CC BY
299
УДК 347.132.14:340.12
А. В. Прозванченков, Р. А. Шахбазов
Становление института злоупотребления правом в России и современных правовых системах
В статье содержится анализ правовых норм, научных взглядов и доктриналь-ных положений по вопросу понимания сущности института злоупотребления правом в странах с различными правовыми системами. Авторы на примере положений гражданского права основное внимание уделяют генезису теории злоупотребления правом в российской правовой системе с начала ХХ в. и до настоящего времени.
The article contains analysis of legal standards, scientific views and doctrinal issues, on the issue of understanding the essence of the Institute of abuse of rights in countries with different legal systems. The authors on the example of civil law, focusing on the Genesis of the theory of abuse of law in the Russian legal system since the beginning of the twentieth century to the present time.
Ключевые слова: злоупотребление правом, англосаксонское право, романо-германское право, мусульманское право, шикана, субъективное гражданское право.
Key words: abuse of right, the anglo-saxon law, romance-germanic law, muslim law, chicane, subjective civil law.
В науке теории государства и права четко закреплен принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определены общие границы (пределы) осуществления прав и обязанностей. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект прав волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу этого принципа недозволенными (неправомерными). Такие действия признаются злоупотреблением правом, представляя собой самостоятельный вид отклоняющегося (девиантного) поведения.
Как специфическое неправомерное деяние, злоупотребление правом заключается в действиях, которые по внешним признакам не выходят за границы субъективного права или полномочия, однако прямо противоречат той
© Прозванченков А. В., Шахбазов Р. А., 2017
83
цели, ради достижения которой право устанавливается законом, объективно ущемляют права, свободы и интересы других лиц [10, с. 142]. В самом общем виде злоупотребление правом представляет собой осуществление субъективного права одним лицом во зло (в противоречие) интересам другого лица или общества. При этом само субъективное право выступает в качестве меры возможного поведения участников правового отношения, формально определенного и юридически гарантированного [10, с. 153]. Иначе говоря, для злоупотребления субъективным правом лицо должно обладать таковым, поскольку всякое иное злоупотребление при отсутствии права есть поведение вопреки праву и, соответственно, подпадает под категорию правонарушения. Проблема запрета злоупотребления правом напрямую связана с установлением определенных юридических пределов, обозначающих границы допустимого поведения лица при реализации права. И здесь следует согласиться с отмеченной в научной литературе позицией, что основным критерием для установления пределов реализации (удовлетворения) интересов определенного лица служат интересы других лиц, в том числе общественные и государственные [7, с. 37].
Необходимо отметить, что в романо-германском правовом семействе о злоупотреблении правом упоминается уже в трудах римских юристов, однако в то время не было выработано целостной теории злоупотребления правом. В отдельных правовых памятниках средневековой Европы (Каролина, Прусское земельное уложение и др.) содержались нормы о запрете злоупотребления правом, однако данный запрет в качестве общего принципа был закреплен во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (ст. 4), которая гласит: «Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом». В ст. 11 Декларации закреплен важнейший принцип: «Свободное выражение мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека; каждый гражданин поэтому может свободно высказываться, писать, печатать, отвечая лишь за злоупотребления этой свободой в случаях, предусмотренных законом» [11, с. 206-207].
Следует отметить, что впервые целостную теорию злоупотребления субъективными правами в континентальной Европе выработала французская судебная практика в XIX в., основываясь на нормах права об ответственности за ущерб, хотя в Гражданском кодексе 1804 г. не содержалось прямых запретов злоупотребления правами. В 1915 г. кассационным судом Франции было
84
принято правило, согласно которому устанавливалась ответственность собственника, который использует свое субъективное право в ущерб другому и без пользы для себя, хотя многочисленные постановления принимались судом в течение всего XIX в. [14, с. 18-19]. Классический случай из французской судебной практики, когда впервые было ограничено абсолютное право собственности, приводится в литературе: в 1855 г. в г. Кольмаре владелец на крыше своего дома соорудил большую печь без отвода дыма, чтобы заслонить соседу свет. Суд своим решением постановил разрушить ложный очаг по следующему основанию: поскольку личное право кого-либо является абсолютным, собственник вправе использовать свое имущество по собственному усмотрению, но это право может осуществляться в границах серьезного и оправданного интереса. А если моральные принципы противоречат какому-то действию, то суд признает это действие как инспирированное злобой, совершенное под действием страсти, которая не оправдана никаким личным интересом, но другому наносит ущерб [15, с. 62].
В дальнейшем, на рубеже Х1Х-ХХ вв., законодательство континентальной Европы закрепило так называемую «шикану», т. е. злоупотребление правом с единственной целью - причинить вред другому лицу (параграф 226 Гражданского уложения Германии 1896 г.; ст. 2 Гражданского уложения Швейцарии 1907 г. и ряд аналогичных актов других государств Европы). Немецкая правовая доктрина ограничивает принцип свободы заключения договора с целью запрета злоупотребления свободой договора. Так, чтобы охранить принцип свободы договора от злоупотреблений и защитить высшие интересы, следующие из основ социального государства, должны быть введены ограничения принципа свободы договора. Свободу заключения договора могут ограничивать: принуждение к заключению договора, запрещение заключения договора и запрещение злоупотребления свободой договора, которые предусмотрены в действующем законодательстве [3, с. 376].
Теория злоупотребления правом известна и российской правовой системе. Например, в законодательстве досоветского периода не было специальных норм о запрете злоупотребления правом, однако довольно четкое выражение правовой формулы злоупотребления правом, причем с расширением судебного усмотрения при рассмотрении подобного рода вопросов, обнаруживается в решении Сената 1902 г., в котором записано: «Никто не свободен пользоваться его правом. Положить точно определенную грань между свободой пользоваться своим правом и обязанностью уважать право соседа теоретически нельзя; грань эта в каждом спорном случае должна быть определена судом» [2, с. 38]. По аналогии с нормами Гражданского кодекса
85
Франции 1812 г., в российском праве того времени отсутствовали нормативные запреты по злоупотреблению правом, данный пробел восполнялся кассационной практикой высших судебных инстанций.
Советская правовая доктрина рассматривала злоупотребление правом как использование субъективного права в противоречии с его социальным назначением, влекущее за собой нарушение охраняемых законом общественных и государственных интересов или интересов другого лица [13, с. 115]. При этом вместо термина «злоупотребление правом» использовалось «осуществление права в противоречии с его назначением» (ст. 5 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик 1961 г., ст. 5 ГК РСФСР 1964 г.). Социальное назначение устанавливалось методом толкования данной нормы путем соотнесения ее с общими принципами права. В общем виде запрет злоупотребления правом устанавливала ст. 39 Конституции СССР 1977 г., согласно которой использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан. При этом, как отмечается в научной литературе, к злоупотреблению субъективными гражданскими правами закон относил заключение фиктивного брака с целью уклонения от выполнения обязанностей молодого специалиста. Однако юридическая ответственность за регистрацию фиктивного брака не наступала, а закон лишь предусматривал признание такого брака недействительным [5, с. 8].
В различных отраслях действующего российского законодательства, а также в юридической практике, сложная проблема злоупотребления правом (полномочиями) находит свое законодательное и правоприменительное воплощение. Это основано на постулате: «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого», а выражаясь юридическим языком, свобода осуществления субъективных прав (должностных полномочий) не может быть безграничной и ограничивается интересами других лиц и общества в целом.
В п. 3 ст. 17 Конституции РФ закреплено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. В связи с тем, что большинство гражданско-правовых норм носит дис-позитивный характер, запрет злоупотребления субъективными правами получил правовое закрепление, прежде всего в отрасли гражданского права. В частности, ст. 10 ГК РФ закрепляет недопущение действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В случае не-
86
соблюдения указанных требований, суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. Данная норма, определяющая пределы осуществления гражданских прав, введена в российское гражданское право впервые [4, с. 8].
Таким образом, при осуществлении любых гражданских прав запрещаются: действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, т. е. шикана; злоупотребление правом в любой иной форме, не относящейся к шикане; использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции; злоупотребление доминирующим положением на рынке. Однако в данном случае законодатель не дал четкого определения понятия «злоупотребление гражданскими правами» [8, с. 75-78]. В судебной практике (в актах официального нормативного толкования высших судебных органов) данная дефиниция также пока не сформулирована (как, например, определение понятия «злоупотребление родительскими правами»). Исходя из этого, суды весьма осторожно подходят к применению данной нормы. Тем не менее, арбитражная практика (в отличие от судов общей юрисдикции по гражданским делам) уже пошла по пути применения ст. 10 ГК РФ, хотя, как отмечается в цивилистике, отдельной статистики по делам этой категории, к сожалению, не ведется [12, с. 142-147].
Проблема злоупотребления правом известна также англосаксонскому правовому семейству и регулируется такими источниками права, как судебные прецеденты, законодательные акты и др. В сфере права собственности злоупотребление правом называется «зловредностью» (Nuisance) и определено в ст. 857 Свода английского гражданского права: «Зловредностью считается действие или бездействие, в силу которого для лица незаконно создается надоедание, помеха или беспокойство при пользовании недвижимостью путем причинения последней физического ущерба либо иного вмешательства в пользование недвижимостью, угодьями, выгодами или иными подобными правами, либо путем воздействия на здоровье лица, его комфорт и удобства. Если такое надоедание, помеха или беспокойство создают нарушения владения, то это не препятствует иску о зловредности». Как частные случаи подобной зловредности в указанном Своде приводятся: распространение вредных газов, чрезмерный и необычный шум, создание затруднений в пользовании угодьями или сервитутами, направление воды на участок истца [9, с. 235]. В сфере обязательственного права англосаксонская правовая доктрина выделяет следующие виды злоупотребления правом: контракты, направленные на совершение незаконных действий или на причинение вреда, противоречащие добрым нравам и публичному порядку, предусматривающие торговлю с враждебным государством, направленные на ограничение торгов-
87
ли, а также незаконный способ исполнения сделок. Свод английского гражданского права регулирует также злоупотребление правом в сфере отправления правосудия: злонамеренное судебное преследование (Malicious Prosecution) и злоупотребление гражданским процессом (Abuse of Civil Process), суть которых заключается в злонамеренных судебных преследованиях с целью подорвать репутацию другого лица и прочих действиях [1, с. 55-56].
Институт злоупотребления правом весьма детально урегулирован в странах мусульманского права, что нашло отражение и в научной литературе [16, с. 11]. Собственник земельного участка не имеет права рыть колодец в таком месте, где тот может нанести ущерб собственнику уже существующего соседнего: вокруг каждого колодца есть свой «харим» - расстояние от него, на котором запрещается рыть новые колодцы.
Мусульманская правовая доктрина, основываясь на хадисе о воздержании от всякого пользования, способного нанести ущерб другому, полностью запрещает собственнику злоупотреблять своим правом собственности или использовать его во вред «умме», бесцельно уничтожать имущество, без повода грубо обращаться со своими рабами или животными. В сфере семейного права мужу запрещается злоупотреблять правом на развод. Разведенной супруге причитается доля имущества, равная той, которую обычно получает вдова. Известны случаи, когда муж, злоупотребляя своим правом вернуть к себе отвергнутую жену до истечения указанного в предписании срока, вновь отвергал ее, принуждая тем самым к новому периоду ожидания. Делалось это в расчете на то, что она в конце концов откажется от своей доли имущества. Такое злоупотребление правом предупреждается аятами 229-230 суры «Корова» [6, с. 31].
Опекуну запрещается злоупотреблять правом опекунства, что предупреждается аятами 2, 5, 6 и 10 суры «Женщины» [6, с. 64-65]. Если это лицо учинит подобное в отношении своего подопечного, оно освобождается от опекунства в соответствии с процедурой отстранения недобросовестного опекуна. Следует отметить, что мусульманское право все же в некоторой степени допускает злоупотребление правом: известны случаи, когда соседи имеют право обрубать ветви деревьев чужого сада, нависающие над их садом. Таким образом, можно констатировать, что мусульманское право признает, что без нанесения вреда другим лицам при осуществлении ряда прав нельзя обойтись. Как следствие этого, с X в. наблюдается расширение функций шариатского суда в связи с развитием института надзора за злоупотреблениями («назрал-мазалим») [4, с. 9].
Таким образом, учитывая вышеизложенное, следует отметить, что как иностранный, так и российский законодатель не дают четкого определения термину «злоупотребление правом» в формулировках закона. Содержание этого понятия определяется в судебной практике (которая весьма обширна за рубежом и только начинает формироваться в современной России) и правовой доктрине, которые тесно взаимоувязанны между собой и основываются на оценке подобных действий с позиций добрых нравов, разумности и справедливости.
Анализируя данную проблематику, следует отметить, что в юриспруденции под злом (в зависимости от отрасли права и правовой системы страны) понимаются вред (ущерб) или убытки. Вредом называется уничтожение или умаление материальных и нематериальных благ. Под убытками следует понимать реальный ущерб, а также упущенную выгоду. Высшее предназначение права - минимизировать возможность причинения вреда (ущерба, убытков) одним субъектом другому посредством защиты интересов личности, общества, государства, установления равной для всех людей меры свободы, возведения в закон справедливости. Злоупотребление правом всегда приводит к умалению чьих-либо интересов, а в конечном счете - к торжеству несправедливости.
Список литературы
1. Белов А.П. Злоупотребление правом во внешнеэкономической деятельности // Право и экономика. - 2000. - № 3. - С. 55-56.
2. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. - М., 1972. - 294 с.
3. Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. - М., 2001. - С. 376.
4. Исмагилов Р.Р. Злоупотребление правом или право злоупотребления // Право и политика: междунар. науч. журн. - 2000. - № 7. - С. 8.
5. Кобыльский К.А., Крижановская Г.Н., Марченко А.В. и др. Злоупотребление правом: моногр. / под общ. ред. Р.А. Шахбазова. - СПб., Белгород: ЭПИЦЕНТР, 2015. - 121 с.
6. Коран / пер. с араб. акад. И.Ю. Крачковского. - 10-е изд. - Ростов н/Д.: Феникс, 2008. -537 с.
7. Курбатов А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов // Хоз-во и право. - 2000. -№ 12. - С. 37.
8. Прозванченков А.В., Шахбазов Р.А. Понятие и правовая природа злоупотреблением правом // Вестн. С.-Петерб. юрид. акад.: периодический науч.-практ. журн. - 2014. - № 4 (25). - С. 75-78.
9. Свод английского гражданского права. Обязательственное право I под ред. проф. Э. Дженкса. - М., 1941. - 766 с.
10. Фаткуллин Ф.Н. Основы учения о праве и государстве: учеб. пособие. - Казань, 1997. - 261 с.
11. Хрестоматия по Всеобщей истории государства и права: учеб. пособие I под ред. проф. З.М. Черниловского; сост. В.Н. Садиков. - М., 1994. - С. 206-207.
12. Шахбазов Р.А. Злоупотребление материальными правами в сфере частного права II Экономика и управление: вчера, сегодня, завтра: Северо-Западный регион. науч.-практ. и теоретич. журн. - № 6 (1). - 2016. - С. 142-147.
13. Юридический энциклопедический словарь. - М., 1984. - 1140 с.
14. Atias Christian. Le droit civil. - Paris, 1989. - Р. 18-19.
15. M. Marcovitch. La theorie de l'abus des droits en droit compare. - Lyon, 1936. -
P. 62.
16. Medunarodna conferencia zloupotreba prava. - Nis, 1996. - Str. 11.
УДК 347.77.025
В. И. Елисеев Правовая охрана зависимых объектов патентных прав
В статье рассматриваются проблемы охраны зависимых изобретений, полезных моделей и промышленных образцов. Анализируются основания признания объекта зависимым и особенности осуществления патентных прав на зависимые объекты. С точки зрения баланса частных и публичных интересов критической оценке подвергаются правила принудительного лицензирования.
The article deals with the issues related to dependent inventions, utility models and industrial designs. The author analyses the grounds for declaring a patent as dependent and rules applicable to exercising of exclusive rights to dependent patents. Compulsory licensing is scrutinized from the balance of private and public interests viewpoint.
Ключевые слова: зависимое изобретение, зависимый объект, патентные права, принудительная лицензия.
Key words: dependent invention, dependent patent, patent rights, compulsory license.
При создании новых результатов интеллектуальной деятельности (РИД) в области технического творчества широко используются уже известные из уровня техники решения, которые усовершенствуются или применяются в качестве составных частей в целях решения новых задач. Например, в фармацевтической отрасли производители часто заинтересованы в модификации препаратов прошлых поколений, нежели в создании принципиально новых лекарственных средств, по экономическим причинам [8, с. 36]. Тезис о создании новых РИД с использованием существующих в значительной степени справедлив и по отношению к дизайнерским решениям, при создании которых специалисты учитывают опыт других дизайнеров, модные тенденции и историю изобразительного искусства.
Факт использования сведений из опубликованных патентов в целях создания новых РИД может являться юридически безразличным и не влиять на правовую охрану полученных результатов. Однако в ряде случаев связь между первоначальными и созданными на их основе РИД приобретает юридиче-
© Елисеев В. И., 2017
