CC BY
41
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 41 (179). История. Вып. 38. С. 87-95.
образование и культура
А. М. рафиков
становление национального образования в вятской ГУБЕРНИИ во второй половине XIX - на чала XX века
В статье рассматриваются основные вехи становления и развития национального -татарского образования в Вятской губернии второй половины XIX- начала XXв. На основе богатого материала исторических источников опубликованного и неопубликованного характера воссоздана историческая картина функционирования национальных учебных заведений, показана роль выборных органов местного самоуправления, татарского купечества и дворянства в открытии русско-татарских школ, медресе и мектебе.
Ключевые слова: национальное образование, органы земского самоуправления, купечество, дворянство, общественная деятельность, благотворительность.
Вятская губерния относилась к числу исконно русских административно-территориальных образований Российской империи. По итогам первой Всеобщей переписи населения 1897 г. более 77 % (2347351 человек) от общей численности ее населения составляли русские1. В основном это государственные крестьяне, мещане, мелкопоместное дворянство, в губернском центре - рабочие фабрик, заводов, артелей и т. д. Иноязычное население, а это татары, численность которых в 1897 г. составляла 125514 человек, удмурты - 377893 человек, черемисы - 144918 человек, проживало в южных уездах губернии -Сарапульском, Елабужском, Малмыжском, Уржумском1. В статье нами впервые предпринимается попытка выявления и осмысления исторических проблем, связанных с открытием в Вятской губернии мусульманских мекте-бе и медресе, русско-татарских школ в первой четверти XX в. Нам видится несправедливым факт замалчивания роли татарского купечества и дворянства в развитии образования и просвещения мусульманского населения губернии.
60-70-е гг. XIX в. вошли в отечественную историографию под названием времени «Великих реформ». В этот период коренные преобразования были проведены в судебной системе, земском и городском управлении, армии. Значительные перемены в политической и социально-экономической жизни страны требовали модернизации системы народного образования.
Для развития начального образования наибольшее значение имело принятие «Положение
о начальных народных училищах» 14 июля 1864 г. Согласно «Положению...» к начальным народным училищам относились приходские училища и школы, созданные на средства частных лиц. Огромная роль в устройстве и содержании начальных школ отводилась земским учреждениям. Официально земские школы именовались «Начальные народные училища в губерниях, на которые распространяется действие Положения о земских учреждениях»2.
Для руководства учебной частью народных училищ создавались специальные училищные советы. Учебный курс включал в себя: Закон Божий, чтение, письмо, четыре действия арифметики и церковное пение. После покушения Д. Каракозова (4 апреля 1866 г.) на Александра II демократические начинания в сфере просвещения были свернуты. В 1874г. было принято новое «Положение о начальных народных училищах», по которому значительно расширялись права внутреннего надзора за жизнью начальной школы со стороны училищных советов. Консервативно-охранительные начала в образовании еще сильнее утвердились в период правления Александра III. В июне 1887 г. император подписал «Циркуляр об изменении состава учеников гимназий и прогимназий», который больше известен под названием «Циркуляра о кухаркиных детях». Согласно циркуляру вновь вводился принцип сословности в образовании.
Для развития инороднического обучения наибольшее значение имел царский указ «О мерах к образованию населяющих Россию
инородцев» от 26 марта 1870 г. Согласно данному указу для мусульманского населения Российской империи предусматривалась необходимость создания русско-татарских школ, а также открытие русских классов при мектебе и медресе3.
Проведенные в 70-80-е гг. XIX в. преобразования в сфере просвещения, при всей своей противоречивости, имели исключительное значение для развития начального и среднего образования. В главных чертах система образования, сложившаяся во второй половине XIX в., сохранилась до 1917 г. В то же время масса проблем в сфере образования оставалась неразрешенной. Особенно сильно в этом отношении страдали национальные регионы, для которых были характерны, как проблемы общего характера (недостаточное финансирование, нехватка грамотных педагогических кадров), так и специфические трудности, связанные, в первую очередь, с организацией и реформированием системы инороднического образования. Наглядным примером в этом отношении может служить деятельность на ниве просвещения Елабужского уездного земства и местной национальной элиты.
Елабужский уезд входил в состав Вятской губернии, которая, в свою очередь, относилась к Казанскому учебному округу. Помимо Вятской, Казанский учебный округ включал также Казанскую, Симбирскую, Саратовскую, Самарскую и Астраханскую губернии. В интересующее нас время деятельностью этого обширного округа руководил доктор богословских наук, профессор Казанской духовной академии Я. Д. Коблов4.
К 1907 г. на территории 19 волостей уезда насчитывалось 128 начальных училищ, из них 116 находилось в ведении земства5. В целом организация начального и среднего образования была поставлена в Елабужском уезде на достаточно высоком уровне. Работа местного земства выгодно отличалась от работы других земств своим прогрессивным и активным просветительским характером. Как отмечает профессор Н. Г. Валеева, «Елабужское земство с первых лет деятельности особое внимание обратило на создание школ и санитарно-медицинских учреждений»6.
Каждый год выделялись средства на строительство новых учебных заведений. Так, по смете за 1908 г. на школьное строительство было ассигновано 14000 р., а общие расходы на народное образование составили за этот
год 106171 р., что было несоизмеримо больше в сравнении с остальными статьями расходов, за исключением здравоохранения, на которое было потрачено 107437 р.7
Много внимания уделялось финансовой поддержке учебных заведений. Помимо предоставляемых бюджетных средств, школам регулярно оказывалась разовая материальная помощь за счет различных нововведений, повышалось качество образования в уезде. Например, в 1907 г. было ассигновано 300 р. «на выдачу пособия учащимся в Елабужском городском училище, детям крестьянам Елабужского уезда»8. В 1908 г. было выделено 150 р. «на преподавание необязательных предметов в земских школах уезда» и 800 р. на создание должности запасных учителей и учительниц9. Отдельной стороной образовательной деятельности земства была выдача стипендий нуждающимся учащимся. Только за 1906 г. было выдано 15 именных стипендий и пособий на обучение10.
В то же время к началу XX в. местным органам самоуправления не удалось разрешить все проблемы в образовательной сфере. Основной из них была недостаточность финансирования государством начальных народных училищ. Из-за нехватки средств органы земского самоуправления не могли в полном объеме обеспечить выполнение внутренних потребностей учебных заведений и содержание преподавательского штата. Согласно доклада «О состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова» за 1907 г. из 116 народных училищ, числящихся на балансе земства, 7 училищ по своему состоянию были отнесены к неудовлетвори-тельным11. Говоря о численности учебных заведений, Я. Д. Коблов отмечал, что несмотря на постоянное строительство новых школьных зданий «число вновь открытых школ недостаточно для Елабужского уезда»12.
Недостаток денежных средств являлся также причиной бедности библиотечного фонда школ и нехватки учебных пособий. Характеризуя эту проблему, управа отмечала, что «выбор книг в библиотеках очень скуден, устарел по своему содержанию, это истина, отмечаемая всеми преподавателями. Заполнить этот пробел в школьной жизни может только денежная специальная ассигновка»13.
В то же время, несмотря на перечисленные проблемы, положение русских школ в Елабужском уезде выгодно отличалось от
инороднических. К 1908 г. в крае насчитывалось 40 инороднических учебных заведений. В них обучались вотяки, черемисы, крещеные татары и магометане14. В числе названных школ доминирующее по численности положение занимали татарские, представленные двумя типами учебных заведений - русско-татарскими школами и мусульманскими медресе и мектебе. В 1906 г. в уезде существовало 8 русско-татарских училищ - Биктовское, Назарянское, Варзинское, Ново-Аккузское, Балтачевское, Сарсазское, Мордвинское, Бондюжское заводское15. Позже были открыты Камаевское и Шадринское училища и некоторые другие русско-татарские школы. Необходимо отметить, что в подавляющем большинстве мусульманское население Казанского учебного округа и особенно Казанской губернии, враждебно относилось к открытию русско-татарских школ. Данные учебные заведения достаточно тяжело приживались. В целом по Казанскому учебному округу к началу XX в. было открыто лишь 57 русско-татарских школ16. Причин для подобного отношения было немало. Наибольшее недовольство вызывали опасения, связанные с политикой русификации и христианизации, которую русское правительство, по мнению мусульманского населения региона, собиралось проводить именно через русско-татарские школы.
Обучение в русско-татарских учебных заведениях велось на русском языке, на татарском преподавалось лишь вероучение17. В основу преподавания бала положена система, разработанная миссионером Н. И. Ильминским. Согласно данной системе, во главу угла ставилось распространение православия среди нерусского населения на его родном языке. Конечной целью обучения было обрусение инородцев и полное их слияние с русским на-родом18. В то же время многие исследователи отмечают, что национальная политика самодержавия в 60-70 гг. XIX в. принимает более гуманистический и рациональный характер. В связи с этим трудно не согласиться с мнением Р. М. Мухаметшина, который, характеризуя содержание политики русификации по указу 1870 г. и системе Н. И. Ильминского, отмечает, что предписания, содержащиеся в
них «оставались декларацией, дело до их си" 19
стематической реализации не доходило»19.
Самостоятельный образ жизни вели медресе и мектебе, не входящие в общее чис-
ло инороднических школ. Их количество значительно преобладало над количеством русско-татарских учебных заведений. Так, к середине XIX в. в Волго-Уральском регионе насчитывалось 1482 мектебе и медресе, из них 430 мектебе и 57 медресе находилось в Казанской губернии20. К 1905 г. их количество в Казанском крае увеличилось до 84521. В Елабужском уезде в 1906 г. функционировало 13 медресе и мектебе22, а к 1917 г. - уже 4123. Если учебная программа русско-татарских школ соответствовала программе начальных народных училищ, то медресе и мектебе давали исключительно национально-религиозное образование. Мектебе существовали при каждой мечети. Определенных сроков обучения и учебных программ в них не существовало. Обучение велось с каждым учеником персонально. Как правило, учебный курс включал изучение Корана и его толкований, хадисы (изречения пророка Мухаммада), историю ислама и др. Основной контингент учащихся составляли юноши от 8 до 14 лет24.
Медресе, как и мектебе, находились при мечетях. Для их открытия требовалось наличие грамотных, образованных мулл и частная инициатива со стороны зажиточного населения. В связи с этим далеко не каждый приход имел свое медресе. Медресе также не имели строгих учебных программ и сроков обучения. Основной контингент шакирдов составляли юноши от 10 до 20 лет. Обучение в медресе разделялось на четыре уровня (хотя встречалось и иное деление). Первые три -ибтидаия (начальный), рушдия (средний), игдадия (выше среднего) - соответствовали среднему духовному образованию, четвертый уровень - галия - давал высшее духовное образование. В отличие от мектебе, в медресе помимо религиозных дисциплин преподавались и светские предметы - тюркский язык, арабская литература, риторика, методика преподавания, педагогика и др.25 Оба вида учебных заведений содержались исключительно на частные пожертвования, и, как правило, их финансовое состояние оставляло желать лучшего.
Систематическое женское образование у татар отсутствовало. Некоторые девочки получали начальное обучение на дому у жен мулл. Здесь они знакомились с азами арабской грамматики и выучивали основные молитвы. На этом обучение завершалось. Первые женские учебные заведения для татарок по-
явились лишь в конце XIX - начале XX в. В их числе можно назвать частную школу Ф. Адамовой в Оренбурге, которая выпускала учительниц для начальных классов, частную женскую семинарию Г. Яушевой в Троицке, частную школу Ф. Аитовой в Казани и некоторые другие25. Также с начала XX в. по инициативе Министерства народного просвещения стали открываться русско-татарские школы для девочек. Первая такая школа появилась в Казани в 1901 г.26
Для образования татар в Елабужском уезде особенно остро стояли три проблемы - отсутствие педагогических кадров, владевших татарским языком, слабая успеваемость учащихся из-за языкового барьера, недостаточное финансирование учебных заведений. При этом первые две проблемы в большей степени были характерны для русско-татарских школ, от недостаточного же финансирования значительно сильнее страдали медресе и мектебе.
Вопрос об отсутствии грамотных, владеющих татарским языком учителей, не раз ставился инспектором народных училищ Я. Д. Кобловым на заседаниях земских собраний. В одном из докладов Я. Д Коблов писал следующее: «В значительном количестве инороднических школ учителями состоят не инородцы или русские, знающие ино-роднический язык, а лица незнающие ино-роднических наречий. Все это, разумеется, в значительной степени отражается на успехах учебного дела»27. Несмотря на частое обсуждение данной проблемы в земском собрании разрешения она не нашла. Объяснялось это тем, что подготовкой учителей для русско-татарских школ занимались лишь два учебных заведения (татарская учительская школа в Казани и в Уфе) на весь Казанский учебный округ и создаваемые по временам педагогические курсы, которые готовили, главным образом, преподавателей для джадидистских медресе. Каждая из татарских учительских школ была рассчитана на 40 мест28. Например, Казанская татарская учительская школа за все время своего существования (1876-1917 гг.) выпустила 396 преподавателей29, этого количества было явно недостаточно для огромного Казанского учебного округа. Характеризуя ситуацию, связанную с отсутствием татарского учительского персонала в Елабужском уезде, Я. Д. Коблов отмечал: «Для урегулирования дела преподавания в инороднических училищах в настоящее время употребляются
все меры к тому, что б в эти училища назначать по возможности лиц, владеющих ино-родническим языком»30. О том, какие это меры, инспектор не говорил, вероятно, речь могла идти только о материальном стимулировании.
О том, насколько остро стояла проблема педагогических кадров, говорят следующие данные. В «Списке училищного персонала земских училищ Елабужского уезда за 1906/7 гг.» из 113 учителей, работавших в учебных заведениях края, лишь трое были татарами по национальности. В Балтачевском училище преподавал Абдул Газиз Абдуллин, в Варзинском училище - Султан-Гарей Исмагилов, в Мордвинском - Арслан-Гарей Мратов. Все они являлись выпускниками татарской учительской школы в Казани. В числе «вторых учителей и учительниц» (57 человек) татар не было31.
Существование языкового барьера между учителем и учащимися неизбежно отрицательно сказывалось на учебных успехах последних. В «Докладе о состоянии начальных народных училищ Елабужского уезда Вятской губернии» за 1906 г. по этому поводу сказано следующее: «В общем успехи в ино-роднических школах значительно слабее, чем в русских»32. Однако при этом необходимо отметить, что проблема неуспеваемости и незнания русского языка со стороны учащихся была более разрешима, чем проблема отсутствия грамотных педагогических кадров. И здесь земство предпринимало вполне конкретные меры. Во-первых, в инороднических школах организовывались курсы по изучению русского языка32. Во-вторых, постепенно осуществлялся переход от трехгодичного срока обучения в инороднических школах к четырехгодичному. Обосновывая необходимость этой меры, инспектор народных училищ Я. Д. Коблов писал: «Для полного успеха во всех инороднических училищах полезно было бы ввести четырехгодичный курс обучения <...> Только при четырехгодичном курсе обучения инороднические школы будут достигать тех результатов, какие достигаются в русских школах. И поэтому к введению в инороднических училищах четырехгодичного курса необходимо употребить все старанья»33.
Проблема недостаточного финансирования для русско-татарских школ выражалась в тех же формах, что и проблема недоста-
точного финансирования русских школ - отсутствие достаточного количества учебной литературы, низкая заработная плата учителей, нехватка средств на подержание нуждающихся учащихся. Например, в одном из заявлений в земское собрание от вероучителей русско-татарских школ указывалось, что «за отсутствием в школах мусульманских книг преподавание, как мусульманской грамоты, так и вероучения является весьма затруднительным, а купить необходимые книги сами ученики по бедности своих родителей не могут, вследствие чего многие ученики не могут продолжать ученье и оставляют училище до окончания курса»34. Для решения этой проблемы вероучителя ходатайствовали о назначении ежегодного пособия в размере 20 р. на каждую русско-татарскую школу34.
Что касается заработной платы учителей русско-татарских школ, то особенно низкой она была также у вероучителей - 50 р. в год34. Учителя по основным предметам получали ежегодный оклад в 300 р. и надбавку за выслугу лет. При стаже работы в 10 лет надбавка составляла 120 р. в год35. Характеризуя данное положение дел, вероучителя русско-татарских школ отмечали, что назначенное им жалованье никоим образом не достаточно. Объяснялось это тем, что на их плечи ложилось не только преподавание вероучения, но и мусульманской грамоты, так как по их словам «неграмотным мальчикам преподавание вероучения является невозможным»36. Вследствие этого за мизерную плату вероучителя русско-татарских школ были вынуждены ежедневно работать «по три и более часа» сверхурочно36.
Однако средств на приобретение учебной литературы и повышение оклада вероучителям русско-татарских школ у земства не было. В связи с этим гласные, рассмотрев указанное заявление на заседании 30 сентября 1908 г., постановили отклонить данное прошение37.
Еще тяжелее было финансовое положение мектебе и медресе. Только наиболее прогрессивные земства могли позволить себе внебюджетное финансирование инородниче-ских учебных заведений. Елабужское земство с 1906 г. выделяло на содержание медресе и мектебе 1000 р. в год38. Для сравнения отметим, что на содержание одной Танаевской двухклассной церковно-приходской школы выделялось 500 р. в год, а на Елабужскую женскую гимназию - 4000 р.39 По подсчетам
мулл Елабужского уезда для нормального функционирования мектебе и медресе требовалась намного большая сумма. Заявляя свой протест, муллы неоднократно обращались к земскому собранию с различными финансовыми ходатайствами. Обобщив содержание этих просьб, в 1907 г. управа подготовила для земского собрания сводный доклад по данному вопросу. Согласно докладу мулла д. Тойгузино Кураковской волости Хабибрахман Шагимухаметов просил у земства на 1908 г. сумму в 100 р., мулла д. Кучково Гатаулла Ягудин - 241 р., мулла д. Табарли Шагихайдар Бикчурин - 156 р. 50 коп., мулла д. Терси Мансуров - 150 р. и т. д.40
На следующий год указанные муллы запросили еще большие денежные средства. Например, Гатаулла Ягудин попросил сумму в 405 р., а Шайхадар Бикчурин - 228 р.41 Однако требования эти земство выполнить не смогло. Вместо необходимых 405 р. Ягудин получил 130 р., а Бикчурин - 60 р.41
Сумма в 1000 р., выделяемая земством на содержание медресе и мектебе, была настолько мала, что для ее грамотного распределения потребовалось создание отдельной комиссии, которая при назначении денежного пособия должна была учитывать все индивидуальные особенности финансируемого учебного заведения. Данная комиссия, получившая название «Специальной комиссии по распределению и выдаче средств на приобретение учебных пособий и содержание медресе и мекте-бе», была создана земством в 1908 г. В состав комиссии вошли гласные Елабужского уездного земского собрания купец второй гильдии Ахмат-Шакир Зайнутдинович Заитов, князь Чингиз Измаил бек Ахматгиреевич и имам Елабужской мечети Закий Хузяханов. Итоги работы комиссии выглядели следующим образом: мулла д. Салауши Габдулнур Азитдинов получил на содержание мектебе 60 р., мулла д. Терси Мансуров - 60 р., мулла д. Кучково Гатаулла Ягудин - 130 р., мулла д. Альметьево Хуснутдин Назиров - 70 р., мулла д. Старый Юраш Шагимардан Файзуллин -60 р., мулла д. Морты Масагутов - 130 р., мулла д. Битково Халлимул Сафаргуллин -60 р., мулла д. Абалач Закир Илатов - 60 р., мулла д. Рамаево Якуб Халитов - 60 р., мулла г. Елабуги Закий Хузяханов - 130 р.41 С созданием «Специальной комиссии» финансовые проблемы не были разрешены полностью, и по-прежнему остро ощущался недостаток
средств финансирования учебных заведений для населения нерусской национальности.
Просьбы мулл продолжали поступать в Елабужское уездное земское собрание. На заседании 2 октября 1908 г. гласными был поставлен вопрос о «преобразовании мусульманских медресе и мектебе в нормальные начальные училища с программами, установленными для земских школ»42. В этом случае земство могло ассигновать их на общих основаниях. Однако подобные нововведения грозили полной ликвидацией национального образования в уезде. Прекрасно это осознавая, «гласные-мусульмане (А. Заитов, князь Чингиз, А. Музафаров, Н. Мухитов) высказались против, желая сохранить существующее положение дел и потребовали на 1909 г. вновь выделить 1000 р.»42. Таким образом, проблема недостаточного финансирования мусульманских учебных заведений Елабужского уезда земством решена не была. Нам видится, что для решения данной серьезной проблемы были необходимы корпоративные действия государственных учреждений, выборных органов местного самоуправления, частной инициативы.
Характеризуя общее состояние мусульманских учебных заведений края, управа отмечала, что «медресе и мектебе влачат жалкое существование: нет необходимых пособий, не хватает средств на наем сторожей и если бы не частные пожертвования учителя были бы поставлены в совершенно критическое положение»43.
Основными жертвователями на нужды национального образования в крае являлись татарское дворянство и купечество. Древние традиции благотворительности, прочно утвердившиеся в мусульманстве, были широко представлены и среди татарского купечества XIX-XX вв. По словам современного исследователя Р. Р. Салихова, «почти каждый мусульманский купец первой и второй гильдии за свою жизнь строил или ремонтировал по нескольку десятков мечетей, как в городах, так и в селах губернии»44. Не являлось в этом отношении исключением и татарское купечество Елабужского уезда Вятской губернии. Во-первых, оно принимало активное участие в общей работе земства в сфере мусульманского образования, подтверждением чего является деятельность А. Заитова и князя Чингиза в «Специальной комиссии». Во-вторых, широко была представлена и частная инициатива, которая выражалась не только в
постоянных денежных пожертвованиях, упоминаемых Елабужской управой, но и в более значительных формах.
Так, известно, что купцом А. Заитовым была основана русско-татарская школа в родовом имении Заитовых - «Соклово»45. Еще одну школу купец основал в другом имении -«Чучкан». Чучканская школа была открыта в 1910 г. Ходатайствуя об открытии данного учебного заведения, Ахмат-Шакир Заитов обратился к земскому собранию со следующим заявлением: «Исключительно для мусульманского населения окрестных деревень Елабужского уезда Ямурзиной, Уразаевой, починка "Заитова" мною на своей земле выстроено деревянное здание для училища и в настоящее время, совершенно приспособленное для занятия с учениками. Имею честь позволить себе предложением Елабужскому земскому уездному собранию, передать это здание в земство на десять лет бесплатно. Ремонт училища в течение десяти лет я принимаю на свой счет. Со счета моего в училище в течение десяти лет будет находиться сторож». Взамен купец попросил земское собрание назначить в училище учителей русского языка и магометанской религии, а также приобрести необходимые учебники46. Как отмечает Н. Г. Валеева, «частная школа Шакира Зайнутдиновича Заитова просуществовала в уезде до октябрьских событий 1917 г.»47.
Также необходимо отметить, что на средства купца были открыты не только две русско-татарские школы, но и детский сад -исключительный в истории мусульманской благотворительности факт. Из воспоминаний жителя д. Старые Чекалды Николая Емельяновича Субботина известно, что детский сад был открыт А. Заитовым также в имении Чучкан, которое являлось постоянным местом жительства купца. В частности, Субботин отмечал: «Заитов жил в д. Чучкан <.> Он имел вокруг своего жилища детский сад, в котором воспитывались дети из разных деревень. За ними ухаживали женщины-крестьянки. Дети месяц живут и работают в этом саде, а потом их родители забирали домой. А через несколько дней они снова привозили их. Шакир-Ходжи помогал воспитывать детей, он давал продукты и одежду. Он не был злым как другие бояре. Дети самого Заитова тоже воспитывались в этом саду. Детей детского сада он заставлял работать в саду и на огороде собирать картофель»48.
Второй наиболее распространенной формой поддержки национального образования в уезде было исполнение представителями местного татарского купечества и дворянства обязанностей попечителей русско-татарских школ. Примеров подобной деятельности достаточно. Бесспорное лидерство здесь принадлежит также А. Заитову. В 1908 г. купец был избран попечителем Шадринского русско-татарского училища49, в 1912 г. -Ново-Аккузского русско-татарского учили-ща50, в 1915 г. - Кудашевского и Чучканского училищ, а также одним из семи попечителей Камаевского русско-татарского училища51. Обязанности попечителя исполнял и младший брат А. Заитова - купец второй гильдии Шигабетдин Заитов, являвшийся с 1915 г. попечителем Сарсазского и Кадралинского русско-татарских училищ52.
Кроме братьев Заитовых, попечителями русско-татарских учебных заведений края в разные годы избирались купец второй гильдии Мухамет-Валей Альмухаметов (Назарянское, Тураевское, Бизяковское и Абалачевское училища)53 и дворяне Кутлуг Ибниаминович Бикмаев (Мордвинское училище)54, Ибрагим Рахматуллович Халитов (Балтачевское и Терсинское училища)55, князь Чингиз (Варзинское и Балтачевское училища)56.
Важно отметить, что представители национальной элиты татарского населения края неоднократно избирались попечителями и русских учебных заведений. Например, И. Халитов с 1901 по 1903 г. входил в состав попечительского совета Елабужской Александровской школы ремесленных учеников. В период с 1907 по 1915 г. эту же должность занимал князь Чингиз57. Кроме этого, на заседании земского собрания 24 октября
1906 г. Чингиз единогласно был избран членом училищного уездного совета от земства на трехлетие с 1907 г.58
Согласно «Положению о попечительстве при начальных училищах», разработанному и принятому в Вятской губернии 26 марта
1907 г., в обязанности попечителей входили заботы о благоустройстве училищ и учеников. Попечители следили за тем, чтобы «всем детям школьного возраста данной местности предоставлена была возможность учиться в школе». Для этого они устраивали помещения для ночлега учеников, доставляли подводы для тех из них, которые жили на далеком расстоянии, снабжали неимущих одеждой, обу-
вью, пропитанием и т. п.»59. Важно отметить, что свои обязанности попечители выполняли на общественных началах.
Резюмируя сказанное, становится очевидным, что должность школьных попечителей носила почетный, но в тоже время и очень ответственный характер. Занимать ее могли только авторитетные, уважаемые, образованные, бескорыстные люди. Не вызывает сомнения, что выполняя обязанности попечителей учебных заведений, татарское купечество и дворянство занималось широкой благотворительной деятельностью на ниве просвещения. В то же время необходимо подчеркнуть, что большинство проблем, связанных с организацией образования инороднического населения Елабужского уезда Вятской губернии, в силу объективных причин не нашли своего разрешения. Не увенчались успехом усилия, направленные на поиск и расширение грамотного учительского персонала для русско-татарских училищ. Много внимания местное земство и национальная элита уделяли вопросу улучшения финансового положения татарских учебных заведений уезда. И если содержание русско-татарских школ находилось на относительно нормальном уровне, то материальная сторона жизни медресе и мектебе оставляла желать лучшего. Лишь частично была решена проблема языкового барьера и слабой успеваемости учащихся инороднических учебных заведений. С этой целью земством создавались специальные подготовительные курсы для учащихся по овладению русским языком. Однако более значимое преобразование в данной сфере -введение четырехгодичного курса обучения в инороднических школах на практике реализовано не было. Важный вклад в становление и развитие местного национального образования был внесен представителями елабуж-ского татарского купечества и дворянства. На средства благотворителей открывались новые учебные заведения, оказывалась регулярная поддержка не только татарским, но и русским учебным заведениям, что придает деятельности национальной элиты на ниве просвещения особенно прогрессивный синтетический характер.
Примечания
1 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 года / под ред.
Н. А. Тройницкого. М. : Изд. центр. стат. ком. м-ва внутр. дел, 1904. С. 93.
2 Латынина, Д. И. История педагогики. М. : Форум, 1998. С. 318.
3 Загидуллин, И. К. Перепись 1897 года и татары Казанской губернии. Казань : Тат. книж. изд-во, 2000. С. 100.
4 Амирханов, Р. Развитие народного образования у татар в дооктябрьский период // Мага-риф. 1992. № 10. С. 36.
5 Доклад № 25 Елабужской уездной земской управы по народному образованию // Журн.
XXXXI Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 3-15 окт. 1907 г. Елабуга, 1908. С. 275.
6 Валеева, Н. Г. Елабужское земство и Россия. М. : Аграф, 2002. С. 20.
7 Журн. XXXXI Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 3-15 окт. 1907 г. Елабуга, 1908. С. 953.
8 Журн. XXXX Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 15-24 окт. 1906 г. Елабуга, 1907. С. 458.
9 Журн. XXXXII Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 26 сент. - 7 окт. 1908 г. Елабуга, 1909. С. 111, 511.
10 Журн. XXXX Очеред. сес... С. 248.
11 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова // Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 119.
12 Там же. С. 118.
13 Там же. С. 276.
14 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова. С.122.
15 Доклад о состоянии начальных народных училищ Елабужского уезда Вятской губернии // Журн. XXXXI Очеред. сес. С. 387.
16 Мухаметшин, Р. М. Ислам в общественной и политической жизни татар и Татарстана в XX веке. Казань : Тат. книж. изд-во, 2005. С. 64.
17 Хамитбаева, Н. Татарское образование в зеркале русской прессы / Н. Хамитбаева, Х. Бага-утдинова // Магариф. 1999. № 5. С. 54.
18 Мухаметшин, Р. М. Ислам в общественной и политической жизни. С. 64.
19 Там же. С. 76.
20 Там же. С. 62.
21 Гайнетдинова, Г. А. Некоторые страницы из истории татарского национального образования // Наука и школа. 1997. № 10. С. 26.
22 Доклад № 46 Елабужской уездной земской управы по народному образованию // Журн.
XXXXII Очеред. сес. С. 166.
23 Валеева, Н. Г. Елабужское земство и Россия. С. 52.
24 Бикенин, Р. Мухаммед-Сафа Бикенин и Василий Васильевич Радлов : из истории первого в Казанской губернии татарского начального училищ // Эхо веков. 2006. № 1. С. 9.
25 Амирханов, Р. Развитие народного образования у татар. С. 37.
26 Хамитбаева, Н. Татарское образование. С. 54.
27 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова. С. 122.
28 Бикенин, Р. Мухаммед-Сафа Бикенин. С. 11.
29 Беркутов, В. Из истории образования у татар // Идель. 2008. № 5. С. 64.
30 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова. С. 123.
31 Список училищного персонала земских училищ Елабужского уезда за 1906/7 гг. // Журн. XXXXI Очеред. сес. С. 286.
32 Доклад о состоянии начальных народных училищ Елабужского уезда Вятской губернии. С. 388.
33 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова. С. 123.
34 Заявление вероучителей русско-татарских школ Елабужского уезда // Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 234.
35 Список учительского персонала земских школ Елабужского уезда за 1905/6 год // Журн. XXXX Очеред. сес. С. 575.
36 Заявление вероучителей. С. 234.
37 Журн. XXXXII. С. 198.
38 Там же. С. 166.
39 Там же. С. 3.
40 Доклад № 36 Елабужской уездной земской управы с предоставлением списка прошений мулл Елабужского уезда, ходатайствующих о пособии на содержание мусульманских медресе и мектебе // Журн. XXXXI Очеред. сес. С. 436,437.
41 Доклад № 46 Елабужской уездной земской управы по народному образованию // Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 166.
42 Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 167.
43 Доклад № 46. С. 167.
44 Салихов, Р. Р. Татарская буржуазия Казани и национальные реформы второй половины XIX - начала XX в. Казань : Мастер-Лайн, 2001. С. 58.
45 Доклад № 93 Елабужской уездной земской управы с предоставлением списка ходатайств
различных лиц по общественному призрению // Журн. XXXXVI Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 25 сент. - 6 окт. 1912 г. Елабу-га, 1913. С. 1124.
46 Журн. XXXXIV Очеред. сес. Елабуж. уезд. зем. собр. 28 сент. - 11 окт. 1910 г. Елабуга, 1911. С.333-334.
47 Валеев, Н. М. Елабуга Харбин Сидней. / Н. М. Валеев, Н. Г. Валеева. Казань : Идель-Пресс, 2007. С. 61.
48 Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. Р-4536. Оп. 1. Д. 10. Л. 1.
49 Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 686.
50 Журн. XXXXVI Очеред. сес. С. 336.
51 Доклад № 38 Елабужской уездной земской управы по протесту г. начальника губернии на постановление уездного земского собрания 48-й очередной сессии об отклонении избрания попечителей народных земских училищ // 48 Очеред. Елабуж. уезд. зем. собр. 25 сент. -8 окт. 1914 г. Малмыж, 1915. С. 1185, 1186.
52 Там же. С. 1186.
53 Журн. XXXXVI Очеред. сес. С. 336; 48 Очеред. Елабуж. уезд. зем. собр.. С. 236;
49 Очеред. Елабуж. уезд. зем. собр. 5-18 окт. 1915 г. Малмыж, 1916. С. 1184.
54 Ведомость о числе учащихся в земских училищах Елабужского земства // Журн. XXXXI Очеред. сес. С. 320.
55 XXXIV Очеред. Елабуж. уезд. зем. собр. 20-28 сент. 1900 г. Елабуга, 1902. С. 391, 392.
56 Доклад Елабужского уездного земского собрания о выборах попечителей школ на трехлетие с 1907 года // Журн. XXXX. С. 638; Доклад № 72 Елабужской уездной земской управы о выборах попечителей земских школ уезда // Журн. XXXXII Очеред. сес. С 829.
57 См.: Памятные книжки и календари Вятской губернии 1901-1903 , 1907-1915 гг. Вятка, 1902-1904, 1908-1916.
58 Журн. XXXX Очеред. сес. С. 792.
59 Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я. Д. Коблова // Журн. XXXXII Очеред. сес. С. 150-151.
