CC BY
25
УДК 811.133.1
СРЕДНЕВЕКОВЫЕ МЕЗУРАТИВЫ В СОСТАВЕ ФРАНЦУЗСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ КАК МАНИФЕСТАТОРЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
Т.И. Скоробогатова, О.Ю. Суралева
DOI 10.18522/2072-0181-2017-89-1-114-118
В известной степени общепризнанным на сегодняшний день является факт существования феномена отражения и фиксации исторической / культурной памяти через внутреннюю форму и компонентный состав фразеологических единиц (далее ФЕ). Так, мы квалифицируем фразеологизмы как аккумуляторы, хранители и трансляторы исторической памяти, своеобразные фразеологические мемы, а фразо-образование (фраземообразование) трактуем как способ фиксации исторической памяти [1]. И.В. Зыкова рассматривает фразеологические знаки "в качестве особых элементов или механизмов культурной памяти, благодаря которым осуществляется процесс сохранения и накопления (как постепенного наращения) селективной культурной информации" [2]. Широкое распространение получила и трактовка фразеологизмов как "произведений словесного искусства" [3]. Е.З. Ленец проводит мысль, что "любой фразеологизм - это текст, т.е. хранитель культурной информации" [4].
Особый интерес с данной точки зрения представляют ФЕ, в состав которых входят мезуративы. М.М. Копыленко называет ме-зуративами (от лат. mensura - измерение, мера, величина) слова, "обозначающие "степень", "вес", "расстояние", слова, используемые для измерения жидких и сыпучих веществ" [5]. Как отмечает А.Н. Баситова, "данное слово, как никакое иное, полностью семантически отражает категорию количества, которое не всегда может быть связано с числом: это и мера, и степень, "народные нумеративы",
Скоробогатова Таисия Ивановна - доктор филологических наук, доцент кафедры романской филологии Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, 344083, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, e-mail: skorobogatova@sfedu.ru, т. 8(863)2184000;
Суралева Ольга Юрьевна - старший преподаватель кафедры романской филологии Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, 344083, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33; e-mail: souraleva@sfedu.ru, т. 8(863)2184000.
и т.п., что отражается при анализе фразеологизмов с мезуративами, который позволяет шире охватить исследуемый материал" [6].
Цель нашей работы - выявить репертуар средневековых мезуративов, т.е. наименований единиц меры, веса, длины, площади и т.д., задействованных для образования французских ФЕ, и определить культурно значимую и исторически обусловленную информацию, которая хранят подобные фразеологизмы в системе языка. В системе же языка любой фразеологизм представляет собой эмическую (идеальную) единицу, "которая хранится в этноязыковом сознании независимо от формы его актуализации в речи" [7, с. 70].
При этом за пределы нашего исследования мы выводим денежные мезуративы, поскольку, по нашему убеждению, подобные выражения должны являться предметом самостоятельного исследования, целью которого должно стать выявление своеобразия ассоциаций членов языкового коллектива, связанных с различными монетами, имевшими хождение на территории Франции, поскольку, по справедливому замечанию А.А. Щелокова, "монеты - это история, впечатанная в металл" [8].
Под фразеологизмом в настоящей статье понимается "воспроизводимая в готовом виде, относительно устойчивая, полифункциональная конструкция, состоящая из двух и более слов, актуальное значение которой мотивируется исторической памятью носителей языка" [1, с. 9]. Учитывая тот факт, что в отечественной лингвистике сосуществуют как различные классификации фразеологизмов, так и раз-
Taisia Skorobogatova - Southern Federal University, 33, Bol'shaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344083, e-mail: skorobogatova@sfedu.ru, tel. +7(863)2184000;
Olga Suralyova - Southern Federal University, 33, Bol'shaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344083, e-mail: souraleva@sfedu.ru, tel. +7(863)2184000.
личные авторские теоретические обоснования, разграничивающие типы фразеологизмов, в рамках нашей работы для наименования объектов исследования фразеологии мы употребляем в качестве синонимичных такие термины, как "фразеологизм", "фразеологическая единица", "фразеологический оборот", "фразеологическое выражение".
Конститутивными элементами структуры ФЕ являются, как правило, лексемы активного словарного запаса. Однако существуют и такие единицы, которые содержат слова, неизвестные современному языку и его носителям. Если речь идет о словах, которые употребляются лишь в составе фразеологизмов и которые не несут в себе изолированного значения, некоторыми отечественными фразе-ологами (например, Н.Н. Амосова, Л.И. Рой-зензон, А.Д. Райхштейн и др.) используется термин некротизм - от греч. vsKpôç - труп; мертвый, покойник [см., например: 9, с. 6; 10, с. 37]. Во французской лингвистической литературе в этом случае применяются термины hapax, expression hapaxique - гапакс - от греч. апа£ (Xsyô^svov) / hàpax (legomenon), т.е. только раз сказанное / названное. Так, А.Д. Райхштейн пишет, что "фразеологическая система выступает в качестве своеобразного музея языковых некротизмов, архаизмов и т.д." [10, с. 88]. По терминологии, используемой исследователем, абсолютные некротизмы -это компоненты, "которые никогда не встречаются в современном языке вне ФЕ ни в данной, ни в родственной форме" [10, с. 89]. Все фразеологизмы, содержащие в своем составе некротизмы, могут быть разделены на две группы: ФЕ с некротизмами-архаизмами; ФЕ с некротизмами-историзмами.
Историзмы представляют собой слова, трансформации в семантике которых обусловлены экстралингвистическими факторами, т.е. это обозначения устаревших явлений или понятий, предметов старого быта [11]. П. Зюмтор (P. Zumthor) использует для определения подобных языковых явлений термин archaïsmes techniques - технический архаизм [12, p. 16], Ж.-М. Клинкенберг (J.-M. Klinkenberg) -archaïsmes de civilisation - цивилизационный архаизм [13, p. 10], М. Гревисс (M. Grévisse) -archaïsmes historiques - исторический архаизм [14], Н.Б. Мечковская - хронологический экзотизм [15].
Именно к историзмам относятся наименования средневековой системы мер, по-
лучивших распространение на территории Франции. Говоря о системе мер, Ж.-Л. Брю-но отмечает, что "в данной области, как и во всех областях, касающихся политики и учреждений, каждому народу свойственна самобытность" [16, с. 196].
Свои особенности существовали и во французской системе измерителей. Основными мерами емкости для сыпучих веществ во Франции являлись muid (мюи, или мюид), setier (сетье), mine (мина), minot (мино), boisseau (буасо), litron (литрон). Эти меры использовались для взвешивания пшеницы, овса и соли. Наиболее распространенной мерой являлся мино (от mine, которое восходит к лат. hemina - гемина [мера объёма жидких и сыпучих тел = 0,274 л]): 1 мино состоял из 3 буасо пшеницы, 4 буасо соли и 5 буасо овса. В итоге один мино составлял около 27,3 кг независимо от измеряемого вещества.
Мюид (от лат. modius - модий [древнеримская мера сыпучих тел и жидкостей]) использовался также и как мера жидких тел. В Париже мюид равнялся 274 л вина [17].
Во французской фразеологии сохранились такие выражения, как ils ne mangeront point un minot de sel ensemble (букв. они не съедят вместе мино соли; дескриптор: они не станут друзьями, они несовместимы), pour se dire ami, il faut avoir mangé ensemble un minot de sel (букв. чтобы называться друзьями, нужно вместе съесть мино соли; дескриптор: чтобы называться друзьями, нужно вместе прожить длительное время и хорошо узнать все достоинства и недостатки человека), gros / rond comme un muid (букв. толстый / круглый, как мюид; дескриптор: толстый и круглый, т.е. напоминающий по форме бочку).
Главными мерами веса в средневековой Франции считались quintal (квинтал), livre (ливр), marc (мар), once (унция), carat (карат), grain (гран) [17].
Мар (от франкск. marka - марка [счетно-весовая единица]) составлял 244,75 г (S унций или полуфунт): au marc la livre (букв. по мару ливр; дескриптор: пропорционально).
Унция (от лат. uncia - двенадцатая часть [либры]) равнялась 30,594 г: ne pas peser une once (букв. не весить ни одной унции; дескриптор: быть легким на вес; не являться препятствием).
Гран (от лат. granum - зерно, крупинка) соответствовал приблизительно 0,053 г и активно использовался как мера веса в юве-
лирном ремесле и аптечном деле: avoir un grain de folie (букв. иметь один гран безумия; дескриптор: быть сумасшедшим), ne pas peser un grain (букв. не весить ни одного грана; дескриптор: быть незначительным, неважным).
Один квартерон / quarteron равнялся 1/4 ливра. Термином quarteron обозначается также 1/4 часть сотни или килограмма (например, le quarteron d'oeufs - 25 яиц). Оборот un quarteron de généraux был использован Ш. де Голлем в речи от 23 апреля 1961 г. После выступления генерала это выражение стало обозначать группу людей, состоящую из четырех человек (горстка, кучка), и приобрело пейоративную окраску, поскольку изначально речь шла о четырех генералах (Raoul Salan, André Zeller, Maurice Challe et Edmond Jouhaud), организовавших путч и выступивших против самоопределения Алжира (22 апреля 1961 г.) [18, с. 129].
К линейным мерам относились perche (перш), verge (верж), toise (туаза, или туаз), coudée, aune (локоть), empan (пядь), pied (фут), pouce, doigt (дюйм) [17].
Локоть / coudée - старинная мера длины, равная 44,46 см (расстояние от локтя до кончика среднего пальца руки): dépasser de cent coudées (букв. превышать на сто локтей; дескриптор: превосходить к.-л. в ч.-л.).
Он / aune (от франкск. alina - предплечье) - старинная мера длины, равная примерно 120 см и просуществовавшая во Франции до 1834 г., а также специальная деревянная палка, с помощью которой раньше мерялись ткани и ленты при их продаже (ср. рус. локоть и аршин). Длина она варьировалась в зависимости от города или региона: от 0,513 м до 2,322 м. Парижский он, например, равнялся 1,188 м. Лионский он был немного короче: à l'aune de (букв. по ону; дескриптор: в соответствии с ...), mesurer les autres à son aune (букв. мерить других своим оном; дескриптор: оценивать других людей по своим собственным критериям) [18, с. 12].
Термин "туаза" / toise восходит к латинскому tensa, что значит "расширенный", соответствовал расстоянию между концами пальцев вытянутых рук. Равнялась туаза 1,949 м: long d'une toise (букв. длиной в одну туазу; дескриптор: очень длинный).
Дюйм / pouce равен 27,07 мм: ne pas perdre un pouce de sa taille (букв. не потерять ни одного дюйма в своем росте; дескриптор: гордо выпрямиться), ne pas céder un pouce de
territoire (букв. не уступить ни дюйма своей территории; дескриптор: не уступить даже самой малой части).
Французская мера длины doigt / палец (ср. в англ. fingerbreadth - ширина пальца, в рус. - перст, римская мера длины диги-тус - digitus, древнегреческая - дактилос - SàKTVÀoç) соответствовала ширине пальца взрослого человека, приблизительно 1,85 см: à deux doigts de son nez (букв. в двух пальцах от его носа; дескриптор: очень близко).
Лье / lieue (от лат leuga - лига [древнеримская мера длины], заимствование из галльского языка - leuca) - старинная мера длины (путевая), в основе которой лежит дистанция, которую человек может пробежать или проскакать верхом за один час. Равна примерно 4,5 км (т.н. сухопутное лье) и 5,5 км (морское лье).
Существовала также специфическая мера длины - галльское лье: два лье равнялись трем древнеримским милям (2 436 м) [19, p. 287]. Наименование этой путевой меры длины - лье - можно встретить в следующих французских оборотах: long d'une lieue (букв. длиной в одно лье; дескриптор: очень длинный), être à mille / à cent lieues de qch (букв. быть в тысяче / сотне лье от ч.-л.; дескриптор: быть очень далеко), faire en quatorze jours quinze lieues (букв. сделать за четырнадцать дней пятнадцать лье; дескриптор: идти или работать очень медленно), sentir d'une lieue (букв. за лье почувствовать; дескриптор: предугадать, заранее предвидеть), chausser les bottes de sept lieues (букв. обуть семимильные сапоги; дескриптор: быстро двигаться) и др.
Меры вместимости (объема) для жидкостей - вина, масла - включали pipe (пип), queue (кё), barrel (баррель) и pinte (пинта) [17]. Пинта / pinte (от лат. pincta - имеющий метку) была парижской мерой объема, ставшей эталоном вместимости для вина, за ней следовал парижский мюи, равный 288 пинтам: se faire une pinte de bon sang (букв. делать себе пинту доброй крови; дескриптор: развлечься; быть довольным), payer une chopine (букв. оплатить полпинты; дескриптор: угостить стаканчиком вина), mettre pinte sur chopine (букв. ставить пинту на полпинты; дескриптор: много пить), il n'y a rien que la première pinte chère (только первая пинта дорогая; дескриптор: трудным является только начало).
Таким образом, исследованный нами материал позволил выявить следующее:
• специфика ФЕ, одним их дифференциальных признаков которых является устойчивость компонентного состава, обеспечивает долговременное сохранение архаических элементов в их составе;
• сохранение старинных форм мезурати-вов в составе фразеологизмов, архивация потерявших свою прежнюю употребительность лексических единиц есть результат функционирования механизма исторической памяти говорящего этноса;
• значения средневековых мезуративов в составе современных французских ФЕ несколько изменились, утратив центральную сему в семантической структуре, т.е. значение определенного числа, величины, и стали обозначать большое или маленькое количество / расстояние / длину / вес.
ЛИТЕРАТУРА
1. Скоробогатова Т.И. Фразеология и историческая память: интериоризация нового знания в лингвистике (на материале французского языка): Дис. ... д-ра филол. наук. Майкоп, 2013. 420 с.
2. Зыкова И.В. Концептосфера культуры и фразеология: Теория и методы лингвокультурологиче-ского изучения. М.: ЛЕНАНД, 2015. 380 с. С. 216.
3. Хомякова Н.А. Эмотивные фразеологизмы в русском, французском и английском языках: сопоставительный анализ: Дис. . канд. филол. наук. М., 2008. 212 с.
4. Ленец Е.З. Конвенциональные фразеологизмы с соматизмами в современном французском языке: пособие. Гродно: ГрГУ, 2007. 144 с. С. 20.
5. Копыленко М.М. Основы этнолингвистики. Ал-маты: Евразия, 1995. 178 с. С. 39.
6. Баситова А.Н. К вопросу о природе мезу-ратива и нумеративного слова (на материале фразеологизмов русского и уйгурского языков) // Научно-издательский центр "Социосфера". [Электронный ресурс]. URL: http://sociosphera.com/ publication/conference/2013/177/k_voprosu_o_prirode_ mezurativa_i_numerativnogo_slova_na_materiale_ frazeologizmov_russkogo_i_ujgurskogo_yazykov/ (дата обращения: 24 октября 2016).
7. Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-дискурсивные механизмы языковой игры в сфере фразеологии // Учеш записки Тавршського национального ушверситету iм. В.1. Вернадського. Серiя: Фшолопя. Сощальш комушкацп. 2012. Т. 25 (64). № 2 (1). С. 70-76.
8. Щелоков А.А. Нумизматика: путеводитель коллекционера. М.: Эксмо, 2009. 224 с. С. 25.
9. Райхштейн А.Д. О межъязыковом сопоставлении фразеологических единиц // Иностранные языки в школе. 1979. № 4. С. 3-8.
10. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М.: Высш. школа, 1980. 144 с.
11. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 686 с. С. 204.
12. Zumthor P. Introduction aux problèmes de l'archaïsme // Cahiers de l'Association internationale des études françaises. 1967. Vol. 19. № 1. P. 1-26.
13. Klinkenberg J.-M. L'Archaïsme et ses fonctions stylistiques // Français moderne. 1970. Vol. 38. № 1. P. 10-34.
14. Grévisse M. Le bon usage. 12e éd. refondue par A. Goosse. Louvain: Duculot, 1986. 1768 p. P. 154.
15. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов гуманит. вузов и учащихся лицеев / Н.Б. Мечковская. 2-е изд., испр. М.: Аспект Пресс, 2000. 206 с. C. 52.
16. Брюно Ж.-Л. Галлы. М.: Вече, 2011. 400 с. C. 196.
17. Поло Де Болье М.-А. Средневековая Франция. М.: Вече, 2006. 384 с.
18. Скоробогатова Т.И. Блики истории во французской фразеологии. Словарь-справочник исто-рико-этимологических толкований. Ростов н/Д: Изд-во РИПК и ППРО, 2015. 154 c.
19. Dassié J. La grande lieue gauloise [Approche méthodologique de la métrique des voies] // Gallia. 1999. Vol. 56. № 1. P. 285-311.
REFERENCES
1. Skorobogatova T.I. Frazeologiya i istoricheskaya pamyat': interiorizatsiya novogo znaniya v lingvistike (na materiale frantsuzskogo yazyka) [Phraseology and Historical Memory: Internalization of New Knowledge in Linguistics (based on the French language). Dissertation for the degree of Doctor of Philology]. Maykop, 2013, 420 p.
2. Zykova I.V. Kontseptosfera kul'tury i frazeologiya: Teoriya i metody lingvokul'turologicheskogo izucheniya [Conceptual Sphere of Culture and Phraseology: Theory and Methods of Cultural Linguistics Research]. Moscow, LENAND, 2015, 380 p., p. 216.
3. Khomyakova N.A. Emotivnye frazeologizmy v russkom, frantsuzskom i angliyskom yazykakh: sopostavitel'nyy analiz [Emotive Phraseological Units in the Russian, English and French Languages: Comparative Analysis. Dissertation for the degree of Candidate of Philology]. Moscow, 2008. 212 p.
4. Lenets E.Z. Konventsional'nye frazeologizmy s somatizmami v sovremennom frantsuzskom yazyke [Conventional Phraseological Units with Somatisms in the Modern French Language]. Grodno, GrGU, 2007, 144 p., p. 20.
5. Kopylenko M.M. Osnovy etnolingvistiki [Fundamentals of Ethnolinguistics]. Almaty, Evraziya, 1995, 178 p., p. 39.
6. Basitova A.N. K voprosu o prirode mezurativa i numerativnogo slova (na materiale frazeologiz-mov russkogo i uygurskogo yazykov) [To the Issue of the Nature of the Measuratives and Numerals (based on the material of the Russian and Uyghur languages)], available at: http://sociosphera.com/pub-
lication/conference/2013/177/k_voprosu_o_prirode_ mezurativa_i_numerativnogo_slova_na_materiale_ frazeologizmov_russkogo_i_ujgurskogo_yazykov/ (accessed October 24, 2016).
7. Alefirenko N.F. Ucheni zapiski Tavriys'kogo natsional'nogo universitetu im. V.I. Vernads'kogo. Seriya: Filologiya. Sotsial'ni komunikatsii, 2012, vol. 25 (64), no. 2 (1), pp. 70-76.
8. Shchelokov A.A. Numizmatika: putevoditel' kolle-ktsionera [Numismatics: Collecting Guide]. Moscow, Eksmo, 2009, 224 p., p. 25.
9. Raykhshteyn A.D. Inostrannye yazyki v shkole, 1979, no. 4, pp. 3-8.
10. Raykhshteyn A.D. Sopostavitel'nyy analiz nemets-koy i russkoy frazeologii [Comparative Analysis of Russian and German Phraseology]. Moscow, Vysshaya shkola, 1980, 144 p.
11. Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar' [The Encyclopedic Dictionary of Linguistics]. Ed. by V.N. Yartseva. Moscow, Sovetskaya entsiklopediya, 1990, 686 p., p. 204.
12. Zumthor P. Cahiers de l'Association internationale des études françaises, 1967, Vol. 19, no. 1, pp. 11-26.
13. Klinkenberg J.-M. Français modern, 1970, vol. 38, no. 1, pp. 10-34.
14. Grévisse M. Le bon usage [The Correct Use]. 12th ed. Louvain, Duculot, 1986, 1768 p., p. 154.
15. Mechkovskaya N.B. Sotsial'naya lingvistika [Social Linguistics]. 2nd. ed. Moscow, Aspekt Press, 2000, 206 p., p. 52.
16. Bryuno Zh.-L. Gally [The Gauls]. Moscow, Veche, 2011, 400 p., p. 196.
17. Polo De Bol'e M.-A. Srednevekovaya Frantsiya [The Medieval France]. Moscow, Veche, 2006, 384 p.
18. Skorobogatova T.I. Bliki istorii vo frantsuzskoy frazeologii. Slovar'-spravochnik istoriko-etimologicheskikh tolkovaniy [Speck of History in French Phraseology.Dictionary of historical and etymological interpretations]. Rostov-on-Don, RIPK i PPRO Press, 2015, 154 p.
19. Dassié J. Gallia, 1999, vol. 56, no. 1, pp. 285-311.
10 марта 2017 г.
УДК 82.09:821.133.1
"СЛОВА" Ж.-П. САРТРА КАК ПРИМЕР АВТОБИОГРАФИЧЕСКОГО РОМАНА
Н.С. Шуринова
БО! 10.18522/2072-0181-2017-89-1-118-122
£ £ лова" Ж.-П. Сартра обладают
спорным статусом как автобиография. Формально в тексте реализуется связанность повествователя, главного героя и создателя текста: биографический автор пишет о своей жизни. Однако Ж. Лекарм выражает сомнение в том, что "Слова" можно с уверенностью назвать автобиографией [1]. Сартр не показывает здесь целостный генезис личности, история ребенка прерывается, едва начавшись; это произведение, подчиненное определенным художественным задачам, но не автобиография в полном смысле этого слова, скорее, ее "особый случай". В отношении "Слов" употребляются термины "антиавтобиография" (Дж. Старрок) [2], "автофикция" (С. Дубровски) [3].
В работах отечественных исследователей произведение часто называется "автобиографической повестью", что подразумевает
Шуринова Наталья Сергеевна - магистр филологии, аспирант кафедры теории и истории мировой литературы Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, пер. Университетский, 93, e-mail: interjectio@yandex.ru, т. 8(863)2184095.
акцент на бытописательной, автобиографической стороне текста и не потому не отражает ключевого жанрового противоречия. Существование спорных вопросов в данном аспекте свидетельствует об актуальности жанрового анализа "Слов". В статье, развивая идеи западных критиков, мы рассматриваем текст на фоне литературной традиции и связываем его жанрово-художественные особенности с сартровской концепцией универсальной единичности, что позволяет интерпретировать "Слова" как имперсональный автобиографический роман. Такая версия подтверждается и суждением самого Сартра о своем произведении. В "Автопортрете в 70 лет" автор говорил по поводу "Слов": "Это <...> роман, в который я верю, но который, несмотря на это остается романом"* [4, с. 146].
* Здесь и далее, если не оговорено иное, - пер. автора.
Natalia Shurinova - Southern Federal University, Institute of Philology, Journalism and Cross-Cultural Communication, 93, Universitetskiy Lane, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: interjectio@yandex.ru, tel. +7(863)2184095.
