CC BY
9
DOI 10.24412/2227-7315-2023-3-162-170 УДК 347.9
Д.В. Князев
СРОК ДЛЯ ЗАЩИТЫ ПРАВА ПОТРЕБИТЕЛЕМ ФИНАНСОВЫХ УСЛУГ: ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС НЕ ДЕЙСТВУЕТ?
Введение: в настоящий момент существует неопределенность относительно правовой природы срока, установленного Законом о финансовом уполномоченном для оспаривания в суде гражданином решения финансового уполномоченного. От решения этого вопроса зависит доступность судебной защиты для потребителя финансовых услуг. Цель — установить правовую природу названного срока. Методологическая основа: исследование осуществлялось на основе частнонауч-ных методов познания. Результаты: утверждается, что недопустима аналогия со сроком для оспаривания арбитражного решения (о выдаче исполлиста на его принудительное исполнение); рассматриваемый срок близок по своей природе к сроку для оспаривания решения Комиссии по трудовым спорам (КТС); возвращение заявления потребителя в связи с пропуском рассматриваемого срока противоречит ст. 135 и ч. 6 ст. 152 ГПК РФ и произвольно ограничивает право на судебную защиту; представление о рассматриваемом сроке как о процессуальном вступает в прямое противоречие со ст. 208 ГК РФ, которая выводит из-под действия норм об исковой давности требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов и требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Выводы: рассматриваемый срок является материально-правовым, на него распространяются правила гражданского законодательства об исковой давности, по аналогии с процедурой оспаривания решения КТС судам надлежит в любом случае принимать исковое заявление к производству и применять названный срок лишь по заявлению ответчика, что может служить самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования.
Ключевые слова: альтернативное разрешение споров, досудебный порядок, право на судебную защиту, финансовый уполномоченный, срок для защиты права, срок обращения в суд, исковая давность.
D.V. Knyazev
DEADLINE FOR PROTECTION OF THE RIGHT BY THE CONSUMER OF FINANCIAL SERVICES: THE CIVIL CODE DOES NOT APPLY?
Background: at the moment there is uncertainty about the legal nature of the term established by the Law on the Financial Commissioner for a citizen to challenge in court the decision of the Financial Commissioner. Accessibility of judicial protection for the
© Князев Дмитрий Владимирович, 2023
Доцент Юридического института (Томский государственный университет), заведующий кафедрой гражданского процессуального права (Западно-Сибирский филиал Российского государственного университета правосудия); e-mail: Kdv1979@inbox.ru © Knyazev Dmitry Vladimirovich, 2023
Associate Professor of the Law Institute (Tomsk State University), Head of the Department of Civil Procedure 162 Law (West Siberian Branch of the Russian State University of Justice)
consumer of financial services depends on the solution of this issue. Objective — to establish the legal nature of the said term. Methodology: scientific methods of cognition. Results: it is argued that the analogy with the term for challenging an arbitration award (on issuance of a writ of execution for its enforcement) is inadmissible; the term in question is close in nature to the deadline for challenging the decision of the Labor Dispute Commission (CCC); the return of the consumer's application due to the omission of the term in question contradicts Art. 135 and part 6 of Art. 152 of the Code of Civil Procedure of the RF and arbitrarily restricts the right to judicial protection; the idea of the term in question as a procedural term directly contradicts Article 208 of the Civil Code of the RF, which excludes from the limitation period the claims of depositors to the bank on the issue of deposits and claims for compensation for harm caused to the life or health of a citizen. Conclusions: the term in question is a substantive legal term and is subject to the rules of civil legislation on limitation, by analogy with the procedure for challenging the decision of the CCC, courts should in any case accept the statement of claim for proceedings and apply the said term only at the request of the defendant, which may serve as an independent ground for refusing to satisfy the claim.
Keywords: alternative dispute resolution, pre-action procedure, the right to judicial protection, financial ombudsman, limitation of actions.
Неуклонный рост количества обращений в суды вынуждает Верховный Суд РФ принимать меры к снижению нагрузки судей. Как показывают современные исследования, «управление нагрузкой следует считать частью управления судом: оно имеет ключевое значение для обеспечения качества рассмотрения дел и предотвращения задержек в судопроизводстве» [1, с. 177]. Более широкое применение различных досудебных процедур рассматривается высшей судебной инстанцией как один из вариантов решения обозначенной проблемы. В связи с этим вполне объяснимо наблюдаемое в последнее время введение все новых внесудебных процедур по гражданским спорам1.
Однако борьба за уменьшение количества поступающих в суды исковых заявлений не должна приводить к поражению базовых конституционных принципов. Принцип верховенства права предполагает эффективный доступ к суду, «без него теряет всякий смысл гражданское судопроизводство в целом и его важнейшие части — справедливость, динамизм, публичность, состязательность, гласность» [2, с. 245].
1 За последние 5 лет обязательный досудебных порядок введен, в частности, для дел по спорам |
о выплатах по договору ОСАГО (п. 5.1 ст. 14.1, п. 1 ст. 16.1, абз. 3 п. 1 ст. 16.1, п. 3 ст. 19, абз. 2 е п. 4 ст. 19 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании 1 гражданской ответственности владельцев транспортных средств»), для большого массива дел *
о защите прав потребителей финансовых услуг (ч. 2 ст. 25 Федерального закона от 4 июня 3
2018 г. № 123-Ф3 «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг»), по спорам 1 о назначении обеспечения по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев )) и профзаболеваний (ст. 15.2 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязатель- 2 ном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных за- 3
болеваний»), по спорам в области физической культуры и спорта (ст. 36.5 Федерального закона от 4 декабря 2007 г. № 329-Ф3 «О физической культуре и спорте в Российской Федерации»),
об обжаловании решений контрольного (надзорного) органа, действий или бездействия его должностных лиц, за исключением обжалования гражданами, не осуществляющими предпринимательской деятельности (ч. 2 ст. 39, ч. 13 ст. 98 Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации», Постановление Правительства РФ от 28 апреля 2021 г. № 663 «Об утверждении перечня видов федерального государственного контроля (надзора), в отношении которых применяется обязательный досудебный порядок рассмотрения жалоб»). 1ЬЗ
Федеральный закон от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» (далее — Закон) предусматривает обязательную досудебную процедуру урегулирования по спорам с потребителями финансовых услуг. Круг дел, по которым необходимо соблюдение приведенной процедуры, довольно широк: требования о взыскании денежных сумм, не превышающих 500 тысяч рублей (за исключением обращений, указанных в ст. 19 Закона), в отношении финансовых организаций, включенных в реестр, указанный в ст. 29 Закона (в отношении финансовых услуг, перечисленных в реестре), или перечень, указанный в ст. 30 Закона; либо если требования потребителя финансовых услуг вытекают из нарушения страховщиком порядка осуществления страхового возмещения, установленного Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Перед обращением в суд потребитель финансовых услуг обязан направить в финансовую организацию заявление (фактически — это претензия) об исполнении неких требований потребителя. После получения ответа финансовой организации либо в случае неполучения ответа финансовой организации по истечении соответствующих сроков рассмотрения финансовой организацией заявления потребителю финансовых услуг следует направить финансовому уполномоченному (далее — ФУ) обращение. Часть 3 ст. 25 Закона предусматривает срок для оспаривания решения финансового уполномоченного. Так, в случае несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного потребитель финансовых услуг вправе в течение тридцати дней после дня вступления в силу указанного решения обратиться в суд я и заявить требования к финансовой организации по предмету, содержащемуся ? в обращении, в порядке, установленном гражданским процессуальным законо-а дательством РФ. Для оспаривания решения финансовой организацией также | предусмотрен срок, согласно ч. 1 ст. 26 Закона в случае несогласия с решением I финансового уполномоченного финансовая организация вправе в течение десяти | рабочих дней после дня вступления в силу решения финансового уполномочен-I ного обратиться в суд в порядке, установленном гражданским процессуальным § законодательством РФ.
| В настоящей статье автор предлагает сосредоточиться на правовой природе
§ срока для оспаривания в суд потребителем финансовых услуг решения финан-
'I сового уполномоченного. Решение вопроса о природе срока для оспаривания
Ц такого решения финансовой организацией требует отдельного исследования.
| Является ли срок для оспаривания в суд потребителем финансовых услуг ре-
ет
& шения финансового уполномоченного процессуальным или материально-право-| вым по своей природе? Ответ на поставленный вопрос имеет важное практическое § значение, так как от него зависят ответы на вопросы о том, как должен поступить I судья в случае пропуска названного срока, как его исчислять, каковы основания | для его восстановления, действуют ли нормы гражданского законодательства | об исковой давности в отношении названного срока, что в итоге сказывается на возможности доступа к правосудию граждан по целому ряду дел.
Верховный Суд РФ (далее — ВС РФ) указал, что срок для обращения в суд за разрешением спора в случае несогласия потребителя с вступившим в силу решением финансового уполномоченного (ч. 3 ст. 25 Закона) либо в случае обжалования финансовой организацией вступившего в силу решения финансового 164 уполномоченного (ч. 1 ст. 26 Закона) является процессуальным и может быть
восстановлен судьей в соответствии с ч. 4 ст. 1 и ч. 1 ст. 112 ГПК РФ при наличии уважительных причин пропуска этого срока. К данному процессуальному сроку, исчисляемому в днях, применяются положения ч. 3 ст. 107 ГПК РФ в редакции, действующей с 1 октября 2019 г., об исключении нерабочих дней. Таким образом, ВС РФ полагает названные сроки процессуальными со всеми вытекающими отсюда последствиями1. В литературе также высказывается мнение, что указанные сроки обращения в суд выступают не материально-правовыми сроками для защиты нарушенного права (сроками исковой давности), а процессуальными сроками для обращения в суд с заявлением, в котором фактически оспаривается принятое финансовым уполномоченным решение [3, с. 51].
Однако высказанная ВС РФ позиция вызывает множество возражений. Представляется, что срок для оспаривания решения ФУ в суд по своей природе гораздо ближе к материальному — сроку исковой давности. Предположение об обратном (о процессуальной природе) приведет нас в тупик при решении конкретных теоретических и практических задач.
1. В подтверждение тезиса о процессуальной природе срока для оспаривания решения ФУ потребителем в литературе предлагается проводить аналогию между процедурой оспаривания решения ФУ и процедурой оспаривания решения третейского суда, а именно с правилом, установленным в ч. 3 ст. 418 ГПК РФ, согласно которому заявление об отмене решения третейского суда подается в районный суд, на территории которого принято решение третейского суда, в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения, стороной, обратившейся с заявлением. И на этом основании делается вывод о том, что «указанные сроки обращения в суд являются не материально-правовыми сроками для защиты нарушенного права (сроками исковой давности), а процессуальными сроками для обращения в суд с заявлением, в котором фактически оспаривается принятое финансовым уполномоченным решение» [3, с. 52].
Приведенная аналогия представляется крайне неудачной. Рассматриваемые процедуры имеют существенные отличия.
Арбитраж (рассмотрение дела третейским судом) не представялет собой досудебную процедуру. В науке высказываются различные взгляды относительно правовой природы арбитража [4, с. 10-30], очевидно одно, что это самостоятельная форма защиты права, процедура рассмотрения и разрешения переданного по соглашению сторон спора, возникшего из гражданских правоотношений, форма частного правоприменения. Процедура арбитража максимально приближена к правосудию в государственном суде. Роднит ее именно то, что стороны своим соглашением способны придать ей необходимые черты, обеспечить требуемые гарантии вынесения арбитрами законного и обоснованного решения. Это не досудебная (предшествующая обращению в суд), а альтернативная (вместо обращения в суд) государственному правосудию форма защиты права. Арбитраж носит настолько самостоятельный характер, что современное процессуальное законодательство признает за арбитражным решением исключительность в отношении конкретного искового требования (не допускается рассмотрение государственным судом дела по иску с тем же предметом, основанием и сторонами
1 См.: Разъяснения по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг»: утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18 марта 2020 г. (далее по тексту — Разъяснения ВС РФ от 18 марта 2020 г.). 165
(п. 3 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК РФ)). Рассмотрение спора ФУ есть именно досудебная процедура (досудебное урегулирование), то есть, как определил ВС РФ, деятельность сторон спора до обращения в суд, осуществляемая ими с привлечением третьих лиц (финансового уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг)1.
Арбитраж возможен исключительно на основании арбитражного соглашения. Воля сторон на передачу спора в третейский суд — базовое условие для участия сторон спора в третейском разбирательстве и вынесения арбитрами решения. Никто не может принудить стороны к заключению арбитражного соглашения и передаче спора в арбитраж. Передача дела ФУ происходит в силу прямого указания закона, соглашения сторон не требуется. Эти нормы носят императивный характер, не могут быть изменены соглашением сторон. Рассмотрение дела ФУ vice versa процедура обязательная, уклониться от нее нельзя.
Для оспаривания арбитражного решения в государственном суде предусмотрен самостоятельный механизм (отдельный вид судопроизводства). В арбитраже сами стороны на основании соглашения передают спор арбитрам, они им доверяют, так как почти все аспекты арбитража находятся под контролем сторон. Поэтому в данном случае нет потребности в ординарном исковом процессе, так как дело уже было рассмотрено арбитрами с согласия сторон, в выбранном сторонами учреждении, арбитрами, которых избрали стороны, по процедуре, которую определили стороны. Отсюда круг оснований для оспаривания арбитражного решения довольно узкий, процедура существенно отличается от искового производства. С ФУ ситуация иная. Спор сторон попадает на рассмотрение ФУ помимо воли истца, он не может выбирать; процедура у ФУ не отвечает стандартам судебной защиты; стороны, не имея возможности отказаться от нее, не способны повлиять ни на один аспект процедуры рассмотрения и разрешения дела. Отсюда недопустимо лишение сторон права на полноценное судебное разбирательство в порядке искового производства. Для оспаривания решения ФУ никакой специальной процедуры не предусмотрено и не должно быть предусмотрено в будущем.
Несмотря на все сказанное в отношении арбитража (только на основании соглашения сторон стороны сами определяют все аспекты арбитража, включая выбор учреждения и арбитров, процедура максимально приближена к государственному правосудию), даже арбитражное решение не может быть непосредственно принудительно исполнено: требуется обращение в государственный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения арбитров. При чем процессуальное законодательство предусматривает самостоятельный вид судопроизводства для рассмотрения таких дел со множеством особенностей, и это уже не исковое судопроизводство, в котором в данной ситуации нет необходимости. Решение ФУ может быть непосредственно принудительно исполнено, так как на его основе сам же финансовый уполномоченный выдает удостоверение, являющееся исполнительным документом (ч. 3 ст. 23 Закона). Это само по себе вызывает вопросы, так как стороны при возникновении спора не могут выбрать орган, в котором будет рассматриваться дело, либо иметь возможность судебной защиты, не могут влиять на то, кто будет разрешать их спор, на процедуру рассмотрения и разрешения дела. Получается, что государ-
1 См. п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021 г. № 18 «О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства» (Российская газета. 2021. 2 июля).
ство, признавая за решением ФУ возможность его принудительного исполнения и не признавая такой возможности за арбитражным решением, больше доверяет финансовому уполномоченному, чем составу арбитров, избранных самими сторонами. Однако речь о другом. Учитывая приведенные аргументы, лишение сторон возможности полноценного рассмотрения их дела судом в исковом производстве (то есть создание отдельного вида судопроизводства) тем более недопустимо.
Таким образом, рассмотрение дела ФУ и арбитраж есть принципиально различные по своей природе процедуры рассмотрения и разрешения дела. Отсюда вывод о схожести правовой природы сроков для оспаривания арбитражного решения (выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение) и сроков для оспаривания решения финансового уполномоченного неверен.
2. Как представляется, наиболее близкой к рассматриваемой является ситуация оспаривания в суде работником или работодателем решения комиссии по трудовым спорам. Так, ст. 390 ТК РФ предусматривает, что решение комиссии по трудовым спорам может быть обжаловано работником или работодателем в суд в десятидневный срок со дня вручения ему копии решения комиссии.
Необходимо принять во внимание явную схожесть отношений по оспариванию решения ФУ и решения КТС: рассмотрение дела КТС, так же как и рассмотрение дела ФУ, есть досудебная процедура; решение КТС обязательно для сторон конфликта; существует возможность принудительного исполнения решения посредством получения исполнительного документа; закон предусматривает возможность оспаривания такого решения в суд в порядке искового судопроизводства.
В отношении природы указанного срока ВС РФ занял довольно однозначную позицию, разъяснив1, что исходя из содержания абз. 1 ч. 6 ст. 152 ГПК РФ, а также ч. 1 ст. 12 ГПК РФ, согласно которой правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, вопрос о пропуске истцом срока обращения в суд может разрешаться судом при условии, если об этом заявлено ответчиком. При подготовке дела к судебному разбирательству необходимо иметь в виду, что в соответствии с ч. 6 ст. 152 ГПК РФ возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть рассмотрено судьей в предварительном судебном заседании. Установив, что срок обращения в суд пропущен без уважительных причин, судья принимает решение об отказе в иске именно по этому основанию без исследования иных фактических обстоятельств по делу (абз. 2 ч. 6 ст. 152 ГПК РФ). Если же ответчиком сделано заявление о пропуске истцом срока обращения в суд (ч. 1 и 2 ст. 392 ТК РФ) или срока на обжалование решения комиссии по трудовым спорам (ч. 2 ст. 390 ТК РФ) после назначения дела к судебному разбирательству (ст. 153 ГПК РФ), оно рассматривается судом в ходе судебного разбирательства. Отметим, что в литературе занятая ВС РФ позиция в отношении сроков обращения в суд после КТС критикуется, в частности, Е.В. Грин предлагает считать эти сроки процессуальными [5, с. 55]. Верховный Суд прямо проводит аналогию с исковой давностью: нарушение указанных сроков не является препятствием
1 См. п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (в ред. от 24 ноября 2015 г.) (Российская газета. 2004. 8 апр.; 2015. 30 нояб.). 167
для обращения в суд, это не может служить основанием для отказа в принятии или возвращении искового заявления.
Учитывая сказанное, непонятно, отчего ВС РФ занял в отношении сроков оспаривания решения ФУ совершенно иную позицию, отчего он столь непоследователен?
3. При обращении в суд потребителя финансовых услуг или финансовой организации рассмотрение заявления происходит в исковом порядке. Другой процессуальной формы (вида судопроизводства) процессуальное законодательство не предусматривает. Да и странно было бы ожидать появления отдельного вида судопроизводства для рассмотрения споров из указанных правоотношений. Это классические гражданские отношения, исковое судопроизводство создано для разрешения таких дел.
В указанном ключе дает разъяснение и сам ВС РФ: в случае несогласия с вступившим в силу решением ФУ потребитель вправе обратиться с иском непосредственно к финансовой организации в порядке гражданского судопроизводства (п. 3 ч. 1, ч. 3 ст. 25 Закона) в районный суд или к мировому судье в зависимости от цены иска. И в отношении требования финансовой организации: поскольку специального порядка обжалования финансовыми организациями решений ФУ гражданским процессуальным законодательством не установлено, рассмотрение таких требований производится судами общей юрисдикции по общим правилам производства в суде первой инстанции (подраздел II раздела II ГПК РФ) (ответы на вопросы 4 и 5 Разъяснения ВС РФ от 18 марта 2020 г.).
Порядок предъявления иска регулируется гл. 12 ГПК РФ. Закон, как известно, предусматривает возможность совершения судом одного из четырех процессуальных действий при поступлении искового заявления: оставление без движения, возвращение, отказ в принятии и принятие искового заявления к производству. Возможность «отклонения» судом иска напрямую связана с правом обращающегося лица на судебную защиту, а точнее с правом на предъявление иска. Право на предъявление иска не зависит от срока исковой защиты права, последний не является предпосылкой для возникновения такого права. Истечение этого срока не препятствует возникновению этого права на предъявление иска. Так, ни ст. 134, ни ст. 135 ГПК РФ не предусматривают в качестве основания для отказа в принятии искового заявления или его возвращения истечение какого-либо срока на обращение в суд. А ч. 6 ст. 152 ГПК РФ прямо предусматривает иные последствия пропуска исковой давности или срока обращения в суд: в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности для защиты права и установленного федеральным законом срока обращения в суд. При установлении факта пропуска без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу. Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке1.
1 В литературе критикуется даже приведенное положение законодательства. В частности, А.В. Ильин считает, что «ч. 6 ст. 152 ГПК РФ не только существенно ограничивает лиц, участвующих в деле, права представлять доказательства в ходе процесса по их гражданском делу, что противоречит положениям ч. 1 ст. 12, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, но и, по существу, препятствует правильному рассмотрению и разрешению гражданских дел, что в силу ст. 2 ГПК РФ недо-168 пустимо» [6, с. 5-9].
Отсюда и возвращение искового заявления, как это предлагает ВС РФ, по мотиву пропуска сроков, предусмотренных ст. 25 и 26 Закона, явно противоречит закону, а именно положениям ст. 135 и 152 ГПК РФ. Предлагаемое ВС РФ толкование рассматриваемых норм, по сути, умаляет право на судебную защиту по произвольным основаниям.
4. Гражданский кодекс РФ предусматривает, что исковая давность не распространяется на требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов (абз. 3 ст. 208 ГК РФ) и требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина (абз. 4 ст. 208 ГК РФ). Так, требования вкладчика о выдаче вклада к банку (если он находится в реестре финансовых организаций, обязанных организовать взаимодействие с финансовым уполномоченным (ст. 29 Закона), или перечне финансовых организаций, организующих взаимодействие с финансовым уполномоченным на добровольной основе (ст. 30 Закона)), если размер требований не превышает 500 тыс. руб., подпадает под действие ч. 1 ст. 15 Закона. Следовательно, на такие требования распространяются положения ч. 3 ст. 25 Закона. Требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, если они вытекают из нарушения страховщиком порядка осуществления страхового возмещения, установленного Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», также подпадают под действие Закона.
Если поддержать позицию ВС РФ о том, что срок в ч. 3 ст. 25 является процессуальным со всеми вытекающими отсюда последствиями, то норма ст. 208 ГК РФ в отношении приведенных требований не должна действовать. При нарушении лицом срока, предусмотренного ч. 3 ст. 25 Закона, суд должен воз- е вратить заявление несмотря на то, что ГК РФ фактически делает возможной и защиту прав по таким требованиям бессрочной. Предположим, вкладчиком а заявлено к банку требование о взыскании 500 тыс. руб. вклада. Оно подлежит о рассмотрению ФУ с последующей возможностью оспаривания его решения в суд о в срок, установленный ч. 2 ст. 25 Закона. Одновременно другим вкладчиком за- о
с
явлено к банку требование о взыскании 501 тыс. руб. вклада. Такое требование а не подпадает под действие ч. 1 ст. 15 Закона. Выходит, что вкладчик с суммой в
е
требований 500 тыс. руб. лишается возможности бессрочной судебной защиты о своего права, а вкладчик с требованием на сумму 501 тыс. руб. такое право ю
"О
имеет. Действительно ли законодатель хотел вывести такие требования из-под |
действия ст. 208 ГК РФ? Представляется, что нет. к
В заключение отметим, что срок для оспаривания решения ФУ потребителем а
финансовых услуг, предусмотренный ч. 3 ст. 25 Закона, не является процессу- |
альным сроком, как это было разъяснено ВС РФ. Во-первых, по приведенным ии
ранее мотивам аналогия со сроком для оспаривания арбитражного решения ¡§
(обращения с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное 1
2
исполнение арбитражного решения) недопустима. Во-вторых, указанный срок ) гораздо ближе по своей природе к сроку для оспаривания решения КТС. Учи- 3 тывая это, позиция ВС РФ в отношении срока по ч. 3 ст. 25 Закона выглядит явно непоследовательной. В-третьих, учитывая исковую природу заявления об оспаривании решения ФУ и то, что оно подлежит рассмотрению в порядке искового судопроизводства, разъяснение ВС РФ о необходимости возвращения такого заявления в связи с пропуском рассматриваемого срока прямо противоречит положениям ст. 135 и ч. 6 ст. 152 ГПК РФ и произвольно ограничивает 169
право потребителя финансовых услуг на судебную защиту. В-четвертых, представление о рассматриваемом сроке как о процессуальном, а не как о сроке исковой давности вступает в прямое противоречие со ст. 208 ГК РФ, которая выводит из-под действия норм об исковой давности требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов и требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, если они вытекают из нарушения страховщиком порядка осуществления страхового возмещения.
Пропуск рассматриваемого срока не должен влечь за собой возвращения искового заявления, как это предлагает ВС РФ. По аналогии с процедурой оспаривания решения КТС, судам надлежит в любом случае принимать исковое заявление к производству и применять названный срок лишь по заявлению ответчика, что может служить самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования.
Библиографический список
1. Бурдина Е.В. Судебная нагрузка как показатель эффективности судебной деятельности: теоретические, методологические и практические аспекты // Правосудие. 2021. № 4. С. 177-196.
2. Лисицын-Светланов А.Г., Малъко А.В., Афанасьев С.Ф. Верховенство права как фактор экономического развития // Вестник Российской академии наук. 2018. Т. 88, № 3. С. 242-250.
3. Романовский С.В. Рассмотрение страховых споров в судах общей юрисдикции // Страховые споры: науч.-практ. пособие / под ред. И.А. Цинделиани. М.: РГУП, 2022. 340 с.
Я 4. Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Фе-
? дерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. 252 с.
К 5. Грин Е.В. К вопросу о различии понятий «сроки обращения в суд» по трудовым
™ делам и «сроки исковой давности» // Российская юстиция. 2009. № 3. С. 23-27. | 6. Ильин А.В. К вопросу о допустимости установления судом факта пропуска без
| уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд в предва-» рительном судебном заседании // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 10.
| С. 5-9.
*
и 01 У
* References
i" 1. Burdina E.V. Judicial Workload as an Indicator of the Effectiveness of Judicial Activ-
° ity: Theoretical, Methodological and Practical Aspects // Justice. 2021. № 4. Р. 177-196.
1 2. Lisitsyn-Svetlanov A.G., Malko A.V., Afanasyev S.F. The Rule of Law as a Factor
| of Economic Development // Bulletin of the Russian Academy of Sciences. 2018. Vol. 88.
? No. 3. Р. 242-250.
0
>g 3. Romanovsky S.V. Consideration of Insurance Disputes in Courts of General Jurisdic-
1 tion // Insurance disputes: a Scientific and Practical Guide / edited by I.A. Tsindeliani. | M.: RSUP, 2022. 340 р.
4. Kurochkin S.A. Arbitration Proceedings of Civil Cases in the Russian Federation: | Theory and Practice. Moscow: Volters Kluver, 2007. 252 р.
m 5. Green E.V. On the Issue of the Difference Between the Concepts of "Terms of Appeal
to the Court" in Labor Cases and "Limitation Periods" // Russian Justice. 2009. No. 3. Р. 23-27.
6. Ilyin A.V. On the Question of the Admissibility of Establishing by the Court the Fact of Missing Without Valid Reasons the Statute of Limitations or the Time Limit for Going to Court in a Preliminary Court Session // Arbitration and civil procedure. 2010. 170 No. 10. Р. 5-9.
