CC BY
301
Терехин В. В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
ОТРЯСЯЕвЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
УДК 343.1
Терехин Владимир Вячеславович Terekhin Vladimir Vyacheslavovich
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры предварительного расследования Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), associate professor, associate professor of the chair of preliminary investigation
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: v.w.terekhin@ya.ru
Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе Standards of admissibility of evidence in criminal procedure
Являясь квинтэссенцией процессуальной формы доказывания, свойство допустимости доказательств отражает идейные основы и типологическую принадлежность уголовного судопроизводства, образуя соответствующий стандарт допустимости.
Ключевые слова: доказательство, стандарт, допустимость, публичность, состязательность, диспозитивность.
As the quintessence of a procedural form of proof, the property for the admissibility of evidence reflects the ideological basis and typological belonging to criminal proceedings, forming an appropriate standard dopusti-most.
Keywords: proof standard, the validity, publicity, competition, dispozitivnost'.
Фактически неоспариваемым в отечественной науке уголовного процесса является тезис о «смешанном» типе современного российского уголовного судопроизводства, в котором по воле законодателя соединились: досудебное производство, сохраняющее черты судопроизводства следственного типа и состязательное судебное производство, основы которого закреплены на уровне норм-принципов в Конституции РФ, уголовно-процессуальном законе, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Именно состязательная форма судопроизводства позволяет обеспечить справедливость правосудия и судебного разбирательства. Смысл состязательности передают термины «конкуренция», «борьба», «противоборство», «спор» [1]. Современный взгляд законодателя и части процессуалистов на состязательность судопроизводства ограничивается только судебными стадиями, что выхолащивает ее общее типологическое значение, поскольку процесс формирования доказательств происходит главным образом в досудебных стадиях [2]. Состязательное и равноправное судебное уголовное судопроизводство позволяет достичь справед-
ливого уголовного правосудия [3, c. 53]. В состязательном уголовном процессе допустимость доказательств связана с проверкой и оценкой справедливости всей процедуры доказывания и не может ограничиваться проверкой соответствия требованиям закона отдельного, дискретного процессуального действия [4, с. 227—228]. Соответственно, судебная проверка и оценка допустимости доказательств в состязательном судопроизводстве состоит в проверке всей процедуры формирования доказательства с точки зрения его законности и справедливости и выяснении судом «существенности» роли, которую сыграло доказательство, полученное с нарушением требований процессуальной формы, с точки зрения реализации подозреваемым (обвиняемым) своих прав и свобод. В случае признания справедливой (в целом) процедуры проведенного доказывания (например, ввиду предоставления подозреваемому, обвиняемому достаточных возможностей восстановить свои права после допущенного нарушения требований закона) суд может признать доказательство допустимым, несмотря на имевшее место нарушение закона при его формировании. Судебная проверка и оценка допустимо-
188
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
сти доказательств в условиях состязательного и равноправного судебного разбирательства через призму справедливости всей процедуры доказывания образует основу состязательного стандарта допустимости доказательств [5]. Принцип состязательности и равноправия, по мнению ЕСПЧ, обеспечивает «справедливый баланс между сторонами» в уголовном процессе, под которым следует понимать наличие реальной возможности у каждой стороны представить доказательства в обоснование своей позиции в равных по отношению к противной стороне условиях [6].
Однако до настоящего времени в отечественном уголовном процессе применяется следственный стандарт допустимости доказательств. Суть его в привязке свойства допустимости к понятию доказательств как фактических данных, облеченных в установленную законом процессуальную форму, и к процессуальной форме досудебного доказывания, фактическом отождествлении допустимости со скрупулезным соблюдением уполномоченными должностными лицами требований уголовно-процессуального законодательства. Проверка и оценка допустимости доказательств в данном стандарте осуществляется любым из уполномоченных должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело, а не только судом. По смыслу части 2 статьи 88 УПК РФ дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны признать доказательство недопустимым в случаях, указанных в статье 75 УПК РФ, в том числе и по пункту 3 части 2 данной статьи, по сути причисляющему к недопустимым каждое доказательство, полученное слюбым нарушением процессуальной формы доказывания. Допустимость доказательств в следственном стандарте определяется законностью деятельности специально уполномоченных субъектов (компетентных государственных органов), осуществляемой в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке в целях разрешения задач уголовного судопроизводства [7, с. 17]. Выражая следственную идеологию, базирующуюся на принципах неотвратимости ответственности за совершенное преступление, публичности, всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, следственный стандарт допустимости доказательств абсолютизирует и догматизирует значение процессуальной формы судопроизводства, стремится рассмотреть каждое нарушение процедуры доказывания вне процессуального контекста, в котором оно имело место.
Большинство специалистов разделяет точку зрения на допустимость доказательств как на соответствие процесса их формирования требованиям закона о надлежащем источнике, методах и приемах доказывания, сформулированную еще в период действия УПК РСФСР 1960 года [8, с. 7]. Эту позицию разделяет и Верховный Суд РФ, с 1995 года трактовавший допустимость доказательств через законность: источника сведений, субъектов доказывания, способов собирания и формы фиксации доказательственных сведений [9, с. 3—4]. В дальнейшем Верховный Суд РФ расширил критерии законности действий и решений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, пояснив, что они должны соответствовать не только законодательству Российской Федерации, но и общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам Российской Федерации, включая Конвенцию и Протоколы к ней в толковании Европейского Суда. Таким образом, доказательства по делу являются недопустимыми как в случае их получения с нарушениями положений процессуального законодательства Российской Федерации, так и в случае их получения с нарушением Конвенции или Протоколов к ней в толковании Европейского Суда [10]. Таким образом, оказались соединены не только разнотипные части судопроизводств в уголовном процессе, но и, по сути, методологически различные подходы к понятию допустимости доказательств.
Процессуальная форма досудебного производства, изначально ориентированная на обеспечение всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств совершенного преступления, достоверности результатов доказывания, с введением состязательных основ судебного производства и правосудия перестала соответствовать своему предназначению. Прежде всего, это проявилось в устойчивом одностороннем (публичном) доминировании в досудебном доказывании, возрастании произвола в действиях должностных лиц стороны обвинения, явном обвинительном уклоне суда. Она же препятствует внедрению в судопроизводство современных средств доказывания [11, c. 220], а намерение законодателя сгладить дисбаланс (путем корректирования ст. 237 УПК РФ) способствует все большему смещению формы судопроизводства от состязательности к инквизиционности [12], о чем свидетельствуют попытки реанимации института объективной истины в уголовном процессе [13].
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2016, № 1 (33)
189
Терехин В. В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
Терехин В. В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
Полагаем, что мнение о фактической беспомощности органов уголовного преследования в борьбе с элитарной коррупцией и расхищением национальных богатств имеет фактическую основу [14]. В данном контексте, полагаем, что деформализация досудебного производства и переход к состязательному стандарту допустимости доказательств назрел. Подтверждают наше мнение и недавние изменения нормативного регулирования досудебного производства: расширение легального перечня проверочных следственных и процессуальных действий, результаты которых могут быть признаны доказательствами без дополнительной процессуальной проверки, введение в действие сокращенной формы дознания ит. п. В то же время постановлением от 2 июля 2013 года № 16-П Конституционный Суд РФ [15] фактически лишил смысла указанные новеллы, предоставив судам право возвращать уголовные дела, расследованные в форме сокращенного дознания, для устранения сомнений в результатах проверочных действий, в том числе и полученных в ходе сокращенного дознания, фактически восстановив институт дополнительного расследования.
Как видно, паллиативные по содержанию, типологически разнородные преобразования досудебного производства не приводят к повышению эффективности уголовного преследования, обеспечению прав и законных интересов участников судопроизводства на требуемом уровне. Причина — в следственном стандарте допустимости доказательств.
В состязательном судопроизводстве стороны самостоятельно формируют и распоряжаются доказательствами, собирают их не запрещенными законом способами, представляют суду и участвуют в их проверке и оценке. В оценке допустимости решающим фактором является внутреннее судейское убеждение, а не формальные предписания закона [16, с. 213—216]. Обязательными атрибутами являются: независимость суда, публичность, очность судебного разбирательства, оценка доказательств на основе свободы внутреннего убеждения, гласность и непосредственность исследования доказательств и др. [17].
Сферу применения жестко регламентированной процессуальной формы в досудебном производстве целесообразно ограничить вопросами соблюдения прав, свобод человека и оперативного судебного контроля. Таким образом, субъектом права на установление допустимости доказательств должен быть только суд.
Состязательную систему принципов образуют диспозитивность, целесообразность, судебная (формальная) истина, презумпция невиновности [18, с. 44—46; 19, с. 360, 362]. Диалектика частно-публичного начала е судопроизводстве проявляется и во взаимосвязи принципов, парных и разнонаправленных по векторам действия: диспозитивность/публич-ность, презумпции невиновности/виновности, целесообразность/законность, истина фор-мальная/материальная). Разнотипные идеи, диалектически взаимосвязанные, уравновешивают друг друга, обеспечивая баланс в типологически неидеальных (изоморфных) формах судопроизводств. Полагаем справедливым утверждение о том, что состязательный тип процесса базируется на системе принципов, определяющих не только сущность судебного доказывания, но и методологию познания, а с ней и технологию формирования фактов.
Важнейшей характеристикой состязательного стандарта допустимости доказательств, ее основой является диспозитивность сторон. Правовой механизм решения вопроса о допустимости приводится в действие инициативой стороны, заинтересованной в исключении доказательства, но решающим является вывод судьи по существу спора. Диспозитивность позволяет стороне — инициатору спора о допустимости доказательства отказаться от своего притязания в любой момент судопроизводства. В этом контексте состязательный стандарт допустимости представляет собой средство борьбы сторон, которым они распоряжаются по своему усмотрению в любых законных целях.
Следует разделять материальную диспозитивность и формальную (процессуальную). Материальная — подразумевает право субъектов диспозитивности формулировать предмет спора и определять ход процесса. Формальная диспозитивность состоит в свободе выбора и применения процессуальных средств защиты в отстаивании своих интересов [20, c. 45; 21, c. 49]. Формальная диспозитивность есть основа формирования сторонами собственного доказательственного материала и проявляется в свободе выбора сторонами средств (способов) доказывания и в свободе распоряжения результатами применения этих средств (фактов и доказательств) [21, c. 82—83]. Свобода распоряжения процессуальными средствами защиты собственных интересов и результатами их применения проявляется и в правоусмотрении стороны, какую часть собранного материала использовать в судебном состязании. Каждая из
190
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
сторон несет самостоятельную ответственность за полноту и всесторонность собранного доказательственного материала [19, с. 382—383]. Диспозитивность не может быть полноценно реализована при излишне активном участии суда в доказывании, если суд будет иметь полное право действовать вне пределов усмотрения сторон [19, с. 381]. Таким образом, мы можем сформулировать определение состязательного стандарта допустимости доказательств через принцип диспозитивности: стороны свободны в своем праве выбора средств (способов) собирания фактического материала, но формирование доказательств на основе собранного сторонами материала происходит в суде и относится к сфере его усмотрения.
Диспозитивность как свобода распоряжения процессуальными правами в деле защиты своих интересов в ходе доказывания является не только основным условием, но и способом осуществления состязательности [22, с. 89—90], [18, с. 47—48].
Допустимость является сферой разграничения диспозитивности сторон и дискреционных прав суда. Активные дискреционные полномочия суда ограничивают диспозитивные (произвольные) действия сторон в доказывании. Современный российский уголовный процесс на фоне состязательного судопроизводства допускает весьма значительную активность суда, чему в немалой степени способствовали правовые позиции Конституционного Суда РФ. Отметим, что ЕСПЧ оставляет на усмотрение национальных законодательств установление соотношения активности суда и сторон в доказывании [4, с. 49]. Традиционно в отечественной научной парадигме активность суда связывается с концепцией установления объективной истины [23, с. 53, 61]. Вместе с тем, достаточно очевидна взаимосвязь активности и обвинительного уклона суда. Конкурентные доктрины полной пассивности суда в доказывании и чистой состязательности [24, с. 491—492] и субсидиарном участии суда в доказывании [25, с. 48] вряд ли имеют перспективу на позитивное воплощение. Оптимальным нам видится вариант разумной, дозированной активности участия суда в доказывании [26, с. 23—24].
Требование обеспечения справедливости уголовного судопроизводства предполагает, что собранные сторонами материалы приобретут качество допустимых не только при соблюдении требований закона при их получении на предварительном следствии, но и при выполнении ряда дополнительных условий представле-
ния данных материалов суду при рассмотрении дела по существу. Данные условия коррелиру-ются нормами статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и развивающей ее практики Европейского Суда по правам человека, оговаривающими критерии справедливого судебного разбирательства [27, с. 26].
Таким образом, состязательный стандарт допустимости доказательств, основывающийся на взаимосвязанных идеях состязательности и диспозитивности, включает в себя следующие критерии:
а) стороны свободны (диспозитивны) в постановке вопросов о допустимости доказательств, исключении недопустимых доказательств и пр.; б) исключительно суд, «связанный» позициями сторон дает ответы на поставленные перед ним вопросы о допустимости доказательств; в) суд пассивен и не вправе проявить инициативу по проверке допустимости доказательств в отсутствие соответствующей инициативы одной из сторон; г) активность суда может быть сопряжена лишь с формированием внутреннего убеждения в вопросе допустимости доказательства, полученного с нарушением закона.
Примечания
1. Кронов Е.В. О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России // Журнал российского права. 2008. № 2.
2. Абдрахманов PC. Эффективность принципа состязательности // Российский судья. 2003. № 6.
3. Рудич В.В. Справедливость в уголовном судопроизводстве: теоретический и прикладной аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.
4. Стандарты справедливого правосудия (международные и национальные практики) / кол. авторов; под ред. Т.Г. Морщаковой. М., 2012.
5. Стандарт (от англ. standard) — норма, образец.
6. Постановление Европейского Суда по делу «Бацанина против России» от 26 мая 2009 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 11.
7. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск, 1991.
8. Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств уголовном процессе. Ростов н/Д, 1999.
9. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 7.
10. О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней: постановле-
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2016, № 1 (33)
191
Терехин В.В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
Терехин В. В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
ние Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 // Российская газета. 2013. 5 июля.
11. Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960.
12. Александров А.С. Сочетание элементов «состязательности» и «следственное™» в институтах досудебного производства по уголовному делу / Судебный контроль как средство правовой защиты участников уголовного судопроизводства от возможных правонарушений при проведении предварительного расследования: материалы Всероссийской межведомственной научно-практической конференции. 28—29 мая 2012 г. / под ред. А.В. Бондара, Р.В. Ярцева. Н. Новгород, 2013.
13. Томин В.Т. Уголовный процесс: актуальные проблемы теории и практики. М., 2009.
14. Александров А.С. Новое — буржуазное уголовное и уголовно-процессуальное право России // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки: сборник научных трудов. Минск, 2013.
15. По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Га-даева и запросом Курганского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. № 16-П // Российская газета. 2013. 12 июля.
16. Kyxma А.А. Доказывание истины в уголовном процессе: монография. Н. Новгород, 2009.
17. Емузов А.С. Особенности процессуального доказывания в условиях состязательности по УПК РФ // Российский судья. 2005. № 3.
18. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. 3-е изд. СПб., 1910.
19. Васькоеский Е.В. Курс гражданского процесса. М., 1913. Т. 1.
20. Боннер А.Т. Принцип диспозитивности советского гражданско-процессуального права. М., 1987.
21. Дикарее И.С. Диспозитивность в уголовном процессе России / под ред. А. П. Кругликова. Волгоград, 2005.
22. Строгоеич М.С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. М., 1968. Т. 1.
23. Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М., 1964.
24. Уголовный процесс России: учебник /
А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; науч. ред. В.Т. Томин. М., 2003.
25. Смирное А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000.
26. Алексеева Л. Действительные или мнимые противоречия // Российская юстиция. 1995. № 6.
27. Никонов М.А. Судейское усмотрение: уголовно-процессуальные аспекты: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
Notes
1. CronovE.V. On the implementation of the principles of adversarial proceedings and equality of parties in criminal trials in Russia // Journal of Russian law. 2008. № 2.
2. Abdrakhmanov R.S. Efficiency the adversarial principle // Russian judge. 2003. № 6.
3. Rudich V.V. Fairness in criminal procedure: theoretical and applied aspects: dissertation... candidate of legal sciences. Moscow, 2013.
4. Fair trial standards (international and national practice) / col. authors; ed. Morschakova. Moscow, 2012.
5. Standart (standard) — norm sample.
6. The ruling by the European Court in the case of Bacanina v. Russia from May 26, 2009 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2010. № 11.
7. Davletov A.A. Foundations of cognition criminal procedure. Sverdlovsk, 1991.
8. Zolotuh V.V. Validating evidence criminal proceedings. Rostov on Don, 1999.
9. The plenum of the Supreme Court of the Russian Federation On the application by the courts of the Constitution of the Russian Federation in the implementation of Justice from October 31, 1995 № 8 // Bulletin of the Supreme Court. 1996. № 7.
10. On application by the courts of general jurisdiction of the Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms dated November 4, 1950 year and the protocols thereto: the plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from June 27, 2013 № 21 // Rossiyskaya gazeta. 2013. July 5.
11. Trusov A.I. Theory of judicial proofs. Moscow, 1960.
12. Alexandrov A.S. Combination of elements of the «adversarial» and «sledstvennosti» in pre-trial criminal proceedings/judicial control as a remedy for participants in criminal proceedings against possible offences while conducting the preliminary investigation: materials of the Russian interdepartmental scientific-practical Conference. May 28—29, 2012 / ed. by A.V. Bondar, R.V. Yartsev. Nizhny Novgorod, 2013.
13. Tomin V.T. Criminal process: actual problems of theory and practice. Moscow, 2009.
14. Alexandrov A.S. New-bourgeois criminal and criminal procedural law of Russia // Classical and postk-lassicheskaya methodology of development of legal sciences: scientific papers. Minsk, 2013.
15. On the case about the verification of constitutionality of the provisions of the first paragraph of article 237 of the code of criminal procedure of the Russian Federation in connection with the complaint of the citizen of the Republic of Uzbekistan and Gadaeva B.T Kurgan oblast court: the decision of the Constitutional Court of the Russian Federation dated July 2, 2013 № 16-p // Rossiyskaya gazeta. 2013. July 12.
16. Kuhta A.A. Proof of truth in criminal proceedings: monograph. Nizhny Novgorod, 2009.
192
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
17. Emuzov A.S. Particular adversarial conditions of proof in criminal procedure in the Code of criminal procedure // Russian judge. 2005. № 3.
18. SluchevskiyV.K. Tutorial Russian criminal process. Iz. 3. St. Petersburg, 1910.
19. Vaskovsky E.V. Civil process course m. Moscow, 1913. Vol. 1.
20. BonnerA.T. Corollary principle Soviet civil procedural law. Moscow, 1987.
21. Dikarev I.S. Dispozitivnost' in criminal proceedings in Russia / ed. by A.P Kruglikov. Volgograd, 2005.
22. Strogovich M.S. Course Soviet criminal proceedings: in 2 vol. Moscow, 1968. Vol. 1.
23. Arsenyev V.D. General theory of forensic evidence in the Soviet criminal proceedings. Moscow, 1964.
24. Criminal process in Russia: tutorial / A.S. Aleksandrov, N.N. Kovtun, M.P Polyakov, S.P Serebrova; scientific. ed. V.T. Tomin. Moscow, 2003.
25. Smirnov A.V. Model of criminal process. St. Petersburg, 2000.
26. Alexeyev A.L. Real or perceived contradictions // Russian justice. 1995. № 6.
27. Nikonov M.A. Judicial discretion: criminal procedural aspects : author's abstract... candidate of legal sciences. Moscow, 2014.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2016, № 1 (33)
193
Терехин В. В. Стандарты допустимости доказательств в уголовном процессе
