CC BY
36
Раздел 1. Методология, теория и история государственно-правового регулирования
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ НАЧАЛЬНЫХ ШКОЛ МВД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ДЛЯ СОЦИАЛЬНО
НЕАДАПТИРОВАННОГО НАСЕЛЕНИЯ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ (ПО МАТЕРИАЛАМ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Е.П. Ермачкова
(заведующий кафедрой гуманитарных и естественнонаучных дисциплин филиала Тюменского государственного университета в г. Заводоуковске, кандидат исторических наук; e.ermachkova@mail.ru)
Статья посвящена деятельности начальных учебных заведений Тобольской губернии ведомства Министерства внутренних дел: тюремных школ, сельских училищ, сиропитательных заведений. Основной контингент обучающихся - сироты, беднейшие жители региона, ссыльные, заключенные, поднадзорные, - получили в ходе тюремной реформы 1879 г. возможность научиться грамоте, освоить профессию, развить кругозор.
Ключевые слова: Тобольская губерния, Министерство внутренних дел Российской империи, тюремная реформа 1879 г., образование, тюремные школы, сиропитательные заведения, сельские училища.
Министерство внутренних дел Российской империи (далее - МВД) руководило основными сферами жизни общества. В его ведении находилась не только правоохранительная система, но и политическое состояние страны, вопросы экономического развития и, конечно же, филантропия и забота о благосостоянии граждан. Приказы общественного призрения, находясь в ведении МВД, содержали больницы, богадельни, приюты для «подкидышей» и сирот, оказывали помощь бедным, выдавали субсидии учебным и богоугодным заведениям других ведомств.
В рамках этой политики отдельно выделялось обучение двух категорий населения, ограниченных в возможности получения знаний в силу своего правового и социального статуса: 1) преступников (каторжных и ссыльных); 2) несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей (беспризорников, сирот, а также детей осужденных, проследовавших на каторгу за отцами в качестве членов их семей). Если для первой категории была уже характерна социальная дезадаптация, то вторая находилась лишь на начальной стадии этого процесса. Характерно, что для иных групп асоциального населения -лиц без
определенного места жительства; занимающихся проституцией и проч. - обучение грамоте и профессиям пока не планировалось, т.к. именно борьба с преступностью вышла на первый план в ходе преобразований правоохранительной системы на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Реализация этой программы была связана со специфическими условиями Тобольской губернии. Ее называли «воротами в Сибирь» для уголовных преступников, так как именно через нее проходили все осужденные, распределяясь в дальнейшем по различным регионам Сибири. Значительная часть оставалась в Тобольской губернии: в каждом уездном городе (кроме Сургута) имелись свои тюремные замки, в Тюмени - уездная тюрьма, в самом Тобольске - исправительное арестантское отделение, тюремный замок и две каторжные тюрьмы [1, с. 41]. Открытие школ в них представлялось властям как основополагающая мера (наряду с трудовым воспитанием) для духовно-нравственного исправления преступников.
Административные преобразования начались в 1879 г. с создания Главного тюремного управления, в котором одним
Юридическая наука и правоохранительная практика из способов «исправления» заключенных считалась образовательная деятельность [2, с. 4]. Создание тюремных школ было рекомендовано и V Международным тюремным конгрессом (1895 г.), при этом сразу уточнялся учебный процесс: занятия должны были проходить ежедневно не менее двух часов подряд; в основе учебных программ лежал курс начальной народной школы, который включал Закон Божий, арифметику, чистописание, историю и др. предметы.
В соответствии с новой тюремной политикой в 1895 г. была учреждена Тобольская губернская тюремная инспекция, главной задачей которой было создание условий для перевоспитания преступников. Ее возглавил активный и принципиальный руководитель - П.П. Почтарев, и уже через три года стали заметны результаты.
В отчете инспекции за 1898 г. говорится: «...дело распространения грамотности в среде заключенных, как дело новое, в тюрьмах Тобольской губернии не стоит еще на желательной высоте, но, тем не менее, хорошие результаты, хотя бы в виде увеличения числа тюремных школ, имеются уже налицо» [3, с. 49]. В этом документе были перечислены действующие в южных уездах губернии тюремные школы: Тобольская, Курганская, Ялуторовская, Ишимская, Курганская, Тарская и Тюкалинская. В представленной ниже таблице приведены сведения по тюремным школам Тобольской губернии на 1898 г. В дальнейшем аналогичные учебные заведения открылись в Березово, Туринске, Тюмени.
Учителя должны были отвечать требованиям благонадежности, неукоснительно исполнять возложенные на них обязанности. При этом занятия в тюремных школах иногда вели сами каторжане, не имевшие ни педагогических склонностей, ни желания, ни условий для обучения. Чаще всего образованием арестантов занимались священники и их помощники, которым иногда тюремное начальство производило оплату за выполнение дополнительной работы.
Таблица Тюремные школы Тобольской губернии (1898 г.)
Тюрьмы Кол- во школ Кто обучает Оплата в год (руб.) Число арестантов в школе
Каторжная - 1 1 Арестан- ты - 70
Каторжная - 2 1 С высшим образованием 60
Курганская 1 Священ- ник 72 26
Ялуторов- ская 1 Священник и псаломщик - 25
Ишимская 1 Учитель 120 66
Тарская 1 Псалом- щик 20 12
Тобольская 1 Священ- ник - -
Исправительное отделение - - -
Березовская - - - -
Тюменская - - - -
Туринская - - - -
Тюкалинская 1 Учитель 60 14
Вся деятельность учителя - разработка учебных программ, ведение занятий, организация библиотек, арестантских чтений - находилась под надзором тюремного священника и начальника места заключения. В тюремных замках, в том числе и в губернском, образовательный процесс проходил в основном в виде бесед, чтений, как правило, по воскресеньям (по типу воскресных школ). Отсутствие полноценных тюремных школ можно объяснить нехваткой помещений и переполненностью тюрем. Тем не менее данный тип образовательных учреждений постепенно стал распространяться по всей Западной Сибири.
Так, в 1909 г. в Ишимской тюрьме, которая отличалась отсутствием элементарных санитарно-гигиенических бытовых условий, священник Владимир Овчинкин сумел разместить учебный класс в просторном светлом помещении, очищенном и оборудованном самими учащимися. По отзывам губернского тюремного инспектора В.С. Позднякова, «.священник постоянно устраивает собеседования с заключенными, которые его за это очень любят.
6
Он занимается с ними три раза в неделю
- уроки грамотности и другие предметы. Этот священник, как я лично убедился, приносит громадную пользу в деле воспитания и нравственного перерождения арестантов, и если все тюремные священники Тобольской губернии так серьезно и с такой любовью относились бы к своим обязанностям, то тюрьмы бы давали большой процент действительно исправившихся преступников» [4, с. 66].
В Ялуторовском тюремном замке наблюдалось аналогичное отношение к образованию. В.С. Поздняков сообщал, что «священник отец Машанов совершает богослужения аккуратно. После службы он беседует с арестантами и занимается с ними также в устроенной при тюрьме школе грамотности. Помещение для школы вместительное, светлое, находится в самом корпусе тюрьмы. Кроме священника в школе преподает учительница, вдова бывшего священника Карпова за вознаграждение из средств тюремного комитета (священник получает 30 руб., а учительница 12 руб. 50 коп. в месяц)» [4, с. 38].
В Курганской тюрьме обучением заключенных занимался священник М. Волков, но в начале ХХ в. по распоряжению начальства школу закрыли. Во время революции 1905 г. здесь создали Союз заключенных курганского тюремного замка, который предъявил администрации тюрьмы ряд требований, в том числе около двадцати арестантов заявили о своем желании обучаться грамоте. Вскоре при тюрьме вновь была открыта школа, на которую в том же 1905 г. выделили 50 рублей. Преподавание вел тюремный священник, который старался «научить подопечных читать и писать, считать же они умели сами». Занятия проводились только в светлое время суток, так как свечей на образовательный процесс не выдавали, а керосина и так не хватало. И только в 1915 г. в тюрьме появилось электрическое освещение. Свет провели в больницу, школу, церковь, баню, прачечную.
Более полное представление об организации духовно-нравственного воздействия на заключенных можно составить из
характеристики государственных расходов на эти цели. Например, в 1913 г. было ассигновано: а) на содержание тюремных учителей и библиотекарей - 11 128 руб. 36 коп.; б) на содержание церкви, церковных причтов и отправление богослужения
- 151 200 руб. 40 коп.; в) на содержание тюремных школ и библиотек - 14 112 руб. 18 коп. [5, с. 64]. Однако основным источником финансирования оставалась благотворительность, при этом распространялась практика, когда меценаты пополняли тюремные библиотеки, устраивали чтение вслух (это получило название «арестантских чтений») или даже вели отдельные занятия по ликвидации безграмотности.
Школы, созданные в местах лишения свободы, не могли охватить преступников, поступивших в ссылку или на поселение,
- это практиковалось после отбытия каторги или сразу, по приговору суда. Однако, согласно новой пенитенциарной политике, духовно-нравственное воспитание должно было распространяться и на них. В связи с этим местным властям пришлось перепрофилировать сельские училища (начальные школы), которые одновременно с крестьянскими детьми начали принимать ссыль-но-поселенцев. Одно- и двухклассные учебные заведения финансировались из средств государственной казны и земских сборов. Например, по данным на 1906 г., только в Ялуторовском уезде действовали училища: Архангельское, Бердюгинское, Бобылевское, Большаковское, Боровин-ское, Бушуевское, Верхне-Бешкильское, Верхне-Мостовское, Верх-Суерское, Во-лодинское, Денисовское, Емуртлинское, Ивановское, Ильинское [6, с. 110]. Все они контролировались МВД, так как значительная часть местных жителей относилась к категории поселенцев. В частности, только в 1860-1869 гг. в Тобольскую губернию на поселение было водворено 39 913 человек, которые сразу же причислялись к местному обществу. Кроме Закона Божьего и основ грамоты, здесь иногда велись занятия по рукоделию, столярному или гончарному мастерству, призванные дать сельским детям определенную профессию. Занятия чаще всего вели учителя, окончившие жен-
Юридическая наука и правоохранительная практика ские гимназии и учительские семинарии региона.
Новая пенитенциарная политика Российской империи предполагала и превентивные меры, связанные с предотвращением преступлений: одной из главных мер считалось опять же образование. Недостаток государственных средств на эту программу компенсировался развитием благотворительности: предполагалось, что различные попечительные общества возьмут на себя заботу о бездомных, сиротах, малолетних преступниках и прочих, по большей части маргинальных слоях общества. Еще в 1820 г. управляющий Министерством внутренних дел В.П. Кочубей обратил внимание на судьбу сирот, воспитывавшихся в приютах МВД, которые выпускались в жизнь, не имея достаточных знаний, и чаще всего пополняли ряды бездомных бродяг. Он потребовал, чтобы приказы заботились не только о материальном призрении сирот, но и давали бы им образование. Способных детей предлагалось отдавать в средние и высшие учебные заведения с обязательством поступить по окончании курса на государственную службу. Вообще такие общества возникали каждый раз, «когда страну постигало тяжкое бедствие, и чувствовалась потребность в индивидуализации помощи, например, во время сильных неурожаев и эпидемий» [7, с. 148]. В Тобольской губернии действовало несколько таких учреждений, специализирующихся на помощи сиротам и беспризорным детям в получении крова, образования, рабочей специальности.
21 ноября 1871 г. с разрешения МВД в Тюмени открылась школа при Владимирском сиропитательном ремесленном заведении, которое находилось в ведении Тобольского губернского попечительного о тюрьмах комитета. Обучение проводилось для воспитанников обоего пола: в 1887 г. занятия посещали 14 мальчиков и 11 девочек, в 1897 г. - 10 мальчиков и 17 девочек. Уроки проводили одна учительница и один учитель [8, с. 591]. Образовательный процесс здесь включал совершенно другие методы и средства, чем в тюремных школах, так как был рассчитан на детей школьного
возраста. Программы занятий утверждались в Министерстве народного просвещения, учебники соответствовали учебникам низших школ того же ведомства.
В самом заведении дети школьного возраста обучались грамоте, Закону Божьему и арифметике под руководством двух учительниц, бывших воспитанниц Мариинской женской школы М.И. Милославс-кой и Е.В. Симоновой, а также тюремного священника М. Лебедева. Кроме того, шесть мальчиков занимались сапожным делом под руководством мастера, бывшего воспитанника этого же сиропитательного заведения; девочки изучали рукоделие и домашнее хозяйство под присмотром надзирательницы.
Контингент воспитанников (сироты, подкидыши, имеющие только одного родителя и несколько братьев и сестер) часто менялся, но учителя старались привить им любовь к получению знаний, научить грамоте и ремеслу, а также развить полученные ранее навыки и умения. Детей здесь содержали до определенного возраста: мальчиков - до 17, девочек - до 16 лет, после чего комитет заведения старался определять их на какие-либо работы, впрочем, нисколько впоследствии не интересуясь участью своих бывших питомцев.
Известно, что за 25 лет в данном сиропитательном заведении побывало 1 328 детей и подростков. Например, в первом полугодии 1897 г. здесь воспитывались 62 человека, содержание каждого из них ежегодно обходилось казне примерно в 68 рублей [9].
Тобольское сиропитательное заведение появилось при поддержке Тобольского дамского тюремного отделения. В 1910 г. им руководила супруга статского советника Ольга Николаевна фон Гагман, помощь ей оказывали члены попечительства: тюремный инспектор Г.Н. Гриневский, помощник С.А. Флеров и городской голова С.М. Трусов [10, с. 304].
В заведении, кроме обучения детей в школе, значительное внимание уделялось приобретению ремесла. Несколько раз в неделю сюда приходили сапожник, переплетчик, рукодельницы; более гра-
8
мотные мальчики посылались для занятий в губернскую типографию епархиального братства. Деятельность Ольги Николаевны неоднократно отмечалась как губернским тюремным комитетом, так и дамским тюремным отделением, ходатайствовавшим о награждении попечительницы Высочайшей наградой.
Следует отметить, что количество воспитанников на протяжении более 30 лет одновременно не превышало 40 человек. Например, в 1910 г. в школе обучалось: в старшем и среднем отделении - 16, а в младшем 15 человек. В свободное от занятий время девочки занимались шитьем белья, вязанием чулок, рукоделием и уборкой помещения, мальчики - сапожным и переплетным делом; летом, кроме того, чистили двор и работали в огороде; принимавшие же участие в церковном хоре кафедрального собора получали за это денежное вознаграждение [11, с. 1-3].
Аналогичное заведение ведомства МВД существовало и в г. Таре - Сиропитательный дом коммерции советника Я.А. Немчинова. И здесь дети получали начальное образование, которое давало им шанс продолжить учебу в привилегированных средних и профессиональных учебных заведениях региона, стать квалифицированными специалистами и мастерами своего дела [1, с. 45].
Таким образом, на рубеже XIX-ХХ вв. на базе МВД была создана система бесплатного начального образования для социально незащищенных граждан, значительная часть которых, совершив тяжкие уголовные преступления, являлась социально опасной. Степень эффективности данной системы определить сложно, так как не сохранилось статистики этого периода об уровне преступности арестантов до получения образования и после. Однако исправляющее воздействие однозначно было, что прослеживается по отзывам самих арестантов. Грамотность давала возможность читать и задумываться над философскими и мировоззренческими аспектами произведений: не случайно «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского было настольной книгой осужденных во всех
тюрьмах Западной Сибири. Кроме того, возможность получить востребованную профессию не могла не снизить уровень рецидивов и была мощным превентивным средством. Между тем, ориентируясь на преступников, маргиналов и сирот, эта система не учитывала другие категории социально нуждавшегося населения: инвалидов, многодетных и проч. Однако начало было сделано, и создание таких программ стало следующей стадией социальной и образовательной политики государства.
1. Справочная книжка Тобольской губернии на 1904 год / под ред. А.А. Ду-нина-Горкавича. Тобольск: Типогр. Епархиального братства, 1904. 172 с.
2. Шайдурова Г.А. История пенитенциарной политики Российского государства в Сибири второй половины XIX - начала XX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2010. 28 с.
3. Отчет Тобольской губернской тюремной инспекции за 1898 год. Тобольск, 1899. 124 с.
4. ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 6024.
5. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. М.: Вердикт-М, 1999. 448 с.
6. ГУ ГАТО в г. Тобольске. Ф. 5. Оп. 1. Д. 11.
7. Министерство внутренних дел. 1802-1902. Исторический очерк. СПб.: Ти-погр. МВД, 1901. 328 с.
8. ГУ ГАТО в г. Тобольске. Ф. 417. Оп. 1. Д. 493.
9. Сибирская торговая газета. 1897. 10 окт.
10. Благотворительные учреждения России. СПб., 1912. 383 с.
11. ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 1232.
