CC BY
75И. О. Дементьев
Старая «новая мания»: анаграммы в западной политической традиции1
Рассмотрена история применения анаграмм в западной политической традиции от первых опытов античных анаграмматистов до разнообразных публикаций в социальных сетях начала XXI в. Предложена общая типология анаграмм, охарактеризованы современные тенденции в развитии политической анаграммы на Западе.
Анаграммы принадлежат к числу древнейших компонентов западной политической культуры. Они были порождены античным политическим дискурсом и благополучно развивались на протяжении всей истории западной цивилизации, став в начале ХХ1 в. важным элементом политической традиции. В данной статье предлагается краткий обзор эволюции анаграмм в контексте становления современной политической культуры в странах Западной Европы и США.
1 Статья подготовлена при поддержке РГНФ (проект №14-04-00124 «Анаграмматические коды: когнитивные основания и текстопорождаю-щие возможности»).
Анаграммы, принадлежащие к области изящной словесности, рассматриваются обычно в первую очередь как языковая игра или художественный прием. Особое значение они приобрели в последние десятилетия в условиях развития постмодернизма в литературе, став излюбленным приемом писателей, востребованных как интеллектуально взыскательной публикой (Умберто Эко), так и массовым читателем (Дэн Браун). Однако практика использования анаграмм в политических целях при внимательном рассмотрении оказывается более древней, чем художественное применение этого способа игры с буквами.
По целеполаганию анаграммы могут быть хвалебными и оскорбительными (Джузеппе Рива, в частности, определяет их как anagrammi elogiativi и anagrammi spregiativi [20]). С хвалебными анаграммами связан сам момент зарождения этого жанра. По общему мнению исследователей, первая зафиксированная в доступных нам сегодня источниках анаграмма относится к эпохе эллинизма. Ее автором был Ликофрон из Халкиды (первая половина III в. до н. э.), который для характеристики царя Птолемея (Ptol-emaios) создал анаграмму его имени — apo melitos, что означает «из меда» (о Ликофроне см. [I7, S. I49—154]); вторую анаграмму Ликофрон придумал к имени жены Птолемея Арсинои: Arsinoe — Eras ion («фиалка Геры») [7, р. 7I ; 20]. Удачная находка Ликоф-рона определила на века перспективную стратегию языкового поведения для придворных льстецов. Особенно хорошо задокументированы многочисленные примеры анаграмм для периода позднего Возрождения.
Английский поэт и переводчик Джошуа Сильвестр (I563— I6I8), посвящая один из своих переводов королю Якову, ана-граммировал его имя James Stuart в A just master («настоящий хозяин») [7, р. 72]. Джон Тейлор (известный также как «Водный поэт», I578—1653) придумал анаграмму к имени королевы Марии Стюарт: Marie Stuart = I am a true star («Я подлинная звезда») [ibid.]. В конце XVI в. анонимный английский автор в трактате «Искусство английской поэзии» («The Art of English Poetry») размышлял о том, что анаграммы, которые обычно используются для развлечения, также носят прогностический характер. В частности, королеве Елизавете предрекалось многообещающее будущее вследствие наличия анаграммы Multa regnabis sene gloria («Дол-
голетнее и славное царствование») к латинской версии ее имени Elissabet Anglorum Regina («Елизавета, королева англов») [ibid., р. 7i]. Поистине завидной креативностью отличилась Мэри Фейдж, автор поэмы «Список славы» («Fame's Roll», 1637 г.). Она охарактеризовала в стихотворной форме представителей британской королевской семьи и других знатных лиц, снабдив каждый стих заголовком в виде имени и анаграммы к нему. Так, Charles, King of England («Карл, король Англии») превратился в O cheef king, enlarge lands («О великий король, расширивший страну») [ibid., р. УЗ]. Карл I, кстати, и сам был не чужд анаграмматического мастерства, обнаружив, что латинская версия его титула Caro-lus rex («король Карл») переходит в Cras ero lux («Завтра стану светом») [ibid., р. 75].
Особый размах анаграммирование имен августейших особ приобрело во Франции классического века. Выходец из провансальской знати Тома Бийон (Thomas Billon) дослужился до звания личного анаграмматиста Людовика XIII и получал в течение 1624—1631 гг. ежегодную пенсию в 1200 ливров [19, р. 62]. Бий-он отличался еще большей креативностью, чем Мэри Фейдж — он специализировался на сложных анаграммах к титулу своего монарха. Например, из фразы Louis treisiesme roy de France et de Navarre («Луи XIII, король Франции и Наварры») он составлял достаточно замысловатые тексты, наподобие Ta foy divinisee otera derreur les mecreans («Твоя божественная вера устранит злодеев»), Ton armee Sire efroyera le Turc desja desuni («Твоя армия, Сир, устрашит турок, уже разобщенных»), Tu feras Anne Mere, et des lors joy icy durera («Ты сделаешь Анну Матерью, и с этого времени здесь воцарится радость») [9, р. 114]. Бийон составил не меньше 500 таких анаграмм [15, S. 71].
По мере модернизации европейских обществ потребности в столь необузданном восхвалении правителей стали снижаться. Исключением стал фашистский режим Бенито Муссолини в Италии, при котором практика хвалебного анаграммирования оказалась релевантна императивам авторитарной политической культуры. В 1925 г. в фашистской газете «Пополо д'Италиа» публиковались анаграммы к имени дуче: Benito Mussolini = in omnibus sit leo («В каждом сидит лев») [20]. В 1929 г. был проведен конкурс анаграмм-дифирамбов и из победивших текстов составлен поздравительный диплом: Alla tua nobil missione («Твоя благород-
ная миссия») = Benito Mussolini alalà («Алала, Бенито Муссолини»); A te, o Duce, l'inno di gloria («Тебе, о дуче, гимн славы») = del cuore d'ogni Italian («в сердце каждого итальянца») и т.д. [ibid.]. Вероятно, анаграмматический гимн славы для Муссолини оказался венцом развития жанра хвалебной анаграммы в истории Европы.
В последние десятилетия хвалебная анаграмма стала редким явлением, что связано прежде всего, вероятно, с общей девальвацией политической культуры. Среди современных политиков крайне мало тех, кто не вызывал бы отторжения в силу своих нравственных качеств. Однако и сегодня можно встретить немногочисленные примеры анаграмм-дифирамбов. Целый нарратив о новейшей истории ЮАР развивается в двух анаграммах Мейрана Крауса (2013 г.): Mandela, the president of South Africa («Мандела, президент Южной Африки») = The land of our fathers is emancipated («Земля наших отцов освобождена»); South African president Mandela («Южноафриканский президент Мандела») = Let's condemn apartheid as unfair! («Давайте осудим апартеид как бесчестный!») [5].
Наряду с хвалебными анаграммами в западной культуре практиковались также анаграммы оскорбительные, и, по предварительным оценкам, их количество было значительно больше. Распространенность таких анаграмм в Античности и Средневековье вызывает среди специалистов дискуссии, но можно говорить уверенно о том, что с Нового времени анаграмма превращается в средство политической борьбы, удачно сочетающее креативность в форме и радикализм в содержании.
Отдельную методологическую проблему представляет собой выявление осознанного использования анаграммы, поскольку она применялась как криптографическое средства политического (= поэтического) протеста. Конечно, такой протест особенно характерен для авторитарных и тоталитарных режимов, хотя исследователи едва ли смогут договориться по поводу бесспорной интерпретации скрытых посредством криптографии смыслов. Эти трудности заметны уже при обращении к классической традиции: Фредерик Ал в обстоятельной монографии 1985 г. подробно
обосновал разнообразные проявления игры слов у Овидия. В ряде случаев эта игра имела политический подтекст [2, р. 65—99]. Исследователь показывает, что Овидий, используя анаграммы в поэтических текстах, представлял в скрытой форме критику тирании Цезаря (и Августа) ([ibid., p. 87—89]; см. также [13, p. 98G—995])1.
Оскорбительные анаграммы, бесспорно, использовались в политической борьбе, которая велась в средневековой Европе. В качестве известного примера можно привести гибеллинскую эпиграмму, направленную против папы римского Климента IV (1195—1268) и содержащую анаграмматически зашифрованное итальянское имя папы Fulcodi [13]. К Новому времени относится большое количество анаграмм с неизвестным авторством, написанных на латыни (со временем стали использоваться и национальные языки). Такова, например, анаграмма имени Мартина Лютера Martinus Luterus = vir multa struens («Муж, многое разрушивший») [2G]. Пара, приведенная в качестве примера анаграм-мирования в словарной статье «Anagrammatiser» в словаре французского языка 17G9 г., также не имеет автора. Она иллюстрирует убийство Генриха III в 1589 г. доминиканским монахом Жаком Клеманом: слова Fréré Jaques Clément («Брат Жак Клеман») читались как C'est l'Enfer qui m'a créé («Ад сотворил меня») [19, р. 62]. Однако, кажется, далеко не все анаграмматисты считали убийство французского короля злом: сам Генрих III в памфлетах 157G— 158G^ гг. выступает объектом постоянных сатирических нападок.
1 Для русской литературы анаграмматическое выражение политического протеста также выявляется в период тоталитаризма. Например, Осип Мандельштам в «Стансах» (1935), созданных в чердынской ссылке, пишет: «В семивершковой я метался кутерьме: клевещущих козлов не досмотрел я драки, как петушок в прозрачной летней тьме...» Еще Надежда Мандельштам указывала на скрытое слово «тюрьма», образующее потенциальную рифму (это нестрогая анаграмма к словам «кутерьма» и «тьма»). Аналогичный прием усматривается в строках «Оды Сталину» (1937), где имя вождя скрыто в нестрогой анаграмме: «Правдивей правды нет, чем искренность бойца: Для чести и любви, для доблести и стали Есть имя славное для сжатых губ чтеца — Его мы слышали и мы его застали» (см. подробнее: [11, р. 179]). Ср. также анаграмматическую интерпретацию И. Шатовой загадочного текста Даниила Хармса «Колесо радости жена.»: кисточку — стукачи / чекисту, глупости — ОГПУ, палочки — палач, накормим — нарком, Кыбаду — Коба и т. д. [1, р. 446].
В частности, его династическое имя Генрих Валуа — Henri de Valois анаграммировалось как le vilain Hérodes («Мерзкий Ирод») и т. д. [1G].
Настоящий анаграмматический бум вызвала фигура Наполеона Бонапарта. После его коронации в 18 G4 г., совершенной при участии папы римского Пия VII, получила распространение анаграмма Napoléon empereur des Français («Наполеон император французов») = un pape serf a sacré le noir démon («Папа-крепостной короновал черного демона») [2G]. Известна французская эпиграмма 18G7 г., написанная на латыни и восходящая по технике и по смыслу к вышеупомянутой эпиграмме против Климента IV [13]. Она внешне выглядит как апология Наполеона Бонапарта, но, как показывают современные интерпретации, в действительности представляет собой сложную языковую игру с антибонапартистским подтекстом. В ней использованы разные приемы, в том числе акростих (первые буквы нечетных строк складываются в оскорбительный слоган Vade, spado — «Уходи, евнух») и настоящие анаграммы: например, латинская версия имени Buonaparte закодирована в словосочетании Pars Bona («хорошая участь»), которая противопоставляется реальным пожеланиям Наполеону и его потомству участи злой: Saecula te dicent Pars Bo-na, non Mala Pars. Эпиграмма приписывалась филологу Ф.А. Вольфу, хотя он факт своего авторства отрицал [13, р. 974— 975]. Характерно, что политическая сатира здесь сочеталась с обвинением в сексуальной неполноценности Наполеона (с намеком на бесплодие брака с Жозефиной Богарне). Исследования показывают, что эта антибонапартистская эпиграмма воспроизводилась в Германии в 1925—1935 гг. и во Франции в 1936 г. в новом политическом контексте.
В британской политической культуре Нового времени, невзирая на успехи авторов анаграмм-дифирамбов XVI—XVII вв., распространение оскорбительных анаграмм, по всей видимости, не имело такого масштаба, как на континенте. Они были больше предметом досуга интеллектуалов, нежели средством борьбы по насущным политическим вопросам. Однако публика сохраняла интерес к анаграммам — в качестве примера можно привести несколько анаграмм конца 186G^ гг., составленных Льюисом Кэрроллом (сам псевдоним Чарльза Лютвиджа Доджсона, как известно, также является анаграммой) к полному имени Гладстона, в
том числе William Ewart Gladstone — Wild man will go at trees («Дикарь пойдет к деревьям»). Читатели газеты, в которую Кэрролл отправлял свои находки по поводу неудач в избирательной кампании Гладстона, постарались развить этот подход. Самый сложный и самый критический по отношению к Гладстону вариант оказался таким: Right Honourable William Ewart Gladstone («Достопочтенный Уильям Юарт Гладстон») = I'm a Whig who'll be a traitor to England's rule («Я виг, который окажется предателем английского владычества») [У, р. 75—Уб]. Конечно, такая интерпретация логично объясняла политические неудачи крупного государственного деятеля.
Новейшая история продемонстрировала неожиданный рост популярности анаграммы как жанра политической сатиры. Оказалось, что священных коров для острых на язык критиков действующих властей не существует. Даже Бенито Муссолини, ставший объектом неумеренных восхвалений посредством анаграмм, получил свою порцию оскорбительных анаграмм, как, например, Sus in limo (латинское выражение «Свинья в грязи») [20]. В конце ХХ — начале XXI в. политическая анаграмма приобрела большую популярность в масс-медиа. В первую очередь анаграммированию подвергаются имена политиков — в соответствии с традицией, восходящей к средневековым каббалистическим практикам и позволяющей восстанавливать подлинную сущность человека через перестановку букв его имени. Особую популярность эта практика снискала в англосаксонском мире, вероятно, во многом благодаря особенностям английского языка, удобного для создания анаграмм.
Вот ряд примеров из американской политической жизни, которые можно найти на сайтах, публикующих результаты конкурсов политических анаграмм [5 ; б]. Дон П. Фортьер в 1999 г. предложил прочтение имени Дж. Буша-младшего: George Bush = He bugs Gore («Он раздражает Гора»)1. Тремя годами позже Ричард Грэнтхем создал более сложную анаграмму: President Bush of the USA («Президент США Буш») = A fresh one, but he's stupid («Он хоть и свежий, но глупый»). Анаграммы Грэнтхема вообще отличают особая острота политической сатиры и радикализм политической позиции: Christian Fundamentalist («Христианский
1 На выборах американского президента в 2000 г. Буш-младший смог победить кандидата от демократов и вице-президента Альберта Гора.
фундаменталист») = In truth, a mindless fanatic («По правде говоря, безумный фанатик»). Достается от современных анаграмматистов и другим политическим деятелям прошлого и настоящего. Ларри Брэш (1999) придумал анаграмму к имени Милошевича: Milosevic = 'Cos I'm evil («Потому что я — зло»); Мик Талли (1998) и Уйэн Бэсли (1999) анаграммировали председателя Мао Chairman Mao как I am on a march («Я на марше»); Тони Крафтер (2009) резюмировал новейшую историю штата Калифорния под управлением губернатора Арнольда Шварценеггера: California State = Arnie fails to act («Арни терпит неудачу в действиях»). Дэвид Бурк (2011) предложил интерпретировать должность The Tory Prime Minister, David Cameron («Премьер-министр тори Дэвид Кэме-рон») как Pardon my advice to him... retirement, sir! («Простите, мой совет ему... отставка, сэр!»). В мае 2014 г. Лэрри Брэш предложил такое объяснение событий на Украине: Ukraine separatists = Its area kept Russian («Украинские сепаратисты» — «Эту территорию удерживают русские»).
Один из самых крупных анаграмматистов современности Мейран Краус уделяет внимание и историческим деятелям прошлого: Adolf Hitler = Do real filth («Делай реальные мерзости»), France's emperor Napoleon I («Император Франции Наполеон I») = A person of real prominence («Фигура реальной известности»). Кроме того, Краус переходит от привычных оскорбительных анаграмм к созданию целых нарративов в анаграммах: слова The president of Iraq, Saddam Hussein («Президент Ирака Саддам Хусейн») он расшифровал как Press had to enquire if this man's dead («Пресса должна была выяснить, мертв ли этот человек», 2003 г.), а Ariel Sharon is dead («Ариэль Шарон умер») = Oh dear... sad in Israel («Ох. печально в Израиле», 2014 г.). Досталось от Крауса и первому российскому президенту (2007): The former president Boris Nikolayevich Yeltsin («Бывший президент Борис Николаевич Ельцин») = Insobriety is the reason _ for my pickled liver, then? («Невоздержанность стала причиной моей маринованной печени?»). Конечно, излюбленной мишенью для американских анаграммати-стов остается Джордж Буш-младший, не смолчал и Краус (2007): George W. Bush, The President of the USA = The pig! He refuses to end the bogus war! («Свинья! Он отказывается закончить эту фальшивую войну!»). Мейран Краус ежегодно откликается на изменения повестки как международных отношений, так и истори-
ческой политики и в мире, и в Соединенных Штатах: Deniers of the Holocaust = To us, Adolf's the nice hero («Отрицатели Холоко-ста» = «Для нас Адольф — настоящий герой», 2008), The remains of Auschwitz Birkenau in Poland = Here is the sad ruin of a known Nazi-built camp («Остатки Аушвица-Биркенау в Польше» = «Здесь самая печальная руина известного лагеря, построенного нацистами», 2009), Obama, current leader of the United States = Another term's fate is unclear due to a debt («Обама, нынешний лидер Соединенных Штатов» = «Судьба второго срока неясна из-за долга»,
2011), The September Eleventh memorial in NY = It mainly helps one remember the event («Мемориал 11 сентября в Нью-Йорке» = «Это в основном помогает помнить о событии», 2011), Nuclear Iranis = can ruin Israel («Ядерный Иран» = «может разрушить Израиль»,
2012), President Obama's second administration = A man promised to end a nation's debt crisis («Вторая администрация президента Обамы» = «Человек, который обещал покончить с долговым кризисом нации», 2013).
Обострение интереса к сатире посредством анаграммирова-ния происходит в период предвыборных кампаний. В фельетоне «Анаграммы и политика» (2009) колумнист ежедневного интернет-издания c красноречивым названием «Американский мыслитель» предается анаграммированию имен кандидатов в вице-президенты Сары Пэйлин (команда Джона Маккейна) и Джо Бай-дена (команда Барака Обамы): Sarah Palin = A Sharp Nail («Острый коготь»), Joe Biden = I Need Job («Мне нужна работа») [8]. Автор сокрушается, что не смог найти анаграммы к имени нового американского президента Барака Обамы: ему удалось интерпретировать имя Barack Hussein Obama как, например, Marihuana Babes Sock («Марихуана детский носок»), но пришлось в итоге признать, что безуспешно «искал что-то более свежее, менее очевидное — что-то, о чем мы никогда прежде не слышали» [8]. Еще типичный пример нарративизации анаграммы с оскорбительной для политиков целью — пейоративная анаграмма к имени американского президента George W. Bush = Whose bugger? («Чей м...к?») Анаграмму сопровождает апокрифическая история о том, как маленький Джордж попался на краже средств в церкви, и церковный служитель, схватив его за шиворот, спросил общину «Чей м...?» Мать будущего президента Барбара Буш была настолько смущена, что скрыла факт родства с юным воришкой [12].
Американские политические анаграммы позволяют выявить ряд черт, характерных для текущего этапа развития этого жанра: тексты преимущественно критического характера нарушают границы политкорректного поведения, акцентируя внимание не только на политической несостоятельности, но и на интеллектуальной или физической неполноценности выбранных персонажей. Это обстоятельство придает современной политической сатире карнавальный характер.
В странах Западной Европы в последние годы наблюдаются похожие тенденции. Анаграммы, распространяемые в масс-медиа и на различных сайтах Интернета, здесь также переходят границы политкорректности. Ангела Меркель получает в немецкой периодике прозвища Karamel Engel («Карамельный ангел») и General Kamel («Генерал Верблюд»). Вот примеры типичных анаграмм, относящихся к французским политическим деятелям [I8]: Giscard d'Estaing = Ici grand degats («Жискар д'Эстен» = «Здесь большие убытки»), Valery Giscard d'Estaing = Le vice gay gris standard («Валери Жискар д'Эстен» = «Стандартный серый порочный гей»), Jean-Marie Le Pen = Je ramène le pain («Жан-Мари Ле Пен» = «Я верну хлеб»). Есть у французских ценителей bon mots варианты и для российской истории: Joseph Staline = Je lis pas... honte! («Я не читаю... позор!»), Stolypine = Linotypes («Столыпин» = «линотипы»), Ieltsine = Senilite («Ельцин» = «маразм»). Даже французская революция (REVOLUTION FRANÇAISE) получила анаграмматическую интерпретацию: UN VETO CORSE LA FINIRA («Корсиканское вето завершит ее», можно также трактовать как «Корсиканский ветеринар ее завершит»).
Итальянские анаграмматисты, манипулируя буквами, раскрывают сущность политиков и ключевых идеологических концептов. Так, «Христианская демократия» (Democrazia Cristiana) анаграммируется как Azienda Camorristica («Компания каморры») [4]. Очень много анаграмм посвящено Сильвио Берлускони: Silvio Berlusconi = il boss curvilineo («криволинейный босс») = sono virus bellici («вирус войны») и т. д. Внучка «свиньи в грязи» Алессанд-ра Муссолини «отменяет массу красного» (Alessandra Mussolini = annulla masse di rossi) [4].
Сложилась своя традиция политического анаграммирования и на севере Европы. В Швеции, в частности, давно поняли, что должность премьер-министра означает «сиденье заразно»: stats-
minister = sitsen smittar [21], поэтому не стесняются в оценках политиков. Анаграммы к именам шведских политиков также носят пейоративный характер: Göran Persson (Горан Перссон, шведский премьер в 1996—2006 гг.) = porr ögnas sen («поздно смотрел порно»), Pär Nuder (министр финансов Пэр Нудер) = dräper nu («убивает тотчас»). Популярны и анаграммы к названиям партий: Cen-terpartiet («Партия центра») = terapicentret («терапевтический центр»), Feministiskt Initiativ («Феминистская инициатива») = skit-fin intimitet i visa («довольно дерьмовая интимность в шоу») и т. д. [ibid.].
В век глобализации под влиянием европейской и американской политической традиции использование анаграмм в сатире за пределами западного мира также набирает обороты. Вот лишь один пример из недавних политических баталий. Перед президентскими выборами в Индонезии в 2014 г. Мартин Дженкинс подготовил в марте 2014 г. сатирический путеводитель по индонезийской политической сцене, опираясь на анаграмматикографию — придуманное им искусство интерпретации имен 16 политических деятелей [14]. Понятно, что выбор избирателей не мог пасть на таких политиков, как Юсуф Калла (Yusuf Kalla) из партии Гол-кар, который оказался Flaky usual («Обычно со странностями»), или Юсрил Ихза Махендра (Yusril Ihza Mahendra), лидер не представленной в парламенте Партии звезды и полумесяца, суть которого выражена словами I'm zany, lush diarrhea («Я смешон из-за буйной диареи»). На основании такого строго научного анаграм-матикографического анализа колумнист прогнозировал победу бывшему генералу Прабово Субианто из партии Гериндра: Prabowo Subianto = Now absorb utopia («Теперь впитываю утопию» или «Теперь хотелось бы знать, что произойдет»). Однако предсказание не сбылось: на выборах 9 июля 2014 г. Прабово Су-бианто получил 46,85% голосов избирателей, уступив пальму первенства Джоко Видодо, несмотря на маловразумительную анаграмму Wood OK Jodi набравшему 53,15%.
Популярность жанра политической анаграммы подчеркивается тем фактом, что в социальных сетях, которые сегодня являются самыми динамичными масс-медиа, формируются специализированные ресурсы, аккумулирующие анаграмматический материал. Это тренд последних лет, который отражает рост интереса массовой аудитории к анаграммированию. Итальянские читатели
могут обращаться к странице «Политическая анаграмма» в «Твит-тере» [3], а немецкие — к странице «Забавные анаграммы» в сети «Фейсбук» [16], где размещены, в частности, небольшие поэмы, каждая строка которых представляет собой анаграмму имени политического деятеля — среди последних героев Нельсон Мандела, Маргарет Тэтчер и Эдвард Сноуден.
Также в «Фейсбуке» художник Янник Неделек создал 10 июня 2014 г. страницу под названием «Французская политическая анаграмма». Миссия этого ресурса определена так: «После басен, поэм, скетчей, театральных пьес... эта страница посвящена новой мании — политическим анаграммам!» [23]. Ресурс предлагает практически моментальный отклик на важные события французской и международной жизни. Так, 11 июня Неделек обратился к национальной истории (Général de Gaulle = Le langage du réel, т. е. «Генерал де Голль» = «язык реального») и к оценке современной экономической политики Франции (Liberté, égalité, fraternité = Légéreté, rentabilité, tarif, т. е. «свобода, равенство, братство» = «легковесность, доходность, тариф»), 29 июня мем был посвящен российскому президенту (Vladimir Poutine = Moi, le divin trapu «Я коренастый божок»), а 3 сентября ресурс откликнулся на резонанс, вызванный публикацией мемуаров бывшей дамы сердца президента Франсуа Олланда: Valérie et François = La favorite en crise («Валери и Франсуа» = «Фаворитка в кризисе») [ibid.]. Социальный критицизм, особенно свойственный жанру политической анаграммы последних лет, здесь также проявляется со всей последовательностью.
На протяжении более чем двухтысячелетней истории анаграммы в политическом дискурсе западных обществ этот прием использовался в двух целях: для апологии правителя / правительницы или для выражения критического отношения к его / ее личности или политике. По мере демократизации политических режимов в западной традиции роль второго вида анаграмм возрастала, открытый протест в форме политической сатиры приобретал все большее значение. Этот процесс, очевидно, коррелирует с общей эволюцией политической культуры в обществах Запада. В последние годы популярность политических анаграмм заметно выросла, что выразилось прежде всего в продвижении этого жанра через социальные медиа. Современная политическая анаграмма — это, как правило, формула или даже микронарратив, нередко
носящий оскорбительный характер для описываемых им объектов. Анаграмматисты, следуя европейской карнавальной традиции, дерзко нарушают нормы политкорректности, фокусируясь на подлинной сущности своих героев, которая обычно характеризуется физической, интеллектуальной или нравственной неполноценностью. Шутливая претензия некоторых авторов на возможности политического прогнозирования на основе анаграмм или на разоблачение, раскрытие подлинной сущности политических деятелей позволяет возвести генеалогию этого популярного сегодня сатирического жанра не только к народной смеховой культуре европейского Средневековья и Ренессанса, но и к эзотерической культуре книжников средневекового Востока, включая адептов еврейской Каббалы.
Вероятно, жанр политической анаграммы имеет солидные перспективы не только по той причине, что отвечает глубинным потребностям публики, уставшей от рутинной политической жизни в демократических режимах, но и потому, что потенциал ана-граммирования далек от исчерпания. При желании, как не без сарказма замечает Жан Старобински, у Вергилия можно обнаружить и анаграммы к именам Наполеон или Фидель Кастро [22, р. 8]. По мере появления новых политических деятелей в мире мы будем продолжать находить новые неожиданные анаграммы даже в старых хорошо знакомых текстах.
Список литературы
1. Шатова И. «Колесо радости жена...» Даниила Хармса: анаграмматическая трактовка // Russian literature. 2011. Vol. 69, №2.
2. Ahl F.M. Metaformations: soundplay and wordplay in Ovid and other classical poets. Ithaca, 1985.
3. Anagramma politico. URL: https://twitter.com/Anagrammatico (дата обращения здесь и далее: 04.09.2014).
4. Anagrammi politici. URL: http://www.drzap.it/Anagramm.htm
5. Anagrammy. URL: http://www.anagrammy.com/winners/
6. Anagrams of Famous Names. URL: http://fun-with-words.com/ anag_names.html
7. Augarde T. The Oxford guide to word games. Oxford ; N.Y., 1986.
8. Big Fur Hat. Anagrams and Politics (7.03.2009). URL: http://www. americanthinker. com/2009/03/anagrams_and_politics.htm
9. Drévillon H. Lire et écrire l'avenir. L'astrologie dans la France du grand siècle (1610—1715). Seyssel, 1996.
10. Duprat A. La caricature, arme au poing : l'assassinat d'Henri III // Sociétés & Représentations. 2000. №10. URL: http://www.cairn.info/zen. php?ID_ ARTICLE=SR_010_0103
11. Gronas M. Just what word did Mandel'shtam forget? A mnemopoetic solution to the problem of Saussure's anagrams // Poetics today. 2009. Vol. 30, №2.
12. Ingalls R. Political anagrams (18.08.2011). URL: http://leftcoastvoices. wordpress.com/2011/08/18/political-anagrams-by-roger-ingalls/
13. Janssens L. La tradition d'une cryptographie satirique médiévale (d'Ovide à Clément IV, Napoléon Ier, Hitler // Revue belge de philologie et d'histoire. 1992. T. 70, №4.
14. Jenkins M. A satirical guide to Indonesian politicians: what are their chances in the 2014 elections? (25.03.2014). URL: http://indonesiaexpat.biz/ history-culture/a-satirical-guide-to-indonesian-politicians-what-are-their-chances-in-the-2014-elections/
15. Liede A. Dichtung als Spiel. Studien zur Ursinnspoesie an den Grenzen der Sprache. Berlin, 1963. Bd. 2.
16. Lustige Anagramme. URL: www.facebook.com/lustige.anagramme
17. Luz Ch. Technopaignia, Formspiele in der griechischen Dichtung. Leiden, 2010.
18. Over F. Anagrammes — Histoire / Politique (12.12.2006). URL: http:// www.finallyover.com/article-5417484.html
19. Richelet P. Nouveau dictionnaire français. Amsterdam, 1709. T. 1.
20. Riva G. Anagrams... Ars magna. Aneddoti e curiosità sul mondo dell'ana-gramma raccolti e organizzati da Pippo (2014). URL: http://www. enignet.it/ uploads/documenti/0pus16-Anagrams%20ars%20magna.pdf
21. Stefan. Politiska anagram. URL: http://www.avigsidan.com/ avigsi-dan/epict/ politiska_anagram.html
22. Starobinski J. Lettres et syllabes mobiles. Complément à la lecture des Cahiers d'anagrammes de Ferdinand de Saussure // Littérature. 1995. Vol. 99.
23. Yannick Nédélec: les anagrammes politiques. URL: www.facebook. com/pages/Yannick-Nédélec-les-anagrammes-politiques/1499390513625480
Об авторе
Илья Олегович Дементьев — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета им. И. Канта (Калининград), IDementev@kantiana.ru
