CC BY
427
УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И КРИМИНОЛОГИЯ
УДК 343 А.Э. Жалинский
А.Н. Мяханова Сравнительно-правовое исследование УПК Монголии и УПК РФ
Статья посвящена сравнительно-правовому исследованию основных положений УПК Монголии и УПК РФ. На основе более детального анализа отдельных институтов УПК Монголии делается вывод о том, что порядок судебного производства определен последовательно и логично с юридико-технических позиций, что способствует достижению целей уголовного процесса Монголии.
Ключевые слова: уголовное право, уголовное судопроизводство, уголовно-процессуальное право, судебное принуждение, доказательства, сравнительное правоведение.
A.E. Zhalinskiy A.N. Myahanova Comparative-juridical analysis of criminal procedure codes of Mongolia and Russia
The article contains a comparative-juridical analysis of main regulations of the Russian and Mongolian criminal procedure codes. From the more detailed analysis of individual Mongolia CPC institutions follows the conclusion, that the order ofjudicial process is defined sequentially and logically from judicial-technical positions, it led to achievement goals of Mongolia criminal process.
Keywords: criminal law, criminal trial, criminal procedure, judicial restraint, evidence, comparative jurisprudence.
1. Постановка проблемы. На современном этапе модернизации российского общества приобретает особое значение совершенствование правоохранительной системы и тем самым обновление уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
В этой связи полезно использовать опыт Монгольской Народной Республики по разработке и научной оценке эффективности нового Уголовнопроцессуального кодекса, вступившего в силу с 1 сентября 2002 г.
Эта задача является тем более актуальной, поскольку именно уголовно-процессуальное законодательство определяет эффективность уголовного законодательства, его применимость и даже толкование содержащихся в нем уголовноправовых запретов.
В ходе исследования мнения граждан, включая юристов-профессионалов, проведенного в течение последних двух лет фондом Ханса-Зайделя (ФРГ, г. Мюнхен), в адрес действующего УПК Монголии юристами было сделано довольно много замечаний. Следует признать, что объем информации об УПК Монголии на русском языке крайне недостаточен. Ряд соображений, преимущественно высказанных специалистами из ФРг и
РФ, воспроизведем ниже.
Один из активных участников работы над проектом УПК профессор Мюнхенского университета Бернд Шюнеманн отметил три важнейшие особенности нового УПК Монголии: основательность его создания, которая представляет собой эффективное руководство для правоприменителя; защиту прав участников уголовного процесса; короткие сроки процессуальных стадий и действий, обеспечивающих быстрое и эффективное производство.
Уже эти оценки интересны для российского уголовно-проце ссуального права, поскольку именно продолжительность уголовно-процессуальных производств часто вызывает нарекания.
Профессор Шюнеманн подчеркнул также, что УПК Монголии построен по образу континентальной правовой системы, являясь своеобразной комбинацией обвинительного и состязательного процесса.
Именно эта проблематика является крайне сходной в теории российского уголовного процесса.
Наконец, сохраняет актуальность проблема обеспечения прокурорского надзора за предварительными стадиями и особенно оценки меняю-
щейся доказанности уголовно-процессуального обвинения.
Существенный интерес представляет со-
поставление двух практически одновременно вступивших в силу УПК - Монголии и России. Особенно в контексте того, что «уголовнопроцессуальное право Монголии в течение длительного времени испытывало мощное советское правовое влияние. Однако в настоящее время оно содержит ряд положений, близких к немецкому, русскому и англосаксонскому праву» [1].
2. Общая характеристика УПК РФ. В Российской Федерации начиная с 1 июля 2002 г. поэтапно введен в действие Уголовно-процессуальный кодекс РФ, что не было воспринято единодушно. Приведем для подтверждения несколько суждений крупнейшего российского процессуалиста профессора И.Л. Петрухина. Обращаясь к истории последних лет, он пишет, в частности, «одним из важнейших направлений судебной реформы было создание нового современного Уголовно-процессуального кодекса взамен устаревшего УПК РСФСР 1960 г., в который за время его действия было внесено более 400 дополнений и изменений. Конституционный Суд РФ вынес 20 постановлений о признании многих норм УПК РСФСР неконституционными (о недопустимости возложения на суд процессуальной функции обвинения, об обжаловании в суд применения ряда мер процессуального принуждения, о предельных сроках ареста, об участии осужденного и оправданного в заседаниях кассационных и надзорных инстанций и др.)».
И.Л. Петрухин делает весьма поучительный вывод: «Реформа судопроизводства, предлагаемая новым УПК, не является радикальной и кардинальной. В нем много нового, но его концептуальные основы близки по духу тем идеалам, которые стали для нас привычными, традиционными. Такой кодекс можно назвать взвешенным, если учесть, что права человека защищены в нем примерно в одинаковой мере. Это плод длительных научных дискуссий, которые позволяют охарактеризовать его как шаг вперед в развитии демократических основ российского уголовного судопроизводства» [2].
Все же споры о предписаниях УПК РФ продолжаются до сих пор. В Государственную Думу внесены и вносятся многочисленные поправки к уже действующему УПК. Внедрение многих новелл УПК до сих пор вызывают сопротивление, поскольку влекут ресурсные и психологические
трудности. Многие нормы изменяются, вводятся новые институты [3].
В итоге УПК РФ имеет следующие особенности:
а) введен в производство в суде присяжных еще, правда, не завершенный, отказ от шеффенов (народных заседателей); введено производство по уголовным делам, подсудным мировому судье;
б) усилена защита прав человека: подозреваемый, обвиняемый и защитник получили дополнительные права (например, свидание подозреваемого и защитника допускаются еще до первого допроса и пр.);
в) по-новому регламентированы меры процессуального принуждения (например, сужены пределы применения заключения под стражу);
г) расширены возможности обжалования процессуальных решений;
д) расширены контрольные функции суда, введены новые позиции;
е) фактически ликвидирован институт направления дел на доследование в его прежнем виде;
ж) предусмотрен особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявлением ему обвинения.
Повторим, что ряд решений законодателя подвергается острой критике. Среди них: введение понятия уголовное преследование, недостаточная самостоятельность дознавателя и следователя и другие.
В итоге структура действующего в РФ уголовного процесса сейчас выглядит так:
А) действует общий порядок, который включает в себя особый порядок судебного разбирательства (раздел Х) и особый порядок уголовного судопроизводства (часть 4 УПК). Последний включает производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних (глава 50), применение принудительных мер медицинского характера (глава 51), в отношении отдельных категорий лиц (глава 52; здесь проблема индемнитета и иммунитета).
Б) Досудебное производство (часть 2). Общий порядок (части 2 и 3 УПК РФ) включает в себя следующие стадии:
Возбуждение уголовного дела (раздел VII); Предварительное расследование в форме предварительного следствия либо дознания (раздел
VIII). Эта стадия включает сбор доказательств и формальное привлечение в качестве обвиняемого, она заканчивается обвинительным заключением (следствие) либо обвинительным актом (дозна-
ние) или приостановлением или прекращением уголовного дела.
Здесь усилен судебный контроль, но велика роль стороны обвинения: процесс близок к инквизиционному.
В) Судебное производство (часть 3). В него входит производство в первой инстанции (раздел
IX), регламентированы подготовка к судебному заседанию (глава 33); предварительное слушание (глава 34); подготовительная часть судебного заседания (глава 36); судебное следствие (глава 37); прения сторон и последнее слово подсудимого (глава 38); постановление приговора (глава 39). Отдельно регламентируются особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (близко к сделке), особенности производства у мирового судьи, особенности производства с участием присяжных заседателей.
Производство в суде второй инстанции, раздел XIII (главы 43-45).
Апелляция и кассация решений, не вступивших в законную силу.
Исполнение приговора (раздел XIV главы 46-47).
Пересмотр вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда (раздел XV). Производство в надзорной инстанции (глава 48); возобновление уголовного дела ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств (глава 49).
3. Общая характеристика УПК Монголии. Уголовно-процессуальный кодекс Монголии представляет собой выполненный на современном уровне объемный и сложный нормативноправовой акт, по понятным причинам требующий преодоления многих трудностей.
Исходя из этого необходимо:
а) в целом высказать мнение, что УПК Монголии - это единый правовой акт, основанный на едином правовом подходе, стройной системе принципов и системной юридической технике;
б) обратиться к некоторым вопросам Общей части и отдельных стадий монгольского уголовного процесса.
Полагаем, каждый законодатель принимает такие законы, которые, по его мнению, полезны его стране. Посторонний наблюдатель не должен анализировать эти законы исключительно с позиций своих предпочтений.
Ниже используются следующие критерии, то есть исходные положения анализа, либо предпо-
сылки:
а) соответствие уголовно-процессуального законодательства Монголии общепризнанным принципам и нормам международного права, а также Конституции страны;
б) степень явного или неявного отражения в тексте УПК Монголии состояния современной уголовно-процессуальной мысли в широком смысле слова (доктрины, мнения, в целом содержания профессионального и общего дискурса);
в) адаптированность уголовного процесса к реалиям контроля за преступностью, к состоянию уголовной юстиции, мотивации отдельных субъектов уголовно-процессуальных отношений, вписанность в ту или иную уголовно-процессуальную систему.
Это, разумеется, не полный перечень критериев и сама их реализация в процессе анализа УПК далеко не простая задача. Однако с их помощью можно в какой-то степени приблизиться к построению некоторого общего для международного общения языка и к возможности получения согласованного мнения.
Относительно первого критерия, то есть соответствия международно-правовым принципам и нормам и Конституции Монголии. В начале можно сослаться на Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, основополагающие документы ООН и другие источники международного права. Сопоставление с этими источниками является сложной задачей. Она облегчается тем, что целый ряд весьма ценных соображений по этим вопросам высказан профессором Шюнеманном. Следует указать, что УПК Монголии полностью соответствует международным правовым принципам и нормам, в частности, крайне важному требованию честного ведения процесса (ст. 6 III Европейской Конвенции), устанавливает право не отвечать на отягощающие лицо вопросы (ст. 6).
В целом УПК Монголии действительно находится на уровне международно-правовых стандартов именно потому, что в его систематике, принципах и отдельных институтах соблюдаются выработанные международным сообществом требования. В сложных условиях международного развития актуален вывод о том, что стремление к соответствию уголовно-процессуального законодательства международным требованиям не должно ограничивать суверенитете страны. В данном случае этого не происходит и в УПК Мон-
голии, соблюдается должное уважение собственных национальных интересов. Так, в Российской Федерации введение суда присяжных рассматривается как несомненный прогресс. Возможно, это и правильно, но известны правовые системы, как, например, ФРГ, в которых суд присяжных отсутствует.
Проблема соответствия УПК Монголии Конституции этой страны - в самом УПК, как можно судить, решается весьма интересно. В § 2 УПК Монголии текстуально устанавливается, что уголовный процесс в пределах Монголии осуществляется на основе Конституции и уголовнопроцессуального кодекса, затем по § 8.3 запрещается применение законов, противоречащих Конституции, а по § 8.4 устанавливается обязанность суда, если он считает какой-либо подлежащий применению закон противоречащим Конституции, обращаться в Верховный суд, который в случае согласия с запросом передает его в Конституционный Суд.
Таким образом, УПК Монголии содержит в себе достаточно развернутые предписания, позволяющие реально, а не только на уровне научной теории, обеспечить конституционность уголовно-процессуального и соотносимого с ним законодательства.
Есть основания считать, что нормы УПК Монголии соответствуют Конституции этой страны, что, как и в любой уголовно-процессуальной системе, наиболее очевидным образом проявляется в перечне принципов уголовного процесса и их содержании, извлекаемом в процессе толкования и применения соответствующих норм. Можно указать прежде всего на § 7-18 УПК, впрочем, как и на многие другие.
О втором критерии, то есть учете в тексте УПК состояния профессионального и общесоциального, уголовно-процессуального дискурса. Проблема состоит прежде всего в том, что уголовнопроцессуальный кодекс, как и иной правовой акт такого масштаба, должен, с одной стороны, отражать позитивно или негативно проверенные, полно или неполно, даже такие профессиональные суждения, которые во многих случаях посторонним наблюдателям могут казаться ненужными, вредными, даже странными. С другой - УПК должен восприниматься адресатами уголовнопроцессуальных норм, то есть субъектами, на которых он может распространяться. Соответственно законодатель должен избегать профессионального сленга.
УПК Монголии, насколько можно судить по его тексту, решает эти трудности. Он находится на уровне происходящих в различных странах современных социально-правовых, то есть сущностных дискуссий, в ходе которых возникает и постоянно с учетом профессиональных интересов и возможностей исследуется напряженность между различными требованиями общества, направленными, с одной стороны, на обеспечение эффективности уголовно-процессуальной деятельности, несмотря на распространенный ригоризм, а с другой - на ограничение права государства, органов правоохраны на насилие, на минимизацию насилия, что обычно выражено неявно, но отчетливо.
Относительно третьего критерия, то есть адаптированности УПК к условиям применения. Проблема состоит в том, чтобы предписания уголовно-процессуального закона были выполнимы, что обеспечивается их понятностью, непротиворечивостью и технологичностью. Принятие УПК РФ, в частности, вызвало, например, проблему отсутствия процессуальных средств проверки заявлений и сообщений о преступлении, многие неясности и психологические трудности повлекли отказ от возможности направления уголовного дела на доследование из судебного заседания.
Представляется, что, если оценивать собственно текст УПК Монголии, можно сделать вывод, что он проработан достаточно тщательно. Здесь вновь можно согласиться с оценками, которые дал профессор Шюнеманн.
В отличие от многих иных УПК, и в частности УПК Германии, здесь содержится довольно много дефиниций, технологически ориентирующих субъектов процесса, продуманно определены последовательность действий и взаимоотношения субъектов процесса внутри отдельных его стадий. Все это, несомненно, заслуживает положительной оценки.
Вместе с тем разработчики УПК Монголии, законодатель понимают, что в процессе применения этого закона еще встретится масса трудностей. Возникнет, вероятно, много ситуаций, которые будут как корректировки действующего УПК Монголии для более эффективного осуществления целей и задачи уголовного процесса.
Наконец, о вписанности в систему уголовного процесса. Здесь рассматривается два вопроса. Во-первых, соотношение с тем, что весьма условно соответственно именуется континентальным и англосаксонским процессом; во-вторых, с исто-
рической развитостью данной национальной системы. Об этом также очень хорошо сказал профессор Шюнеманн.
Вслед за ним можно подтвердить, что в УПК Монголии представлен все же континентальный уголовный процесс, который можно определить как смешанный, прагматический, но нецелесообразно относить к состязательному. Полагаем, что выбор законодателя верен и исторически это наиболее правильное построение действующей уголовно-процессуальной системы.
Итоговая оценка УПК Монголии такова: он представляет собой, по нашему твердому убеждению, нормативно-правовой акт, соответствующий международным стандартам и Конституции. УПК Монголии разработан на высоком нормативно-техническом уровне, то есть с должным использованием арсенала юридических средств. В нем определенно выражены правовые предписания и это обеспечивает их возможно более единообразное применение. УПК реально способен определять практику уголовного процесса, действия всех субъектов, на которых он распространяется. Порядок судебного производства определен осознанно, технически в целом
удачно, и он достаточно хорош для достижения целей уголовного процесса Монголии, что подтверждается на протяжении ряда лет его применения.
Литература
1. Нарангэрэл С. Правовая система Монголии. Улан-Батор; М., 2004. С. 120.
2. Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России // Государство и право. 2002. № 5. С. 17-18.
3. Нарангэрэл С. Правовая система Монголии. Улан-Батор; М., 2004. С. 120-121.
Жалинский Альфред Эрнэстович - доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой уголовного права Госу -дарственного университета - Высшей школы экономики при Правительстве Российской Федерации.
Мяханова Александра Николаевна - доцент кафедры уголовного права и процесса юридического факультета Бурятского государственного университета.
Zhalinskiy Alfred Ernestovich - doctor of law, professor, Honored scientist of Russian Federation, head of criminal law department of State University - High School of Economy under the Government of the Russian Federation.
Myahanova Aleksandra Nikolaevna - associate professor of criminal law and procedure department of Buryat State University.
УДК 340.1 С.А. Маркунцов
О понятии и предмете уголовно-правовой социологии
В статье рассматриваются вопрос о соотношении наук уголовного права криминологии и уголовно-правовой социологии и проблемы определения понятия и предмета исследования уголовно-правовой социологии.
Ключевые слова: уголовно-правовая социология, уголовная социология, структура науки уголовного права, криминология, социологические исследования в уголовном праве.
S.A. Markuntsov
About the concept and the object of criminal law sociology
The article deals with the correlation of two sciences - criminal law and criminal law sociology, and the problems of defining the concept and the subject of criminal law sociology.
Keywords: criminal law sociology, criminal sociology, structure of criminal law science, criminology, sociological research in criminal law.
Необходимость уголовно-правовой науки для общества очевидна. Но объектом познания уголовно-правовая наука оказывается реже, чем это необходимо. Ее осознание далеко не всегда осуществляется достаточно корректно на основе взвешенных и проверенных суждений [1]. Весьма интересным представляется положение, согласно
которому в современной уголовно-правовой литературе активно идут споры о состоянии, концепциях и стратегиях развития науки уголовного права без четкого представления о структуре соответствующей отрасли научного знания. Полагаем, что, не имея представления о системе научного знания, весьма сложно определиться с тенден-
