CC BY
243
УДК 070.1:32 ББК 76.12 К-78
Кравченко Надежда Павловна, доктор филологических наук, профессор, декан факультета журналистики, заведующая кафедрой издательского дела, рекламы и медиатехнологий Кубанского государственного университета, т.: 8(861) 2758246.
СРЕДСТВА МАНИПУЛЯЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
(рецензирована)
В статье раскрываются основные средства манипуляции в современных медиа, приводятся примеры манипулятивных технологий в средствах массовой информации. Выделяются особенности политического медиатекста.
Ключевые слова: политический текст, манипулятивные технологии, воздействие, манипулятивные средства, медиатекст
Kravchenko Nadezhda Pavlovna, Doctor of Philology, professor, head of the Faculty of Journalism, head of the Department of Publishing, Advertising and Media technologies, Kuban State University, tel.: 8 (861) 2758246.
MEANS OF MANIPULATION IN A POLITICAL TEXT
(reviewed)
The article describes the basic means of manipulation in modern media; the examples of manipulative techniques in the media have been given. Features of political media text have been distinguished.
Keywords: political text, manipulative technologies, impact, manipulative means, mediatext.
Политический текст имеет собственную систему стилистических, образных, риторических средств воздействия. Идеи и формальные средства неразрывно связаны, и мы можем говорить об особом феномене политического текста - идейно-стилистическом комплексе.
Особенностью политического текста является то, что он «мимикрирует» под новостийный текст, но фоном его являются просчитанные последствия введения этой информациих [1].
Политический текст - это своеобразная семиотическая система. И только, находясь во взаимодействии и взаимодополнении, уровни знаков данной системы способны оказывать желаемое влияние на сознание потребителя информации.
Знаком информационного сообщения, наряду с прочими, является и выбранная форма (жанр) сообщения, использование определенных стилистических, риторических и языковых средств.
Рассмотрим некоторые из них на примере материалов, опубликованных в СМИ в августе 2008 года, который войдет в новейшую историю как месяц начала полномасштабной информационной войны между Россией и странами Запада. Одним из главных инструментов этой войны был журналистский текст, созданный на основе манипулятивных технологий. К ним можно отнести такие, как необъективные характеристики и некорректные сравнения, политические лозунги и призывы, эвфемизмы: «Гитлеровская Россия под предводительством Путина и Медведева напала на Грузию. Она сделала это без объявления войны, так же, как фашистско-гитлеровские войска Германии во время вторжения в страны Европы»; «Война на той территории - это для Польши вопрос жизни и смерти. Он связан с независимостью от москальской нефти и газа. Если выиграет Россия - плохо наше дело. Никакой независимости... Поэтому следует делать все, чтобы помочь грузинам» (по материалам сайта www.inosmi.ru: «Salon 24», Польша); «Грузинские войска атакуют
поддерживаемых Россией повстанцев» (по материалам сайта www.inosmi.ru: «The Times»).
Западные технологии сразу же были опробованы оппозиционными СМИ. Например, «Газета. PU», которая находилась на первом этапе в явной позиции неприятия действий российского правительства, использовала броские заголовки с негативной окраской: «Комплекс старшего брата», «Берегитесь, Россия стреляет», «Стратегическая утопия», уничижительную лексику: «медведевское царствование», «править в стиле а-ля Путин», «изобразить политическое лицо», невыразительный кандидат в преемники Владимира Путина» и др.
Августовские военные события на Кавказе потребовали продвижения политических новостей и мнений при помощи манипулятивных технологий, и от российских СМИ, лояльно настроенных и поддерживающих политику правительства. Политический текст, как правило, экспрессивен. Эффективным модальным средством (выражение экспрессии и оценки) является ирония. Например,
для создания определенного эмоционального настроя и психологических установок для своей читательской аудитории газета «Жизнь» использовала сравнения, метафоры, идиомы, негативные словесные образы по отношению к Саакашвили:
«С таким ишаком, как Мишико, тяжело кого-то отождествить»; «Россия впервые выступила в новой для себя роли. Не в роли международного жандарма, как Соединенные Штаты, а в роли защитника демократии. И вполне благополучно с этим справилась. И если кто-то еще захочет обидеть слабого, пусть даже не сомневается: русские придут...»; «Са-акашвили сам напросился. У русских душа широкая: если просят, никогда не отказываем».
В отечественных СМИ были использованы и конкретные приемы воздействия, которые тиражировала иностранная пресса: сравнение с событиями 1941 года, с Гитлером, но уже грузинского президента:
«Цхинвал теперь - как Хатынь. Или даже еще хуже»; «По вероломству Саакашвили ничуть не уступил Гитлеру»; «Даже фашисты в машины с красным крестом не стреляли» («Известия»).
К манипулятивным приемам можно отнести также подмену понятий, апелляции к эмоциям, к истории, переход на язык оппонента, иллюзию логического вывода и др. Экспрессивная речь наиболее результативно воздействует на читателя. Гипербола, градация, единоначатие, антитеза, употребление слов, вызывающих у любого человека ярко выраженные негативные эмоции («геноцид», «агрессия», «преступление», «фашизм»), способствуют в журналистских текстах рассматриваемого периода созданию образа общего врага, которому нужно оказать сопротивление:
«Те формы, в которых проходили действия грузинской стороны, иначе как геноцидом назвать нельзя, потому что они приобрели массовый характер и были направлены против отдельных людей, гражданского населения, миротворцев, которые выполняли свои функции по поддержанию мира. При этом те данные, которые мы получаем, свидетельствуют о том, что были совершены тягчайшие преступления: людей убивали, жгли, давили танками, резали горла (Медведев: «Все виновные в преступлениях Южной Осетии будут наказаны»);
«Это была атака на мирный город, на весь народ. Это была попытка уничтожения осетинского народа. Геноцид. Того, что они творили, врываясь в город, не было даже во время Великой Отечественной войны. Танки ездили по улицам и расстреливали дома. Дома от попадания снарядов рушились, и в подвалах погибали люди. Многие наши жители пытались выехать по Зарской дороге - их машины расстреливались в упор из танков («Глава МИД Южной Осетии: Россия спасла нас от геноцида»).
В выборе средств воздействия и манипуляции особым образом кодируется специфика аудитории, специфика установки и процесса восприятиях [1].
Журналистский текст - информационный продукт, предназначенный для публичного обращения. Именно поэтому к одной из основных его особенностей необходимо отнести изначальный информационный посыл - своего рода нацеленность на подходящего реципиента. Если же это текст, отражающий сферы политики, то его невозможно рассматривать вне контекста: на его содержание и форму оказывает влияние идеология, она придает ему установочную направленность.
Главная задача политического текста - формирование определенного отношения и нужной мотивации у читателя. Поэтому, можно сказать, что политический текст формируется только при внимательном, детальном учете характеристик целевой аудитории, их потребностей и интересов. Например, создание при помощи синекдохи так называемого тонкого юмора позволяет автору материала склонить читателей Интернет-версии газеты «Аргументы и факты» на свою сторону:
«Серьёзно подпорчено благостное выражение лица человеколюбивой и правозащитной Европы. Это лицо упорно молчало, когда шло преступное уничтожение Цхинвала и его мирных жителей. Молчало до тех пор, пока была надежда, что «маленькая победоносная война» Саакашвили быстро и успешно закончится. Лицо скривилось лишь тогда, когда стало ясно, что подопечный Саакашвили проиграл».
Создавая положительный образ России, как сильного и справедливого государства, журналисты развенчивали конструируемый в западных СМИ образ России, как агрессора, и, наоборот, создавали образ Грузии как агрессора и образ США как союзника агрессора. Делалось это на контрасте и, как уже отмечалось выше, на сравнениях. При этом использовались устойчивые формы коммуникативного воздействия.
Это формы, связанные со словоупотреблением:
- эпитетов («реваншистская риторика Тбилиси», «зарубежные покровители», «садистские действия Саакашвили»);
- повторений фраз («Российская Федерация многократно обращала внимание на ту
опасную ситуацию, которая складывается вокруг Абхазии и Южной Осетии. Российская Федерация многократно привлекала внимание к тому, что Грузия усиленными темпами вооружается»);
- повторений словосочетаний («этническая чистка», «грузинская агрессия», «геноцид», «агрессия против собственного народа», «варварское нападение»);
- метафор («...нам не хотелось бы думать, что Соединенные Штаты дали зеленый свет авантюристическим действиям грузинского руководства», «НАТО застряла в своей трансформации»);
- идиом («Под этот шум удается многое, включая и размещение американских противоракет в Польше. Почему бы не половить рыбу в мутной воде и другим?»);
- экспрессивной лексики («прокололась», «выдавить», «зачистить»).
Политический текст в период информационной войны - не просто событийный текст, а РЯ-текст, который приобретает функцию организации коммуникативного пространства в режиме, благоприятном для объекта РЯ. Задача РЯ-текста - попасть в фокус общественного внимания, сбалансировать положительные и отрицательные высказывания об объекте РЯ. Такие особенности данного типа текстов предопределяют использование особой тактики - тактики паралогической аргументации, реализующейся посредством языковой манипуляции.
Манипулятивная тактика является таким построением аргументации, при котором говорящий путем скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений или установок, не совпадающих с теми, что есть у слушающего в данный момент, вынуждает последнего перестраивать свои воззрения, мнения, настроения.
Анализ речей политических лидеров, опубликованных в российских СМИ в период грузино-югоосетинского конфликта августа 2008 года, показал, что формирование образа России как справедливого государства и развенчивание образа России как агрессора реализовывалось по следующим РЯ-контентам:
1) Позиционирование России как государства, защищающего своих граждан: «В
соответствии с Конституцией и федеральным законодательством как президент Российской Федерации, я обязан защищать жизнь и достоинство российских граждан, где бы они не находились» (Д. Медведев); «Россия не может мириться с тем, что в Южной Осетии страдают российские граждане, в том числе миротворцы, которые с риском для жизни все эти годы поддерживали мир в зоне югоосетинского конфликта» (С. Лавров);
2) Позиционирование России как правового государства, т.е. демонстрация готовности действовать с соблюдением норм Конституции Российской Федерации и международного права: «Принимая во внимание потери в составе российского миротворческого контингента и многочисленные жертвы среди населения Южной Осетии, Россия, исполняя миротворческую миссию в соответствии с действующими международными договоренностями, принимает адекватные меры военного и политического характера по обеспечению незамедлительного прекращения насилия, защите мирных жителей - женщин, детей и стариков, - большинство из которых - граждане Российской Федерации» (Д. Медведев);
3) Позиционирование стремления наказать виновных: «Я считаю, что мы должны предпринять все усилия для того, чтобы собрать и задокументировать доказательства этих преступлений с тем, чтобы впоследствии у нас была необходимая база и для уголовного преследования лиц, виновных в совершении этих преступлений, и для международной оценки этих действий», - заявил глава государства. При этом Д. Медведев подчеркнул, что операция по принуждению Грузии к миру будет продолжена, а виновные будут наказаны» («Медведев: Все виновные в преступлениях в Южной Осетии будут наказаны»);
4) Формирование образа Грузии как агрессора: «Как сообщает пресс-служба главы государства, Д. Медведев охарактеризовал действия грузинского руководства, осуществившего вероломное и ничем не спровоцированное нападение на Цхинвал, как агрессивную военную акцию, направленную против российских миротворцев и мирных жителей» («Медведев: Россия принимает в Южной Осетии адекватные военные и политические меры»);
5) Позиционирование неправомерности действий грузинской стороны: «Считаем, что,
совершив нападение на российских миротворцев, Грузия продемонстрировала вопиющие пренебрежение к соблюдению норм международного права», - подчеркнул постпред РФ при ООН» («Чуркин: Грузия продемонстрировала вопиющее пренебрежение нормами
международного права»); «Действия грузинских властей в Южной Осетии - это, конечно, преступление и, прежде всего, это преступление против своего собственного народа» («Путин: Грузия нанесла смертельный удар своей целостности»);
6) Отрицание факта нападения со стороны России: «Российская армия не вторгались па территорию Грузии, а освободила оккупированный и погибающий город» («Глава МИД Южной
Осетии: Россия спасла нас от геноцида»).
Таким образом, трансформация манипулятивных технологий в журналистский текст придает ему экспрессию, оценочность, отражает авторскую модальность и тем самым формирует определенное отношение читателей к освещаемому событию. Наиболее интенсивно манипулятивные технологии используются в период развертывания информационной войны, как это случилось в августе 2008 года, когда требуются методы агрессивного информационно маркетинга - продвижение идей, мнений, действий, решений, точек зрения.
Литература:
1. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии XX века. М., 1999. С. 37.
2. Хочунская Л.В., Чуднова Т.А. Диалогизация PR-текста как средство оптимизации восприятия // Коммуникация в современном мире: материалы Всерос. науч.-практ. конф. URL:
http://j our.vsu.ru/edition/thesis/05 04.pdf
References:
1. Pocheptsov G.G. Communication Technologies of XXcentury. M., 1999. P. 37.
2. Khochunskaya L.V., Chudnova T.A. Dialogization of PR-text as a means of optimizing the perception // Communication in the modern world: materials of All-Russian Scientific and Practical Conference. URL: http://jour.vsu.ru/edition/thesis/05_04.pdf
