Становление профессиональной подготовки нижних чинов уездной полиции в регионах Российской империи в конце XIX - начале XX В. : воронежские экзаменационная комиссия и школа урядников Текст научной статьи по специальности «История и археология»

А.П. Нахимов,

начальник Воронежского института МВД России, кандидат философских наук

А.В. Кирнос,

кандидат политических наук, доцент

В.А. Колесников,

кандидат политических наук, доцент

СТАНОВЛЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ НИЖНИХ ЧИНОВ УЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ В РЕГИОНАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX В.: ВОРОНЕЖСКИЕ ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ КОМИССИЯ И ШКОЛА УРЯДНИКОВ

FORMATION OF LOWER RANKS RURAL POLICE PROFESSIONAL TRAINING IN REGIONS OF THE RUSSIAN EMPIRE IN LATE XIX — EARLY XX CENTURIES: VORONEZH EXAMINATION BOARD AND RURAL POLICE SCHOOL

Статья содержит основанный на впервые вводимых в научный оборот архивных документах анализ становления и развития воронежской экзаменационной комиссии и школы по подготовке полицейских урядников в общем контексте развития образовательных организаций системы МВД Российской империи на рубеже XIX—XX вв. Выявлены характерные особенности начального этапа становления профессионального образования нижних чинов сельской полиции в регионах Российской империи, показана роль руководства МВД и губерний в этом процессе.

The article contains new archival documents based analysis of the formation and development of the Voronezh examination board and police training school in the general context of the development of educational institutions of the Ministry of the Internal Affairs of the Russian Empire at the turn of XIX—XX centuries. Characteristics of the initial stage ofprofessional education of lower ranks rural police officers in regions of the Russian Empire are revealed, the role of the administration of the Ministry of the Internal Affairs and counties in this process is shown.

История формирования образовательных организаций по подготовке полицейских урядников в Воронежской губернии неразрывно связана с общеимперскими тенденциями возникновения и эволюции концептуальных и организационно-правовых основ профессионального образования нижних чинов уездной полиции.

Утверждение императором 9 июня 1878 г. «Временного положения о полицейских урядниках» [1], в соответствии с которым в 46 губерниях Российской империи учреждались новые должности нижних полицейских чинов, имело целью повышение эффективности функционирования полиции в пореформенное время в одном из наиболее важных в условиях крестьянской страны секторов правоохранительной деятельности — обеспечении общественного порядка и безопасности в российской деревне. Первоначально планировалось назначение до 5000 урядников, которые должны были руководить дея-

тельностью сельских сотских и десятских и находились в подчинении становых приставов. Практически сразу же МВД приступило к формированию корпуса урядников в обозначенных сорока шести губерниях. Значительную роль в этом сыграл Лев Саввич Маков, который, будучи еще товарищем министра внутренних дел, подписал 13 июня 1878 г. циркуляр губернаторам с уведомлением об обязанности учреждения в уездной полиции в срок с 1 июля 1878 г. по 1 ноября 1879 г. новой должности урядника [2. — Л. 563 об.]. 19 июля 1787 г. Маковым была утверждена Инструкция урядникам, которая в качестве циркуляра №83 от 26 июля 1878 г. была разослана губернаторам [3].

Введение нового полицейского института осуществлялось в обстановке радикальной трансформации всей системы комплектования полиции. Если до начала военной реформы в полицейские команды определялись отставные унтер-

офицеры и другие нижние чины армии, имевшие определенный базовый образовательный и интеллектуальный уровень, то с 1873 г. был начат переход на принцип вольного найма [4. — Л. 3; 5. — С. 27]. Данное обстоятельство вкупе со всевозрастающей сложностью задач, стоявших перед сельской полицией в изменившихся после крестьянской реформы условиях, настоятельно указывало на необходимость решения вопроса о повышении качества профессиональной подготовки урядников и выбора оптимальных форм ее осуществления. Статья 4 «Временного положения» прямо ставила назначение на урядническую должность в зависимость от «испытания» уездным исправником кандидатов, «наиболее годных к полицейской службе» [1. — С. 399]. Это Положение стало нормативной основой для начала процесса формирования образовательных организаций по профессиональному обучению урядников в Российской империи.

Достаточно долгое время в отечественных исследованиях, посвященных профессиональной подготовке урядников, бытовала точка зрения, согласно которой первая урядническая школа была открыта в 1880 г. в Перми [См., напр.: 1— 12 и др.]. Более того, в некоторых исследованиях наблюдались попытки представить в качестве первого опыта создания полицейских образовательных организаций школы и курсы, сформированные в конце 80-х—90-е гг. XIX в. и даже в начале XX в. [См., напр.: 13, 9]. Однако архивные материалы, введенные в научный оборот Ч. Н. Ахмедовым [14], свидетельствуют о том, что еще в конце 1879 г. была открыта школа урядников в Гродненской губернии. Создателем ее стал губернатор Николай Максимович Цей-мерн, который впоследствии, последовательно занимая посты начальника Астраханской и Владимирской губерний, продолжил активную работу по организации подобных школ с учетом «гродненского опыта». О первенстве гродненской школы говорит, в частности, хотя бы выдержка из письма министра внутренних дел Л. С. Макова Н. М. Цеймерну 25 января 1880 г.: «С особенным удовольствием прочел я телеграмму Вашу об открытии уже в городе Гродно первой в России школы для образования полицейских урядников...» [15. — Л. 23]. Впрочем, пермская школа урядников может считаться первой при условии, что речь идет о «великорусских» губерниях, составивших впоследствии территориальное ядро современной России.

Следует также в целом согласиться и с предложенной Ч. Н. Ахмедовым периодизацией истории профессиональной подготовки урядников, которая предусматривает выделение трех этапов [16. — С. 64]: 1) от появления первой школы

подготовки полицейских урядников в Гродненской губернии 30 декабря 1879 г. до принятия второй Инструкции полицейским урядникам от 28 июля 1887 г.; 2) от Инструкции 1887 г. до введения 5 мая 1903 г. института полицейской стражи; 3) с 1903 по 1917 г. Тем не менее в рамках данной периодизации, в целом объективно отражающей процесс развития школ урядников, на наш взгляд, целесообразно несколько уточнить как содержание выделенных периодов, так и некоторые их границы.

Архивные исследования, осуществленные за последний год нашим авторским коллективом, приводят к выводу об эволюции образовательных организаций по подготовке нижних чинов сельской полиции в виде последовательно сменявших друг друга трех «волн» реформирования профессиональной подготовки и обучения полицейских урядников и стражников.

Первые попытки создания в Российской империи совокупности школ для подготовки полицейских урядников приходятся на 1879 — начало 1881 г. Безусловно, важнейшую роль в этом процессе сыграл министр внутренних дел Л. С. Маков. Вдохновлённый первым успешным выпуском гродненской школы, он направил 5 мая 1880 г. 46 губернаторам (включая воронежского), а также ряду градоначальников Отношение № 44. В нем министр выразил твердое убеждение в том, что начальники губерний, учитывая «важность дела», обратят на него внимание и «в непродолжительном времени» представят «предположения об устройстве» во вверенных им губерниях школ «для подготовления полицейских урядников». Маков, опираясь на положительный пример активного участия Цеймерна в обустройстве гродненской школы, особо подчеркнул, что «ожидать добрых последствий от устройства школ для урядников можно только в том случае», если губернаторы примут «в этом деле вполне деятельное участие» и будут «неослабно и при том лично руководить всем ходом дела» [15. — Л. 182]. То есть министр не столько отдал распоряжение об организации школ урядников, сколько инициировал процесс формирования своеобразного «экспериментально-информационного полигона» для создания этих образовательных организаций, по-видимому, ожидая, что его авторитет как руководителя министерства будет способствовать их учреждению в отдельных губерниях.

Во второй половине 1880 г. в МВД были представлены отношения губернаторов по поводу перспектив учреждения «уряднических школ». Одним из первых был рапорт тульского губернатора № 1795 от 18 мая 1880 г., в котором он указывал, что планирует открыть школу

20 сентября 1880 г., а также прилагал программы учебных дисциплин [17. — Л. 21—21 об.].

Но, если первые рапорты начальников губерний (май — август 1880 г.) содержали по-разному сформулированные и аргументированные согласия на создание таких организаций, то отношения, датированные сентябрем — декабрем 1880 г., представили в министерство многословно или лаконично составленные отказы. Данное обстоятельство во многом объяснялось уходом в августе 1880 г. с поста министра внутренних дел Л. С. Макова, а также усилением в официальных кругах после назначения на эту должность М. Т. Лорис-Меликова скепсиса по поводу целесообразности сохранения самого института урядников в структуре российской полиции.

Помимо г. Гродно школы «первой волны» были открыты также по крайней мере еще в трех губерниях — в Пермской (16 августа 1880 г.) [17. — Л. 69], Курской (1 сентября 1880 г.) [17. — Л. 84] и Тверской (2 сентября 1880 г.) [17. — Л. 66]. Часть губернаторов выразила устойчивое стремление к учреждению урядниче-ских школ, представив достаточно подробные приложения к своим рапортам, содержавшие проекты «Правил для школы» (в Вологодской губернии) [17. — Л. 4—7 об.], «Положения о школе» (в Могилевской губернии) [17. — Л. 10—15], «Оснований для учреждения школы» (в Олонецкой [17. — Л. 24 об. — 27 об.] и Ека-теринославской губерниях [17. — Л. 34—37]). Черниговский губернатор проект обустройства школы представил в тексте самого отношения [17. — Л. 43—44 об.], а исправлявший обязанности губернатора Подольской губернии В. М. Глинка распорядился о создании специальной Комиссии для подготовки проекта учреждения школы полицейских урядников, состоявшей из советника губернского правления, правителя канцелярии и местного губернского исправника [17. — Л. 53 об. — 58 об.].

Новгородский и волынский губернаторы в своих рапортах также заявляли о реальности намерений открыть уряднические школы [17. — Л. 46—47 об; 61—65]. Причем начальник Новгородской губернии — один из немногих губернаторов, попытавшийся самостоятельно решить проблему недостатка финансирования из центра. Так, в частности, он указывал: «...Если на этот предмет не представляется возможным отпустить необходимую сумму из казны, я постараюсь изыскать средства от благотворителей, но в последнем случае открытие школы должно несколько замедлиться, пока не изыщутся средства на нее» [17. — Л. 47]. Источник, из которого губернатор планировал почерпнуть средства — «от благотворителей», в документе подчеркнут ка-

рандашом, что свидетельствует об интересе к нему чиновников министерства внутренних дел.

В целом же проблема финансирования учреждения («обустройства») и функционирования уряднических школ являлась центральной в рапортах губернаторов. Отдельные губернаторы (полтавский, орловский, бессарабский и др.) ставили их открытие в прямую зависимость от получения средств из казны. Так, в частности, начальник Полтавской губернии указывал, что на устройство школы «потребуется около 600 рублей», и просил «об отпуске такой суммы», «после чего безотлагательно будет приступлено к устройству самой школы»[17. — Л. 17 об.]. В отношении из Орловской губернии говорилось о 1000 рублей «на приспособление помещения и первоначальное обзаведение школы», причем губернатор уверял, что «приспособление помещения и все необходимое для школы будет устроено экономически» под его личным наблюдением «и могущий образоваться остаток будет возвращен» [17. — Л. 39 об.].

Нижегородский губернатор, ссылаясь на отсутствие средств, прямо заявил в МВД о «затруднении» в исполнении циркуляра от 5 мая 1880 г. [17. — Л. 68 об.]., а начальник Костромской губернии в рапорте от 1 декабря 1880 г. осторожно уведомил руководство в том, что «проект устройства уряднической школы задерживается неимением источников для приобретения средств, необходимых для школы.» [17. — Л. 71].

Недостаток средств подчас служил прикрытием прямого нежелания губернаторов открывать школы, для чего, чаще всего при неофициальных контактах, выдвигались соответствующие доводы. Так, бессарабский губернатор Е. О. Янковский, как указывалось в его отношении №3472 от 2 августа 1880 г., «приступая к учреждению школы», одновременно направил письмо директору Департамента полиции исполнительной МВД П. П. Коссагов-скому. В нем он заявлял, что такая школа «на практике едва ли может вполне соответствовать возлагаемым на нее надеждам» по следующим причинам: 1) кандидаты на должности урядников не смогут учиться за свой счет, т.к. зарабатывают «дневное пропитание», т.е. вынуждены днем работать; 2) отвлечение на учебу урядников заметно ослабит сельскую полицию; 3) по возвращении из школы урядники «не могут быть наставниками своих товарищей, так как, действуя изолированно от них, они не имеют возможности передавать им своих знаний»; 4) школа не гарантирует, что урядники не будут уволены «по неблагонадежности» или переведены на другую службу, и «тогда на места их должны поступать неподготовленные люди, которых опять нужно вызывать в школу»; 5) значительные затрудне-

ния по содержанию в губернском городе лошадей [17. — Л. 40—41].

Резюмируя вышесказанное, автор письма подытожил: школу «почти заменяло бы толковое и всесторонне изучение под руководством местных становых приставов и исправников «Инструкции полицейским урядникам», указания которой при разумном и точном их применении достаточны для исправного выполнения возлагаемых на урядников обязанностей» [17. — Л. 41].

Наверное, можно было бы заявлять о косности мышления бессарабского губернатора, но аналогичные подходы, судя по формулировкам отношений руководителей губерний, датированных августом — декабрем 1880 г., были далеко не уникальными.

Весьма интересна реакция саратовских губернских властей на циркуляр Л. С. Макова от 5 мая 1880 г. Губернатор Ф. И. Тимирязев в отношении №3276 от 7 августа 1880 г. сообщал в МВД о прошедшем 1 августа 1880 г. в г. Саратове съезде уездных исправников, на котором обсуждали и вопрос об учреждении «особой школы для урядников». В приложенной к отношению копии протокола съезда, в частности, утверждалось, что «необходимость и полезность школы является результатом пока только теоретических соображений». Переписка с гродненскими властями не давала саратовским исправникам ясности в том, «насколько осуществились в практической деятельности урядников на местах — их участках — те благие результаты, какие ожидались от школы». Исправники сомневались: «...Не изменит ли школьное образование отношения урядников к своему делу и взгляд на служебное положение? Более грамотные и способные урядники и теперь часто оставляют должности. Получив в школе более умственное развитие, научившись грамотно писать, урядник, естественно, будет стараться занять лучшее в материальном отношении положение; с другой стороны, обученные в школе урядники могут манкировать своими обязанностями, сознавая, что сделанные на их образование затраты будут удерживать начальство от увольнения их от должности, когда бы при других условиях они того заслуживали, и поставят в некоторую необходимость быть к ним снисходительнее» [17. — Л. 51]. Сам саратовский губернатор, не сомневаясь в полезности школы урядников, тем не менее счел необходимым попросить в своем рапорте указаний по поводу вопросов, поднятых на съезде уездных исправников [17. — Л. 51 об.].

И все же, несмотря на в целом деструктивный характер присутствовавших в настроениях весомого числа губернаторов сомнений по пово-

ду необходимости организации школ полицейских урядников, одной из основных внутренних причин неудачи первого этапа становления отечественной системы образовательных организаций для сельской полиции являлась проблема финансирования первых школ урядников. Известен, пожалуй, лишь один пример относительно благополучной ситуации с привлечением средств на обустройство школ урядников — в Курской губернии. Здесь с 1 сентября 1880 г. действовала школа для приготовления полицейских урядников, существовавшая на средства, ассигнованные земством, и к концу июня 1881 г. выпустившая 5 смен [17. — Л. 84]. Средств, освобождаемых по гродненскому примеру из «фуражного довольствия» (т.е. денег на содержание лошади) урядников, прибывавших на учебу безлошадными, явно было недостаточно. Попытки местных властей изыскать средства за счет перераспределения денежного содержания, отпущенного на остающиеся вакантными губернские полицейские должности, или из недоимок губернских типографий жестко блокировались руководством МВД.

Показательна судьба тверской губернской школы полицейских урядников. Губернатор А. Н. Сомов в отношении № 3784 от 21 июня 1880 г., подсчитав, что на устройство и «обзаведение» школы необходимо около 1000 рублей, и удостоверившись, что по причине дороговизны продовольствия в г. Твери фуражные деньги придется оставить урядникам «на пропитание», указывал, что «прямых источников, из которых бы можно было удовлетворять расходы на устройство и содержание школы урядников», во вверенной ему губернии нет [17. — Л. 19 об. — 20]. Он обратился в министерство с просьбой «отнести расходы по устройству и содержанию школы урядников на суммы, которые имеют поступать в уплату недоимок за типографские работы за прежнее время до 1 января 1878 года» [17. — Л. 20]. Сентябрьское письмо из Департамента полиции исполнительной МВД приостанавливало разрешение вопроса «впредь до получения отзывов от всех начальников губерний, в коих имеются урядники» [17. — Л. 60]. В письме из МВД от 3 января 1881 г. уже прямо указывалось, что «расходы на содержание школы урядников отнесены быть не могут, так как поступающие в уплату типографских недоимок деньги, если они не будут израсходованы на типографское дело, составляют собственность казны» [17. — Л. 74 об.].

12 января 1881 г. в отношении № 235 тверской губернатор сообщил, что расходы на школу «производятся от заведующего школой, который уже израсходовал на этот предмет и на обзаведение школы до 600 руб.» [17. — Л. 76]. А. Н. Со-

мов интересовался, нельзя ли использовать на финансирование этого учреждения остатки средств, образовавшихся в Старицком уездном полицейском управлении, от незамещения там должности помощника уездного исправника [17. — Л. 76 об.]. На это начальник Тверской губернии получил из Департамента государственной полиции письмо от 22 января 1881 г. № 353 с раздраженным отказным ответом: «.Бывший Министр внутренних дел, обращая внимание господ губернаторов на учрежденную в г. Гродно школу для полицейских урядников, как на меру весьма полезную, этим еще не давал разрешения на открытие подобных школ, а в особенности при отсутствии необходимых для этого денежных средств» [17. — Л. 77]. В итоге в отношении от 16 февраля 1881 г. № 1331 тверской губернатор известил, что открытая 2 сентября 1880 г. школа урядников «по неимению никаких средств к содержанию ее 14 сего февраля за окончанием занятий 3 смены урядников закрыта» [17. — Л. 80—80 об.].

Из анализа письма тверскому губернатору от 22 января 1881 г. № 353 становится очевидным изменение подхода руководства МВД к вопросу учреждения в губерниях образовательных организаций сельской полиции, обусловленное трансформацией векторов полицейской реформы в целом. Инициатором модификаций в системе полицейских учреждений Российской империи стал М. Т. Лорис-Меликов, который Верноподда-нейшим докладом императору 11 августа 1880 г. дал старт сенаторским ревизиям 1880—1882 гг. десяти губерний — Самарской и Саратовской (сенатор И. И. Шамшин), Киевской и Черниговской (сенатор А. А. Половцев), Воронежской и Тамбовской (сенатор С. А. Мордвинов), Костромской, Казанской, Оренбургской и Уфимской (сенатор М. Е. Ковалевский). Особое внимание в деятельности ревизоров обращалось на функционирование в губерниях полицейских учреждений [18. — С. 410].

Материал о состоянии уездной полиции, собранный в ходе ревизий, впоследствии был передан в Особую комиссию для составления проекта местного управления под председательством статс-секретаря М. С. Каханова. Заключения сенаторских ревизий содержали резко критические отзывы о деятельности уездной полиции вообще и урядников в частности, вплоть до предложений о ликвидации этого института. Основной вывод проводившего ревизию Воронежской губернии сенатора С. А. Мордвинова: «урядники составляют полицейскую силу ненадежную» [19. — Л. 59]. Кроме того, была отмечена неудовлетворительная профессиональная подготовка претендентов на место урядника. С. А. Мордвинов считал, что «испы-

тание» кандидата на должность урядника сводилось лишь к проверке степени овладения некоторыми образцами полицейского делопроизводства, благодаря чему урядником мог стать всякий, «желавший и умевший написать страницу несвязанных фраз, которую он называл актом или протоколом» [20. — Л. 224 об.].

Параллельно с ревизиями М. Т. Лорис-Меликов предпринял и непосредственные меры по упразднению института урядников. Во Всеподданнейшем докладе от 4 апреля 1881 г., на котором император поставил резолюцию «Согласен», министр указывал: «Опыт учреждения полицейских урядников не вполне оправдал надежд, возлагаемых на этих чинов полиции: ... урядники не соответствуют своему назначению и далеко не приносят той степени пользы, которую вправе от них ожидать местное население. Хотя недостатки устройства полицейских урядников и кроются отчасти в личных качествах назначаемых на эти должности, но в большей степени они . зависят от несовершенства самой системы организации этого учреждения. Ввиду этого казалось бы необходимым за будущим устройством нижних органов полиции сохранить организацию, сходную с организацией жандармских команд, как представляющую, по опыту, больше гарантий в лучшем выборе лиц, вполне благонадежных, и главнее всего знакомых с дисциплиною» [21. — Л. 2—3]. Для детального изучения вопроса Лорис-Меликов предложил организовать Особую комиссию для предварительной разработки вопроса относительно преобразования существующего устройства городской и уездной полиции. Ее состав, возглавляемый товарищем министра внутренних дел П. А. Чере-виным, представил во Всеподданнейшем докладе от 8 мая 1881 г. уже новый глава МВД Н. П. Игнатьев [21. — Л. 5—8].

На первом своем заседании 2 июня 1881 г. «Комиссия . единогласно высказала мнение о неудовлетворительности института урядников и желание заменить их другим учреждением» [21. — Л. 105 об.], отметив при этом, что, «преобразовывая существующее устройство полиции, следует присвоить ей военную организацию и заменить урядников состоящими на действительной службе нижними чинами, имеющими войти в состав Отдельного Корпуса Жандарма» [21. — Л. 110 об.].

Информация о скором упразднении института урядников довольно быстро распространилась в губерниях. В письме директору Департамента полиции К. В. Плеве 22 июня 1881 г. курский губернатор И. А. Звегинцов писал, что «на призыв шестой смены от нескольких исправников получились отзывы о нежелании урядников являться для обучения, причем нежелание это мо-

тивируется появившимися в газетах слухами о предстоящем, будто бы, в скором времени совершенном упразднении этой должности. Ввиду этого, нужно заметить, урядники начинают с неохотой относиться и вообще к службе» [17. — Л. 84 об.]. Отмечая исключительную пользу от учрежденной школы, губернатор выразил надежду, что «лица, с успехом усвоившие преподаваемые в школе сведения, могут рассчитывать не остаться за штатом, в случае если бы учреждение урядников было действительно преобразовано» [17. — Л. 85].

В ответном письме 31 июля 1881 г. К. В. Плеве, являвшийся членом вышеуказанной Комиссии, разъяснил, что она «едва ли выскажется в пользу упразднения урядников» [17. — Л. 86 ]. Принципиальный противник ликвидации службы урядников, К. В. Плеве нашел понимание у Н. П. Игнатьева, на имя которого направил 3 апреля 1882 г. рапорт с предложением созвать «для окончательного выяснения вопроса о возможности и способах замены урядников жандармскими чинами» Особое совещание под председательством товарища министра внутренних дел И. Н. Дурново [21. — Л. 271—272 об.].

Своеобразным итогом дискуссий об институте урядников в начале 1880-х гг. стало решение Особого совещания 14 апреля 1882 г., в котором указывалось, что «настоящее время представляется менее всего удобным для осуществления предположения о замене полицейских урядников жандармскими чинами» [21. — Л. 282 об. — 283]. В качестве исходных основ предполагаемой реформы выдвигалось требование «в существующем устройстве урядников устранить те недостатки, которые препятствуют этому учреждению с должным успехом и пользой проявлять свою деятельность, то есть пересмотреть преподанную в руководство урядникам инструкцию, сделать в ней необходимые изменения в смысле облегчения их служебных обязанностей и более точно определить отношения их к прочим властям в уезде» [21. — Л. 283 об.].

Таким образом, в условиях начала реформирования института урядников организация их профессиональной подготовки несколько отошла на второй план до окончательного выяснения будущего статуса этих нижних чинов сельской полиции. Можно предположить, что именно по этой причине «первая волна» уряднических школ завершилась их ликвидацией. Во всяком случае, достоверной информации о продолжении их деятельности в настоящее время нет.

Говоря об организации и устройстве первых учрежденных и спроектированных школ урядников, отметим, что в их основе преимущественно находилась с небольшими местными отличиями

«гродненская модель», уже достаточно подробно описанная современными исследователями [14, 16]. Сравнительный анализ самых первых образовательных организаций сельской полиции нами уже проводится, и его результаты будут скоро опубликованы.

Пятилетние поиски новых организационно-правовых оснований для сельской полиции закончились принятием 28 июля 1887 г. второй Инструкции полицейским урядникам [22], а также циркуляров МВД губернаторам от 28 июля 1887 г. № 3153 и от 7 января 1889 г. № 69, в которых было рекомендовано организовать в губернских городах подготовительные школы для полицейских урядников [23. — Л. 74]. Более того, как нам удалось выявить, по этому поводу к 12 августа 1887 г. министром внутренних дел Д. А. Толстым был подготовлен Всеподданнейший доклад, на оригинале текста которого рукой императора было 22 августа начертано «хорошо». При этом в тексте содержалось важнейшее положение: «Пример подобного рода подготовительной школы, устроенной Свиты Вашего Императорского Величества генерал-майором Цеймерном ... оказался столь целесообразным, что я признаю необходимым применение означенной меры и к прочим губерниям, в коих введен институт урядников. О вышеизложенном поставляю себе всеподданиче-ским долгом доложить Вашему Императорскому Величеству» [4. — Л. 66—69].

На наш взгляд, именно комплекс этих документов, а не одну лишь Инструкцию целесообразно считать отправной точкой начала второго этапа развития образовательных организаций сельской полиции в Российской империи, который в научной литературе освещен значительно более подробно [24—28 и др.].

Циркуляр № 3153, подписанный Д. А. Толстым, указывал на то, что «лучшими урядниками оказываются грамотные унтер-офицеры и нижние чины запаса армии» и поэтому ими целесообразно замещать «преимущественно перед всякими другими лицами» уряднические вакансии, для чего при увольнении в запас они должны быть снабжены «рекомендательными свидетельствами от начальников частей, в коих они служили» [29. — Л. 2]. Общие начала процедуры представления кандидатов на должность урядников из числа отставных унтер-офицеров и нижних чинов армии устанавливались циркуляром МВД от 20 июля 1881 г. № 2945 [30. — Л. 5—7]. «Намеченных таким образом военным начальством кандидатов на должности урядников надлежит собирать в губернский город, где под руководством опытных полицейский чиновников особых поручений при губернаторе подготовлять в течении некоторого времени к полицейской

деятельности. . Кандидаты, доказавшие выдержанным испытанием знание инструкции и достаточно расторопные, могут быть назначенными исправниками на должности урядников, но не иначе как с согласия, в каждом отдельном случае, начальника губернии» [29. — Л. 2].

Установив, таким образом, принципиальные основы формирования уряднических школ, циркуляр № 3153 и Всеподданнейший доклад в качестве положительного опыта ошибочно ссылались на учреждение такой школы генерал-майором Цеймерном «в г. Ковно» [29. — Л. 2; 4. — Л. 66], что еще раз демонстрирует, что образовательные организации сельской полиции «первой волны» не получили ни достаточно зримых очертаний в проектах МВД, ни ощутимых следов в памяти министерских чиновников. Тем не менее именно этот опыт стал основой для обустройства школ урядников «второй волны», во многом благодаря усилиям создателей первых образовательных организаций сельской полиции. Так, тот же Н. М. Цеймерн, ставший владимирским губернатором, 16 декабря 1899 г. писал министру внутренних дел Д. Е. Сипягину, что, вступив в управление губернией, он «убедился, что большинство урядников не имеют надлежащей подготовки к службе и не знакомы с существом лежащих на них обязанностей». «Желая придать этому важному институту нижних чинов правильную и наиболее соответствующую интересам дела организацию, я в октябре минувшего года открыл во Владимире урядническую школу, устроив ее по типу школ, учрежденных мною в г.г. Гродно и Астрахани за время управления моего Гродненской и Астраханской губерниями» [31. — Л. 20—20 об.].

Прямое распоряжение МВД по поводу открытия школ стимулировало активную деятельность губернаторов в этом направлении. Первые школы «второй волны» были открыты уже в 1887 г. в Смоленской и Астраханской губерниях, в 1888 г. — в Псковской, Херсонской, Курской, Новгородской губерниях, в 1889 г. — в Вологодской и Архангельской губерниях и т.д. В каждой губернии разрабатывались и принимались местные нормативные акты, имевшие различные названия, но сходное содержание: регулировавшие устройство школ, условия и порядок комплектования, организацию учебного процесса и т.д. [16. — С. 65—66].

Общим для всех школ являлось то, что руководились они в основном чиновниками особых поручений; преподавание велось в форме учебных курсов, которые постепенно стали обнаруживать тенденцию к дифференциации; основной акцент в обучении делался на изучении «руководящих начал по всем законоположениям», Ин-

струкции урядникам, а также приобретении практических навыков «по составлению необходимых деловых бумаг»; слушателями являлись как полицейские урядники (по одному от уезда), так и кандидаты, «вновь ходатайствующие о зачислении их полицейскими урядниками»; срок обучения колебался от 1 до 3 месяцев; после выпускных экзаменов урядники отправлялись к месту службы, а кандидаты ждали открытия вакансий уряднических должностей [2. — Л. 74].

Школы финансировались из бюджета губерний, исходя из разъяснения, содержавшегося в циркуляре № 3153, согласно которому «устройство подобной подготовительной службы или школы... не вызывает никаких затрат со стороны казны, кроме ничтожных расходов на канцелярские принадлежности, которые при наличии известной доли желания и заботливости могут свободно пополняться из имеющихся в распоряжении гг. губернаторов сумм» [29. — Л. 2]. С момента издания циркуляра до конца XIX в. только по трем губерниям (Архангельской, Астраханской и Саратовской) возбуждались ходатайства об особых кредитах МВД для школ урядников, что способствовало укреплению в министерском руководстве мнения о том, что «настоятельность изыскания особого источника для покрытия расходов по содержанию школ для полицейских урядников (в том виде, как они устраиваются ныне) не находит себе подтверждения на практике» [23. — Л. 75].

В целом анализ материалов архивов позволяет прийти к выводу о возникновении на рубеже XIX—XX вв. устойчивой общеимперской тенденции к оформлению совокупности урядниче-ских школ. Всего к 1892 г. «школы для подготовления урядников» были открыты в 27 городах: Архангельске, Астрахани, Витебске, Владимире, Вологде, Вятке, Гродно, Житомире, Каменец-Подольске, Кишиневе, Киеве, Костроме, Курске, Могилеве, Москве, Нижнем Новгороде, Новгороде, Перми, Петрозаводске, Полтаве, Пскове, Рязани, Симферополе, Смоленске, Уфе, Херсоне и Ярославле [23. — Л. 75 об.]. Школы продолжали открываться и позднее. Так, 21 марта 1894 г. организация для профессиональной подготовки урядников была учреждена в Калуге, 18 января 1900 г. — в Ставрополе [16. — С. 65], в 1898 г. — в Твери [25. — С. 14] и т.д.

Как выяснилось в результате проведенных нами архивных изысканий, не явилась исключением в данном отношении и Воронежская губерния.

Следует указать, что процесс формирования образовательных организаций, осуществлявших профессиональную подготовку полицейских урядников на территории нашего региона на рубеже XIX— ХХ вв., оказался весьма непростым.

Губерния не приняла активного участия в процессе формирования «школ первой волны». Достаточно долго воронежские губернаторы концентрировали основные усилия на попытках обеспечения общего увеличения на территории губернии количества должностей полицейских урядников, финансируемых за счет казны. Ярким примером подобной деятельности является отношение Воронежского губернатора В. З. Колен-ко в министерство внутренних дел от 6 октября 1897 г. № 2567.

В данном документе губернатор акцентировал внимание министра внутренних дел на том, что в связи с ростом общей численности населения Воронежского уезда Воронежской губернии прежнее количество урядников уже «не удовлетворяет местным нуждам», что доказывалось многочисленными конкретными примерами роста преступности. Соответственно, действующие полицейские урядники, будучи «непосильно обременены», оказываются не в состоянии с успехом выполнять возложенные на них по утвержденной МВД Инструкции крайне важные, в смысле общественной безопасности, многосложные обязанности» [32. — Л. 1, 1 об.]. Следовательно, «в интересах как местного населения, так и правительственной власти» необходимо увеличить количество уряднических участков в Воронежском уезде с 11 до 15, добавив тем самым ещё четыре финансируемые за счет казны уряднические должности [32. — Л. 5].

Надо заметить, что такие обращения в МВД подвергались глубокому и многоуровневому анализу, в том числе и с привлечением специалистов из министерства финансов, но достаточно часто из Петербурга приходили отрицательные ответы. Обычно в них содержались рекомендации более рационально перераспределить между уездами уже наличествовавшие в губернии должности полицейских урядников [32. — Л. 8— 9]. При этом в данном конкретном случае дополнительно подчеркивалось, что ежегодно выделяемые казной средства на содержание урядников Воронежской губернии (141073 руб. в 1897 г.) превышали таковые в губерниях, близких по численности населения (Тамбовской и Херсонской, соответственно 134134 и 110668 руб.) [32. — Л. 7].

В свою очередь, ответ Воронежского губернатора на циркуляры МВД от 28 июля, 10 октября и 17 ноября 1887 г. за №№ 3153, 3693 и 4027, содержавшийся в отношении А. В. Богдановича в Департамент полиции от 6 февраля 1888 г. №273, по сравнению с реакцией весомого числа начальников других губерний напоминал скорее типичную «бюрократическую отписку». Губернатор рапортовал, что «инструкция полицейским уряд-

никам, утвержденная Его Сиятельством Господином Министром Внутренних Дел 28 июля, введена в действие по всем уездам вверенной мне губернии в ноябре месяце», а «в видах улучшения личного состава урядников мною собирались подробные сведения о лицах, занимающих должности урядников». По рассмотрении же данных сведений выяснилось, что «за исключением нескольких урядников, о замене коих сделано распоряжение, все остальные, по нравственным качествам и испытанным способностям, могут с успехом исполнять обязанности согласно новой инструкции» [4. — Л. 287, 287 об].

Понятно, что подобная оценка качественного состава корпуса полицейских урядников Воронежской губернии при сравнении с прочими губерниями Европейской России представляется несколько завышенной, а качество проведенного «анализа» может быть поставлено под сомнение в связи с отсутствием как реальных цифр, фиксирующих количество лиц, не прошедших «испытание», так и полноценных документальных свидетельств о самом их единовременном, централизованном и массовом проведении.

Вместе с тем, именно в отношении А. В. Богдановича в Департамент полиции от 6 февраля 1888 г. № 273 содержится важная для реализации целей и задач нашего исследования информация: «Для замещения на будущее время открывающихся вакансий урядников кандидатами предписано Уездным Исправникам объявлять сим последним, чтобы они являлись в г. Воронеж для испытания их в знании инструкции и способностях, чрез особо назначаемых мною чиновников. Независимо от сего вменено в обязанность Исправникам, чтобы они к концу мая месяца сего года доставили мне ведомости с показанием, сколько и в каком уезде будет находиться вакансий полицейских урядников, для сообщения этих ведомостей Окружному Штабу» [4. — Л. 287, 287 об.]. Таким образом, А. В. Богданович проинформировал руководство Департамента полиции Российской империи о принятом им решении организовать в губернии процедуру предварительных испытаний кандидатов на урядни-ческие должности в знании ими своих обязанностей и соответствующих нормативных основ, регламентирующих их. Оригинал документального оформления данного решения пока не найден, но, судя по рапорту Острогожского уездного исправника Воронежскому губернатору от 15 февраля 1890 г. № 85, речь идет о циркулярном предписании от 29 января 1888 г. № 215 [33. — Л. 8].

Свидетельствами наличия проводимых в Воронеже мероприятий экзаменационного характе-

ра, имевших место при поступлении на службу кандидатов на уряднические должности, являются наличествующие в формулярных делах отдельных урядников (в частности, из Богучарско-го уезда — В. Сурина и И. Пузенкова) записи о прохождении ими «предварительных испытаний» соответственно в феврале и марте 1888 г. [34. — Л. 5 об.; 35 — Л. 15]. Очевидно, речь идет о несистематических испытаниях кандидатов, присылавшихся в г. Воронеж уездными исправниками, проводимых конкретными чиновниками для особых поручений в соответствии с уже упоминавшимся выше «Временным положением о полицейских урядниках». В частности, бывший полицейский урядник Коротоякского уезда Т. Горбунов в своем прошении упоминал, что в ноябре 1888 г., будучи кандидатом на должность, он был отправлен уездным исправником в Воронежское губернское полицейское управление, где и был проэкзаменован чиновником по особым поручениям Бушневым [36. — Л. 12].

Следующим важным рубежом в процессе организации профессиональной подготовки полицейских урядников в Воронежской губернии стало создание при Воронежском губернском правлении особой экзаменационной комиссии для проверки уровня профессиональной подготовленности полицейских урядников губернии. Эту комиссию, по нашему мнению, и следует считать первым стабильным губернским институтом, непосредственно связанным с централизованным контролем за уровнем профессиональной подготовки чинов уездной полиции. Создание данной комиссии было организовано Е. А. Куровским, возглавившим губернию с 19 апреля 1890 г., и было документально закреплено в предписании Воронежского губернатора № 1597 от 14 июня 1890 г.

К сожалению, оригинальный текст и этого предписания также пока в архивах отыскать не удалось, но ссылки на него фигурируют в большом количестве рапортов уездных исправников губернии, написанных в течение 1890—1899 гг. и содержащих общую фразу: «На основании предписания Господина Воронежского Губернатора от 14 июня 1890 года за № 1597...» [34. — Л. 4, 17, 22, 50; 37. — Л. 2; 38. — Л. 1—1 об.; 27— 28 об.; 39 — Л. 4 об.]. Сравнительный анализ текстов данных рапортов позволяет приблизительно восстановить основное содержание предписания. В нем говорилось о создании при Воронежском губернском правлении особой экзаменационной комиссии, определялись ее состав и задачи, фиксировались обязанности уездных исправников отправить для проведения экзаменов как всех находившихся на службе урядников (посменно, очевидно, по нескольку человек из каждого уезда), так и тех, кто только начинал

«исправлять должность» (п. IV), указывалось о введении запрета на назначение на должность урядника без успешной сдачи экзамена, определялась документация, с которой должны были прибывать в комиссию испытуемые, возможно, регламентировались формы самой проверки.

Каждый урядник, прибывавший в экзаменационную комиссию, должен был иметь на руках копию «формулярного списка о службе», записную книжку урядника и сопроводительный документ, обычно в форме рапорта соответствующего уездного исправника на имя председателя Комиссии.

Рассмотрим в качестве примера один из таких рапортов, написанный 21 июня 1891г. на имя «Председателя Воронежской экзаменационной Комиссии по подготовке Полицейских Урядников» богучарским уездным исправником Л. Ивановым. Согласно рапорту, для проведения испытаний в г. Воронеж им были отправлены полицейские урядники 3 стана 4 участка запасной фельдфебель В. Сурин и 4 стана 4 участка мещанин М. Ткачев. Препровождая «формулярные списки о службе», исправник доложил, что «записные книжки находятся на руках у урядников» и что эти урядники, по отзывам становых приставов, «при трезвом и вообще безукоризненном поведении служебные обязанности свои выполняют добросовестно». Также исправник указал, что перед отправкой в Воронеж он лично проводил их испытание и, по его заключению, «они инструкцию знают хорошо», причём М. Ткачев «в письменной части» оказался «более толковым» и «обязанности службы усвоил лучше, чем Сурин» [34. — Л. 4—4 об.]. При этом, что небезынтересно, согласно формулярному списку о службе, В. Сурин при устройстве на должность в 1888 г. уже проходил предварительные испытания [34. — Л. 5 об.].

В ряде случаев отправляемые на испытание получали на руки отдельное свидетельство — характеристику, в целом содержащее те же базисные положения. Так, согласно свидетельству № 121, подписанному помощником Бирюченско-го уездного исправника 16 февраля 1891 г., «Предъявитель сего И.д. Полицейского урядника 4 участка 1 стана Бирюченского уезда отставной унтер-офицер Ефим Алексеевич Буричен-ко поведения хорошего и доброй нравственности, ни в каких предосудительных поступках замечен не был, все возлагавшиеся на него по должности поручения всегда исполнял усердно, аккуратно и добросовестно, что и удостоверяю. Свидетельство это выдано ему, Бури-ченко, согласно требованию циркулярного предписания его Превосходительства Господина Воронежского Губернатора от 14 июля

1891 года для предъявления испытательной Комиссии» [34. — Л. 17].

Работа экзаменационной комиссии началась со второго полугодия 1890 г., и наиболее активный её цикл пришёлся на сентябрь — декабрь месяцы, в ходе которых комиссия заседала как минимум 9 раз.

В ходе первого документально фиксированного заседания, состоявшегося 17 сентября 1890 г., было проэкзаменовано не менее 20 человек из 11 уездов, в том числе из Бирюченского — 3; Бобровского — 2; Богучарского — 2; Воронежского — 2; Задонского — 2; Землянского — 1; Коротоякского — 1; Нижнедевицкого — 2; Новохоперского — 2; Острогожского — 2; Павловского — 1 [40]. Таким образом, единственным «неохваченным» оказался Валуйский уезд, тогда как урядники всех остальных уездов губернии сразу начали подвергаться экзаменационному испытанию в новой Комиссии [41].

При этом экзаменовались и урядники, имевшие большой опыт практической служебной деятельности: как минимум двое, Г. Лысенко и Ф. Каширский из соответственно Богучарского и Павловского уездов, начали урядническую службу еще в 1878 г., по два — в 1880, 1883, 1885, 1886, 1888 гг., по одному — в 1881 и 1882 гг., четверо — в 1887 г. [40].

Весьма примечательны два кандидата на уряднические должности из Острогожского уезда, начавшие «исправлять должности» только в 1890 г. Более того, одному из них, А. М. Сазо-новичу, было всего 20 лет, а второй, А. В. Александров, был, по-видимому, братом станового пристава 2 стана того же уезда Л. В. Александрова [41. — С. 155]. Будучи дворянами по происхождению, что абсолютно нетипично для этого контингента полицейских чиновников, они заручились «рекомендательным письмом-ходатайством», автор которого А. Егоров, обращаясь к «Господину председателю Воронежской экзаменационной комиссии по испытанию полицейских урядников», указывал: «.Мне было бы очень печально, если бы они не выдержали экзамена» [40. — Л. 76].

Данное письмо вызывает особый интерес тем, что оно содержит имя и отчество адресата, который возглавлял в 1890 г. экзаменационную комиссию: «Николай Васильевич». Анализ данных «Адреса-календаря лиц, служащих в Воронежской губернии. С 1-го января 1890 года» позволяет выявить среди должностных лиц органов управления Воронежской губернией лишь одного чиновника с подобными именем и отчеством: это советник Воронежского губернского правления статский советник Николай Васильевич Воскресенский, имевший большой опыт работы в уездном суде, городском магистрате, уездным

исправником Нижнедевицкого уезда (1874— 1877 гг.), вошедший в историю губернии как известный краевед, автор целого ряда научных работ [42, 43], один из организаторов Воронежского губернского музея [44].

В ходе следующих заседаний экзаменационной комиссии, прошедших в 1890 г., были проэкзаменованы: 10 октября 1890 г. — минимум 13 человек (по 2 из Бобровского, Воронежского, Землянского, Новохоперского и Павловского уездов и 3 — из Коротоякского (дела на двух из них в архивной папке отсутствуют) [37], 24 октября 1890 г. — 14 человек (3 из Нижнедевицкого, по 2 из Воронежского, Задонского, Острогожского, Павловского, по 1 из Землянского, Новохоперского, Коротоякского уездов) [45]; 31 октября 1890 г. — 14 человек (3 из Острогожского, по 2 из Бирюченского, Бобровского, Задонского, Новохоперского, по 1 из Землянско-го, Коротоякского, Нижнедевицкого уездов) [46]; 7 ноября 1890 г. — 14 человек (по 2 из Би-рюченского, Бобровского, Нижнедевицкого (один урядник сдавал экзамен повторно), Новохоперского, Острогожского, по 1 из Воронежского, Землянского, Коротоякского, Павловского уездов) [47]; 13 ноября 1890 г. — 4 человека (2 из Богучарского, по 1 из Нижнедевицкого и Острогожского уездов) [48]; 28 ноября 1890 г. — 8 человек (по 2 из Бирюченкого, Острогожского и Павловского, по 1 из Бобровского и Землян-ского уездов) [49]; 5 декабря 1890 г. — 6 человек (по 2 из Бобровского, Острогожского и Павловского уездов) [50]; 12 декабря 1890 г. — 4 человека (2 из Богучарского, по 1 из Землянского и Острогожского уездов) [51]. Как мы видим, в течение 1890 г. были проведены испытания подавляющего большинства уже служивших полицейских урядников Воронежской губернии, а с 1891 г. комиссия преимущественно экзаменовала лиц, вновь поступавших на службу и предварительно «исправлявших должности» урядников в уездах в течение двух-четырех месяцев после предварительных испытаний их уездными исправниками.

Испытуемые, прибывавшие на экзамен, должны были оформить соответствующие экзаменационные дела. Они включали в себя, во-первых, ответы на следующие вопросы анкеты: «1) Звание, имя, отчество, фамилия, и лет от роду; 2) Вероисповедание; 3) Место родины; 4) Где учился; 5) Чем занимался до поступления в урядники; 6) С которого времени в должности полицейского урядника, и не получал ли наград; 7) Место службы (Участок, стан, уезд и селение, где квартира, а также расстояние от этого селения квартиры до квартиры станового пристава)» [34. — Л. 7].

Во-вторых, в состав учебного дела входил лист с решением конкретной практической задачи, оформлявшимся в виде типичного протокола, составлявшегося урядником на месте преступления. Решаемые казусы касались разнообразных противоправных деяний: краж, разбоев, грабежей, но доминировали среди них убийства.

Приведем пример одного из подобных протоколов: «1890 года октября 17 дня. Слобода Константиновка. Полицейский урядник 3 участка 1-го стана Богучарского уезда Воронежской губернии Григорий Лысенко составил настоящий протокол в следующем: Сего числа в 2 часа пополудни в Слободе Константиновка вверенного мне участка, возле трактирного заведения, принадлежащего крестьянину Села Константи-новки Алексею Ерофееву Молченкову, Богучар-ский мещанин Василий Павлов Фомин в пьяном виде нанес удар дубовым колом в голову запасному рядовому слободы Константиновки Хари-тону Максимову Решетнякову, от какового удара Решетников там на месте упал и скончался. На основании ст. 257 Устава Уголовного судопроизводства я постановил мещанина Фомина арестовать, посадить его в арестантское помещение при Константиновском уездном правлении. А настоящий протокол вместе с отобранным у Фомина колом, согласно § 52 Инструкции Полицейских Урядников, Господину Судебному Следователю 2-го участка Богучарского Уезда. Копию же с этого протокола, по объявлении Фомину до истечения суток, препроводить в Константинов-ское Волостное Правление, при котором содержится обвиняемый Фомин. Полицейский урядник Лысенко. Подпись обвиняемого (Фомин) Замечаний и возражений с его стороны не последовало» [40. — Л. 34 об., 35].

Проверка протоколов включала в себя не только фиксацию уровня владения соответствующими юридическими знаниями, но и общей грамотности: орфографические и пунктуационные ошибки обычно подчеркивались экзаменаторами. Также, по ряду косвенных данных, практиковались и устные опросы урядников на предмет выяснения степени освоения ими материалов соответствующей инструкции и иных документов нормативного характера, регламентировавших их служебную деятельность.

В случае успешной сдачи экзамена испытуемые получали свидетельство (удостоверение) установленного образца, в котором типографским способом было отпечатано: «Удостоверение. Предъявитель настоящего удостоверения

__подвергнут был Экзаменационною Комис-

сиею, учрежденной в г. Воронеже, испытанию, по установленной программе _». В свою

очередь, рукописно фиксировались данные об экзаменовавшемся, результаты экзамена, дата его проведения и подпись председателя экзаменационной комиссии. Отметим, что расшифровка подписи, в которой четко просматриваются буквы инициала «Н.» и начала фамилии «Вос», дополнительно подтверждает нашу гипотезу об установлении личности чиновника, возглавившего комиссию в 1890 г. и сохранявшего свой пост как минимум до 1892 г. [34. — Л. 113]. Известно, что Н. В. Воскресенский покинул Воронеж в 1895 г., однако в качестве некоторого аргумента против сохранения за ним руководства комиссией служит рапорт Бобровского уездного исправника от 24 июня 1893 г. № 656, адресованный «Его Высокоблагородию Господину Помощнику Воронежского Полицмейстера» [34. — Л. 214].

Наличие экзаменационных свидетельств давало основания исправникам назначать прошедших испытание на должности полицейских урядников по согласованию с губернским правлением.

Тем из испытуемых, которые показали на экзамене неудовлетворительные результаты, постановлением комиссии, утвержденным Воронежским губернатором, давалась отсрочка на 1 месяц для углубления собственных знаний. Они также получали удостоверения, но в графу о результатах испытаний обычно вносилась запись следующего содержания: «оказался недостаточно знакомым с обязанностями полицейского урядника» и фиксировался факт предоставления отсрочки [34. — Л. 69]. На повторный экзамен они могли прибывать вместе с лицами, впервые подвергавшимися испытанию. Так, в рапорте Бобровского уездного исправника от 24 июня 1893 г. № 656 фиксировался факт отправки «и.д. полицейских урядников вверенного мне уезда 4 участка Иванова на повторительный экзамен и 13 участка Голикова для подвергнутая впервые испытанию в знании обязанностей службы по занимаемой им должности» [34. — Л. 214, 214 об.]. Повторная неудача на экзамене являлась основанием для увольнения [35. — Л. 42—44].

Удостоверения об успешном прохождении испытаний в экзаменационной комиссии имели нумерацию, данные о которой частично сохранились в списках урядников конкретных уездов (фиксация номера зависела от степени добросовестности лиц, составлявших данные списки, в ряде уездов констатировался просто факт наличия удостоверения). Первоначально нумерация была сквозной, что позволяет фиксировать некоторые важные рубежные моменты: отставной старший писарь Богучарского уезда Д. Олейников, начавший службу и.д. урядника с 7 марта 1888 г., получил удостоверение № 114 от 12 де-

кабря 1890 г. [35. — Л. 16], запасной фельдфебель Острогожского уезда Н. Благодатный, начавший служить 23 июля 1892 г., получил свидетельство № 156 от 19 ноября 1892 г. [35. — Л. 37], а запасной старший писарь Богучарского уезда П. Москалев, начавший службу 7 марта 1895 г., получил удостоверение № 189 от 25 августа 1895 г. [35. — Л. 16]. С последнего квартала 1895 г., очевидно, началась погодовая нумерация свидетельств, в частности, запасной старший писарь Острогожского уезда Н. Сибирко, начавший службу 13 сентября 1895 г., получил свидетельство № 1 от 22 ноября 1895 г. [35. — Л. 37 об.].

Одно из последних заседаний экзаменационной комиссии прошло 12 февраля 1899 г., когда запасной жандармский унтер-офицер П. Дудкин, начавший службу 29 июля 1898 г., получил удостоверение № 43 [35. — Л. 37]. С марта 1899 г. эта комиссия вступила в завершающий период деятельности, обусловленный началом функционирования новой полицейской образовательной организации в Воронежской губернии — школы полицейских урядников.

Восстановление исторического пути данной школы также оказалось весьма непростым и запутанным процессом. Как нами уже отмечалось в предыдущих публикациях, на протяжении долгого времени «большинством исследователей не фиксировались различия между ранее действовавшей школой для подготовки урядников при Воронежском губернском правлении и возникшей с 1909 г. командой-школой уездной полицейской стражи, выпускники которой также могли получать должности урядников. Это приводило к объединению обеих образовательных структур в некое «умозрительное целое» — «Воронежскую школу урядников» [52. — С. 38; 53. — С. 9]. При этом в ряде случаев отдельные авторы приводили весьма интересные данные, которые без ссылок на первоисточник, к сожалению, не подлежали точной институциональной и хронологической «привязке». Так, в частности, В. Лысенко указывал, что в «Воронежской школе урядников» по окончании учебного цикла в ходе экзамена проводились комплексные учения по захвату предполагаемой шайки грабителей» [5. — С. 185].

Один из первых документально обоснованных тезисов, безусловно связанных с интересующей нас образовательной организацией, был фиксирован в 2012 г. С. Н. Токаревой. Данным автором со ссылкой на объявление, сделанное в газете «Воронежские губернские ведомости» [54. — С. 2], указывалось, что «в 1903 г. учрежденная при Воронежском губернском правлении школа для подготовки кандидатов на должности полицейских урядников открывает свои занятия в период Великого поста с

18 февраля» [55. — С. 36]. Таким образом, в научный оборот были введены достоверные сведения о наличии до 1909 г. в Воронежской губернии еще одной образовательной организации, осуществлявшей профессиональное обучение нижних чинов сельской полиции.

Проведенный нами поиск позволил к весне 2016 г. выявить несколько подобных ежегодно публиковавшихся в данной газете объявлений, наиболее раннее из которых гласило: «По примеру прошлого года, учрежденная при Воронежском губернском правлении школа для подготовки кандидатов на должности полицейских урядников в губернии откроет свои занятия и в настоящем году. ... Прослушавшим полный курс школы и с успехом выдержавшим установленное испытание в знании обязанностей службы полицейского урядника будет составлен, в порядке сдачи экзамена, список, по которому и будут замещаться открывающиеся в губернии вакансии» [56. — С. 2]. На первый взгляд, можно было бы сделать вывод об обоснованности хронологической «привязки» времени открытия данной школы к 1900 г.

Однако активизация исследований, проводимых нами в Государственном архиве Воронежской области (ГА ВО), дала возможность к лету 2016 г. выявить ряд документов, позволивших высказать гипотезу о начале функционирования данной школы уже с 1899 г. В частности, в рапорте Воронежского уездного исправника указывалось, что урядник Е. Мартыненко в 1899 г. «проходил курс школы» [35. — Л. 17]. В свою очередь, в «Списке полицейских урядников, состоящих в Бобровском уезде» с 1899 г. были зафиксированы факты сдачи экзаменов Н. Ракитиным, Л. Гвоздевым, Черемисиновым не в Воронежской экзаменационной комиссии, а в «школе при Воронежском губернском правлении» [35. — Л. 6, об.]. Это дало нам возможность сделать в декабре 2016 г. предположение о том, что именно «с 1899 г. начинаются как первый период истории образовательных организаций, осуществлявших в г. Воронеже подготовку специалистов для органов внутренних дел, так и входящий в рамки данного периода первый этап этой истории. Он связан с открытием не ранее 1899 г. при Воронежском губернском правлении школы для подготовки кандидатов на должности полицейских урядников, одной из первых в Российской империи» [57. - С. 14]. Дальнейшие изыскания в архивах Москвы, Санкт-Петербурга и Воронежа позволили нам существенно уточнить данную гипотезу.

Формирование новой образовательной организации в г. Воронеже произошло по инициативе Павла Александровича Слепцова, приступивше-

го к управлению губернией с 27 июля 1898 г. (первоначально — в статусе исправляющего дела, а через год, после получения чина действительного статского советника, утвержденного в должности воронежского губернатора). П. А. Слепцов был лично знаком с Н. М. Цей-мерном, будучи в 1889—1893 гг. сотрудником особых поручений при министре внутренних дел и выполняя поручения князя Долгорукова и генерала Цеймерна, командированных в этот период в Пермскую, Саратовскую, Тамбовскую и Воронежскую губернии в связи с голодом, охватившим осенью 1891 — летом 1892 г. основную часть Черноземья и Среднего Поволжья [58. — Л. 1—12]. Вероятно, что на проект воронежской школы могли повлиять контакты Слепцова с создателем «гродненской модели».

К сожалению, оригиналы циркуляров начальника Воронежской губернии, связанных с начальным этапом функционирования данной школы, пока не найдены, и информация о них была получена в результате изучения комплекса рапортов уездных исправников. Так, в частности, в рапорте Павловского уездного исправника в Воронежское Губернское правление от 14 февраля 1898 г. № 65 указывалось: «Его Превосходительство Господин Воронежский Губернатор циркулярным распоряжением своим по Губернаторскому правлению на имя уездных исправников 13 ноября 1898 года за № 3160, имея в виду изменить условия подготовки кандидатов на должность полицейского урядника предоставлением им возможности подготовляться под руководством избранных им лиц в особой школе, учрежденной при Губернским Правлении, предложил представить ему подлинные прошения всех числящихся при полиции кандидатов на помянутую должность с доставлением ему в то же время подробных о них перечисленных в означенном циркулярном предложении сведений». В свою очередь, 12 февраля 1899 г. начальник губернии «циркуляром за № 383 на имя Исправников предложил объявить всем имеющимся достойным кандидатам на должность урядников и выразившим согласие подчиняться условиям получения должности, явиться в Губернское Правление для занятий в открытой школе». [38. — Л. 27, 27 об.]. Занятия, скорее всего, как и в ряде иных подобных школ, проходили в специально выделенных комнатах губернского правления, располагавшегося в «казенном здании губернских присутственных мест» на Большой Дворянской улице (ныне проспект Революции, д. 23). Прибытие кандидатов в урядники в школу, их проживание и питание в Воронеже в период обучения осуществлялось за их собственный счет.

Таким образом, как мы видим, при Воронежском губернском правлении была сформирована типичная для «второй волны» уряднических школ образовательная организация, акцентиро-в авшая свою деятельность на первоначальной подготовке кандидатов на занятие должностей полицейских урядников в губернии. Ранее высказанная нами гипотеза, относившая данную школу к одним из «первых в Российской империи» [57. — С. 14], в свете новейших результатов наших изысканий, в том числе фиксированных выше, увы, оказалась неточной: Воронежская школа урядников относилась ко «второй волне» подобных школ.

Ответственность за подбор кандидатов на обучение в школе (преимущественно, из числа исправлявших должности урядников), по-прежнему возлагалась на уездных исправников. 6 февраля 1900 г. надзиратель Воронежской губернской тюрьмы М. Соколов написал прошение «Господину товарищу прокурора Воронежского окружного суда Чуеву», в котором, в частности, было заявлено: «Желая пройти курс испытания в школе полицейских урядников для поступления на должность полицейского урядника, я имею честь почтительно просить Ваше Высокородие сделать распоряжение о зачислении и допущении меня к испытанию с февраля 6 дня 1900 г.». Будучи передано в школу с сопроводительной надписью Чуева, данное прошение тем не менее удостоилось жесткой резолюции, в тексте которой обращалось внимание как самого потенциального абитуриента, так и собственно Чуева на необходимость соблюдения порядка обращения с подобными прошениями, только непосредственно через исправников соответствующих уездов [35. — Л. 131].

Уездные исправники собирали прошения потенциальных абитуриентов, готовили для них практически такие же наборы документов, как и ранее для экзаменационной комиссии. Определенным дополнением, очевидно, были особые удостоверения, подобные выданному 24 февраля 1899 г. Богу-чарским уездным исправником под №128: «Дано сие и.д. полицейского урядника 5 участка, 2 стана, Богучарского уезда Климентию Иванову Терещуку в том, что он командируется в город Воронеж в школу, учрежденную при Губернском правлении, для подготовления на должности полицейского урядника с 1-го Марта по 10-е Апреля 1899 года. В чем подписью и приложением печати удостоверяется» [59. — Л. 6]. Удостоверение могло содержать и краткую характеристику служебных успехов абитуриента: «Дано Бирюченским исправником и.д. полицейского урядника 5 участка 1-го стана Бирючен-ского уезда Луке Яценко в том, что он обязанности по занимаемой им должности полицейского урядни-

ка, а равно делавшиеся ему поручения за время исправления назначенной должности, исполнял точно, аккуратно с усердием, при достаточной степени знаний, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется» [59. — Л. 4].

Время обучения в Воронежской школе урядников, как и в большинстве других уряднических школ Российской империи, ограничивалось двухмесячным сроком. Первый цикл подготовки, как было показано выше, пришёлся на период с 1 марта по 10 апреля 1899 г. На обучение первоначально были направлены не менее 45 человек из 11 уездов губернии (за исключением Новохоперского), в том числе: по 7 из Бирюченского и Богучарского, по 5 из Бобровского, Землянского и Коротояксого, по 4 из Валуйского и Воронежского, 3 из Острогожского, по 1 из Павловского и Нижне-девицкого. Из них: бывших унтер-офицеров — 12, писарей — 18, фельдфебелей, фейерверкеров, бомбардиров и вахмистров — 7, фельдшеров — 2, по одному титулярному советнику, почетному гражданину и рядовому [59. — Л. 2—2а об.].

Началу обучения предшествовало вступительное испытание, проводившееся в целом ана-

В свою очередь удалось найти и распределение занятий между преподавателями, позволяющее сделать важные выводы об организации школы, преимущественно осуществлявшей углубленное изучение кандидатами на урядниче-ские должности статей Инструкции полицейским урядникам.

Непосредственная организация образовательного процесса осуществлялась специальной Комиссией по подготовке кандидатов на должность полицейского урядника в губернии, которая, как представляется, являлась правопреемницей прежней экзаменационной комиссии [60. — Л. 1]. Председателем комиссии был заведующий школой Николай Дмитриевич Грицевич, на которого была возложена задача преподавать «обязанности полицейских урядников по предупреждению и пресечению преступлений», § 34-57 Инструкции урядникам, приложение II и «всю письменную часть» [60. — Л. 1 об.; 38. — Л. 96].

Отметим, что, хотя во всех изученных нами архивных документах ГА ВО, посвященных деятельности Воронежской школы урядников, фиксирована фамилия «Грицевич», в «Памятных

логично испытанию в экзаменационной комиссии, но дополненное кратким сочинением, в рамках которого сочетались элементы проверки знания основ краеведения и русского языка. Вот одно из подобных сочинений, написанное 3 марта 1899 г. запасным старшим писарем Г. Сычевым: «Край, о котором я сейчас буду говорить находится в Юго-Восточной России и простирается в длину на 216, а в ширину на 187 верст с народонаселением в 175000 и одиннадцатью городами. Почва этого края отличается плодородием и трудолюбие земледельца вознаграждается здесь с избытком. Некоторые отрасли промышленности также находятся в чрезвычайно благоприятных условиях. В местах прилегающих к одной из судоходнейших рек жители занимаются рыболовством и судостроением» [59. — Л. 1].

Само обучение первого потока исправлявших должности урядников в школе осуществлялось 6 дней в неделю за исключением праздничных дней и велось по 2 урока с 17.00. Сохранилось первое расписание занятий в школе, специфику формирования которого составляло распределение уроков не по предметам, а по фамилиям преподавателей:

книжках Воронежской губернии» [61. — С. 2; 62. — С. 2] и в формулярных списках чинов гражданского ведомства Российской империи, хранящихся в Российском Государственном Историческом Архиве (РГИА) [63. — Л. 64—69] приводится несколько более развернутый ее вариант: Ужумецкий-Грицевич, Николай Дмитриевич, коллежский асессор (с 1899 г. — надворный советник), советник II Отделения Канцелярии Воронежского губернского правления. Отметим, что эта фамилия тесно связана с историей российской полиции: А. И. Ужумецкий-Грицевич в 1860-е гг. был товарищем председателя Петербургской управы благочиния [64], а З. Н. Ужу-мецкая-Грицевич была супругой В. К. фон Плеве, директора Департамента полиции (1881—1884 гг.) и министра внутренних дел (1902—1904 гг.), кстати, вынудившего уйти в отставку Воронежского губернатора П. А. Слепцова.

Товарищ Воронежского прокурора статский советник Ал. Антонович Чуев [61. — С. 10] осуществлял преподавание Уложения о наказаниях, Устава о наказаниях и подсудности окружным и волостным судам. Помощник Воронежского по-

Распределение занятий в школе [60. — Л. 1 об.]:

Понедельник Вторник Среда Четверг Пятница Суббота

А. А. Чуев Н .Д. Грицевич П. С. Попов И. Н. Никитин А. А. Чуев П. С. Попов

И. Н. Никитин Н. Д. Грицевич

лицмейстера надворный советник Павел Страто-нович Попов [61. — С. 10] преподавал пункты «Об ответственности урядников», приложение I к Инструкции полицейских урядников, отдельные положения Устава строительного. Помощник Воронежского уездного исправника надворный советник Иван Никанорович Никитин [61. — С. 60] преподавал общие обязанности урядников, «§1—34 (без Приложения V), §57—62 и Приложение III» Инструкции [60. — Л. 1—2].

В течение марта — апреля 1899 г. документально подтверждено проведение 8 заседаний Комиссии. В ходе первого из них, состоявшегося 4 марта 1899 г., было составлено расписание занятий, распределены обязанности членов комиссии по преподаванию, подведены итоги вступительных испытаний. Было отмечено, что из числа явившихся к занятиям и сдававших вступительные испытания 1 марта запасные старшие унтер-офицеры Т. Алексеенко, Ф. Колесников и С. Марченко, запасные бомбардир Ф. Кравцов, старший фейерверкер П. Сотников и старший вахтер И. Токарев «по произведенному письменному испытанию» оказались малограмотными и потому были освобождены от занятий в школе. Отставной рядовой К. Терещук хотя и был признан «недостаточно ознакомленным с обязанностями службы и недостаточно грамотным», но его решили «оставить для занятий в школе». В свою очередь, запасной унтер-офицер Ф. Карнелянский и ветеринарный фельдшер Л. Яценко «оказались по произведенному испытанию малограмотными и недостаточно ознакомленными с обязанностями службы» настолько, что было решено «признать их не отвечающими условиям службы в должности полицейского урядника» [60. — Л. 1—2].

Рассмотрение результатов вступительных испытаний было продолжено и на втором заседании, 5 марта 1899 г. В ходе его были «рассмотрены письменные работы и подвергнуты испытанию в знании обязанностей службы полицейского урядника следующие лица»: по Острогожскому уезду: 1) и.д. полицейского урядника 4 участка, 1 стана младший медицинский фельдшер И. Луппа был признан «весьма хорошо знающим свои обязанности»; 2) и.д. полицейского урядника 13 участка, 4 стана запасной полковой писарь А. Клеменков был оставлен для занятий в школе «как недостаточно ознакомленный с обязанностями урядника»; 3) по Бирюченскому уезду: и.д. полицейского урядника 7 участка, 2 стана, запасной старший писарь Г. Сычев был признан выдержавшим испытание удовлетворительно [60. — Л. 3—3 об.].

Проживание в губернском городе, осуществлявшееся в течение достаточно длительного вре-

мени за свой счет, приводило подавляющее число обучавшихся к серьезным финансовым затруднениям и порождало немалое число прошений либо о проведении досрочных испытаний, либо об увольнении из школы по разным мотивам. Рассмотрению подобных прошений и были посвящены третье, четвертое и пятое заседания комиссии, состоявшиеся соответственно 6, 8 и 13 марта 1899 г. Запасной старший писарь В. Васильченко и отставной жандармский унтер-офицер С. Лисянский были уволены из школы по собственному желанию соответственно «в виду неимения средств для дальнейшего проживания в г. Воронеж» и «по болезни» [60. — Л. 4]. В свою очередь, по результатам письменных работ и «испытаний в знании обязанностей службы» и.д. полицейских урядников 3 стана Воронежского уезда запасные фельдфебель М. Сафонов и старший унтер-офицер П. Куликов были признаны выдержавшими испытание соответственно «удовлетворительно» и «хорошо» [60. — Л. 5—6].

5 апреля прошло 6-е заседание, в ходе которого были освобождены от экзамена запасные старший писарь И. Тарасов — по собственному желанию с исключением «из списков кандидатов на урядника»; старший унтер-офицер И. Попов — «по домашним обстоятельствам», а старший унтер-офицер П. Котельников «оказался по испытанию малограмотным» и был освобожден «от занятий по малограмотности и за поздним вступлением в школу» [60. — Л. 7].

В ходе 7-го заседания комиссии 6 апреля 1899 г. были рассмотрены письменные работы и подвергнут испытанию в знании обязанностей службы и.д. полицейского урядника 8 участка, 2 стана Бобровского уезда запасной унтер-офицер С. Кирсанов, признанный «не выдержавшим испытание по малограмотности и неподготовленности, несмотря на отсрочку экзамена» [60. — Л. 8].

Наконец, в рамках 8-го заседания 7 апреля 1899 г. были проэкзаменованы «оставленные по протоколам комиссии за № 1 и 2 для занятий в школе и.д. полицейских урядников: 5 участка, 2 стана Богучарского уезда отставной рядовой К. Терещук и 13 участка, 4 стана Острогожского уезда запасной полковой писарь А. Клименков», которые были признаны выдержавшими испытание и подлежащими утверждению в должности [60. — Л. 8].

5—7 апреля в школе состоялись письменные и устные итоговые экзамены, в которых суммарно приняли участие 28 обучавшихся. Результаты экзаменов оказались следующими: по итогам устных испытаний было получено 7 оценок «отлично», 9 — «хорошо», 10 — «удовлетворительно» и 2 — «неудовлетворительно»; по результатам

письменного экзамена — соответственно 5, 8, 13 и 2. Три человека (Л. Гвоздев, А. Кравцов и И. Рублев) получили по всем экзаменам только отличные оценки, а двое (М. Кириллов и Г. Шаршов) — все неудовлетворительные [60. — Л. 11—11 об].

По результатам экзаменов членами комиссии был сформирован и 8 апреля 1899 г. утвержден губернатором сводный «список кандидатов на должность полицейских урядников, составленный в порядке успеха выдержания испытания в знании инструкции и обязанностей службы» из 26 кандидатур. При этом Г. Шаршов и М. Кириллов, «как проявившие более слабые знания», по мнению комиссии, могли быть «определены на должность урядника лишь после назначения всех вышепоименованных лиц» [60. — Л. 11—11 об.]. В свою очередь, согласно рапорту Павловского уездного исправника в Воронежское Губернское правление от 14 мая 1899 г. № 348, «Господин Воронежский Губернатор циркулярным предложением своим на имя Исправников от 9 числа апреля месяца сего года за № 975 дал знать, что занятия в школе урядников закончены и в распоряжении Губернского Начальства имеется достаточное число достойных кандидатов на указанную должность, причем предложил неуклонно придерживаться указанного порядка в замещении открывающихся вакансий урядников с представлением теперь же в Губернское Правление подробных сведений о числе этих вакансий для получения кандидатов» [38. — Л. 27—28 об.].

Однако с распределением кандидатов дела были не столь уж безоблачны. Три кандидата отказались от предложенных им должностей, при этом если И. Рублев, находившийся в списке под № 2 и отказавшийся занять должность урядника в Бирю-ченском уезде, был 21 апреля 1900 г. исключен из списков кандидатов, то Ф. Деринг, находившийся в списке под № 14 и также отказавшийся занять предложенную должность, впоследствии стал околоточным надзирателем в Воронежском городском полицейском управлении [65. — С. 9].

Достаточно «неспешно» проходили и процедуры назначения на должности, что приводило к получению комиссией прошений об ускорении предоставления уряднических мест в связи с испытываемыми выпускниками материальными трудностями, как это сделал, в частности, запасной старший писарь Д. Клименков 25 мая 1899 г. [38. — Л. 96].

Руководство МВД и Департамента полиции неоднократно обращало внимание губернаторов на необходимость строгого соблюдения принципа добровольности при определении кандидатур для поступления в уряднические школы. Однако практика реального функционирования Воронежской школы показала, что достаточно быстро

ее руководство столкнулось с рапортами исправников об отсутствии во вверенных им уездах желающих стать кандидатами на обучение [38. — Л. 27—28 об.; 35. — Л. 32].

Причины этого, по нашему мнению, трояки: 1) сокращение общего числа кандидатов в связи с укомплектованием основного числа штатных должностей урядников; 2) нежелание потенциальных кандидатов тратить деньги на обучение за свой счет с недостаточно предсказуемым результатом; 3) подспудное недовольство исправников фактом перехода реального контроля за подбором кадров в подконтрольных им уездах в руки губернских чиновников. Всё это, очевидно, и повлекло за собой существенное усиление административного принуждения в данном вопросе.

С одной стороны, с 1901 г. была введена практика ежегодной публикации объявлений в официальном разделе газеты «Воронежские губернские ведомости», извещавших всех желающих о начале очередной учебной сессии в школе. Желающие поступить в нее могли обращаться за точными справками и указаниями порядка подачи прошений к начальнику полиции по месту жительства или к тому лицу, в ведении которого они хотели бы служить. Параллельно издавались циркулярные распоряжения Воронежского губернатора с требованиями к исправникам выслать сведения обо всех поступивших прошениях о зачислении в школу и об образовавшихся в уездах вакансиях.

С другой — был существенно ужесточен контроль за наличием у проходивших службу урядников соответствующих документов о профессиональном образовании. В отправляемых в Воронеж из уездов списках урядников отныне предусматривалась специальная графа: «имеют ли свидетельство в выдержании экзамена в губернской школе урядников или прежней экзаменационной комиссии» [35. — Л. 37]. При этом первоначально нового специального бланка свидетельства об окончании школы предусмотрено не было и фиксировался лишь факт сдачи экзамена в школе и номер утвержденного губернатором решения Воронежского губернского правления о последующем назначении на должность [35. — Л. 15, 37 об.]. Соответственно, выявление случаев продолжения службы без соответствующих документов об образовании становилось основанием для длительных разбирательств о причинах нарушения исправниками циркуляров Воронежского губернатора № 1597 от 14 июля 1890 г. и № 383 от 12 февраля 1899 г. [35. — Л. 22].

Анализ данной переписки позволил уточнить и гипотезу о времени окончания работы Воронежской экзаменационной комиссии. Как выяснилось, ряд лиц, в течение более трех месяцев

уже «исправлявших дела» полицейских урядников, получили возможность сдавать экзамены 19 и 23 августа 1899 г. в прежнем порядке, не проходя предварительного обучения в новой школе [38. — Л. 1—1об.; 27—28 об.].

Существенно усилился и контроль за соблюдением процедурных аспектов приемной кампании. В рапортах уездных исправников об отправке кандидатов на учебу появилось новое важное положение: «о времени открытия действий школы урядников, о явке кандидатов в школу..., об условиях их жизни в г. Воронеже и о порядке замещения на должность по выдержании испытания в школе объявлено с подписками всем означенным по списку лицам» [35. — Л. 205]. Пример такой подписки: «1900 года февраля 28 дня мне, нижеподписавшемуся, предписание Воронежского Губернского Правления от 24 февраля 1900 года за № 409 о немедленной явке в означенное правление для прослушания в учрежденной при Губернском Правлении школе курсов и выдержания экзамена на должность полицейского урядника, без чего я не буду принят на эту должность, объявлено. Василий Башкатов. Объявил Полцейский Надзиратель Эртильской Степи Бобровского уезда Кузнецов» [35. — Л. 194].

Таким образом, как выяснилось в результате последних архивных изысканий, с полной уверенностью можно говорить еще об одном, начальном этапе организации профессионального образования нижних чинов уездной полиции в Воронежской губернии, начавшемся с 1888 г. и завершившемся с созданием в 1909 г. Воронежской команды-школы уездной полицейской стражи. Этот этап оказался тесно взаимосвязан с общеимперскими тенденциями эволюции формировавшихся образовательных организаций по профессиональному обучению нижних чинов сельской полиции.

ЛИТЕРАТУРА

1. Полное собрание законов Российской империи. — Собр. 2 (1825— 1881). — Т. 53. — Часть 1: Законы. — С. 398—400.

2. Российский государственный исторический архив (РГИА). — Ф. 1286. — Оп. 53. — Д. 271.

3. Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел за 1787 г. — С. 170—191.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 317. — Д. 547. — Ч. 2.

5. Лысенко В. В. Полиция дореволюционной России и противоправные проявления в области общественной нравственности (теоретический и историко-правовой анализ) : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — СПб., 1998. — 396 с.

6. Борисов А. В. Профессиональная подготовка и воспитание сотрудников органов внутренних дел в дореволюционной России // Борисов А. В., Дугин А. Н., Малыгин А. Я. Полиция и милиция России: страницы истории. — М., 1995.

— 318 с.

7. Ахмедов Ч. Н. Полицейский урядник: особенности становления института в Российской империи // История государства и права. — 2006. — №11. — С. 45—46.

8. Ершов Ю. А. Полиция России в пореформенный период: комплектование, профессиональная подготовка и социальная защищенность) исто-рико-правовой аспект) : дис. ... канд. юрид. наук.

— М., 1998. — 238 с.

9. Кольцова М. В. Профессиональная подготовка кадров Российской империи в период с 1907 г. до 1917 г. (историко-правовое исследование) : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 1998. — 176 с.

10. Кудин В. А., Гончарова Ю. В. Учебные заведения МВД России // МВД России : энциклопедия / глав. ред. В. Ф. Некрасов. — М., 2002. — 623 с.

11. Невский С. А. Полицейские урядники в Российской империи // Общество и право. — 2004.

— № 3. — С. 49 — 51.

12. Проценко Е. Д. Государственная образовательная политика в системе МВД России (истори-ко-правовой анализ) : дис. . д-ра юрид. наук. — СПб., 1998. — 398 с.

13. Гуркин Я. А. Совершенствование профессиональной подготовки кадров российской полиции в начале XX века (Ревельская школа полицейских урядников) // Клио. — 2015. — № 5. — С. 77—79.

14. Ахмедов Ч. Н. Исторический опыт профессиональной подготовки полицейских урядников в Российской империи // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2013. — №4. — С. 23—30.

15. РГИА. — Ф. 1286. — Оп. 40. — Д. 60.

16. Ахмедов Ч. Н. Организационно-правовые основы подготовки полицейских урядников во второй половине XIX — начале XX века // Юридическая наука: история и современность. — 2016. — № 1. — С. 63—68.

17. РГИА. — Ф. 1286. — Оп. 41. — Д. 39.

18. Тот Ю. В. Реформа уездной полиции в правительственной политике России в XIX в. : дис. ... д-ра ист. наук. — Санкт-Петербург, 2003. — 490 с.

19. РГИА. — Ф. 1317. — Оп. 1. — Д. 18.

20. РГИА. — Ф. 1317. — Оп. 1. — Д. 15.

21. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 38.

— Д. 258.

22. Инструкция полицейским урядникам, утвержденная министром внутренних дел от 28 июля 1887 года. — С.-Петербург, 1887. — 38 с.

23. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 57.

— Д. 17. — Ч. 34.

24. Аминов Т. М. Уфимская школа полицейских урядников // Человек. Культура. Образование / отв. ред. В. Л. Бенин. — Уфа, 2006. — С. 9—12.

25. Евсеев С. В. Профессиональная подготовка полицейских урядников в Тверской губернии в конце XIX — начале XX века // Образование. Наука. Научные кадры. — 2011. — № 4. — С. 13—16.

26. Карпов И. Е., Тумшис М. А. Школа полицейских урядников и полицейский музей в Самаре начала XX века // Следователь. — 2008. — № 11.

— С. 63—56.

27. Хакимов С. Х. Первоначальные шаги по подготовке полицейских в дореволюционной России // Пробелы в российском законодательстве. — 2011. — № 6. — С. 300—303.

28. Шубович В. Г. Становление профессионального образования полицейских в Симбирской губернии // Симбирский научный вестник. — 2014.

— № 2. — С. 43—46.

29. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 68.

— Д. 10. — Ч. 90.

30. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 38.

— Д. 400.

31. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 48.

— Д. 325.

32. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — Оп. 54.

— Д. 17. — Ч. 41.

33. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 3.

34. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 64.

35. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 70.

36. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 17.

37. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 6.

38. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 58.

39. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 20.

40. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 7.

41. Адрес-календарь лиц, служащих в Воронежской губернии. С 1-го января 1890 года. — Воронеж : Типо-литография губернского правления, 1890. — 174, VI с.

42. Веселовский Г. М., Воскресенский Н. В. Города Воронежской губернии, их история и современное состояние, с кратким очерком всей Воронежской губернии / сост. д. чл. Воронеж. губ. стат. ком. Г. М. Веселовский и Н. В. Воскресенский. — Воронеж : изд. Веселовского, 1876. — [6], XVI, 3—122 с.

43. Воскресенский Н.В. Исторический обзор деятельности Воронежского губернского статистического комитета / [Соч.] Д. чл. Ком. Н. В. Воскресенского. — Воронеж : Воронежск. губ. стат. ком., 1892. — [4], 84 с.

44. Акиньшин А. Н. Воскресенский Николай Васильевич // Воронежская историко-культурная энциклопедия. ВИКЭ. Персоналии / гл. ред. О. Г. Ласунский. — Воронеж : Центр ду-

ховного возрождения Черноземного края, 2006. — 518 с.

45. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 8.

46. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 9.

47. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 10.

48. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 11.

49. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 12.

50. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 13.

51. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 14.

52. Байкеева С. Е. Правовое регулирование подготовки кадров в специализированных учебных заведениях МВД царской России // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2007. — № 3. — С. 37—42.

53. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Воронежская учебная команда-школа в системе профессионального обучения уездной полицейской стражи Российской империи в начале ХХ в. // Вестник Воронежского института МВД России. — 2017. — № 1. — С. 7—16.

54. Воронежские губернские ведомости. — 1903. — № 14.

55. Токарева С. Н. Профессиональная подготовка служащих полиции начала XX столетия (по материалам Центрального Черноземья России) // История государства и права. — 2012. — № 24. — С. 35—38.

56. Воронежские губернские ведомости. — 1901. — 20 янв.

57. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Периодизация истории образовательных организаций по подготовке сотрудников органов внутренних дел в г. Воронеже: к постановке проблемы // Вестник Воронежского института МВД России. — 2016. — № 4. — С. 8—27.

58. РГИА. — Ф. 1204. — Оп. 1. — Д. 11.

59. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 59.

60. ГАВО. — Ф. И-2. — Оп. 9. — Д. 57.

61. Памятная книжка Воронежской губернии [на] 1899 год / сост. под ред. М. Н. Былова. — Воронеж : Воронеж. губ. стат. ком., 1898. — 467 с.

62. Памятная книжка Воронежской губернии [на] 1900 год / сост. под ред. М. Н. Былова. — Воронеж : Воронеж. губ. стат. ком., 1899. — 464 с.

63. РГИА. — Ф. 1349. — Оп. 2. — Д. 758.

64. Выписка из письма Ужумецкого-Грицевича из Нижнего Новгорода от 14 марта 1861 г. к А. И. Ужумецкому-Грицевичу в С.-Петербург // Письма из провинции, перлюстрированные на Петербургском почтамте, об объявлении Манифеста 19 февраля 1861 года (март—июнь 1861) [электронный ресурс]. URL: http://www.illuminats.ru/ho-me/28--xvii-xx/1060-letters-from-the -province -inter-cepted-at-the-st-petersburg-post-office-the-dedaration-of-the-manifesto-on-feb-19-1861-march-april-1861

65. Памятная книжка Воронежской губернии [на] 1903 год / сост. под ред. Д. Г. Тюменева. — Воронеж : Воронеж. губ. стат. ком., 1903. — 596 с.