CC BY
10
Стагнация вместо модернизации:
инвестиционные диспропорции в России как проявление системных ошибок экономической политики
Е.С. КАРГИН, НИУ ВШЭ, Москва. E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются основные тенденции инвестиционной деятельности в России: динамика инвестиционных ресурсов, отток капитала за рубеж, отраслевая структура инвестиций в основной капитал. На базе данных статистики выявлена устойчивая в долгосрочном периоде структура российской промышленности. Приведены аргументы в пользу объективной невозможности ухода от сырьевой модели экономики и перехода к модернизации за счёт рыночных механизмов, что требует принципиальных изменений в государственной экономической политике России.
Ключевые слова: инвестиции, промышленность России, отток капитала, рентабельность, экономическая политика, экономика России
Наблюдаемое в последние годы в российской экономике замедление темпов роста становится объектом повышенного внимания со стороны Правительства РФ. В то время как в докризисный период 2000-2007 гг среднегодовой темп роста реального ВВП России составлял 7,1%, а годовой прирост не опускался ниже 4,8%, в 2010-2012 гг. среднегодовые темпы роста ВВП упали до 4%. При этом особенно тревожит происходящее, вопреки ожиданиям, стабильное падение темпов роста экономики: с 4,5% в 2010 г. до 4,3% в 2011 г., 3,4% в 2012 г. и 1,3% - в 2013 г. (по предварительной оценке Росстата на 31.01.14).
В настоящее время отсутствует ясность относительно комплекса мер по предотвращению сползания экономики к долгосрочной стагнации, разработка которого была начата по поручению Президента России. Доминирующей концепцией остается сохранение существующей экономической политики и ориентация на институциональные меры в рамках общей концепции повышения инвестиционной привлекательности. При этом меры по стимулированию инвестиций и оптимизации их структуры, выходящие за рамки устоявшегося понимания рыночных принципов, последовательно отклоняются. Так, Ми-
ЭКО. - 2014. - №8 КАРГИН Е.С.
нистерство финансов РФ отвергло предложения по усилению контроля за трансграничным движением капитала и созданием налоговых стимулов к сокращению его оттока через офшорные зоны, расценив офшорную деятельность как некое неотъемлемое право экономического агента1.
Министерство экономического развития РФ также высказалось против мер, направленных на снижение уровня процентных ставок, и целевого льготного кредитования инвестиционных программ промышленности через контролируемые государством банки, отметив, что подобный подход «может привести к злоупотреблению командно-административным подходом в экономике», а также против ограничения деятельности посредников на рынке электроэнергии и активного регулирования тарифов на нее, поскольку данные отрасли «являются по сути конкурентными видами деятельности»2.
Можно предположить, что правительство пойдет на изменения тех или иных аспектов экономической политики только в том случае, если будет доказана невозможность достижения поставленных целей в рамках существующей политики. Попытаемся объективно оценить, насколько это возможно.
Соотношение инвестиционных ресурсов и накопления капитала
Основной инвестиционный ресурс экономики - это валовые внутренние сбережения, представляющие собой ту часть располагаемого дохода всех экономических агентов государства, которая не направляется на конечное потребление, а потому может быть использована для инвестирования.
Россия демонстрирует стабильно высокий уровень валового внутреннего сбережения - в среднем около 33% ВВП в течение последних пяти лет, что значительно превышает аналогичный показатель для многих развитых стран и сопоставимо с показателями динамично развивающихся новых индустриальных стран, таких как Китай, Индия или Южная Корея, хотя и уступает некоторым из них (табл. 1). Теоретически такая картина в сфере
1 Из письма Минфина от 24.04.2013 №15-04-08/14354 (из личного архива автора).
2 Из письма Минэкономразвития от 20.05.2013 №0Г-Д06-1701 (из личного архива автора).
сбережений отвечает потребностям реиндустриализации экономики и обеспечивает достаточные ресурсы для ее осуществления при условии их рационального и целенаправленного использования для решения данной задачи.
Таблица1. Динамика валового внутреннего сбережения в 2005-2012 гг., % ВВП
Страна 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012
Россия 33,7 33,9 32,8 34,7 26,3 30,3 33,0 33,3
Великобритания 14,1 14,9 15,6 14,9 12,7 12,8 13,3 12,1
США 14,2 14,4 14,0 12,5 11,3 11,3 11,1 15,7
Германия 22,5 23,7 26,3 25,6 21,4 23,0 23,3 23,2
Франция 19,3 19,8 20,4 19,8 17,1 17,0 17,8 17,6
Италия 20,8 21,0 21,8 20,8 18,3 18,1 17,0 18,8
Китай 47,6 50,7 50,5 51,7 52,6 52,1 52,5 51,6
Южная Корея 32,4 31,0 30,9 30,0 30,0 32,1 31,5 30,6
Индия 31,5 32,7 34,0 30,4 30,9 32,6 30,0 27,9
Источник: The World Bank Databank, 2013. URL: http://databank.worldbank.org/ data/views/variableSelection/selectvariables.aspx
Но использование имеющихся ресурсов для инвестиций никак нельзя назвать оптимальным. На протяжении последних лет Россия демонстрирует стабильно низкое соотношение валового накопления капитала к валовым сбережениям, что отражает недостаточное использование имеющегося потенциала роста. Так, по результатам исследования выборки из 21 страны (развитые и развивающиеся страны Европы, Азии и Америки) за 20052012 гг., в России наблюдался самый низкий средний уровень данного отношения - 0,64, при среднем по выборке 0,99. При этом до 2007 г. данное отношение для России составляло менее 0,65, а с 2011 г. после двухлетнего подъема вновь опустилось ниже этого уровня, в то время как для всех вошедших в выборку стран не опускалось ниже 0,7. Таким образом, для инвестиций в основной капитал в России используется в среднем только около 2/3 доступных инвестиционных ресурсов.
Столь высокое расхождение между валовыми внутренними сбережениями и накоплением основного капитала в экономике России (рисунок) вызвано стабильно высоким уровнем оттока капитала. В структуре вывоза капитала из России на протяжении
последних лет постоянно растет доля офшорных зон: с 44% в 2007 г до 58% в 2012 г.3 Примечательно, что резкий спад отношения накопления капитала к валовым сбережениям произошел после 1997 г, когда был завершен основной этап приватизации и окончательно сформировалась сегодняшняя структура российской экономики, в которой абсолютное большинство - крупнейшие частные предприятия, в том числе - практически все предприятия в сфере добывающей промышленности и металлургии, включены в офшорные схемы.
1
0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4
0,3 ........................
1989 1991 1993 1995 1997 1999 2001 2003 2005 2007 2009 2011
Источник: The World Bank Databank, 2013. URL: http://databank.worldbank.org/ data/views/variableSelection/selectvariables.aspx, расчеты автора
Динамика отношения накопления капитала к валовым сбережениям в России в 1989-2011 гг.
В качестве основных причин высокого уровня оттока капитала в ряде исследований называют неблагоприятные институциональные факторы - низкий уровень защиты прав собственности и независимости судебной системы, коррупция и неэффективность деятельности правительства. При этом, как правило, ссылаются на крупные исследования конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности, такие как Global Competitiveness Record от Всемирного экономического форума, в которых Россия действительно стабильно занимает нижние строчки в мировых рейтингах по качеству институтов4. Как универсальный рецепт для решения данной проблемы предлагается совершенствовать институциональную среду и повышать общую инвестиционную
3 Прямые инвестиции резидентов Российской Федерации за границу в 20072012 годах и I квартале 2013 года, млн долл. США. (2013). Официальный сайт Банка России. URL: http://www.cbr. ru/statistics/print.aspx?file=credit_statistics/ inv_out-country.htm&pid=svs&sid=ITM_43221
4 The Global Competitiveness Report 2012-2013. (2013). World Economic Forum.
привлекательность. Именно такую позицию официально занимает Правительство России.
Однако трудно согласиться с тем, что именно институциональные факторы вызывают отток капитала из России. Во-первых, негативное влияние неразвитой институциональной среды, коррупции, излишних бюрократических процедур, уровня преступности и тому подобных факторов в полной мере проявляется в основном в сферах малого и среднего бизнеса и инноваций. Между тем источником оттока капитала в офшоры является скорее не инновационный средний бизнес, а крупнейшие предприятия в сфере добычи и первичной переработки природных ресурсов, зачастую принадлежащие лицам, близким к властным кругам, которые вряд ли испытывают трудности от бюрократических проволочек, коррупции или неразвитой судебной системы.
Об этом говорят следующие очевидные доводы. Офшорными схемами пользуются ряд крупнейших частных предприятий и холдингов в горнодобывающей, металлургической, энергетической и химической отраслях («Северсталь», «Евраз Груп», «СУЭК», «Норильский никель», «Еп+», «Металлоинвест», НЛМК, ММК, «Уралкалий», «Базовый элемент», ЧТПЗ и др.). Более того, по оценкам Института экономики РАН5, 70-80% крупных российских частных компаний используют для контроля над российскими активами сложные и разветвленные офшорные схемы.
Во-вторых, если бы институциональные факторы и вопросы защиты прав собственности были ключевыми при выборе направления оттока капитала, он перемещался бы не в Республику Кипр, Люксембург или Британские Виргинские о-ва, а в США, Германию, Канаду или Великобританию, предоставляющие лучшие условия для ведения бизнеса, чем офшорные зоны в карликовых государствах. К тому же отток капитала в офшорные зоны не предполагает создания там производственных мощностей, в связи с чем подобный процесс объясняется не поиском более комфортных условий для ведения реальной предпринимательской деятельности, а исключительно созданием фиктивных финансово-юридических схем.
5ХейфецБ.А. Офшорные финансовые сети российского бизнеса // Вопросы экономики. - 2009. - №1.
Приходится констатировать, что главным фактором, определяющим отток капитала из России, является уровень налогообложения, а офшорные схемы используются, в первую очередь, как механизм уклонения от налогов. Аналогичная позиция высказывается в упомянутой статье Хейфеца: автор отмечает, что потери даже развитых экономик (США, ЕС) от офшорной минимизации налогообложения исчисляются десятками миллиардов долларов в год, а с учетом всеобъемлющих масштабов офшорной деятельности крупного бизнеса в России можно предполагать как минимум сопоставимый объем потерь. К числу каналов подобного уклонения от налогообложения относятся трансфертное ценообразование, смена собственника через офшорные схемы (по данным Хейфеца, до 80% сделок с российскими активами на фондовом рынке), уклонение от личных налогов на доходы физических лиц-бенефициаров6.
Не следует забывать и о масштабах теневого вывода капитала: по данным Банка России, в последние годы его доля доходила до 60% в общем оттоке капитала, при этом, по мнению бывшего председателя ЦБ РФ С.М. Игнатьева, около половины объема сомнительных операций приходится на «одну хорошо организованную группу лиц»7.
Поэтому любые заявления, даже на высшем уровне, о «деофшоризации» российской экономики представляются обреченными на неудачу до тех пор, пока предлагаемые для этого меры ориентированы на фиктивную, а не на реальную причину массового оттока капитала - т.е. на недостаточно хороший инвестиционный климат (оцениваемый, как правило, по рейтингам международных организаций, ставящим Китай, находящийся на втором месте по притоку ПИИ в 2013 г., на 96-е место по условиям ведения бизнеса и 47-е - по качеству институциональной среды8), а не на огромные масштабы использования офшоров для минимизации налогообложения и теневого вывода капитала. Представляется очевидным, что единственными эффективными
6ХейфецБ.А. Офшорные финансовые сети российского бизнеса // Вопросы экономики. - 2009. - №1.
7 Милов В. Откровения Игнатьева: куда уходят $49 млрд в год? // Forbes (электронная версия). - 2013. - 1 апр. URL: http://www.forbes.ru/mneniya-column/gosplan/236500-otkroveniya-ignateva-kuda-uhodyat-49-mlrd-v-god
8 По данным доклада о мировых инвестициях UNCTAD за 2013 r. и рейтингов Doing Business'2014 и Global Competitiveness Report'2013-2014.
мерами против такого оттока капитала будут введение достаточно высокого налогообложения для ликвидации экономической выгоды от офшорных схем или даже прямые административные ограничения на их использование в стратегических отраслях или в деятельности контролируемых государством предприятий. Отказ государства от подобных мер в пользу общих разговоров об улучшении инвестиционного климата свидетельствует либо о непонимании истинных причин существующей ситуации с оттоком капитала, либо о неготовности вести реальную борьбу с ним, наносящую ущерб интересам влиятельных лиц в сфере крупного бизнеса.
Инвестиции и основные фонды в России: замкнутый круг диспропорций
Недостаточность формируемых в экономике инвестиционных ресурсов не имела бы столь существенного значения для развития, если бы те ресурсы, которые остаются в России и направляются на внутренние инвестиции, использовались оптимально. Реальная же структура инвестиций в основной капитал в нашей стране носит совершенно иной характер и в полной мере отражает ориентацию экономики России на добычу и экспорт полезных ископаемых. Существенная положительная динамика инвестиций наблюдается только в двух секторах: добыче полезных ископаемых и электроэнергетике. Но даже при некотором росте инвестиций в других отраслях происходит углубление отраслевых диспропорций: за 2007-2012 гг. совокупная доля добычи полезных ископаемых, металлургии, нефтепереработки и энергетики в структуре инвестиций в основные фонды увеличилась с 57% до 65,5%, при этом остальной объем инвестиций распределяется по отраслям равномерно, что дает 3-5% на каждую из них.
Концентрация инвестиций в добыче полезных ископаемых и электроэнергетике ведет к ухудшению ситуации с основными фондами в обрабатывающей промышленности, поскольку объемов инвестиций в основные фонды принципиально недостаточно для их эффективного обновления и модернизации. Средний коэффициент обновления основных фондов в обрабатывающей промышленности в 2005-2011 гг. сохранялся на уровне 12%, что говорит о хронически высоком их износе и невозможности
сколь-нибудь существенной модернизации в масштабах экономики. Средний уровень износа производственного оборудования в обрабатывающих производствах в 2011 г. составил 51,4%, доля полностью изношенного оборудования, требующего срочной замены, - 18,4%, а средний возраст промышленного оборудования - 14 лет9. Для сравнения: средний возраст производственного оборудования в промышленности США по состоянию на тот же период составляет 7,2 года и ни в одной отрасли не превышает 10 лет, причем обеспеченность производственными фондами превосходит аналогичный показатель для российских предприятий в шесть раз.
Закономерный результат критического устаревания основных фондов обрабатывающих производств - их низкая рентабельность, которая, по данным Росстата, в 2011 г. составляла около 7%, а средняя рентабельность продаж - около 12% (средняя рентабельность активов в нефтедобыче - 14,2%, а рентабельность продаж - 31,4%).
При этом и в секторе обрабатывающих производств наблюдаются существенные диспропорции: рентабельность активов выше средней ставки процента по экономике (9,3% годовых в 2011-2012 гг.) демонстрируют только нефтепереработка и производство удобрений, а рентабельность продаж выше процентной ставки - еще и металлургия и целлюлозно-бумажное производство. В остальных отраслях показатели рентабельности остаются на уровне 4-5%. Анализ динамики показателей рентабельности по отраслям за последние 10 лет показывает, что наблюдаемая картина их распределения является относительно статичной (табл. 2, 3).
На основании данных таблиц 2 и 3 можно разделить отрасли промышленности России на три категории:
- источники сверхдоходов, имеющие рентабельность активов существенно выше средней ставки процента и рентабельность продаж выше 20%;
- депрессивные отрасли, где рентабельность активов значительно ниже средней ставки процента и рентабельность продаж - не более 6-7%;
9 О состоянии и обновлении основных фондов в обрабатывающих производствах. Официальный сайт ФСГС. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b11_04/ IssWWW. exe/Stg/d10/01-00.htm
- пограничные отрасли, с рентабельностью активов около уровня средней ставки процента и рентабельностью продаж -
10%.
Таблица 2. Рентабельность активов по отраслям в России в 2003-2011 гг., %
Отрасль 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Нефтедобывающая 7,4 13,3 12,3 15,1 19,4 10,6 10,5 11,5 14,2
Горнодобывающая 9,7 19 18,5 16,6 15,1 11,7 6,9 16,1 20,2
Нефтехимическая 6,5 14,1 18,9 28,6 21,8 17,5 15,8 16 16,9
Основная химия 5,3 9,4 13,9 14,5 15,6 19 4,5 12,2 16,0
Целлюлозно-бумажная 8,3 8,8 9,5 9,6 8,5 3,4 4,6 8 7,2
Металлургия 15,9 23,8 20,4 25,5 23,2 8,4 5,3 8,4 6,2
Производство резин и пластмасс 2,2 0,7 5,9 14,5 6,9 3,3 2,1 5,5 6,3
Производство машин и оборудования 1,5 4,9 6,1 6,7 7,1 5,9 3,0 3,7 2,8
Производство электрооборудования 4,3 5,4 6,2 8,3 10,5 5,5 3,2 6,4 6,5
Производство транспортных средств 3,1 2,8 1,6 3,2 4,4 -2 -5,1 -0,3 2,1
Деревообрабатывающая 1,0 0,6 2,7 2,1 4,5 -5,1 -5,4 0,8 -2,1
Текстильная и швейная -1,6 -0,6 1,0 2,6 1,9 0,8 -0,4 1,0 4,2
Источник табл. 2-3: Промышленность России, 2012 гг. - М.: Федеральная служба государственной статистики, 2012.
Стоит отметить, что за 2003-2011 гг. произошло только одно перемещение отрасли между группами - металлургия перешла из категории источников сверхдоходов в категорию пограничных отраслей в связи с падением прибыльности в период финансового кризиса 2008-2009 гг., после которого отрасль все еще не восстановилась. Таким образом, на 2012 г. к категории источников сверхдоходов относятся нефте- и горнодобывающая отрасли, производства нефтепродуктов и удобрений, к отраслям пограничного состояния - металлургия и целлюлозно-бумажная промышленность, вплотную к ним приближается производство электрооборудования. Остальные же отрасли промышленности оказываются в категории депрессивных, в том числе и те, которые в развитых странах являются локомотивом инноваций и экономического развития - машиностроение, электроника, высокотехнологичный сектор химической промышленности.
Таблица 3. Рентабельность продаж по отраслям в России в 2003-2011 гг., %
Отрасль 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Нефтедобывающая 18,4 31,8 34,7 29,2 30,1 22,7 37,7 35 31,8
Горнодобывающая 23,8 37,3 42,8 42,4 33,3 49,2 33,4 53,5 64,6
Нефтехимическая 15,5 22,3 21,4 21,1 27,5 28,2 26,6 25,7 22,4
Основная химия 10,2 13,8 19,3 16,5 19 29,9 10,1 19,2 24,4
Целлюлозно-бумажная 10,4 10,8 11,2 12,2 10,5 9 9,1 11,3 11,5
Металлургия 23,7 32,3 26,7 34,5 34,2 25,5 14,8 19,1 14,2
Производство резин и пластмасс 5,9 4,4 4,6 6,6 8 7,2 6,6 6,7 6,7
Производство машин и оборудования 5,8 7,5 8,2 8,3 8,7 8,8 8,2 6,9 6,6
Производство электрооборудования 8,3 8,4 8,4 9,2 9,9 8,7 7,8 9,1 9,1
Производство транспортных средств 9,8 7,8 6,9 6,1 6,1 4,1 1,5 4,8 5,5
Деревообрабатывающая 5,6 4,6 4,2 5,3 9,4 2,7 -0,9 3 3,7
Текстильная и швейная 1,4 2,4 2,7 3,5 5,2 4,8 5,7 5,4 6,3
При этом возможности для развития предприятий в депрессивных отраслях и их перехода в разряд перспективных и доходных представляются минимальными из-за многих негативных факторов. Особое значение для такого перехода имеет технологическая модернизация, которая позволит обновить устаревшее оборудование, повысить качество продукции и достичь конкурентоспособности с зарубежными производителями, хотя бы на внутреннем рынке. Однако при отсутствии экономической политики государства, направленной на перераспределение доходов между отраслями, логика рыночных отношений диктует иную направленность основной массы инвестиций: в отрасли - источники сверхприбыли. Это полностью подтверждается наблюдаемой структурой как внутренних, так и иностранных инвестиций: на долю добычи полезных ископаемых, нефтехимии, производства удобрений и металлургии приходится 65% внутренних и 78% иностранных инвестиций в российскую промышленность (за вычетом электроэнергетики).
Невозможность реализации крупных инвестиционных программ в депрессивных отраслях обусловлена также недоступностью финансовых ресурсов. Критически высокий уровень процентных ставок в российской экономике неоднократно называли одним из основных факторов, сдерживающих инвести-
ционную активность, а следовательно, экономический рост. При этом для обеспечения доступности заемных средств требуется не снижение среднего уровня ставки на 1-2 п.п., а создание инструментов долгосрочного кредитования со ставкой не более 5%, что опять-таки представляется маловероятным при отсутствии целенаправленной государственной политики.
В этой связи интересны данные проведенного Росстатом опроса об основных факторах, ограничивающих инвестиционную активность: если в 2000 г. высокий процент по кредитам указывали 47% организаций, а нехватку собственных средств - 41%, то в 2011 г эти показатели составили 25% и 60% соответственно. Учитывая, что именно собственные средства являются основным источником инвестиций российских предприятий (58,6% против 21,5% для банковских кредитов), можно предположить, что такое изменение в оценках факторов, сдерживающих инвестиции, свидетельствует о продолжающейся переориентации предприятий исключительно на собственные средства в условиях недоступности заемных.
Наконец, отечественным производителям в условиях стареющего оборудования и растущих издержек производства становится все труднее конкурировать с зарубежными. Вступление в ВТО на условиях, при которых Россия не сохранила ни одной защитной пошлины, в отличие от США, ЕС, Японии или Китая, имеющих по нескольку десятков заградительных импортных пошлин, приведет к еще большему росту привлекательности импортных операций по сравнению с развитием внутреннего производства.
Значимой причиной снижения рентабельности производств и как следствие - сокращения инвестиционных ресурсов, становится и слабо контролируемый рост тарифов на электроэнергию, выступающий к тому же существенным инфляционным фактором. С одной стороны, демонтаж РАО «ЕЭС России» привел к тому, что на рынке электроэнергии число компаний-посредников по перепродаже мощности уже превысило 3000, но не создан ощутимый приток внешних частных инвестиций в модернизацию отрасли, в результате чего инвестиционные расходы в отрасли обеспечиваются внутренними резервами.
С другой стороны, в условиях дерегулирования тарифов и поощрения «рыночных принципов» в качестве источника средств
для обновления стареющего оборудования энергосистемы частные операторы используют повышение тарифов. В результате на 2012 г. стоимость электроэнергии для промышленных потребителей в России превысила аналогичный показатель для США, Китая и ряда стран ЕС (некоторые из них используют для генерации импортируемый из России газ), а в 2013 г. проблема достигла таких масштабов, что решение о замораживании тарифов для промышленных потребителей было принято на уровне Президента России.
Отметим ряд особенностей сложившейся ситуации в электроэнергетике, приводящей к сочетанию очень высоких тарифов для потребителей с хроническим дефицитом средств для модернизации отрасли (которым, как правило, и обосновывается рост тарифов).
Отрасль генерации, передачи и распределения электроэнергии имеет умеренно позитивные показатели рентабельности: по данным Росстата, в среднем рентабельность продаж предприятий за последние пять лет составила 9% со стабильной тенденцией к росту. Однако данная картина обусловлена во многом именно повышением тарифов, несмотря на наличие в отрасли существенного потенциала снижения себестоимости, который мог бы быть реализован при соответствующей государственной политике. Так, к примеру, мощное давление на издержки генерации оказывает высокий темп роста цен на природный газ, расходы на который составляют до 70% в структуре операционной себестоимости наиболее распространенной в России тепловой генерации. За 2009-2011 гг. рост стоимости газа для внутренних промышленных потребителей составил 43% (в то время как для экспортных поставок в ЕС - только 27,3%), а по прогнозам Минэкономразвития, до решения о замораживании тарифов за 2013-2014 гг. он должен был составить еще 32,2%.
Государственная политика в этой сфере крайне непоследовательна: по данным ОАО «Газпром», повышение НДПИ на природный газ в 2012 г. привело к изъятию 90% дополнительных поступлений от роста тарифов10, в результате чего не достигается даже единственная оправданная цель такого роста - реализация инвестиционных программ по модернизации добывающих мощ-
10 По данным годового отчета ОАО «Газпром» за 2011 г
ностей и газотранспортной системы. При этом Энергетическая стратегия РФ до 2030 г. в качестве одной из целей ставит выход на равнодоходность внутренних и экспортных поставок газа (хотя такая возможность активно отрицалась в ходе переговоров по присоединению к ВТО), что никак не соотносится с целями ограничения роста внутренних тарифов на энергию.
В то же время генерирующие предприятия даже при сильном давлении со стороны роста газовых тарифов имеют приемлемый уровень рентабельности продаж, однако характерной чертой многих из них являются очень высокие значения по статьям « прочие расходы» и расходы на уплату процентов, при минимизации которых (за счет оптимизации расходов в первом случае и реализации программ льготного инвестиционного кредитования - во втором) рентабельность продаж имеет потенциал роста в 1,5-3 раза, в зависимости от генерирующей компании, без всякого повышения тарифов.
Негативные последствия имели ликвидация вертикальной интеграции и разделение генерации и передачи/распределения электроэнергии на независимые виды деятельности в рамках реформы РАО «ЕЭС России». В результате очень большой объем требуемых инвестиций оказался сосредоточен в сфере транспортировки энергии, выделенной в независимые от генерации организации (ФСК ЕЭС и «Россети»). Не имея ни возможности использовать отмеченные резервы рентабельности, доступные в секторе генерации, ни доступа к дешевым долгосрочным займам, они обратились к единственно возможному пути обеспечения финансирования капитальных расходов - росту тарифов по механизму ЯЛЬ-регулирования. В результате доля тарифной составляющей и платы за присоединение в источниках инвестиционных средств электросетей составляет до 70%.
Представляется очевидным, что масштабная модернизация электроэнергетики и электросетей в сочетании со сдерживанием (а лучше - снижением) тарифов для конечных потребителей возможна только при управлении деятельностью всего энергетического комплекса как единого целого с активным задействованием внутренних резервов снижения себестоимости и перераспределением инвестиционных ресурсов между всеми участками производственной цепочки (от добычи газа до распределения электроэнергии) в соответствии со стратегическими
4 ЭКО. - 2014. - №8
задачами и при финансовой поддержке государства. В условиях независимого функционирования каждого участка на основе рыночных принципов такая задача объективно не имеет решения и превращается в выбор из двух в равной степени опасных для развития российской экономики альтернатив: рост тарифов или жесткое ограничение инвестпрограмм электроэнергетики.
Инерционный сценарий и пути его преодоления
Особенно опасными рассмотренные системные проблемы инвестиционной деятельности в России делают наблюдающиеся положительные обратные связи между ними и тенденция углубления диспропорций при движении по инерционному сценарию.
Получилось, что критически важные для развития национальной экономики отрасли, оказавшиеся в числе депрессивных, не могут привлечь существенные внешние частные инвестиции в связи с тем, что для собственников капитала намного более привлекательны вложения в отрасли - источники сверхприбылей, в импортные операции или вывод капитала за рубеж. Поскольку основная масса частного капитала в российской экономике сформировалась именно в этих отраслях, он оказывается замкнут в их границах и фактически не участвует в развитии других секторов. А сочетание высоких процентных ставок и низкой рентабельности резко ограничивает собственные инвестиционные возможности предприятий, что ведет к неспособности осуществить модернизацию производства, увеличению морального и физического износа оборудования, которое, в свою очередь, еще больше снижает конкурентоспособность и рентабельность производства. Такое развитие событий в сочетании со снятием таможенных барьеров постепенно приведет к закреплению доминирования импорта в большинстве секторов машиностроения, электроники, химической промышленности. В результате оформятся экономические отношения колониального типа, при которых Россия концентрируется на экспорте сырья, а полученные доходы используются для импорта продукции глубокой переработки и высокотехнологичных производств.
Такой сценарий представляется единственно возможным в условиях рыночной экономики, ориентированной на максимизацию отдачи от инвестиций для каждого инвестора
и соответствующий выбор направлений вложений средств. Для ухода с такой траектории необходима целенаправленная государственная экономическая политика, способная в короткие сроки изменить ситуацию и перенаправить инвестиционные потоки в обрабатывающую и высокотехнологичную промышленность.
Отличительной особенностью такой государственной политики является то, что в условиях системного характера кризиса и необходимости скорейшего выхода на траекторию развития предлагаемые меры должны носить не институциональный и опосредованный характер, а быть направленными на управление процессами в «ручном» режиме (поскольку изменить ситуацию рыночными стимулами оказалось невозможно). В связи с этим особую роль приобретает государственный сектор экономики, доступный для оперативного управления в соответствии с указаниями Правительства РФ. На сегодняшний день государственный сектор практически не рассматривается как инструмент прямого воздействия на экономическую ситуацию в стране и как элемент государственной экономической политики. Даже такие крупнейшие компании, как «Газпром», «Роснефть» или Сбербанк, обладающие колоссальным потенциалом в качестве управленческих рычагов, фактически работают как рыночные и ориентируются, за редким исключением, на максимизацию собственной прибыли.
В наиболее общем виде необходимый комплекс мер для решения стоящей задачи можно представить следующим образом:
- ограничение оттока капитала в офшорные зоны;
- создание механизма межотраслевого перераспределения доходов;
- обеспечение обрабатывающей промышленности доступными заемными средствами;
- снижение тарифов на электроэнергию для промышленных потребителей.
По первому пункту наиболее адекватными представляются меры налогового и административного характера - введение специального режима налогообложения всех финансовых потоков в пользу юридических лиц, зарегистрированных в таких зонах и входящих в офшорные структуры с участием российских
предприятий, а также прямое ограничение использования офшорных схем предприятиями с государственным участием.
По другим направлениям представляется возможным и необходимым использовать потенциал предприятий государственного сектора экономики. Так, с учетом того, что до 70% себестоимости электроэнергии на электростанциях, использующих природный газ, составляет стоимость самого газа, введение специального пониженного тарифа на природный газ для электростанций в сочетании с контролем за тарифами и ограничением деятельности посредников позволило бы не только остановить рост стоимости электроэнергии, но и сохранить рентабельность ее производства. Однако российское правительство и заинтересованные стороны в ходе межгосударственных переговоров о присоединении России к ВТО настаивали на «рыночном» характере деятельности ОАО «Газпром», что по сути подразумевает максимизацию собственной прибыли компании в ущерб экономическому развитию государства.
Аналогично, в качестве инструмента государственной экономической политики, мог бы использоваться и контролируемый государством Сбербанк, который является крупнейшим кредитором на российском рынке и мог бы выполнять роль банка развития, предоставляя льготные кредиты на модернизацию обрабатывающей промышленности. Заметим, что в настоящее время, действуя на «рыночных» условиях, он демонстрирует рекордные объемы прибыли, никак не участвуя в решении общегосударственной задачи по стимулированию инвестиционной активности (что отмечали даже миноритарные акционеры Сбербанка на годовом собрании в 2012 г.).
Для перераспределения доходов от экспорта природных ресурсов в пользу модернизации реального сектора экономики можно предложить более активное использование государством средств Резервного фонда, которые на сегодняшний день являются избыточными. Поскольку наиболее распространенный аргумент против прямого использования этих средств - это опасения, что увеличится темп инфляции за счет роста объема денежной массы, то можно направлять данные средства не на прямое финансирование предприятий под программы модернизации, а создать государственный фонд по закупке за рубежом за счет валютных средств Резервного фонда современного промыш-
ленного оборудования по заявкам предприятий с последующей его передачей в лизинг по минимальным ставкам. Подобный механизм позволил бы полностью избежать непосредственного введения дополнительной денежной массы в экономику и исключить инфляционный аргумент против использования Резервного фонда в интересах модернизации национальной экономики, а не вложения в иностранные активы.
В целом необходимо отметить, что сложившаяся в России экономическая система, архитектура которой определена реформами 1990-х годов и не претерпела существенных изменений, не способна решать стоящие перед ней задачи, причем даже не инновационного развития, а простого обеспечения устойчивого экономического роста. Важно и то, что причины этого носят объективный характер и продиктованы логикой движения капитала и инвестиционной деятельности в условиях свободного рынка. Однако, несмотря на это, сегодня в литературе при рассмотрении данных вопросов авторы, как правило, обходят вниманием этот момент и по-прежнему предлагают решения проблем в рамках существующей системы без ее трансформации.
Так, в своей статье А.С. Булатов11, говоря о причинах оттока капитала и путях решения проблемы, предлагает обратиться к рейтингу Всемирного экономического форума, утверждая, что «основными болевыми точками, выталкивающими капитал из России», являются величина государственного вмешательства в экономику, недостаточная защита интересов миноритарных акционеров и «беззащитность бизнеса перед полицией», а в качестве решения предлагает усиливать поддержку малого и среднего бизнеса и бороться с коррупцией.
С.Я. Чернавский, описывая ситуацию на российском рынке газа12, отмечает негативные последствия роста цен на газ, вызванного либерализацией внутреннего рынка и политикой равнодоходности внутренних и европейских поставок газа. Однако вместо изменения государственной политики в отношении деятельности «Газпрома», восстановления полноценного тарифного регулирования, отказа от концепции равнодоходности поставок и сокращения НДПИ на газ для внутреннего рынка, последнее повышение которого практически полностью поглотило дополнительные доходы от роста
11 БулатовА.С. Воздействие экспорта и импорта капитала на валовое накопление в Российской Федерации // Деньги и кредит. - 2011. - № 9.
12 Чернавский С.Я. Траектории реформирования российского рынка газа // Журнал Новой экономической ассоциации. - 2012. - № 16.
цен, в статье предлагается неоднозначная и труднореализуемая концепция трехсекторного рынка с изолированными секторами в качестве промежуточного этапа на пути к созданию полностью конкурентной отрасли. При этом автор полагает, что в качестве целевой модели рынка газа следует указывать эффективное регулирование рынка только тогда, когда на нем действует естественная монополия, в противном случае целевой моделью следует считать конкурентный рынок.
Однако с точки зрения государства, нацеленного на обеспечение сбалансированного экономического роста, в российских условиях целесообразно именно эффективное регулирование рынка газа, причем такое, которое позволит максимально конвертировать природное богатство России этим видом сырья в глобальное конкурентное преимущество всей экономики, а не в максимизацию собственной прибыли газодобывающих компаний. Неоднозначность результатов внедрения конкуренции и разделения рынка на секторы в ходе демонтажа РАО «ЕЭС России», приведших не к снижению, а к ускоренному росту тарифов, при этом также не рассматривается.
Интересным отраслевым примером аналогичной методологической проблемы является статья Ф.И. Хусаинова, посвященная серьезным проблемам с эффективностью управления парком грузовых вагонов на российских железных дорогах13. Приводя обоснованные данные о том, что падение эффективности железных дорог вызвано приватизацией значительной части вагонного парка в условиях железнодорожной сети, архитектура которой объективно приспособлена для работы в условиях централизации, а не рыночной конкуренции, автор тем не менее предлагает продолжить приватизацию вагонного парка и в принципе отказаться от «никому не нужных» и «не соответствующих вызовам времени» показателей операционной эффективности железных дорог как связующего звена промышленности страны в пользу полной коммерциализации, а возврат к централизованной модели управления априорно объявляет невозможным.
Приходится констатировать, что с большой долей вероятности причиной подобного подхода к выявляемым проблемам как общеэкономического, так и отраслевого характера, является укоренившееся представление о «необратимости» движения к конкурентным рынкам везде, где это теоретически возможно, точно так же, как в сфере приватизации утвержденный Правительством России подход предполагает неизбежную привати-
13 Хусаинов Ф.И. Повышение эффективности управления парком грузовых вагонов // Бюллютень транспортной информации. - 2010. - № 12(186).
зацию в те или иные сроки всех предприятий, не относящихся к сфере государственной безопасности и социального обеспечения, независимо от их фактической и потенциальной роли в государственной экономической политике.
Заключение
Можно с достаточной долей уверенности предположить, что описанное в данной статье деление российской промышленности на три категории является равновесным состоянием. В пользу этой версии говорит как анализ механизма ее возникновения под действием рыночных стимулов в инвестиционной политике, так и наличие в ней обратных связей, препятствующих перемещению отраслей между секторами в отсутствие сильных внешних воздействий, и наконец - сам факт ее статичности на протяжении десятилетия.
На этом фоне продолжение курса на реализацию идеи о максимальном ограничении государственного участия в экономике в пользу рынка и свободной конкуренции, которая теоретически должна приводить к инновационному росту, представляется чрезмерно далеким от реальности.
Гораздо более привлекательным, нежели попытки копирования институтов экономической системы западных стран, для России выглядит китайский опыт экономического развития. Ему посвящено немало публикаций, но он упорно не находит своего пути к применению в российской практике. Так, в Китае именно отлаженная система государственных предприятий и государственных кредитных организаций формирует большую часть инвестиционной активности, причем и в области инноваций, и в текущем производстве, и в сфере инфраструктурных проектов. При этом государственная инвестиционная политика КНР построена на основе целенаправленного долгосрочного планирования, что позволяет эффективно концентрировать инвестиционные ресурсы на тех направлениях, которые отвечают потребностям развития национальной экономики. При этом китайский опыт наглядно демонстрирует, что при правильном подходе главенствующая роль государства в инвестиционной деятельности не всегда наносит ущерб частным инвестициям.
В этой связи важными представляются взгляды, изложенные в статье С.Г. Кирдиной14, в которой выдвигается теория двух исторически и культурно обусловленных институциональных типов экономик, одному из которых более свойственна ограниченная роль государства в условиях свободного рынка, а другому -ведущая его роль в развитии национальной экономики, в том числе - в качестве инвестора. При этом Россию автор относит именно ко второму типу, так же как и Китай.
С учетом этой концепции, а также отмеченных в данном исследовании закономерностей в инвестиционной деятельности в России, можно подвести следующий итог. Стремление к повсеместному внедрению принципов свободного рынка, дерегулирования и конкуренции в российской экономике, являющееся неконструктивной попыткой радикального слома культурно-обусловленной институциональной модели экономической деятельности и искусственного насаждения противоположной модели, привело к фактическому кризису инвестиций в обрабатывающей промышленности, преодолеть который на основе принципов и механизмов свободного рынка, скорее всего, невозможно, особенно - в разумные сроки.
Разработка конкретной системы мер, направленных на преодоление сложившейся ситуации, должна стать предметом отдельных исследований, однако уже на основании имеющихся данных можно сделать однозначный вывод о необходимости принципиального изменения экономической политики и архитектуры экономической системы России с приданием государству центральной роли в формировании и реализации инвестиционной политики, направленной на поступательное развитие национальной экономики.
14 Кирдина С.Г. Институциональные модели финансирования реального сектора // Журнал Новой экономической ассоциации. - 2013. - № 18.
