CC BY
52
ва на общественные отношения // Сов. государство и право. 1963. № 1. С. 29; Михайловская И. Вопросы социологии в уголовном процессе // Сов. государство и право. 1970. № 19. С. 11.
14 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. Свердловск, 1972. Т.1. С. 98.; Ши-кин Е.П. Указ. соч. С. 5; Ковалев М.И. Пути повышения эффективности криминологических исследований. // Вопросы эффективности уголовно-правовых норм. Вып. 66. Сведловск, 1978. С. 9; Пашков А.С., Чечет Д.М. Эффективность правового регулирования и методы ее выявления // Сов. государство и право. 1965. № 8. С. 3; Общая теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2001. С. 151.
15 Словарь синонимов русского языка. М., 1975. С. 645, 117.
16 См.: Сабанин С.Н. Проблемы повышения эффективности институтов освобождения от уголовной ответственности или наказания: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1981. С. 47.
17 См.: Сырых В.М. Социология права. М., 2001. С. 354; Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Само-щенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. М., 1980. С. 22.
18 См.: Теория государства и права: Учеб. / Под ред. А.И. Королева, Л.С. Явича. Л., 1987. С. 302; Сырых В.М. Указ. соч. С. 355.
19 См.: Плохова В.И. К вопросу о понятии и критериях эффективности уголовного наказания // Некоторые вопросы эффективности уголовного законодательства. Вып. 49. Свердловск, 1976. С. 15.
20 См.: Емельянов Ю.Н., Козаченко И.Я., Соколов А.Ф. Об изучении эффективности наказания // Там же. С. 34.
21 Шмаров И.В. Критерии и показатели эффективности наказаний // Сов. государство и право. 1968. № 6. С. 62.
22 См.: Сергеева Т.Л., Помчалов Л.Ф. Эффективность краткосрочного лишения свободы // Эффективность уголовно-правовых мер и борьба с преступностью. М., 1968. С. 45.
23 См.: Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. С. 63; Карпец И.И. Об эффективности уголовного наказания // Соц. законность. 1966. № 5. С. 20.
Никифоров Б.С. К вопросу об изучении эффективности уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М., 1968. С. 10.
25 См.: Теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. Екатеринбург, 1996. С. 324.
А.А. Абрамовский
СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА СОВЕТСКОГО СУДА НА УРАЛЕ В 1917 -1918 ГОДАХ (НА ПРИМЕРЕ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ)
В первые месяцы советского государства революционные массы, особенно в губерниях, далеких от центра, сами определяли пути создания новой социалистической судебной системы, так как высшие органы власти республики еще не приняли специальные декреты о революционном правосудии. Но даже принятые законы в уезды и волости, и главное, отдельные деревни и поселки, доходили порой с большим опозданием, хотя революционные суды там уже были организованы и начинали функционировать.
Создание новой судебной системы было обусловлено многими причинами. За годы Первой мировой войны страна была ввергнута в глубокую хозяйственную разруху, произошло крайнее обнищание народных масс, разразился продовольственный кризис. В этих условиях расцвела преступность. К осени 1917 г. в стране сложилась крайне тяжелая криминальная обстановка. Если во время Первой мировой войны преступность царской России росла в среднем на 5,1 % в год1, то после Февральской революции ее темпы возросли в геометрической прогрессии. Так, в Москве с марта по август 1917 г. по сравнению с аналогичным периодом 1916 г. основные составы уголовной преступности возросли следующим образом: убийства - на 1075,0 % (с 8 до 86), грабежи - на 1196,9 % (27 - 323), кражи - на 546,5 %о (3618 - 19773)2. В губернских и уездных городах абсолютные цифры этих преступлений
были ниже, но темпы их роста примерно были такими же. Октябрьская революция усугубила этот процесс. Помимо уголовных преступников активно начали противодействовать новой власти контрреволюционные силы, появлялись новые классовые составы преступлений.
В этих условиях местные советские органы, общественные организации, рабочие и крестьяне не могли ожидать, когда центральные институты власти примут необходимые меры по организации новой судебной системы, и сами создавали революционные судебные учреждения. Председатель советского правительства В.И. Ленин совершенно справедливо отмечал, что «революционные массы после 25 октября 1917 г. выступили на верный путь и доказали жизненность революции, начав устраивать свои, рабочие и крестьянские, суды еще до всяких декретов о роспуске буржуазно-демократического судебного аппарата»3.
В первые дни, после установления советской власти на местах, революционные суды создавались не везде, в первую очередь в губернских и уездных центрах, в том числе и в Челябинском уезде Оренбургской губернии. Здесь, как и во всей стране, продолжала функционировать прежняя судебная система, в том числе ее низшие звенья - мировые судьи и съезд мировых судей.
В Челябинске 8 ноября 1917 г. в здании местного окружного суда проходило общее собрание избранных казачьим населением мировых судей Троицкого и Челябинского уездов Оренбургской губернии, на котором был выработан традиционный наказ мировым судьям, распределены участки и избран председатель съезда мировых судей - М.М. Струков4. После чего судьи начали свою работу.
Новой же власти, прежде чем приступить к созданию новой социалистической судебной системы, необходимо было упразднить старую. Этот процесс ускорялся не только директивными указаниями центра, но и откровенным саботажем пока еще существующих прежних судов. Одной из форм саботажа Челябинского съезда мировых судей являлось то, что они, вопреки Декрету о земле II Всероссийского съезда Советов и Декрету Совнаркома о суде № 1, умышленно рассматривали «земельные дела, возникшие еще до войны»5. Как отмечали «Известия» Челябинского военно-революционного комитета 21 января 1918 г., «поднимается старый хлам, давно сметенный революцией. Саботажники судьи пробуют почву: нельзя ли этим способом посеять раздор среди населения, ведь ясно, что решения этого суда не будут иметь силы судебных решений, и нет никаких средств приводить их в исполнение». Кроме того, «целый ряд дел, как, например, о пьянстве, спекулятивной торговле совершенно не рассматриваются, так как законом в делах этих нет состава преступле-6
ния» .
Саботаж судебных чиновников, помимо вышеуказанного, приводил и к разгулу новых семейно вспыхивающих самосудов. Это негативное явление настолько было распространено, что сами сельчане призывали к их недопущению. Общее собрание жителей Кислянской волости Челябинского уезда 24 декабря 1917 г. решило: «самосуды признаны нежелатель-
7
ными и постановлено от них воздержаться» .
К середине декабря 1917 г. Совет крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов рассмотрел вопрос о создании революционного суда и ликвидировании старых судебных учреждений в Челябинске. Под председательством большевика Е.Л. Васенко Совет постановил: «установить в начале суды, заменяющие мировой суд, а затем и революционный трибунал, который будет вести функции окружного суда, а также рассматривать дела контрреволюционного значения»8.
Автору не удалось установить дату образования Челябинского революционного суда. Но точно известно, что уездный военно-революционный комитет 15 декабря вынес постановление об упорядочении безработицы9 и 22 декабря 1917 г. - приказ № 8 об обязательном обмене мелких денег (до 50 рублей) на крупные в Челябинском отделении Госбанка10, нарушители которых подвергаются «революционному суду»11. Кроме того, в «Известия» Че-
лябинского военно-революционного комитета от 6 января 1918 г. говорилось, что в Челябинске начали функционировать революционный суд и следственная комиссия. Председателем суда был избран большевик Орешкин12.
В январе 1918 г. Наркомюст в адрес губернских советов направил телеграмму, в которой вкратце изложил основные положения Декрета о суде № 1. «Декретом Совета Народных Комиссаров, - указывалось в документе, упразднены общие и мировые судебные установления, прокурорский надзор, институты судебных следователей, присяжной и частной адвокатуры. Впредь до создания постоянных судебных установлений немедленно изберите комиссаров юстиции. Сообщите начало деятельности новых судов, строение их, фамилии комиссаров юстиции. Инструкции революционного трибунала, трибунала печати, общих судов уголовных и гражданских вырабатываются»13.
После ее получения челябинским комиссаром юстиции Б. А. Окуловым, в соответствии с Декретом о суде № 1, 25 января 1918 г. было вынесено соответствующее распоряжение по организации новой судебной системы, по которому «мировые судьи временно исполняют свои обязанности впредь до перевыборов на основе прямых демократических выборов»14. Причем бывшие мировые судьи не лишались права выставлять свою кандидатуру не только в местные суды, но также и в революционный трибунал.
Далее распоряжением, в соответствии с Декретом о суде № 1, определялась подсудность народных судов. Комиссар юстиции Б.А. Окулов предложил окружному суду, иным судебным лицам и учреждениям передать в местные (мировые) суды «все гражданские дела до
3 000 рублей и уголовные дела, если обвиняемому угрожает наказание свыше двух лет лишения свободы и если гражданский иск не превышает 3 000 рублей»14. А все дела, которые Инструкцией Наркомюста революционным трибуналом отнесены к надсудности трибуналов, необходимо было передать в Челябинский революционный суд.
Определялся порядок проведения заседаний народных судов. Они «должны происходить в лице постоянного местного судьи, - указывалось в распоряжении комиссара юстиции, - у двух очередных заседателей, приглашаемых на каждую сессию по особым спискам очередных судей. Списки очередных заседателей поставляются Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которым и определятся очередь их явки на сессию»15.
Кроме того, если в соседнем Шадринском уезде до созданных народных судов не дошли никакие инструктивные директивы центральной уездной власти, то комиссар юстиции Челябинска Б. А. Окулов через «Известия» уездного совета уведомил местные суды, что в своей деятельности они должны в точности руководствоваться Инструкцией Наркомюста революционным трибуналом. При этом Б. А. Акулов указал и газетные издания, где она была опубликована. Если же у судей возникали какие-либо вопросы, то за справками можно было обращаться в уездный комиссариат юстиции ежедневно с 10 часов утра до 3 часов дня16.
Но и до получения директивных указаний советского правительства на Урале шел процесс создания советской судебной системы. Как отмечал нарком юстиции Д. М. Курский, «независимо от получения директив из центра, на местах, особенно в таких регионах, как Западная Сибирь и Урал, шел самостоятельный творческий процесс в области судоустройства. Те материалы, которыми располагает народный комиссариат юстиции, позволяют установить факт полного соответствия в основных принципах таких самостоятельных юридических надстроек с позднее дошедшим декретом: самостоятельно упраздняя старые суды, строим новый пролетарский суд. Прежним судьям на Урале или Западной Сибири опреде-
17
лялась роль подчинения следующих людей» .
В первые месяцы работы еще до получения директив центра Челябинского революционного уезда нагрузка на судей была довольно высокой. Частично она увеличивалась вследствие отсутствия в уездном центре революционного трибунала. Все дела, возбуждаемые по преступлениям, перечисленным в Инструкции Наркомюста революционным трибуналом,
по распоряжению комиссара юстиции Б.А. Окулова от 25 января 1918 г. со всех судебных участков должны были направляться в уездный революционный суд18, об интенсивности работы которого можно судить по следующим итоговым показателям, приведенным самим председателем суда Орешкиным. За три первые месяца деятельности в суд поступило 250 дел, в том числе: «контрреволюционных - 20, о краже - 2, спекулятивных - 20, самогонных - 137,
о буйстве в пьяном виде - 57, других дел - 1»19. Причем судебные решения вынесены только по чуть более трети дел, по 97 (38, 8 %) , а в производстве оставалось соответственно 153 дела (61, 2 %).
Учитывая такую загруженность революционного суда и, как результат, его невысокую эффективность, председатель суда Орешкин обратился в уездный совет с просьбой о необходимости в целях результативного и беспрерывного функционирования суда «самое лучшее организовать трибунал, но так как трибунал - организация крупного масштаба, необходимо немедленно увеличить число судей»19, что и было сделано советом 19 марта 1918 г. Состав революционного суда был увеличен до семи человек (Орешкин, Чипышев, Щипцов, Уфимцев, Козлов, Черпоскутов, Новоселов)20. Через месяц 23 апреля 1918 г. Челябинским советом, по предложению Орешкина, было избрано еще 8 народных судей революционного
суда, которые о своей деятельности должны были отчитываться перед избравшим их сове-
21
том .
За один день судебного заседания, как правило, рассматривалось 1 - 2 дела. Так, 10 января 1918 г. - два дела по обвинению в контрреволюционной деятельности: 1) начальника
разъезда Смолино Северной железной дороги К.В. Голумбовского, 2) фельдшера каменно-
22
угольных копей Кыштымского горного округа А.И. Ощенкова . 18 апреля 1918 г. также два дела: 1) по обвинению в спекуляции начальника Шумикинской почтовой конторы Зарембо, 2) по обвинению П. Назарова в препятствовании проведения в жизнь декретов Совнарко-
23
ма .
По два дела в день рассматривали и народные суды на местах, так 31 марта 1918 г. суд д. Милюковой Полетаевской станицы Челябинского уезда рассмотрел два дела: 1) «за неподчинение исполнительному комитету приговорил Волеева и Ганибаева подвергнуть штрафу по 20 рублей с каждого, 2) приговорил граждан своей деревни В. Меньшикова и Е. Аристархова за варку самогонки для себя к штрафу по 35 рублей с каждого»24.
Дела, возбужденные по последнему составу преступления, чаще, чем другие, поступали для рассмотрения в народные суды в первые месяцы их деятельности, что справедливо отметил в «Известиях» от 30 января 1918 г. Челябинский военно-революционный комитет: «рассматривались главным образом дела о хищении и продаже самогонки»25. Уже в начале
января 1910 г. революционный уездный суд рассмотрел «дела около сотни лиц, привлечен-
26
ных за тайную торговлю самогонкой» .
В Челябинском уезде, как и во всей стране, в первое полугодие советской власти судебные функции исполняли и другие учреждения, а иногда и отдельные чиновники. Если в самом Челябинске революционный трибунал так и не был создан, то на местах революционное творчество шло дольше, так уже в марте 1918 г. в Заманиловской волости Челябинского уезда активно функционировал революционный трибунал в составе председателя и двух судей. 20 марта 1918 г. трибунал под председательством Кошарова, члена суда Безносова рассмотрел дело по обвинению жителя с. Заманилки И. Л. Еремеева в даче взятки в сумме 100 рублей должностному лицу, секретарю волостного исполкома Тутынину, «за разрешение в его пользу дела о взыскании лошади»27 (следовательно, судебными функциями обладали и члены волостного исполкома, даже секретарь при разрешении имущественных (гражданских) споров (исков) между сельчанами). Рассмотрев материалы дела, трибунал вынес интересное, на наш взгляд, классовое решение: «Для искоренения привычки богатеев давать взятки должностным лицам подвергнуть Еремеева общественным работам в г. Челябинске
на один месяц, в случае же его неработоспособности заменить наказание штрафом в сумме (в бюджет) волостного совета по 7 рублей за каждый присужденный к работам день. Сто рублей взятки, данные Еремеевым, зачислить в советские суммы сверх штрафа и наказа-
27
ния» .
Необходимо отметить, что на местах не всегда точно и неукоснительно исполнялись декреты советского правительства, в том числе и по организации новой и ликвидации старой судебной системы. О несоблюдении Декрета о суде № 1 на местах писал советский юрист Н. И. Полянский: «Время, когда был издан Декрет о суде № 1, было временем, когда власть на местах склонна была трактовать законы, исходившие от центральной власти, не как обязательные для себя нормы, а как директивы, сообщающиеся только руководству»28.
Кроме того, в большинстве случаев несоблюдение на местах требований декретов Совнаркома о суде объяснялось не столько влиянием левых эсеров или нежеланием подчиняться предписаниям центра, сколько несвоевременным получением текста декрета либо недостаточной расторопностью местных органов советской власти, которые, будучи крайне занятыми множеством иных первоочередных дел, не могли уделить должного внимания реализации предписаний закона.
После принятия Декрета о суде № 1 процесс местного нормотворчества в области судоустройства и судопроизводства не везде был прекращен. Параллельно с судами, организуемыми советскими органами, в основном, в соответствии с директивными указаниями центра, создавались и различного рода революционные суды, формировавшиеся и действовавшие, как правило, исключительно на основе местного законодательства. Никак не связанные нормами правительственных декретов и порой никому не подконтрольные, эти учреждения в течение нескольких месяцев разрешали уголовные и гражданские дела, руководствуясь нормами, созданными местными советами или, того более, сходами местных граждан, и революционным правосознанием. Поскольку революционные суды не использовали в своей деятельности какую-либо общую нормативную базу, каждый такой орган представлял собой уникальное явление, вследствие чего спектр местных судебных учреждений был необычайно широк. Принимаемые ими решения часто зависели от чисто субъективных причин. Может быть, именно поэтому наиболее жестокая карательная политика проводилась сельским судом, укомплектованным крестьянами и батраками - людьми без какого-либо образования, а иногда с уголовным прошлым29.
В сельской местности правосудие в период с ноября 1917 г. по май 1918 г. нередко вершилось сходами, общими собраниями жителей деревни, которые создавали нормы уголовного права, определяли составы преступлений и виды наказаний за них, порой не всегда определенного размера. И, что интересно, в первые месяцы создания привилегированного советского права в отдельных деревнях Челябинского уезда, естественно в порядке исключения, устанавливалась равная уголовная ответственность богатых и бедных.
Так, в марте 1918 г. общее собрание жителей деревни Кишкино приняло следующую резолюцию: «Прекратить выгонку самогонки, куплю и продажу ее, а также и картежную игру на деньги с 18 марта сего года и навсегда. За выгон самогонки, куплю и продажу ее налагать штраф со всех в одном размере с бедных и богатых»30.
Порой на сходах создавались общественные организации с разносторонней компетенцией, в том числе и судебной. В начале апреля 1918 г. десятитысячное население поселков Ко-лупаевского, Мухоморовского, Николаевского Челябинского уезда создали новый революционно-демократический орган - «Комитет общественных дел 5-й части». Наряду со множеством функций, как-то: изыскание способов к улучшению экономического положения сельчан, искоренения пьянства, спекуляции, организации ночной караульной службы - комитет обладал и судебными полномочиями, которые стояли на первом месте. «Комитет принимал самое живое участие, - говорилось в решении общего собрания жителей посел-
ков, - во всех делах и нуждах поселковых граждан. Для достижения их комитет: а) преследует и привлекает к ответственности за кражу, хулиганство, нарушение общественного порядка и пр.»31. Однако как «прочих» составов преступлений, так и санкций за их совершение комитет не определял.
В иных деревнях и поселках судили не какие-то специально созданные органы, а сами сходы всех жителей. Сход, как правило, заслушивал показания подсудимого, потерпевшего и свидетелей, после чего выносил свое решение по делу. Иногда заседания сельских сходов растягивались на несколько дней. Исполнение приговора обычно следовало немедленно по-
32
сле его вынесения .
В отдельных губерниях наряду с местными революционными судами создавались и функционировали суды национальные, рассматривавшие дела о преступлениях, совершенных представителями какой-то отдельной национальности, или сословные суды, например казачьи. На Урале, в частности в Челябинском уезде, бывшем отделе Оренбургского казачьего войска, и, соответственно, заселенном большей частью представителями этого войскового сословия, вопрос об образовании казачьих судов был однозначно разрешен на съезде комиссаров юстиции Западной Сибири, Урала и Туркестана, проходившем в Омске с 21 по
27 мая 1918 г. Съезд принял довольно конкретную резолюцию: «Существование, наряду с единым местным судом, судов национальных и других (например, казачьих) является пережитком уже изжитых форм жизни, считаясь с тем, что такого рода суды построены большей частью на началах, установленных сословно-классовым буржуазным государством, съезд комиссаров юстиции Западной Сибири, Урала и Степного края считает необходимым в деле организации судебного аппарата проводить в жизнь положения, принятые настоящим съез-
33
дом комиссаров юстиции, предусматривающие организацию единого местного суда» .
Однако, наряду с существованием самодеятельных народных судебных установлений, основной судебной инстанцией становились создаваемые советскими органами новые народные суды. На местах в первое полугодие советской власти процесс создания новой судебной системы и института советских судей шел двумя основными путями. Либо на должность судей избирались или назначались абсолютно новые лица, никогда ранее не исполнявшие судебные обязанности, либо - переутверждался бывший мировой судья.
Вплоть до начала Гражданской войны низшим звеном строящейся судебной системы в Челябинском уезде оставались мировые судьи, но переутвержденные в своих должностях Советом крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов и периодически перед ним отчитывающиеся. Бывшие мировые судьи в своей деятельности, в первую очередь, опирались на декреты своей власти, которые приняли к неукоснительному исполнению. Более того, бывший председатель съездов мировых судей Судаков в отчете Челябинского совета 26 апреля 1918 г. сообщил о преимуществах новых судов перед старыми: «:...все декреты, изданные для организации новых судов, отвечают твердому правознанию, и местными судьями декреты приняты к исполнению»34. На этом же заседании Совет переутвердил в прежних должностях уездных народных судей (бывших мировых) Ленса, Белякова, Судакова и Во-лянского. Кроме того, в качестве кассационной инстанции для местных судов в соответствии с Декретом о суде № 1 создал Совет местных судей и определил порядок избрания его председателя («из своей среды»)35.
На Урале, в частности в Челябинском уезде, к концу апреля 1918 г. благодаря деятельности советов и особенно комиссаров юстиции начала складываться судебная система, новый советский суд начал функционировать не только в уездном центре, а также в волостях, станицах, поселках и деревнях. Так, например, в Белоярской волости суды уже работали, «но не во всех советах, ввиду чего решено (волостным советом) предложить сельским советом, при которых не работают суды, принять надлежащие меры к восстановлению таковых»36.
Дальнейшая организация и усовершенствование судебной системы на Урале были прерваны начавшейся гражданской войной. Только разгромив колчаковщину и дутовщину, уральские советы продолжили строить новый суд.
Примечания
1 См.: Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М., 1969. С. 226.
2 См.: ЦГАОР СИР. Ф. 393. Оп. 6.7. 124. Л. 17.
3 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 36. С. 197.
4 См.: Свободная речь. 1917. 9 нояб.
5 Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 21 янв.
6 Союзная мысль. 1917. 15 дек.
7 Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 6 янв.
8 Союзная мысль. 1917. 25 дек.
9 См.: Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 16 дек.
10 Там же. 23 дек.
11 Там же. 26 дек.
12 Там же. 30 янв.
13 ГАОО. Ф. 1065. Оп. 1. ед. кр. 10. Л. 2
14 Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 26 янв.
15 Там же. 26 янв.
16 См.: Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918. 27 (14) февр.
17 Пролетарская революция и право. 1918. № 1. С. 21.
18 См.: Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 26 янв.
19 Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918. 20 марта.
20 Там же. 21 марта.
21 Там же. 27 апр.
22 См.: Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 11 янв.
23 См.: Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918. 24 апр.
24 Там же. 10 апр.
25 Известия Челябинского Военно-революционного комитета. 1918. 30 янв.
Там же. 11 янв.
27 Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918. 4 апр.
28 См.: Полянский Н. Общественное обвинение в советском законодательстве // Соц. законность. 1937. № 11. С. 60.
29 См.: Лезов И. А. Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти // Вестн. Моск. ун-та. 1998. № 1. С. 118.
30 Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918. 21 марта.
31 Там же. 4 апр.
32 См.: Лезов И.А. Указ. соч. С. 117.
33 Пролетарская революция и право. 1918. № 1. С. 21
34 Известия Челябинского Совета крестьянских, рабочих, казачьих и армейских депутатов. 1918.
1 мая.
35 Там же. 27 апр.
36 Там же. 28 апр.
