столетий, проходя конкурентную борьбу своих версий, обкатываясь в специфичном быте, самозамкнутой культуре и общинном хозяйствовании, расцветая в географической изоляции и борьбе с инокультурными влияниями. Посему эти детали старообрядческого менталитета актуальны в современной России, смело обозначающей свое присутствие в пространстве и времени в эру грандиозных геополитических перемен [77, с. 17; 78, с. 120].
Сегодняшняя Россия (равно как и соседние дружественные государства) проходит те пути, которые старообрядчество одолело, став миниатюрной моделью вполне современных социально-экономических, социально-политических, культурных и ментальных процессов. Поэтому история и интеллектуальное наследие староверов необходимо для современного изучения и рефлексии — чтобы быть готовыми к тем проблемам, с которыми столкнулись старообрядцы (и здесь опыт их ошибок и заблуждений более важен, нежели субъективные «достижения»). Современные культурологи, социологи, политологи, психологи все чаще обращаются к старообрядчеству именно как к опередившей время модели развития России, актуальной своими примерами и ошибками. Наша задача — разработать и предложить современным ученым комплекс материалов для изучения и осмысления.
Антология должна показать зарождение, развитие, диалог различных старообрядческих интеллектуальных и духовных течений, по-своему осмысливающих изменение политического курса официальной России и новейшие экономические и социальные реалии. Первая часть сборника должна содержать:
— работы основоположников старообрядчества как типа мировоззрения;
— письменные примеры поляризации основных старообрядческих ментальных установок, приведших к образованию различных согласий во всем их цвете;
— труды деятелей старообрядческой идеологии, формировавшейся в результате диспутов и диалогов, ментальных сближений и разделений;
— наиболее яркие примеры старообрядчества позднего, зрелого, «светского».
Во вторую часть антологии следует включать все виды внешней реакции на феномен старообрядчества:
— работы официальных клерикальных миссионеров, «обличающих» и «разоблачающих» «раскольников»;
— труды консервативных историков, рассматривавших староверие в антигосударственническом формате;
— исследования либеральных историков, переоткрывших староверие и пласт древнерусской культуры, на котором староверие выросло;
— светские «отзывы» на старообрядческую духовность, культуру, письменность со стороны светских мыслителей и писателей конца XIX — начала ХХ вв. — времени слома прежней цивилизационной парадигмы в России [79, с. 277-278; 80, с. 74; 81, с. 2829; 82, с. 82].
Третья часть должна содержать советские и современные исторические, культурологические, семиотические, социологические, этнографические, экономические исследования старообрядчества.
Приведенный перечень не является планом антологии; конкретная структура и список включенных текстов и отрывков требуют предварительной разработки специальной методологии, которой будет посвящен отдельный очерк.
Отличительной чертой нашего сборника должна стать особенная редакторская работа, препятствующая историко-этнографической дискурсивности: обширные биографические, историографические, культурологические и религиоведческие справки долженствуют перенести древлеправославие из музейного в культуротворческий формат в глазах читателя.
Особо важна антиидеологическая редакторская работа: указание всех мест расхождения оценок и плюрализма интерпретаций составителей и редакторов антологии. Составители — известные исследователи разных сторон старообрядчества — в ряде вопросов находятся на разных позициях; этот факт должен быть явлен читателю — в этом состоит уникальная диалогическая направленность нашей работы, вовлекающей читателя в осмысление актуальных данностей староверия.
Таким образом, антология актуальна не для ознакомления со старообрядчеством, а для изучения возможностей цивилизационной стойкости и культурного цветения в неравновесной геополитической ситуации, поэтому методология составления и редакторской обработки особо важна для такого сборника, но это, как было отмечено ранее, тема иной статьи.
Список литературы
1. Кожурин К. Я. Богослужение как основа миросозерцания и культурной деятельности старообрядцев // Вестник ЛенГУ им А. С. Пушкина. 2012. № 4.
2. Расков Д. Е. Эсхатология и активность в миру староверов // Христианское чтение. 2012. № 6.
3. Баев В. Г., Давыденкова А. Г. Категория «духовность» в контексте старообрядческой культуры // Вестник ЛенГУ им А. С. Пушкина. 2012. № 1.
4. Мурашова Н. С. Персоносфера старообрядческого духовного стиха // Вестник славянских культур. 2017. Т. 45.
5. Потехина Е. А. Повседневная жизнь крестьянина-старообрядца // Russian Peasant Studies. 2017. Vol. 2.
№ 1.
6. Пулькин М. В. Историческая суицидология: по материалам старообрядческих самосожжений // Культурно-историческая психология. 2012. № 2.
7. Урушев Д. А. Художественное воплощение образа в ранней старообрядческой литературе // Ценности и смыслы. 2010. № 4.
8. Аторин Р. Ю. Религиозное мировоззрение протопопа Аввакума и влияние его деятельности на развитие экклесиологии старообрядчества : дис. ... канд. филос. наук. Белгород, 2009.
9. Шахов М. О. Старообрядческое мировоззрение: Религиозно-философские основы и социальная позиция. М., 2001.
10. Чистяков Г. С. Старообрядческая соборность как форма консервативной демократии // Традиционная книга и культура позднего русского средневековья: Труды ВНК к 40-летию полевых археографических исследований МГУ им. М. В. Ломоносова. Ч. 2. История, книжность и культура русского старообрядчества. Ярославль, 2008.
11. Кожурин К. Я. Повседневная жизнь старообрядцев. М., 2014.
12. Кожурин К. Я. Духовные учителя сокровенной Руси. СПб., 2007.
13. Кожурин К. Я. Боярыня Морозова. М., 2012.
14. Кожурин К. Я. Протопоп Аввакум: Жизнь за веру. М., 2013.
15. Бобков А. И. Русский Раскол как философское противостояние соборности и квазирелигиозности // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Политология. Религиоведение». 2017. Т. 19.
16. Глинчикова А. Г. Раскол или срыв «русской Реформации»? М., 2008.
17. Керов В. В. Между традиционализмом и модернизацией. Статья 1. Кризис русской духовной культуры XVII века и идея оцерковления жизни // Общественные науки и современность. 2010. № 5.
18. Кожурин К. Я. Теории южно-западнорусских богословов как источник старообрядческой историософии // Известия СПбГАУ. 2015. Спецвыпуск к 111-летию СПбГАУ.
19. Пыжиков А. В. Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества от 17 века до 17 года. М., 2016.
20. Расков Д. Е. Экономические институты старообрядчества. СПб., 2012.
21. Товбин К. М. Церковный раскол XVII века как столкновение ментальных проектов // Этносоциум и межнациональная культура. 2013. № 1.
22. Урушев Д. А. Тайна Святой Руси: История старообрядчества в событиях и лицах. М., 2013.
23. Хирьянова Л. В. Мировоззренческие предпосылки церковного раскола XVII века как отражение тенденций современной старообрядческой культуры // Общество и этнополитика : мат-лы III науч.-практ. конф. СибАГС / ред. Л. В. Савинов. Новосибирск, 2010.
24. Агеева Е. А. Старообрядцы в мусульманском окружении: опыт взаимодействия // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи : мат-лы VI междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2015.
25. Бубнов Н. Ю. Путешествие уральских казаков в Беловодское царство: погоня за призраком // Петербургская библиотечная школа. 2016. № 4(56).
26. Баев В. Г., Воронова-Оренбургская С. О. Социальная философия старообрядчества // Вестник Челябинского государственного университета. Философия. Социология. Культурология. 2011. Вып. 22. № 30.
27. Муравьёв А. В. Социальная альтернатива русского старообрядчества. Ч. 2 // Социальная реальность. 2010. № 10.
28. Романова Е. В. Массовые сожжения в старообрядчестве в России в XVII-XIX веках. СПб., 2012.
29. Аргудяева Ю. В., Хисамутдинов А. А. Из России через Азию в Америку. Владивосток, 2013.
30. Дутчак Е. Е. Геополитическая символика сквозь призму эсхатологии // Общественные науки и современность. 2010. № 3.
31. Коровин В. М. Главная военная тайна США. Сетевые войны. М., 2009.
32. Урушев Д. А. Начало русской драмы // История в подробностях. 2013. № 7(37).
33. Хисамутдинов А. А. Русская Аляска и православие. Владивосток, 2015.
34. Юхименко Е. М. Выговская старообрядческая пустынь : в 2 т. М., 2002.
35. Верняев И. И. Старообрядчество и власть в постсоветской России // Новейшая история России. 2017. № 2(19).
36. Глинчикова А. Г., Синеокая Ю. В., Степанянц М. Т. Архаизация: поворот вспять или мобилизация к будущему? // Философский журнал. 2017. Т. 10. № 3.
37. Носырев И. Стяжательство или неизбежность? // Родина. 2013. № 7.
38. Нимаев Д. Д., Имихелов А. В. Этнокультурные и этнодемографические процессы в Сибири (XVII — начало ХХ в.) // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 2.
39. Пермиловская А. Б. Русский Север — специфический код культурной памяти // Культура и искусство. 2016. № 2(32).
40. Фаткуллина Р. Р., Попова О. В. Географический аспект трансформации природопользования старообрядцев в России // Вестник Оренбургского государственного университета. 2015. № 6(181).
41. Чуркин М. К. Сценарии и опыт модернизации Империи в условиях освоения окраин // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2015. № 1.
42. Карнышев А. Д. Взаимодействие религиозных и психолого-экономических установок в традициях и инновациях старообрядчества // Журнал институциональных исследований. 2011. Т. 3. № 4.
43. Расков Д. Е. Старообрядческая традиция и постмодерн // Философия хозяйства. 2004. № 2.
44. Маджаров А. С. Развитие концепции религиозного раскола Русской православной церкви и земства во второй половине XIX в. (С. М. Соловьев, А. П. Щапов) // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Политология. Религиоведение». 2017. Т. 19.
45. Бытко С. С. Новые сведения о восприятии старообрядцев творческой общественностью во второй половине XIX века // Никоновские чтения : в 2-х т. Т. 1. Актуальные вопросы культурологии и искусствоведения / ред. М. С. Уколова, А. С. Никитина. Чебоксары, 2016.
46. Жукоцкий В. Д. Русская интеллигенция и религия: опыт историософской реконструкции смысла // Философия и общество. 2001. № 1(22).
47. Матющенко В. С. Проблема религиозной идентичности в контексте понимания особенностей старообрядчества // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Политология. Религиоведение». 2015. Т. 14.
48. Аргудяева Ю. В. Эмиграция русских старообрядцев-дальневосточников в Китай и Северную Америку // Религиоведение. 2012. № 2.
49. Аргудяева Ю. В. Русские старообрядцы в Южной Америке // Религиоведение. 2014. № 1. С. 76-93.
50. Моррис Р. А, Моррис (Юмсунова) Т. Б. Русские староверы на Аляске // Вестник Бурятского государственного университета. 2009. № 10.
51. Попова О. В. Трансформация этнокультурных систем старообрядческих общин в зарубежных странах // Вестник Оренбургского государственного университета. 2015. № 7(182).
52. Расков Д. Е. Бегство от мира и земной успех: экономическая культура зарубежных староверов // Идеи и идеалы. 2016. Т. 1. № 4(30).
53. Товбин К. М., Семичаевский А. В., Соколов В. В. Старообрядцы Русской Америки как пример современного традиционализма // Известия Уральского федерального университета. Серия 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2016. Т. 156. № 22(4).
54. Мудрик А. В. Социализация у старообрядцев: подход к проблеме // Сибирский педагогический журнал. 2015. № 2.
55. Романова А. П., Канатьева Н. С., Топчиев М. С. Конфессиональный Чужой: вестиментарные маркеры старообрядчества // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2016. № 3(48).
56. Знатнов А. В. Противление злу ненасилием, или Культура мира в старообрядческой книжности // Румянцевские чтения : мат-лы науч.-практ. конф. «Книга и культура мира в России» (20-21 апреля 2000 г.). М., 2000.
57. Товбин К. М. Концепция «Москва — третий Рим» в русском православном старообрядчестве / изд. 2-е, испр. СПб., 2014.
58. Куропаткина О. В. Роль религии в нациестроительстве современной России // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2014. Т. 7. № 1(33).
59. Лазаревич М. А. Традиции меценатства в древлеправославии // Актуальные вопросы интеллектуальной истории и гуманитарного знания в XXI веке : мат-лы междунар. науч.-практ. конф / ред. С. В. Демидов. Рязань, 2016.
60. Арефьев М. А, Давыденкова А. Г. Религия и религиозные организации в правовом поле Российского государства // Lex Russica. 2016. № 12(121).
61. Столбов В. П. К вопросу о симфонии государства и религии (историософский аспект) // Известия вузов. Серия «Экономика, финансы и управление производством». 2017. № 3(33).
62. Заплетина С. Н. Социально-психологические аспекты благотворительности в России // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 17. № 1.
63. Товбин К. М. «Параллельная Россия»: старообрядческие локусы как возрождение Святой Руси в эпоху Модерна // Вестник российской нации. 2013. № 3-4.
64. Ассонов Н. В. Формирование представлений о власти в политических доктринах старообрядчества // Власть. 2008. № 7.
65. Пругавин А. С. Самоистребление. Проявления аскетизма и фанатизма в Расколе // Русская мысль. 1885. № 1.
66. Товбин К. М. Пострелигия и ее становление в русском старообрядчестве. М., 2014.
67. Лихачёв Д. С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси // Лихачёв Д. С. Избранные работы : в 3 т. Л., 1987. Т. 2.
68. Солженицын А. И. Письмо из Америки // Солженицын А. И. Публицистика : в 3-х т. Т. 2.: Общественные заявления, письма, интервью. Ярославль, 1996.
69. Антонов А. В. Царский путь // Родина. 1998. № 1. С. 18.
70. Новиков А. Г. Роль церковного Раскола XVII века в формировании российской цивилизации // Идеи и идеалы. 2011. Т. 2. № 1.
71. Кузнецова Н. Ю., Ружинская И. Н. Старообрядческая традиция наставничества как пример непрерывной образовательной традиции // Непрерывное образование: XXI век. 2016. Вып. 4(16).
72. Плотникова А. А. Славянские островные ареалы в этнолингвистическом аспекте // Вестник славянских культур. 2016. Т. 42.
73. Быконя Г. Ф. О влиянии политической воли на развитие этнонациональной русской идентичности в XV-XVII вв. // Известия Иркутского государственного университета. Серия «История». 2017. Т. 21.
74. Миняева С. Б. Старообрядцы-странники как первая организация сетевого типа в России // Евразийство: теоретический потенциал и практические приложения : мат-лы VI всерос. науч.-практ. конф. : в 2 т. / ред. В. Я. Баркалов, А. В. Иванов. Барнаул, 2012. Т. 1.
75. Ковригина И. А. Старообрядческая педагогика как пример межпоколенной трансмиссии традиционных ценностей // Образование и культурный капитал : сб. науч. статей II всерос. науч.-практ. конф. / ред. С. В. Пишун. Владивосток, 2016.
76. Бакулов В. Д. Социокультурные метаморфозы утопизма. Ростов н/Д, 2003.
77. Иоаниди А. Ф., Шелпаков Ю. Ф. Религиозный фактор и военная безопасность Российской Федерации // Наука и военная безопасность. 2016. № 2(5).
78. Осипов И. В., Падалкина В. В., Сажина В. А. Российское старообрядчество в системе государственно-конфессиональных отношений // Государственное управление. Электронный вестник. 2017. № 63.
79. Кожурин А. Я., Кожурин К. Я. Старообрядчество в работах русских консерваторов второй половины XIX — начала ХХ веков // Известия СПбГАУ. 2014. № 36.
80. Маслова Ю. В. Типология взглядов русских мыслителей на старообрядчество // Культура и цивилизация. 2016. № 3.
81. Перекрестов Р. И. Из истории взаимоотношений старообрядцев с кружком А. И. Герцена // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып. 14 / ред. В. И. Осипов. М., 2012.
82. Урушев Д. А. Иван Сергеевич Тургенев и русское старообрядчество // Спасский вестник. 2012. № 20.
