CC BY
146
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
Сенькина Жанна Сергеевна Sen’kina Zhanna Sergeevna
соискатель кафедры уголовного процесса
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) competitor of chair of criminal procedure
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: kadrosnn@gmail.com
Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
Stage of institution of criminal proceeding: court’s activity as a factor of reported offence check legality
В статье рассматриваются актуальные вопросы обеспечения законности проверки сообщений о преступлениях и обосновывается необходимость активного участия суда в доказывании.
Ключевые слова: возбуждение уголовного дела, активность, суд.
The paper analyzes urgent issues of ensuring legality of reported offence check and substantiates necessity of an active court’s involvement in proving.
Keywords: institution of criminal proceeding, activity, court.
В последние годы проблематика обеспечения законности в стадии возбуждения уголовного дела и активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании приобрела дополнительные точки соприкосновения и актуальность. Главную роль в актуализации сыграли изменения, внесенные в статью 144 Уголовно-процессуального кодекса РФ Федеральным законом от 4 марта 2013 года № 23-Ф3 [1], и правовая позиция Конституционного суда РФ, сформулированная в постановлении № 16-П от 2 июля 2013 года [2]. Новеллы нормативного механизма регулирования расширили легальный перечень следственных и иных процессуальных действий, допускаемых для проверки сообщений о преступлениях, и существенно скорректировали критерии оценки их доказательственного значения. Деятельность суда в части проверки и оценки доброкачественности доказательств существенно активизировалась ввиду его правомочия возврата уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе. Тем самым состоялась не только деформализация стадии возбуждения уголовного дела и окончание дискуссии относительно наличия доказывания в ней, но и усилились следственные начала в стадии судебного разбирательства. Таким образом, оказалась поставлена под сомнение ценность акта возбуждения уголовного дела, а дискуссия относительно целесообразности стадии возбуждения уголовного дела получила новую энергию. В связи с упомянутой правовой позицией Конституционно-
го суда РФ часть процессуалистов утверждает фактическое восстановление института возвращения уголовного дела на дополнительное расследование судом, что означает новый уровень легальной активности участия суда в доказывании.
Итак, благодаря новой редакции статьи 144 УПК РФ, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении объяснения, результаты документальных проверок и ревизий, исследований документов, предметов и трупов могут быть признаны доказательствами без дополнительной процессуальной проверки при условии соблюдения должностными лицами, ее проводившими, положений статей 75 и 89 УПК РФ. Суд даже при наличии согласия сторон относительно доказательственного значения результатов этих действий обязан проверить и оценить их достоверность, а также выяснить, не были ли ограничены или ущемлены права участвовавших лиц (право пользоваться услугами адвоката и переводчика, право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, право обжалования действий (бездействия) должностных лиц). Суд вправе выйти за пределы усмотрения сторон и возвратить уголовное дело прокурору, в том числе и для проведения процессуальной проверки доказательств, либо вправе признать доказательства, полученные с нарушениями требований закона, не имеющими юридической силы. Несомненно, выбор решения судом зависит от активности его участия в доказывании, но предпосылки создают стороны в стадии возбуждения уголовного дела. В результате произошло «размывание» процессуальной формы до-
казывания в стадии возбуждения уголовного дела (ВУД), а потребность в активном участии суда в доказывании объективно возросла. Таким образом, можно сделать вывод о наличии пропорциональной зависимости между «зарегулированностью» процессуальной формы стадии ВУД и активностью участия суда в доказывании в части проверки и оценки доброкачественности доказательств, а также соблюдения прав, свобод и интересов участников стадии. В данном контексте следует уточнить значение стадии возбуждения уголовного дела и ответить на вопрос о целесообразности ее присутствия в уголовном процессе.
В науке уголовного процесса задачей стадии ВУД однозначно признается проверка сообщения о совершенном или готовящемся преступлении и решение вопроса о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела. По мнению А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского, возбуждение уголовного дела — это процедура официального начала предварительного расследования [3], что вполне укладывается в традиционную парадигму. Названные специалисты указывают на наличие двух (идеальных) моделей стадии возбуждения уголовного дела. Первая — разыскная, вторая — состязательная. По их мнению, разыскная модель стадии возбуждения уголовного дела характеризуется тем, что активное полномочие — возбудить уголовное дело — принадлежит официальному органу, наделенному обязанностью вести уголовное преследование. В этом им видится главный признак разыскной организации начального этапа судопроизводства [3]. Полагаем, что такая характеристика данного варианта возбуждения уголовного дела не вполне справедлива. Из утверждения данных авторов можно сделать и такой вывод, что речь не о суде идет. Более того, в истории уголовного процесса были периоды, когда уголовное преследование и разрешение дел по существу осуществлялось органами государственной власти, поскольку судебная не была выделена в самостоятельную ветвь. В таком случае о судопроизводстве вести речь не вполне корректно. Если под этим органом все же подразумевается суд, то возбуждение им уголовного дела и проведение уголовного преследования свидетельствует о полифункциональности суда и следственном (инквизиционном) характере формы уголовного судопроизводства.
Характеризуя идеальную состязательную модель стадии возбуждения уголовного дела, А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский указывают на то, что решение о возбуждении уголовного дела должен принимать суд по ходатайству стороны обвинения. При этом они отрицают в данном активном полномочии наличие обвинительной составляющей. Право суда отказать в возбуждении уголовного дела они связывают только с отсутствием материально-правовых притязаний, истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, наличием неотмененных преюдициальных решений, препятствующих началу производства
по делу и т. п. При этом сторона защиты обладает правом обжалования данного решения в вышестоящий суд [3]. Отметим, что для состязательной формы судопроизводства равноправное положение сторон в процессе является имманентным характерным признаком, а основным методом является открытое судебное заседание, входе которого производится непосредственное исследование вопроса сторонами и принимается решение судом. Следовательно и решение о возбуждении уголовного дела в идеале должно осуществляться в условиях гласного судебного заседания, с непосредственным исследованием сторонами оснований возбуждения уголовного дела. Полагаем, что такой способ регулирования возбуждения уголовного дела не оптимален.
Борьба с преступностью — прерогатива исполнительной власти и прокуратуры. Основное назначение суда — защита прав, свобод и интересов физических, юридических лиц. Соответственно задачей суда в стадии возбуждения уголовного дела является проверка законности, обоснованности и мотивированности тех действий органов исполнительной власти и прокуратуры, которые ограничивают или ущемляют права, свободы и признаваемые интересы участников стадии. Отсутствие таких действий и/или решений устраняет элемент состязательности. Суд не должен вмешиваться в законную деятельность органов исполнительной власти и прокуратуры до тех пор, пока их действия фактически не ограничивают права участников стадии. Процессуальная деятельность должностных лиц органов дознания, следствия и прокуратуры, непосредственно не затрагивающая интересы физических и юридических лиц, не может ставиться в зависимость от усмотрения суда, поскольку тем самым он входит в компетенцию органов исполнительной власти и прокуратуры, осуществляющих защиту публичных интересов в переделах своей компетенции. Таким образом, возбуждение уголовного дела как активное полномочие состязательной формы уголовного процесса должно принадлежать стороне обвинения и находится в сфере процессуального судебного контроля и прокурорского надзора. Аргументируя целесообразность возбуждения уголовного дела судом, А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский в качестве главного аргумента называют более высокий уровень защищенности прав потерпевших и подозреваемых [3]. Полагаем, что такое утверждение не очевидно, поскольку их интересы разнонаправлены. Если вести речь о правах потерпевшего — выгода сомнительна. А вот выгоды для подозреваемых и обвиняемых — несомненны, поскольку они получают дополнительное время подготовиться к противодействию уголовному преследованию, в том числе к уничтожению следов преступления или могут скрыться. Даже ведя речь об идеальных моделях судопроизводства, нельзя забывать, что уголовный процесс не развивается подобно шахматной партии, где соблюдается очередность ходов и предусмотрен ничейный
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
исход поединка. Судебная процедура возбуждения уголовного дела имеет определенный смысл только в идеальном состязательном судопроизводстве, когда каждая из сторон, проведя самостоятельное досудебное свободное доказывание, явилась в суд и представила свои доказательства. Наличие досудебного производства, задающего пределы исследования в судебном следствии и ограничивающего доказательственную деятельность стороны обвинения в судебном разбирательстве, настоятельно требует оперативного решения вопроса о возбуждении уголовного дела и оперативной же фиксации следов преступлений. Суд обязан активно осуществлять контроль законности, обоснованности и мотивированности производства тех процессуальных действий, которые непосредственно ограничивают права, свободы или интересы участвующих лиц и только. В таком варианте не смешиваются процессуальные функции обвинения и правосудия, поскольку суд не является инициатором возбуждения уголовного дела, а только контролирует законность процедуры, обоснованность решения. Судебная процедура принятия решений о возбуждении дела не может быть оперативной, она в несравненно большей степени выгодна подозреваемому, поскольку раскрывает информационное содержание материала проверки и создает благоприятные условия для противодействия уголовному преследованию.
Данная стадия, сформировавшаяся в период действия УПК РСФСР, тем не менее не является уникальным продуктом советского правотворчества. Кроме некоторых постсоветских государств, процессуальные акты о возбуждении уголовного дела или сопоставимые с ними по значению акты о начале уголовного преследования, уголовного иска или публичного обвинения предусмотрены законодательством Греции, Испании, немецкоязычных кантонов Швейцарии, Швеции, Германии, Франции и др. Но дореволюционный отечественный уголовный процесс такого процессуального акта не имел. Устав уголовного судопроизводства в статьях 297, 298 только перечислял законные поводы к начатию следствия, закреплял обязанность следователя доводить до сведения прокурора информацию о каждом начатом следствии [4, с. 34—36].
Новый Уголовный процессуальный кодекс Украины фактически устранил стадию предварительного расследования из судопроизводства, заменив акт возбуждения уголовного дела внесением записи о сделанном заявлении, сообщении о совершенном преступлении в Единый реестр досудебных расследований (ст. 241 УПК Украины) [5]. Однако фактическая невозможность обжалования начала уголовного преследования при таком нормативном порядке, а также отсутствие действенных механизмов влияния на дознавателей и следователей в части соблюдения разумных сроков досудебного доказывания создают повышенную опасность злоупотребления властью и нарушений прав, свобод и интересов физических и юридических лиц. Такую
точку зрения разделяют и некоторые украинские процессуалисты. Так, В.Н. Юрчишин, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Черновицкого факультета национального университета, старший советник юстиции и почетный работник прокуратуры Украины, пояснил, что смысл ликвидации стадии ВУД в процессуальной экономии и сокращении сроков расследования, но такая процессуальная конструкция, по его мнению, неизбежно влечет грубые нарушения законности [6].
Обновление уголовного процесса в Украине вызвало полемику среди российских специалистов и выявило немало сторонников отказа от данной стадии в отечественном судопроизводстве. Б.Я. Гаврилов, С.И. Гирько, А.П. Кругликов, А.А. Усачев, И.С. Дикарев и некоторые другие специалисты признают целесообразность отказа от процессуального акта возбуждения уголовного дела и от стадии ВУД [7, с. 16—23; 8, с. 38—40; 9, с. 72—77; 10, с. 14—16; 11, с. 56—58]. Противники такой радикальной реформы находят немало аргументов против. Например, А.Г. Волеводз обоснованно считает экономически неприемлемым такую реформу, поскольку уведомительный порядок начала предварительного расследования без соответствующего процессуального судебного контроля и прокурорского надзора приведет к всплеску количества уголовных дел в производстве. Соответственно потребуется увеличить штат сотрудников. Следовательно возрастут затраты на аппарат правоохранительных органов, осуществляющий уголовное преследование, которые отечественный бюджет не может позволить [12, с. 80—83]. Избыточная нагрузка на должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, приведет к очередному ухудшению качества предварительного расследования и, соответственно, ущемлению прав, свобод и признаваемых законом интересов физических и юридических лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство.
Ю.П. Боруленков справедливо указывает на незаменимость стадии возбуждения уголовного дел как фильтра, отделяющего действительно преступные деяния от малозначительных правовых проступков, административных правонарушений и конфликтов гражданско-правового характера. Приведенные им цифры статистики красноречиво характеризуют стадию ВУД: в 2012 году из поступивших в СК РФ 985,6 тыс. заявлений и сообщений о преступлениях было возбуждено только 132 тысячи уголовных дел. Из всех отказных материалов прокуратурой были отменены около 10%, из числа которых только около 1% перешли в состояние возбужденного уголовного дела. Таким образом, ошибочный отказ в возбуждении уголовного дела присутствует в десятых долях процента от общего числа поступающих заявлений и сообщений [13, с. 4—8].
Рассматривая проблематику стадии возбуждения уголовного дела в свете аспектов, осложняющих доступ граждан к правосудию, и делая вывод о
негативном значении стадии с точки зрения обеспечения доступа граждан к правосудию, А.Ю. Ушаков [14, с. 48—51] не проводит полноценного диалектического анализа сущности и содержания стадии как барьера на пути к необоснованному ограничению или нарушению прав и свобод тех физических и юридических лиц, которые вовлекаются в процессуальную деятельность органов дознания и предварительного расследования. «Сплошное» возбуждение уголовных дел, по каждому заявлению или сообщению о совершенном преступлении, фактически перекладывает весь груз ответственности за соблюдение прав и свобод участников судопроизводства на суды, что потребует значительного увеличения активности участия судов в осуществлении функции оперативного судебного контроля за законностью и обоснованностью тех процессуальных действий, которые ограничивают или затрагивают права, свободы и интересы участников судопроизводства. Кроме того, потребуются дополнительные усилия правоохранителей по выявлению и уголовному преследованию лиц, сделавших заведомо ложные сообщения или заявления о преступлении. Полагаем, судебная система постепенно адаптируется и справится с этой нагрузкой при соответствующем расчете и корректировке числа судей. Но валообразный рост количества уголовных дел в производстве неизбежно отразится на качестве работы системы в целом, на доступе граждан к правосудию, которое только формально станет ближе, а фактически не только осложнит обеспечение пра-восудности решений по существу уголовного дела, но и затруднит исполнение судебных решений.
Отметим, что проблема волокиты с проведением проверок поступивших сообщений и заявлений о преступлениях имеет место в практике судопроизводства и подтверждением тому является подготовка Советом Федерации РФ законопроекта направленного на устранение причин волокиты при принятии решений в стадии возбуждения уголовного дела. Один из авторов — член Совета Федерации РФ К. Добрынин напоминает о том, что в 2013 году, по данным Генеральной прокуратуры РФ, из 12 млн заявлений о преступлениях, поступивших в правоохранительные органы, были удовлетворены (возбуждены уголовные дела) только 7,2 млн заявлений и сообщений [15].
В данном контексте первая проблема стадии возбуждения уголовного дела, требующая весьма высокой активности суда, это проблема соблюдения разумных сроков проведения проверки сообщений, заявлений о совершенных или готовящихся преступлениях должностными лицами органов дознания и предварительного расследования. Полагаем, что для эффективного контроля законности действий должностных лиц органов дознания, следствия и прокуратуры суд должен иметь активное полномочие: истребовать в ходе реализации оперативного судебного контроля у данных органов все материалы и документы, в том числе и материалы оперативно-разыскной деятельности.
О насущной потребности исследования судом материалов ОРД при проверке соблюдения режима законности в данной стадии свидетельствует следующий пример.
Приговором Сормовского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 23 марта 2011 года А. и Е. осуждены за серию преступлений, предусмотренных статьей 228.1 УК РФ к лишению свободы на срок 8 и 7 лет соответственно. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 8 июля 2011 года приговор оставлен без изменения.
Президиум Нижегородского областного суда, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного А., принимая во внимание положения статьи 6 УПК РФ, руководствуясь требованиями частей 1 и 2 статьи 410 УПК РФ, учитывая тождественность предъявленного обвинения, проверил производство по уголовному делу также в отношении Е. и часть эпизодов уголовного дела прекратил. Суд из материалов уголовного дела установил, что для получения доказательств сбыта А. и Е. наркотических средств сотрудниками УФСКН России по Нижегородской области была использована помощь С., действовавшей в качестве закупщицы наркотиков в рамках проводимых оперативно-разыскных мероприятий.
После проведения первой «проверочной закупки», в которой С. участвовала в роли покупателя и в ходе которой была подтверждена полученная информация и выявлен факт сбыта указанными лицами наркотического средства «героин», сотрудниками правоохранительных органов вновь были проведены аналогичные оперативно-разыскные мероприятия с участием того же закупщика С. После того, как сотрудники наркополиции уже выявили факт сбыта наркотического средства А. и Е., место их проживания и иную дополнительную информацию о преступной деятельности данных лиц, они не пресекли преступные действия последних. Более того, 18, 23 и 26 августа 2010 года были проведены однотипные оперативно-разыскные мероприятия — «проверочные закупки», в отношении тех же лиц посредством действий одного и того же закупщика С. Новых результатов дальнейшее продолжение однотипных оперативно-разыскных мероприятий в отношении А. и Е. не дало. Президиум суда констатировал полную тождественность имеющихся в уголовном деле постановлений о проведении ОРМ «проверочная закупка» в отношении указанных лиц и установил, что в рассматриваемом деле правоохранительные органы после проведения первой проверочной закупки не имели своей задачей выявление каких-либо иных аспектов противоправной деятельности вышеуказанных лиц.
При таких обстоятельствах президиум приговор суда от 23 марта 2011 года в части осуждения А. и Е. по фактам покушений на незаконный сбыт наркотических средств, по трем эпизодам, а также кассационное определение от 8 июля 2011 года в
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
этой части отменил, поскольку доказательства, положенные в основу обвинения в совершении этих преступлений, получены с нарушением требований закона. Уголовное дело в этой части прекратил на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ — ввиду отсутствия в деяниях состава преступления, с признанием за А. и Е. в этой части права на реабилитацию, предусмотренного статьями 133, 134 УПК РФ [16].
Из приведенного примера видно, что не проявив своевременно надлежащую активность в исследовании доказательств, суд допустил грубое нарушение прав осужденных на справедливое судебное разбирательство и справедливое наказание. Исследование же результатов ОРД требует от суда не ограничиваться усмотрением сторон, что и имело место в рассмотренном нами примере, а активно исследовать обоснование и мотивирование каждого ОРМ, процесс их реализации и результаты с точки зрения соблюдения надлежащей процедуры, прав, свобод и интересов участников судопроизводства. Кроме того, в пользу активного участия суда в исследовании такого рода доказательств говорит и тот факт, что сторона защиты объективно может не иметь возможностей реализовать свое право на обжалование ОРД ввиду засекреченности части материалов или их непредоставления для ознакомления с материалами уголовного дела. В результате суд был вынужден исправлять данные нарушения уже после вступления обвинительного приговора в силу.
Следующей весьма проблемной ситуацией стадии возбуждения уголовного дела, в разрешении которой суду надлежит проявлять высокую степень активности, является многократная пересылка заявлений граждан из одного территориального органа в другой, иногда за сотни километров от места их подачи, что влечет нарушение разумных сроков проведения проверки. При этом формальных нарушений установленных законом сроков нет. Но фактически проверка по существу не проводится или проводится ненадлежащим образом. Наличие жалобы на нарушение разумных сроков проведения проверки сообщения о преступлении обязывает суд установить, какие действия, направленные на защиту прав граждан, в том числе на их доступ к правосудию, были предприняты руководителями следственной и прокурорской власти, были ли удовлетворены требования заявителей и понесли ли соответствующее наказание виновные? Отсутствие таких действий (что свидетельствует о невыполнении положений приказа Генерального прокурора РФ № 276) должно стать для суда достаточным основанием для внесения частного определения о допущенных нарушениях законности руководству соответствующего органа власти. В пункте 1.5 того же приказа Генеральный прокурор РФ говорит, что при наличии жалобы участника стадии на нарушение разумных сроков ... надзирающему прокурору надо учитывать: сложность квалификации преступных действий, установление
обстоятельств совершения преступлений, особенности доказывания по уголовному делу, поведение участников, ритмичность, достаточность, эффективность действий дознавателей, следователей, оперативников и др. [17]. Качественный надзор за данной процессуальной деятельностью характеризуется в числе прочих факторов наличием в постановлении указаний на производство необходимых для ускорения процесса следственных действий. Полагаем, что суд не вправе указывать, проведение каких процессуальных, следственных действий считает необходимым или целесообразным в данной стадии, поскольку это входит в функцию сторон обвинения и защиты.
Необходимость высокой активность суда в части проверки соблюдения разумных сроков стадии ВУД обусловлена принципиальной позицией Европейского суда по правам человека и соответствующими нормами Европейской конвенции о защите прав и свобод человека и гражданина, усматривающими в нарушении разумных сроков грубое нарушение прав физических и юридических лиц на их доступ к правосудию [18].
Вышеизложенное позволяет утверждать необходимость активного участия суда в уголовно-процессуальном доказывании прежде всего в целях проверки законности, обоснованности и мотивированности действий должностных лиц органов дознания, предварительного расследования и прокуратуры в стадии возбуждения уголовного дела в ходе проверки сообщений о преступлениях.
Примечания
1. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ // Российская газета. 2013. 6 марта.
2. По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 года № 16-П // Российская газета. 2013. 12 июля.
3. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник для вузов / под общ. ред. А.В. Смирнова. СПб., 2004.
4. Деришев Ю. Стадия возбуждения уголовного дела — реликт «социалистической законности» // Российская юстиция. 2003. № 8.
5. Уголовный процессуальный кодекс Украины / пер. Л.И. Фокина. Харьков, 2012.
6. Юрчишин В.Н. Новый УПК Украины уполномочил прокурора быть процессуальным руководителем досудебного расследования. 11Р1_: http://www.iuaj.net/ пос1е/1191 (дата обращения: 23.01.2014).
7. Гаврилов Б.Я. Уголовно-процессуальное законодательство: современные реалии и перспективы развития // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 12.
трибуни молодого ученого
8. Дикарев И.С. Стадия возбуждения уголовного дела — причина неоправданных проблем расследования // Российская юстиция. 2011. № 11.
9. Усачев А.А. Некоторые вопросы оптимизации начального этапа уголовного судопроизводства // Вестник Российской правовой академии. 2005. № 4.
10. Гирько С.И. О некоторых проблемных вопросах процессуальной регламентации ускоренного досудебного производства // Российский следователь. 2010. № 15.
11. Кругликов А.П. Нужна ли стадия возбуждения уголовного дела в современном уголовном процессе России // Российская юстиция. 2011. № 6.
12. Волеводз А.Г. Упразднение стадии возбуждения уголовного дела: цена вопроса // Уголовный процесс. № 1. 2014.
13. Боруленков Ю.П. Доследственная проверка: за и против. Российский следователь. 2013. № 19.
14. Ушаков А.Ю. О некоторых случаях, затрудняющих доступ граждан к правосудию в рамках стадии возбуждения уголовного дела // Юридический мир. 2012. № 10.
15. Козлов П. Следователям установят предельный срок. Совет Федерации предлагает сократить дознавателям время проведения доследственных проверок по заявлениям граждан. URL: http://izvestia.ru/news/566281 (дата обращения: 23.01.2014).
16. Постановление президиума Нижегородского областного суда от 25 апреля 2012 года по уголовному делу № 44-у-152/12.
17. Об организации прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении разумного срока на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: приказ Генпрокуратуры РФ от 12 июля 2010 года № 276 (ред. от 22.04.2011). URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_115135/ (дата обращения:
23.01.2014).
18. О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и протоколов к ней: постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 июня 2013 года № 21. URL: http://www.rg.ru/2013/07/05/konvencia-dok.html (дата обращения: 23.01.2014).
Notes
1. On alterations in articles 62 and 303 of the Criminal code of the Russian Federation and in the Criminal procedure code of the Russian Federation: federal law of March 4, 2013. № 23-FZ // Rossiyskaya gazeta. 2013. March 6.
2. On case of constitutionality testing of provisions from part 1 of article 237 of the Criminal procedure code of the Russian Federation on grounds of a petition of Republic of Uzbekistan citizen B.T. Gadaev and a Kurgan Regional Court’s request: decision of the Constitutional Court of the Russian Federation of July 2, 2013 // Rossiyskaya gazeta. 2013. July 12.
3. Smirnov A.V., KalinovskyK.B. Criminal process: college textbook / endorsed by A.V. Smirnov. St. Petersburg, 2004.
4. Derishev Yu. Stage of initiation of criminal proceeding as a relic of «socialist legality» // Rossiyskaya yustitsiya. 2003. № 8.
5. The Criminal procedure code of Ukraine / translated by L.I. Fokin. Kharkiv, 2012.
6. Yurchishin V.N. The new CPC of Ukraine has authorized procurator to be a procedural person in charge of prejudicial inquiry. URL: http://www.iuaj.net/node/1191 (accessed date:
23.01.2014).
7. Gavrilov B.Ya. Criminal procedure legislation: modern realities and development prospects // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2012. № 12.
8. DikarevI.S. Stage of initiation of criminal proceeding as a reason for unjustified problems of investigation // Rossiyskaya yustitsiya. 2011. № 11.
9. UsachevA.A. Some issues of initial stage optimization of criminal legal proceeding // Vestnik Rossiyskoy pravovoy akademii. 2005. № 4.
10. Gir’ko S.I. On some problematic issues of procedural regulation of accelerated pre-trial proceedings // Rossiysky sledovatel’. 2010. № 15.
11. KruglikovA.P. Is the stage of institution of criminal proceeding necessary in modern criminal process of Russia? // Rossiyskaya yustitsiya. 2011. № 6.
12. VodolevodzA.G. Abrogation of the stage of initiation of criminal proceeding: the price paid // Ugolovny process. № 1. 2014.
13. BorulenkovYu.P. Pre-investigation check: pro and con // Rossiysky sledovatel’. 2013. № 19.
14. Ushakov A.Yu. On some cases impeding access of citizens to justice within the stage of initiation of proceeding // Yuridichesky mir. 2012. № 10.
15. Kozlov P. The deadline will be set for investigators. The Federation Council proposes to reduce time for interrogating officers to apply a pre-investigation check on citizens’ applications. URL: http://izvestia.ru/news/566281 (accessed date:
23.01.2014).
16. Decision of Nizhny Novgorod region court presidium dated April 25, 2012 on criminal case № 44-y-152/12.
17. On providing procurator’s supervision over the execution of requirements of law on meeting of reasonable deadlines at pre-investigation stages of criminal legal proceeding: order of Office of the Prosecutor General of the Russian Federation dated July 12, 2010 № 276 (revision of 22 April 2011). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_115135/ (accessed date: 23.01.2014).
18. On Application of ‘Convention for the Protection of Hu-
man Rights and Fundamental Freedoms of 4 November 1950 and its Protocols’ by general jurisdiction courts: decision of the Russian Federation Supreme Court Plenum 27 June, 2013 №21. URL: http://www.rg.ru/2013/07/05/konvencia-dok.
html (accessed date: 23.01.2014).
Сенькина Ж.С. Стадия возбуждения уголовного дела: активность суда как фактор законности проверки сообщений о преступлении
