CC BY
23УДК 343.132 DOI 10.25724/VAMVD.JSTU
ББК 67.410.212.2
А. К. Салыкова
СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ РОССИЙСКОГО «ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ
О СОТРУДНИЧЕСТВЕ» И КАЗАХСТАНСКОГО «СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ»
С ЗАРУБЕЖНЫМИ АНАЛОГАМИ
В статье рассматривается содержание зарубежных сделок (упрощенных уголовно-процессуальных процедур), имеющих общие черты с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) как правовым институтом по законодательству Российской Федерации и Республики Казахстан. Представляется очевидным, что в нормах зарубежного законодательства необходимо анализировать не все сделки или упрощенные уголовно-процессуальные процедуры, а только те, которые имеют общие черты с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) как правовым институтом по законодательству Российской Федерации и Республики Казахстан. В англо-саксонской системе права наиболее распространены сделки о признании вины — «plea bargaining». Более сходной с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) по предмету и назначению является такая форма сделки в США, как «соглашение об иммунитете», данная процедура также называется «превращение в свидетеля обвинения». В современной Великобритании только в отдельных ее частях (Англия и Уэльс) соглашения р^ вargaining имеют ограниченное использование и отличаются от одноименных сделок в США. Говоря о других странах с англо-саксонской системой права, например Израиле, можно констатировать, что сделки о признании вины — весьма распространенное правовое явление. Автор опровергает тезис о том, что досудебное соглашение о сотрудничестве (соглашение о сотрудничестве) — это институт, заимствованный из зарубежного права, исследует вопрос о положительном опыте законодательной регламентации досудебного соглашения о сотрудничестве в Республике Беларусь.
Ключевые слова: досудебное соглашение о сотрудничестве, сделка о признании вины, упрощенные уголовно-процессуальные процедуры.
A. K. Salykova
COMPARATIVE LEGAL ANALYSIS OF THE RUSSIAN "PRE-TRIAL COOPERATION AGREEMENT"
AND THE KAZAKHSTAN "COOPERATION AGREEMENT" WITH FOREIGN COUNTERPARTS
The article analyzes the content of foreign transactions (simplified criminal procedures) that have common features with the pre-trial cooperation agreement (cooperation agreement) as legal institutions under the legislation of the Russian Federation and the Republic of Kazakhstan. It seems obvious that in the norms of foreign legislation it is necessary to analyze not all transactions or simplified criminal procedural procedures, but only those that have common features with the pre-trial cooperation agreement (cooperation agreement) as legal institutions under the legislation of the Russian Federation and the Republic of Kazakhstan. In the Anglo-Saxon system of law, plea bargaining is the most common plea bargain. More similar to the pre-trial cooperation agreement (cooperation agreement) on the subject and purpose is such a form of transaction in the United States, as the "immunity agreement", this procedure is still called "turning into a witness for the prosecution". In Britain today, only in separate parts (England and Wales) agreement р^ вargaining are of limited use, and are different from the transactions in the United States. Speaking about other countries with the Anglo-Saxon system of law, for example, Israel, it can also be stated that plea bargains are a very common legal phenomenon. The author refutes the widespread thesis that the latter are institutions borrowed in foreign law, explores the positive experience of the legislative regulation of the pre-trial cooperation agreement in the Republic of Belarus.
Key words: pre-trial cooperation agreement, plea bargain, simplified criminal procedure procedures.
В научной литературе практически общепризнанным является мнение, что досудебное соглашение о сотрудничестве — институт, заимствованный из зарубежного уголовного права [1, с. 273]. С. С. Клюшников называет отечественное досудебное соглашение о сотрудничестве сконструированным во многом по образу и подобию итальянского «abbreviato» и «patteggiamento» [2, с. 4], признавая, впрочем, наличие общих черт в регламентации данного правого института с законодательством стран англо-саксонской системы права [2, с. 23]. В работах, посвященных досудебному соглашению о сотрудничестве, при исследовании сравнительно-правового аспекта темы авторы рассматривают разновидности «сделок с правосудием» [3, с. 180—189]; [4, с. 89—91; 12] или особенности сокращенных (упрощенных) уголовно-процессуальных процедур [5, с. 42—52] в зарубежном законодательстве.
На наш взгляд, такой подход содержит в себе логическую ошибку — сравнение разных по объему понятий. «Сделки с правосудием» и «сокращенные (упрощенные) уголовно-процессуальные процедуры» — это понятия более широкие, чем досудебное соглашение о сотрудничестве. Последнее является одной из возможных разновидностей первых.
В статье 62 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) наряду с досудебным соглашением о сотрудничестве названы еще две формы уголовно-процессуальных процедур, влияющих на назначение наказания: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинение (глава 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) и особенности судебного производства по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме (ст. 226.9 УПК РФ). В части 3 ст. 55 Уголовного кодекса Республики Казахстан (далее — УК РК) таковыми названы ускоренное досудебное расследование и процессуальное соглашение, формами которого являются сделка о признании вины и соглашение о сотрудничестве.
В связи со сказанным и принимая во внимание объект исследования, представляется очевидным, что в нормах зарубежного законодательства необходимо анализировать не все сделки или упрощенные уголовно-процессуальные процедуры, а только те, которые имеют общие черты с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) как правовыми институтами по законодательству Российской Федерации и Республики Казахстан.
В англо-саксонской системе права наиболее распространены сделки о признании вины — plea bargaining. В США они регламентированы Федеральными правилами уголовного процесса (11 Правило), принятыми Верховным Судом США, включенными в раздел 18 Свода законов США. В решении Верховного суда США по делу «Сантебелло против Нью-Йорка» (1971 г) такая сделка была признана «необходимостью правовой жизни» [6, p. 177]. Поправки к указанному 11 Правилу, утвержденные в 1974 г., предписывали стремиться к упрощению всех уголовно-процессуальных действий, беспристрастности при рассмотрении дела и устранению неоправданных расходов и проволочек [7, с. 15].
Соглашение о признании вины — это «разрешенная законом письменная сделка обвиняемого и защитника с обвинителем, в которой в обмен на признание обвиняемым (подсудимым) своей вины в менее тяжком преступлении обвинитель отказывается от всестороннего исследования обстоятельств дела, которое прояснило бы истину, а также от поддержания обвинения в более тяжком преступлении» [8, с. 84]. Как отмечает С. С. Клюшни-ков, сделка о признании вины «реализуется в трех подвидах: о признании вины в обмен на смягчение обвинения, о признании вины в обмен на снижение наказания, о признании вины в обмен на смягчение обвинения и снижение наказания» [2, с. 24].
Р^ bargaining в большей степени сопоставима с особым порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинение (глава 40 УПК РФ) и сделкой о признании вины (ст. 613—617 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее — УПК РК)), которые не являются объектом нашего исследования. Р^ bargaining с российским досудебным соглашением о сотрудничестве и казахстанским соглашением о сотрудничестве практически не имеют общих черт: у них разные предметы, назначение и правовые последствия. Как справедливо заметил И. Э. Звечаровский, «в отличие от зарубежных аналогов, цель которых — признание вины, достижение согласия в части квалификации и размера наказания, цель введения института досудебного соглашения о сотрудничестве в России — стимулирование положительных посткриминальных поступков» [9, с. 14].
Впрочем, элемент сотрудничества в р^ bargaining может присутствовать. Так, Н. Ю. Холмогорова отмечает, что «большинство соглашений о признании вины в США происходит после составления и предъявления подозреваемому обвинительного акта. Однако подозреваемый может начать переговоры о соглашении до предъявле-
ния обвинения. Такое признание вины до предъявления обвинения бывает полезно, если прокурор хочет использовать подозреваемого для дачи им показаний против других преступников, предлагая, например, выдать главаря банды. В результате этого лицо, ставшее сотрудничать с обвинителем, может быть полностью освобождено от уголовной ответственности. В таком случае обвинительный акт не предъявляется, и другие сообщники лишены возможности узнать о сотрудничестве подозреваемого с обвинением» [10, с. 87].
О. Н. Тисен, ссылаясь на Федеральные правила США, называет среди обстоятельств, принимаемых прокурором во внимание при заключении сделки, наличие у обвиняемого стремления к сотрудничеству и реальное содействие в раскрытии преступлений с его стороны [5, с. 58]. «Признание вины само по себе уже рассматривается как один из способов сотрудничества. В то же время, — пишет Ю. В. Кувалдина, — все чаще стали заключаться сделки под „условием", что обвиняемый не только признает вину, но и выполнит какую-либо полезную работу для общества, возместит убытки потерпевшему, поможет изобличить соучастников (подраздел (с) (1) Правила 11 Федеральных правил уголовного процесса в окружных судах США). При положительном посткриминальном поведении лица суд, назначая наказание, не вправе выйти за пределы обещанной „вилки" наказаний. Этот вариант оставляет возможность преследования лица на основе самостоятельно (не от него) полученных доказательств. Соглашение о содействии в расследовании других дел или уголовном преследовании других лиц может быть заключено уже после осуждения лица. В этом случае осужденного стимулируют к заключению соглашения, обещая снизить наказание, назначенное ему по приговору суда» [11, с. 75].
Только принимая во внимание возможное наличие элемента сотрудничества в р1еа bargaining, данный вид сделки, на наш взгляд, можно сопоставлять с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве). Общей чертой является субъектный состав сделки и соглашений — они заключаются между прокурором и обвиняемым при участии защитника. Отличительной особенностью р1еа bargaining является то, что она заключается в присутствии федерального судьи, которому отводится роль арбитра, который следит за соблюдением гарантированных законом прав и реализацией основных принципов судопроизводства при согласовании условий сделки, устанавливает добровольность заключения обвиняемым сделки о признании вины и осознание им ее последствий [5, с. 59]. Кроме того, при форму-
лировании условий р^ bargaining прокурором учитывается позиция потерпевшего [5, с. 59], что не характерно для соглашения о сотрудничестве.
Предметом р^ bargaining, в отличие от досудебного соглашения о сотрудничестве (соглашения о сотрудничестве), как уже отмечалось, не во всех случаях являются действия обвиняемого по содействию стороне обвинения, зато предметом сделки выступают обязательства прокурора (по отказу от всестороннего исследования обстоятельств дела, которое прояснило бы истину, от поддержки обвинения в более тяжком преступлении, от одного или нескольких эпизодов преступной деятельности или переквалификации на менее тяжкое преступление [5, с. 54]. При этом заключение сделки о признании вины в США не гарантирует снижения обвиняемому наказания, а лишь предполагает такую возможность, поскольку суд не связан какими-либо законодательными ограничениями в связи с подобным сотрудничеством обвиняемого со следствием [12, с. 65].
Более сходной с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) по предмету и назначению является такая форма сделки в США, как «соглашение об иммунитете», данная процедура еще имеет название «превращение в свидетеля обвинения». Суть данной сделки в том, что причастное к совершению преступления лицо в обмен на подробные показания о произошедшем выводится из разряда подозреваемых 15, с. 61]. Процедура заключения данной сделки достаточно сложная, так как такое решение должно быть согласовано с Министерством юстиции. Лишь после одобрения сделки вышестоящим руководством федеральный прокурор может обратиться в окружной суд, который издает распоряжение о принудительной даче показаний субъектом иммунитета. После распоряжения судьи свидетель не вправе отказаться от дачи показаний как против других лиц, так против самого себя в обмен на предоставленный иммунитет. Сделка является письменной [13]. Чаще всего «соглашение об иммунитете» заключается между сторонами защиты и обвинения на стадии предварительного слушания дела в суде, стороны заранее обговаривают возможность заключения такого рода сделки. Это обусловлено тем, что, во-первых, только судья может разрешить спор сторон, во-вторых, только на данной стадии уголовного судопроизводства США доказательства получают свое процессуальное закрепление и юридическую силу, а судья приходит к выводу, достаточно ли оснований полагать, что преступление имело место, и его совершил этот обвиняемый [14, с. 93—96.]. Из-за
сложности процедуры указанный вид сделки заключается нечасто.
В современной Великобритании только в отдельных ее частях (Англия и Уэльс) соглашения р^ вargaining имеют ограниченное использование, и отличаются от одноименных сделок в США. А. В. Пиюк отмечает, что указанные соглашения в данных странах «являются вынужденным для обвинения шагом, применяемым, как правило, при недостаточности улик, сделка допускается только для того, чтобы обвинитель и защита договорились о признании обвиняемым вины по каким-либо составам преступлений, с тем, чтобы обвинитель просто не предъявлял обвинения еще в совершении каких-либо преступлений либо эпизодов. Суд при этом сохраняет беспристрастность — поскольку прокурором обвинения в совершении каких-либо преступлений не предъявлены, традиционно не имеется и оснований для судопроизводства. Принципиален и еще один момент — сделки в этих странах заключаются обвинителями в случае признания вины обвиняемым в обмен на отказ от обвинения в какой-либо части, никаких иных обязательств ни обвинитель, ни суд на себя не принимают, сделки по поводу меры наказания недопустимы ни в Англии и Уэльсе, ни в Австралии в штате Виктория, суды оставляют за собой право самостоятельно разрешать данные вопросы» [15].
Говоря о других странах с англо-саксонской системой права, например Израиле, также можно констатировать, что сделки о признании вины — это весьма распространенное правовое явление. Законодательного определения сделки нет, однако Министерство юстиции Израиля в своем разъяснении «О применении сделок» (п. 1) раскрывает данное понятие: «Сделка о признании вины — это соглашение между стороной обвинения и стороной защиты, в результате которой сторона обвинения обязуется отказаться от части пунктов обвинения и/или требовать назначение менее сурового наказания в ответ на признание обвиняемым вины в части обвинения или обвинения в целом, или признании фактов, достаточных для признания его виновным».
Поскольку предметом рассматриваемых р^ вargaining не выступают действия виновного по сотрудничеству с обвинением, такие сделки нельзя, на наш взгляд, назвать аналогом российского досудебного соглашения о сотрудничестве или казахстанского соглашении о сотрудничестве, а потому детальное их сравнение не имеет смысла. То же самое можно сказать и о многих предусмотренных законодательством континентальной Европы ускоренных производствах или сделок.
Так, в качестве примера сделки, предусмотренной УПК Франции, в литературе называют процедуру, регламентируемую ст. 41-2 УПК Франции [3, с. 187—188] и § 153а УПК ФРГ «Прекращение производства дела при исполнении обязательств и указаний». Полагаем, что указанные процедуры отличаются от досудебного соглашения о сотрудничестве (соглашении о сотрудничестве), прежде всего, по целевому назначению. Французская и германская модели рассмотренных специальных процедур ориентированы на применение за преступления, не представляющие большой общественной опасности, альтернативных наказанию мер, содержащих незначительный карательный элемент и направленных на возмещение потерпевшему вреда, предупреждение новых преступлений. При этом вопрос о содействии расследованию вообще не стоит. Факт совершения преступления доказан, виновный признает свою вину. Основное же назначение досудебного соглашения о сотрудничестве — стимулировать активное содействие виновного в расследовании преступлений в обмен на предусмотренные законом правовые последствия (смягчение наказания и др.).
Как отмечалось нами ранее, принято считать, что прообразом российского досудебного соглашения о сотрудничестве являются итальянские сделки с правосудием. В российских уголовно-правовых исследованиях рассматриваемого вопроса, отмечается, что в УПК Италии закреплены две сокращенных процедуры: «abbreviato» и «patteggiamento», первую называют укоренной процедурой, вторую — ходатайство о наказании по просьбе сторон [15]; [1, с. 276]; [2, с. 25—26]. Однако, обратившись непосредственно к УПК Италии, можно увидеть, что Книга VI данного кодекса, имеющая название «Специальные процедуры» (Procedimenti speciali), предусматривает пять таких процедур: ускоренный порядок (giudizio abbreviato) (ст. 438—443); назначение наказания по просьбе сторон (l'applicazione della pena su richiesta delle parti) (ст. 444—448); прямое разбирательство (giudizio direttissimo) (ст. 449—452); немедленное решение (giudizio immediato) (ст. 453—458); процедура приказа (pro-cedimento per decreto) (ст. 459—464).
Отметим, что слово «^breviato» имеет место в названии первой процедуры, слово «patteg-giamento» в УПК Италии вообще не употребляется, хотя и используется в юридической литературе применительно ко второй [16]; [17].
Содержание указанных пяти специальных процедур достаточно обстоятельно рассмотрено А. А. Суминым, О. В. Химичевой [18]. Опираясь на исследование данных авторов и собственно на положения УПК Италии, можно сделать вывод о том, что все
пять специальных процедур направлены на упрощение и ускорение судопроизводства при согласии обвиняемого с квалификацией преступления или при очевидности доказательств виновности лица, его совершившего, применяются в большинстве случаев (кроме первой процедуры) по делам о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности. Ни в одной из рассмотренных специальных процедур не является условием смягчения наказания способствование лица расследованию преступления. Назначение наказания по просьбе сторон или, как многие называют данную процедуру, «patteggiamento» скорее является прообразом сделки о признании вины по законодательству Республики Казахстан и особого порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (глава 40 УПК РФ) [18], но это выходит за рамки нашего исследования. То же самое можно сказать и о специальных процедурах других стран континентальной Европы. Упрощенная процедура уголовного судопроизводства, предусмотренная ст. 655, 694—700 УПК Испании, ст. 392 Португалии, как справедливо отмечается в литературе, относится к разряду сделок о согласии с обвинением [19, с. 37]. Сделки (соглашения) о признании вины есть в УПК Молдовы (ст. 504— 509), УПК Украины (Глава 35).
Для исследования вопроса о возможности заимствования положительного опыта законодательной регламентации досудебного соглашения о сотрудничестве необходимо обратиться к законодательству тех стран, которые имеют такой опыт.
В Республике Беларусь досудебное соглашение о сотрудничестве как правовой институт действует с января 2015 г., регламентируется уголовным и уголовно-процессуальным кодексами (далее — УК РБ, УПК РБ). Определение досудебного соглашения о сотрудничестве дано в УПК РБ: «досудебное соглашение о сотрудничестве — соглашение, заключаемое в письменном виде между подозреваемым (обвиняемым) и прокурором, в котором определяются обязательства подозреваемого (обвиняемого) по оказанию содействия предварительному следствию и условия наступления ответственности подозреваемого (обвиняемого) при выполнении им указанных обязательств (п. 41 ч. 1 ст. 6 УПК РБ)».
В качестве интересных моментов законодательной регламентации досудебного соглашения о сотрудничестве в УПК РБ (касающихся самого соглашения, а не особенностей расследования и судебного производства), вопрос о заимствовании которых следует, на наш взгляд, рассматривать отдельно, можно выделить:
— возможность заключение соглашения с несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым), в присутствии законного представителя (ч. 1 ст. 4686 УПК РБ);
— более детальное описание содержания сотрудничества подозреваемого (обвиняемого): «содействие предварительному следствию в расследовании преступления, изобличении других соучастников преступления, розыске имущества, приобретенного преступным путем, а также действия по возмещению имущественного ущерба, уплате дохода, полученного преступным путем, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного преступлением. Подозреваемый (обвиняемый) также дополнительно может взять на себя обязательство сообщить известные ему сведения о других преступлениях и лицах, их совершивших» (ч. 4 ст. 4686 УПК РБ);
— отсутствие определения правовых последствий выполнения обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве в УПК РБ (они в соответствии с назначением правовых отраслей регламентируются только УК РБ).
В УК РБ досудебному соглашению о сотрудничестве посвящена отдельная статья 691 «Назначение наказания в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве». Она располагается между статьей о назначении наказания при наличии смягчающих обстоятельств (ст. 69) и статьей о назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 70). Такое месторасположение рассматриваемой нормы отличается и от российского, и от казахстанского варианта, оно подчеркивает самостоятельность досудебного соглашения о сотрудничестве как правового института, который рассматривается белорусским законодателем вне рамок института обстоятельств, смягчающих наказание, (российский вариант) и вне института назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (казахстанский вариант).
Положительным моментом законодательной регламентации рассматриваемого института в ст. 691 УК РБ, является формулировка условия применения смягчения наказания — «При выполнении лицом, совершившим преступление, обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве...». В частях 2 и 4 ст. 62 УК РФ говорится о факте заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, что противоречит сути соглашения и его уголовно-процессуальной регламентации. В части 3 ст. 55 УК РК используется формулировка «при выполнении условий процессуального соглашения». Какое выражение уместнее использовать: «выполнение обязательств» или «выполнение условий» — требует осмысления, но то, что правовые последствия досудебного
соглашения о сотрудничестве правильнее связывать именно с фактом его выполнения, а не заключения, на наш взгляд, бесспорно.
Правовые последствия выполнения обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, в УК РБ дифференцируются, в зависимости от категории и объекта преступления, а также его наказуемости в виде пожизненного заключения или смертной казни.
Так, согласно ч. 1 ст. 691 УК РБ, «при выполнении лицом, совершившим преступление, обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, срок или размер наказания не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида основного наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, а в случае совершения лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, сопряженного с посягательством на жизнь или здоровье человека, — двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида основного наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса».
Часть 2 указанной статьи гласит: «Правила, предусмотренные частью 1 настоящей статьи, не применяются в отношении лица, совершившего преступление, за которое соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса предусмотрены пожизненное заключение или смертная казнь. В этом случае при выполнении лицом, совершившим преступление, обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, смертная казнь не применяется. Такому лицу может быть назначено наказание в виде пожизненного заключения или лишения свободы в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части настоящего Кодекса». Иных правовых последствий (освобождение от уголовной ответственности, наказания, условное осуждение и др.) не предусмотрено.
Возможность заимствования подобной дифференциации требует самостоятельного осмысления, но, безусловно, представляет интерес.
Сравнительно-правовой анализ российского досудебного соглашения о сотрудничестве и казахстанского соглашения о сотрудничестве с зарубежными аналогами позволяет сделать ряд выводов.
Российское досудебное соглашение о сотрудничестве не является институтом, полностью заимствованным из зарубежного законодательства. Безусловно, сделки (соглашения) с правосудием и иные специальные процедуры судопроизводства присутствовали в законодательствах зарубежных стран, особенно относящихся к англо-саксонской системе права. Однако в большинстве стран данной правовой системы распространены сделки о
признании вины, которые по своему целевому назначению, содержанию и процедуре сопоставимы с российской процедурой, предусмотренной главой 40 УПК РФ, и казахстанской сделкой о признании вины, но не с досудебным соглашением о сотрудничестве. С последним в какой-то мере можно сравнивать сделки о признании вины, заключаемые под условием сотрудничества со стороной обвинения (США). Но ввиду их существенных отличий, а также специфики судопроизводства стран англо-саксонской системы права, допускающей фактический отказ государства от установления объективной истины в уголовном процессе в обмен на упрощение, ускорение и удешевление судебных процедур, вряд ли можно вести речь о заимствовании опыта законодательной регламентации таких сделок российским и казахстанским законодателем.
Сопоставимой с досудебным соглашением о сотрудничестве (соглашением о сотрудничестве) является такая форма сделки в США, как «соглашение об иммунитете» или «превращение в свидетеля обвинения». Их сходство частично в предмете - стороны согласовывают, какие действия по содействию обязуется совершить подозреваемый, однако в американской сделке указываются обязательства прокурора, в российском и казахстанском варианте такие обязательства не обозначаются, а указываются лишь возможные уголовно-правовые последствия. Есть частичное сходство в субъектах: одной из сторон во всех соглашениях является прокурор (в США требуется согласование с министерством юстиции), другой стороной в американском варианте соглашения — подозреваемый, в российском — подозреваемый или обвиняемый, в казахстанском — подозреваемый, обвиняемый, подсудимый или осужденный. Различия есть и в правовых последствиях: соглашение об иммунитете исключает уголовную ответственность. Освобождение от уголовной ответственности как возможное правовое последствие соглашения о сотрудничестве, наряду со смягчением наказания, предусмотрено УК РК. Российский законодатель такое последствие не предусматривает. Возможность его включения в УК РФ требует дополнительного осмысления.
В законодательстве стран континентальной Европы отсутствует аналог досудебного соглашения о сотрудничестве, в связи с чем вопрос о заимствовании какого-либо положительного опыта в данной сфере вообще не стоит.
Интересен подход к законодательной регламентации досудебного соглашения о сотрудничестве в Республике Беларусь, особенностями которого являются размещение нормы о досудебном соглашении о сотрудничестве в самостоятельной статье УК РБ; связь смягчения наказания с фак-
том выполнения обязательств по соглашению, а не с фактом его заключения; дифференциация смягчения наказания в зависимости от категории преступления и его объекта, наказуемости в виде
1. Климанова О. В. История и особенности современного правового регулирования и практики применения аналогов института досудебного соглашения о сотрудничестве в зарубежных странах // Вестник Самарского государственного университета. 2014. № 11—2 (22).
2. Клюшников С. С. Институт досудебного соглашения о сотрудничестве и его уголовно-правовое значение: автореф. дис. ... канд. юрид наук. Краснодар, 2013.
3. Родин С. С., Яджин Н. В. Досудебное соглашение и «сделка с правосудием»: прагматизм без конфликта с нравственностью? // Юридическая наука и правоприменительная практика. 2014. № 4.
4. Шилкина А. Н., Ментюкова М. А. Сравнительная характеристика института досудебного соглашения о сотрудничестве в уголовном процессе России и зарубежных стран // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2016. № 12—3. С. 89—91.
5. Тисен О. Н. Теоретические и практические проблемы института досудебного соглашения о сотрудничестве в российском уголовном судопроизводстве. М., 2016.
6. Abraham H. J. The Juditial Process: An Introductory Analysis of the Courts of the United States, England and France. 6th ed. New York: Oxford University Press, 1993.
7. Федеральные правила уголовного процесса в судах США // Сборник ассоциации американских юристов-адвокатов // Законодательная инициатива для Центральной и Восточной Европы. 2000.
8. Davis J. R. Criminal Justice in New York City. New York, 1990. P. 5.
9. Звечаровский И. Э. Юридическая природа института досудебного соглашения о сотрудничестве // Законность. 2009. № 9.
10. Холмогорова Н. Ю. «Сделка с правосудием» в России и США: сравнительно-правовой анализ процессуального законодательства // Вестник удмуртского университета. 2016. Т. 26. Вып. 2.
11. Кувалдина Ю. В. Предпосылки и перспективы развития компромиссных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов в России: дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2011.
12. Янина Я. Ю. Обеспечение законности
смертной казни и пожизненного тюремного заключения; отсутствие иных правовых последствий, кроме смягчения наказания; возможность заключения соглашения с несовершеннолетним.
1. Klimanova O. V. History and features of modern legal regulation and practice of using analogues of the institute of pre-trial agreement on cooperation in foreign countries. Bulletin of Samara State University. 2014; 22 (11—2).
2. Klyushnikov S. S. Institute of pre-trial agreement on cooperation and its criminal legal significance. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Krasnodar; 2013.
3. Rodin S. S., Yagin N. V. Pre-trial agreement and the "deal with justice": pragmatism without conflict with morality? Jurisprudence and law enforcement practice. 2014; 4.
4. Shilkina A. N., Mentyukova M. A. Comparative characteristics of the institution of pre-trial agreement on cooperation in the criminal process of Russia and foreign countries. Actual problems of the humanities and natural sciences 2016; 12-3: 89—91.
5. Tisen O. N. The theoretical and practical problems of the institution of pre-trial agreement on cooperation in the Russian criminal proceedings. Moscow; 2016
6. Abraham H. J. The Juditial Process: An Introductory Analysis of the Courts of the United States, England and France. 6th ed. New York: Oxford University Press; 1993.
7 Federal rules of the criminal process in US courts. In: Collection of the Association of American Lawyers-Lawyers. Legislative Initiative for Central and Eastern Europe; 2000.
8. Davis J. R. Criminal Justice in New York City. New York; 1990.
9. Zvecharovsky I. E. The legal nature of the institution of pre-trial agreement on cooperation. Legality. 2009; 9.
10. Kholmogorova N. Yu. "Deal with justice" in Russia and the USA: a comparative legal analysis of procedural legislation // Bulletin of the Udmurt University. 2016; 26; 2.
11. Kuvaldina Yu. V. Background and prospects for the development of compromise methods for resolving criminal law conflicts in Russia. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Samara: SamGu; 2011.
12. Yanina Ya. Yu. Ensuring the legality of a compromise method for resolving conflicts in criminal proceedings. In: Ensuring the rule of law in Russian criminal proceedings: proceedings of
компромиссного способа разрешения конфликтов уголовного судопроизводства // Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве: материалы междунар. науч.-практ. конф. (Саранск, 7-8 декабря 2006 г.). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2006.
13. Козлова Н. Сделки с правосудием // Российская газета. 2009. № 4947 (123). 8 июля.
14. Топчиева Т. В. Соотношение соглашений о сотрудничестве в уголовном процессе России и США // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2011. Том 51. № 3.
15. Пиюк А. В. Проблемы применения упрощенных форм разрешения уголовных дел в судопроизводстве российской федерации в свете типологии современного уголовного процесса: моногр. Томск, 2011.
16. Borasi I. II Patteggiamento. URL: http://www. aItaIex.com/documents/aItaIexpedia/2013/10/25/ patteggiamento (дата обращения: 21.06.2019).
17. ManiscaIco M. II patteggiamento. Torino: Utet, 2006.
18. Сумин А. А., Химичева О. В. Специальные судебные процедуры в уголовном процессе Итальянской Республики. URL: httpV/отрасли-права.рф/article/27853 (дата обращения 03.06.2019).
19. Тейман С. Сделки о признании вины или сокращенные формы судопроизводства: по какому пути пойдет Россия? // Российская юстиция. 1998. № 10.
the International scientific-practical conference Russia, Saransk, 7—8 December 2006). Saransk: Mordov Prince Publishing House; 2006.
13. Kozlova N. Transactions with justice // Russiyskaya gazeta. 2009; 4947 (123); July 8.
14. Topchieva T. V. The ratio of cooperation agreements in the criminal process of Russia and the United States. Bulletin of St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2011; 51; 3.
15. Piyuk A. V. The problems of applying simplified forms of resolving criminal cases in the proceedings of the Russian Federation in the light of the typology of the modern criminal process. Monograph. Tomsk: Tomsk State University; 2011.
16. Borasi I. Il Patteggiamento. Available from: http://www.altalex.com/documents/altalexpedia/20 13/10/25/ patteggiamento. Accessed: 21 June 2019.
17. Maniscalco M. Il patteggiamento. Torino: Utet; 2006.
18. Sumin A. A., Khimicheva O. V. Special judicial procedures in the criminal proceedings of the Italian Republic. Available from: http:// industry-prava.rf/article/27853. Accessed: 3June 2019.
19. Teyman S. Guilty plea or abbreviated forms of legal proceedings: which way will Russia go. Russian justice. 1998; 10.
© Салыкова А. К., 2019 © SaIykova A. K., 2019
Салыкова Алия Кайратовна,
доцент кафедры уголовного права и процесса Центрально-Казахстанской академии (г. Караганда);
e-mail: aliya-salykova@mail.ru
Salykova Alia Kairatovna,
associate professor
at the department of criminal law and process of Central-Kazakhstan Academy (Karaganda); e-mail: aliya-salykova@mail.ru
* * *
