CC BY
552
3.7. СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ ПРАВА И ПРАВОСОЗНАНИЯ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД ВРЕМЕНИ
Маринова Светлана Шамилевна, кандидат исторических наук, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин СВФ РПА МЮ РФ
marinova.svetlana@mail.ru
Яворская Светлана Анатольевна, кандидат исторических наук, заведующий кафедрой гражданского права и процесса СВФ РПА МЮ РФ
Аннотация: В статье рассматриваются процессы становления новой правовой системы вследствие победы пролетариата в Великой Октябрьской революции и как следствие этого становление психологической концепции права и правового сознания. Затрагиваются вопросы политики правового воспитания в советском обществе, рассматриваются отрицательные и положительные моменты.
Ключевые слова: правовая система, правосознание, советская идеология.
FORMATION OF THE SYSTEM OF THE RIGHT AND LEGAL CONSCIOUSNESS AT SOVIET LENGTH OF TIME
Marinova Svetlana SHamilevna, candidate history sciences, managinging pulpit state-legal discipline SVF RPA MYU RF.
marinova.svetlana@mail.ru
Yavorskaya Svetlana Anatolievna, candidate history sciences, managinging pulpit of the civil right and process SVF RPA MYU RF.
Annotation: Processes of the formation of the new legal system are considered In article in consequence of victory of the proletariate in Great October revolution and as effect this formation to psychological concept of the right and legal consciousness. The questions politicians legal education are Touched in soviet society, are considered negative and positive moments.
Keywords: legal system, legal consciousness, soviet ideology.
Новые политические преобразования вследствие победы пролетариата в Великой Октябрьской революции напрямую повлияли на выстраивание новой правовой системы. Право в Советской России в 1917-м - конце 1920-х гг. именовалось «революционным», характеризовалось как «революционное
правосознание», а порой - открыто и честно - как «революционная целесообразность1.
В первые годы после революции партийные установки, директивы, указы становились нормой жизни. Новая система права, а именно система «пролетарского права», оправдывала любые деяния власти во имя высоких целей. Как говорил В. И. Ленин, «плох тот революционер, который останавливается перед незыблемостью закона. Высшее «революционное право», служащее делу коммунизма, дозволяет то, что не допускает ни одна из систем позитивного права и никакое сознание, содержащее определение «право» в строго юридическом его значении, - прямое,
неконтролируемое, беспредельное и массовое насилие, открывает безбрежный неограниченный простор для любых, каких угодно акций»2.
Концепцию нового революционного, пролетарского, права как средства осуществления диктатуры пролетариата активно развивал и внедрял в практику органов юстиции Д. И. Курский, который был народным комиссаром юстиции в 1918-1928 гг. Право в условиях диктатуры пролетариата - это, с его точки зрения, выражение интересов пролетариата. Д. И. Курский превозносил деятельность «революционных народных судов» в качестве нового источника правотворчества, особо выделяя то обстоятельство, что «в своей
основной деятельности - уголовной репрессии -народный суд абсолютно свободен и руководствуется, прежде всего, своим правосознанием». Новое, революционное, право - это «пролетарское коммунистическое право». Советская власть разрушила все три основных института буржуазного права: старое государство, крепостную семью и частную собственность3.
Первый Декрет о суде закреплял, что все законоположения и юрисдикционные решения должны соответствовать не только декретам Советской власти, но и в первую очередь программе коммунистической партии. Из этого следовало, что власть не ограничивалась законом, а, наоборот, создавая ореол супервласти, действовала как бы над законом, вне какого-либо юридического регулирования. Большевики почти не употребляли слово «право», только при обосновании пролетарской революции и диктатуры пролетариата, и именно по отношению к праву, понимаемому в широком смысле, строились основные философские и политические рассуждения К. Маркса, его сподвижников и последователей. Как отмечает А. М. Евстратов, «Маркс и его последователи вопреки общепринятым представлениям вполне могут быть названы создателями особой философии права, противостоящей философии, рожденной эпохой Просвещения и французской революцией, -
коммунистической философии права»4. В начале 1920-х гг. марксистская критика правовой науки того времени была направлена на нормативистские
1 Стучка П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 227.
2 Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33. С. 35.
Курский Д. И. Избранные статьи и речи. М., 1948. С. 38, 56.
4 Евстратов А. М. Правосознание и правовая культура в период формирования Советского государства в 20-30-е годы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. М. Евстратов. СПб., 2001. С. 7-13.
концепции, которые отождествляли право с системой норм, т. е. с законодательством. В связи с этим советская правовая наука в тот период связывала понятие права не с нормами, а с «правосознанием революционных масс». Соответственно в правовой науке на первый план стали выдвигаться психологические и социологические аспекты права.
Не изменилось понимание права и при НЭПе, когда формировалась многоукладная экономика. Так, Д. И. Курский утверждал: «Наше обязательственное право, его основная особенность и будет состоять, по мнению Наркомюста, в том, что здесь интересы государства должны превалировать над интересами ограждения личных прав отдельных граждан»5.
Становление психологической концепции права связано с именем М. А. Рейснера, продолжавшего традиции Л. И. Петражицкого. Он критиковал некоторых из своих коллег, которые «решили одеть диктатуру пролетариата в ржавые латы старого буржуазного права под видом пролетарской блузы». По нему, «правосознание господствующего класса не может адекватно отражать реальные отношения в силу того, что данный класс сознательно стремится выдавать свои интересы за общенациональные, а то и общечеловеческие». Таким образом, «нет никаких
оснований стремиться к какому-то расширению и преувеличению права, вплоть до покрытия им пролетарской диктатуры». Более того, «чрезвычайно мягкая политика советской власти по отношению к науке и ученым дала возможность существования и деятельности пророкам идеологии буржуазного типа»6. В соответствии с этим М. А. Рейснер и его последователи сделали вывод, что советская правовая система представляет собой конгломерат правосознаний различных классов, каждое из которых имеет выражение в одном из кодексов: пролетарское - в КЗоТе, крестьянское - в Земельном кодексе, буржуазное - в Гражданском кодексе РСФСР. По мнению П. И. Стучки, «в таком «праве» мало чего было от права в строго юридическом его значении, а больше - от непосредственного неконтролируемого революционного действования, прямого насилия. Советская власть признавала обязательными только свои, советской власти, юридические установления, да и те могли не соблюдаться по мотивам революционной целесообразности, чрезвычайных обстоятельств, исключительных случаев, т. е. не соблюдаться по усмотрению самой власти, партийных и советских чиновников»7.
В середине 1930-х г., согласно господствовавшей в советской науке концепции, переход от капитализма к социализму закончился построением в основном социалистического общества8. Формирование в нем правосознания происходило на базе марксистско-ленинской идеологии, рассматривавшей общество как целостное коллективное единство, в котором все составлявшие его группы (социальные общности, трудовые коллективы, различного рода объединения и т. д.) имели единое связующее начало - общность интересов, детерминированную материальными условиями социалистического развития. На коллективную субстанцию «среднего человека» было ориентировано правосознание народных масс. Отсюда
5 Курский Д. И. Указ. соч. М., 1948. С. 42.
6 Рейснер М. А. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. М., 1925. С. 56, 30, 36.
7 Стучка П. И. Указ. соч. С. 232.
8 См. подробнее: История государства и права России : учеб. /
В. М. Клеандрова, Р. С. Мулукаев и др. М., 2004. С. 362-366.
общность взглядов, оценок, представлений о действующем праве.
Идея общественного сознания имеет глубокие исторические корни. В немецкой философии, прежде всего у И. Канта, прослеживается рационалистическое определение личности в ее общей и отвлеченной основе. Отсюда определение личности признаками не индивидуальными, а родовыми. Когда французские мыслители XVIII в. говорили о человеке, они имели в виду человека абстрактного, обладающего одной и той же природой, а следовательно, одними и теми же потребностями, желаниями и возможностями. Например, в теории Ж. Ж. Руссо приоритетное значение отдано общественной воле. Будучи источником справедливости, общим разумом граждан, она определенна и постоянна, присуща воле отдельных лиц, обеспечивает их равенство и свободу. Из такого понимания личности складывалось убеждение, что правильно найденная общая воля будет приемлемой для всех как общий закон каждого разумного существа.
Развивая теорию общей родовой сущности человека, материалисты и атеистические гуманисты (Л. Фейербах, К. Маркс, Ф. Лассаль) рассматривали отдельную личность как общественное существо. «Если человек по природе своей общественное существо, то он, стало быть, только в обществе может развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества»9. Таким образом, роль личности, по существу, сводилась к нулю. Все частное, своеобразное, особенное признавалось досадным противоречием общему разумному закону, источником общественного беспокойства и несовершенства.
В Советском государстве реализовывалась модель «Я - МЫ», когда интересы и цели личности под влиянием идеологических, политических,
материальных факторов естественно совпадали с интересами господствовавших в обществе социальных сил. Отсюда - в основном единое правосознание. Особую группу составляли лица, пассивно наблюдавшие за происходящим в обществе, приспосабливавшиеся к жизненным обстоятельствам. Их правосознание отличалось некоторым своеобразием. Они оценивали политические и правовые явления со значительной долей скептицизма, но, боясь репрессий или в силу собственной инертности, пассивно наблюдали за событиями, происходившими в стране и в итоге подпали под общую схему «один - как все»10.В общую схему не вписывались отдельные личности, которые для достижения своих целей, реализации собственного «Я» вступали в открытый конфликт с властью. Они видели опасность социалистических идей и тоталитарного режима. Действия и решения государственных органов и должностных лиц в их сознании не только воспринимались, но и интерпретировались, соотносились с содержанием личностного «Я» и часто отторгались как чуждые.
Как отмечает В. С. Нерсесянц, «присущая
социалистическому тоталитарному режиму материальная «уравниловка», утвердившаяся в результате обобществления средств производства и
9 Маркс К., Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 2. С. 146.
10 См. подробнее: Проблемы общей теории права и государства... С. 394-395.
С. Ш. Маринова, С. А. Яворская
образования социалистической собственности, также тормозила развитие человеческой индивидуальности, препятствовала самовыражению личности. Труд на общество, государство с мизерной оплатой превращался в добровольно-принудительное занятие, которое не могло удовлетворить естественное желание каждого человека улучшить свое экономическое положение»11.
А. Токвиль видел опасность в такой уравниловке, неизбежно приводящей к деспотизму, не похожему на деспотизм прошлых веков, но не менее страшному. Он представлял его в виде бесчисленной толпы людей, подобных и равных, которые стремятся к тому, чтобы доставить себе мелкие и посредственные удовольствия, способные согреть их душу. Над этими людьми возвышается огромная опекающая власть. С каждым днем она делает менее полезным и более редким применение их свободной воли, заключает ее во всё более тесные рамки и вскоре отнимает у гражданина саму возможность располагать самим собой. Взяв, таким образом, в свои руки каждого человека и переделав его по-своему, верховная власть распространяет свое влияние на всё общество. Она обволакивает общество сетью законов и мелких правил, сложных, подробных и однообразных, сквозь которые самые оригинальные умы и самые сильные характеры не могут пробиться, чтобы возвыситься над толпой. Такой вид рабства может сочетаться с некоторыми внешними формами свободы и устанавливаться даже под видом народного суверенитета12.
Правовая система тоталитарного государства обеспечивала незыблемость социалистического строя, жестко контролировала и ограничивала социальную активность граждан, что в конечном счете привело к образованию усредненных групп, ранжированных по уровню и объему потребления в зависимости от занимаемой должности, социального происхождения, национальной принадлежности, партийности и т. д. Это сопровождалось риторикой по поводу всеобщего равенства, верховенства закона, укрепления
социалистической законности и правопорядка, повышения уровня правосознания и т. д.
Важная роль в формировании советского правосознания отводилось правовому воспитанию. Государство было заинтересовано в законопослушных гражданах. Утверждая право как высокую социальную ценность, государство способствовало укреплению законности, правопорядка, общественной дисциплины. Правовое воспитание определялось как
систематическая деятельность государства, общественных организаций, трудовых коллективов, отдельных граждан по передаче юридического опыта в целях формирования у граждан позитивного отношения к праву, правосудию, законности13. Правовое воспитание является составным компонентом
идеологической функции любого государства, так как оно непосредственно влияет на формирование правосознания, направляя его в то русло, которое определяет для него государство. Правовое воспитание в советский период времени было на высоте. Во-первых, потому, что оно следовало четкой идеологии, которая весьма разумно определяла его приоритетные
11 Там же. С. 395.
12 Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992. С. 6, 10.
13 Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1999. С. 115.
направления. Во-вторых, правовое воспитание велось по принципу показывать народу только лучшие
результаты. Правоохранительные органы в различных публикациях, а также посредством телевидения
демонстрировали массам, что каждый, кто решит
преступить социалистический закон, не уйдет от правосудия. Государство осуществляло правовое
воспитание посредством средств массовой информации, литературы и искусства, правовой
пропаганды. Требовалось решить проблему «правового минимума» - некоего обязательного уровня знаний права, которым должен был обладать каждый
советский гражданин. Для этих целей специально было создано Всесоюзное общество «Знание». Оно осуществляло работу посредством проведения лекций в трудовых коллективах, для организации которых привлекались ученые - правоведы, профессорско-
преподавательский состав юридических учебных заведений, практики из числа сотрудников
правоохранительных органов, адвокатов и юрисконсультов, а также издательской деятельности. Массовыми тиражами издавались популярные
брошюры по широкому спектру вопросов укрепления правопорядка и юридической помощи населению14.
Активная политика правового воспитания лишь подчеркивала приоритет права в советском обществе и возможности развития здорового правосознания советского человека, хотя действие правовых норм на практике значительно умалялось. Отстаивать и бороться за свои права советский человек фактически не имел возможности. Тотальный контроль над личностью и страх перед государственной властью не давали возможности саморазвития и не позволяли развиться способности бороться за права. В
некотором смысле это аморально, так как идеология Советского государства убеждала, что общество
пришло к социализму и права всем розданы.
Строительство коммунизма происходило при условии постоянной борьбы с традиционной культурой и духовным содержанием человека. В силу этого практика коммунистического строительства стремилась во всех аспектах противопоставить себя христианству как духовному основанию данной культуры. Разлагая последнюю, коммунистическая идеология разрушала внутренний нравственный регулятор, лежащий в основе любого правопорядка, что в конечном счете привело к образованию пустоты в душах людей. Наиболее заметно это было после разрушения режима, когда не только народы населяющие Россию, пребывали в полной душевной растерянности и неопределенности. В тот момент низкий уровень правосознания и правовой культуры проявился со всей очевидностью. В. А. Туманов писал в связи с этим, что «как только страна отказалась от тоталитарных методов правления и попыталась встать на путь правового государства, как только люди получили реальную возможность пользоваться правами и свободами, так сразу же дали о себе знать низкий уровень правовой культуры общества, десятилетия царившие в нем пренебрежение к праву, его недооценка. Юридический нигилизм при
14 Проблемы общей теории права и государства... С. 410-413.
востребованном праве оказался куда более заметным, чем при праве невостребованном»15.
На уровень правосознания огромное влияние оказывает нравственное состояние общества. Следствием
тоталитаризма явилось отсутствие духовности,
религиозности, что, в свою очередь, привело к нравственной деградации человека. «Нравственный
смысл жизни, - утверждает В. С. Соловьев, -
первоначально и окончательно определяется самим добром, доступным нам внутренне, через нашу совесть и разум... Человек в принципе или по назначению своему есть безусловная внутренняя форма для добра как безусловного содержания; все остальное условно и относительно»16. При этом нравственные начала должны быть одинаковыми для всех людей не как факт, а как требование. Осознание этого требования может быть малоразвито или затуманено, но должно обязательно присутствовать во всех человеческих душах. Эмпирически добро и зло может быть неодинаковым для разных людей, но нравственное добро и зло должно быть одно для всех. Отсюда общее требование разума, которое И. Кант выразил в виде категорического императива: действуй так, чтобы правила твоих действий могли быть всеобщим законом для всякого разумного существа17.
Совесть по своей природе индивидуальна — это моральный компас человека, духовно-нравственный стержень, предохраняющий от разложения и гибели. Марксисты же считали совесть классовой категорией: «У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего - иная, чем у неимущего, у мыслящего -иная, чем у того, кто неспособен мыслить»18. Такое понимание искажает правильное представление и приводит к появлению «разовой» совести, имеющей для каждого дела свою формулировку, не согласующуюся с формулировками для других случаев, подменяющую веру необходимостью и целесообразностью. Когда пропадает вера, в человеке разрушается нравственный регулятор - совесть: она «болеет или вымирает. Этот процесс оканчивается смертью совести, т. е. состоянием бессовестности»19.
Как справедливо отметил В. Иванов, правосознание -это не только правовая психология и правовая идеология. Правосознание человека есть акт совести, проверяющий соответствие свободной воли человека, его деяний и помыслов законам нравственности. Этот акт содержит оценку справедливости деяний и мыслей, вызывает страх и радость, порождает стыд, состояние дискомфорта, придает уверенность и силу, воодушевляет и парализует20. Высоконравственная личность может быть вполне законопослушной, не зная конкретных законодательных актов, но для этого необходимо, чтобы законы отражали жизненные реалии сквозь призму справедливости, свободы и гуманизма.
В настоящее время нарастает тенденция возвращения людей к законам нравственности, в которых нуждается каждый человек, порой даже не осознавая этого.
Список литературы:
1. Стучка П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964.
2. Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33.
3. Курский Д. И. Избранные статьи и речи. М., 1948. Евстратов А. М. Правосознание и правовая культура в период формирования Советского государства в 20-30-е годы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. М. Евстратов. СПб., 2001.
4. Курский Д. И. Указ. соч. М., 1948.
5. Рейснер М. А. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. М., 1925.
6. История государства и права России: учеб. / В. М. Клеандрова, Р. С. Мулукаев и др. М., 2004.
7. Маркс К., Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 2., Т. 6
8. Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992.
9. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1999.
10. Туманов В. А. Правовой нигилизм в историкоидеологическом ракурсе // Гос-во и право. 1993. № 8.
11. Соловьев В. С. Сочинения: в 2 т. М., 1988. Т. 1.
12. Кант И. Собрание сочинений: в 6 т. М., 1965. Т. 4, ч. 2.
13. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т. М., 1992. Т. 2. Ст. 2090.
14. Иванов В. Вера - совесть - правосознание - государство // Право и жизнь. 1994. № 6.
РЕЦЕНЗИЯ
Рецензируемая статья обладает бесспорной актуальностью, так как формирование правосознания во многом определяет уровень правового развития человека и его отношение как к системе права и процессу его строительства. Авторы работы затрагивают вопросы становления новой правовой системы после победы Великой Октябрьской социалистической революции и формирование под ее углом социалистического правосознания. Рассматривают ориентиры и ценности положенные в основу советского права, характеризуют роль правого воспитания в советском обществе освещая все стороны происходящих процессов.
В статье авторы обращаются к весьма широкому кругу вопросов, а именно проанализирована не только система права и становление правового сознания, но и процессы духовного и культурного развития которые легли отпечатком на формирование идеологии советского общества. Рассмотрен процесс правого воспитания, и нарастание правого нигилизма в постсоветский период времени, как следствие накопившихся ряда событий.
Выводы авторов обоснованы и научно значимы.
В целом, рецензируемая статья С.Ш. Мариновой и С.А. Яворской написана на высоком научно-теоретическом уровне, отличается оригинальным научным подходом к рассматриваемым вопросам и может быть рекомендована к публикации в открытой печати.
Зам. директора по науки СВФ РПА МЮРФ, к.ю.н.
Смолин А.Г.
15 Туманов В. А. Правовой нигилизм в историкоидеологическом ракурсе // Гос-во и право. 1993. № 8. С. 20.
16 Соловьев В. С. Сочинения : в 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 96.
17 Кант И. Собрание сочинений : в 6 т. М., 1965. Т. 4, ч. 2. С. 233.
18 Маркс К. Указ. соч. Т. 6. С. 140.
19 Полный православный богословский энциклопедический словарь : в 2 т. М., 1992. Т. 2. Ст. 2090.
20 Иванов В. Вера - совесть - правосознание - государство // Право и жизнь. 1994. № 6. С. 110.
