CC BY
181
Д. К. Телелюхин
СТАНОВЛЕНИЕ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ СТАНИЧНОЙ И СТОРОЖЕВОЙ СЛУЖБЫ НА РУБЕЖАХ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА
Рассматриваются проблемы становления территории Русского государства, правового регулирования режима границ, затрагивается вопрос становления.пограничных линий, проводится анализ одного из первых нормативных актов, посвященных правовому регулированию исследуемой проблемы,—Приговора «О сторожевой и станичной службе...» (1751 г.).
Русское централизованное государство — правопреемник Древней Руси, как и всякое государство, столкнулось с необходимостью защиты и охраны своих границ. Набеги остатков Золотой Орды носили весьма разрушительный характер. С запада сохранялась угроза нападения со стороны Швеции, Ливонского ордена и Литовского княжества. Для своевременного получения сведений о возникающих на рубежах государства военных угрозах и успешного их отражения необходимо было создать специальную службу, действующую на постоянной основе. Процесс ее создания был долгим и достаточно сложным. Он осуществлялся одновременно с укреплением централизованного государства, расширением его границ и ростом экономического и военного могущества.
В целом эта деятельность включала в себя строительство новых и широкое использование уже существовавших ранее пограничных городов-крепостей; размещение в них достаточно крупных гарнизонов ратных людей, способных сдержать или отразить вражеское вторжение; возведение и обустройство всевозможных препятствий как природного, так и искусственного характера на вероятных направлениях военных действий; создание специальной службы раннего обнаружения и разведки противника, его отражения или задержания, а также оповещения
о нем великого князя и приграничной администрации. Сюда же входило формирование и выделение крупных воинских формирований для несения береговой службы.
Надежная защита границ Русского централизованного государства во многом зависела от того, насколько своевременно получал князь и пограничные воеводы сведения о подготовке и начале вражеского вторжения. Эту задачу выполняли специальные сторожи, которые в конце XIV — середине XV в. несли службу вдали от московских земель в тайных притонах и караулах.
Усиление угрозы русским землям со стороны Казанского ханства побудило Ивана IV в 1468 г. разослать «сторожи» в Муром, Нижний Новгород, Кострому и Галич, повелев им «наблюдать осторожность от хсазанских наездов»*.
Несколько иначе складывалась военно-политическая обстановка на южной границе. В первые два десятилетия после выхода Руси из-под вассальной зависимости от Золотой Орды (1481-1501) ее южные окраины были относительно спокойны. Крымскни хан Менгли-Гирей оставался союзником Москвы, а остатки Большой
Орды, где правили «Ахметовы дети», оказались втянутыми в ненрекращавшуюся воину с Крымом. Эпизодические набеги ордынцев и отдельных крымских мурз не представляли серьезной опасности, поэтому не было необходимости и в постоянной сторожевой службе «в поле» — Москва получала регулярную информацию
о передвижении Большой Орды из Крыма.
Но в 1507 г. ввиду агрессивной политики против Казани отношения Москвы с Крымом прекратились, что вынудило московского князя создать службу наблюдения и оповещения за передвижением войск южных и восточных соседей. От нее зависело, будут ли вовремя собраны русские полки на возможных направлениях вторжения вражеской конницы, чтобы встретить ее на самых «украинах» государства. Именно эта служба должна была обеспечить успех оборонительных усилий государства на границе. В основу организации службы наблюдения был положен опыт приграничных дозоров и разъездов Древнерусского государства, а также уже существовавших на Хопре, Дону, Тихой и Быстрой Сосне, Вороне и других реках тайных притонов и караулов. Последние проводили главным образом разведку противника на дальних подступах и доставляли собранные сведения в Москву. Практика показала, что этого было явно недостаточно: враг довольно часто неожиданно проникал вглубь страны и наносил большой ущерб. Наибольшее разорение принесло Руси вторжение крымского хана Мухаммед-Гирея в 1521 г.
Чтобы предотвратить подобные неожиданные нападения, было решеноперей-ти от разрозненной разведки противника тайными притонами и караулами к непосредственной организации постоянной.сторожевой станичной службы как на востоке, так и на юге государства. Основу ее составили сторожи и станицы.
Вплоть до середины XVI в. казанские и польские сторожи и станицы несли службу не на всем протяжении южной и восточной границ, а лишь на наиболее вероятных путях вторжения крупных сил врага и на основных торговых маршрутах Главной их задачей было постоянно охранять «государевы украины» от вражеских набегов на ближних и дальних подступах и оперативно информировать пограничных воевод и государя. На ближних подступах, как правило, службу несли периодически сменяемые сторожи. Они назначались из городов передовой линии для несения службы на удалении от них в 4-5 дней пути. По возможности сторожки должны были поддерживать между собой связь, обмениваться информацией и при необходимости оказывать взаимную помощь, дабы обеспечить максимально надежную охрану окраин страны. Поэтому сторожи находились на удалении «друг от друга на день, очень редко на два, а более на полдня пути и ближе». Постепенно они стали составлять несколько неразрывных линий, пересекавших все степные дороги, по которым татары обычно ходили на Русь2, и прикрывали три наиболее опасных направления — северское, рязанское и нижегородско-казанское. -
В состав сторожи, как правило, входило 4-6 человек, а в наиболее важные до 10. Каждая из них имела четко оговоренный участок местности в 30-40 км вдоль «государевых украин», в пределах которого они совершали «разъезды» по степи3. При этом часть сторожей несла службу наблюдением в определенных
местах (чаще у бродов, на господствующих высотах, курганах, с отдельных деревьев, у опушек леса), а остальные, периодически меняясь, ездили по два человека направо и налево по урочшцам и к скрытым участкам местности, отыскивая следы татарской конницы. Сочетание неподвижных дозоров со сторожевыми разъездами позволяло достаточно эффективно малыми силами прикрывать довольно большие участки южных и восточных окраин государства4.
Сторожи несли службу в течение месяца, после чего на их место приезжала новая смена.
На дальних подступах к южным и юго-восточным рубежам службу несли станицы, высылаемые с определенным интервалом друг за другом вглубь степи по заранее намеченным маршрутам. Фактически это были подвижные конные разъезды, состоявшие из 2-4 человек, которые выдвигались в южном направлении вдоль крупных торговых дорог, доходя иногда до татарских кочевий. Так, посол германского императора Сигизмунд Герберштейн, описывая в этот период свой путь к Азову, упоминал о «караульных, которые были расположены в той местности против непрерывных набегов татар». Русские заставы стояли «всего на два дня пути от Азова», а также около устья Северского Донца «в четырех днях пути от Азова, возле места Великий Перевоз», И заставы эти Московский государь держал там ежегодно «на карауле с целью разведок и удержания татарских набегов»5.
Обычно станицы несли службу две недели и преодолевали расстояние в 400500 верст. При этом они двигались вглубь степи в одном направлении, указанном в соответствующей росписи, до конечного пункта (или до встречи с ордынцами) и обратно. Особенно наглядно эффективность сторожевой службы проявилась при отражении большого похода на Русь крымского хана Сагиб-Гирея в 1541 г., который начался 5 июля. Об этом Москву известили бежавшие из Крыма русские пленники. Пограничным воеводам был дан приказ усилить сторожевую и станичную службы. Первая «весть» пришла в Москву из Путивля, затем из Рыль-ска. Станичники и сторожи йа всем пути выдвижения хана к Оке вели скрытую разведку его войска, собирая сведения о численности и направлении движения. Государь и приграничные воеводы регулярно получали нужную информацию.
Укрепляя восточные границы государства, правительство Ивана IV постоянно расширяло сеть станиц и сторожей на южной, «крымской украйне». К началу 70-х гг. XVI в. здесь было 73 сторожи. В официальных росписях они разделялись на 12 разрядов6. Каждому разряду присваивался порядковый номер, а сторожей называли по названию «украинных» городов, от которых их высылали на службу, или по месту несения службы. Поэтому на южных й юго-восточных границах службу несли 7 сторожей путивльских, 2—рыльские, 5—дедиловских, 1 — епи-фанская, 11 новосильских, 4—мещерские, 13 — орловских и карачевских, 2 —
шацкие, 3 — ряжские, 4 — мещерские, 14 — по рекам Сосне, Дону, Мечи и иным «польским» речкам и урочищам. Самыми южными были 7 донецких сторожей, которые несли службу у Северского Донца.
Станицы и сторожи несли службу в степи, подчиняясь стоялым головам, которыми в свою очередь руководили воеводы и наместники, находившиеся в
приграничных городах. Фактически стоялые головы были непосредственными пограничными начальниками и организаторами службы на «украинных местах». Они же контролировали готовность сторожей и станичников к несению с луж-бы в степи. Вместе с тем при необходимости они первыми приходили к ним на помощь. Сторожи и станицы при несении службы информировали друг друга о состоянии дел, а при обнаружении противника докладывали об этом приграничным воеводам.
С утверждением в 1571 г. Приговора «О сторожевой и станичной службе.,.» порядок ее организации претерпел существенные изменения, дополнения и уточнения, которые были законодательно закреплены вместе с уже существовавшими и проверенными практикой обычными правилами. Данный приговор (устав) предписывал сторожам и станичникам охранять государевы южные и юго-восточные «украины» исключительно от «людей воинских». В документе ничего не говорилось о послах, купцах, отдельных личностях, пересекающих границы. Это обусловило закрепление в уставе определенных требований к пограничной службе, порядку ее несения и тактике действий станичников и сторожей. В результате служба приобрела исключительно военный характер.
Главная цель службы состояла в том, чтобы как можно раньше обнаружить врага и оперативно оповестить о нем пограничных воевод, наместников государя и его самого.
При этом сторожи в разъездах и станичники в поле согласно уставу службу несли в постоянном движении, «с конь не сседая». Им предписывалось «станов... не делати, а огни.класти не в одном месте;... а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полднивати».
В уставе строго регламентировалась длительность службы на границе. Она начиналась с 1 апреля и заканчивалась 1 декабря, но если снег долго не выпадал, то сторожевая и станичная службы продолжались и дольше, «до глубокого снега». Приграничным наместникам или воеводам надлежало докладывать «первым же гонцом» лично государю о начале несения службы с представлением «точной росписи», от каких городов, с какого времени, числа и месяца начнут службу сторожи. При этом от каждого города назначалось три статьи (смены, очереди) сторожей, В весенне-летнюю смену сторожи должны были нести службу в течение шести недель, а вторично, в летне-осеннюю смену,— в течение месяца с учетом проезда. Пока не пришла смена, сторожи не имели права покинуть место службы. Этим фактически вводилось требование непрерывности пограничной службы.
Службу станиц воеводы или наместники приграничных городов организовывали в строгом соответствии с грамотами, поступавшими к ним ежемесячно из Разрядного приказа от имени «Государя Даря и Великого Князя», В этих грамотах с учетом обстановки на границах и данных, полученных при дополнительном изучении «самих окраин», ежемесячно составлялись росписи, определяющие, от
куда и по каким местам ездить станицам.
Каждую станицу возглавлял станичный голова. Станицам указывались дата выезда, маршрут и конечное место, до которого необходимо было в установленный срок доехать и вернуться обратно с докладом.
За весну и осень из установленных городов выезжали с 1 апреля по очереди, одна за другой, 8 станиц с интервалом в 15 дней. Таким образом, каждая станица выезжала за весну-осень на 15-дневную службу дважды. Но за смену (то есть с
1 апреля по 31 июля) — только один раз. Порядок очередности выезда станиц в первой и второй сменах строго выдерживался. За это непосредственно отвечали приграничные воеводы и стоялые пограничные головы.
Службу сторожей и станичников в поле также контролировали воеводы и стоялые головы «украинных» городов, периодически объезжая порученные им участки границы. Устав предусматривал обеспечение сторожей и станичников всем необходимым для несения службы и прежде всего хорошими конями. Без них невозможно было ни уйти от погони, ни своевременно сообщить место нахождения степняков7.
Таким образом, к концу XVI в. Русскому централизованному государству удалось перейти от разведки противника разрозненными притонами и караулами к широко разветвленной, профессионально организованной и централизованной службе «на поле», включавшей в себя сторожевую и станичную службы. Она достаточно надежно охраняла границы, практически беспрерывно контролируя изменение военной обстановки на ближних и дальних подступах. Выдвижения на Русь даже самых незначительных отрядов кочевников своевременно обнаруживались сторожами и станичниками, которые заблаговременно предупреждали об этом приграничных воевод. Благодаря этому полки русской «береговой рати» или отдельных «украинных» городов успевали выйти навстречу врагу, занять выгодный оборонительный рубеж и пресечь вражеское вторжение. Неприятелю удавалось глубоко вклиниваться в русские земли только тогда, когда его силы значительно превосходили силы «порубежников», но и в этом случае его продвижение вглубь страны существенно тормозилось.
. Примечания
1 Беляев И. Д. О сторожевой, станичной и полевой службе на польской украйне Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846. С. 4.
2 Там же. С. 9.
3 Ежуков Е. Л. Становление и развитие пограничной охраны в России (XV__начало XX
в.). М., 1991. С. 33.
4 Каргалов В. В. Засечные черты и их роль в обороне Русского государства в ХУ1-ХУП вв. У/Воен.-ист.журн. 1996. №12. С. 33.
3 Геберштейн С. Записки о московицких делах. СПб., 1907. С. 65.
6 Беляев И. Д. Указ. соч. С. 9.
7 Каргалов В. В. Указ. соч. С. 66,
