CC BY
117
Спектор А.А.
Становление и развитие законодательства об ответственности за преступления против правосудия в советский период
Октябрьская революция 1917 г., уничтожив буржуазно-помещичье государство и право, создала первое в мире социалистическое государство и право. Причем процесс создания в стране нового уголовного законодательства отличался сложностью и противоречивостью. Это объяснялось рядом обстоятельств, к числу которых можно отнести: неустойчивость новых общественных отношений, отсутствие у новой власти опыта законотворческой деятельности, ускоренные изменения различных сфер социально-политической жизни молодого государства. И в этих условиях, разрушив ранее действующую судебную систему и отказавшись от достижений прежнего уголовного законодательства, новая власть принялась за создание своей судебной системы и, соответственно, нового законодательства. И на первых порах уголовное законодательство формировалось путем принятия различных декретов, воззваний, постановлений, которые отражали насущные задачи обеспечения безопасности существования в условиях гражданской войны и иностранной интервенции, стоящие перед молодым государством. К сожалению, данное обстоятельство после распада СССР игнорируется как историками, так и юристами. И огульная критика без учета объективных условий становления государства новой формации, зарождения уголовного законодательства выглядит необъективно порой в угоду конъюнктурных соображений.
А.И. Бойко делит советский период на три этапа: 1) 1917 г. - начало 30-х гг.; 2) начало 30-х гг. - начало 60-х гг.; 3) 60-е гг. - декабрь 1991 г.
Б.В. Волженкин выделяет четыре периода: 1) 1917 - начало 30-х гг.; 2) начало 30-х гг. - 1956 г.; 3) 1956 - середина 60-х гг.; 4) середина 60-х - конец 80-х гг.
Однако ни о какой «рецепции» буржуазного права, ни о какой преемственности права и правовой идеологии при составлении социалистического уголовного законодательства не могло быть и речи. Так, характеризуя первый период Октябрьской революции, И.В. Сталин писал: «С точки зрения внутреннего положения этот период можно охарактеризовать как период разрушения старого мира в России, как период разрушения всего аппарата старой буржуазной власти». И с первых дней советской власти нормотворческий процесс нового государства нашел отражение в различных декретах, обращениях, постановлениях СНК РСФСР, ВЦИК и отдельных наркоматов. Так, уже 24 ноября 1917 г. декретом «О суде № 1» подчеркивалось, что местные суды решают дела именем Российской Республики и руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутого правительства лишь постольку, поскольку не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию. Данным декретом упразднялись старые суды, прокурорский надзор, адвокатура и одновременно создавались выборные местные суды, действовавшие в составе судьи и двух очередных (народных) заседателей, и выборные Советами революционные трибуналы. Вместо присяжных избирались очередные (народные) заседатели, которые не только определяли виновность подсудимого, но и наказывали, имея равные права с судьей. Вышестоящих судов не было, а для пересмотра судебных приговоров собирались съезды уездных судей. А декрет «О суде № 2» от 7 марта 1918 г. определял, что по гражданским и уголовным делам суд руководствуется действующими законами, которые не отменены ЦИК и СНК РСФСР и не противоречат социалистическому правосознанию.
20 июля 1918 г. был издан Декрет о суде № 3, которым предписывалось руководствоваться декретами Рабоче-крестьянского правительства и социалистической совестью.
30 ноября 1918 г. было принято Положение о Народном суде РСФСР, в соответствии с которым надлежало руководствоваться декретами Рабоче-крестьянского правительства, а в случае их отсутствия или их неполноты - социалистическим правосознанием. В соответствии с Декретом и данным Положением утверждался принцип коллегиальности и сохранялся принцип гласности судей. Сохранялась общественная защита, а народные судьи получили право сами вести предварительное следствие.
Постреволюционный период в России оказал влияние и на развитие судебных органов и права на Северном Кавказе. Так, СНК РСФСР в своем обращении к мусульманам России от 20 ноября 1917 г. призывал: «Горцы Кавказа, отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные учреждения являются свободными и неприкосновенными. Устанавливайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно. Вы имеете право на это». И в Обращении ко всем трудящимся Терской области от 31 января 1918 г. делегаты I съезда народов Терека, куда входили представители от Кабарды и Балкарии, указывали, что «в пределах своих территорий каждой народности представляется право устраивать свои национальные суды, творящие правосудие по народным обычаям и законам». Данное решение было официально подтверждено 2 марта 1981 г. на 11 съезде народов Терека с поправкой в документе: «не противоречащих основным принципам законов Российской Федерации». На основе этих решений Правительство Терской Республики, избегая резкой и коренной ломки веками складывающегося укла-
да жизни кабардинцев, балкарцев, сочло целесообразным сохранить у них систему шариатских судов, рассматривавших дела на основе мусульманского права. В связи с таким решением Нальчикского окружного народного совета от 26 марта 1918 г. был упразднен Нальчикский городской словесный суд и вместо него образован окружной шариатский суд. Однако в инструкции, выработанной комиссией согласно Совету, оговаривалось, что «все уголовные дела, когда тяжущимися и обвиняемыми будут мусульмане, подлежат ведению шариатского суда». Судебные отделы сельских народных советов организовали местные и шариатские суды. Но наряду с шариатскими судами действовали и государственные (народные) суды и революционные трибуналы.
Шариатские суды были упразднены с захватом г. Нальчика войсками Деникина в январе 1918 г., после чего их деятельность не возобновлялась. А 24 нояб-ря 1921 г. СНК РСФСР принял декрет «О наказаниях за ложные доносы», согласно которому лица подлежали ответственности за заведомо ложные доносы судебной и следственной власти о совершении определенным лицом преступления и за ложные показания, данные свидетелем, экспертом или переводчиком в процессе дознания, следствия и судебного разбирательства по делу.
24 мая 1922 г. ВЦИК принял Уголовный кодекс РСФСР, источниками которого явились декреты Рабоче-крестьянского правительства 1917-1922 гг., «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» 1919 г. и более, чем четырехлетний огромный опыт работы революционных трибуналов и народных судов. Дореволюционные уголовные законы потеряли всякое значение еще в первый год советской власти как неприемлемые и по содержанию, и по форме.
Первый УК РСФСР 1922 г. содержал 9 статей, определявших преступления против правосудия, которые, однако, размещались в различных главах, что и определяло их объект. Что же касается системы данных преступлений, то она в нем отсутствовала. Например, в главе «Государственные преступления» раздела «О контрреволюционных преступлениях» ст. 60 устанавливала ответственность за укрывательство и пособничество контрреволюционным преступлениям, предусмотренным ст. 57-67, не связанных с непосредственным совершением таких преступлений и при неосведомленности об их конечных целях.
К преступлениям против порядка управления, входившим во второй раздел главы «Государственные преступления», были отнесены: укрывательство банд и отдельных их участников (ст. 76), недонесение о достоверно известных предстоящих и совершаемых контрреволюционных преступлениях (ст. 89), освобождение арестованного из-под стражи или места заключения либо содействие его побегу (ст. 94), побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный посредством подкопа, взлома или вообще повреждения заборов, стен и т.п. (ст. 95), а также побег из места высылки (ст. 95 в ред. от 11.11.1922).
В главе «Должностные служебные преступления» размещались постановления судьями неправомерного приговора (ст. 111), незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показаний при допросе, заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных мотивов (ст. 112), укрывательство взяточников (ст. 114), провокация взятки (ст. 115), разглашение должностными лицами не подлежащих оглашению сведений (ст. 117). Здесь же размещался и состав насильственного лишения свободы, совершенного способом, опасным для жизни и здоровья лишенных свободы или сопровождающимися для него мучениями (ст. 160).
Глава «Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности» в разделе 5 «Иные посягательства на личность и ее достоинство», включая заведомо ложный донос (ст. 179), заведомо ложное показание (ст. 178) и заведомо ложный донос и показание, соединенное: а) с обвинением в тяжком преступлении; б) с корыстными мотивами и др.
В главе 111 «Нарушение правил об отделении церкви от государства» содержалась ст. 123, предусматривавшая ответственность за присвоение религиозными или церковными организациями судебных функций. А глава «Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок» - самовольное составление, установленное законным распоряжением, административных мер или судебных властей местопребывания (ст. 223).
Постановлением 2-й сессии ВЦИК X созыва от 10 июля 1923 г. УК РСФСР 1922 г. был дополнен ст. 104 а, согласно которой устанавливалась ответственность за уклонение свидетеля, эксперта, переводчика и понятого от выполнения возложенных на них обязанностей, и ст. 104 б, предусматривавшей ответственность за незаконное разглашение данных предварительного следствия или дознания, а декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 25 августа 1924 г. вводилась ответственность за уклонение от выполнения своих обязанностей народных заседателей. Одновременно указанным постановлением ВЦИК исключалась ответственность за побег. Это мотивировалось тем, что наказание за побег - это фактически «кара за дурное состояние мест лишения свободы и плохой надзор тюремной стражи. Побег невозможен, если места лишения свободы отвечают своему назначению».
В 1922 г. была проведена судебная реформа, в соответствии с которой были ликвидированы революционные трибуналы и созданы губернские суды и Верховный суд РСФСР. Судьи и народные засе-
датели выбирались. Было также утверждено «Положение о прокурорском надзоре» и «Постановление об адвокатуре».
Таким образом, УК РСФСР 1922 г. хотя и предусматривал ответственность за ряд преступлений, посягающих на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов, но не выделял самостоятельную главу «Преступления против правосудия», а располагал нормы, предусматривавшие ответственность за некоторые из них, в различных главах. Однако, несмотря на это, как справедливо отмечается в литературе, УК 1922 г. с внесенными в него изменениями и дополнениями содержал достаточно развитую систему норм, способных охранять деятельность правосудия от преступных посягательств как со стороны должностных лиц (судей, следователей, прокуроров), так и со стороны других лиц (свидетелей, экспертов, переводчиков, арестованных, осужденных), а также лиц, могущих нарушить отправление правосудия ложными доносами. Хотя, на наш взгляд, говорить о системе норм, охраняющих правосудие, трудно, поскольку она, как таковая, в УК РСФСР 1922 г. отсутствовала. Поэтому мы не можем согласиться с высказыванием В.А. Кима, что с принятием УК РСФСР 1922 г. началась новая эпоха в развитии советского уголовного законодательства - кодифицированного и систематизированного.
В ноябре 1926 г. 2-й сессией ВЦИК XII созыва был утвержден УК РСФСР 1926 г., который содержал семь статей, предусматривавших ответственность за: незаконное освобождение арестованного из-под стражи или мест заключения либо содействие его побегу (ст. 81); побег арестованного из-под стражи или из места заключения, побег из места обязательного поселения, а равно самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания, или с пути следования к нему (ст. 82-2), уклонение от исправительно-трудовых работ, присужденных к ссылке (ст. 82), уклонение свидетеля от явки или отказ от дачи показаний, воспрепятствование явке свидетеля, уклонение эксперта, переводчика или понятого либо отказ от исполнения обязанностей, воспрепятствование явке народного заседателя, уклонение от исполнения обязанностей народного заседателя, а также воспрепятствование явке свидетеля или народного заседателя для исполнения своих обязанностей (ст. 92); заведомо ложный донос, заведомо ложное показание органу судебно-следственной власти (ст. 95); оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного обследования без разрешения прокурора, следователя или лица, производящего дознание (ст. 96): постановление судьями неправосудного приговора, решения или определения (ст. 114); незаконное задержание или незаконный привод, принуждение к даче показаний (ст. 115).
Все указанные преступления были размещены в главе 11 «Иные преступления против порядка управления» (ст. 81, 82, 92 и 96 УК) и в главе 111 «Должностные (служебные) преступления» (ст. 114 и 115 УК). При этом, в отличие от УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г. ложный донос и ложные показания (ст. 95) разместил в главе «Преступления против порядка управления», а не в главе «Преступления против жизни и здоровья и достоинства личности», как это было ранее. Появился и новый состав -уклонение или отказ от явки по вызову свидетеля, эксперта, переводчика и понятого, а также народного заседателя от выполнения своих обязанностей либо воспрепятствование к исполнению обязанностей народного заседателя (ст. 92).
Глава VII «Имущественные преступления» включала норму о присвоении чужого имущества, вверенного для определенной цели, или растрате этого имущества (ст. 168).
УК РСФСР 1926 г. рассматривал заранее не обещанное укрывательство как пособничество, а поэтому оно, как и недонесение о преступлениях, в качестве самостоятельного преступления не предусматривалось. Так, ст. 18 УК РСФСР устанавливала, что недонесение о совершенном или готовившемся преступлении влечет уголовную ответственность только в случаях, специально указанных в законе. А поскольку перечень преступлений, недонесение о которых признавалось преступлением, в УК отсутствовал, то недонесение наказывалось только за отдельные преступления, например, контрреволюционные (глава первая) и ряд других (например, массовые беспорядки, бандитизм, подделка денежных знаков), особо для Союза ССР опасных преступлений против порядка управления (глава вторая).
В связи с таким подходом законодателя в литературе того периода было высказано мнение, что поскольку «суд и прокуратура являются органами управления, а поэтому преступления против них должны находиться в главе "Преступления против порядка управления"». Нам представляется, что с позиции анализируемого периода времени данное предложение являлось правильным, ибо оно отражало идею сосредоточить все преступления против правосудия в одной главе. И критика данного предложения с позиций сегодняшнего дня представляется некорректной. Поэтому более правильно, на наш взгляд, поступает И.С. Власов, указывая, что «при выделении группы преступлений против правосудия органы, осуществляющие правосудие и способствующие ему, интересуют законодателя не как звено государственного аппарата и не как отрасль государственного управления, а как особый "механизм", выполняющий задачи исключительной важности».
В главе IV «Нарушение правил об отделении церкви от государства» содержалась ст. 125, предусматривавшая ответственность за присвоение религиозными или церковными организациями судебных
функций, а в главе X «Преступления, составляющие пережитки родового строя» ст. 203 устанавливала ответственность за присвоение судебных полномочий, вынесение решений по обычаям коренного населения (адаты и проч.).
Таким образом, появление новых видов составов преступлений, хотя и размещенных по разным главам, как справедливо, на наш взгляд, указывают отдельные авторы, было обусловлено формированием в стране судебной системы, и поскольку начали действовать народные суды, то для обеспечения их нормальной деятельности возникла необходимость применения мер уголовно-правового принуждения не только для участников процесса, но и для лиц, препятствующих им осуществлять свои обязанности. В связи с принятием Закона «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» от 7 августа 1932 г. наказывалось по ст. 58/12 УК РСФСР и недонесение о готовящемся или совершенном хищении общественного (социалистического) имущества.
Позднее ст. 5 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества» от 4 июня 1947 г. устанавливала ответственность за недонесение о достоверно известном хищении, совершенном в крупном размере, повторно или организованной группой. А ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении охраны личной собственности граждан» от 4 июня 1947 г. предусматривала ответственность за недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном хищении путем разбоя.
Изложенное позволяет нам высказать свое несогласие с бытующим в литературе мнением, что УК РСФСР 1926 г. ничего не добавил к уголовно-правовому обеспечению реализации функций уголовного производства.
Важное значение имело постановление ЦИК и СНК СССР от 25 июня 1952 г., которое обязывало «суд и прокуратуру привлекать к строгой ответственности должностных лиц во всех случаях нарушения прав трудящихся, в особенности в случаях незаконных арестов, обысков, конфискации имущества и проч., и налагать на виновных строгие меры взыскания».
УК РСФСР 1960 г. впервые в истории советского уголовного законодательства выделил самостоятельную главу 8 «Преступления против правосудия», включив в нее такие составы преступлений, как: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176); вынесение заведомо неправосудного приговора, решения определения или постановления (ст. 177); заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178); принуждение к даче показаний (ст. 179); заведомо ложный донос (ст. 180); заведомо ложное показание (ст. 181); отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения (ст. 182); понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц (ст. 183); разглашение данных предварительного следствия или дознания (ст. 184); растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 185); побег из места ссылки (ст. 186); самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187); побег из места заключения или из-под стражи (ст. 188); укрывательство преступлений (ст. 189); недонесение о преступлениях (ст. 190).
Анализ указанных составов преступлений показывает, что в УК РСФСР 1960 г. появились новые, отсутствовавшие в прежнем УК РСФСР 1926 г. деяния, признаваемые преступлениями привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности; понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкупа этих лиц. Не было в предыдущем УК и специальной нормы в Особенной части, устанавливавшей ответственность за заранее не обещанное укрывательство. Согласно ст. 17 УК РСФСР 1926 г. любое укрывательство, как заранее обещанное, так и заранее не обещанное, признавалось соучастием в преступлении.
В то же время в УК РСФСР 1960 г. не вошли такие деяния, которые предусматривал УК РСФСР 1926 г., как незаконный привод, уклонение от исполнения обязанностей народного заседателя, уклонение переводчика или понятого от явки по вызову органов дознания, следственного или судебного органа или отказ этих лиц от исполнения обязанностей, воспрепятствование явке для исполнения обязанностей народного заседателя лицом, от которого неявившийся материально или по службе зависим; незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения или содействие его побегу.
Вместе с тем нельзя не обратить внимание и на усиление в новом УК РСФСР ответственности за заведомо ложный донос и заведомо ложные показания. Одновременно были выделены такие составы, как вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления; принуждение к даче показаний и побег из места заключения или из-под стражи без отягчающих обстоятельств. Как самостоятельные составы были обозначены: принуждение к даче показаний; заведомо ложный донос; заведомо ложное показание; побег из места ссылки или с пути следования к ней; самовольное возвращение высланного из места, запрещенного для проживания, побег из места заключения или из-под стражи.
В литературе высказывается мнение, что построение системы преступлений против правосудия с выделением деяний, связанных со злоупотреблением или превышением должностных полномочий при осуществлении правосудия со стороны его представителей и иных лиц, способствовало существованию в течение многих десятилетий взгляда о системе преступлений против правосудия, в основу которой был положен субъект преступления. И с этим, на наш взгляд, следует согласиться, хотя и нельзя не отметить, что, с одной стороны, законодатель не обеспечил достаточную защиту деятельности судебных органов по обеспечению независимости их при осуществлении правосудия, а с другой - не разграничил органы, непосредственно осуществляющие правосудие, - суд и другие органы, осуществляющие правосудие.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О дополнении Закона об уголовной ответственности за государственные преступления» от 24 февраля 1961 г. в УК РСФСР была введена ст. 88/2, предусматривавшая ответственность за заранее не обещанное укрывательство особо опасных и иных государственных преступлений и недонесение об их совершении.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 марта 1977 г. УК был дополнен ст. 188/1, согласно которой устанавливалась ответственность осужденных за уклонение от отбывания наказания, а указами Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 октября 1982 г., от 3 декабря 1982 г., от 16 ию-ля 1984 г. и 13 сентября 1983 г. были внесены редакционные изменения в ст. 180, 183, 185, 186 и введена ст. 188/3 УК РСФСР, в соответствии с которой устанавливалась ответственность за злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения.
Начавшаяся во 2-й половине 80-х гг. судебная реформа вызвала необходимость укрепления правовых гарантий независимости судебной власти в осуществлении правосудия, что нашло отражение и в совершенствовании системы составов преступлений против правосудия. Так, в соответствии с Законом СССР «Об ответственности за неуважение к суду» от 2 ноября 1989 г. и Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г. в УК РСФСР были введены новые ст. 176/1, 176/2 и 176/3, устанавливавшие ответственность за вмешательство в разрешение судебных дел, угрозу по отношению к судье или народному заседателю, а также за оскорбление.
В 1988 г. в СССР началась судебно-правовая реформа, которая была прервана распадом Советского Союза.
