CC BY
46
и серебряных украшений, которые нашивались на подоле. Муч1у гурде - это самый дорогой вид платья. Каждая бухтинка в сундуке хранила изысканные ткани для шитья муч1у гурде «дорогое, нарядное платье». Такое платье являлось обязательным предметом приданного молодой бухтинки. Бухтинское женское платье состояло из следующих деталей: къвал, къвалал «рукав, рукава», г1илидал къвалал «широкие рукава», къурадал къвалал «узкие рукава» къвал цибе жо «манжета», квенч1ел «подол, букв. место платья, где держится еда». Другие детали платья - это гъеж, гъуждул «плечи», рухьен, ракьулъ бак1 «пояс», гъоркьлъел «манжета на краях подола платья», к1ич1 «петля», кус «большая пуговица», маргъал, т1а, пент, пентал «маленькая пуговица», пентал раял ц1алал «вырез с пуговицами». На разрезе платья для застегивания нашивали кусочек ткани в виде треугольника в целях прочности, который назывался ц1ек1у.
В бухтинском говоре в наименования женской одежды входят также следующие группы слов: 2) ъужу «штаны», ъа-ждал г1аг (г1агал) «штанина», рухьен «пояс», кьерал «цветные ленточки, которые нашивались внизу штанин» (букв. «цвета»); 3) рухьен «пояс в виде узкой ткани длиной в два с половиной метра»; 4) к1аз «платок-чадра» - широкая ткань в два с половиной метра, которую женщина надевала поверх чохт1о, ч1инч1у «женский головной убор», тастар «тюлевый, вязаный крючком платок; 5) ч1инч1у «женский головной убор в виде чепчика, который завязывался назад ленточками»; 6) маргъал «покрывало для лица». Покрывало для лица шили из атласной ткани, украшенной многочисленными серебряными монетками.
Головной убор бухтинской женщины ч1инч1у отличался от головного убора других народов Дагестана тем, что он был сложным по пошиву, состоял из многочисленных серебряных украшений в виде цепочек, серег, монет. Ч1инч1у «женский головной убор в виде чепчика» состояло из следующих элементов: а) рач1 «хвостовая часть ч1инч1у (головного убора)» (букв. «хвост»), его шили из яркой красивой ткани в виде трубы. В верхней его части нашивали три разноцветные атласные ленточки шириной 10-15 сантиметров, на которые наносили вышивку. На основании рач1 «хвостовой части» нашивались серебряные монеты; б) ч1инч1улъул билъэр «головная часть» (букв. «голова»), которая непосредственно надевалась на голову. Передняя часть ч1инч1у была украшена серебряными цепочками двух видов: рахас «цепь», х1усби «цепочка из длинных серебряных бусинок, нанизанных на нить»; г) рухьен «ленточка, которая завязывает ч1инч1у». Рухьен шили из двойной яркой атласной ткани, ее украшали двумя рядами серебряных цепочек. На ч1инч1у нашивали два, а иногда и три ряда серебряных или позолоченных серег. По количеству украшений, нашитых на ч1инч1у, определялся достаток женщины, ее принадлежность к определенному тухуму (роду). Головной убор женщины - ч1инч1у, которая находилась в браке, отличался от головного убора вдовы. В этнолингвистическом плане представляют интерес и головной убор женщины в виде чепчика. Его в бухтинском говоре называют чохт1о, старинное названия не сохранилось. В отличие от
Библиографический список
нарядного головного убора «ч1инч1у», у чохт1о нет серебряных цепочек, зато имеются большие серебряные или позолоченные наушники, нашитые именно на ушах чохт1о. У такого головного убора отсутствует хвостовая часть, он больше напоминает чепчик. Голову поверх чохт1о или ч1инч1у бухтинцы как и другие аварцы покрывали длинной материей под названием муч1у «широкая материя в виде шарфа, которая дважды перевязывала голову женщины».
В советское время, как мы знаем, запрещалось носить национальную форму. Ношение формы своей национальности считалось отсталостью, пережитком прошлого. Поэты и писатели того времени открыто высмеивали женщин, носивших старинную национальную одежду, так, например, известный классик аварской литературы Гамзат Цадаса по поводу ношения старинной одежды написал стихотворении «Чохт1о», «женский головной убор»: Бит1ахъе почалъул чемодан г1адаб,
Чохт1о берцин йиго азбаралъуй ч1ун ... (Ц1.Х1.)
«Как будто почтовый чемодан (похожая на почтовый
чемодан),
Чохто, у которой красивая стоит во дворе.».
Кроме ч1инч1у или чохт1о «головной убор в виде чепчика», бухтинские женщины носили разные платки: гьинкатан «тонкий батистовый платок», тастар «тюлевый, вязаный крючком платок», муч1а «старинный платок», харайдул кверлъан «старинный шелковый платок», гурмендо «платок из тонкого шелка», габур-бухь, «шарф». Муч1а «старинный платок из плотного атласа с вышивкой» и тастар «вязаный, тюлевый платок» считались нарядными и дорогими покрывалами для головы. Старожилы рассказывают, что в старину в Бухта тастар «тюлевый платок» и муч1а «атласный платок» имелись только у двух девушек из богатых семей.
Будучи одним из устойчивых элементов материальной культуры, одежда издавна отражала не только этническую принадлежность и географическую среду: в ней сказывался уровень экономического развития, социальное и экономическое положение народа [4, с. 9]. В одежде содержалась также информация о возрасте человека. Из проделанного анализа мы видим, что в бухтинском говоре, как и в арчинском языке [5, с. 160], в повседневной жизни возрастная функция одежды отображала переход из одного возрастного статуса в другой. Особенно были заметны возрастные отличия в женской одежде.
Таким образом, изучение данного пласта лексики представляет несомненную научную значимость и с позиции истории языка. В бухтинском говоре андалальского диалекта аварского языка имеется большое количество слов, не зафиксированных в литературном языке. Часть из них характерна только для данного говора. Вместе с тем некоторые из них представляют собой сохранившиеся древнеаварские лексические единицы. Выявление и изучение таких слов даст весьма ценный материал для реконструкции семантического развития лексики аварского языка, что составляет одну из основных задач сравнительно-исторической лексикологии.
1. Абадина РП. Лексика традиционной одежды в диалектах хакасского языка: в сравнении с алтайским языком. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 2009.
2. Хайрутдинова Т.Е. Бытовая лексика татарского языка. Казань, 2000.
3. Жирков Л.И. Аварско-русский словарь. Москва, 1936.
4. Абдуллаева Э.С.-Б. Бытовая лексика кумыкского языка. Махачкала, 2014.
5. Магдилова Р.А. Названия видов старинной одежды и её деталей в арчинском языке. Вестник ДГУ. Махачкала, 2015; Вып. 4: 159 - 162.
References
1. Abadina R.P. Leksika tradicionnoj odezhdy v dialektah hakasskogo yazyka: v sravnenii s altajskim yazykom. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2009.
2. Hajrutdinova T.E. Bytovaya leksika tatarskogo yazyka. Kazan', 2000.
3. Zhirkov L.I. Avarsko-russkijslovar'. Moskva, 1936.
4. Abdullaeva 'E.S.-B. Bytovaya leksika kumykskogo yazyka. Mahachkala, 2014.
5. Magdilova R.A. Nazvaniya vidov starinnoj odezhdy i eе detalej v archinskom yazyke. VestnikDGU. Mahachkala, 2015; Vyp. 4: 159 - 162.
Статья поступила в редакцию 16.06.16
УДК 821.161.1
Martazanov A.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian and Foreign Literature, Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
Martazanova H.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Ingush Literature and Folklore, Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
FORMING OF THE GENRE OF A NOVEL IN THE INGUSH PROSE IN 1950s-1960s. The article's objective is to study a problem of formation of the genre of a novel in the Ingush literature of the late 50s - early 60s of 20th century. In the analysis the researchers focus on typological features of the mentioned genre, explore a range of topics and issues of works that belong to a type of middle epic form. The authors conclude that the period of the end of the 50s - early 60s is marked as time of creation of a novel as a genre in the Ingush prose, what explains a tendency of the general trend in literature to deepen a social analysis; writers tent to fulfill a complete historical artistic exploration of reality. Themes and perspectives of works created within the principles of a middle epic genre were up-to-date and greatly in demand by the society at that stage of the development. They did not lose their aesthetic and cognitive values even today, for their artistic contents truthfully transfers the spirit and general atmosphere of that time.
Key words: problem, literary character, story, Ingush literature, spiritual world, national character, nature of a genre.
А.М. Мартазанов, д-р филол. наук, проф. каф. русской и зарубежной литературы, Ингушский государственный университет, г. Магас, E-mail: uzlipat066@mail.ru
Х.М. Мартазанова, канд. филол. наук, доц. каф. ингушской литературы и фольклора, Ингушский государственный университет, г. Магас, E-mail: uzlipat066@mail.ru
СТАНОВЛЕНИЕ ЖАНРА ПОВЕСТИ В ИНГУШСКОЙ ПРОЗЕ 1950-х-1960-х ГОДОВ
Статья посвящена проблеме становления жанра повести в ингушской литературе конца 50-х-начала 60-х годов ХХ века. В процессе анализа акцентируется внимание на типологических особенностях жанра, исследуется проблематика произведений средней эпической формы. Авторы делают вывод о том, что конец 50-х - начало 60-х годов Хх века отмечены становлением жанра повести в ингушской прозе, что объясняется наметившейся в литературе общей тенденцией к углублению социального анализа, стремлением писателей к всестороннему, исторически выверенному художественному исследованию действительности. Тема и проблематика произведений, созданных в среднем эпическом жанре, были актуальны и востребованы обществом на том этапе его развития. Не утратили они своей эстетической и познавательной ценности и в наши дни, ибо в них художественными средствами правдиво переданы дух и общая атмосфера времени.
Ключевые слова: проблема, герой, повесть, ингушская литература, духовный мир, национальный характер, персонаж, жанровая природа.
Проблема становления жанра в литературе занимает важное место в литературоведческой науке, ибо в жанре «наиболее полно проявляется содержательность формы, так как именно жанр - целостная организация формальных свойств и признаков.
По определению Н.О. Осиповой, «несомненный интерес представляет изучение жанров в переломные периоды, которые в свою очередь связаны с мировоззренческими, философскими, общественными устремлениями эпохи, воплощаясь в творчестве наиболее ярких представителей литературы и искусства» [1, с. 104]. Такой эпохой в истории ингушской литературы явились конец 50-х - начало 60-х годов прошлого столетия, которые отличают интенсивное развитие эпических форм.
В ингушской литературе произведения средней эпической формы создаются в середине 20-х годов ХХ века. Особое внимание в них уделяется воспроизведению нового (социалистического) уклада в жизни страны и народа со всеми присущими ему особенностями. Автором первой ингушской повести («Джан-Ги-рей», 1925 - 1928) явился А.-Г.С. Гойгов, и её появление «непосредственно связано с процессами взаимообогащения и взаимосвязи литератур народов Российской Федерации, для которых было характерно ускоренное развитие» [2, с. 1б3]. Произведение писателя, в котором широко представлено ингушское общество начала ХХ века, явилось не только свидетельством жанрового становления национальной литературы, но и качественно новой вехой в развитии его художественного дарования.
В тридцатые годы творчество А.-Г.С. Гойгова обогащается повестями «Серго» (1936) и «Пробуждение» (1936), свидетельствующими о расширении тематического диапазона их создателя. В первом произведении на высоком художественном уровне изображаются события недавней истории - революции и гражданской войны в Ингушетии; второе - создано в несколько ином ключе: повесть написана в мемуарной форме, сюжет основывается на повествовании о детских годах писателя. Достоверно изображая ингушское общество, с его бытовым укладом жизни, нравами, психологическими составляющими, в художественной структуре текста, автор осмысливает вопросы воспитания и образования, отводя важное место проблеме становления личности героя, формирования его характера.
Конец 50-х - начало 60-х годов представляют качественно новую веху в жанровом становлении ингушской литературы. На этом этапе большое значение в характеристике жанра придается способу воплощения окружающей действительности и человека в ней. При этом взаимоотношения личности и среды рассматриваются на широком социальном фоне, ибо жанр аккумулирует в себе основные проблемы современности. Писателей в равной мере волнуют как историческая судьба народа, так и современное состояние общества. Важным достижением национальной
художественной культуры явились повести «Призыв» (1958) И.М. Базоркина, «Именем революции» (1962) и «Девять дней из жизни героя» (1964) Б. Зязикова. Многоплановые повествования о суровом времени, в котором трагическое и героическое в судьбе народа сплелось в единый узел, построены на сплаве исторического факта и художественного вымысла и составляют своеобразную трилогию об «эпохе бурь и революций» в Ингушетии.
В повести «Призыв» (1957) писатель казалось бы «избирает меньший по объему жизненный материал, но воссоздает его более подробно, чем это сделал бы роман. «И.М. Базоркина, художника и мыслителя, в равной мере интересуют как сами события, так и жизнь отдельного человека: его роль, место в обществе, поступки и чувства » [3, с. 60-61].
Повесть Б. Зязикова «Именем революции» посвящена славной странице в истории ингушского народа - героическому противостоянию жителей села Долаково вооруженной армии Деникина, в котором, наряду с мужчинами, за свободу и независимость народа воевали женщины, проявляя высокую степень мужества и отваги. Они стали олицетворением стойкости и силы народного духа, об их подвиге и сегодня слагаются в народе легенды.
Сюжетная канва повести «Девять дней из жизни героя» также основывается на изображении исторических событий - революции и Гражданской войны. Автор с максимальной достоверностью повествует о том, как жители селения Сурхахи и Экажево вступили в неравную схватку с врагом, и гибли, защищая свою землю, род, дом, семью. Главным героем произведения выступает реально существовавший человек - Мандре Нальгиев, человек неимоверной храбрости и удивительной жизнестойкости, ставший воплощением лучших черт национального характера.
Как было отмечено, наряду с осмыслением героических страниц в истории народа, писатели обращаются к теме современности и создают произведения с ярко выраженным социально-психологическим началом. Они стремятся осмыслить современное общество в динамике его развития, показать широкую панораму народной жизни, общественных нравов во всей их полноте и масштабности. Характеры героев при этом воссоздаются наиболее полно и многогранно в процессе их формирования. Так, в 1964 году И.М. Базоркин пишет повесть «Дороги любви», типологическая структура которой может быть определена как «человек и его дело». В центре сюжета - героиня, личностные качества которой раскрываются в процессе её профессиональной деятельности. С её образом связан и круг нравственно-философских проблем: что есть жизнь и смерть, честь и достоинство, долг и совесть, роль и место человека в жизни социума, составляющие тематический строй повести. Нравственно-этическим, психологическим, возрастным испытаниям под-
вергаются ... побуждения героини, её человеческие возможности и личностная природа» [4, с. 347].
В начале 60-х годов в ингушской литературе получает развитие совершенно новый жанр - киноповесть, к её созданию первым из национальных писателей обратился И. Базоркин: очерк «Путь артиста» им был переработан в киноповесть «Труд и розы» (1958). Содержательной доминантой произведения, написанного в новой жанровой структуре, является судьба всемирно известного танцора Махмуда Эсамбаева, «образ которого дан в развитии, с детальным изображением «макро» и «микро» среды, определившие сущностное начало в его характере, формирование его духовных и профессиональных качеств» [5, с. 319].
Тема Великой Отечественной войны является главной, определяющей в «Партизанской были» (или «Маленькой повести», 1964) И. Базоркина. Небольшая по объему повесть может быть соотнесена с рассказом, но вместе с тем в ней наличествуют признаки, свойственные средней эпической форме: воссоздание во всей полноте и многогранности характера народа, раскрытие социальных и национальных истоков его мужества. Темы народной борьбы, подвига и долга решаются автором в едином сплаве. Героев в произведении немного, повествование строится на динамике поступка, подвига и пронизано публицистическими размышлениями писателя. Через всю повесть проходит мысль о том, что память о людях (живых и мертвых), в кромешном аду войны отстоявших свободу, независимость и территориальную целостность многонациональной страны, не может быть предана забвению.
В 60-е годы ХХ века процесс формирования жанровой системы проявляет себя как явление сложившееся, закономерное. Значительную роль в этом принадлежит А. Бокову, творчество которого, вне всякого сомнения, представляет собой определённый исследовательский интерес. Одна из особенностей художественного мастерства А. Бокова состоит в том, что произведения писателя, характеризующиеся «однопроблемно-стью и однособытийностью, с ограниченным числом персонажей, с суженным временем и местом действия...» [6, с. 232], перерастают в повествование «ряда эпизодов, объединенных вокруг основного персонажа, составляющих уже период его жизни» [6, с. 350].
Сюжет повестей «Трудный путь», «Буран», «Райхант» строится на ретроспективе: писатель уходит от хронологического
Библиографический список
(линейного) принципа воспроизведения событий в жизни своих героев. Идейный аспект составляют проблемы - «человек и история», «человек и власть», «человек и общество», «человек и судьба». В их основе - конфликт активной, неординарной личности, наделенной духом независимости, с внешним миром, довлеющим над ней. Характер героя складывается под влиянием общественных и социальных факторов» [6, с. 153].
В повести «Трудный путь» писатель создает характер открытый, сильный, морально и нравственно устойчивый, последовательный в достижении поставленной цели, честный, справедливый. Судьба героини и ее родных, воспроизведенная в форме воспоминаний, позволяет читателю оценить масштаб духовных и физических потерь, понять всю тяжесть трагедии народа, депортированного в суровый Казахстан. Особенностью повести является то, что в ней «через внешний конфликт героини и среды, через победу характера над жизненными обстоятельствами» [6, с. 139 - 140].
В повести «Райхант» в качестве главной, основной, осмысливая тему женской судьбы, А. Боков являет образ последовательный в своих духовных исканиях. Автор проводит свою героиню через сложные испытания: депортацию, раннее сиротство, неудачное замужество.
Значительным явлением в истории жанра явилась повесть «Расплата» А.П. Мальсагова (1967). Развитие сюжета строится на осмыслении круга проблем, актуальных для ингушской действительности прошлого столетия: межэтнические браки, положение женщины в семье, алкоголизм, межнациональные отношения и другие. Но основное внимание автором уделяется проблеме кровной мести, которая, в качестве доминанты, входит в художественную структуру повести с самого начала.
Таким образом, конец 50-х - начало 60-х годов ХХ века отмечены становлением жанра повести в ингушской прозе, что объясняется наметившейся в литературе общей тенденцией к углублению социального анализа, стремлением писателей к всестороннему, исторически выверенному художественному исследованию действительности. Тема и проблематика произведений, созданных в среднем эпическом жанре, были актуальны и востребованы обществом на том этапе его развития. Не утратили они своей эстетической и познавательной ценности и в наши дни, ибо в них художественными средствами правдиво переданы дух и общая атмосфера времени.
1. Осипова Н.О. Особенности формирования жанровой системы творчества M. Горького 90-х годов (К постановке вопроса). Жанр и композиция литературного произведения: межвузовский сборник. Петрозаводск, 1981.
2. Mартазанова X.M. Повесть Джан-Гирей как новый этап в художественном мышлении А.-Г.С. Гойгова. Вестник Орловского государственного университета. Новые гуманитарные исследования. 2014; 4 (39): 163 - 164.
3. Mартазанова X.M. Проблема историзма в повести И. Базоркина «Призыв». Культурная жизнь Юга России. 2011; 1: 60 - 62.
4. Mартазанова X.M. Проблематика и образный строй повести «Дороги любви» И. Базоркина. Мир науки, культуры, образования. 2015; 5: 347.
5. Mартазанова X.M. Осмысление судьбы творческой личности в художественном мире И.Базоркина. Мир науки, культуры, образования. 2015; 4 (53): 319 - 320.
6. Mартазанова X.M. Повесть А. Бокова «Буран» как значительное явление ингушской прозы 60-х годов XX века. Научное мнение. Филологические науки, искусствоведение, культурология. 2015; 11: 152 - 156.
References
1. Osipova N.O. Osobennosti formirovaniya zhanrovoj sistemy tvorchestva M. Gor'kogo 90-h godov (K postanovke voprosa). Zhanr i kompoziciya literaturnogo proizvedeniya: mezhvuzovskij sbornik. Petrozavodsk, 1981.
2. Martazanova H.M. Povest' Dzhan-Girej kak novyj 'etap v hudozhestvennom myshlenii A.-G.S. Gojgova. Vestnik Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Novye gumanitarnye issledovaniya. 2014; 4 (39): 163 - 164.
3. Martazanova H.M. Problema istorizma v povesti I. Bazorkina «Prizyv». Kul'turnaya zhizn' Yuga Rossii. 2011; 1: 60 - 62.
4. Martazanova H.M. Problematika i obraznyj stroj povesti «Dorogi lyubvi» I. Bazorkina. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2015; 5: 347.
5. Martazanova H.M. Osmyslenie sud'by tvorcheskoj lichnosti v hudozhestvennom mire I.Bazorkina. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2015; 4 (53): 319 - 320.
6. Martazanova H.M. Povest' A. Bokova «Buran» kak znachitel'noe yavlenie ingushskoj prozy 60-h godov HH veka. Nauchnoe mnenie. Filologicheskie nauki, iskusstvovedenie, kul'turologiya. 2015; 11: 152 - 156.
Статья поступила в редакцию 14.06.16
УДК 81'1:81'373.43
Nikitina O.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Tula State Pedagogical University n.a. L.N. Tolstoy (Tula, Russia), E-mail: kortschigo@mail.ru
DISCOURSE INDICATION OF THE LEXICAL INNOVATIONS AT THE INITIALIZATION STAGE (ON THE MATERIAL OF GERMAN). The article deals with particular features of discourse indication of lexical innovations at an initialization stage. The author gives her definition of a term "discourse indicator". The fundamental prerequisite for the discourse indication is seen in intersubjec-tivity of every discourse activity conducive to the interaction and the mutual understanding of the discourse producer and interpreter.
