CC BY
177
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2010. № 4
А.В. Корольков
(аспирант кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
СТАНОВЛЕНИЕ КУБИНСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА
(1959-1975)
В статье анализируется развитие кубинского интернационализма после революции 1959 г. Автор рассматривает ход и подоплеку первых военных и гуманитарных миссий Кубы за рубежом, а также становление устойчивой системы такого рода активности на международной арене. В работе использованы оригинальные источники, в том числе малоизвестные в отечественной историографии документы и материалы.
Ключевые слова: Куба, кубинский интернационализм, гражданская война, Латинская Америка, освободительные движения, Африка, Конго, «холодная война», военные миссии.
The article analyses the development of Cuban internationalism after the 1959 revolution. The author researches the course and background of first Cuban military and humanitarian missions abroad and the making of these activities on international arena. The article uses original sources, including some little-known in Russian historiography documents and texts.
Key words: Cuba, Cuban internationalism, civil war, Latin America, liberation
movements, Africa, Congo, Cold War, military missions.
* * *
В настоящей статье предпринята попытка рассмотреть и проанализировать этапы становления кубинской политики революционного интернационализма, начиная от победы революции в 1959 г. до 1975 г. — операции «Карлотта». После этой операции кубинские интернациональные миссии претерпели качественные изменения, связанные с географией, масштабами и характером своей деятельности. С середины 1975 г. они стали признанным фактором мировой политики.
Революция 1959 г. привела к институционализации интернационализма в качестве политической линии Гаваны. В качестве одной из опор этой политики рассматривалась сопричастность с историей «третьего мира» и особенно стран Латинской Америки и Африки — исторической родины значительной части населения Кубы. Изменения коснулись многих сфер жизни кубинского общества — от образования и самовосприятия до военного строительства и внешней политики. Если СССР ряд десятилетий был вынужден строить свою экономическую систему на принципах самодостаточности,
* Корольков Александр Владимирович, тел.: 8-915-497-65-75: e-mail: alexander.v. [email protected]
то Куба строила социализм совсем в других условиях. От СССР и стран Восточной Европы поступала финансовая, технологическая помощь, информационная поддержка. Благодаря этому удалось избежать многих проблем, особенно на начальном этапе революционных преобразований. Однако Куба столкнулась с другими проблемами: взаимодействие со странами советского блока несло не только немалые преимущества, но и значительно ограничивало свободу маневра, вынуждало ориентироваться на внешнюю политику «большого брата». Одновременно со стороны США исходила постоянная угроза, противостоять которой в военном плане самостоятельно Куба не могла. Обширная география и значительные масштабы интернациональных акций «Острова свободы» представляли собой попытку получить большую самостоятельность в отношениях как со странами Запада, так и с СССР и играть особую роль в мировой социалистической системе. Это была возможность не просто диверсифицировать внешнюю политику, но и обозначить некую взаимозависимость с СССР в глобальной мировой политике, поведя за собой часть стран «третьего мира», став признанным лидером в среде латиноамериканских, а затем и африканских левых.
С самого начала революции руководством Кубы был взят курс на сотрудничество с левым и национально-освободительным движением в «третьем мире». В Латинской Америке официальные межправительственные связи было наладить затруднительно. Еще в марте 1954 г. на 10-й Межамериканской конференции в Каракасе была принята так называемая «доктрина несовместимости» и подписана «Декларация солидарности в сохранении политической целостности американских государств и противостояния вмешательству международного коммунизма». Предусматривалось не просто приостановление членства в ОАГ, но и коллективные санкции в отношении государств, где международное коммунистическое движение устанавливает «господство или контроль над политическими институтами»1. Эта доктрина уже была использована Вашингтоном в июне 1954 г. для свержения демократического режима Х. Арбенса в Гватемале. Вскоре после победы революции на Кубе против нее были опробованы различные методы военного и экономического воздействия. Наиболее активная фаза использования санкций против Гаваны пришлась на 1960—1973 гг.
Куба стремилась соблюдать нормы международного права, в особенности в отношении тех стран, которые не стали разрывать дипломатических отношений с новым кубинским правительством. Что же касается открытого вмешательства и отправки вооруженных формирований с территории Кубы, то такие операции непосредственно после революции не практиковались. Исключением можно
1 Цит. по: Сударев В.П. Две Америки после окончания «холодной войны». М., 2004. С. 11.
считать экспедицию в Доминиканскую республику в 1959 г., когда группа доминиканских революционеров направилась с территории Кубы для организации повстанческой борьбы в своей стране. «В данном случае речь шла о старом обязательстве перед доминиканцами, сражавшимися вместе с нами», — так объяснил этот эпизод позднее Ф. Кастро2. Тем не менее, подвергшись изоляции, Куба была вынуждены искать другие пути развития отношений с зарубежными государствами и выхода из международной и особенно региональной изоляции. Это вело к развитию отношений с близкими по идеологии силами в разных странах. Однако кубинцы не допускали прямых нарушений международного права, что, однако, не мешало им развить высокую активность в обучении и политической поддержке участников разного рода сил, выступающих против правительств в странах Латинской Америки. Сложилась ситуация, в которой отношения с официальными правительствами, присоединившимися к антикубинским санкциям США, были, по сути, заменены отношениями с неправительственными политическими организациями. Сам Ф. Кастро так оценил сложившуюся ситуацию: «Мы действительно хотели революции, мы ее желали в силу приверженности учению, в силу убеждения. В то же время я считаю, что революцию нельзя экспортировать, потому что никому не под силу экспортировать объективные условия, которые делают революцию возможной. Проявить солидарность и в какой-либо форме оказать содействие революционному движению не значит экспортировать революцию»3. Одновременно кубинцы проявляли незаурядную активность в создании «субъективных» условий для организации борьбы. Доказательством этого служит, к примеру, запрос кубинского правительства, отправленный в 1961 г. через посла Болгарии руководству этой страны, о выделении кредита на 5 лет в 1,5 млн долларов на закупку «специального оборудования». Всего Куба закупила в Болгарии «специального оборудования» на 7 млн 130 тыс. долларов. В этом же документе кубинцы просили продать им 50 000 списанных немецких винтовок «маузер» калибра 7,92. В запросе было четко указано, что винтовки нужны не для внутреннего использования, а для «нужд латиноамериканских революционных движений»4.
Несмотря на все усилия кубинских революционеров и прежде всего Э. Че Гевары и М. Пиньейро (Барба Роха), которые попытались создать на Кубе региональный координационный центр повстанческих движений, больших успехов повстанческая борь-
2 RamonetI. Fidel Casrto, biografía a dos voces. Barcelona, 2006. P. 260.
3 Ibid. P. 261.
4 Top Secret BCP Politburo Resolution on Arms Delivery to Cuba // http://www.wil-soncenter.org/index.cfm?topic_id=1409&fuseaction=va2.document&identifier=3198A3D9-423B-763D-D93F3DFC37414D99&sort=Collection&item=Cuba%20in%20the%20 Cold%20War
ба в Латинской Америке в 1960-е гг. не достигла. Ф. Кастро так объяснил провал революционных сил в Латинской Америке в тот период: «Иногда имеются объективные условия для революционных изменений, а субъективные условия не складываются»5.
В такой ситуации кубинское руководство обращает свое внимание к другой части света, с которой кубинцев связывала общая культура и схожесть исторических судеб. Первые контакты в Африке были налажены менее чем через 2 года после победы революции. Уже в 1961 г. кубинское судно доставило оружие алжирским патриотам, а на обратном пути привезло детей и раненых. Груз оружия включал в себя пушки, 105 мм гаубицы и обширный запас боеприпасов6. Такого рода поставки в тот момент были крайне необходимы повстанческой армии, которая боролась за независимость Алжира. В то же самое время начинается гуманитарное сотрудничество с этой африканской страной.
Куба, лишившаяся многих квалифицированных специалистов, эмигрировавших после революции, даже в ущерб собственным социальным программам нашла возможность оказать помощь молодой Алжирской народно-демократической республике. Первая направленная туда группа специалистов насчитывала 29 врачей, трех стоматологов, 15 медсестер и 8 специалистов среднего звена — всего 45 мужчин и 10 женщин7. Поступала и военная помощь, первоначально это были военные советники. 21 октября 1963 г. руководитель кубинской миссии в этой стране Флавио Браво сообщал в своем письме в Гавану о предстоящем прибытии 170 кубинских советников, а также о настроении в Алжире и о характере международной помощи: «Вчера мы узнали, что должны прибыть Эфи-хенио Амейхейрас и 170 товарищей. Ситуация такова, что весь соцлагерь должен оказать помощь. Но наши товарищи здесь не получают помощи: только обещания, а оружие не приходит. Хотя король Марокко Хасан имеет батальон советских танков, МиГи и другое советское оружие. Наши алжирские друзья не понимают, как СССР может помогать феодалу Хасану и почему он не помогает им. Что касается стран восточного блока, то они ведут себя как жадные торговцы, предлагают помощь по ценам еще дороже, чем янки. Надо сказать об этом Александру Алексееву (посол СССР на Кубе. — А.К.)»8.
В международном плане политика солидарности с Алжиром довольно быстро принесла свои плоды. Сразу же после победы ал-
5 Ramonet I. Op. cit. P. 263.
6 Ibid. P. 277.
7 Ibid. P. 617.
8 Flavio Bravo, deputy commander of Cuban forces in Algeria, to Raul Castro // http://www.wilsoncenter.org/index.cfm?topic_id=1409&fuseaction=va2.document &identifier=5034C67A-96B6-175C-93A5886DD34BDB1E&sort=Collection&item= The%20Cold%20War%20in%20Africa
жирцев в июне 1962 г. лидер нового государства Бен Белла приехал с визитом в Гавану. Он высказался в поддержку Кубинской революции и против блокады острова со стороны США. Сотрудничество с Алжиром продолжилось и в дальнейшем и вылилось в отправку кубинских войск в Алжир. Это был первый пример применения кубинских вооруженных сил за рубежом. Осенью 1963 г. Алжир подвергся агрессии в районе Тиндуфа9. На тот момент вооруженные силы Алжира были ослаблены недавно закончившейся войной за независимость, чем и решило воспользоваться Марокко, власти которого при поддержке США пыталось овладеть важными природными месторождениями. Алжир был первым опытом независимых действий Кубы «через голову» СССР. Дело в том, что кубинцы отправили в эту африканскую страну часть тех вооружений, которые СССР поставил для собственных нужд армии Кубы в период Карибского кризиса. Всего для защиты территориальной целостности АНДР были направлены танковый батальон с приборами ночного видения, несколько артиллерийских расчетов и около тысячи солдат10. Командовал этой боевой группой Эфихенио Амей-хейрас, ветеран «Гранмы» и Сьерра-Маэстры. Само появление танкового батальона в районе сосредоточения марокканских войск смогло предотвратить конфликт, восстановив баланс сил между двумя странами, а кубинцы таким образом одержали первую военно-политическую победу за пределами собственного государства.
Отношения с Алжиром стали первым опытом солидарности Кубы с новым правительством бывшей колонии. Одновременно в начале 1960-х гг. кубинцы продолжали поддержку партизанских движений, борющихся за независимость. Это прежде всего касалось бельгийского Конго и португальских колоний, которые все еще оставались в подчинении европейских метрополий. В начальном проникновении кубинцев в Африку южнее Сахары важнейшую роль сыграл Эрнесто Че Гевара. Фидель Кастро отмечал тягу Че Гевары к интернациональным миссиям, к личному участию в герилье и его особую внешнеполитическую активность. После ряда неудач в Латинской Америке, в частности гибели отряда Хорхе Массети в Аргентине, Че на какое-то время переключил свое внимание на Африку. В 1965 г. он совершил крупную международную поездку, в ходе которой встретился с Чжоу Эньлаем, Дж. Неру, Г. Насером, А. Сукарно. Встреча с Ч. Эньлаем была не случайна, у
9 Колониальные власти Франции несколько раз перекраивали границу между колониями Марокко и Алжиром. После получения независимости в 1956 г. Марокко предъявило Алжиру территориальные претензии на 200 тыс. км2. Наиболее острая ситуация сложилась в районе Тиндуфа на западе Алжира, так как там располагалось крупное месторождение железной руды. Осенью 1963 г. начались полномасштабные боевые действия. 14 октября 1963 г. войска Марокко начали наступление в районе Колон-Беша и продвинулись вглубь Алжира на 100 км.
10 Ramonet I. Op. cit. P. 280.
Че Гевары «не было конфликтов с советским руководством, но он больше склонялся в сторону Китая или испытывал больше симпатий к Китаю»11. Э. Гевара искренне надеялся на скорый крах капитализма, он настаивал на активных действиях, поддержке оружием и деньгами повстанцев по всему миру. СССР же в эти годы уже склонялся к логике разрядки и мирного сосуществования. После Карибского кризиса излишние обострения были не нужны ни США, ни Советскому Союзу. В этих условиях Китай, вероятно, выглядел в глазах Че предпочтительнее. 24 февраля 1965 г. Че выступил с речью в городе Алжире. Он призвал поддержать «третий мир» в его борьбе против империализма и осудил советский блок (прежде всего СССР) за его торговую политику, которая, с его точки зрения, была такой же империалистической, как и политика Запада12.
Че Гевара искал место для создания революционного очага в Африке, что вписывалось в его представления о расширении борьбы против американского империализма. Его внимание привлекло бельгийское Конго, где уже существовало повстанческое движение и определенные условия для его развития13. Однако без участия
11 Ibid. С. 259.
12 Guevara E. En la Conferencia Afroasiática en Argelia // http://www.marxists.org/ espanol/guevara/escritos/op/libros/presente/23.htm
13 Со второй половины 1950-х гг., несмотря на преследования колониальных властей, в Конго одна за другой стали создаваться политические партии и организации. Бельгийцы допустили создание выборных муниципальных советов в нескольких городах, однако политические партии были разрешены только после массовых беспорядков в январе 1959 г. в Леопольдвиле (совр. Киншаса). Наладить отношения с конголезскими политическими организациями удалось только после обещания официального Брюсселя предоставить Конго полную независимость 30 июня 1960 г. Наиболее влиятельной партией стало возглавляемое Патрисом Лу-мумбой Национальное движение Конго (НДК), которое было создано в октябре 1958 г. В то же время Альбер Калонжи, лидер Касаи, соперничающей с НДК, создал одноименную партию — Национальное движение Конго—Калонжи (НДК-К). В отличие от партии Национальное движение Конго—Лумумба (НДК-Л), пользовавшейся поддержкой разных этнических групп, НДК-К опиралась на балуба, живущих в провинции Касаи. Общенациональной поддержкой пользовалась также Партия национального прогресса (ПНП), коалиция консервативно настроенных политиков и вождей, которая была создана при поддержке бельгийцев. Эта партия отличалась умеренностью и пробельгийским настроем, ее лидером стал Поль Бо-лья. На проведенных в мае 1960 г. парламентских выборах партия Лумумбы завоевала 33 из 137 депутатских мандатов в палате представителей, еще 8 мест достались ее союзникам. Тем не менее ни одна из партий или коалиций не обеспечила себе большинства, единственным логичным шагом было формирование правительства во главе с представителями НДК-Л и его союзников. Было сформировано коалиционное правительство, П. Лумумба стал премьер-министром. В соответствии с достигнутым компромиссом пост главы государства занял лидер партии АБАКО Ж. Касавубу. Уже через пять дней после провозглашения независимости страна погрузилась в хаос, когда расквартированные в провинции Нижнее Конго солдаты-конголезцы подняли мятеж против бельгийских офицеров. Беспорядки перекинулись на другие провинции, и в сложившейся ситуации большая часть бельгийских чиновников выехала из страны. 10 июля 1960 г. Бельгия ввела свои войска в Конго.
региональных сил никакая революция была невозможна. К 1964 г. Че предполагал привлечь к борьбе в Конго все левые освободительные движения Африки. Он предложил созвать встречу в Дар-эс-Саламе, намереваясь провести серию переговоров с каждым представителем в отдельности, но из-за недоработки кубинского посольства они все съехались разом, что привело только к еще большему обострению взаимных конфликтов и противоречий14. Че был загнан в угол, его ставка на революцию в Конго не получила региональной поддержки. В итоге он был вынужден продолжить свою миссию в Конго, опираясь лишь на кубинских инструкторов.
Африканские борцы за независимость к тому моменту не имели ни опыта, ни оружия. Одновременно реакционный режим в Конго активно привлекал иностранных наемников. Это обусловило необходимость направления в Конго довольно большого отряда кубинцев — 150 хорошо подготовленных и вооруженных бойцов15. Однако такая тактика, как и позднее в Боливии, не принесла успеха. Практика показала, что для успеха необходимо сформировать хорошо обустроенную сеть баз, готовить местные кадры на Кубе, и это был вопрос не столько средств и добровольцев, сколько времени и кропотливой работы. «Если бы существовала необходимость послать туда дополнительные военные силы, мы бы это сделали, поскольку здесь добровольцев было хоть отбавляй, — отмечал впоследствии Ф. Кастро, — однако эта борьба и в самом деле была бесперспективной: на тот момент не было условий для ее развития — и мы отозвали Че»16. Пребывание Че Гевары в Конго часто представляется как частная авантюра, не имевшая ни должной подготовки, ни стратегии. На самом деле такое мнение весьма далеко от реальности. Деятельность Че Гевары осуществлялась в рамках хорошо продуманных стратегических решений, которые позднее подтвердили свою правоту. Конго было только эпизодом. Прекрасно осознавалась необходимость единства африканских сил, необходимость повышения боевой и идеологической подготовки — кубинские инструкторы должны были помочь интегрировать разные движения, объединить их на основе принципов интернационализма в единых центрах подготовки.
В 1965 г. началось сотрудничество Кубы с национально-освободительными силами Анголы и Гвинеи-Бисау, которое в основном заключалось в подготовке кадров, направлении инструкторов и материальной помощи17. В этот же период устанавливаются отно-
14 Edward G. The Cuban Intervention in Angola, 1965—1991. From Che Guevara to Cuito Cuanavale. N.Y., 2005. P. 22.
15 Ibid. P. 23.
16 Ramonet I. Op. cit. P. 266.
17 Ibid. P. 280.
шения и с ФPEЛИМО18 в Мозамбике. Представители этой организации участвовали в знаменитой конференции Триконтинен-таль в Гаване в январе 1966 г. Уже с 1968 г. ФPEЛИМО начал получать кубинскую военную помощь. Однако в 60-е гг. Мозамбик больше склонялся к контактам с Китаем19. Что касается Гвинеи-Бисау, то история ее сотрудничества с Кубой, начавшаяся в 1965 г., была очень плодотворна, кубинцы внесли большой вклад в победу сторонников независимости в 1974 г.20 За эти годы около 600 кубинских интернационалистов участвовали в партизанской борьбе в этой стране. Среди них было 70 врачей21. К тому времени возникла потребность в систематизации отношений Кубы с представителями различных стран и социальными движениями. Конгресс Триконтиненталь стал краеугольным камнем в отношениях Кубы и с другими национально-освободительными организациями стран Африки. Как уже отмечалось, кубинцы в 1965 г. установили контакты с ПАИГК ^АЮС — African Party for the Independence of Guine and Cape Verde) и ее руководителем Амилькаром Кабралом. Когда Амилькар Кабрал прибыл на конгресс Триконтиненталь, Ф. Кастро предложил ему прислать контингент кубинских инструкторов для обучения гвинейских партизан. С февраля 1967 г. до конца 1968 г. отряд из 60 кубинских добровольцев воевал вместе с антиимпериалистическими силами Африканской партии независимости Гвинеи и Кабо Верде22.
18 Созданная в Дар-эс-Саламе (Танзания) в 1962 г. организация, деятельность которой была направлена на выход Мозамбика из-под колониальной зависимости от Португалии. После переговоров в Лусаке в сентябре 1974 г. между руководством ФPEЛИМО и Португалией было достигнуто соглашение о предоставлении Мозамбику независимости. 25 июня 1975 г. была провозглашена Народная Республика Мозамбик. После обретения страной независимости Фронт стал единственной политической силой в стране. Была введена однопартийная система, Мозамбик взял курс на строительство социализма. Оппозицию ФPEЛИМО поддерживали ЮАР и Южная Родезия, с помощью которых был создан Фронт сопротивления — PEНАМО. Результатом стала гражданская война, длившаяся более 10 лет, и как следствие — полное обнищание страны. В 1992 г. в Риме было подписано соглашение, положившее конец противостоянию. ФPEЛИМО сумел успешно приспособиться к реалиям парламентской демократии и неизменно побеждает на выборах, оставаясь правящей партией. Лидером ФPEЛИМО и первым президентом независимого Мозамбика с 1975 по 1986 г. был известный африканский политик Са-мора Машел.
19 Gunn G. Cuba & Mozambique: A History of Cordial Disagreement // Cuban Internationalism in Sub-Saharan Africa. Pittsburgh, 1989. P. 81.
20 С начала 1960-х в Гвинее-Бисау развернулась повстанческая война против колониального режима под руководством марксистской партии ПАИГК, идеологически близкой МПЛА и ФPEЛИМО. В 1974, после того как в Португалии произошла революция, новое правительство 10 сентября 1974 г. признало независимость Гвинеи-Бисау.
21 Ramonet I. Op. cit. P. 280.
22 The Militant. Vol. 70. N 36. 25.09.2006.
Но самым крупным центром кубинской активности на африканском континенте с середины 60-х гг. стала столица бывшего французского Конго — город Браззавиль, где к тому моменту уже находились советники из СССР. Именно через этот пункт были налажены прямые контакты с полевыми командирами повстанческих армий, тут на месте можно было понять реальное положение дел. Изначально Браззавиль был задействован, когда было решено вместе с отрядом Че Гевары отправить второй отряд для подстраховки миссии в бельгийском Конго. К концу января 1965 г. 500 кубинцев были отобраны и после сборов на стадионе Марианао (Гавана) направлены в лагерь «Пити 1» в Пинар дель Рио (запад Кубы) для прохождения двухмесячной подготовки. В марте кубинцы были разделены на три группы — одна для Че и две для Конго (Браззавиль), а в апреле началась подготовка к их отправке23. Экспедиция Че в Конго стартовала 24 апреля 1965 г. В июле того же года в Конго (Браззавиль) прибыла группа из 250 человек под командованием Хорхе Рискета24. Большинство добровольцев были афрокубинцами. 1 апреля 1965 г. Че Гевара отправился с Кубы, 19 апреля он прибыл в Дар-эс-Салам с авангардом своей группы. 26 апреля миссия была в самом разгаре, когда большой торговый корабль «Эль Уверо» вышел из Матансаса. Началась операция «Триангуло» (Треугольник) — комплексная операция по обеспечению поставок оружия трем разным группировкам кубинцев в Африке25, был опробован маршрут, который в последующем неоднократно использовался кубинцами, в том числе для обеспечения широкомасштабных миссий в Анголе. Корабль сначала зашел в столицу Гвинеи Конакри, куда был доставлен груз для ПАИГК и 9 кубинских инструкторов, которые вскоре вылетели в Браззавиль. Затем выгрузил оружие и военное оборудование для кубинской миссии в Браззавиле. После этого он направился в Дар-эс-Салам, чтобы обеспечить снаряжением колонну Че Гевары. В конце мая руководитель браззавильской группы Рафаэль Морасен Лимонта и пять кубинских инструкторов покинули Браззавиль и направились в тренировочный лагерь МПЛА Долисье (Лоубомо). В июле еще 15 кубинцев прибыли в Браззавиль, и 6 августа оставшаяся часть батальона выступила из Мариэля (Куба).
В Браззавиле вначале высадилась «первая колонна» — отряд из 113 кубинцев. Они были переброшены маленькими группами в Дар-эс-Салам, а оттуда в освобожденные районы Конго — на западный берег озера Танганьика. «Колонна 2» должна была одновременно с первой отправиться в Браззавиль, она могла выполнять
23 Edward G. Op. cit. P. 23.
24 Ramonet I. Op. cit. P. 282.
25 Ibid. P. 29.
разные миссии, но основная ее задача была являться резервом для операции в Конго. Этим контингентом из 250 человек руководили Роландо Кинделан Блес и Хорхе Рискет Вальдес. Э. Че Гевара также договорился послать из этих сил десяток подготовленных бойцов в Кабинду на помощь МПЛА26. Эта вторая группа сыграла важную роль в налаживании связей с ангольскими партизанскими лидерами. Предлагая услуги по подготовке партизан и их вооружению, они не просто тренировали борцов за независимость и вооружали их, были налажены прочные связи с личным составом и руководителями. Однако первые результаты такого сотрудничества не всегда были удачны. Кубинцы столкнулись с непривычной для них проблемой трайбализма: как отметил Морасен — «для меня они были все ангольцы, но они так не считали»27. С тем же явлением столкнулся и Че Гевара. Это стало испытанием для представлений кубинцев о революционном интернационализме.
Несмотря на некоторые успехи в подготовке партизан, кубинцы не смогли обеспечить решительного расширения восстания в Кабинде, поэтому в Браззавиле решили, что фронт Кабинды имеет малый потенциал, а эти силы надо использовать в другом месте. В начале 1966 г. силы партизан из Кабинды были отозваны в Браззавиль, чтобы усилить колоны, сформированные для района Дем-бос28. Тем временем, несмотря на проникновение в восточное Конго 120 кубинских боевиков, отношения с СНЛ (National Liberation Council — образован сторонниками убитого П. Лумумбы) резко обострились. Че Гевара был недоволен конголезским командованием и солдатами, которые оказались крайне недисциплинированны и больше верили в черную магию, чем в военную тактику. Зная о том, что в Леопольдвиле, столице Конго, правительство М. Чомбе готовило к отправке в восточное Конго наемную армию, Э. Гевара решил оживить боевые действия и провести наступательную операцию на ГЭС в Бендера, расположенную в 12 милях к юго-западу от Кибамбы. Это была самая крупная операция за время пребывания кубинцев в Конго, но она провалилась — половина конголезцев дезертировали еще во время перехода. Во главе СНЛ встал Соумалиот — человек, которому Э. Гевара доверял менее всего. Че пытался реорганизовать фронт, но в это время сменилась политическая власть в Леопольдвиле, и руководство СНЛ договорилось с новым главой государства Ж. Касавубу.
После отъезда Че Гевары из Африки центром кубинского присутствия на этом континенте окончательно стал Браззавиль. 21 ав-
26 Edward G. Op. cit. P. 26.
27 Ibid. P. 29.
28 Ibid. P. 30. Дембос — район в Анголе, назван так по имени племени дембос, проживающему в 150—200 км северо-восточнее Луанды.
густа 1965 г. на борту советского корабля «Феликс Дзержинский» в Пойнт Нуар была доставлена группа кубинских военных. Почти все они направились затем в Мадибу, тренировочный лагерь к юго-западу от Браззавиля, оставив лишь небольшой контингент в Пойнт Нуар для проведения логистики29. Там они приступили к тренировкам конголезской милиции (Браззавиль) CDC (Civil Defence Corps). Эти формирования должны были противостоять агрессии со стороны Леопольдвиля и, кроме того, стать независимой от армии силой, преданной персонально Массемба-Дебе. Однако конголезская армия, которая изначально благожелательно относилась к кубинцам, отреагировала на это враждебно, в результате чего кубинцы стали потенциальными участниками конфликтов между президентом и его противниками в вооруженных силах. С другой стороны, опасения кубинцев были оправданны, они учились на собственных ошибках, пытаясь не повторять их в будущем. Фигура руководителя, харизматического лидера, имела в Африке (как и в Латинской Америке) подчас большее значение, чем даже вся политическая структура, которую он возглавлял. В связи с этим особенно важно становилось сохранить у власти тех руководителей, которые обладали легитимной властью и одновременно доверяли кубинцам. Становится понятно, почему после переворота, в результате которого был свергнут алжирский президент Бен Белла, кубинцы решили создать президентскую гвардию для охраны Ма-семба-Дебата. В будущем такая охрана из кубинских опытных бойцов станет важным компонентом помощи всем прокубинским лидерам.
После свержения Бен Беллы кубинская африканская политика окончательно сфокусировалась в Браззавиле. По возвращении из Долисье Морасену было поручено созвать собрание африканских организаций, которые получают от Кубы помощь. Это была очередная попытка (после Триконтиненталя) консолидировать усилия и выработать определенную тактику. Однако 27 июня 1966 г., когда Массемба-Дебат находился с визитом на Мадагаскаре, сторонники полковника Мариана Нгуаби с помощью армии захватили власть в Конго. Правительство направилось на столичный стадион, который находился недалеко от кубинского лагеря, где укрылось под защитой кубинцев. Х. Рискет опасался переворота еще с начала 1966 г., поэтому и перенес лагерь кубинцев на окраину Браззавиля. После начала переворота Морасен тут же прибыл в столицу, сформировал из кубинцев и партизан МПЛА и СНЛ два отряда, которые были отправлены на захват железной дороги, в то время как отряд из 25 кубинцев захватил радиостанцию. В то же время небольшие группы кубинцев захватили основные здания города и поставили
29 Ibid. P. 32.
блокпосты на дорогах. Переговоры и стычки продолжались около недели, после чего восставшие войска согласились вернуться в казармы30. Кубинцы смогли удержать свои позиции и сохранить выгодную фигуру Массамба-Дебата у власти, однако становилось все более очевидно, что Браззавиль как основная база Кубы в Африке начинал утрачивать свое значение.
С октября 1966 г. кубинцы приступили к подготовке еще одной колонны для 1-го военного района — на базе удачного опыта колонны им. Камило Сьенфуэгоса, отправленной на территорию Анголы несколько ранее. Вторая колонна получила название Ками — в честь погибшего в Кабинде партизана. Однако колонна заблудилась и добралась до пункта назначения лишь через 75 дней, потеряв большую часть людей31. Формирование колонны Ками стало завершающей фазой кубинской миссии в Браззавиле. К середине декабря 1966 г. основной кубинский контингент был выведен из бывшего французского Конго, однако по просьбе конголезцев и ангольцев осталось 60 кубинцев для подготовки еще трех колонн.
Установление новой миссии в Конакри стало сигналом к снижению интенсивности активности кубинцев в Конго (Браззавиль). В то же время руководство МПЛА, по всей видимости, независимо от кубинцев, решило перенести эпицентр своих действий на «восточный фронт», в провинцию Мошико, которая представлялась более стратегически выгодной для развития партизанской войны, чем Кабинда с базами в Браззавиле. Сначала хотели перевести кубинских инструкторов вместе с ангольцами в Замбию, но правительство этой страны, опасаясь политических последствий, было против присутствия кубинцев. Вместо этого кубинцы предложили тренировать ангольцев на территории самой Кубы.
Таким образом, к тому моменту, когда Ф. Кастро встретился с А. Нето и Хожи Йа Хенда в январе 1966 г. на конференции Три-континенталь в Гаване, обе стороны уже планировали свернуть операции в Браззавиле. Был обсужден успех колонны им. Камило Сьенфуэгоса и принято решение о создании второй колонны для Дембоса. К концу 1960-х гг. стало окончательно ясно, что намного выгоднее вести подготовку военных и гражданских кадров на Кубе, где для этого были созданы все условия. Кроме того, это позволяло достаточно хорошо изучить представителей разных движений, выяснить для себя их реальные взгляды, помочь сформироваться в качестве борцов, преданных идеям антиимпериалистической революции. В октябре 1966 г. первая группа ангольцев прибыла на территорию Кубы, чтобы пройти семимесячный курс интенсивной боевой и политической подготовки. Уже летом 1967 г. они вернулись на «восточный фронт» в качестве бойцов-инструкторов32.
30 Ibid. P. 32
31 Ibid. P. 39.
32 Ibid.
Кроме всего прочего, подготовка кадров на Кубе не создавала дополнительного международного напряжения, что устраивало в том числе и Москву. СССР не был против конференции Трикон-тиненталь, надеясь, что она уменьшит влияние Китая на освободительные движения в странах «третьего мира». Одновременно в Советском Союзе попытка организации партизанской войны Че Геварой в Боливии была расценена как авантюра и попытка экспорта революции. Отношения между Москвой и Гаваной обострились. Об этом свидетельствовало также и то, что в ноябре 1967 г. Ф. Кастро не приехал в СССР на торжества по случаю 50-тилетия Великой Октябрьской социалистической революции. На самой Кубе была арестована фракционная группа в Комунистической партии во главе с Анибалом Эскаланте. Это стало началом громкого дела «о просоветской группе в Коммунистической партии Кубы», которое имело место в конце 1967 — начале 1968 г.33, что осложнило отношения Кубы и СССР и привело к сокращению поставок нефти из Советского Союза. В результате кубинское руководство решило действовать более осмотрительно и опираться на легитимность, дабы всегда иметь возможность оспаривать свое право в международных организациях. СССР отозвал с Кубы посла А. Алексеева. Восстановлению отношений между Москвой и Гаваной способствовала поддержка Ф. Кастро вторжения войск пяти стран Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 г. Эта поддержка ускорила вхождение Кубы в «советский блок». Было решено действовать в основном на межправительственном уровне, хотя поддержка герильи продолжалась всегда, но без создания с помощью кубинских добровольцев «очагов» и «освобожденных территорий».
В отношениях с Движением неприсоединения позиция Кубы во многом зависела от уровня ее отношений с СССР. До 1968 г. роль Кубы в ДН в основном заключалась в поиске возможных союзников в надежде на то, что удастся сформировать реальную третью силу в системе мировой политики. Однако уже к концу 1960-х гг. стало понятно, что ни Движение неприсоединения, ни какая-либо другая подобная организация (Триконтиненталь, ООН) не могут заменить Кубе СССР и обеспечить возможность вести независимую политику перед лицом США. Уже после нормализации двусторонних отношений с СССР в 1968—1979 гг. Куба стала с пониманием относиться к логике международных отношений эпохи разрядки. К этому моменту руководство Кубы окончательно определилось в выборе стратегического союзника в пользу СССР. На саммитах Движения неприсоединения в Лусаке в 1970 г. и в Алжире в 1973 г. кубинцы активно выступили против теории «двух империализмов»
33 Domingez J.I. The Armed Forces and Foreign Relations // Cuba in the Wbrld. London, 1979. R 59.
7 ВМУ, история, № 4
97
и призвали другие страны к более тесным отношениям с СССР34. Кубинские РВС35 начали реорганизовываться в соответствии с советскими уставами, а с 1970 г. началось их перевооружение более современным советским оружием. К 1975 г. они получили вооружений более чем на 3 млрд долларов. В июле 1972 г. Куба вступила в Совет экономической взаимопомощи. С этого момента Гавана начинает налаживать отношения с правительствами, с которыми ранее боролись поддерживаемые ею партизаны. Хотя некоторые латиноамериканские революционеры проходили обучение на Кубе, никаких операций в духе начала 60-х гг. больше не проводилось. В Африке у Кубы после вывода миссии из Браззавиля осталось только 60 человек в Конакри. Перестав поддерживать все подряд партии, именующиеся марксистско-ленинскими, Куба перешла к восстановлению отношений с уже победившими революциями. Были восстановлены, в частности, отношения с Алжиром во главе с президентом Хуари Бумедьеном, который совершил переворот против бывшего союзника Кастро Бен Беллы в июне 1965 г., но подтвердил социалистический выбор страны. В 1972 г. Кастро совершил турне по африканским странам, СССР и странам восточного блока. После его визита в СССР в июне 1972 г. на Кубе начал развиваться процесс «институционализации». Он сопровождался заимствованием отдельных элементов советской экономической и политической систем.
Именно в этот период формируется новый политический курс, который в будущем принесет Кубе немало внешнеполитических выгод. Впервые он был осуществлен применительно к военному правительству Перу в 1970 г. Это уже была поддержка не партизанских формирований, а межправительственное сотрудничество. Политолог из США Хорхе Домингес рассматривает подробно этот вопрос и выделяет 7 пунктов, в общем характеризующих кубинскую интернациональную помощь после 1970 г.: 1. Объем помощи скромен (в денежном выражении). 2. Посылаются в основном техники, строители, врачи и учителя. Также производится подготовка местного персонала. 3. Не обязательно должны существовать предварительные договоренности о распространении влияния Кубы на страну реципиента, даже не обязательно существование дипломатических отношений. Однако всегда ожидается, что эти отношения и помощь в итоге послужат национальным интересам Кубы. 4. Куба всегда посылает гражданский персонал открыто. 5. Всегда быстро предлагает помощь в случае природных катастроф, не пытаясь получить от этого какие-то сиюминутные выгоды. 6. Помощь оказывается только правительством — правительству. Куба не идет на
34 Levi R. Cuba & the Nonaligned movement // Cuba in the Wbrld. London, 1979. Р. 149.
35 РВС — Революционные вооруженные силы (от испанского FAR — Fuerzas armadas revolucionarias).
контакты с частными структурами. 7. Помощь революционным движениям оказывается путем организации тренировочных лагерей, конференций на самой Кубе и предоставляется открыто36. Эти принципы в целом устраивали СССР и не вызывали резкой конфронтации со странами региона, что не замедлило сказаться на расширении контактов с латиноамериканскими странами, а затем и снятии всех санкций и ограничений в отношениях с ними. Это в свою очередь создало предпосылки для установления дипломатических отношений и увеличения товарооборота и открывало возможности, не ухудшая взаимоотношений с СССР, активизировать политику в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии.
В своей статье «Кубинская внешняя политика в Африке» американский кубанолог Кармело Меса-Лаго приводит 4 особенности кубинской внешней политики, которые представляются вполне справедливыми: «1. Кубинская внешняя политика весьма зависима в регионах и делах, представляющих жизненную важность для СССР, особенно когда речь идет о национальной безопасности СССР. 2. Кубинская внешняя политика менее зависима в регионах, странах, делах, не представляющих интерес для СССР. 3. Даже в случае независимости свобода действий Кубы ограниченна материальной и политической поддержкой СССР. 4. В целом, даже учитывая вышеперечисленные ограничения, кубинская внешняя политика часто более рискованна, чем советская»37.
Иными словами, задача поиска новых союзников часто упиралась в необходимость помочь прийти к власти левым партиям в Латинской Америке или Африке. Хорхе Домингес в своей книге «Куба: порядок и революция» выделяет два основных направления во внешней политике 1960-х гг.: «1. Распространить революцию в Латинской Америке, с тем чтобы прекратить региональную изоляцию Кубы в Западном полушарии и одновременно снизить давление на Вьетнам, поскольку США должны получить "два, три, много Вьетнамов". 2. Создать третью силу в социалистическом лагере, состоящую из Кубы, Вьетнама, Северной Кореи, для того чтобы развивать военную социалистическую солидарность перед лицом агрессий США»38. Кубинцы стремятся проникнуть во все страны, развивать отношения со всеми дружественными режимами. Кубинцы появляются во Вьетнаме, странах Ближнего Востока, в Африке, не говоря уже о Латинской Америке. Для них вопрос о новых союзниках представляется жизненно важным. Диверсификация международных отношений предстает также единственным условием независимости и более эффективного противостояния США.
36 Domingez J.I. Op. cit. P. 62.
37 Masa-Lago C. Cuban Foreign Policy in Africa: A General Framework // Cuba in Africa. University of Pittsburg, 1982. P. 10.
38 Domingez J.I. Cuba: Order and Revolution. London, 1978. P. 162—165.
Новый подход не замедлил проявить себя и в Африке, и на Аравийском полуострове, где кубинцы начали сотрудничество, используя уже налаженные СССР связи с местными союзниками. 150 кубинских специалистов прибыли в декабре 1972 г. в Южный Йемен (НДРЮЙ) и были размещены на различных базах страны. По всей видимости, кубинцы поставляли в Южный Йемен и военную технику. Все это стало результатом государственного визита и переговоров в октябре—ноябре 1972 г., когда генеральный секретарь Национального фронта Абдель Фаттах Исмаил посетил Кубу. По всей видимости, за такой активностью кубинцев стояли не только двусторонние интересы, но и интересы СССР в Южном Йемене.
Таким образом, начало 1970-х гг. ознаменовалось некоторой перегруппировкой сил Кубы во внешней политике, что в общем-то не означало ее отступления от выбранного пути. Примирение с правительствами в Латинской Америке не остановило кубинцев во второй половине 70-х перед необходимостью помочь Никарагуанской революции, а вывод почти всего персонала из Африки не помешал за считанные месяцы наладить переброску десятков тысяч кубинцев в Анголу. Все это указывает на то, что, несмотря на все перипетии кубинского интернационализма, в 1960 — первой половине 1970-х гг. был заложен прочный фундамент для отношений Кубы не только со странами реципиентами помощи, но и со странами Движения неприсоединения и с «советским блоком». Комбинация «холодного прагматизма» Ф. Кастро и «кихотизма» Че Ге-вары стала мощным фактором, который к середине 1970-х гг. превратил Кубу из бывшей «серой» американской марионетки в один из общепризнанных центров революционно-освободительной антиимпериалистической борьбы в «третьем мире».
Список литературы
1. Сударев В.П. Две Америки после окончания «холодной войны». М., 2004.
2. Domíngez. J.I. The Armed Forces and Foreign Relations // Cuba in the World. London, 1979.
3. Domíngez. J.I. Cuba: Order and Revolution. London, 1978.
4. Edward G. The Cuban Intervention in Angola, 1965—1991. From Che Guevara to Cuito Cuanavale. N.Y, 2005.
5. Gunn G. Cuba & Mozambique: A History of Cordial Disagreement // Cuban Internationalism in Sub-Saharan Africa. Pittsburgh, 1989.
6. Levi R. Cuba & the Nonaligned movement // Cuba in the World. London, 1979.
7. Masa-Lago C. Cuban Foreign Policy in Africa: A General Framework // Cuba in Africa. University of Pittsburg, 1982.
8. Ramonet I. Fidel Casrto, biografía a dos voces. Barcelona, 2006.
Поступила в редакцию 16.12.2009
