CC BY
253
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ НЕКОТОРЫХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ И ЗАРУБЕЖНЫХ МОДЕЛЕЙ ИЗУЧЕНИЯ ЛИЧНОСТИ
© Глотова Г.А.*
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
г. Москва
Рассмотрены подходы к построению моделей различных аспектов личности и индивидуальности в западной и отечественной психологии. Показано, что западные подходы опираются на многоуровневые эмпирические обобщения, а отечественные - на теоретические обобщения абстрактно-логического типа. Проведен сравнительный анализ моделей субъективного благополучия в западной и отечественной психологии. Рассмотрена возможность использования многоуровневых эмпирических обобщений для построения модели эмоционально-личностного благополучия в отечественной психологии.
Ключевые слова модели личности, субъективное благополучие, психологическое благополучие, эмоционально-личностное благополучие.
Анализ литературы показывает, что подходы к разработке теорий и моделей, связанных с изучением личности, в зарубежной и отечественной психологии значительно различаются. В зарубежной, прежде всего, американской, психологии теоретические модели, в основном, строятся на основе многоуровневых эмпирических обобщений, тогда как в отечественной психологии модели строятся исходя из теоретических, абстрактно-логических оснований.
Сказанное о зарубежной психологии можно проиллюстрировать примером теории самодетерминации E.L. Deci, R.M. Ryan [8], разработанной в рамках когнитивного подхода. Авторы выделяют три базовые потребности -в автономии, компетентности и связанности (с людьми), которые рассматриваются ими как врожденные. Описания этих потребностей выступают в качестве своего рода аксиом, не требующих доказательства, с одной стороны, по причине их кажущейся очевидности, с другой стороны, потому что эти три потребности уже попадали ранее в поле зрения предшествующих поколений психологов и получили определенное понятийное закрепление в исследованиях других авторов. Разработка таких теорий на Западе обычно сразу сопровождается созданием соответствующего инструментария, «заточенного» под конкретную теорию. Далее проводится психометрическая проверка этого инструментария, подтверждающая его дифференцирующую
* Профессор кафедры Психологии образования и педагогики, доктор психологических наук, профессор.
способность, а также изучаются корреляционные связи с другими методиками. Этим как бы подтверждается и сама теория, построенная на основе многоуровневых эмпирических обобщений, подготовленных деятельностью нескольких поколений психологов.
То же самое можно сказать, например, о «Большой пятерке» (Big Five) [11] - пятифакторной модели, описывающей структуру личности с помощью пяти относительно независимых черт (диспозиций): «нейротизм» (neuroticism, N); «экстраверсия» (extraversión, E); «открытость опыту» (openness to experience, O); «согласие, доброжелательность» (agreebleness, A); «сознательность, добросовестность» (conscientiousness, C). Эти черты так или иначе уже были выделены предшественниками создателей «Большой пятерки», уже стали во многом привычными для психологов, и их включение в данную модель, сопровождавшееся созданием соответствующего инструментария, получило широкое признание не только в США, но и в других странах. Этот же принцип многоуровневых эмпирических обобщений лежит в основе исследований интернального и экстернального локуса контроля Дж. Роттера [13], экстраверсии и интроверсии Г. Айзенка [9], типоведе-ния (психотипов личности) Майерс-Бриггс [7] и др.
Мы называем эти теории многоуровневыми эмпирическими обобщениями, потому что, как правило, несколько поколений психологов постепенно осуществляли такие обобщения, создавая свои частные эмпирически ориентированные теории и основанные на них диагностические методики и / или технологии психотерапевтической работы. Постепенно конструкты, которые использовались в таких теориях, становились привычными, а потому как бы самоочевидными и понятными и начинали использоваться в качестве «строительного материала» для создания уже более сложных «поликонструктных» теорий эмпирического типа. Достоинством таких теорий, построенных на основе многоуровневых эмпирических обобщений, является их тесная связь с практикой, с повседневной жизнью людей и их обыденными, житейскими обобщениями, реализуемыми в повседневной деятельности и общении. Поэтому при опоре на такие теории эмпирического типа открывается возможность для выведения неких следствий в виде рекомендаций и техник практической работы с людьми, оказания им психологической помощи и поддержки.
Аналогичная ситуация сложились в западной психологии и в сфере изучения благополучия / неблагополучия человека. При этом первоначально информация о психологическом благополучии и его индикаторах накапливалась в контексте изучения иных психологических проблем, а такие термины, как «субъективное благополучие» и «психологическое благополучие» использовались как синонимы. Bradburn N. [6] в качестве индикаторов психологического благополучия выделил «положительный и отрицательный аффекты», учитывая частоту и интенсивность каждого из аффектов, а также баланс между ними. Sauer & Warland (1982), использовали индикатор «удов-
летворенность жизнью»; Headey, Kelly, & Wearing (1993) писали о «качестве жизни» [цит. по: 12, p. 719]. Применяемый в таких исследованиях инструментарий был непосредственно адресован к самооценке благополучия и достаточно прост: респонденты отвечали на один или несколько прямых вопросов, оценивая, насколько они счастливы, удовлетворены жизнью или склонны к депрессии.
Проанализировав эту сложившуюся традицию изучения субъективного благополучия и использовавшийся инструментарий, C.D. Ryff сделала вывод о необходимости разработать психологическую концепцию субъективного благополучия. Особенностью подхода C.D. Ryff явилось то, что она обратилась к истокам данной проблемы и показала, что вопросы субъективного благополучия в той или иной форме затрагивались в рамках различных психологических подходов и концепций, то есть психология всегда имела дело с психологическим благополучием или неблагополучием человека, причем не только теоретически, но и практически (в консультативной и психотерапевтической работе) [12].
Ryff C.D. и Keyes C.L.M. кратко охарактеризовали походы и теоретические конструкты, которые были использованы при создании модели психологического благополучия, а именно, стадии психосоциального развития Эрик-сона, базовые жизненные тенденции Бюлера, изменения личности Ньюгарте-на, самоактуализация Маслоу, зрелость личности Олпорта, полностью функционирующая личность Роджерса, индивидуация Юнга [12, p. 720]. Опираясь на указанные концепции, C.D. Ryff построила модель психологического благополучия, включающую шесть факторов позитивного психологического функционирования, таких как «самопринятие» (Self-Acceptance), «личностный рост» (Personal Growth), «цель в жизни» (Purpose in Life), «позитивные отношения с окружающими» (Positive Relations With Others), «управление окружающей средой» (Environmental Mastery), «автономия» (Autonomy) [12, p. 720].
Для эмпирической проверки предложенной шестифакторной модели психологического благополучия C.D. Ryff разработала опросники, в одном из которых каждый фактор измерялся с помощью шкалы в 20 пунктов (всего 120 пунктов), в другом - с помощью шкалы в 14 пунктов (всего 84 пункта). А для проведения масштабного исследования на репрезентативной американской выборке методом телефонного опроса шкалы опросника по каждому из шести факторов вообще были сокращены до 3 пунктов (всего 18 пунктов). Причем важно подчеркнуть, что укороченные шкалы из 3 пунктов показывали коэффициенты корреляции с соответствующими исходными шкалами из 20 пунктов от 0.70 до 0.89 [12]. То есть минимизированный вариант опросника мог эффективно использоваться при проведении исследований. Кроме минимизированного опросника по психологическому благополучию в исследовании на репрезентативной американской выборке использовалась шкала
«депрессия» (depression), а также две шкалы - «счастье» (happiness) и «удовлетворенность жизнью» (life satisfaction), где требовалось просто ответить на один или несколько прямых вопросов о том, как респонденты себя ощущают.
Как можно видеть, в своих работах C.D. Ryff хорошо описала технологию разработки шестифакторной модели психологического благополучия. Ею был проанализирован целый ряд разработанных к тому времени психологических теорий личности (безусловно, не все, а те, которые с её собственной, субъективной точки зрения могли быть как-то связаны с переживаниями человеком благополучия / неблагополучия). В этих теориях она выделила основные конструкты и в результате анализа и обобщения данных конструктов построила свою шестифакторную модель, а также разработала соответствующий диагностический инструментарий.
Отметим, что в модели C.D. Ryff нет факторов, которые бы негативно влияли на переживание благополучия. Все шесть факторов в ее модели -положительные, а уровень психологического благополучия зависит от того, каковы значения (высокие или низкие) по каждому из факторов. При этом результаты, полученные на основе шестифакторной модели, где нет негативных факторов, сопоставляются, в том числе, и с показателями депрессии.
Поскольку же, как показали исследования, корреляции между шестью факторами и методиками по «удовлетворенности жизнью» и «балансом позитивного и негативного аффектов» либо отсутствовали, либо были невысокими, то в дальнейшем C.D. Ryff с соавторами предложила рассматривать результаты по этим разным методикам как два самостоятельных вида благополучия -«субъективное благополучие» (Subjective Well-being, SWB) и «психологическое благополучие» (Psychological Well-being, PWB), которые могут по-разному («высокое-высокое»; «высокое-низкое» и др.) сочетаться у конкретных людей [10]. И в том, и в другом случае методики хорошо, но по-разному дифференцируют испытуемых, и каждая показывает близкие результаты на разных выборках, в том числе, в исследованиях, проводимых в разных странах.
В отечественной психологии для решения аналогичных исследовательских задач либо используются зарубежные подходы и методики, в частности шестифакторная модель психологического благополучия C.D. Ryff [5], либо разрабатывают особые абстрактно-логические модели [1; 2]. Рассмотрим на примере исследования благополучия личности отличия моделей, разрабатываемых в отечественных исследованиях, от приведенных выше зарубежных моделей.
Проанализируем детально разработанную модель личностного благополучия, представленную в статье Н.А. Батурина, С.А. Башкатова, Н.В. Га-фаровой [1] и диссертации С.А. Башкатова [2]. Поскольку конструкты «субъективное благополучие» и «психологическое благополучие» уже получили в зарубежной психологии достаточно четкое описание в форме соответствующих моделей и измерительных инструментов, то вышеназванные отече-
ственные авторы предложили использовать другой конструкт - «личностное благополучие» как «системное образование психики» [1, с. 9] и построили модель этого конструкта [1, с. 10]. Данный подход представляет большой интерес, в том числе, потому, что он в значительной мере является отражением сложившейся в отечественной психологии традиции построения моделей различных психологических феноменов.
В рассматриваемой модели благополучия авторы выделяют четыре уровня, которым дают содержательную интерпретацию:
1. Уровень внешних внеличностныгх факторов, который соотносится с внешним внеличностныгм благополучием, включающим три компонента: биологические блага (витальность, пол, возраст), социальные блага (семейные отношения, межличностные отношения), материальные блага (уровень доходов, жилищно-бытовые условия).
2. Уровень личностных факторов - соотносится с психологическим благополучием, включающим три компонента: позитивные черты характера, базовые свойства личности, свойства темперамента.
3. Уровень межличностныгх факторов - соотносится с межличностным благополучием, включающим три компонента: позитивные поступки и действия, благоприятное межличностное взаимодействие, социально-значимые достижения.
4. Уровень субъективно-личностных факторов - соотносится с субъективным благополучием, включающим три компонента: аффективный компонент, когнитивно-аффективный компонент, когнитивный компонент.
Как можно видеть, в отличие от зарубежных рассматриваемая модель опирается не на эмпирические обобщения, а на теоретическую работу с понятиями, на формально-логические обобщения. Данная модель, изображенная в виде графической схемы, представляется вполне логичной и теоретически обоснованной, однако у такой модели в сравнении с приведенными выше западными моделями благополучия человека, есть одна особенность. Эта модель хорошо подходит для преподавательской, научно-педагогической деятельности (в случае, если бы студентам нужно было прочитать лекцию о том, что такое благополучие), но от неё сложно перейти к практическому использованию, например, в психодиагностических целях, то есть к выработке инструментария. Поэтому когда в отечественных психологических работах используется построение подобных абстрактно-логических моделей, содержащих большое число уровней и компонентов, то дальнейший шаг обычно такой: для каждого из уровней и компонентов подбирается большое число различных методик, как правило, разработанных на Западе (с их описанным выше подходом к разработке психологических конструктов, созданию моделей и соответствующего инструментария) и адаптированных нашими отечественными исследователями.
Так, С.А. Башкатовым [2] «для эмпирического исследования использовался следующий диагностический комплекс методик. 1. Группа методик для диагностики уровня личностного благополучия: «Шкала переживания счастья» М. Фордайса в адаптации С.А. Башкатова, опросник «Позитивной и негативной эмоциональности» Д. Уотсона и соавт. в адаптации Е.Н. Осина, опросник «Мера субъективного счастья» С. Любомирской в адаптации Д.А. Леонтьева и Е.Н. Осина, «Шкала удовлетворенности жизнью» Э. Динера и соавт. в адаптации Д.А. Леонтьева и Е.Н. Осина. 2. Группа методик для диагностики характерологической позитивности: опросник «Склонность к благодарности» М. МакКаллоу и Р. Эммонса, «Шкала прощения» МакКаллоу и соавт., сокращенный вариант опросника VIA-IS К. Пе-терсона и М. Селигмана - все в адаптации С.А. Башкатова. 3. Группа методик для диагностики свойств темперамента и личности, социальных и социально-демографических характеристик: личностный опросник NEO PI-R П. Коста и Р. МакКрэй в адаптации В.Е. Орла, И.Г. Сенина, опросник темперамента Я. Стреляу в адаптации Н.Н. Даниловой, А.Г. Шмелева, авторская анкета для выявления социальных и социально-демографических характеристик» [2, с. 6]. При этом, хотя методик много, данный набор всё же не является четко структурированным в соответствии с вышеприведенной теоретической моделью личностного благополучия.
Безусловно, проведение такого количества методик, а также обработка результатов с использованием корреляционного и факторного анализа представляют несомненный и самостоятельный интерес (в частности, как различные конструкты, созданные на Западе на основе эмпирических обобщений, оказываются взаимосвязанными между собой). Но с практической точки зрения такой набор методик вызывает ряд вопросов. Допустим, кто-то хочет исследовать для практических целей личностное благополучие школьников или студентов, или представителей какой-то профессии, опираясь на модель С.А. Башкатова и соавторов [1, 2]. Сможет ли он найти и провести все вышеперечисленные методики? Вряд ли. Скорее для этой цели он возьмет какую-то одну (в лучшем случае две-три) из адаптированных западных методик и этим ограничится. Вероятно, подобные отечественные модели, представляя теоретико-экспериментальный и научно-педагогический интерес, являются малопригодными для практического использования в психодиагностических или иных целях.
В отечественной психологии сложилась противоречивая ситуация. С одной стороны, поскольку зарубежные теории нередко критикуются отечественными психологами за эмпиризм, за опору на методологию позитивизма и прагматизма (хотя это признанные в мире философские методологические подходы, которые подвергаются критике только со стороны марксистской философии), то разрабатываются свои особые абстрактно-логические модели изучаемых психологических феноменов. А с другой стороны, по-
давляющее большинство исследований, касающихся психологии личности, психологии индивидуальных различий, использует именно адаптированные западные методики в качестве основных исследовательских инструментов.
Остановимся на предпринятой нами совместно с Л.В. Карапетян [3,4] попытке пойти при изучении ощущения человеком собственного благополучия или неблагополучия тем исследовательским путем, который более соответствует западной традиции, и которым шла C.D. Ryff [12], создавая шестифакторную модель психологического благополучия. Речь идет о построении модели благополучия на основе многоступенчатых обобщений эмпирического типа.
Учитывая терминологические сложности, имеющие место при изучении благополучия, а именно, то, что на Западе сейчас термин «субъективное благополучие» связан с одним конструктом и инструментарием [6], а термин «психологическое благополучие» связан с другим конструктом и инструментарием [12], мы полагаем, что использование данных терминов без применения соответствующих инструментов было бы недостаточно корректным. То, что в отечественной психологии широко используются термины «субъективное благополучие», «психологическое благополучие», наполняемые при этом иным содержанием, чем на Западе, усиливает научно-языковую омонимию, затрудняя тем самым коммуникацию по проблеме благополучия между психологами разных стран. Термин «личностное благополучие» тоже не представляется возможным использовать, поскольку его трактовка С.А. Башкатовым и соавторами [1, 2] связана именно с их вышеприведенной моделью, которая нами не используется. В отечественной психологии встречаются и такие термины, как «эмоциональное благополучие», «психоэмоциональное благополучие», «эмоционально-психологическое благополучие», соотношение которых между собой и с западными традициями не является однозначным, поэтому их также сложно использовать. В связи с этим нами в качестве рабочего взят термин «эмоционально-личностное благополучие».
Как уже сказано, при построении модели эмоционально-личностного благополучия мы пошли путем, аналогичным тому, которым шла C.D. Ryff [12]. Но в отличие от C.D. Ryff, которая создавала свою шестифакторную модель психологического благополучия, анализируя разработанные к тому моменту в психологии и психотерапии концепции личности, мы решили пойти по пути анализа и учета понятий и категорий, так или иначе имеющих отношение к проблеме благополучия человека и выработанных а) в философии, начиная с Античности; б) в психологии личности, дифференциальной психологии и других разделах психологии; в) выработанных в обыденном создании и закрепленных в языке, а потому получивших своё отражение в различных толковых словарях.
Проведенный анализ философской и психологической литературы, а также различных толковых словарей позволил нам выделить девять част-
ных факторов, которые могут быть объединены в обобщенный конструкт «эмоционально-личностного благополучия» [3; 4].
Рассматриваемая девятифакторная модель эмоционально-личностного благополучия включает:
1. Три позитивных фактора - счастливый, везучий, оптимист, ориентированные на внутренний мир человека (отношение человека к своей жизни, установки по отношению к своему прошлому и будущему, чувство защищенности / незащищенности).
2. Три позитивных фактора - надежный, компетентный, успешный, ориентированные на внешний мир (отношениями с людьми - друзьями, близкими людьми и дальними, а также с деятельностью и ее качеством).
3. Три негативных фактора - пессимист, несчастливый, завистливый, высокие оценки по которым понижают общий уровень эмоционально-личностного благополучия.
При этом наряду с оценками по отдельным факторам, есть возможность получать суммарные оценки по каждому из трех блоков и общую оценку по всем девяти факторам [3].
Этот конструкт был положен в основу методики «Самооценка эмоционально-личностного благополучия» (СЭЛБ). Поскольку методика создавалась нами как исследовательская, а не психодиагностическая, то испытуемым предлагались для оценки непосредственно девять вышеназванных факторов. Здесь мы также опирались на исследования К. Рифф, которая для проведения массовых опросов использовала минимизированный вариант опросника, где на каждый фактор предлагалось не 20, а 3 вопроса, то есть нет необходимости разрабатывать опросники, содержащие большое число пунктов по каждому фактору, чтобы получить важную информацию. Более того, широко применяемая в психологических исследованиях методика Дембо-Рубинштейн по сути содержит шкалы, состоящие из одного пункта, название каждого из которых подписано под Ш-тисантиметровым отрезком, где испытуемый отмечает степень выраженности у него данного качества. В определенной мере однопунктовыми шкалами являются и дескрипторы семантического дифференциала, особенно, в случае униполярных шкал. Учитывая сказанное, было принято решение использовать девять выделенных факторов в качестве простых индикаторов, относительно которых испытуемые по 7-балльной системе должны были оценить степень выраженности у них каждого фактора.
Полученные на выборке 2229 респондентов разных профессиональных групп результаты показали, что задача оценки себя по девяти вышеперечисленным факторам эмоционально-личностного благополучия принимается респондентами хорошо. При проведении корреляционного анализа (по Спир-мену) было получено большое число достоверных связей факторов методики «Самооценка эмоционально-личностного благополучия» с показателями методик «Соцально-психологическая адаптация» К. Роджерса и Р. Даймонда,
«Опросник стиля атрибуции» М. Селигмана, «Опросник выгорания» К. Мас-лач и С. Джексона, что свидетельствует о возможности использования методики СЭЛБ в исследовательских целях.
Список литературы:
1. Батурин Н.А., Башкатов С.А., Гафарова Н.В. Теоретическая модель личностного благополучия // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Психология». - 2013. - Т. 6, № 4. - С. 4-13.
2. Башкатов С.А. Разноуровневые факторы личностного благополучия: автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - Челябинск, 2013. - 24 с.
3. Глотова Г.А. Структура и индикаторы субъективного благополучия // Международная научная школа психологии и педагогики. Ежемесячный научный журнал. - 2014. - № 7 (15), Ч. 2. - С. 22-25.
4. Глотова Г.А., Карапетян Л.В. Особенности представлений о себе у различных групп испытуемых // Известия Уральского государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. - 2009. -№ 1/2 (62). - С. 52-60.
5. Фесенко П.П. Имеет ли понятие психологического благополучия социально-культурную специфику? // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2005. - № 4, Т. 2. - С. 132-138.
6. Bradburn N. The Structure of Psychological well-being / N. Bradburn. -Chicago: AldenePab, - 1969. - 269 p.
7. Briggs Myers I., McCaulley M. Manual: A Guide to the Development and Use of the Myers-Briggs Type Indicator. - Palo Alto: Consulting psychologists Press, Inc., 1985. - 309 р.
8. Deci E.L., Ryan R.M. Self-Determination Theory and the Facilitation of Intrinsic Motivation, Social Development, and Well-Being // American Psychologist. - 2000. - Vol. 55, No. 1. - P. 68-78.
9. Eysenck H.J., Eysenck S.B.G. Personality Structure and Measurement. -London: Routledge & Kegan Paul PLC, 1969.
10. Keyes C.L.M., Shmotkin D., Ryff, C.D. Optimizing well-being: The empirical encounter of two traditions // Journal of Personality and Social Psychology. - 2002, Vol. 82, № 6. - P. 1007-1022.
11. McCrae R.R., John O.P. An introduction to the five-factor model and its applications // Journal of Personality. - 1992. - Vol. 60. - P. 175-215.
12. Ryff C.D., Keyes C.L.M. The structure of psychological well-being revisited // Journal of Personality and Social Psychology. - 2002. - V 82, № 6. -P. 1007-1022.
13. Rotter J. Generalized expectancies for internal versus external control of reinforcement // Psychological Monographs: General and Applied. - 1966. - Vol. 80, No. 1 (609). - P. 1-28.
