CC BY
7УДК 94(94).04
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-7-43-50
Дата поступления (Submitted) 11.07.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 16.07.2024
Становление и развитие внешнеполитического курса Австралии в 1920-1930-е гг.: историографические подходы и
исследования
ЕВГЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА КАШИНА
Тихоокеанский государственный университет преподаватель Высшей школы педагогики и истории Тихокеанского
государственного университет а 680042, Хабаровск, ул. Тихоокеанская, д. 136 e-mail: [email protected]
Аннотация. После Первой мировой войны в Австралии происходила переоценка международных приоритетов, выражавшаяся в борьбе между традиционным осознанием себя частью Британской империи и резким подъемом национального самосознания. Эти процессы нашли отражение в историографии. Среди отечественных и зарубежных историков до сих пор остается спорным вопрос о времени начала формирования самостоятельного внешнеполитического курса Австралийского Союза. В статье рассматриваются основные историографические подходы к изучению истории внешней политики Австралийского Союза. Представлена авторская периодизация и классификация подходов в развитии историографии истории внешней политики Австралии, с акцентом на 1920-1930-е гг. Анализируются факторы, оказывавшие влияние на взгляды историков. Приводится обзор наиболее значимых трудов по истории развития внешнеполитического курса, а также дипломатических и экономических отношений Австралии.
Ключевые слова: внешняя политика Австралийского Союза; зарубежная историография, отечественная историография, имперский традиционализм, австрало-британский дуализм, левый национализм, внешнеполитический курс
The formation and development of Australia's Foreign Policy in the 1920 - 1930s: historiographical approaches and researches
EVGENIA V. KASHINA
Pacific national University 680042, Khabarovsk, st. Pacific, 136 e-mail: [email protected]
Abstract. After the First World War, Australia underwent a revision of international priorities, expressed in the confrontation between the traditional feelling oneself as part of The British Empire and the national identity's growth. These processes are reflected in historiography. Moreover, the question about the beginning of independent Australian foreign policy remains controversial among the Russian and foreign historians.
The article is devoted to the main historiographical approaches to the history of the Australian foreign policy. The author presents historiographical periodization and historiographical approaches' classification of the history of Australian foreign policy, focusing on the 1920s-1930s.
The author analyzes the main historians' views. There's an overview of the most significant researches on the history of the Australia's foreign policy development, as well as diplomatic and economic relations is provided.
Keywords: foreign policy of the Australian Union; foreign historiography, domestic historiography, imperial traditionalism, Australian-British dualism, left-wing nationalism, foreign policy progress
Известно, что до 1920-х гг. в Австралии не было своей национальной историографии. Внешняя политика Австралии была полностью интегрирована в систему внешних связей и обороны Британской империи и рассматривалась историками как часть британского внешнеполитического курса. После заверше-
ния Первой мировой войны в Великобритании и США сформировались первые научные школы по изучению международных отношений, что повлияло на возникновение и развитие аналогичного направления исследований в Австралии. Важнейшими аналитическими центрами Австралии, осуществляющими исследования в
области внешней политики, являются Институт международных отношений (с 1924 г.), аналитический центр при Комитете национальной безопасности (с 1949 г.) в Канберре, Центр стратегических и оборонных исследований (с 1966 г.) при Австралийском национальном университете в Канберре. Значительную роль в исследовании истории австралийской внешней политики сыграли ученые-преподаватели исторических школ в крупнейших австралийских вузах - университетах в Мельбурне, Сиднее и т.д. Также известны работы специалистов ряда университетов США - в Массачусетсе, Калифорнии, Колумбии и др.
В австралийской историографии исследования внешней политики долгое время были частью общих трудов по истории Австралии. В первой национальной истории «Австралия» (1930 г.) У.К. Хэнкока ярко выражен принцип австрало-британского дуализма. Внешняя политика доминиона все еще рассматривалась как часть общеимперского курса Великобритании. Будучи сторонником имперского сотрудничества, он доказывал тезис об общности интересов между метрополией и доминионом в системе обороны. Сам историк утверждал, что у него две родины. В одной из поздних работ (1942 г.), Хэнкок назвал Британскую империю «свободным политическим сообществом, объединяющим различные самостоятельные государства на основе полного равноправия». Рост национализма и антианглийской риторики в австралийском обществе он воспринимал негативно. Идеалом Хэнкока было единение британского и национального австралийского начал [1, р.25]. Вместе с тем, в своих исторических исследованиях Хэнкок предпринял попытку осмыслить движущие силы развития австралийского общества как самостоятельного социального организма [2, с. 190].
Еще один известнейший австралийский историк первой половины XX в. Б. Фитцпатрик критиковал У. Хэнкока за двойственную концепцию австрало-британской истории. Являясь основателем ь левого национализма в исторической науке Австралии, Фитцпатрик с сарказмом писал об англофильстве Хэнкока, обыгрывая, в частности, его оксфордское образование: «Наше национальное тщеславие может заставить нас только посетовать, что г-н Хэнкок оценивает нашу жизнь слишком по-оксфордски. Уж лучше бы он оставался англичанином до конца, не рядясь в одежды австралийца» [3, р. 5]. Ученый был убежден в необходимости формирования независимого внешнеполитического курса. «Колониальная политика Уайтхолла по отношению к Австралии, - писал Фитцпатрик, - представляла ряд внезапных и несогласованных между собой акций, подсказанных, как правило, сиюминутной внутриполитической обстановкой и никогда не отвечавших интересам народа колоний, кроме тех случаев, когда его протест достигал
высочайшего накала». По мнению историка, для английской политики были характерны «узость» и потребительское отношение к Австралии, выражавшиеся в стремлении решать за ее счет «внутренние трудности» метрополии [3, р.371].
Холодная война внесла коррективы в некоторые направления исторической науки. Если консерватизм в австралийской историографии до Второй мировой войны означал признание британского внешнеполитического курса как основного, то после обретения Австралией полной внешнеполитической независимости происходит трансформации консервативного направления в буржуазно-либеральный национализм, или, как отмечает в своей работе историк Рудницкий А.Ю., «буржуазный объективизм» [2, с. 192]. Историк С. Макинтайр подчеркивал, что консервативные исследователи «уже не заинтересованы в ликвидации символов национальной принадлежности». На повестку дня ими ставился вопрос о разработке «австралийского консервативного национализма»[4, р.449].
С другой стороны политического спектра среди австралийских историков второй половины XX в. резко выделяется Чарльз Мэннинг Хоуп Кларк. Осуждая внутреннюю политику и внешнеполитический курс консерваторов, он принимал участие в пацифистских демонстрациях, протестуя против агрессии США в Корее, в которой участвовала и Австралия. В 1954 г. он совместно с другими учеными подписал заявление-протест против предполагавшегося вмешательства Канберры в войну против вьетнамского народа [2, с.117]. Мэннинг Кларк - второй историк после У.К. Хэнкока, написавший обширный труд по истории Австралии в 1960-1980-е гг. Мэннинг утверждал, что австралийская буржуазия была не «национальной», а «колониальной». Как отмечает в своей монографии Кириллова О.О.: «Ранний австралийский национализм, пропагандируя идеалы mateship (австралийская культурная идиома, которая олицетворяет равенство, верность и дружбу) признавал всех людей братьями, только если они были подлинными австралийцами. «Mateship, - пишет Кларк, - было запятнано национальной спесью и расизмом». Национализм мог быть направлен против всех без исключения англичан, против аборигенов, «цветных» иммигрантов из Китая и канаков с островов Полинезии. «Подлинный австралиец», замечает историк, возник в противовес британскому филистеру, однако он также «унаследовал многое от этого филистера». В конце XIX в. многие австралийские националисты стали «все глубже и глубже погружаться в трясину консерватизма и милитаризма», смыкаясь с «австрало-британцами» на почве расизма и ксенофобии. Участие пятого континента в англо-бурской и первой мировой войне подтвердило это. Кларк также видел, что сторонники «национальной веры» не имеют «ясного пред-
ставления о том, какое именно общество должно прийти на смену британской короне» [5, с.80]. Мэннинга Кларка называют самым известным историком Австралии. За левые политические взгляды его работа подверглась большой критике со стороны консервативных и классических либеральных ученых и философов.
Не менее известным был историк Стюарт Форбс Макинтайр - австралийский историк, декан факультета искусств Мельбурнского университета с 1999 по 2008 г. [6]. В своей книге Макинтайр придерживался позиции Мэннинга в отношении генезиса австралийской независимости. Оба историка утверждали, что именно в межвоенный период значительно ускорилось движение к внешнеполитической самостоятельности Австралии [7, р.188].
Таким образом, в общих исследованиях по истории Австралии внешняя политика рассматривалась фрагментарно. Но в начале становления австралийской историографии авторы уже задумывались о роли их страны в международных отношениях. Выделяется три основных подхода - имперский традиционализм, австрало-британский дуализм и левый национализм. Первый выдвигал идею, что Австралия - это копия Англии и неотделима от Британской империи. Настоящий подход был распространён в английской историографии еще до зарождения исторической науки в Австралии. Второй подход развивался в период растущей независимости внешнеполитического курса Канберры и основывался на идее равноправия британской и австралийской традиции в политике. Историки этого направления, все еще признавая высокую роль бывшей метрополии, настаивают на самобытности собственно австралийской национальной культуры и политики. Третий подход наиболее радикально выстраивал национальную историю родины, выступая с резкой критикой британского империализма. Именно представителями второго и третьего направления были заложены основы австралийской национальной историографии.
В первые два десятилетия после подписания Версальского мира, особенно в результате официального закрепления суверенного статуса доминионов в 1931 г., происходит рост комплексных исследований сферы отношений «метрополия-доминион» в США, Великобритании, Канаде. Английский историк А.Кейт непосредственно участвовал в разработке модели имперского сотрудничества, будучи сотрудником министерства по делам колоний до 1914 г. Кейт считал, самостоятельность доминионов должна выражаться не только в решении внутренних задач, но и внешних, не полагаясь на ресурсы метрополии. Таким образом, транслировалась общая линия Уайтхолла, о перекладывании бремени ответственности за оборону доминионов на их внутренние ресурсы, принятая после Пер-
вой мировой войны [8, р.472].
Американский историк А. Дьюи в своей двухтомной монографии «Доминион и дипломатия», анализировал причины кризиса имперской политики Великобритании, ее отстранения от доминионов. Элита Великобритании расценивала свою территорию в качестве главного объекта обороны, отражая тем самым, идеологию английского национализма. Эта одна из причин лишения Австралии надежд на помощь со стороны Лондона в случае войны на территории АТР. Дьюи выделил три группы точек зрения на имперское взаимодействие. Представители колониализма отождествляли себя с имперской нацией англичан, оправдывая эксплуатация колоний. Сторонники австрало-британского дуализма балансировали между интересами Англии и региональными потребностями доминионов. Националисты стояли на позициях приоритета национальных интересов доминионов [9, р.304]. Историк идеализировал будущее Британской империи, надеясь на равноправное сосуществование всех ее частей.
Обособление внешнеполитического курса Канберры от Великобритании в период Второй мировой войны способствовало появлению в 1950-1960-е гг. первых исследований в области истории международных отношений Австралии. В исследовании Уильяма Болла «Япония: враг или союзник?» (1949 г.), автор анализировал историю развития отношений с Японией, ставя проблемный вопрос о значении взаимоотношений Японии и Австралии. «Если мы хотим, чтобы Япония была нашим союзником, путь к успеху лежит не в субсидировании реакционных правительств или возобновлении торговых отношений с Дзайбацу, а в оказании прочной дружбы и эффективной помощи японскому народу» [10, р.194]. Историк Вернер Леви рассматривал в своих трудах трудности поиска внешнеполитического курса Австралии в АТР как самостоятельного актора-субьекта международных отношений. До Второй мировой войны «взгляд Австралии на Азию в основном сводился к отсутствию серьезного интереса. То, что мало кто думал об Азии, отражало страх перед «желтой опасностью» и пугающими картинами азиатских орд, наводняющих «белый» континент. Это чувство было настолько сильным, что политика Белой Австралии получила практически единодушную поддержку среди населения» [11, р. 875].
Акцентируя внимание на проблеме развития внешнеполитической самостоятельности Австралии, научные труды по истории внешней политики Австралии 1920-1930-е гг. можно разделить на два направления. Первое направление представляет доминирующую в австралийской историографии точку зрения, согласно которой географическая изоляция Австралии, малочисленность населения и очень ограниченные оборонные возможности сделали ее государством с
минимальным влиянием на международной арене и медленным развитием внешней политики. В соответствии с этой концепцией австралийские органы власти были сформированы как продолжение государственного аппарата метрополии и не имели какого-либо независимого политического направления и, более того, не заинтересованные в таких делах. Историк Эрик Эндрюс подкреплял это аргументом, что Австралии, как молодой стране, все еще не хватало мотивации и навыков, необходимых для развития своей политической деятельности. Австралия была полностью удалена от процесса принятия решений и следовала правилам, изложенным правительством Соединенного Королевства. Отсутствие заинтересованности и неопытность не мотивировали австралийское правительство проводить самостоятельную внешнюю политику [12, р.245].
Первая книга по истории внешней политики Австралии, вышедшая в 1960-е гг. была посвящена периоду с 1938 г. Алан Уотт придерживался точки зрения, что независимой внешней политики у Канберры до 1938 г. не было. Особую значимость работе придает личность автора, который являлся директором австралийского института международных отношений, с 1954 по 1956 гг. занимал должность верховного комиссара в Юго-Восточной Азии (1954-1956 гг.), а в 1956 г. назначен послом Австралии в Японии (1956-1960 гг.). В книге проанализировано развитие внешней политики Австралийского Союза и концепции, лежащие в её основе. Несмотря на обозначенный в заглавии период, основное место занимает характеристика внешней политики во время правления коалиционного правительства Р. Мензиса. Именно тогда, по мнению автора, произошел отказ от концепции «полного совпадения интересов Австралии и Англии» в пользу концепции «опоры на великих и сильных друзей», т.е. США и Англию, с признанием зависимости Австралии от США во внешнеполитической области и сфере обеспечения безопасности. В работе также уделено внимание отношениям Австралии со странами Азии, среди которых значительное место занимает история австралийско-японских отношений [13].
Влияние таких взглядов можно выявить в монографии Кристофера Уотерса «Австралия и Умиротворение: Имперская внешняя политика и происхождение Второй мировой войны», которая была издана спустя три десятилетия после работы Эндрюса. Автор пришел к выводу, что в межвоенную эпоху у Австралии не было своей собственной внешней политики, она полностью зависела от внешней политики Лондона [14, р.29]. При этом Уотерс признавал растущий вклад Австралии в международных делах. Однако этот вклад ограничивается политикой в рамках Британского Содружества и европейскими событиями. Такой подход имеет тенденцию отдавать приоритет имперской политике над соб-
ственными национальными интересами Австралии, игнорируя ключевые события в регионе, такие как Маньчжурский кризис или восточная миссия Дж. Латама. Историки первого направления пренебрегают важными событиями и изменениями в политике исследуемого периода, изображая Австралию как робкую и наивную страну, политики которой, вместо того, чтобы принимать независимые решения, во всем доверчиво подчинялись бывшей метрополии.
Второе направление в зарубежной историографии получает наибольшее распространение в конце XX в. Концепция зарождающейся независимости и региональной направленности в межвоенной политике Австралии становится все более популярной и признаваемой. Дэвид С. Берд, в монографии «Дж. Лайонс - «Прирученный Тасманиец»: умиротворение и перевооружение в Австралии, 1932-1939 гг.», и К. Брайд и Б. Аттард (в сборнике статей «Между Империей и нацией: Внешние связи Австралийского союза до Второй мировой войны»), провели критический анализ внешней и оборонной политики Австралии, признавая появление более независимого курса после Первой мировой войны, а также сложность уравновешивания имперских и региональных интересов [15].
Первый двухтомный труд по истории внешней и оборонной политики Австралии написал Невилл Мини, преподававший в Сиднейском университете с 1960-х гг. Мини уделял особое внимание международным отношениям в начале ХХ в, а также вопросам культурного и геополитического места Австралии в мире. Анализируя итоги Первой мировой войны, историк пришел к выводу о кардинальном изменении баланса сил в АТР. Новая система была не в пользу Австралии, создавая новую угрозу ее национальным границам и сферам влияния в лице японского государства [16, р.306].
Значительный вклад в историографию внешней политики внес Томас Миллар - историк, политолог, глава Центра стратегических и оборонных исследований (SDSC) в 1966-1971 и 1982-1984 гг. В 1969-1976 гг. он был директором Австралийского института международных отношений1. В 1991 г. вышла монография Т. Миллара «Австралия в мире и войне: международные отношения с 1788 г.». Это первая работа, в которой прослеживалось развитие внешних связей Австралии от колониального прошлого до настоящего времени. Миллар считал, что Австралия может адаптировать лучшие из европейских традиций, приспосабливаясь и формируя свою позицию в АТР. Именно в межвоенный период растущая независимость Австралии наиболее проявляется в ее взаимоотношениях с Японией, то есть в попытках выстроить свою линию поведения в отношении потенциального «агрессора». Эта дипломатическая напористость была прямым ответом на страх перед падающим влиянием
Великобритании в АТР и отсутствием у Британии серьезных стратегических перспектив после Первой мировой войны в этом регионе [17, р.69]
Историк Дж. Маккарти, специализирующийся на исследованиях вооруженных сил национальной обороны, в своей книге «Австралия и имперская оборона», так же, как и Миллар, выделял в качестве решающих факторов для развития самостоятельного внешнеполитического курса Австралии рост японского экспансионизма и британской пассивности в АТР. Решения, принятые на Вашингтонской конференции (19211922 гг.), отмечает Джон Маккарти, были более выгодны Японии с точки зрения защиты и расширения ее сферы интересов. В то же время Великобритания после Первой мировой войны уже не в силах была сохранять военно-морскую гегемонию в Тихом океане [18, р. 9, 44-45].
Кристофер Белл в своем исследовании по внешней политике, утверждал, что соглашения, подписанные в Вашингтоне, были опасны для Австралии, в первую очередь, потому что Япония и Австралия больше не имеют общего союзника в лице Великобритании, и поэтому более не остается дипломатических преимуществ против возможной японской агрессии [19, р.9-12].
Британский историк международных отношений Пол Кеннеди проанализировал развитие британского военно-морского могущества. Так же, как и остальные представители второй концепции в понимании внешней политики Австралии, он утверждал, что именно Первая мировая война и Вашингтонская конференция поставили точку в возможностях успешной защиты своих тихоокеанских владений со стороны Великобритании [20, р.385].
Впервые подробный анализ Восточной миссии Дж. Латама проводится историком Рут Мегоу в статье «Австралийская миссия доброй воли на Дальний Восток 1934 г.: ее значение в эволюции внешней политики». Мегоу резюмирует, что дипломатическая поездка австралийской делегации была смелым независимым шагом на пути к установлению независимых двусторонних отношений с Японией и Китаем [21, р.255-257].
В исследованиях японоведа Иэна Хилл Ниша (британский ученый, почетный профессор международной истории в Лондонской школе экономики и политических наук) большое внимание уделялось развитию англо-японского альянса и его влиянию на международные отношения в АТР. Ниш пришел к выводу, что денонсация англо-японского договора в 1921 г. ставила под угрозу японской экспансии Австралию, так как Токио уже не сдерживали союзные обязательства с Англией [22].
Английский историк Кит Нейсон в статье «Комитет обороны, британская внешнеполитическая стратегия, Чемберлен и политика умиротворения» пришел к выводу, что даже внутри английского правительства в 1930-е гг. был явный
конфликт в отношении политики умиротворения Чемберлена. «Умиротворение» Японии и Германии ускорило внешнеполитическую экспансию этих государств и оставило Лондону ресурсы и время лишь для организации обороны и перевооружения в Европе. Нейсон резюмировал, что политика Чемберлена в пользу Японии слишком наивна, а его понимание военных вопросов далеко от компетентности [23, р. 679-683].
Проблематику формирования внешнеполитической независимости Австралии в межвоенный период исследовал австралийский историк Эндрю Вебстер - старший преподаватель современной европейской истории в Университете Мердока. Он является автором книги «Странные союзники: Британия, Франция и дилеммы разоружения и безопасности, 1929-1932 гг.» и многочисленных статей о международных отношениях межвоенного периода и развитии Лиги Наций. В центре внимания историка находятся две основные темы, имеющие центральное значение для Австралии в 1920-1930-е гг.: организация и цели внешней политики Британского Содружества и влияние Лиги Наций на международную политику. Автор подчеркивает обеспокоенность австралийской общественности политикой «умиротворения» и ростом военной напряженности в АТР при стабильном снижении британской помощи в финансировании национальной обороны Австралийского Союза и отсутствии укрепления военно-морских баз, в частности, Сингапура [24, р.3-6].
Таким образом, исследования внешней политики Австралии в межвоенный период появляются только после Второй мировой войны, что преимущественно связано с господствующей точкой зрения о том, что до войны внешнеполитическая инициатива Канберры была полностью зависима от Великобритании. Данный подход не анализирует два десятилетия после Первой мировой войны, как решающие в выборе Австралией внешнеполитических приоритетов. Оппонируя историкам первого подхода, представители второй концепции воспринимают 1920-1930-е гг. периодом без которого Австралия вряд ли сепарировалась бы от Лондона во внешней политике или этой процесс затянулся бы еще на долгие десятилетия.
С 1970-х гг. в зарубежной историографии появляется множество исследований конкретных направлений во внешней политике Австралийского союза.
Проблематика австралийско-китайских отношений исследована в работах К. Маккерраса, Р. МакДауэлла, Т. Миллара, А. Гингеля и М. Уэсли, Н. Найта, Д. Окман, А. Блумфилда, Г. Добелла, С. Фитцджеральда[25]. Историк Э. Эндрюс в своей монографии «Австралия и Китай: противоречивое взаимодействие» (1985 г.) дает широкую панораму истории взаимоотношений Китая и Австралии с XIX в. [26]
Австралийско-американские отношения представлены в основном австралийской историографией. Американские историки рассматривали отношения с Австралией в рамках американской стратегии в АТР. Упомянутые исследования представляют интерес, поскольку раскрывают точки зрения американских политиков и буржуазии на возможности вовлечения Австралии в орбиту влияния США. В исследовании более широко представлен анализ австралийской историографии, так как в ней раскрываются мотивы, цели собственно Австралии в выстраивании взаимоотношений с США. Из них наибольший интерес представляют работы австралийских авторов - Л. Уигмора «Натиск Японии», А. Уотта «Эволюция австралийской внешней политики. 1938 - 1965» и американских авторов - С. Х. Грэттэна «США и юго-западная часть Тихого океана», У. Леви «Американо- австралийские отношения» и сборники статей «Тихоокеанская орбита. Австрало-американские отношения» и «Американский союз. Австралия, Новая Зеландия и Соединенные Штаты. 1940 -1970 гг.»[27] Историк У. Леви выдвинул тезис о начале сближения Австралии с США еще до открытия первого посольства в Вашингтоне в 1940 г. Несмотря на противоречия во время Вашингтонской конференции между двумя странами, общее геополитическое и экономическое пространство АТР обусловило тенденцию к преодолению противоречий и сближению этих стран на фоне роста военной напряженности и ослабления влияния Великобритании в АТР.
Австрало-японские отношения в 1920-1930-е гг. рассматривались в ряде комплексных работ: У.М. Болл «Роль Австралии в Азии», «Австралия и Япония: источники по истории отношений», П. Дриздэйл «Японская экономика в западной части Тихоокеанского региона», У. Леви «Австралийский взгляд на Азию» и т.д.[28] В монографии «Обзор взглядов австралийских лидеров к Японии и австралийско-японским отношениям» (1982 г.) Н. Мини совместно с Т. Мэтьюсом (Государственный департамент, Сиднейский университет) и профессором С. Энселом (Школа социологии, Университет Нового Южного Уэльса) начали исследование отношения австралийских лидеров к Японии [29]. В книге «Страхи и фобии: Э. Пайс и проблема Японии, 1909-1939 гг.» Мини раскрыл позицию Эдмунда Пайса, директора департамента разведки Австралии. Будучи ученым, Пайс в 1918 году собрал всю информацию о Японии, содержащуюся в официальных отчетах, и, вероятно, под руководством своего друга Джеймса Мердока начал изучать японский язык, чтобы иметь возможность читать японские источники. Пайс постоянно сообщал политикам о возможных намерениях Японии. В 1930-егг. он открыто осуждал политику умиротворения [30, р.59-63].
Таким образом, в зарубежной историогра-
фии проблемы внешней политики Австралии по конкретным направлениям анализируются в общем, не акцентируя внимания на межвоенном периоде.
Отечественную историографию внешней политики Австралийского союза можно разделить на несколько этапов. В отечественной историографии изучение внешней политики Австралии началось лишь с 1960-х гг. Господствовало мнение об отсутствии любых внешнеполитических инициатив Австралийского союза до Второй мировой войны, поэтому хронологические рамки исследований не затрагивают первую половину XX века. Многие исследования носили общий характер, по причине недоступности источников.
К первому этапу относится советская историография (1960 - нач.1990-х гг.). В первую очередь это работы общего характера, содержащие фрагментарную информацию о внешней политике. В 1971 г. вышла монография К.В. Малаховского (доктор исторических наук, профессор, сотрудник отдела Австралии Института востоковедения РАН) «История Австралийского союза». Эта книга считается первым большим исследованием в СССР по истории пятого континента. В ней представлена характеристика социально-экономических, внутриполитических и международных аспектов истории Австралии. Историк придерживается позиции, определяющей внешнеполитический курс Канберры до 1942 г как полностью зависимый от бывшей метрополии. Во второй главе своей монографии К.В. Малаховский писал: «Внешняя политика Австралии в годы, предшествовавшие второй мировой войне, характеризовалась верноподданнической поддержкой внешнеполитических акций Великобритании» [31, р.229]. Конечно в рамках такого обзорного исследования не представляется возможным раскрыть все трудности и противоречия, принимаемых австралийским правительством решений. В книге практически не раскрыта тема внешней политики Австралии в 1920-е гг., проблема имперских конференций и декларация Бальфура. Несмотря на отрицание автором какой-либо внешнеполитической инициативы Канберры в межвоенный период, автор структурно раскрывает точки зрения в парламенте на японскую агрессию в Китае и споры о роли Великобритании в обеспечении обороны страны.
Комплексный характер исследований отличает работу Б.Б. Рубцова[32]. В ней даны основные сведения об истории, экономике, политике, внешних связях одного из ведущих государств Азиатско-Тихоокеанского региона. В книге используется большое количество статистических данных, позволяющих восполнить некоторый дефицит в справочной литературе по австралийской проблематике.
В 1960-1970-е гг. издавались работы, посвященные рассмотрению истории международ-
ных отношений, внешней политики Австралии. Единственной в России и наиболее масштабной работой в области международных отношений Австралии в XX в. является совместная монография Мартынова А.И. и Русаковой О.И. В ней рассматриваются становление и эволюция внешней политики Австралийского Союза с момента его создания и до второй половины 1970-х гг. Используя марксистский подход для анализа международных отношений, авторы делали акцент на экономические противоречия, на борьбу молодого австралийского монополистического капитала за сферы влияния в АТР и анализировали связанные с этим особенности внешнеполитической стратегии страны. Авторы видят стремление Австралии к внешнеполитической самостоятельности не только в снижении роли Великобритании в АТР после Первой мировой войны и ростом угрозы японской агрессии, но и в закономерной необходимости окрепшего австралийского капитала выйти за пределы своей территории и защитить свои сферы влияния [33].
Исследования внешней политики Австралийского союза представлены в работах А. Боброва, О.К. Новикова, И.А. Лебедева, В.Н. Ханженкова, А.И. Мартынова. Они объединяются на основе марксистской методологии и продолжали раскрывать тему империалистических противоречий в АТР через анализ выстраивания системы внешних связей австралийским капиталом.
Проблеме русской эмиграции и российско-австралийских отношений посвящены работы Массова А.Я. и Каневской Г.И. Австралийско-американские отношения 1975-1983 гг. исследовала в своей диссертации Челинцева Н.П. Ряд статей, касавшихся австралийской тематики, был опубликован в сборниках Отдела южно-тихоокеанских исследований Института востоковедения АН СССР.
В то же время приходится констатировать, что В 1990-2000-е гг. начинается второй этап в развитии отечественной историографии Австралии. В этот период резко увеличивается количество публикаций по внешней политике и международным отношениям Австралии, как в целом, так и по конкретным направлениям.
В 1990-е гг. растет интерес историков к проблемам дезинтеграции Британской империи, например в работах В.В. Грудзинского и Н.В. Дро-новой, посвященных колониальной политике Англии, а именно проблеме поиска адекватных времени форм взаимодействия метрополии и доминионов, формированию нового имперского идеала [34][35].
Примечания
Кандидат исторических наук, научный сотрудник института востоковедения РАН Н.С. Скоробогатых в 2000-е гг. издала «Историю Австралии. XX век». Специализируясь на внутриполитической истории пятого континента, Наталья Сергеевна тем не менее посвящает несколько глав внешней политики АС. Историк раскрывает особенности становления внешнеполитического курса Австралии в 1930-е гг., называя отправными точками декларацию Бальфура 1926 г. и Вестминстерский статут 1931 г., а также рассказывает о точках зрения в политическом истэблишменте на международные события 1930-х и роль Австралии в них. Так же, как и зарубежные историки, Скоробогатых признавала слабость национальной обороны Австралии накануне Второй мировой войны: «изначально военные стратеги в Лондоне отдавали себе отчет в ненадежности как самого Сингапура, так и плана, основанного на использовании этой базы в качестве ключевого элемента обороны Австралии. Вне всякого сомнения, власти метрополии в первую очередь учитывали интересы Великобритании, что вполне нормально для любого правительства, которое видит своей главной задачей обеспечение безопасности собственной страны. Но в итоге оборонные позиции Австралии оставались весьма и весьма уязвимыми -если не сказать хуже» [36, с.127].
Особый интерес у отечественных историков вызывает последняя четверть XX в. Профессор Рудницкий А.Ю. в докторской диссертации исследовал особенности австралийского регионализма через эволюцию внешней политики Австралии в Азиатско-Тихоокеанском регионе: 1970-1990-е гг.[37] Историки Тимошенко В.Н., Фирсов И.В. занимаются вопросами внешней политики и безопасности государств Южнотихоокеанского региона в 1980-2000-е гг. Исследования конкретных направлений австралийской внешней политики второй половины XX в. представлены в работах Л. Н. Акимова, И.В. Фирсо-ва, Е. Ю. Катковой, А.В. Буденковой, Н.Н. Пузыня, Е.Ю. Катковой.
Несмотря на то, что второй этап является достаточно плодотворным в разнообразии и количестве исследований, в современной отечественной историографии отсутствуют исследования внешней политики Австралии в 1920-1930-е гг. Большинство отечественных историков видят обретение Австралией полностью независимого и национально ориентированного внешнеполитического курса Канберры лишь со второй половины XX в.
1 ИМО - первая организация, использовавшая в 1934 г. термин «Внешняя политика Австралии» в каче-
стве названия книги
Литература и источники / References
1. Hancock W. Survey of British Commonwealth Affairs.Vol.2, London, 1942, 342 p.
2. Рудницкий А.Ю. Проблема особенностей национального развития Австралии в австралийской историографии: дисс. ... канд. ист. наук: 07.00.09. Москва, 1984. 217 с. / Rudniczkij A.Yu. Problema osobennostej nacional'nogo razvitiya Avstralii v avstralijskoj istoriografii [The Problem of the traits of Australia's national development in Australian historiography]: diss. kand. ist. nauk: 07.00.09. Moscow, 1984. 217 p.
3. Pitzpatrick B. British Imperialism and Australia, 1783-1833. Sydney, I97l. 398 p.
4. Macintyre S. Manning Clark's Critics // Meanjin. l982. № 4. P.442-450.
5. Кириллова О.О. Сопоставительное изучение культурных и лингвистических связей Австралии и Великобритании. Москва: Ruscience, 2015. 173 с. / Kirillova O.O. Sopostavitel'noe izuchenie kul'turny'x i lingvisticheskix svyazej Avstralii i Velikobritanii [Comparative study of cultural and linguistic ties between Australia and the United Kingdom]. Moscow: Ruscience, 2015. 173 p.
6. McCalman J. Vale Stuart Macintyre: a history warrior who worked for a better Australia // The conversation.- 23.11.2021. URL: https://theconversation.com/vale-stuart-macintyre-a-history-warrior-who-worked-for-a-better-australia-172394 (дата обращения: 25.05.2024)
7. Macintyre S. A Concise History of Australia. Cambridge University Press, 2011. 359 р.
8. Keith A. The Sovereignty of the British Dominions. L.: Macmillan and Co.,1929. 524 p.
9. Dewey A. The Dominion and Diplomacy. The Canadian Contribution. New York: Longmans, Green and Co., 1929. 366 p.
10. Macmahon B. Japan, Enemy or Ally? New York, 1949. 267 р.
11. Lewi W. Austral's Outlook in Asia // American Political Science Review. Sydney. 1959. V. 53, Issue 3. P.875 - 876
12. Andrews E. A History of Australian Foreign Policy: From Dependence to Independence. Melbourne: Longman Cheshire Pty. Ltd., 1979. 245 р.
13. Watt A. The Evolution of Australian Foreign Policy 1938-1965. Cambridge University Press, 1967. 387 р.
14. Waters C. Australia and Appeasement: Imperial Foreign Policy and the Origins of World War II. London: I.B. Tauris and Co. Ltd., 2011. 320 р.
15. Bird D. A. Lyons - the 'Tame Tasmanian': Appeasement and Rearmament in Australia, 1932-39. North Melbourne: Australia Scholarly Publishing, 2009. 431 р.; Bridge C., Attard B. Between Empire and Nation: Australia's External Relations from Federation until the Second World War. Australian Scholarly Publishing, 2000. 258 р.
16. Meaney N. Australia and World crisis, 1914-1923. Sydney University Press, 1976. 550 p.
17. Millar B. Australia in Peace and War: External Relations Since 1788. New York: St. Martin's Press, 1978. 578 р.
18. McCarthy J. Australia and Imperial Defence: A Study in Air and Sea Power. St. Lucia: University of Queensland, 1976. 227 р.
19. Bell C. Dependent Ally: A Study in Australian Foreign Policy. Melbourne: Oxford University Press, 1988. 230 р.
20. Kennedy P. The Rise and Fall of British Naval Mastery. London: Fontana, 1991. 464 р.
21. Megaw R. The Australian Goodwill Mission to the Far East in 1934: Its Significance in the Evolution of Australian Foreign Policy// Journal of the Royal Australian Historical Society. Vol.59, 1973. P. 255-257
22. Nish I. Anglo-Japanese alienation, 1919-1952. Papers of the Anglo-Japanese Conference of the History of the Second World War. Cambridge University Press, 1982. 328 р.
23. Neilson K. The Defence Requirements Sub-Committee, British Strategic Foreign Policy, Neville Chamberlain and the Path to Appeasement// The English Historical Review. 2003. Vol. 118, Issue 477. P.651-684
24. Webster А. Strange Allies. Britain, France and the Dilemmas of Disarmament and Security, 1929-1933. L.: Routledge, 2019. 386 p.
25. Mackerras C. Australia and China: Partners in Asia. Melbourne: Macmillan Education, 1996. 217 р; Millar T. Australia's Foreign Policy. Sydney: Angus & Robertson, 1968. 378 p.; Gyngell A., Wesley M. Making Australian Foreign Policy. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 300 р.; Knight N. Understanding Australia's Neighbors. An introduction to East and Southeast Asia. New York: Cambridge University Press, 2004. 288 p.; Oakman D. Facing Asia: A History of the Colombo Plan. Canberra: ANU E Press, 2010. 331 p.; Bloomfield A. To balance or to bandwagon? Adjusting to China's rise during Australia's Rudd-Gillard era // The Pacific Review. 2016. Vol. 29. № 2. P.259-282
26. Andrews E. Australia and China: The Ambiguous Relationship. Melbourne, 1985. 312 р.
27. Wigmore L. The Japanese Thrust. Canberra, 1957. 715 р.; Watt A. The Evolution of Australian Foreign Policy 19381965. Cambridge, 1967. 397 р.; Grattan C. The United States and the South- West Pacific. Cambridge. 1961. 256 р.; Levi W. American-Australian Relations, L., 1947. 202 р.;
28. Ball W. Australia's Role in Asia. Melbourne, 1967. 23 p.; Ball W. Australia and Japan: Documents and Readings in Australian History. Melbourne, 1969. 172 p.; Drysdale P. Japan's economic future in the Western Pacific. Wellington, 1972. 15 p.; Levi W. Australia's Outlook on Asia. Sydney: Angus and Robertson, 1958. 235р.; Ball W. Japan. Enemy or Ally? New York, 1949. 244 p.
29. Meaney N., Matthews T., Encel S., The Japanese Connection: A Survey of Australian Leaders' Attitudes Towards Japan and the Australia-Japan Relationship. Melbourne, 1988. 150 р.
30. Meaney N. Fears & phobias: E.L. Piesse and the problem of Japan, 1909-1939. National Library Australia, 1996. 74 р.
31. Малаховский К.В. История Австралийского Союза. Москва: Наука, 1971. 357 с. / Malaxovskij K.V. Istoriya Avstralijskogo Soyuza [The History of the Australian Union]. Moscow: Nauka Publ., 1971. 357 p.
32. Рубцов Б.Б. Австралия - государство и континент. АН СССР. Москва: Наука, 1988. 173 с.
33. Мартынов, А.И., Русакова О.И. Австралия в международных отношениях ХХ века. Москва: Мысль, 1978. 349 с. / Martynov A.I., Rusakova O.I. Avstraliya v mezhdunarodnyx otnosheniyax XX veka [Australia in the international relations of the twentieth century]. Moscow: MysP Publ., 1978. 349 p.
34. Грудзинский В.В. На повороте судьбы: Великая Британия и имперский федерализм (последняя треть XIX-первая четверть XX вв.). Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1996. 310 с. / Grudzinskij V.V. Na povorote sudby: Velikaya Britaniya iimperskij federalizm (poslednyaya tret'XlX-pervaya chetvert'XXvv.) [At the turn of fate: Great Britain and imperial federalism (the last third of the XIX-first quarter of the XX centuries)]. Chelyabinsk: Chelyab. gos. un-t, 1996. 310 p.
35. Дронова Н.В. Люди и идеи: судьбы Брит.империи в оценке современников (70-е г. XIX в.). Тамбов: ТГУ, 1998. 179 с. / Dronova N.V. Lyudi i idei: sud'by Brit.imperii v ocenke sovremennikov (70-e g. XIX v.)[People and ideas: the fate of the British Empire in the assessment of contemporaries]. Tambov: TGU, 1998. 179 p.
36. Скоробогатых Н.С. История Австралии. XX век. Москва: Восток, 2015. 452 с. / Skorobogatyx N.S. Istoriya Avstralii. XX vek [The history of Australia. XX century]. Moscow: Vostok Publ., 2015. 452 p.
37. Рудницкий А. Ю. Австралийский регионализм: Эволюция внешней политики Австралии в Азиатско-тихоокеанском регионе 1970-1990-е гг.: дисс. „д. ист. н.: 07.00.03. Москва, 1994. 336 с. / Rudnickij A. Yu. Avstralijskij regionalizm: Evolyuciya vneshnej politiki Avstralii v Aziatsko-tihookeanskom regione 1970-1990-e gg. [Australian Regionalism: The Evolution of Australia's Foreign Policy in the Asia-Pacific Region in the 1970s and 1990s.]: diss. ...d. ist. n.: 07.00.03. Moscow, 1994. 336 p.
© «Клио», 2024 © Кашина Е.В., 2024
